Текст книги "Незабываемый летний роман"

– Все не так сложно, нужно просто подумать, – сказала Мэдди. – Позиционирование замка как зимней страны чудес в холодные месяцы и изоляция уже выглядят более привлекательно. Мы также гарантируем, что предоставим все необходимое здесь и можем организовать поездки в Гарду, Верону или Милан. Мы организуем встречи в аэропорту, помогаем невестам и их гостям во всех вопросах, так же как и женихам.

Девушка открыла дверь и вошла в столовую, которая больше напоминала кафе. На каждом деревянном столике стояла небольшая ваза со свежими цветами.

– Здесь всегда есть кофе и вода. Но гости могут заказать любой напиток, который пожелают. В зависимости от договора, который мы заключаем с женихом и невестой, это может быть бесплатная услуга или гости оплачивают свой заказ отдельно. Также мы всегда предлагаем какой-нибудь пирог или печенье и свежие фрукты в течение всего дня. На завтрак всегда шведский стол.

Мэдди ощущала взгляд Данте, когда говорила, но решила не обращать внимания. Она подумала, что к тому времени, когда ее тур завершится, загадочный блеск в его глазах сменит интерес и выражение его лица смягчится.

Данте вынужден был признать, что эта англичанка совершила чудеса. Последний раз, когда он видел эти комнаты, они были официально оформлены. Антиквариат, образующий основную часть мебели, картины с предками в обрамлении позолоченных рамок… сейчас все лишнее убрали. Белые стены были оживлены красочными абстракциями, стояли удобные кожаные диваны, на которых громоздились разноцветные подушки. Здесь поставили стеллажи с книгами и настольными играми. Комната выглядела чистой, уютной, даже домашней, несмотря на размеры.

Те же преобразования случились наверху. Спальни были окрашены в светлый цвет, здесь стояли деревянные кровати со светлым бельем и шелковыми подушками. На полированных половицах лежал подходящий по тону коврик.

– Иногда жених и невеста любят украшать все согласно выбранной ими теме, поэтому мы оформили комнаты нейтрально, чтобы потом могли легко украсить, – сказала Мэдди. – Мы оставили немного антиквариата, например огромную вазу. И мы не стали скупиться на качество. Все туалетные принадлежности, белье, конфеты – все на высшем уровне. Мы хотим, чтобы все было как в фешенебельных отелях. Залы не должны напоминать общежитие.

– Впечатляет, – признался Данте, когда они добрались до верхнего этажа. Он действительно был поражен. Мэдди разумно использовала картины и украшения в комнатах, и ни одна из них не была похожа на другую. – Но новые кровати, новые диваны, новое белье – все это не может быть дешевым.

Не то чтобы он не мог себе этого позволить. Но все эти свадебные праздники составляли лишь маленькую толику его капитала. Его благосостояние происходило из сельского хозяйства, судоходства, маслин и вина. Данте нравилось, что замок – это немного больше, чем удобная летняя резиденция, он был рад, что замок давал работу тем сельским жителям, которые нуждались в этом. Но у него не было желания заниматься благотворительностью.

– Это так. Но результаты говорят сами за себя. У нас уже забронированы все комнаты на весь следующий год и даже на последующий. И с апреля этого года мы полностью заняты и у нас плотное расписание. – Мэдди холодно посмотрела на него, но Данте увидел какой-то огонь в глубине ее глаз.

– Впечатляюще, – честно и мягко сказал он и увидел, как ее глаза потеплели и засветились от гордости.

Казалось, все замерло и воздух словно наэлектризовался в тот момент, когда они стояли там и смотрели друг другу в глаза. Гвидо и Тони, бухгалтер, вернулись вниз, чтобы что-то проверить, оставив Данте наедине со своим новым организатором свадеб.

Данте внезапно почувствовал себя в опасности рядом с этой красавицей. Но с чего вдруг? Это его дом, его рабочее место, и, что важнее, его дочь приезжает через пару дней. Времени на тайный роман просто нет, даже если Мэдди и хотела бы.

Нет, об этом лучше не думать.

