Текст книги "Счастливая лиса Джунипер"

Джессика Кокер
Счастливая лиса Джунипер

Jessika Coker

JUNIPER. The Happiest Fox

Печатается с разрешения литературных агентств Trident Media Group, LLC и Andrew Nurnberg.

Перевод с английского Дарьи Гостевой

Все права защищены. Ни одна часть данного издания не может быть воспроизведена или использована в какой-либо форме, включая электронную, фотокопирование, магнитную запись или иные способы хранения и воспроизведения информации, без предварительного письменного разрешения правообладателя.

Серия «Питомец-блогер»

© 2018 by Jessika Coker

© ООО «Издательство АСТ», 2019

* * *

НЕСМОТРЯ НА МИЛЫЙ ВНЕШНИЙ ВИД – СОДЕРЖАТЬ ЛИСУ В КАЧЕСТВЕ ДОМАШНЕГО ЖИВОТНОГО ДОСТАТОЧНО СЛОЖНО – ЭТО НЕ ПОХОЖЕ НА ЗАБОТУ О СОБАКЕ ИЛИ КОШКЕ. ПОЭТОМУ ПРЕЖДЕ ЧЕМ ПРИНЯТЬ РЕШЕНИЕ ЗАВЕСТИ ЛИСУ, ПОДУМАЙТЕ: СМОЖЕТЕ ЛИ ВЫ ОБЕСПЕЧИТЬ ЕЕ ВСЕМ НЕОБХОДИМЫМ, ЧТОБЫ ОНА ЖИЛА ПОЛНОЦЕННОЙ ЖИЗНЬЮ.

Эта книга посвящена двум моим бабушкам, которые занимают особое место в моем сердце: Барбре Декер – за то, что она научила меня любить животных, и Джуди Кокер – за то, что научила меня любить себя.

Введение

Когда-то, давным-давно, не настолько давно, в деревянном ящике мать-лиса родила маленьких детенышей. Вы можете подумать, что в выводке лис нет ничего волшебного. Животные рождаются каждый день. Однако в этих лисятах было что-то волшебное. В этом помете была самая маленькая лисица, которая пряталась под своими братьями и сестрами. Крошечный комок коричневого меха. И хотя тогда это не было очевидно, но мир скоро узнает, насколько на самом деле она была замечательна.

ТОГДА МЫ ЭТОГО НЕ ЗНАЛИ, НО ВОТ-ВОТ ДОЛЖНА БЫЛА НАЧАТЬСЯ НАША СКАЗКА.

Это был необычный помет – детеныши не родились в дикой природе. Они были очень далеки от своих предков. Более ста лет лисицы, как норки и другие пушные животные, разводились ради меха. Считаясь домашними пушными животными, они на протяжении нескольких поколений теряли большинство своих природных инстинктов и теперь рассчитывали на заботу людей, чтобы выжить. Эти ручные лисы имеют более четырех тысяч генетических отличий от диких. Изначально заводчики пушных лисиц хотели получить как можно больше меха от одного животного, поэтому выборочно разводили тех, что были больше и имели наиболее густую шерсть.

Из-за жизни в неволе лисы приобрели дружелюбный темперамент в отличие от диких собратьев, и в конечном итоге у них появились собачьи повадки. Они стали послушными, менее застенчивыми и более восприимчивыми к взаимодействию с человеком. Из-за отсутствия страха перед другими хищниками и зависимости от людей ручные и выращенные на ферме лисы не могли самостоятельно выжить в дикой природе. Если они выросли под присмотром людей, то их выбор – быть домашним любимцем или мехом для шубы. Немногие счастливчики, такие как эти лисята и их мать, оказались в добрых руках, у них появился дом и право на жизнь.

