Текст книги "Любовь в Люксембурге"

Джессика Марчент
Любовь в Люксембурге

ГЛАВА ПЕРВАЯ

– Месье… – Тэффи еще раз украдкой взглянула на табличку около дверного звонка. – Месье Сейлер?

– Поль Сейлер. – Придерживая открытую дверь, высокий темноволосый мужчина склонил голову в церемонном приветствии. – А вы – мисс Дэвайна Гриффин, живущая ниже этажом. – Низкий глубокий голос легко заглушал шум вечеринки в комнате за его спиной.

Тэффи опешила.

– Откуда вы знаете?

…Почему-то в теплый августовский вечер ей стало холодно. Не было ничего особенного в том, что он знал ее имя: три дня назад, въехав сюда, она сама напечатала его на бумажке и прикрепила около звонка. Но вот на тебе: она вся дрожит от легкого ветерка, веющего из открытого окна.

– Вы – та самая соседка, которую моему племяннику так и не удалось увидеть, – продолжал он ошарашивать ее. – Хотя, по его словам, он пытался это сделать весь день. – Сосед говорил с чуть заметным акцентом. – Да я и сам пару раз звонил вам.

– Я ездила на экскурсию в Казематы. – Что это? Она оправдывается? – А потом решила посмотреть еще и дворец Великого герцога…

Тэффи оборвала себя на полуслове, раздраженная собственным виноватым тоном. Она ведь пришла не отчитываться в своих действиях или просить прощения, что ее не оказалось дома, когда он звонил.

– Не слишком ли много экскурсий для одного выходного? – произнес Поль с легкой улыбкой. – Полагаю, вы недавно в нашем городе, мисс Гриффин?

– Почему же, я в городе уже целую неделю… А вы, значит, люксембуржец? – спросила Тэффи, начисто позабыв, зачем пришла.

– Вообще-то нас здесь, в Люксембурге, живет довольно много… – И опять легкий поклон, теперь, правда, с оттенком иронии.

– Ну, не так уж и много, – отпарировала она. – Здесь работают люди многих национальностей, поэтому я практически не встречала коренных люксембуржцев, особенно в официальной обстановке…

Она внезапно остановилась и бросила взгляд на свой темно-зеленый пеньюар, накинутый на ночную рубашку и плясавший вокруг ее колен под порывами сквозняка. Вряд ли это можно назвать официальной встречей.

Пожалуй, лучше ей вернуться к делу и не позволять ему отвлекать себя.

– Я пришла из-за шума, который вы производите…

Вообще-то она вовсе не хотела мешать людям жить. Но ее сводила с ума эта музыка, которая вот уже два часа просачивалась сверху и стократно усиливала ее одиночество.

Приветливое выражение на его лице исчезло так же быстро, как туман в горах при первых лучах солнца. Голос, тщательно выговаривающий каждое слово, стал еще ниже:

– Вот почему я просил своего племянника встретиться с вами и предупредить…

– Предупредить!.. – Она вдруг возмутилась. – Значит, можно шуметь на весь дом, если только заранее об этом предупредишь?!

– …и сказать, что вечеринка закончится в десять, – продолжил Поль Сейлер мягко, но решительно, не давая заткнуть себе рот.

– О, ну что ж… – Тэффи уставилась на носки своих домашних туфелек, чувствуя себя полной идиоткой. – По звукам не скажешь, что это скоро закончится.

Он нахмурился.

– А вы обычно по шуму определяете, как долго будет длиться вечеринка?

– Вы отлично понимаете, что я имею в виду, – отрезала она, злясь на свои нелепые слова. – Такая музыка обычно играет всю ночь.

– Кстати, о звуках, – он кивнул на звонок, около которого застыла ее рука, сжимавшая ключ от входной двери. – Вам обязательно нужно было звонить так долго?

