Текст книги "Не проблема, а сюжет для книги. Как научиться писать и этим изменить свою жизнь"

Оказалось, что больше всего я боюсь быть самой собой, прекрасной и безобразной Джесси. Я боялась того, что люди будут смеяться надо мной. Я буквально выбрила себя с тем, чтобы стать абсолютно гладкой и с легкостью вписываться в различные социальные ситуации. Я боялась отпугнуть потенциальных читателей.

Я довольно непристойна. Я люблю ругаться. Черт! Видите? Мне даже набирать ругательства нравится. Чертовский черт!

Я часто совершаю промахи. Как-то раз сын спросил, можно ли ему купить дезодорант «Axe». Я ответила: «Нет, потому что от него у тебя сморщатся яички». В то время ему было двенадцать лет. Он был в ужасе, но не стал переспрашивать. Я называю это хорошим воспитанием (дезодорант тот пах смесью запаха мускусного быка с запахом нагревшегося на солнце автобуса, битком набитого средиземноморскими мачо), но другим людям это показалось бы немыслимо грубым. Поэтому я не стала писать об этом в Facebook, но мне страшно хотелось этим с кем-то поделиться. И этим кем-то стали вы.

Я либерал. И феминистка. Я никогда не говорю на политические темы, потому что живу в Миннесоте. Мне не хочется затыкать людей или производить впечатление всезнайки. Я не хочу, чтобы люди были жестоки ко мне или отвергли меня. И все же я либерал, что бы кто ни говорил. Я уважаю права человека – и в том числе право геев на брак. Я люблю чистый воздух и здоровую пищу. Я считаю, что лучше вкладывать деньги в людей, чем в корпорации. Я думаю, что каждый психически здоровый человек хочет быть достойным членом общества, заботиться о себе и своей семье. И поэтому он должен иметь хотя бы столько возможностей, сколько есть у меня. Человек имеет право жить там, где он хочет, получать кредиты. Человек имеет право на то, чтобы на работе его ценили по способностям, а не по половой, расовой или сексуальной принадлежности. И все должны иметь доступ к качественному образованию. Все это правильно и хорошо. Мне нравится обоснованное несогласие (родные и друзья не всегда разделяют мою точку зрения). Я не боюсь сказать «не знаю». А горделивое невежество, спросите вы? Это приводит меня в бешенство.

Мое чувство юмора не всегда можно назвать кошерным. Иногда мне кажутся смешными очень странные вещи. Странные и ужасные – например, фотография двух морских пехотинцев, позирующих у трупа раздавленной белки, словно на сафари.

Иногда мне не хочется двигаться и что-то делать. Я охвачена страхом. Мне страшно, что люди будут смеяться над моими книгами. Мне кажется, что они увидят меня насквозь и отвернутся. Я боюсь, что искра, которая заставляет меня желать рассказывать истории и писать книги, исчезнет, и я останусь ни с чем. Это означает, что я не всегда бываю забавной и интересной. Моя забавность – это суперсила, которую нужно набирать. Я не могу получить ее легко и свободно, через Wi-Fi.

Я не религиозна, но считаю себя духовным человеком. Это качество пришло ко мне не по расчету. Просто я стараюсь относиться к людям так, как мне хотелось бы, чтобы относились ко мне. Иногда я разговариваю о медитации, чувстве благодарности или позитивной визуализации. Я ищу (и нахожу) магию вокруг себя в ослепительной улыбке дочери, в свете, пробивающемся через желтые осенние листья, в том, что сын мой предпочел проявить доброту, не настаивая на собственной правоте. А разве не волшебство – встреча с одноклассником в первый раз за десять лет и сразу после того, как он приснился мне ночью? Все это магия.

Больше всего я боюсь выпустить эту «истинную себя» в мир – я боюсь быть отвергнутой. Как же использовать это в своем писательском труде? Своеобразное чувство юмора и склонность к ругательствам я подарю миссис Бернс, одержимой сексом даме восьмидесяти лет, любимой героине моей первой детективной серии. Страх быть осужденной за левацкие политические взгляды получит другая героиня, девушка из большого города, оказавшаяся в глубинке и чувствующая себя не в своей тарелке. Такая девушка существовала в той же серии. Признав свою духовность и веру в то, что я называю «кухонной магией», я поняла, что хочу, чтобы этого в моей жизни было больше. И тогда я написала книгу в стиле магического реализма – на ее издание я пыталась собрать деньги. Я чувствую, что мне еще есть в чем покопаться, поэтому собираюсь превратить книгу в целую серию.

