Текст книги "Селеста между строк"

Шаг вперед

Джастин о ней не забыл. Проснувшись, Селеста увидела, что он прислал ей СМС.

Джастин: Счастливого Дня благодарения, мисс Селеста. Эта кофейная индейка – лучший результат моих стараний.

Селеста покачала головой. Джастин прикрепил к сообщению фотографию с очередным шоколадным рисунком на кофейной пенке. У него совершенно сумасбродный характер, решила она. В следующее мгновение Селеста задумалась, что ему написать, так как это послание невозможно было проигнорировать. Если тебя поздравляют с праздником, нужно отправить ответное поздравление.

Селеста: Счастливого Дня благодарения, мистер Джастин. Я подозреваю, что ваша индейка неизлечимо больна. Она не очень хорошо выглядит. Куда пропали ее перья?

Джастин: Конечно, она выглядит не очень хорошо. Она знает, что смерть неминуема, но не от неизлечимого заболевания… Она видела, как я точу топор.

Селеста: И у нее от страха выпали все перья?

Джастин: Я вырвал их заранее. К тому же она не такая уродливая, как на этом изображении. Вероятно, мои навыки рисования слегка ограничены. (Не рассказывай об этом моим преподавателям по архитектуре!)

Что она делает? Селеста приняла решение отдалиться от Джастина и положить конец их переписке. Пора было прекращать это безумие. Поэтому она выбросила его из своих мыслей и переключилась на празднование.

Если честно, День благодарения в семье Уоткинсов зачастую больше напоминал День сурка. Каждый год они ели одну и ту же еду, играли в Скрабл (буквально каждый год Мэтт набирал трехкратное количество очков на слове «росомаха», и они засчитывали его результат, хотя чисто технически это, скорее всего, было не по правилам), а потом, переев, рано ложились спать. День прошел хорошо, пусть и не очень интересно.

К утру пятницы волосы Селесты выцвели до неприятного тускло-розового оттенка. Она уставилась в зеркало.

– Меня ввели в заблуждение. Обманули самым злостным образом. Девушка из салона красоты солгала, что ярко-красная краска легко смывается с волос, и я не помню, чтобы она что-то упоминала о разнообразных оттенках розового.

Селеста раздраженно топнула ногой и зажмурила глаза.

– Я хотела бы вернуться к своему нормальному состоянию! – крикнула она. – Я выучила ценный жизненный урок: не нужно идти на крайние меры в поисках новой личности. Я оставила этот план в прошлом. Хватит с меня этих блеклых оттенков.

Селеста распахнула глаза и нахмурилась. Очевидно, что крики и стенания тут не помогут. За последние два дня она попробовала одиннадцать шампуней. Ей оставалось только продолжать в том же духе и надеяться на лучшее – до понедельника, когда начнется школа. И, возможно, к тому моменту ей удастся избавиться от привычки говорить со своим отражением в зеркале. Вот так: целых две цели на длинные выходные.

Раздалось оповещение о сообщении. Сердце Селесты отчаянно заколотилось, грозя вырваться из груди. Она взглянула на телефон.

Джастин: Я заеду за тобой вечером. Ты не можешь отказаться! Днем мне придется высидеть групповое мероприятие – я знаю, ты туда не пойдешь. Но, если ты согласишься отведать со мной креветок, мне будет что ожидать!

Это, бесспорно, был первый раз, когда кто-то посчитал совместное времяпрепровождение с Селестой наградой, а не действующей на нервы необходимостью. Она не могла понять, зачем ему все это. Это Джастин умел развлекать окружающих, а вовсе не Селеста. Она просто не могла ответить на его сообщение.

Джастин: Пожалуйста?

Селеста: Мои волосы приобрели розовый оттенок. Если бы существовала краска для стен такого цвета, ее назвали бы «Тусклая жвачка», и никто не выбрал бы ее для ремонта.

Джастин: Обожаю тусклую жвачку. Это редкий и ценный оттенок. Может, я и свои волосы в такой покрашу, чтобы тебе соответствовать.

Джастин: Нам не обязательно встречаться с мистером Фрицем. Так будет лучше?

Джастин: И я угощу тебя кэмптаунскими креветками. ТЕПЕРЬ ТЫ НЕ МОЖЕШЬ ОТКАЗАТЬСЯ, ДАЖЕ ЕСЛИ НЕ ХОТЕЛА ИДТИ! #СпасиДжастина #КреветкиРулят

Селеста рассмеялась. Она никогда не видела прелести в хештегах, но, возможно, пришла пора изменить мнение. Джастин предпринимал весьма решительные шаги, чтобы заманить ее в Бартон. И его слова звучали так, будто он хотел передохнуть от своих обязанностей представителя колледжа.