– Я хотела быть уверенной, что меня услышат. – Тэффи опустила руку с зажатым в ней ключом. – У вас так шумно…

– Право же, мадемуазель, – прервал он ее нетерпеливо, – музыка звучит не так уж громко даже здесь, наверху, а кроме того, я знаю, что в этом доме хорошая звукоизоляция.

– Но я как раз пытаюсь заснуть… Тэффи опустила голову, кусая губы. Вот она и выдала себя; субботний вечер, все развлекаются, а она одна, и ей так тоскливо, что хочется домой, в Шептон…

Ну уж нет! Она обязательно заведет себе друзей, пусть даже все ее коллеги в Европейском Центре кажутся сейчас такими старыми и консервативными. Она не будет тосковать по дому и родным, не будет скучать. Не будет, и все.

– Пытаетесь уснуть, в двадцать минут десятого? – Мужчина раздраженно взглянул на свои золотые часы. – Ну, знаете, мы не виноваты, что вы так рано ложитесь.

– Нет, не рано! – Неужели это ее голос, такой резкий и недоброжелательный? – Я хочу сказать, если человек хочет спать…

– Подождите. Вам нужно успокоиться. – Его бас перекрыл ее напряженное сопрано.

Да уж, что ей необходимо, так это успокоиться. Ничего себе – первое знакомство с новым соседом… А ведь он, должно быть, настоящий люксембуржец, один из тех людей, с которыми она больше всего и хотела познакомиться, – коренной житель среди всех этих иностранцев.

И он прав насчет музыки, неохотно признала Тэффи. Дело было не в громкости, а в том, что эти звуки приводили ее в уныние, напоминая, как она одинока вдали от всех, кто любил ее.

Я не скучаю по дому, тихо сказала она про себя, отчеканивая каждое слово, чтобы утвердиться в этой мысли.

И вообще, кто он такой, чтобы решать за нее, что мешает ей, а что нет? Тем временем изнутри доносились голоса гостей, пытающихся перекричать очередную пластинку. Тэффи почувствовала себя еще более заброшенной и покинутой.

– Вам-то хорошо говорить, – снова начала она. – Если бы вы лежали внизу в моей постели…

Она запнулась и в замешательстве уставилась на узор из серебристых листьев на его галстуке. Опустила голову, светло-каштановые локоны закрыли лицо. Тэффи не стала их поправлять, надеясь, что они скроют запылавшие от смущения щеки.

…Ну почему она не переоделась перед тем, как идти к соседям? Влезть в джинсы и футболку не заняло бы и минуты. Но нет, она всегда все делает очертя голову, вот и сейчас решила подняться с претензиями, пока храбрость не покинула ее. Тэффи снова пробрала дрожь – от звуков насмешливого голоса:

– Может, выразите свою мысль по-другому?

Хорошо хоть он не стал острить на эту тему. Тэффи осмелилась даже взглянуть на него, хотя знала, что краска стыда все еще заливает лицо.

– Ваша вечеринка никогда бы не побеспокоила меня дома. В Шептоне субботняя ночь была для меня ночью развлечений. – Тэффи поспешила исправить ложное впечатление, которое могли произвести ее слова. – Разумеется, не развлечений в постели, я хотела сказать…

Опять влипла!.. Легкая усмешка тронула его четко очерченные губы, взгляд темных глаз скользнул по полупрозрачному пеньюару, и Тэффи захотелось закрыться от него руками. Вместо этого она стала нервно теребить верхнюю пуговицу у глубокого выреза в форме буквы V.

Безусловно, все пуговицы были застегнуты. Тэффи купила этот пеньюар потому, что он придавал ее карим глазам зеленоватый оттенок. И вот оказалось, что здесь, в ярком свете лестничной лампы, она чувствует себя в нем чуть ли не обнаженной.

– Развлечения в постели, – медленно, с расстановкой повторил сосед. – Мне это нравится.

– Большинству мужчин это нравится, – выпалила она агрессивно.