Интересно, что из пяти пугающих писательских заданий упражнение «Истина прежде истории» оказалось для меня самым трудным. Искать достижения было очень трудно. Нельзя было ограничиться традиционным заявлением о том, что «мое величайшее достижение – это мои дети». Нужно было копнуть глубже. И кроме детей, я больше всего горжусь своим писательством. Я действительно считаю себя хорошим писателем, а порой даже великим. Первые мои опубликованные книги были неровными, но я продолжаю читать, трудиться и слушать. Каждый следующий роман лучше предыдущего. Я действительно, действительно горжусь своими книгами. И я перестану извиняться за неуклюжий сюжет «Майского дня» («СОС») и за то, что мне нравится писать смешные, полуромантические детективы (среди всего прочего).

Когда речь заходит о том, чтобы поставить самосознание на службу писательству, мне хочется понять, как действует этот невидимый барьер между мной и признанием своих достижений. Чувствуют ли то же самое и другие люди? Можно ли использовать это качество, чтобы описать персонажа, переживающего аналогичный внутренний конфликт? Я хочу создать героиню, которая кажется окружающим сильной и уверенной, но втайне отказывается признавать собственные достижения. Почему она себя так ведет? Я сделала пометку в своем блокноте, чтобы вернуться к этой мысли позже, потому что мне кажется, что подобная черта сделает частного детектива, над которым я сейчас работаю, более интересной и сложной личностью.

Любознательность, вера в постоянное саморазвитие, которое более напоминает процесс бега с крутого склона в попытке удержать равновесие, чем продуманный план. Кроме того, я не злопамятна. Это мои сильные стороны. Отсутствие злопамятности всегда меня удивляет, потому что, если бы вы со мной познакомились, то сочли бы меня человеком, способным таить злобу. Мне нравится контролировать ситуацию. Я агрессивна. Мое чувство юмора бывает слишком резким. Но я никогда не могу отчетливо вспомнить что-то плохое. Я бываю вспыльчива и раздражительна, но быстро остываю. Мне нравится это качество – и два других тоже. И хотя бы одно это качество присутствует в каждом моем персонаже, в героях моих книг. Именно это позволяет мне делать моих героев живыми и настоящими. Мне приятно иметь эти качества. Они у меня есть – и я могу хорошо их описывать. А это важно, потому что герои должны иметь недостатки – и достоинства, которые эти недостатки уравновешивают.

Больше всего мне стыдно за то, что я ударила Зою. Но чтобы показать вам истинный смысл этого упражнения, я расскажу вам о втором самом постыдном моем поступке. И после этого вам останется только удивляться, как этому ребенку удалось пережить детство.

Когда я впервые взяла Зою на руки, я в первый раз в жизни ощутила истинную любовь. Чтобы вы не думали, что все было так просто, скажу, что произошло это после двадцативосьмичасовых родов. К концу этого времени я уже кричала: «Мне все равно! Хоть санитара зовите, лишь бы кто-нибудь вытащил из меня этого ребенка!» И все же моя любовь к Зое была самой честной и чистой эмоцией, какую я когда-либо испытывала. Этот изумительный, восхитительный ребенок полностью перевернул мой мир в самом лучшем смысле слова. Вот почему мне так стыдно за то, что в течение первого года ее жизни я не могла взяться за нож, когда она находилась в одной со мной комнате. Меня охватывал сильнейший иррациональный страх, что каким-то образом нож может выскользнуть из моей руки, пролететь через всю комнату и вонзиться в ее нежное тельце.

ХЛОП.

Я говорю совершенно серьезно. В тот момент такое событие казалось мне столь же реальным, как и мои собственные руки.

Я делала все, чтобы избавиться от этой картины, которая постоянно присутствовала в моем разуме. Но мне это не удавалось. (Не думать о белом медведе… Не думать о белом медведе…) Это было ужасно и постыдно. Как в моей голове могут крутиться такие жестокие и темные мысли, связанные с невинным ребенком?

Я считала себя худшей в мире матерью. Я никому об этом не говорила. Но, приступая к готовке, я усаживала Зою в качалку в другой комнате. Она должна была находиться за стеной, вне поля моего зрения, чтобы я была уверена в том, что нож никаким образом не сможет вонзиться в нее. Борьба с мыслями о ноже, вырывающемся из моих рук, была настолько болезненной, что во время готовки я часто плакала.