Лисята начали расти, коротышка тоже. Она становилась сильнее с каждым днем, но была более робкой в отличие от других лис, чаще предпочитала компанию человека своим братьям и сестрам. Один за другим малыши находили свой дом в заповедниках. Но самая крошечная лисица осталась. И вот в один теплый майский день она наконец встретила девушку, которая стала заботиться о ней: меня. Пугливая и все еще достаточно маленькая, чтобы поместиться в моей руке. И вот сверкающие темные глаза лисенка встретились с моим взглядом. Маленькая лисица еще не знала, что ее мир вот-вот изменится.

«Я ДЛЯ ТЕБЯ ТОЛЬКО ЛИСИЦА, ТОЧНО ТАКАЯ ЖЕ, КАК СТО ТЫСЯЧ ДРУГИХ ЛИСИЦ. НО, ЕСЛИ ТЫ МЕНЯ ПРИРУЧИШЬ, МЫ СТАНЕМ НУЖНЫ ДРУГ ДРУГУ. ТЫ БУДЕШЬ ДЛЯ МЕНЯ ЕДИНСТВЕННЫЙ В ЦЕЛОМ СВЕТЕ. И Я БУДУ ДЛЯ ТЕБЯ ОДИН В ЦЕЛОМ СВЕТЕ…»

Антуан де Сент-Экзюпери,

«Маленький принц»

Наша история

Будучи маленькой девочкой, я проводила большую часть времени на улице с собаками, исследуя лес, который окружал наш дом. Я выросла в сельской местности на юге и лучше всего чувствовала себя в компании какого-нибудь четвероногого зубастого зверя. Мои родители ежедневно работали, управляя своей электрической компанией, так что моим единственным собеседником был младший брат, который иногда сопровождал меня, когда я гуляла по темному лесу. Мне нравится вспоминать это счастливое время, тогда я по-настоящему научилась понимать и любить природу. Даже сейчас лес ощущается глубоко во мне. Когда я начинаю нервничать или чувствую подавленность от монотонности жизни, я нахожу себя, уходя в лес, чтобы провести несколько часов в одиночестве.

В детстве я часто приносила домой раненых животных. Каждое из них казалось мне маленьким сокровищем, а наблюдение за тем, как они выздоравливают и растут, казалось мне наградой, во мне разгорелась страсть, которую моя мама поддерживала как могла. Когда я подросла, – мне было около тринадцати лет – она записала меня добровольцем в приюты и зоопарки. Работа с экзотическими животными была похожа на сон. В первом зоопарке, где я работала, жили несколько хищников, к которым я питала слабость: львы, медведи, волки, тигры и множество мелких диких кошек. Я узнавала все, что могла, от смотрителей этих учреждений и постоянно требовала большей ответственности за животных, которые находились под моей опекой.

Мой детский энтузиазм раскрылся после моей первой работы в местном заповеднике, моя любовь к животным переросла в нечто являющееся не просто карьерным ростом в работе с экзотическими животными. Став взрослой, я начала следить за деятельностью смотрителей зоопарков, и после нескольких лет работы в разных ветеринарных клиниках я остановилась на профессии, которая связывала меня с дикой природой. Я решила остаться на юге, в заповеднике, где начала помогать ухаживать за ранеными животными, которые были рождены в наших краях, и просвещать людей в том, как помочь защитить их. Именно тогда я впервые работала с лисами.

Однажды в мою смену женщина принесла трех лисят, которых она нашла на обочине дороги. Она сказала, что их мать сбила машина.

Заглянув в ящик, я увидела огромные глаза, уставившиеся на меня. Я наблюдала за тем, как они спотыкаются друг о друга, пытаясь пробраться ближе к выходу, чтобы исследовать мои шевелящиеся пальцы. Можно было сделать вывод, что им было несколько недель от роду, так как у них еще сохранилась свойственная детенышам лисиц коричневая шерсть, с которой они рождаются и которая помогает им маскироваться от хищников. Вместе с коллегами мы отнесли их в заповедник, где они быстро освоились.

Так началась моя любовь к лисам. Каждый день я с нетерпением ждала встречи с этими маленькими лисятами. Меня всегда удивляло, насколько независимыми и энергичными они были. Даже самые маленькие вещи вроде ползущего по траве жука были для них сокровищем.