– Я только говорю, что мне нравится, как вы выразили свою мысль, – спокойно произнес он. – Изящно, лаконично, и сказано все, что требуется сказать.

– Нет! Требуется сказать гораздо больше, прежде чем начать что-нибудь в таком роде. – Тэффи забыла о своем смущении, с увлечением повторяя то, о чем так часто говорила многим знакомым мужчинам: – «Развлекаться в постели» не означает ничего, кроме того, что мужчина и женщина…

– …подходят друг другу, как нога и ботинок?

– Я бы выразилась иначе, но можно сказать и так. – Она вскинула голову, встретила невозмутимый загадочный взгляд и быстро отвела глаза в сторону. – Да, необходимо, чтобы ботинки были впору, но этого мало. Существует множество других вещей, которые должны подходить друг к другу.

Она на мгновение остановилась и решилась снова взглянуть на него. Не выдала ли она свои надежды и мечты? Не проговорилась ли о причинах, всегда удерживающих ее от этого первого судьбоносного шага к женской зрелости?

В квартире за спиной Поля кто-то поставил новую пластинку. «Люби меня всю жизнь, – мяукал женский голос, – иначе мне любви твоей не надо».

Да, я того же мнения, вздохнула про себя Тэффи, и он это понимает. Она не знала, почему так уверена, но его слегка нахмуренные брови, большие темные глаза, резко очерченные губы, готовые произнести очередную колкость, подтверждали это.

– Верно. Вас понял. – Его энергичный голос перекрыл мелодию. – Но между нами, соседями, Дэвайна Гриффин, – он прошелся взглядом снизу вверх, остановившись там, где зеленый шелк вздымался и опадал от ее дыхания, – если вы не хотите, чтобы вас… примерили, – глубокий голос задержался на этих словах, подчеркивая их значение, – вам не следует разгуливать в столь соблазнительном виде.

Она вздернула подбородок, злясь на этот удар ниже пояса.

– Я вообще не разгуливаю, – заявила она. – Просто вы не даете мне заснуть…

Его глаза под густыми ресницами угрожающе сверкнули. Тэффи услышала стук своего сердца. На этот раз ей так просто не отделаться…

– Думаете, мне стоит так поступать?

– Вы уже так поступили, – настаивала она, хотя у нее пересохло во рту и дыхание прерывалось. – А иначе почему я пришла?

– Не знаю. Но я уверен в одном, – его бас понизился до бархатного мурлыканья и губы слегка приоткрылись, показав кончик языка между белыми ровными зубами, – будь я тем, кто не дает вам уснуть, вы, черт возьми, не были бы такой норовистой.

– Норовистой! – Не обращая внимания на вновь заалевшие щеки, она недовольно тряхнула головой, чувствуя, как волосы щекочут шею. – Ну и выражение!

– Оно подходит.

– Как будто я лошадь!

– Не лошадь. – Поль смерил ее пристальным взглядом, сверху вниз, слева направо. – Определенно не лошадь.

– Я н-не д-думаю… – Она невольно расправила плечи, попытавшись скрыть свое замешательство. Слишком поздно она поняла, что при этом движении ее груди еще явственнее проступили сквозь пеньюар. Краешком глаза она видела их, видела и колышущийся подол ночной рубашки, лишь чуть-чуть прикрывающей тело. Ну что ж, пусть только попробует на них уставиться! Пусть только попробует! Желая отвлечься от этой мысли, она снова попыталась заговорить: – Не думаю…

– Ну, уж если мы заговорили о животных, – и опять его мягкое мурлыканье с легкостью заглушило ее неуверенный лепет, – то для вас самое подходящее слово – мышка.

Тэффи лишилась дара речи от возмущения. Чем дальше, тем хуже!

– И очень аппетитная мышка. – Он медленно провел языком по своим мягким полным губам.

Тэффи зачарованно смотрела на его губы. И как она сразу не заметила, что губы у него мягкие и полные? Но они и не были такими! Они были тогда твердыми, упрямо сжатыми…

– Аппетитная, – повторила она в замешательстве. – Так говорят про что-то съедобное. А кому же захочется съесть мышь?