После первого дня рождения Зои, когда я перестала кормить ее грудью, странная одержимость ножом исчезла. Ууууф. Вот она была, мучила и терзала меня, и вдруг ее не стало. Я никогда прежде не испытывала ничего подобного. Слава богу, после рождения сына эта мысль не вернулась. Я совершенно забыла об этом. А потом, спустя два года моя тетя случайно обмолвилась, что ее подруга после рождения первого ребенка была одержима страхом, что она может засунуть ребенка в морозилку и забыть об этом. Эта молодая мать была педиатром, психически здоровой женщиной. Никогда прежде подобные мысли ее не посещали. Конечно же, она никогда не засовывала ребенка в морозилку, но мысли о том, что это может произойти, ее не оставляли.

Очевидно, подобные навязчивые мысли после родов – «Я так страстно желаю не причинить вреда своему ребенку, что не могу думать ни о чем, кроме этого самого вреда» – довольно распространены. Если бы я рассказала об этом кому-то или хотя бы записала в дневник, я смогла бы избавиться от них и от мучений, с ними связанных. Я на целый год была бы избавлена от страданий. Все это проявилось во время свободного письма на первом шаге. Я твердо решила включить эту черту характера в описание будущей героини моего романа. Это реальное, истинное чувство. Моя героиня найдет отклик в сердцах миллионов женщин, у которых тоже были навязчивые послеродовые мысли. И борьба с такими мыслями могла бы стать мощным побочным сюжетом любой книги.

О! Это главный вопрос. Именно здесь вы найдете сюжет для своего романа, потому что хотя бы один из ваших героев будет стремиться к тому же, к чему стремитесь и вы. Знаменитая аксиома «пиши о том, что знаешь» говорит не о том, что если вы учитель, то и ваш герой должен быть учителем. И не о том, что сюжет должен разворачиваться в Чикаго, потому что вы хорошо знаете дороги этого города. Вы должны исследовать собственные эмоции, рассказывая о вымышленном персонаже. Мои цели в жизни – это истинная любовь, здоровые дети, высокая самооценка, справедливость, деньги. И любой персонаж, о котором я буду писать в этом году, захочет того же.

Все, что вы только что прочитали, – это мой список, составленный на третьем шаге. Это мой сад. Я сажаю, поливаю, пропалываю, чтобы собрать урожай. И урожаем этим станут достоверные, живые персонажи нового романа.

Как выглядит ваш список?

Это очень важно. Это основа вашего писательства.

Закончив упражнение «Истина прежде истории», вспомните, что истины ваши не являются постоянной величиной.

Это не эпитафия.

Но это именно то, что будет происходить с вами в следующем году. Автор безумно смешных бестселлеров Анн Ламотт называет аутентичные воспоминания сырой глиной, тем, из чего вы сможете вылепить свою историю и ее героев. Я называю такие воспоминания вашими чернилами и вашим сердцебиением на следующий год. Вам понадобится и то и другое, поэтому всегда держите их под рукой, чтобы видеть, когда будете писать свою книгу.

Поверьте, это необходимо.

А что с той оранжевой бегонией? Оказалось, что ее оставила у моего порога старая университетская подруга, которая узнала, что я переехала в этот город. Она поставила цветок, но не оставила записки, потому что под рукой не оказалось ручки. Представляете? А я-то вообразила себе серийного убийцу!

ИСТИНА ПРЕЖДЕ ИСТОРИИ

Шаг первый, день первый

Свободное письмо.

1. Выкроите в своем расписании 50 минут.

2. Раскройте свой блокнот.

3. Выделите на каждое задание отдельную страницу, разделяя их чистой.

a. Больше всего я боюсь…

b. Больше всего я горжусь…

c. Мои самые сильные стороны…

d. Больше всего я стыжусь…

e. В жизни я стремлюсь к…

4. Установите таймер на десять минут. Свободно пишите на первую тему. Когда таймер звякнет, поставьте его еще на десять минут и переходите ко второй теме. Продолжайте так, пока не уделите по десять минут всем пяти темам. В свободном письме есть только одно правило: важно количество, а не качество. Главное – писать все, что придет вам в голову. Не критикуйте себя, не думайте о грамматике, не останавливайтесь, пока не звякнет таймер. Свободное письмо – это кратчайший путь к собственной мудрости. Ныряйте в этот процесс, не сдерживайте себя. Помните, что все написанное вы можете сжечь сразу же, как закончите. Этот мильный маркер все равно пойдет вам на пользу.

