Текст книги "Любовь со второго взгляда"

Глава 3

– Спасибо. Нет, я понимаю. Да, конечно.

Благодарю вас, – сказала Хоуп и нажала на отбой. Больше всего в эту минуту ей хотелось выбросить мобильник из окна.

Ну вот, и в этом отеле ей отказали. Уже больше трех часов Хоуп звонила в рестораны и отели и даже переписывалась с их владельцами по электронной почте. Но все ее усилия оказались совершенно бессмысленными. Вернувшись домой, Хоуп составила себе план дальнейших действий:

1. Найти платье.

2. Решить вопрос с цветами.

3. Узнать, где будет проходить церемония.

4. Получить и прочитать тонны писем Бренды.

5. Показать Гаэлю О’Коннору, что она настоящий профессионал своего дела, а не кусок дерьма.

Ее охватило настоящее отчаяние. Хоуп чувствовала, что еще немного, и она начнет биться головой об стену. Какой же самонадеянной дурой была Хоуп, когда решила, что справится с подготовкой к свадьбе самостоятельно! Все, кому она звонила, только смеялись, когда Хоуп сообщала, что до свадьбы Фэйт осталось всего две недели. Некоторые же из ее собеседников были даже возмущены.

– Вы хотите сказать, что на подготовку к свадьбе у нас всего две недели? Но это немыслимо, мадам. Мы не в Вегасе. Может быть, вам стоит обратиться в муниципалитет? – сказал ей один из них.

А ведь еще предстояло решить вопрос со свадебным платьем. Что ж, Хоуп могла обратиться в муниципалитет, купить более-менее приличное платье и, если повезет, даже заказать обед в неплохом ресторане. Но все это не то. Фэйт и так, возможно, будет чувствовать себя во время свадьбы несчастной и одинокой. Ведь гордый, счастливый отец не подведет ее к алтарю. А мать, в нелепой шляпке, не будет тайно утирать кружевным платочком слезы. Да, что и говорить, Фэйт заслуживает большего. И Хоуп сделает все, чтобы у Фэйт была головокружительная, сумасшедшая и самая романтичная свадьба из всех, что когда-либо проводились в Нью-Йорке. Просто нужно как следует поразмыслить и найти выход из создавшегося положения.

Хоуп переводила взгляд со своего компьютера на открытое окно, надеясь, что озарение придет свыше. Ну почему, живя в Нью-Йорке, она почти все время проводила в четырех стенах. Либо здесь, либо в офисе. Надо было изучать город лучше, тогда ей было бы проще организовать свадьбу для Фэйт. И все-таки Хоуп ужасно повезло. Она смогла переехать в лучший город земли. «Нью-Йорк, Нью-Йорк», – пробормотала она.

Звякнул ноутбук – пришло очередное письмо от Бренды. Да что, в конце концов, происходит? Почему хладнокровная Бренда просто помешалась на этом Гаэле О’Конноре? Интересно, а Гаэль может разрушить чью-нибудь свадьбу или карьеру? Хоуп вспомнились его холодные серо-голубые глаза и ироническая улыбка. Да, такой человек вполне способен ломать чужие судьбы.

Поставив на стол чашку с недопитым кофе, Хоуп вышла в Интернет. «Ну что ж, посмотрим, кто такой этот Гаэль О’Коннор», – пробормотала она себе под нос. И вдруг огляделась вокруг, как будто боялась, что Гаэль подглядывает за ней в окно. «Гаэль О’Коннор», – набрала девушка в поисковике и нажала на клавишу Enter. Она понимала, что информации об этом типе будет много. Но не ожидала такого обилия фотографий, сайтов и даже статей в Википедии.

Изучив информацию о Гаэле О’Конноре – известном фотографе, блогере и любимчике общества, Хоуп пригорюнилась. Не приходилось сомневаться: если бы этот художник обратился с просьбой организовать для него свадьбу или любое другое торжество за две недели, – никто не решился бы ему отказать или посоветовать обратиться в муниципалитет. Хоуп понимала, что перед ней стоит нелегкий выбор. Устроить Фэйт самую заурядную свадьбу, какую только можно представить, или согласиться позировать Гаэлю и с его помощью с блеском решить задачу организации неординарной свадьбы.