Селеста: Ты убедил меня. Я согласна. Спасибо за предложение.

Джастин: Урааааааааааааа! Я скажу мистеру Фрицу, что мне нужно уйти с этого кошмарного мероприятия пораньше. Ты спасла мне жизнь!

Селеста: Тогда встретимся в кафе «Пограничье» и отпразднуем это событие?

Джастин: Ни в коем случае!

У Селесты упало сердце. Она снова неправильно интерпретировала чужие слова.

Джастин: Ты меня спасла, а я не могу позволить своей спасительнице путешествовать по пустынным улицам без сопровождения. #РыцариСредиНасДетка #ОтправьсяНаПомощь #ОтправьсяЗаКреветками #ХештегиОбезумели #ХештегамНеМестоВТексте #Пофиг я заеду за тобой в семь, хорошо?

Селеста: Если хочешь. Спасибо, что подвезешь меня. Это очень учтиво с твоей стороны.

Джастин: А то. До скорого?

Джастин: Да.

Джастин: #ВообщеМнеНеНравятсяХештегиЯПростоНеМогуОстановиться

Джастин: Ладно, до вечера. Теперь точно ушел.

Джастин: Откладываю телефон в сторону.

Джастин: Уверен, что твои волосы выглядят чудесно. Не переживай.

Джастин: Хотя я понимаю тебя. Когда моя тетя не успевает зайти к парикмахеру, она все время беспокоится, что кто-нибудь заметит на ее голове седой волосок и весь мир взорвется. Или сожмется в точку. Одно из двух. Можно выбрать то, что будет смотреться эффектнее.

Итак… она встретится с Джастином, чтобы в последний раз обсудить Бартон и поесть уже ставших знаменитыми кэмптаунских креветок.

В шесть часов сорок пять минут Селеста уже восседала на банкетке у фортепиано в музыкальной комнате, находившейся недалеко от входной двери. Этим вечером она в первый раз надела свое белоснежное полупальто на пуговицах. Оно всегда очень нравилось Селесте, но ей было некуда носить такую стильную вещь. Сегодня же она решила, что нет причин его не надеть. Селеста натянула на руки подходящие белые перчатки, а на голову – шапку, и то и другое – с отделкой из искусственного меха. После катастрофы, произошедшей во время ее первой встречи с представителем колледжа, Селеста вознамерилась произвести на него правильное впечатление и показать, что она – ответственная ученица. По ее замыслу, белому ансамблю предстояло изгнать из головы Джастина воспоминания о том нелепом красном наряде, в котором она вернулась с прослушивания. Хотя Селеста не собиралась поступать в колледж Бартон, она хотела выглядеть собранной и ответственной. Так что тускло-розовый цвет волос был вполне уместен.

Со своей позиции она могла поглядывать в большое окно, чтобы не пропустить приезд Джастина, а также прятаться от родителей, которые этим вечером как будто обрели способность находиться в нескольких местах одновременно. Селеста не хотела, чтобы кто-то стоял у нее над душой – притом что последние несколько часов Эрин и Роджер буквально не давали ей дышать.

– Еще не приехал? – спросил ее папа, переступая через порог.

– Еще нет семи, – раздраженно отозвалась Селеста. – Он не приехал в шесть двадцать и в шесть тридцать четыре тоже, потому что мы договаривались не на это время. Хватит спрашивать.

– Извини-извини. Я просто поинтересовался.

Он подошел к банкетке, явно намереваясь присесть рядом с Селестой.

– Подвинься, малышка.

Она послушно подвинулась на край, освобождая для отца место перед пианино.

– Давненько ты на нем играла, а? – спросил он, нажав на несколько клавиш.

– Порядочно.

– Можешь сыграть сейчас что-нибудь коротенькое? Мне не хватает твоей музыки. – Роджер пролистал ноты, стоявшие на подставке. – Раньше ты так любила играть.

– А теперь не люблю.

Из коридора раздался голос Эрин:

– Он приехал? Мне показалось, что я слышала звук машины!

Роджер спрыгнул с банкетки и впился взглядом в окно сквозь планки жалюзи.

– А какая у него машина? Почему у нас на крыльце не горит свет? Быстрее, Эрин, включи его!

Селеста ударила пальцами по клавишам пианино, подчеркивая звуком каждое свое слово.

– С. Меня. Хватит. – Она говорила со всей серьезностью. – Мне непонятно, почему вы впадаете в такую истерию при мысли о представителе колледжа. Лично я спокойно подожду, пока за мной заедут. – Она бросила на родителей недовольный взгляд. – Позвольте мне это сделать?