Шаг второй, второй-четвертый дни

НЕОЖИДАННЫЙ ВИЗИТ В СОБСТВЕННЫЙ МОЗГ

Носите блокнот с собой в течение трех дней. Напоминайте себе по три раза в день вести записи. Выделите для этого периоды, когда вы сможете пять минут, не прерываясь, писать на заданную тему. Когда таймер звякнет, пишите о том, что вы сейчас думаете. Чем более честны вы будете с собой, тем лучше. Будьте готовы к тому, что ваши мысли могут либо привести вас в ужас, либо повергнуть в смертельную скуку. А может, вы почувствуете и то и другое. Одновременно. Ужаскука.

Третий шаг, пятый день

ОРГАНИЗАЦИЯ

Перечитайте свои записи (или мысленно вернитесь к ним, если вы все сожгли). Изучите девять случайных записей. Подчеркните то, что кажется вам важным, и используйте это для создания личного скетча, как это сделала я. Все это предназначается только для вас. Будьте честны и откро венны.

В конце каждого скетча запишите хотя бы два предложения о том, как можно использовать ваши открытия либо для описания персонажа, либо для развития сюжета вашего романа. Поступите так же, как поступила на третьем шаге я. Не волнуйтесь, если пока задача вам не совсем ясна. Каждое упражнение этой книги основывается на предыдущем. И с каждым последующим шагом вы будете все больше приближаться к созданию своего романа.

Часть II. Средства вашей трансформации

Мы читаем книги, чтобы понять самих себя. То, что другие люди, реальные или вымышленные, делают, думают и чувствуют… жизненно важно для понимания, кто мы есть и кем можем стать.

Урсула К. Ле Гуин

Чем больше читаешь, тем больше узнаешь. Чем больше узнаешь, тем больше мест увидишь.

Доктор Зюсс

Чтение – лучший учитель писателя.

Энни Пру

Когда мои дети были маленькими – Зое было пять лет, а Ксандру два, – я придумала для них сказку на ночь «Дракон Клод». Добрый, сверкающий на солнце дракон летал по всему свету, неся на спине принцессу Зою и принца Ксандра. Во время увлекательных приключений царственные дети учились делиться с окружающими, следить за собой, не обзываться, как бы этого ни хотелось.

До появления в нашей жизни Клода я читала детям перед сном по три книжки-картинки каждый вечер. Мне казалось, что этого совершенно достаточно. Не слишком мало, чтобы они начали жаловаться другим людям, что я плохая мать. Но и не слишком много, чтобы время отхода ко сну превращалось в третью рабочую смену после шестнадцати часов преподавания в школе, воспитания собственных детей, писательской работы и тревог, что я недостаточно хорошо со всем справляюсь.

Мысль придумать собственную сказку после привычки читать три книжки-картинки показалась мне на удивление хорошей. Почти как у Ма Инголлс, которая могла заявить: «Не глупи, дорогая! Конечно, я зашью твое платье и приготовлю тебе блинчики, после того как соберу кленовый сок для сиропа, чтобы ты знала, что я тебя люблю. Разве могут быть другие варианты?» Кроме всего прочего я была писателем или, по крайней мере, считала себя таковой. Все это происходило в 2003 году. Я написала свой первый детектив, искала литературного агента и начала работу над второй книгой серии. Если я могу написать целый роман для чужих людей, то уж сказочку на ночь для собственных детей точно придумаю. И когда они станут знаменитыми и напишут мемуары, то обо мне будут отзываться исключительно позитивно, верно?

Так родился «Дракон Клод».

Должна сказать, что я неважная рассказчица. Умение рассказывать – это очень редкий и драгоценный дар. Если вы знаете человека, который заставляет вас наклоняться вперед из кресла, потому что вы в буквальном смысле ловите каждое его слово, чтобы узнать, чем заканчивается история, обнимите его за меня. Вам крупно повезло. Зое и Ксандру повезло меньше. Они получили что-то вроде: «Клод был драконом. Он был покрыт сверкающей чешуей и был очень смелым. Он брал с собой принцессу Зою и принца Ксандра и показывал им разные интересные места».

Зоя и Ксандр оказались благодарными «читателями» приключений Клода. Ведь они были главными героями сказки, в сказке был дракон, а мама не стонала от скуки и усталости.

Хорошо, хорошо, просто отлично.

Но когда они выросли и научились читать – Зоя спустя три года с Гарри Поттером, а Ксандр через пять лет благодаря Капитану Подштаннику, – я с радостью рассталась с Клодом. И больше он к нам не возвращался.