Хотя после истерического признания Хоуп Гаэль, возможно, откажется от ее услуг. Она подошла к окну и дотронулась рукой до раскалившейся на солнце пожарной лестницы. Черт возьми! Как она теперь будет смотреть Гаэлю в глаза после того, как призналась ему… А ведь ей все равно придется с ним встретиться, она ведь должна поработать с его архивом. Хоуп вдруг захотелось сбежать из Нью-Йорка куда глаза глядят. В тихое и безлюдное место, где ее никто не знает и никто не найдет. Например, на Аляску.

В эту минуту зазвонил мобильник. Номер был незнакомым, и потому она некоторое время раздумывала, отвечать на звонок или нет. Наконец решилась.

– Алло, это Хоуп. Я слушаю.

– Как идет подготовка к свадьбе? – послышался на том конце низкий глубокий голос, похожий на темный шоколад или очень крепкий кофе.

Хоуп бросила удивленный взгляд на экран своего ноутбука, где все еще был открыт сайт с информацией о Гаэле. Странно, он позвонил ей как раз в тот момент, когда она читала о нем статьи и просматривала его фотографии. Может быть, Гаэль заключил сделку с дьяволом и всегда узнает, когда кто-то думает о нем?

– Все прекрасно, – солгала Хоуп.

– Очень за вас рад, – сказал Гаэль. – Я боялся, что никто не согласится принять ваши условия. Ведь до свадьбы Фэйт осталось всего две недели.

– Не предполагала, что вас так занимают мои дела. Что ж, спасибо вам большое. У меня все хорошо.

– Великолепно. Значит, с завтрашнего дня вы сможете заняться моим архивом?

– Мне не терпится начать работать с фотографиями, – с наигранным энтузиазмом произнесла Хоуп.

– Ваша задача будет не очень сложной. Все, что от вас требуется, – это умение работать с компьютером и терпение. Надеюсь, вы привыкли к таким монотонным и скучным делам.

– Да, я люблю такую работу. Но мне не хотелось бы приходить к вам в студию во время ваших сеансов. Я могла бы работать у себя дома. Честно говоря, мне так гораздо удобнее.

«Ну пожалуйста, соглашайся», – мысленно взмолилась Хоуп.

– Я пока не нашел новую натурщицу. Так что вы сможете работать в моей студии. По крайней мере, пока, – заявил Гаэль. В голосе его вместо обычной иронии послышались раздраженные нотки.

Хоуп ненадолго задумалась. Как странно! Судьба как будто нарочно толкает ее в руки Гаэля. Ему нужна натурщица, а Хоуп необходима его помощь.

– Послушайте, Гаэль, – сделав глубокий вдох, заговорила она. – Мы все равно будем проводить вместе много времени. А мне нужна ваша помощь в подготовке к свадьбе Фэйт. И поэтому я могу…

– Что вы можете?

Хоуп опять начала злиться на Гаэля. Он ведь прекрасно понимает, что она собирается сказать. Просто ему нравится ставить Хоуп в неловкое положение. Поэтому он вынуждает говорить о вещах, которые ее смущают.

– Я смогу вам позировать. Если ваше предложение все еще в силе после того, как вы узнали, что я…

Хоуп не хотелось говорить о том, что она девственница, во второй раз. Зачем она рассказала об этом Гаэлю? Ведь Хоуп даже думать не могла о своей неопытности все эти годы. Зачем же она добровольно раскрыла Гаэлю свою смешную тайну? И что теперь подумает о ней Гаэль? Что она никому не нужная, старая дева?

– Ну что ж, я очень рад, что вы все-таки согласились мне позировать, – сказал Гаэль.

Хоуп разозлилась и с огромным трудом сдержалась от язвительных замечаний.

– Вообще-то я еще не приняла окончательного решения, – охладила она его пыл.

Девушка вспомнила, как после своего унизительного признания она, сославшись на неотложные дела и коротко попрощавшись, унеслась из студии словно вихрь.

– А почему вы сбежали из студии, если не секрет? Что стало причиной такой перемены? И почему сейчас вы все-таки решили принять мое предложение?

– Ну, вам ведь все равно нужна натурщица. А мне, так или иначе, придется работать с вашим архивом, так что, нравится мне это или нет, придется быть в вашем полном распоряжении.