– Я думаю, это все, – хрипло произнесла Мэдди.

Ее щеки порозовели, и, повернувшись, она пошла к двери.

– Я уверена, Гвидо уже рассказал тебе о стратегии, которую мы вместе разработали.

– Ты также внесла изменения в главной спальне? – Данте оставался на месте, в то время как Мэдди уже была почти у лестницы.

– Да, кое-какие.

– Покажи мне.

Ее глаза сверкнули, но она просто кивнула, прежде чем стала спускаться по узкой лестнице вниз. Данте последовал за ней, стараясь не смотреть на ее бедра, когда она шла. Не то чтобы он был заинтересован в том, чтобы больше проводить времени с Мадлен Фицрой. Это был бизнес, простой бизнес. Если она внесла какие-то изменения в проект, то именно она и должна была объяснить ему свое решение. А то, что она с таким любопытством смотрела на него там, на озере… совершенно не важно.

Понадобилось всего несколько минут, чтобы пройти через двор и подойти к большой арочной двери, ведущей к самой старой части замка. Крыло, где размещались квартиры для персонала, и офис были расположены под прямым углом к старинному залу с более современными частями замка, которым всего было около пятисот лет, в комплекте со знаменитыми башнями и террасами, смотрящими прямо на озеро.

– Я ничего здесь не меняла, – тихо сказала Мэдди, когда они зашли в огромную комнату. – Здесь и так все прекрасно.

Мэдди говорила правду: здесь был сводчатый потолок с перекрещенными балками, каменный пол и витражные окна, от которых на полу появлялись разноцветные блики. В комнате находился помост, украшенный цветами. Стулья в белых чехлах расставили рядами, конечный стул в ряде был красиво убран цветами.

– Завтра прибудет пара, которая на следующий день после приезда собирается устроить церемонию, поэтому у нас все готовы к их приезду, – сказала она.

Данте наблюдал за Мэдди, когда она прошлась по комнате, осматривая каждый уголок, проверяя, все ли они сделали. Она достала блокнот из сумки и нацарапала несколько слов.

Она не обращала ни малейшего внимания на своего собеседника, когда делала свои записи, шагала по комнате, хмурилась и опять что-то писала. Данте не привык к тому, что его совсем не замечают. Особенно женщины. Это было новое ощущение, которое пробудило в нем желание сделать так, чтобы она все же обратила на него внимание. Он достал свой телефон и стал читать сообщения.

– Извини, я только что заметила несколько вещей. – Мэдди положила блокнот в сумку и указала на винтовую лестницу в конце зала. – Пройдем?

– Конечно.

Лестница привела их прямо в спальню молодоженов. В прошлый раз, когда Данте был здесь, это была комната, состоящая из нескольких маленьких помещений. На стенах висели старинные гобелены, антикварные ковры, и темная тяжелая мебель доминировала над пространством. Здесь все больше походило на логово средневекового соблазнителя, чем на романтическое гнездышко.

Данте замер, когда поднялся в комнату.

– Куда делись стены? – наконец сказал он.

– Они не были подлинными, не волнуйся, – поспешно сказала девушка и пристально посмотрела на него. – На самом деле они были примерно девятнадцатого века, а не эпохи Ренессанс, как остальная часть замка, по словам архитектора, с которым я консультировалась. Что ты думаешь?

Теперь здесь осталась одна большая комната, намного светлее благодаря умному использованию зеркал, которые отражали весь свет обратно в комнату. Соответствующий гардероб и комод выглядели здесь уместно и больше не доминировали над пространством.

Камин был заполнен дровами и готов к использованию. Удобный шезлонг, кресло на двоих и диван сгруппировали возле него. Здесь также стоял маленький обеденный стол, уже сервированный на двоих.

Данте стоял не двигаясь, осознавая эти перемены. Как могло такое темное величественное пространство преобразиться только потому, что была убрана пара стен?

Хотя нет. Пожалуй, дело не только в стенах.

– Почему ванна стоит посередине комнаты? – Данте зажмурился и снова открыл глаза. Конечно же, ванна никуда не исчезла, она все еще была там. Старинная чугунная ванна была установлена на отделанном мозаикой возвышении посередине комнаты.