– Римляне когда-то ели мышей. Мышей определенной породы, с пушистыми хвостами. – Он протянул руку и приподнял один из ее локонов. – Вот такими.

Она отпрянула, но Поль уже убрал руку, и только легкое ощущение его прикосновения, как искра, пробежало по волосам, шее, спине, распространилось по всему телу. Мысли в голове у Тэффи спутались.

О чем же они говорили? Она изо всех сил сжала ключ, его острый край врезался ей в ладонь. Ах, да, он сравнивал ее с мышами особой породы, съедобными мышами.

– И, кстати, им нравились упитанные мышки, – добавил он.

– Упитанные! – Это ее доконало. – Но я не…

– Нет. Вы – нет.

Его взгляд задержался именно там, где, как Тэффи поклялась самой себе, она не позволит ему задерживаться. Ей бы поставить его на место уничтожающей репликой, повернуться и с негодованием уйти, но все, на что она была способна, – это стоять и смотреть на него. Погрузиться в темные глаза под густыми бровями, позволить им делать с ней все, что им заблагорассудится…

– В чем дело, Поль? – Из глубины квартиры донесся мужской голос с типичным английским выговором.

Тэффи, вздрогнув от неожиданности, вздохнула с облегчением. Хотя она не могла видеть говорящего, что-то в его тоне придало ей уверенности.

– Ничего особенного, – бросил Поль через плечо, не трогаясь с места.

– Чего же ты тогда застрял? – Говорящий приближался, вот он уже в прихожей, но Поль все так же стоял в дверях, загораживая дорогу, только обернулся для того, чтобы сказать:

– Мы уже почти закончили.

– Вовсе нет! – с негодованием возразила Тэффи. – Вы должны прекратить этот шум. – Она повысила голос, чтобы человеку в прихожей были слышны ее слова. – Я пытаюсь объяснить вашему гостю…

– Моему гостю? – прервал ее невидимый собеседник. – Вы ошиблись, девушка… Черт возьми, Поль, дай же мне пройти!

Легкая потасовка в дверях, и второй мужчина, протиснувшись мимо высокой фигуры Поля, оказался прямо перед Тэффи.

– Это я здесь гость… – Он изумленно приоткрыл рот. – Чтоб мне провалиться!

Он глазел на Тэффи так восхищенно, что к ней сразу же вернулось хорошее настроение. Вообще-то она знала цену знакам внимания такого рода, особенно со стороны пьяных юнцов, однако же его голос ободрил ее. Этот юноша напоминал ее младшего брата, он и выглядел так же, долговязый и неуклюжий.

– Поль, старый хитрюга, неудивительно, что ты меня сюда не пускал. – Он не отрывал от Тэффи глаз. – Меня зовут Ник Элиот, лапочка.

– А я ваша соседка снизу, – сказала она, привычно принимая покровительственный тон старшей сестры.

– Соседка снизу… Ну и повезло же мне! – Ник осторожно выдохнул эти слова, как будто Тэффи была мыльным пузырем, который может лопнуть в любую секунду. – Я сначала даже не был уверен, настоящая ты или нет.

– Настоящая, настоящая. – Она совершенно точно знала, как надо с ним разговаривать. – Из плоти и крови, живая, и мне осточертел этот шум…

– Ты имеешь в виду музыку? – Он попытался ее обнять, покачиваясь в такт новой пластинке. – Пойдем потанцуем.

– Нет, спасибо. – Она отступила назад.