Эрин прищурилась.

– Краска так и не смылась? Ничего страшного. Не переживай из-за этого.

– Цвет моих волос не имеет значения, когда речь идет о поступлении в высшее учебное заведение, – произнесла Селеста. – Я подожду на крыльце.

– Мне кажется, Джастин пригласил тебя не для того, чтобы… – начал Роджер.

– Хорошего вечера! – перебила его Эрин. Она схватила мужа за руку и потянула за собой прочь из комнаты. – Отлично вам повеселиться!

– Но тогда мы не увидим, когда… Ладно-ладно… Отлично вам повеселиться! – выкрикнул Роджер, уже исчезнув из поля зрения Селесты.

Наблюдения Селесты свидетельствовали, что девочкам ее возраста положено испытывать раздражение и презрение по отношению к своим родителям. За этот вечер она начала понимать, почему. Их хаотичная энергичность нисколько ей не помогала, потому что – хотя она не придавала этой ситуации чрезмерного значения – Селеста сама чувствовала себя неловко и сильно нервничала. Она не привыкла ужинать в людных местах – особенно вечером в пятницу – да еще и с другим человеком своего возраста. Который к тому же был парнем.

Однако его пол не имел значения, рассуждала она. Представители колледжа могли считаться существами среднего рода. Хотя Джастину эта мысль вряд ли понравилась бы. Он наверняка прикладывал усилия, чтобы сделать свою внешность такой притягательно мужественной. Взять хотя бы модно зачесанные волосы, приятную наружность, рубашки, рукава которых чудесно обтягивали его мышцы, при этом не выглядя слишком нарочито тесными. Они естественным образом подчеркивали его… Селеста тряхнула головой и приказала себе остановиться. Похоже, краска для волос проникла в ее мозг и препятствовала работе нейронов или что-то в этом духе.

Селеста увидела свет фар, приближавшийся к дому, и тут же бросилась на крыльцо, чтобы родители не успели снова на нее накинуться. Она напомнила себе, что ее ждет деловой ужин и решила относиться к нему именно так.

Пройдя по подъездной дорожке, Селеста увидела, что Джастин уже вышел из машины и ждет ее у пассажирской дверцы.

– Ты только взгляни на себя, блондиночка! – Джастин открыл дверцу, не сводя с нее взгляда. – И вовсе они уже не розовые. Не знал, что ты блондинка. Предполагал, что ты можешь быть брюнеткой. Или шатенкой. Знаешь, с такими темно-каштановыми волосами. Но теперь не могу представить тебя с другим цветом волос. Разве что кроме ярко-красного, который тоже смотрелся очень круто!

Без каких-либо предупреждений Джастин сделал шаг навстречу и обнял ее.

Селеста не знала, как ей реагировать. Ее руки оказались прижаты к бокам, так что невозможно было обнять его в ответ. Не то чтобы она стала это делать. У них были не такие отношения, чтобы обниматься. Возможно, в колледже Бартон особое внимание уделялось тактильному контакту, поэтому ученики и преподаватели постоянно заключали друг друга в объятия. В брошюрах об этом ничего не было сказано.

– Ты очень любезен, но мои волосы относятся к семейству розовоцветных. По-прежнему.

– Мне все равно. Выглядит красиво.

Джастин отстранился и положил руку на дверцу машины.

– Готова ужинать? Я умираю с голоду. На сегодняшнее мероприятие пришла куча выпускников колледжа. Его проводили в каком-то душном зале, напоминавшем рабочий кабинет эксцентричного миллиардера. Закуски не очень-то хотелось кусать… Что за предложение, а? В общем, еда была неинтересной, поэтому я не стал ее пробовать… Извини, я слишком много болтаю.

Джастин заставил себя замолчать и сделал глубокий, медленный вдох.

– Привет. Как твои дела?

Селеста села в «Тойоту» и улыбнулась. Сейчас ей было все равно, смотрят ли на них в окно ее родители. Она больше не волновалась.

#ЭтоНеСвидание

Джастин залпом выпил полстакана ледяной воды.

– Я говорил, что они острые. Как тебе?

– Я думаю, что кэмптаунские креветки на голову превзошли все ожидания, которые уже и так были весьма высоки.

Селеста уперла локти о стол, сцепила пальцы и положила на них подбородок.

– И я удивлена, что ты не упоминал хрустящий хлеб, который подают вместе с ними. Эти вкусовые ощущения меня пьянят, если такое возможно.