Если они вдруг замечали жука, то все вместе устремлялись к нему и, активно подпрыгивая, радовались тому, чего прежде не видели. Они были полны жизни и интересовались окружающим миром. Когда они подросли, я поняла, что они обладают чем-то, чего я никогда не замечала у других животных: удивительной игривостью, из которой животные обычно «вырастают». Для этих лис все было веселым, жизнь была просто игрой, и они были счастливы играть в нее. Когда пришло время выпускать их обратно на волю, я испытывала одновременно чувства горечи и радости. Я знала, что буду скучать по ним, но была счастлива, зная, что они возвращаются туда, где их место их дом.

Я продолжала работать с разными видами животных в заповеднике, имея несколько «нормальных» домашних животных дома.

У меня были собака по кличке Муз[1]1
  Муз (от англ. moose) – лось.


[Закрыть] и змея-альбинос, которую отец ласково называл Милк[2]2
  Милк (от англ. milk) – молоко.


[Закрыть]. Несмотря на мою привязанность к другим животным, с которыми я работала, мое увлечение лисами только усилилось после первой встречи с ними. Я всегда хваталась за возможность помочь, когда реабилитационный центр принимал их. И вот однажды, через несколько лет после того как мы выпустили обратно в дикую природу первых детенышей, мой друг, который знал о моей любви к лисам, написал мне о ферме, которая – он услышал – ищет дом для выводка лис. Оказалось, что я знакома с этой фермой. Они держали множество животных, большинство из которых были с пушных ферм или поступили из неподходящих домов. Задача фермы состояла в том, чтобы найти этим животным дом, который они заслуживают и где о них будут заботиться, понимать их потребности.

Я прочитала сообщение, которое прислал мой друг. В нем говорилось, что лисам всего несколько недель от роду и что каждое животное нуждается в круглосуточном уходе. Поскольку у меня был опыт работы с лисами в прошлом, я понимала, какой проблемой будет содержание всех лисят. Но также я знала, что смогу предоставить хороший дом для одного прекрасного животного. Именно поэтому я подняла трубку и сделала звонок, который в конечном итоге изменил мою жизнь. Я поговорила с пожилым джентльменом и сразу почувствовала, будто знакома с ним лично. Его голос был очень добрым и зрелым, что указывало на человека, который жил простой жизнью, но не был новичком в тяжелой работе. Мы немного поговорили о моей подготовленности; он спросил, есть ли у меня опыт общения с лисами и знаю ли я, на что подписываюсь? Пройдясь по списку вопросов, которые у него были ко мне, он наконец пригласил меня на встречу с лисятами, чтобы взять одного из них домой.

Две недели спустя я отправилась на ферму, до которой добиралась четырнадцать часов. Я чувствовала себя будущей матерью. Я уже подготовила свой дом к появлению лисы, установила тщательно продуманное ограждение, поговорила с ветеринаром, купила игрушки и приготовила для нее комнату. Я даже выбрала имя: Джунипер. Когда я выбирала ей имя, мне хотелось подобрать что-то такое, что связывало бы ее с дикой природой, тем более она будет вести такую необычную для лисы жизнь. В культуре коренных американцев можжевельник (джунипер) часто используется для защиты от негатива, очищая все вокруг. Это имя идеально подходило для моего маленького лисенка. Я знала, что она будет яркой вспышкой света для всех, кого встретит. Когда я наконец добралась до фермы, я едва сдерживала волнение. Дочь фермера принесла двух лисят, из которых мне нужно было выбрать одного. Один был поразительно белым, и его шумное поведение было именно таким, какое я ожидала от лис.

«Я БЫЛА ТВОЕЙ ДО ТОГО, КАК ПОНЯЛА ЭТО, И ТЫ ТОЖЕ ВСЕГДА БЫЛ МОИМ».