– Мы превратили ванную комнату в душевую. – Мэдди взглянула на него. – Гвидо предложил отправить тебе по электронной почте наши планы, но ты сказал, что доверяешь нам во всех деталях.

– Да. – Данте был все еще ошеломлен. – И это то, что тебе нравится? Наблюдать, как кто-то купается?

– Я… – Она замолчала.

Данте ждал, прислонившись к стене и не сводя с нее пристального взгляда.

– Во многих роскошных номерах ванна всегда посредине комнаты. – Мэдди отвернулась, но Данте уже заметил, как румянец разлился по ее щекам и шее. – Ничего нового.

– Я прекрасно это понимаю, – мягко сказал Данте. – Это определенно может добавить некую пикантность вечеру. – Он сознательно выделил слово «пикантность». – Но это не то, что я спросил, Мадлен. Я спросил, любишь ли ты смотреть, как люди купаются?

– Я… – начала она снова, затем остановилась, а потом, решительно вздернув подбородок, повернулась и посмотрела на него в упор. Она напоминала прекрасную богиню. – Я должна перед тобой извиниться. Ранее, сегодня днем, я вторглась в личное пространство, и… – Она снова замолчала, ее глаза потемнели. Данте смотрел, очарованный. – Но я на самом деле не собираюсь извиняться. Ты купался на общественном пляже. Любой мог тебя видеть. Если кто и должен просить прощения, то именно ты: за попытку меня смутить.

Данте замер, она была права, он пытался сбить ее с толку. Зачем? Из-за острых ощущений, которые пронзили его, когда он понял, что она наблюдает за ним. Что она увлечена этим наблюдением.

Он был ее работодателем. Имел власть над ней. Ему запрещено заниматься подобными играми.

– Прошу прощения. Ты права. Это не правильно, и это больше не повторится. Спасибо за экскурсию, синьорина, наслаждайся своим вечером. – И, кивнув, Данте повернулся и ушел, поклявшись в душе, что отныне любое взаимодействие с Мадлен Фицрой будет только по работе и очень кратким. Замок большой, им нет никакой необходимости взаимодействовать друг с другом.

Глава 3

Данте выглянул в окно. Озеро было спокойным, солнце отражалось в танцующих бликах на воде. Горы величественно возвышались. Он почувствовал знакомую смесь тоски и отвращения в груди. Когда-то замок был его домом, местом, которое он любил больше всего. Больше, чем кто-либо. Теперь же это место было постоянным напоминанием о его неудавшемся браке.

Данте решительно повернулся к экрану своего компьютера, но, когда он сделал это, его взгляд упал на фотографию, стоящую на столе. Черно-белый портрет молодой женщины с ребенком на руках. Виолетта с новорожденной Адрианой.

Если бы трагедия касалась только Данте, то все фотографии Виолетты были бы уничтожены на следующий день после ее похорон, но он понимал, что его дочери нужно расти, помня мать, видеть ее лицо, слышать ее имя. Поэтому он стиснул зубы и продолжал хранить снимки и портреты Виолетты на стенах в замке и в Риме. И если чувствовал горечь вины и отвращение к себе, то разве не этого он заслуживал?

Он не мог сожалеть о браке, который принес ему дочь, но он готов был отругать себя за то, что увлекся лишь внешностью женщины, не узнав ее истинную суть.

Если бы Данте был старше и мудрее, то потрудился бы заглянуть под маску и увидел бы все то, чего хотела Виолетта: титул и замок. Ей было скучно. Данте слишком много работал и всегда был слишком далеко. Он думал, что материнство успокоит ее и остепенит. Но он трагически ошибся.

Какой же он был глупый и слепой. Он никогда больше не повторит эту же ошибку.

Трагедия заключалась в том, что он действительно был очарован ее внешностью.

– Какого дьявола, – пробормотал Данте. Был прекрасный летний день, где-то в замке играла его дочь. Работа могла подождать. Особенно в выходной день. Он наконец-то выучил этот урок. Но когда Данте уже был готов встать, на экране его компьютера загорелся значок, что ему поступил видеозвонок.