– Ну же, лапочка…

– Я сказала – нет! – Теперь Тэффи говорила повелительно. Ник был из тех ребят, которые живут по принципу «Сила есть – ума не надо», в точности как три ее брата и их друзья. На таких она насмотрелась. Тэффи приняла самый официальный вид, какой возможен в ночной рубашке и пеньюаре, и призвала на помощь то, чему научилась на курсах секретарей. – Итак, если это ваша вечеринка, мистер Элиот…

– Называй меня Ник, лапочка…

– Думаю, не стоит, мистер Элиот. Мое же имя – Дэвайна Гриффин, а не… – она сделала на этом слове ударение, – «лапочка»!

Ника Элиота будто окатили холодной водой с головы до ног.

– Ладно, ладно, Дэвайна, – пробормотал он ошеломленно. – Расслабься…

– Один – ноль в пользу леди, – прошептал Поль Сейлер, и в глазах его мелькнула тень улыбки.

Тэффи с негодованием повернулась к нему.

– Мы не на футбольном матче, мистер Сейлер!

– Но я не сказал ничего дурного, мадемуазель.

Она чувствовала, что он смеется над ней, но почему-то не обижалась. В глубине души она была рада показать ему, какой спокойной и уверенной может быть, когда не сбита с толку… не важно, чем. Она снова обратилась к долговязому парню, которого вопреки собственным словам уже называла про себя Ником.

– Так вот, насчет вечеринки, мистер Элиот. Не могли бы вы слегка приглушить звук?

– Или мы могли бы потанцевать… – С пьяной ухмылкой Ник потянулся обнять ее за талию.

Тэффи бросила на него взгляд, каким Медуза Горгона превращала в камень свои жертвы. Когда стало понятно, что это не помогает, она положила ключ на подоконник, чтобы на всякий случай освободить обе руки, и заговорила очень медленно и внятно:

– Сейчас же уберите руки.

– Ну давай, лапочка, один танец…

– Она не будет танцевать! – В мгновение ока объятия Ника разжались, и он отпрянул. Подняв юнца за воротник рубашки, как котенка за шкирку, Поль хорошенько встряхнул его и осведомился: – Будешь ты, в конце концов, вести себя нормально или нет? – Он не сердился, но в его голосе чувствовалась угрожающая неумолимая решимость. – Или мне придется преподать тебе урок хорошего тона?

– Кончай, Поль! – Ник попытался вырваться, но ему это не удалось. – Я только…

– Ну да, ты только приставал к девушке.

– Да ей понравилось!..

– А тебе нравится вот это? – Поль еще раз встряхнул племянника.

– Эй, осторожнее с рубашкой, она стоила кучу денег!..

– Так тебе, значит, нравится, когда с тобой грубо обращаются? – Поль тряхнул его еще раз, и драгоценная рубашка затрещала по швам. – Скажи, нравится?

– Конечно, нет, ты, паршивый…

– А-а-а, ты понял. Тогда извинись перед дамой.

Все еще придерживаемый за воротник, Ник посмотрел на Тэффи взглядом провинившегося школьника.

– Прошу прощения, лапочка… – Покосившись на Поля, он поправился: – Я хотел сказать, мисс Гриффин.

Тэффи кивнула и не смогла удержаться от улыбки. В душе она наслаждалась их потасовкой. Они ссорились без настоящей злобы, в шутку, совсем как ее братья.

– Ник, дорогой, – позвал изнутри мелодичный женский голос, – я тебя жду…

– Уже иду, Клодия! – Ник старался освободиться, стремясь вернуться обратно в квартиру. – Пусти, Поль. Я же извинился, разве нет?

Поль снисходительно отпустил его и посторонился, давая пройти. А эта Клодия, должно быть, ничего себе, подумала Тэффи, если ей повинуются по первому зову. Ну, впрочем, не совсем по первому: Ник задержался в дверях, чтобы бросить последний взгляд на темно-зеленый шелк:

– Почему бы тебе не прийти на вечеринку, ла… – (Поль Сейлер угрожающе повернулся к нему.) – Мисс Гриффин… – быстро поправился Ник и добавил с несмелой улыбкой: – По крайней мере вы позволите называть вас Дэвайна?