Ланг Лив

Другой – пушистый коричневый комочек, не больше ладони маленькой девочки. Крошечная лисичка подняла на меня глаза размером почти со всю свою мордочку и тут же покорила меня кривой улыбкой. Маленькая лисица родилась с нижним прикусом, из-за которого ее левый клык торчал изо рта. Это делало ее еще более особенной. Мое сердце было переполнено чувствами, когда я взяла ее, и мы отправились домой.

Впервые обняв Джунипер, я уже знала, что всегда буду ее любить. Теперь она постоянно находилась под моей опекой. Несколько часов она тихо сидела у меня на коленях, а когда я прижимала ее к себе, она начинала засыпать, уткнувшись носом в мою теплую руку. Я все еще переживала из-за жизни, которая ждала нас, когда мы приедем домой.

Я знала, что лисы очень энергичные непослушные животные, и мысль о том, чтобы жить с одной из них, была одновременно очень захватывающей и пугающей. Ее глаза медленно закрывались, когда я начинала гладить ее по спине, и в этот момент все становилось хорошо.

На следующий день, когда Джунипер проснулась, я встретила ее завтраком. Пока я ела банан, она с удовольствием кушала специальную смесь из заменителя молока для щенков и небольших кусочков сырого мяса. Она не прекращала есть, пока не наелась до такой степени, что ее живот округлился и начал выпирать с каждой стороны. После этого она захотела исследовать свой новый дом. Я вывела ее на улицу, где она некоторое время сидела у меня на коленях, словно размышляя, достаточно ли безопасно будет спрыгнуть на траву. Осмотревшись по сторонам своими огромными глазами, она наконец набралась храбрости и сделала прыжок.

Все еще высотой с травинку, она спотыкалась и ловила все запахи, пока не наткнулась на совершенно другой незнакомый ей запах. Вскоре нюх привел к концу следа, где, возвышаясь над ней, был Муз.

Муз был смесью маламута, я спасла его пять лет назад. Он, пятеро его братьев и сестер, а также мать были подброшены к ветеринарной клинике, в которой я работала волонтером в нерабочее время. Персонал нашел это семейство на следующее утро холодными и мокрыми. Было очевидно, что у матери щенков не все в порядке со здоровьем, и, осмотрев ее и потомство, ветеринары обнаружили, что она страдает от парвовируса. Вскоре после этого она умерла. Однако Музу и его братьям и сестрам повезло. Им сделали необходимые прививки и ухаживали до тех пор, пока они не нашли свои дома.

Мне было восемнадцать, когда я взяла Муза к себе. До этого момента у меня никогда не было собаки, за которую я была бы полностью в ответе, но я знала, что он нужен мне. Тогда я не понимала, насколько буду благодарна судьбе, ведь Муз провел меня через самые ответственные годы в жизни. Он был моим постоянным спутником, и я действительно чувствую, что мы выросли вместе. Мы прошли вместе путь от переезда и начала самостоятельной жизни до моего первого разбитого сердца, через бессонные ночи, взломы квартиры, и наконец обрели постоянный дом. Он заботился обо мне так же, как я забочусь о нем.

В ПЕРВЫЕ НЕСКОЛЬКО НЕДЕЛЬ Я И ПОНЯТИЯ НЕ ИМЕЛА, ЧТО НАША ИСТОРИЯ БУДЕТ ПОЛНА ЛЮБВИ. ПРИЮТИВ ДЖУНИПЕР, Я ДУМАЛА, ЧТО НУЖНА ЕЙ, НО КАЖДЫЙ РАЗ, КОГДА Я ВИЖУ ЕЕ КРИВОЗУБУЮ УЛЫБКУ, Я ПОНИМАЮ, ЧТО ТОЖЕ НУЖДАЮСЬ В НЕЙ.

В тот день, когда я привезла Джунипер домой, стало совершенно понятно, что она никогда не контактировала ни с кем, кроме лис. Ей было всего четыре недели, и она, скорее всего, находилась отдельно от других животных, пока жила на ферме.