Данте замер, а потом неохотно нажал «принять». Только несколько человек имели его контакт. Это могло быть что-то важное.

– Чао!

Данте откинулся на стуле, когда на экране появилось улыбающееся лицо его сестры. Лючана не менялась. Она была старше его на пять лет, мать троих детей, но морщины так и не появились на ее оливковой коже. Ее волосы были темными и блестящими, как всегда. Он заметил, что только ее глаза потускнели от усталости и улыбка была немного вымученной.

– Второй за неделю звонок. Чем обязан?

– Это так ты рад единственной сестре? – спросила Лючана и, не дав ему ответить, продолжила: – Где моя племянница? Она благополучно добралась?

– Она играет, здесь ей нравится каждый уголок. – Лючана и Данте были убиты горем, когда родители переехали из замка в строгий таунхаус в Милане. Лючана тогда была подростком. Данте поклялся, что когда станет графом, то будет жить только в замке.

И четыре года он этого не делал. Думал, это были его счастливые годы.

– Ну и? Как дела с твоей девушкой-загадкой? Ты сказал мне, как ее зовут?

Конечно же, он этого не делал. И Данте знал, что его сестра знает это.

– Не думаю. – Данте откинулся на стуле и усмехнулся.

– Данте, не тяни.

– Еще рано, помнишь?

– Да, я знаю. Просто я так беспокоюсь о тебе и так хочу разделить с тобой эту радость. Ну, хоть немного расскажи мне о ней. Как вы встретились?

Черт. И что ему теперь делать? Данте никогда не умел фантазировать. Он посмотрел на озеро, ища вдохновение. Группа молодых людей с каяками и веслами стояла недалеко от главных ворот замка. Вероятно, это были гости одной из свадеб. Гвидо упоминал, что Мэдди сумела организовать некоторые водные виды спорта в летнее время.

Мэдди. Конечно же. Он уже один раз использовал ее образ, когда говорил о вымышленной подруге. Ничего страшного, если он еще немного пофантазирует.

Он переплел пальцы рук и постарался, чтобы его голос звучал непринужденно.

– Она работает здесь, в замке. Я встретил ее в прошлом месяце на запланированном собрании.

– И?

– И что?

– Она тебе сразу понравилась? Между вами возникла химия?

Данте вспомнил тот момент, когда он впервые увидел Мэдди на другой стороне озера. Кровь быстрее побежала по его венам. То, как он смотрел на нее, когда она показывала ему перемены, произошедшие в замке. То, как он старательно за эти три дня избегал всяких мест в замке, где бы мог пересечься с ней.

– Кажется, да.

– И теперь вы будете вместе работать все лето! Пообещай мне, Данте, что не будешь саботировать это все из-за верности Виолетте. Прошло уже пять лет. Пора двигаться дальше.

Данте промолчал. Он понимал, что пора двигаться дальше, но он усвоил урок и больше не будет доверять своему сердцу. Если когда-либо он снова решится на брак, то выберет обычную женщину, с которой будет комфортно. Это будет та, которая поможет ему управлять его империей.

– Итак, вы встретились, была химия, и теперь ты и… как, ты сказал, ее зовут?

Данте пришлось уступить.

– Мадлен. Мэдди.

– И теперь вам предстоит провести лето вместе. Что может быть прекрасней? Не могу дождаться, когда познакомлюсь с ней.

– Подожди, что?

– Да. Ох, я глупышка. В этом-то и причина моего звонка. Я очень устала, Данте, очень. Фил даже заставил меня пойти к доктору, смешной и властный мужчина. – Голос Лючаны стал мягче, когда она произнесла имя мужа, как всегда.

Страх сжал сердце Данте.

– Все в порядке?

– Да, если не считать бесчисленное количество анализов и игл, которые втыкали в мое тело. Доктор хочет, чтобы я немного замедлила темп. Но как я могу это сделать с мальчиками на руках, виноградником и всеми этими делами? Так что, честно говоря, я просто сбегаю. И Фил настаивает на том, чтобы я хорошо отдохнула. И я решила приехать домой на несколько недель, и пусть итальянский воздух оживит меня.