Этот сбивчивый ответ Хоуп, судя по всему, не удовлетворил Гаэля.

– То есть вы соглашаетесь мне позировать исключительно потому, что это вам удобно? – удивился он.

Руки Хоуп невольно сжались в кулаки. Ну вот, еще совсем недавно Гаэль уламывал ее согласиться на его предложение. А теперь ее согласие не вызывает у него ни малейшей радости. Да что он за человек такой?

– Хотя я вполне могла бы организовать свадьбу Фэйт самостоятельно, с моей стороны неразумно было бы упускать такой шанс. Ведь вы знаете Нью-Йорк как свои пять пальцев и могли бы сэкономить мое время и силы. Я только недавно переехала и ничего здесь не знаю. А вы согласились участвовать в этом только при условии, что я стану вам позировать. Я хочу устроить для Фэйт лучшую свадьбу в мире. Если бы не это, я бы никогда не приняла ваше предложение.

– О да, вы – настоящая альтруистка! – усмехнулся Гаэль. – Это очень похвально с вашей стороны, но мне не нужны такие жертвы. Вы видели других девушек на моих портретах. Натурщица со взглядом мученицы мне не подойдет. Одного вашего согласия мне будет недостаточно. Вы должны сами захотеть мне позировать. Скажите мне честно, Хоуп, вы действительно этого хотите?

Голос Гаэля стал нежным и глубоким, почти интимным. У Хоуп перехватило дыхание. «Интересно, я действительно хочу ему позировать или нет?»

Хоуп вдруг представила, что она лежит на шезлонге и от взгляда Гаэля не может укрыться ни один дюйм ее тела. Она выглянула в окно, словно надеялась отыскать там ответы на мучившие ее вопросы, но увидела только набивший оскомину вид: здания напротив и вершины деревьев. Как часто, оторвавшись от своего ноутбука и любимого кофе, Хоуп смотрела в окно! Она так боялась выйти из своей зоны комфорта, что предпочитала оставаться в четырех стенах. И тут вдруг кто-то вынуждает ее покинуть ее скучный, но спокойный мир. Неожиданно для себя она сделала Гаэлю еще одно печальное признание:

– Я переехала в Нью-Йорк, чтобы сменить обстановку. Начать все с чистого листа. Я купила много новой одежды, сделала модную стрижку, но все равно осталась прежней. Я не умею общаться с людьми. Деловые контакты не в счет. Не умею заводить друзей. Не умею веселиться. А если я стану вам позировать, то, возможно, изменюсь. Мне уже давно необходима подобная встряска.

– Вы считаете, что общение со мной сделает вас более жизнерадостной и уверенной в себе? – уточнил Гаэль.

От его бархатного голоса у Хоуп бешено забилось сердце.

– Да. То есть нет. Дело не в вас, – сбивчиво заговорила она. – Я просто хочу испробовать новый род деятельности.

– Ну что ж. Если вы хотите, можете попробовать.

Ах, если бы Гаэль знал, с каким замиранием сердца она ждала этого ответа. Хоуп боялась, что после того дурацкого признания она не вызывает у него ничего, кроме скуки и презрения. Хоуп казалось, что Гаэль раздумывал над ответом целую вечность. И вот он согласился. Радость и восторг переполняли ее.

– Чудесно, – обрадовалась она. – И каков наш дальнейший план действий? Вы хотите, чтобы я сегодня пришла к вам и…

Голос изменил ей. «Интересно, как ты собираешься позировать Гаэлю, если тебе стыдно даже говорить об этом?» – мысленно спросила она себя.

Гаэль засмеялся. Судя по всему, он подумал о том же.

– Нет, сегодня вам не стоит мне позировать. Для начала вам нужно привыкнуть ко мне. Стать другим человеком. Насколько это возможно, Хоуп Маккензи. И я вам в этом помогу.

Хоуп понимала, что Гаэль прав, но, если бы тон его был менее игривым, ей было бы легче.

– Вы думаете, что сможете избавить меня от моих комплексов и неуверенности в себе? – сдержанно спросила Хоуп.

– Возможно.