Представляете себе, насколько же я была удивлена, когда на прошлой неделе семнадцатилетняя Зоя вспомнила о нем. Оказывается, моя сказка была ее любимой. Она любила Клода. Она до сих пор иногда думает о нем как о друге, по которому скучает.

Такая душевная связь – это настоящее волшебство историй.

Если вам повезло и в детстве вам читали сказки, вы чувствуете это инстинктивно, Дракон Клод показал моим детям, что они очень важны, что в этом мире им ничего не угрожает. Вспомните свою любимую детскую книжку. Помните ее обложку? Вызывает ли она у вас физическую реакцию? Моей первой любимой книжкой была книга со странным названием «Чудовище в конце этой книги – это симпатичный, пушистый старый Гровер» (персонаж «Улицы Сезам»). Отчасти моя любовь объяснялась тем, что у меня был небольшой игрушечный Гровер, и я могла играть с ним в любое время. Но главное – книга обращалась прямо ко мне. Она учила меня не бояться того, что ждет за углом. Перечитав эту книгу во взрослой жизни, я вспомнила, что я – самое страшное чудовище для себя самой. Такова сила историй – они воздействуют на психику и становятся якорями и приметными вехами нашей жизни.

Чему же научила вас ваша любимая детская книжка?

Или, что гораздо важнее, чему вы можете научиться из книги, которую читаете сейчас?

Оказывается, очень многому.

Совершенно понятно, что многому может научить вас литература нон-фикшен: книга о воспитании детей научит вводить новые овощи в детский рацион, книга о кухонном дизайне расскажет, как изменить шкафы и полки, и т. п. Но вы могли и не догадываться о том, что чтение художественной литературы тоже идет на пользу человеку. А ведь ученые давно это установили. Погружаясь в хороший роман, вы начинаете лучше понимать себя и других. Исследования показывают, что благодаря так называемому воплощенному познанию мозг ваш считает, что ваше тело делает то, чего оно в действительности не делает. Спортсмены используют прием воплощенного познания, представляя свое выступление, и это позволяет им подготовиться к реальным соревнованиям и выступить на арене именно так, как они себе и представляли. Когда мы читаем художественную литературу, мозг ставит нас на место героя. Мы испытываем то, что испытывает герой, и это учит нас ставить себя на место другого человека. Это не только учит сопереживанию и сочувствию, но и, как показывают нейробиологические исследования, меняет биологию мозга, делая его более восприимчивым и глубоким. Чтение художественной литературы делает человека более творческим и открытым, придает психологической смелости и поддерживает мозг в активном и здоровом состоянии.

Терапевтическая ценность чтения романов настолько велика, что появилась даже целая наука – библиотерапия. Художественная литература помогает людям решать их проблемы – от легкой депрессии до проблем в личных отношениях и желания обрести баланс между семейной жизнью и работой. Любой, кто состоял в читательском клубе, наверняка ощущал на себе целительную силу литературы.

Для писателя же чтение еще более ценно. Представьте себе шеф-повара, который питается только куриными наггетсами, плотника, который категорически отказывается смотреть на дома, или дирижера, который не слушает ничего, кроме коммерческой рекламы. Писатель, который не будет читать много разной литературы, подобен всем этим странным людям.

Книги – это карты вашего ремесла.

Как говорит Стивен Кинг:

«Если у вас нет времени читать, то нет времени (и средств), чтобы писать. Это очень просто».

И я с ним полностью согласна.

КАК НАУЧИТЬСЯ ЧИТАТЬ, КАК ПИСАТЕЛЬ

Умение читать, как писатель, это упражнение по самосознанию и критическому анализу. Когда вам действительно нравится книга, фильм или песня, вы должны четко осознавать, почему это происходит. Еще более важно понимать, почему вам что-то активно не нравится. Читая, как писатель, вы должны находиться в полном контакте с самосознанием и задавать ему вопросы. Я называю эту привычку «повествовательным детективом»: ваша задача – разрешить тайну повествования и понять, почему рассказ оказался успешным или неуспешным. Я советую вам кормить эту привычку «пирогом» каждый раз, когда вы будете читать все что угодно: меню, рассказ, табличку рядом с самой большой в мире секвойей… Или книгу.

Из чего же нужно приготовить свой «пирог»?

• Ручка и бумага. Приступая к чтению, всегда держите под рукой блокнот и что-то пишущее. Ваша задача – быть готовым к вдохновению. Вы читаете не только для удовольствия. Слова – это исследовательская работа, и результаты этой работы нужно записывать. Если хотите, можете надиктовывать свои открытия на диктофон или смартфон.