– Ты едешь сюда? В Сан-Томо?

– Разве это не чудесно?

– Да, конечно…

– Я думала провести с тобой несколько дней, а потом отправиться в Люцерн, чтобы повидать маму. Я смогу пообщаться с Адрианой, а заодно познакомлюсь с твоей Мадлен. Плюс я убегаю из этой надоевшей зимы. Мой самолет вылетает через три дня, с посадкой в Сингапуре. Я буду у тебя уже в четверг!

– Четверг?

Он механически отвечал Лючане, обговаривая детали ее прилета. Обещая, что непременно кто-то будет в аэропорту, кто поможет ей с багажом и дальнейшим трансфером. А все это время его мозг лихорадочно работал, чтобы придумать план, как ему выкрутиться из этой ситуации. Лючана будет в Риме меньше чем через неделю. Может, она захочет провести несколько дней в квартире, которую унаследовала от своего отца. Но, зная свою сестру, он был уверен, что она сразу же на скоростном поезде поедет к нему, в замок. У него было четыре дня, чтобы разработать план.

Может, ему сказать, что его девушке пришлось вернуться в Англию?

Он же не только назвал и описал ее, но дал имя вполне конкретного человека, который работал здесь.

Может, ему отправить Мэдди в офис в Милане или в Риме?

Вот только она должна была провести свадьбы, которые были запланированы на летнее время, а там уже выстроилась очередь.

Данте должен взглянуть правде в глаза. Скорее всего, ему придется разбить сердце своей сестре и начать встречаться с кем-то из ее друзей, только чтобы приподнять ей настроение.

Он определенно был в беде.

Если только…

Может быть… может быть, он смог бы спасти ситуацию.

В течение последних нескольких дней Мэдди не чувствовала в себе силы, чтобы прогуливаться вокруг озера. Ее бросало в жар, когда она думала о том, что загадочный пловец и граф Фальконе – одно и то же лицо.

Вместо этого она гуляла по обширным садам замка. Там было много тропинок и дорожек, чтобы можно было побродить спокойно. Много интересных достопримечательностей, от маленьких летних домиков до больших статуй.

Мэдди остановилась, когда дошла до резной каменной скамьи, которую обнаружила вчера. Здесь она опустилась на красивую цветочную полянку, чтобы устроить небольшой пикник и съесть обед, который всегда носила с собой. Она очень быстро поняла, что если не уйдет из-за своего стола, то у нее не будет шанса поесть. Всегда что-то происходило.

По крайней мере, текущая свадьба не была такой уж шумной и многочисленной. В основном, гости предпочитали веселиться вне дома, и сейчас основная масса ушла в горы, а молодежь с каяками отправилась на озеро.

Развернув бутерброд, Мэдди вытянула ноги и повернула лицо к солнцу. Блаженство.

Только… у нее было такое ощущение, что кто-то наблюдает за ней. Она быстро огляделась. Никого. Но она не могла избавиться от чувства, что больше не одна здесь.

– Чао! – крикнула девушка и подождала немного, ощущая себя довольно глупо, не услышав ответа.

А затем ветки кустов зашевелились и на поляну выбралась маленькая, худенькая девочка.

Мэдди мало общалась с детьми, и, по ее понятиям, девочке было от пяти до десяти лет. Ее длинные волосы заплели в две косички, которые сейчас были растрепаны, и в них застряли мелкие веточки и листья. Лицо покрывали грязные пятна, но Мэдди оценила качество ее шорт и футболки. Да, эта девочка была дорого одета.

– Ты выглядишь так, будто прошла сквозь войну, – сказала Мэдди по-итальянски.

Девочка улыбнулась.

– Я убежала.

– Откуда?

– Из замка. Моя няня хотела, чтобы я легла отдохнуть. Спать! В такой день.

Девочка презрительно сощурилась и посмотрела на небо, и Мэдди на секунду посочувствовала няне этого дикого ребенка.