Судя по его голосу, Гаэль улыбался. Хоуп опять почувствовала раздражение. Ее всегда злило, когда мужчины пытались флиртовать с ней. Странная она все-таки женщина. Интересно, на кого больше сердится Хоуп: на Гаэля за его двусмысленное поведение или на себя?

– Что ж, вы – настоящий альтруист, – заметила Хоуп, невольно повторяя слова Гаэля. – А вам-то это зачем? Вы хотите написать гениальную картину и прославиться? Или же вы собираетесь помочь несчастной девственнице Хоуп из добрых побуждений? Собираетесь сделать из нее гламурную штучку, научить светским манерам, избавить от комплексов? Спасибо вам огромное, Гаэль, но серая мышка по имени Хоуп не нуждается в помощи любимчика общества по имени Гаэль О’Коннор.

– Вы уверены? – спросил Гаэль, но не дал ей и слова вставить. – Давайте вместе организуем свадьбу Фэйт. Уверен, это сблизит нас как нельзя лучше. Кстати, у вас есть идеи, где можно провести церемонию?

Хоуп стыдно было признаться Гаэлю в том, что у нее вообще нет никаких идей по этому поводу.

– Может быть, мы встретимся с вами там, где вы хотите отпраздновать свадьбу Фэйт? – не отставал Гаэль.

– Да, давайте встретимся, давайте встретимся… На крыше Эмпайр-стейт-билдинг в половине второго, – предложила Хоуп и тут же пожалела о своих словах.

Что, если они вообще не проводят свадеб?

– На крыше Эмпайр-стейт-билдинг? – переспросил Гаэль. – Как романтично! Жаль, что День святого Валентина еще не скоро. А какую роль я буду играть в этом фильме о свадьбе младшей сестренки? Вы, наверное, представляете меня кем-то вроде Кэри Гранта или Тома Хэнкса.

– Нет, в этом фильме вам не светит главная роль. Вы будете кем-то вроде друга-шутника, который во время мальчишника надел наручники на стриптизера.

– Что-то я не помню в этом фильме такой сцены. Хотя наручники – эротичный предмет.

Хоуп почему-то представилось, что она лежит на шезлонге в наручниках. И, к собственной досаде, почувствовала странное тепло внизу живота. Откуда у нее такие пошлые фантазии? А все Гаэль О’Коннор с его дурацкими шуточками.

На вершине Эмпайр-стейт-билдинг было много народа. Несмотря на палящее солнце и сильный ветер, на крыше собралась масса туристов. Они самозабвенно делали селфи или смотрели на открывающуюся перед ними с высоты птичьего полета панораму Нью-Йорка.

Да, все эти люди были, без сомнения, туристами. Ни один уважающий себя житель Нью-Йорка не стал бы подниматься на такую высоту, да еще в разгар рабочего дня. Гаэль уже и не помнил, когда в первый раз поднимался сюда. Но он, конечно же, неоднократно бывал здесь во время своих многочисленных фотосессий.

Гаэлю не скоро удалось отыскать Хоуп среди толпы людей. На ней было то же самое ярко-красное платье, что и в тот день, когда она впервые пришла к нему в студию. Ее силуэт красиво вырисовывался на фоне города. Темные волосы развевались на ветру. Да, еще ни одна женщина не вызывала у Гаэля таких странных, противоречивых чувств. Может быть, дело было в неожиданном визите Хоуп, когда она без предупреждения явилась к нему в студию, чтобы рассказать о свадьбе сводного брата Гаэля, о существовании которого он почти забыл? А потом еще и заговорила с ним о своем сексуальном опыте. А точнее, о его полном отсутствии. И все это в девять утра.

Гаэль улыбнулся. Хоуп интересовала его все больше и больше. «Интересно, сколько ей лет? – размышлял Гаэль. – Должно быть, около тридцати. Но почему она так неопытна в любви? Ждет прекрасного принца? Господи, да какая мне разница? Она всего лишь моя натурщица».

Завидев его, Хоуп расправила плечи, и ее профиль теперь четко вырисовывался на фоне огромного города. Правильный прямой нос. Полная нижняя губа. Гаэлю вдруг захотелось ее поцеловать.

– Значит, вы считаете, что это идеальное место для свадьбы вашей сестры? – спросил он.

– Даже не знаю, – робко улыбнувшись, сказала она. – Здесь слишком много людей.