– Вы можете звать меня Тэффи, – расщедрилась она на радостях – ведь она вновь обрела уверенность!

– Ник! – Судя по тону, Клодия начала раздражаться. – Ты идешь или мне послать кого-нибудь за тобой?..

– Иду, иду!.. Не уходите, Тэффи. Поль, приводи ее. – И Ник исчез внутри.

– Наконец-то, – укоризненно произнесла невидимая Клодия. – А что случилось с Полем?

– Какая-то старая мегера жалуется на шум. – Ник, не стесняясь, говорил громко, так, что его было слышно на лестнице. – Ты же знаешь, как он носится со старухами…

Дальнейшие откровения были прерваны Полем, закрывшим дверь. Тэффи молча посмотрела на него, не зная, смеяться или плакать: мышкой ее, пожалуй, и можно было назвать, но старой мегерой – определенно нет.

– Это его жена?

– Жена у малыша Ника? Да, это было бы сенсацией. – Внезапно Поль заговорил более жестко: – Теперь вы видите, что происходит, когда вы разгуливаете здесь в таком виде?

– Надо полагать, это вся моя вина? – холодно спросила она.

Он пожал плечами:

– На лестницах всегда народу как на улице, так что…

– Это ровным счетом ничего не значит. Даже если бы я ходила нагишом… – она заметила блеск в его глазах и поторопилась закончить, – все равно это не оправдывает того, кто ведет себя подобным образом.

– Именно поэтому я и привел его в чувство.

– Спасибо, хотя и не за что. Началось-то с шума, который вы устроили… – Она смущенно замолчала. – То есть я знаю теперь, что это не ваша вечеринка, но музыка-то все еще играет, и громко…

– Только до десяти. Если вы потерпите ровно… – он взглянул на часы, – тридцать пять минут, я обещаю, все закончится.

…Тэффи вдруг озарило: Ник назвал ее старой мегерой, имея в виду не возраст, а то, как она себя вела. Она повернулась к окну, надеясь, что холодный воздух освежит ее, и напоминая себе, что имеет полное право осуждать Ника и его поведение.

– Как он мог подумать, что его заигрывания могут мне понравиться?!

– Он еще научится себя вести. Ему только двадцать.

– Между прочим, мне «только» двадцать два, а я не кидаюсь на первого встречного, с которым мне хочется поразвлечься…

Тэффи запнулась. Поль сжимал губы, едва сдерживая смех.

– Рада, что мне удалось вас развеселить, – с достоинством произнесла она.

– Я только подумал…

Он не смог удержаться от откровенной улыбки. Она осветила его лицо, как солнце, проглянувшее среди облаков, и показала Тэффи то, что она до сих пор не замечала: мужественные черты, волевой подбородок, благородную линию губ, открывающих превосходные ровные зубы. Но больше всего Тэффи притягивали глаза, в которых она читала, что она ему нравится.

– У вас мало шансов на победу, если вы кинетесь на первого встречного, правда? – лукаво спросил Поль.

– Д-думаю, да. – Она отлично понимала, что он имеет в виду: при ее небольшом росте ей было бы довольно трудно осуществить такие намерения даже в отношении Ника; что же касается Поля, ему достаточно лишь слегка повести плечом… – В любом случае я и не собиралась этого делать, – поспешно сказала она.

– Поразвлечься!

Он все еще смеялся над ней. И ей все еще это нравилось. Его больше не интересовало, насколько широко распахивается ее пеньюар, хотя сейчас она стояла ближе к окну и ветер дул сильнее. Нет, он смотрел ей прямо в глаза, прямо ей в душу, пробуждая своим взглядом какую-то новую ее ипостась, о которой сама Тэффи не знала, не хотела думать, но которая всегда была с ней, ожидая его.

– Ну что ж. – Она неохотно потянулась за ключом, лежащим на подоконнике. – Я, пожалуй, лучше пойду.