– Хорошо. – Он откинулся на спину стула. – Мне нравятся девушки, которые любят поесть, а мы уже успели сделать три заказа. Жутко раздражает, когда приводишь девушку на ужин, а она весь вечер потягивает воду со льдом.

– Я никогда не потягиваю воду со льдом.

Они провели последние сорок минут за обсуждением… ну, учитывая склонность Джастина менять темы словно по щелчку пальца, они говорили обо всем на свете. Его энергия и неусидчивость немного напоминали Селесте Тигрулю из мультика про Винни-Пуха. Он все делал быстро: говорил, вдыхал аромат еды, постоянно жестикулировал. Она никогда не знала, какое направление примет их разговор в следующий момент или когда одна тема напомнит ему о какой-то другой. Но куда бы ни заводила их изменчивая и оживленная дискуссия, Джастин не отводил от Селесты глаз. Это было довольно приятно. Она решила, что он вел себя так со всеми, чем наверняка заслужил внушительный фан-клуб.

– У меня тут возникла идея, – прошептал он, наклонившись поближе. Селеста тоже была вынуждена наклониться, чтобы расслышать его слова.

– Какая?

Она заставила себя посмотреть Джастину в глаза, хотя это было непривычно и страшновато.

– Ты хочешь еще поесть?

– Предлагаешь заказать основное блюдо?

– Я не очень хорошо знаю Гарвард-сквер, – отозвался он. – Может быть, покажешь мне какое-нибудь интересное кафе, о котором никто не знает? Тебе наверняка известны все лучшие места. Давай начнем с пиццы!

– С пиццы, – зачарованно повторила она и подумала, что не ее вина, если она не может отвести взгляда от его хитрой полуулыбки, которая совершенно ее очаровала. Селеста думала, что, попробовав креветки, сразу вернется домой, но Джастину, видимо, хотелось произнести заключительную рекламную речь за пиццей.

– С пиццы, – еще раз проговорила Селеста. – Да, чудесная идея. Могу предложить «Пиноккио». Этот ресторанчик находится здесь уже много лет. Он расположен недалеко от улицы Джона Кеннеди, в очень живописном уголке.

– А почему его назвали «Пиноккио»? Там работают одни лжецы?

Селеста улыбнулась.

– Нет, хозяева хотят стать настоящими мальчиками.

– Может, они тебе так сказали, – подмигнул ей Джастин. – Но не стоит им доверять, потому что они врут!

– Пицца у них славная – это истина! Ради нее любое вранье можно пропустить мимо ушей. Только ресторанчик совсем небольшой, они главным образом специализируются на доставке, так что не ожидай чего-то особенного от интерьера.

– Пойдем!

Джастин резким движением выпрямился, тут же сбив рукой стакан. По столу расплескалась вода и раскатились кубики льда.

– Господи, неужели опять? Со мной все время так.

Селеста потянулась за салфетками.

– Ничего страшного.

Джастин покачал головой, лихорадочно помогая Селесте вытереть то, что представлялось возможным.

– Серьезно. Со мной нельзя никуда ходить. Такое позорище. На тебя попала вода? Ты, наверное, тоже промокла.

– Я совершенно сухая. Ты уронил стакан случайно, поэтому, пожалуйста, не надо переживать. Нечего плакать над пролитым молоком, и совершенно точно не стоит ощущать ни малейшего раскаяния из-за пролитой воды.

– Ты слишком хорошая. А я полнейший растяпа. Серьезно, меня нельзя брать с собой на люди.

– Джастин?

Он поднял на нее взгляд. Они оба держали в руках промокшие салфетки, и на лице Джастина была написана настоящая паника. Селеста ласково ему улыбнулась, а потом намеренно небрежным жестом опрокинула свой стакан.

– Ну вот. Теперь можем пойти есть пиццу.

Джастин ошарашенно посмотрел на стол и покачал головой.

– Ты потрясающая, – заключил он.

И они отправились есть пиццу. Селеста жевала свой кусочек и наблюдала, как Джастин поглощает тягучий сыр. Между укусами он промычал:

– Если любить еду, приготовленную лжецами, неправильно, я не хочу быть правым!

Он съел три кусочка, она – два. Удивительно, что Джастину не стало плохо – учитывая то, как быстро он проглатывал пищу. Они выбросили мусор в урну, и Селеста бумажной салфеткой стерла капельку соуса, упавшую ему на рубашку, не придавая большого значения тому, что делает.

– Конечно же, я весь испачкался едой. – Джастин закатил глаза.

– Тут всего лишь одно пятнышко. Оно похоже на марионетку. Это счастливый знак.