– Да уж, это и правда чудовищно, – вздохнула Мэдди и, разломив бутерброд пополам, подала одну часть девочке. – Держи, ты, наверное, голодна. Приключения всегда вызывают аппетит. Я – Мэдди.

– Адриана Фальконе.

Конечно же, теперь Мэдди увидела графа по синеве ее глаз и гордо вздернутому подбородку.

– Приятно познакомиться, Адриана.

– Так вот где ты прячешься?

Они обе подпрыгнули виновато, когда голос эхом пронесся над поляной, и Мэдди почувствовала жар в груди: граф появился в поле зрения. Он выглядел свежо, несмотря на жару, в отлично сидящих льняных брюках и в белой рубашке с короткими рукавами.

– Помогаешь и подстрекаешь мою дочь, синьорина?

– Это лишь половина сэндвича. – Мэдди улыбнулась нахмуренному ребенку.

– И это даже больше, чем она заслуживает. Бедная Изабелла везде ищет тебя. Иди найди ее и извинись.

– Но сегодня такой чудесный день, папа. Я не хочу спать.

– Тогда, дитя мое, тебе надо было постараться, чтобы тебя не поймали. А раз это случилось, то ступай и прими свое наказание, как Фальконе. И если ты будешь хорошо себя вести, то вечером мы отправимся покататься по озеру.

Угрюмое выражение исчезло с лица девочки, и, обняв отца, она умчалась. А Мэдди так и осталась держать половину сэндвича, предназначенного для девочки. К ее удивлению, граф не пошел вслед за дочерью, а остался стоять на поляне, глядя на девушку.

Вздохнув, Мэдди положила половину сэндвича обратно в сумку. Повар приготовил его с моцареллой, сушеными томатами и рокет-салатом. Не было никакой возможности откусывать от сэндвича достойно на глазах у графа. А Мэдди должна была выглядеть достойно перед этим человеком.

– Прекрасный день.

Светская беседа? Серьезно?

– Да.

Не самый четкий ответ. Но все то дорогое обучение этикету не подготовило ее к этой ситуации. Когда мужчина говорит одно, а язык его тела – совершенно другое. Данте Фальконе прямо смотрел на нее, и казалось, будто хотел сказать нечто важное.

– Не будешь ли ты так любезна, чтобы прогуляться со мной? Немного. Я хочу поговорить с тобой.

Мэдди постаралась не выдать своего разочарования. Она хотела расслабиться и поесть, а не идти куда-то. Она провела два мучительных часа в компании Данте. И за это время он успел ее смутить довольно сильно. Зачем ей еще раз через такое проходить?

– Пожалуйста, – добавил он, а затем улыбнулся. И это все изменило.

Улыбка преобразила лицо Данте, смягчила скулы, и взгляд стал теплее. В его глазах появилось что-то загадочное, от чего Мэдди захотелось приблизиться к нему. Он больше не напоминал статую, в его облике появилось нечто человеческое.

Желание, сильное, яркое, затопило ее, смывая всякую способность рассуждать.

Она попыталась что-то сказать, но вместо этого просто кивнула, и он, повернувшись, зашагал по дорожке, уверенный, что она идет следом. И она так и сделала, вот только ноги отказывались ее слушать.

– Ты хорошо говоришь на итальянском языке.

Забавно, сейчас она даже на английском не могла ничего сказать.

– Я училась в школе, которая располагалась недалеко от Женевы. Там мы, в основном, говорили на французском и итальянском языках.

– И как же ты очутилась в организаторах?

– Ну, я как бы влилась в это, – осторожно ответила она. Но он молчал, ожидая продолжения. И неохотно она добавила: – Я выросла в доме немного похожем на Кастелло Фальконе.

– Понятно.

Мэдди тут же ощетинилась. Люди часто думали, что она проводила время, бродя по дому и отдавая приказы. Она расправила плечи и подстроилась под его шаг. Мэдди гордилась тем, чего добилась. Было бы хорошо, если бы кто-то еще тоже это оценил.