– Да, здесь разрешено устраивать свадьбы только тем парам, которые выиграли конкурс на День святого Валентина, – сообщил Гаэль. – Можно устроить для Фэйт и ее жениха свадебную фотосессию на этой крыше. Они неплохо бы смотрелись на фоне города. Но, честно говоря, Хантер плохо переносит высоту.

– Вот как?

– Он зеленеет даже на Бруклинском мосту.

– Но почему тогда вы согласились встретиться со мной здесь? Почему сразу не сказали о фобии вашего брата? – удивилась Хоуп.

В эту минуту она выглядела невероятно сексуально. Точеная фигура, руки, прижатые к стройным бедрам. Хоуп была похожа на милого, хрупкого эльфа.

– Ну, как я мог отказаться от такого романтичного приключения? Кстати, вы сегодня очень похожи на Дебору Керр. Или на Мег Райан. Думаю, все девушки мечтают о том, чтобы им назначили свидание здесь, на этой крыше. Все это напоминает мне чудесную романтическую комедию, где я играю главную роль.

– Но я ведь уже говорила, что вам в этом фильме не светит главная роль, – включилась в игру Хоуп. – Если повезет, вы будете играть лучшего друга главного героя.

– А кого будете играть вы, Хоуп? – спросил Гаэль и подумал, что она наверняка захочет стать главной героиней фильма.

Ни одна из женщин, которых он знал, не стала бы довольствоваться вторыми ролями.

– Ну, я бы стала играть организатора свадеб, – задумчиво глядя на расстилавшийся далеко внизу Манхэттен, ответила Хоуп. Лицо ее стало умиротворенным и даже счастливым. – Какой чудесный вид! У меня просто дух захватывает от этой удивительной картины. Подумать только! Я ведь еще ни разу не была здесь.

– Вы шутите? Туристы, приезжающие в Нью-Йорк, в первую очередь залезают на крышу Эмпайр-стейт-билдинг.

– Но ведь я не турист. Хотя жителем этого города меня можно назвать с большой натяжкой. Я переехала сюда несколько месяцев назад. Вообще-то мне уже давно хочется принять участие в экскурсии по этому удивительному городу. Но у меня не было на это времени, – призналась Хоуп.

«Странная она все-таки, – подумал Гаэль. – Не туристка и не местная жительница. Она робка, наивна и полна загадок. Как жаль, что я поставил перед собой задачу изобразить на своих картинах женскую сексуальность во всех ее проявлениях. Если бы не это, я бы запечатлел Хоуп в виде бесплотного духа, иллюзорного создания».

– Почему вы решили переехать в Нью-Йорк? – спросил он. – Вы живете здесь, но не наслаждаетесь теми возможностями, которые дает приезжим этот город. Никуда не ходите, не осматриваете достопримечательности. Не заводите новых знакомств.

– Я собиралась, но… – Хоуп немного помолчала, задумчиво глядя вдаль. – Я решила полностью сосредоточиться на карьере и заняться собой. А все это, – Хоуп махнула рукой в сторону расстилавшегося далеко внизу Манхэттена, – может подождать. Даже через десять лет ничего здесь не изменится. Я переехала в Нью-Йорк, когда поняла, что наконец-то могу позаботиться о себе. На протяжении последних девяти лет у меня не было такой возможности. Я жила не своей жизнью, мне пришлось забыть о себе. Сейчас у меня в приоритете моя карьера и я сама.

– Так значит, вы сейчас думаете только о себе? А мне казалось, что вы ставите интересы Бренды и Фэйт выше своих.

– Бренда – моя начальница. Я не имею права поступать ей наперекор. Что касается моей сестры, это очень сложный вопрос. Когда наши родители погибли, мне было восемнадцать, а Фэйт всего десять. Так что мне пришлось ее растить. Я заменила Фэйт мать. И теперь не могу отвернуться от нее, бросить на произвол судьбы. Особенно сейчас, перед ее свадьбой. Это последнее, что я могу сделать для Фэйт. Ведь после свадьбы у нее начнется новая, взрослая и самостоятельная, жизнь. Именно поэтому я хочу, чтобы свадьба прошла на высшем уровне.

«Так значит, Хоуп пришлось самой растить сестру? Это многое объясняет», – решил Гаэль.