– Ник пригласил вас на вечеринку, – мягко произнес Поль, – но вам вряд ли будет интересно.

– Наверное, вы правы. – Она вспомнила неуклюжего Ника и вздохнула. – Вряд ли.

– Не только из-за него. – Поль, должно быть, читал ее мысли. – Вам просто будет скучно со всеми этими пожилыми… как бы их назвать? – Он ненадолго задумался. – Акулами масс-медиа, кажется, так.

– Масс-медиа? Вы хотите сказать, они с телевидения и все такое? – Тэффи широко раскрыла глаза. – А я кого-нибудь из них знаю?

Поль пожал плечами:

– Они в основном со студий звукозаписи. Ник пытается сделать карьеру в видеобизнесе.

– Так вот чем он занимается! – Тэффи была заинтригована.

На сей раз Поль Сейлер громко расхохотался:

– Ваш интерес к его персоне привел бы Ника в восторг, но, к сожалению, он пока всего лишь студент.

– Я так и думала. На самом деле он меня ни капельки не интересует…

Вдруг у нее возник вопрос:

– А откуда у студента деньги на такую вечеринку?

– Он не слишком ограничен в средствах. К тому же это моя квартира.

– Вы предоставляете вашу квартиру для вечера, который вам настолько безразличен? – Она уставилась на него в недоумении. – Очень великодушно.

– Было бы, если бы я здесь жил. – Тень пробежала по его лицу. – В общем-то, я здесь только потому, что они попросили меня заглянуть.

– Они?.. – Вспоминая повелительный, самоуверенный голос, который заставил Ника вернуться к гостям, Тэффи машинально подбрасывала и ловила ключ, подбрасывала и ловила… – Они – это Ник и та женщина, Клодия?

Он кивнул, забавляясь:

– Вы задаете так много вопросов, мисс Гриффин. Да, и Клодия тоже…

– Ой!.. – Ключ внезапно выскользнул у Тэффи из рук. Сверкнув в сумерках тускло-золотистым светом, как какое-нибудь экзотическое насекомое, он вылетел в окно и исчез внизу. – Блин печеный! – Она взволнованно перевела взгляд на Поля, не обратив внимания на свое детское ругательство. – Я побегу вниз…

– Минуточку. – Поль шагнул к окну и перегнулся через подоконник. – Сначала мы посмотрим, куда он упал.

– Глупости, и так ясно, куда он упал. – Тем не менее она присоединилась к Полю и тоже выглянула на освещенную фонарями улицу. – Он лежит на тротуаре, и если я его быстро не подберу…

– А вот и нет. – Поль нагнулся чуть ниже. – Смотрите.

Она проследила глазами за его вытянутой рукой. Действительно, там был ее ключ, он застрял среди каменных виноградных ягод и листьев, которые украшали балюстраду балкона на первом этаже.

– Какой ужас! Это большая квартира рядом с моей! – воскликнула она. – Я еще даже не видела этих людей! Не могли бы вы пойти вместе со мной? Просто спросить их…

– Конечно, – легко согласился он, – но не сегодня. Они уехали до понедельника.

– Что? Ох, куриная морда… – Она в отчаянии застыла на месте, не зная, что делать. Неужели ей придется до понедельника бродить по лестнице, как привидение? Как темно-зеленое привидение, к тому же весьма и весьма легко одетое… Она чуть ли не с ненавистью оглядела свой пеньюар и вздрогнула, вновь ощутив легкое прикосновение к своим волосам.

– Все в порядке. – Он говорил тихо, утешая ее, как ребенка. – Не беспокойся, мышка, скоро ты вернешься в свою норку.

– Но как? Когда? – Тэффи отпрянула от Поля, безуспешно пытаясь совладать со своими чувствами, нахлынувшими вновь, когда он коснулся ее шеи. – Я знаю, есть фирмы, куда звонят, если дверь захлопнулась и человек остался на лестнице, но сейчас ведь выходной…

Смутно осознавая, что ей надо по крайней мере вернуться к собственной двери, Тэффи стала спускаться и тут же зацепилась каблуком за ступеньку. Сдавленно вскрикнув, она пошатнулась, попыталась ухватиться за перила, не смогла и в ужасе поняла, что падает…

– Идиотка!