– Мои родители едва сводили концы с концами в аббатстве Стирлинг. Всегда была крыша, которую надо чинить, или огромные счета за электричество, или выходил из строя котел. И они подумали, что если позволить людям посещать аббатство Стирлинг раз в месяц всего на пару часов, то этого будет достаточно, чтобы покрыть расходы. Но людей было мало. И когда мне было пятнадцать, я вдруг поняла, почему усадьба меньших размеров и не такая исторически ценная была полна людей. Родители заставляли посетителей чувствовать здесь себя желанными гостями. Усадьба была открыта почти круглосуточно, там были кафе и детские площадки. А еще там проводили свадьбы и дни рождения. Все, что мне нужно было, – это убедить родителей открыть аббатство Стирлинг для людей и найти деньги на обустройство.

Это звучало так просто. Но на самом деле потребовалось несколько месяцев, чтобы убедить родителей открыть священную землю нескольких поколений Фицрой для всех людей – с ежедневными посещениями пять раз в неделю. Понадобились месяцы, чтобы подать заявку на получение кредитов и грантов, чтобы наладить базовую инфраструктуру. Взамен она согласилась уехать за границу, чтобы получить там высшее образование. Возможно, денег не хватало, чтобы починить крышу, но на обучение детей деньги всегда были.

– Впечатляет. А почему ты уехала?

Гнев и обида вновь всколыхнулись в ее груди, и Мэдди глубоко вздохнула, почти радуясь тому, что знакомое чувство горечи смыло всякое желание.

– Аббатство связано с титулом. – Она почувствовала, как Данте удивленно поднял брови. – А в Англии титул переходит к старшему сыну, а не к старшему ребенку.

– Здесь так же. Но титул – это просто историческая аномалия. Поместье должно быть справедливо разделено между детьми. Моя сестра получила половину имущества моего отца.

– Но не замок? – Мэдди не смогла скрыть горечь в голосе.

– Она живет в Новой Зеландии, так что ей мало пользы от замка. Но она также думает, что наследный дом должен оставаться с титулом.

– По крайней мере, у нее был выбор. – Мэдди ускорила шаг, рассердившись на себя за то, что так много открыла.

Она любила каждый камень старого аббатства, знала там каждый уголок, приложила столько сил, чтобы возродить его к жизни, но было ясно, что ей не видать этого дома в будущем. Аббатство принадлежало ее брату. Мэдди отчаянно боролась, но все ее попытки разбивались о патриархальную стену. Так было заведено. В конце концов, она постаралась отпустить обиду и решила сделать то, что предписывало ей ее положение и воспитание. Выйти замуж за представителя другого древнего рода.

Но и это у нее не вышло.

Данте хранил молчание, и Мэдди почувствовала облегчение. Это было ее прошлое. Больше никакие аристократические титулы для нее не существовали.

Нет. У нее имелся план. В течение нескольких следующих лет она собиралась выяснить, кто же она такая.

– Вот почему ты здесь?

Мэдди удивилась его проницательности.

– Я хотела уехать из Великобритании. Попутешествовать, встать на ноги. На все это нужны деньги, а у меня нет моих собственных. – Она взглянула на него с улыбкой. – Когда ты живешь дома и ждешь подходящего герцога, то не заботишься о финансах и вообще ни о чем. Я здесь, чтобы заработать. – Уехать из Англии и от ее старой жизни. Но Данте не нужно об этом знать. Она уже и так много сказала.

– А потом?

– Планирую путешествовать, – быстро сказала она. – Я собираюсь посмотреть мир.

– Весь мир?

– Ну, насколько возможно. Я собираюсь работать. Девушка, которая выросла в огромном разваливающемся доме, знает, как пользоваться своими руками. Могу трудиться официанткой, чистить, ухаживать за лошадьми, собирать фрукты. Я не боюсь запачкать руки.

– А чего ты боишься? – Его голос был мягким. Как будто он задавал вопрос себе.

Как ей ответить? Выбор огромен. Она боялась, что никогда не узнает идеального поцелуя? Что никто никогда не посмотрит на нее как на самую желанную женщину в мире? Что она никогда не выяснит, кто она на самом деле?