Загипнотизированная размерами Муза, она стояла совершенно неподвижно, дожидаясь, что он сделает дальше. Муз наклонился и начал осторожно обнюхивать ее. Она взвизгнула от удивления. Пес, сбитый с толку этим звуком, наклонил голову и начал возбужденно бегать вокруг Джунипер, которая визжала еще громче, а земля содрогалась под огромными лапами Муза. Она едва сдерживалась. Ей понравился этот странный, глупый зверь. Она завиляла хвостом и помчалась за ним, спотыкаясь о высокие травинки. Она была дома.

В первую неделю, когда Джунипер жила с нами, я почти не спала. Поскольку ей было всего несколько недель от роду, она нуждалась в постоянном уходе и кормлении каждые несколько часов. Постоянные визги, требующие внимания, и мой будильник, звенящий всю ночь (напоминая мне, что пришло время кормить Джунипер), повторяли ситуацию, как если бы у меня был новорожденный ребенок.

Она была потомком диких лис и все еще обладала некоторыми чертами своих диких собратьев, и я знала, что связь с ней в этом возрасте будет иметь решающее значение. Даже в таком юном возрасте она уже начала проявлять агрессивное поведение во время еды. Она издавала резкие звуки и пыталась укусить меня, если я подносила руку слишком близко к ее еде. Было смешно видеть, как она огрызается на меня, когда сама была едва ли размером с картофелину – пока Джунипер на самом деле не укусила меня. Ее молочные зубы были похожи на крошечные иголочки, она была свирепой и решительной. Поскольку она была самым маленьким лисенком в помете, должно быть, привыкла защищать свою пищу, так что я не могла винить ее за укус и кровь, стекающую по моим пальцам. Я знала, что Джунипер не будет похожа на щенка, но тот момент еще раз подтвердил этот факт.

Она была лисой, и пришло время использовать мои знания о лисах, чтобы приспособить ее к нашему дому. С того дня я держала ее на руках и кормила из своих рук, чтобы она была сыта и счастлива рядом со мной. Я была тем, кто давал ей еду, а не тем, кто хотел ее забрать.

Мы были вместе всего несколько дней, поэтому я все еще привыкала к ее присутствию во время моих ежедневных занятий. Мне повезло, что у меня была работа, на которой был час на обед. Поскольку я жила недалеко от работы, мне удавалось уходить на обеденный перерыв домой, чтобы проведать Джунипер, прежде чем провести еще несколько мучительных часов вдали от нее. Казалось, что она всегда была под ногами, когда мы были дома, что совсем не похоже на независимых лисят, с которыми я работала прежде.

Я НИКОГДА НЕ ВИДЕЛА БОЛЕЕ ЧИСТОЙ ЛЮБВИ, ЧЕМ ЛЮБОВЬ ДЖУНИПЕР К МУЗУ.

Она любила обниматься; когда я поднимала ее, она забиралась ко мне на плечо, сворачивалась калачиком и пыталась заснуть. Весь день она бегала ко мне с широко открытым ртом, сверкая глазами, в ожидании моего внимания. Ей было трудно сопротивляться – у нее всегда была эта очень странная причуда, когда казалось, что она постоянно улыбается. Когда я наклонялась, чтобы погладить ее, она радостно тявкала и виляла хвостом так быстро, как только могла, прежде чем игриво выскочить из комнаты. Как будто она не могла справиться с радостью, которая разливалась по ее телу, и единственной подходящей реакцией было бегать и кричать. Если ей не удавалось меня найти, она издавала отчетливый крик, похожий на уханье совы, и расхаживала по дому в поисках меня. Когда же она наконец натыкалась на меня, она переворачивалась, показывая животик, и одаривала меня единственной в своем роде кривозубой улыбкой, прежде чем радостно сообщить Музу, что нашла меня.