– Я помогу вам. К тому же, если вы сошлетесь на Карлайлов, перед вами будут открыты все двери в этом городе, – доверительным тоном сообщил Гаэль.

– Хантер сказал, что мы можем потратить на свадьбу любую сумму. Он собирается выслать мне свою кредитную карту. Но неужели Карлайлы настолько богаты?

Гаэль не смог подавить усмешку. Он уже очень давно вращался в богатейших слоях общества. И Карлайлы на этом фоне не выглядели особенно богатыми.

– Ну, у Карлайлов и правда есть деньги, – сдержанно произнес Гаэль.

– Я так и думала, – сказала Хоуп. Лицо ее стало обеспокоенным. – Хотя нет, сначала я решила, что Хантер – обычный уличный художник. И немного испугалась за будущее Хоуп. Мне казалось, что у таких людей, как Хантер, нет и не может быть никаких перспектив. А теперь поняла, что мне следует бояться другого. Мы с Фэйт не имеем никакого отношения к высшему обществу и, наверное, будем чувствовать себя там неуютно. – Хоуп опять немного помолчала, а потом положила руку Гаэлю на плечо. – Что, если Карлайлы станут смотреть на нее сверху вниз?

Гаэля охватило странное чувство. От прикосновения Хоуп, ее близости, аромата ее духов у него закружилась голова. Вид, открывавшийся с крыши, толпы туристов, яркое солнце и пронзительный ветер – все это отступило для Гаэля на второй план. Для него в эту минуту существовала только она – Хоуп. Гаэль тряхнул головой, чтобы прогнать наваждение.

– Ну, Мисти уж точно не станет так себя вести по отношению к Фэйт, – заверил девушку Гаэль. – Она на сто процентов лишена снобизма. Поверьте мне, на своем веку мне довелось встретить немало снобов, и я знаю, о чем говорю. Мисти придет в восторг, если узнает, что я помогаю организовать свадьбу Хантера. Мисти всегда считала, что мы с Хантером привязаны друг к другу, как родные братья. Хотя из-за большой разницы в возрасте мы с ним никогда не были особенно близки. Когда я впервые увидел его, Хантер был надоедливым трехлетним малышом.

Странное дело. Для Хантера Гаэль всегда был идеалом. Именно поэтому Хантер решил стать художником вместо того, чтобы поступить в экономический университет, как советовала ему Мисти.

– Да, судя по тому, что вы рассказали, Мисти неплохой человек. Возможно, она хорошо отнесется к Фэйт. А быть может, она станет для моей сестренки настоящей матерью. У меня это не получилось.

На лице Хоуп показалось слабое подобие улыбки. Гаэль подумал, что Фэйт, скорее всего, понравится Мисти. Что может быть лучше юной и наивной невестки для такой женщины, как его мачеха? Гаэль не видел таких добрых и отзывчивых людей, как Мисти. Ведь она все еще относится к Гаэлю, как к родному сыну, хотя они с его отцом развелись десять лет назад. Даже родная мать Гаэля так о нем не заботилась.

– Да, она милая, – улыбнулся Гаэль. – Гораздо лучше других моих матерей.

– А у вас их много? – с удивлением глядя на него, спросила Хоуп.

– Так, давайте посчитаем. Мисти – вторая из бывших жен отца. А моя родная мать – его первая жена. Недавно он женился в четвертый раз.

– Ничего себе! – воскликнула Хоуп.

– Что касается Мисти, то она недавно развелась со своим пятым мужем. А моя мать сейчас замужем в третий раз. Никто из моих родственников и знакомых не воспринимает всерьез фразу «Пока смерть не разлучит вас».

– У моих родителей все было куда прозаичнее, – задумчиво произнесла Хоуп. – Они познакомились, когда учились в университете. Поженились после окончания учебы. Когда-то они казались мне ужасно скучными людьми. А теперь я им завидую. Такую любовь встречает не каждый. Они с самого начала были уверены в своем выборе.

– Мои родители тоже, наверное, думали, что проживут вместе всю жизнь. Они оптимисты по натуре. Что с них взять? Когда мои родители познакомились, они оба были танцорами. Выступали на Бродвее.

– Да уж, такие пары редко хранят верность друг другу, – заметила Хоуп.