– Я Фицрой. Мы ничего не боимся.

Они забрели вглубь соснового леса и дошли до расщелины в скале, откуда брало начало озеро. Данте остановился и повернулся. Мэдди последовала его примеру. Отсюда открывался чудесный вид на долину, озеро отражало голубизну неба.

– Моя сестра собирается приехать на следующей неделе, – резко сказал Данте, и Мэдди подумала, что причина прогулки скоро прояснится.

– Это хорошо. – Иногда банальность – лучшая вещь, чтобы отступить.

Его губы изогнулись в ухмылке.

– Да. Мы очень близки, Лючана и я. Она… – Он помолчал. – Она беспокоится обо мне. Об Адриане.

– Что-о? – промычала Мэдди.

Она мало знала о своем работодателе, но слышала, что он вдовец. Якобы его молодая жена трагически погибла в автокатастрофе. Была там какая-то тайна, намек на скандал. Но она никогда ни о чем не спрашивала. Она слишком хорошо знала, как рождаются слухи и как можно исказить факты.

– Сестра думает, что мне нужна жена, а Адриане мать. У нее много подруг, которые могли бы, по ее мнению, подойти на эту роль.

– Она бы поладила с моей мамой, которая вечно говорит мне о подходящих женихах, – хмыкнула Мэдди.

– У Лючаны сложилось впечатление, что у меня есть отношения. Романтические отношения, – пояснил он, нахмурившись.

– Впечатление? – Мэдди не смогла не улыбаться. – Как это произошло?

Данте гордо вскинул голову: воплощение достоинства, если бы не виноватое выражение в его глазах. Он был похож на мальчика, оказавшегося в беде.

– Возможно, я совсем немного соврал, – признался он, и улыбка Мэдди стала еще шире. – Но все из лучших побуждений. Сестра с радостью подумала, что я встречаюсь с кем-то, и это остановило ее от того, чтобы знакомить меня со своими друзьями. В то время казалось хорошей идеей придумать краткосрочные отношения, которые закончились бы через пару месяцев.

Зачем он вообще говорит все это ей?

– Но теперь она приезжает? Неловкая ситуация. Не мог бы ты притвориться, что твоя девушка должна уехать по делам? Или она может бросить тебя.

– Разве меня можно бросить? – с возмущением сказал Данте, как будто они обсуждали реальные отношения.

– Конечно. В противном случае твоя сестра будет продолжать сводить тебя со своими друзьями. Притворись, что ты залечиваешь свои раны и тебе нужно время, чтобы опять начать встречаться. – Судя по выражению лица Данте, над ним не часто подшучивали. Это было забавно.

– Проблема в том, что… – Он глубоко вздохнул и повернулся к ней. – Проблема в том, что у нее сложилось впечатление, что у меня отношения с тобой. Итак, Мэдди Фицрой. Я надеялся, что ты сделаешь мне одолжение и притворишься моей девушкой на время, пока здесь будет моя сестра. Молодая леди с твоим воспитанием и происхождением должна уметь справляться с подобными задачами. Что скажешь?

– Извините, синьор, но, боюсь, то, о чем вы просите, невозможно, – со всем почтением и тактом произнесла девушка.

– Почему?

– Почему? Да об этом не может быть и речи!

– Ни за что! Я сказал сестре, что отношения только зарождаются, поэтому нам не обязательно быть парой. Она пробудет здесь только неделю, а потом отправится к матери. Мы скажем, что ты очень занята работой. Таким образом, ты сможешь проводить с нами немного времени. А когда все же придется проводить время вместе, я уверен, ты справишься с этой задачей отлично. У тебя есть все необходимые качества для этого.

– Это приятно слышать, – холодно и четко произнесла она. – Но боюсь, я все же должна отклонить твое предложение. Мне нужно вернуться к работе. Было… – она помолчала, ища подходящее слово, – было интересно пообщаться с тобой. До свидания.

Мэдди повернулась и ушла, испытывая разочарование. Граф привел ее в смятение. Она не знала, что ожидать от их прогулки, но чувствовала жар между ними.