Казалось, она была крошечным лисенком всего несколько дней. Вскоре ее лапы стали длинными и хрупкими, а мех из темно-коричневого стал ярко-оранжевым. Каждый день она узнавала что-то новое, и в большинстве случаев это был новый способ попасть в беду. Я больше не могла ничего оставлять, что нужно было убирать; я обнаружила, что на пульте управления не хватает кнопок, одежда и подушки с дырками. Мой ковер стал больше походить на нитки, чем на настоящий ковер. Больше всего пострадал диван. Его уже уничтожили животные, которых я воспитывала ранее, но Джунипер превратила его из «любимого» дивана во что-то, что выглядело так, будто должно было находиться на обочине дороги. Она сделала диван своей берлогой. Ей потребовалось всего несколько минут, чтобы выдолбить внутренности под пружинами и создать новое отверстие сбоку для легкого пути отступления. Я тоже училась вместе с ней, и после создания дивана-берлоги я поняла что больше не могу оставлять ее без присмотра.

В начале моего путешествия с Джунипер я длительное время работала в страховой компании, помогая людям с их проблемами. Я была несчастна, находясь в офисе каждый день с утра до вечера. Я жаждала скорее выйти на улицу и хотела получить возможность проявить свое творчество. Я проводила время, разговаривая по телефону с клиентами, одновременно рисуя и разукрашивая картинки, которые, казалось, всегда принимали форму животных или окружающего нас мира.

В то время мой менеджер воодушевила меня рискнуть и начать работать дома в качестве художника. Я так благодарна ей за это решила, что она была права. Я поняла, что работа на дому позволит мне проводить больше времени с Джунипер и будет больше времени на создание и продажу моих картин.

Вскоре Джунипер перешла со смеси, которой я кормила ее, к взрослой лисьей пище. Ей нужна была сырая еда, подобная той, что была бы у нее в дикой природе. Есть довольно много требований к тому, чтобы быть хорошей мамой для лисы. Знание основ правильного рациона лисы, вероятно, является самым важным. Лисы нуждаются в питательном веществе, которое называется таурином и является частью их питания. Я узнала об этом, работая с реабилитологами дикой природы, так как мы часто принимали лис, которых находили люди в дикой природе и надеялись содержать в качестве домашних животных. Хотя у этих людей были благие намерения, они часто кормили лис неправильной пищей (без таурина), что вызывало серьезные проблемы с развитием, а иногда приводило к смерти. Таурин содержится в тканях животных, и без него лисы могут страдать от припадков и даже ослепнуть. Я знала, что кормить ее только собачьей или кошачьей пищей будет вредно для ее здоровья, так как в большинстве собачьих кормов нет нужного количества таурина, а кошачья пища слишком жирная. Ей также нужно было достаточное количество кальция. Лисы не похожи на других животных – они могут легко покалечиться или страдать от отсутствия необходимых питательных веществ в их пище. Поэтому я начала кормить ее различными видами мяса, такими как перепела, индейка, утка, кролик и мясо других животных, которых она, возможно, ела бы в дикой природе. Я смешиваю это с зеленой фасолью, морковью или горошком. Я также даю ей яблоки, сладкий картофель, персики или малину. Иногда она получает яйцо с молотой скорлупой для получения кальция.

Она полюбила новую еду, но больше всего ей нравились носки. Никого не удивишь тем, что носки очень вредны для здоровья. Вскоре после того, как я перевела ее на новую диету, я начала находить еду повсюду. Когда я ложилась ночью в постель, под подушками у меня были идеально уложенные угощения. Я находила кусочки клубники в стоках душа, а в ботинках были сваренные вкрутую яйца. Джунипер стала «судным днем» и прятала еду по всему дому на случай непредвиденных обстоятельств. Я решила, что с меня хватит, после того как нашла кусок рыбного филе под нашим ковром. Джунипер аккуратно сняла ковер с гвоздей, которыми он был прикреплен к полу, спрятала под ним весь свой ужин, а затем положила ковер обратно так аккуратно, что я не заметила разницы, пока три дня спустя не почувствовала запах гнилой рыбы.