Слово было оскорбительным, но зато он успел схватить ее за одежду. Тэффи почувствовала, как рвется ее пеньюар, отскакивают и катятся по ступенькам пуговицы…

– Дурацкие туфли. – Поль отбросил одну из них в сторону. – А теперь позвольте мне доставить вас вниз более безопасным способом.

– Я в полном порядке…

Но он подхватил ее на руки, и щека ее прижалась к его плечу. Она мельком взглянула на себя и содрогнулась: на пеньюаре не осталось ни одной пуговицы, и с каждой секундой ночная рубашка поднималась все выше, обнажая ноги.

– Куда вы меня несете? – задала она глупый вопрос.

– В вашу квартиру. – Его дыхание, к которому примешивался неуловимый травяной аромат, шевелило ее волосы. – Подальше от опасностей.

– Но вы не можете… – Она непроизвольно отодвинулась, но вынуждена была вернуться в прежнее положение, так как ее неглиже угрожающе поползло вверх. – Мы не можем войти…

– Можем. – Не останавливаясь, он покрепче прижал ее к себе. – Вы могли запросто сломать свою очаровательную шейку. Слава Богу, я оказался рядом, чтобы вас поймать.

– Но если бы не вы, я вообще не пошла бы наверх… – Она умолкла, устав спорить. – Теперь отпустите меня.

– Прямо на лестнице? – Он продолжал спускаться. – Лучше оставайтесь там, где вы есть, подальше от греха.

– Вы называете это «подальше от греха»? – Тэффи снова попыталась собрать воедино обрывки пеньюара. – Я стала бездомной и в любую минуту могу лишиться одежды…

– Но жизни вы пока еще не лишились. И у вас есть ваша квартира.

Он бережно поставил Тэффи перед ее входной дверью. Так бережно и нежно, что она с трудом удержалась, чтобы не впорхнуть обратно в объятья этих заботливых рук. Она отвернулась от него и оглядела свой разорванный пеньюар.

– Плевая задница, посмотрите только, что вы наделали…

– Лучше бы я дал вам упасть? – Поль достал что-то из внутреннего кармана. – А что это за «блин печеный», «куриная морда» и «плевая задница»?

– Что? Не может быть! Я действительно говорила такие вещи?

– И очень выразительно.

– Я когда-то придумала их, чтобы сердить взрослых.

Хотя это было давно, она до сих пор вспоминала об этом с удовольствием. Вдруг она обнаружила, что способна даже улыбнуться в ответ на его внимательный взгляд.

– И они сердились? – В его голосе появилась легкая хрипотца.

– Да, в шутку, конечно. Мама говорила, что вымоет мне рот с мылом.

– С мылом? – Его глаза остановились на ее губах. – Это не совсем то, что сделал бы я.

Тэффи внезапно стало трудно дышать. Кровь застучала в висках, в ушах зазвенело, колени подогнулись. Она прислонилась к косяку, желая успокоиться.

– А что… – Она с трудом выговорила эти слова. – Что бы в-вы сделали?

– Не надо, крошка Тэффи. – Он отвел взгляд. – Не искушайте меня, иначе я не смогу вовремя остановиться.

– Понимаю, понимаю. – Она кивнула в сторону ярко освещенной лестничной площадки. – Того и гляди кто-нибудь пройдет мимо.

– Если бы я начал целовать вас, – Поль вертел в руках маленький металлический предмет, который достал из кармана, – я бы не заметил стада бегущих слонов. Но мне кажется, здесь редко встречаются эти животные… А вы как думаете?

И пока она размышляла над ответом, он открыл дверь квартиры и распахнул ее перед Тэффи.