– Вы правы, – усмехнулся Гаэль. – Когда они познакомились, моему отцу было двадцать лет, а моей матери девятнадцать. После свадьбы они стали жить вместе с его родителями, которые владели баром. Должно быть, для девятнадцатилетней испанки эта жизнь была настоящим адом. Она рассчитывала на большее, чем работа официантки. Вы не можете себе представить, какие баталии устраивали мои родители. Сколько было пролитых слез и разбито посуды. Мне не было и пяти лет, когда мать собрала вещи и уехала куда глаза глядят.

Гаэль заметил, что его руки сжались в кулаки. Он все еще чувствовал теплую и нежную руку Хоуп на своем плече, и ему захотелось ее убрать. На глаза навернулись слезы. Да что же это такое? В последний раз он плакал, когда ему исполнилось пять лет и мать не пришла к нему на день рождения.

– Мне очень жаль. А сейчас вы видитесь с матерью хотя бы иногда? – с искренним сочувствием спросила Хоуп.

– Когда приезжаю в Вегас. Она всегда делает вид, что рада меня видеть. А на самом деле двадцатидевятилетний сын ей совершенно не нужен. Я лишний раз напоминаю матери о том, что ей давно уже пятьдесят лет, а не тридцать.

– Так значит, вас растил отец?

– Ну, ему помогали мои бабушки и дедушки, дяди и тети. Все они пытались меня приручить. А я был в детстве настоящим дикарем. Но замкнутость не освобождала меня от домашних обязанностей. Меня вечно просили то протереть столики в баре, то подмести пол, то сбегать по какому-нибудь поручению. Отец не долго грустил по оставившей его жене. Его любовницы пытались заменить мне мать. А потом появилась Мисти. Она была на пятнадцать лет старше отца. Мне казалось, что она прилетела с какой-то другой планеты. Спокойная, уверенная в себе. И вот в один прекрасный день бедный мальчик, лишенный матери, живущий над баром вместе с большой семьей, переехал в огромный особняк. В первое время мне казалось, что все это какой-то удивительный сон.

– Да, вся эта история напоминает мне сказку о Золушке.

– Ну, мужчина, как мне кажется, не может стать Золушкой. Отец, стареющий бармен, приехавший из Ирландии, тоже не похож на принцессу из сказки. Но как бы там ни было, мы с ним попали в высшие слои общества после их свадьбы с Мисти. Некоторые звали его игрушкой, которую Мисти купила себе для развлечения. Короче говоря, ему пришлось испытать всю прелесть насмешек по этому поводу, тайных и явных. Я же скоро возненавидел эту жизнь, несмотря на богатство и роскошь.

Гаэль и Хоуп, которым вдруг надоело стоять под палящим солнцем, не сговариваясь, направились к лифту.

– А что случилось? – спросила Хоуп.

– Мисти настояла на том, чтобы я поступил в колледж, и сама оплачивала мое обучение. Она всегда старалась устроить мне сказочные каникулы. Зимой мы с ней ездили на горнолыжные курорты. Весенние каникулы я проводил в Нью-Йорке. А летом путешествовал по Европе. Все мои одноклассники знали о том, что мы с отцом живем на деньги Мисти, и смотрели на меня как на человека второго сорта.

Перед глазами Гаэля замелькали неприятные воспоминания печальной, одинокой юности. Нет, никто из ровесников не решался над ним насмехаться. Гаэль всегда отличался колоссальной физической силой. Но все они делали вид, что его не замечают. И это молчаливое презрение угнетало Гаэля.

– Да, вам пришлось нелегко, – заключила Хоуп.

Она с сочувствием смотрела на него. Гаэлю это не понравилось. Он не любил, когда его жалели.

– Нелегко? Да у меня было все, о чем можно только мечтать: прекрасное образование, куча денег на карманные расходы. Думаю, очень многие позавидовали бы такому «несчастью».

Интересно, кого Гаэль хотел обмануть? Себя или Хоуп?

Когда двери лифта, наконец, открылись, он вздохнул с облегчением.

– Давайте зайдем в кафе. Я угощу вас кофе и отвечу на все ваши вопросы о семье Карлайл. Можете даже делать записи в блокноте. Я не буду против.