• Погружение. Проникайте в глубинный смысл слов, предложений, сюжета истории. Во время чтения не скользите по поверхности, сколь бы поверхностной вам ни казалась книга. Копайте глубже.

• Анализ. Если коробка с хлопьями заставляет вас страстно желать этого сладкого лакомства, спросите себя, какое влияние на вас оказывают слова и формат их расположения. Если вы прочли табличку у громадной секвойи и пошли дальше, чувствуя себя умным, спросите, как эти слова повлияли на ваш постоянно занятый своими мыслями мозг. Если (особенно!) вы читаете роман и ощущаете свою связь с персонажем, если сюжет вас захватил целиком и полностью, если вы по несколько раз перечитываете предложения, чтобы лучше ощутить их вкус, – если во время чтения с вами происходит нечто подобное, изучите эту ситуацию, как лицо любимого человека. Запишите, что происходит, по вашему мнению («главный герой делает глупости», «слишком много наречий», «ароматы описаны так точно, что мне показалось: я оказался внутри книги», «каждая глава заканчивается приманкой – хочется побыстрее перейти к следующей» и т. п.). Записывая информацию, вы посылаете сигнал мозгу, будите его, и он подбирает ваши записи, чтобы сохранить их там, где вы сможете позже их изучить.

Когда вы накормите своего повествовательного детектива «пирогом», он начнет усваивать язык и ритм истории. Большинство писателей используют именно такой уровень наблюдения для создания собственных историй. Писателей в колледжах не учат. Люди читают и учатся быть писателями. Первая ученая степень по творческому писательству была присвоена лишь в 1936 году, через пять лет после появления первого списка бестселлеров в New York Times. Агата Кристи, Марк Твен и Джейн Остин написали свои шедевры значительно раньше. И большинство авторов бестселлеров из списка New York Times не учились своему мастерству в колледжах. Дж. К. Роулинг изучала французский язык. Роберт Ладлэм – актерское мастерство. Рэй Брэдбери с трудом окончил школу. Потрясающая Майя Ангелоу за свою жизнь получила пятьдесят почетных премий и званий, но она родила ребенка через три недели после окончания школы и никогда не училась в колледже.

Все эти писатели учились писать книги с помощью чтения.

Вы должны читать, как писатель. Вам нужно замечать все особенности хороших книг, чтобы потом использовать те же приемы. Вам нужно обращать внимание и на особенности плохих книг, чтобы не повторить те же ошибки. Учитесь понимать, как сплетаются сюжетные линии, как одна сцена ведет к другой, как автор создает своих персонажей. Я настоятельно советую вам читать больше книг в том жанре, в каком вы сами собираетесь работать, потому что каждый жанр имеет собственные уникальные особенности. А если у вас есть время и заинтересованность, то прочтите замечательную книгу Франсины Проуз «Читать, как писатель: руководство для тех, кто любит книги, и тех, кто хочет их писать». Эта книга будет чрезвычайно полезна тем, кто хочет овладеть искусством чтения, как писатель.

Во время этой целительной одиссеи вы должны обращать внимание не только на слова. Вам нужно научиться читать жизнь, как писатель. В этом есть определенный обман – в соединении прочитанных слов с читающими людьми. Но обман этот очень малый, потому что, когда речь заходит о качественном писательстве, поместить своего повествовательного детектива в реальные жизненные ситуации и накормить его «пирогом» так же важно, как и снабдить его написанными словами. Нельзя просто взять знакомого человека, как он есть, и засунуть его в историю. Во-первых, он будет сопротивляться. Во-вторых, реальные люди слишком велики и неуклюжи для историй. Они не отличаются цельностью и зачастую бывают довольно скучными. Вы можете – и должны – брать фрагменты там и сям, брать что-то от разных людей, мест и ситуаций и превращать все это в историю. Идите по миру с ручкой и блокнотом, погружайтесь в жизнь, думайте о том, почему люди поступают именно так, а не иначе. Анализируйте, что вам пригодится, а что нет, что и откуда можно взять, чтобы написать прекрасный роман.

Подслушивайте.

Общайтесь с теми, кто мыслит не так, как вы.

Открывайте для себя новое искусство, особенно то, в котором вы чувствуете себя некомфортно.

Чаще спрашивайте себя «почему», а потом задавайтесь вопросом «а что, если». Начните отвечать на оба вопроса.

И самое главное – читайте так, словно от этого зависит ваша жизнь.