Она тут же убрала руку. Как странно, что Селеста могла позволить себе такой необдуманный жест. Она не имела на него права. А в следующую секунду поняла, что кончиками пальцев смахивает с его плеча непонятно как залетевшие туда крошки.

– К тому же это значит, что еда тебе понравилась. И что я выбрала хорошее место.

– Ты просто прелесть. – Джастин открыл для нее дверь. – Тогда выбери еще одно.

Селеста натянула перчатки. На улице было довольно прохладно.

– Ты еще не наелся?

Она попыталась натянуть шапку, не снимая перчаток, но Джастин, ничего не говоря, забрал ее и надел Селесте на голову.

– Конечно, не наелся. День благодарения был всего лишь разминкой. К тому же, хоть в Сан-Диего еда очень вкусная, я в основном питаюсь в универе. Дурацкая столовая! Так что мне нужно хорошенько наесться, чтобы дотянуть до рождественских каникул. В столовках никогда не дождешься нормального питания. Вот почему я подрабатываю представителем колледжа. Лишние деньги на нормальную еду!

Ах, да, вот и подтверждение того, что Джастин встретился с ней только ради работы. Было ли глупо с ее стороны хотеть, чтобы этот вечер подольше не кончался? И радоваться каждый раз, когда он заговаривал не про учебные курсы, публикации преподавателей в научных журналах или не про многочисленные достижения выпускников Бартона? Потому что именно это она и ощущала. Но теперь оставалось только ждать его торжественной речи, которая послужит сигналом к тому, что вечер пора завершать.

– Так куда ты поведешь меня дальше? – взволнованным голосом спросил он. – Господи, как же холодно. Я уже отвык от такой погоды.

Он дрожал, несмотря на то, что был одет в пуховик.

– Может, попьем горячего сидра в кафе «Алжир»?

– Давай, а где это?

Селеста зашагала по направлению к Брэттл-стрит.

– Ты никогда не бывал в «Алжире»? Его можно назвать местной достопримечательностью. Там экзотика и полумрак! – выкрикнула она, стараясь заглушить налетевший порыв ветра. – Стоит рядом с театром. Обслуживание там ужасное, но это часть традиции. Обязательно попробуй хумус и баба гануш. Или, если ты все еще испытываешь сильный голод, сэндвич с ягнятиной.

Джастин, шагавший рядом с Селестой, прижался к ней плечом.

– Начнем, конечно, с сидра. А потом уже перейдем ко всему, что ты сейчас перечислила.

Пробежавшись по ночному холоду, они вскоре уютно устроились в едва освещенном уголке кафе «Алжир». Они сидели среди темного дерева, как интеллигентные посетители, держали в руках кружки, от которых шел пар, и дули на ароматный напиток.

– Куда пойдем дальше? – Джастин сделал маленький глоточек обжигающего сидра.

– То есть ты считаешь, что все еще будешь голоден после того, как съешь все, что мы заказали?

– Именно так я и считаю.

Селеста на секунду задумалась.

– У меня есть план, который точно удовлетворит твои желания.

– Так, теперь мне не терпится услышать…

Джастин попытался подвинуться на стуле поближе к Селесте, но задел стол и чуть не перевернул кружки с сидром. Селеста захихикала, а Джастин робко улыбнулся.

– Понял, тебя уже ничем не удивишь. Давай, выкладывай свой злобный план.

– Он не злобный, он практичный. Если хочешь глубже понять истинную сущность Гарвард-сквер, я отведу тебя в одно место, которое мы с братом просто обожаем – «У миссис Бартли». Там мы закажем тебе бургер «Второй этаж на площади» – это дань памяти одноименному ресторану, которого больше не существует.

– И что в этом бургере такого особенного? Почему он лучше, чем «Макдоналдс»?

– Потому что в «Макдоналдсе» отвратительная еда. Мы никогда туда не ходим. Мы предпочитаем «У миссис Бартли». В бургере, который я для тебя выбрала, нет булочек – на листья шпината накладывается порезанное яйцо, бекон, грецкие орехи, помидоры, красный лук, а потом все это поливается заправкой с лимонным соком и уксусом.

Джастин сморщил нос и вздрогнул.

– По-моему звучит не очень.

– А я и не говорила, что будет вкусно. Я сказала, что ты глубже поймешь сущность Гарвард-сквер. Заказав данный бургер, ты получишь двойную дозу этой площади в одном блюде. Я бы порекомендовала дополнить это блюдо порцией сыра с плесенью.

– Тогда я последую твоему совету. Я тебе доверяю.

– Либо мы можем пойти в кафе «У Бена и Джерри» и заказать там «вермонстр». Это ведерко мороженого, включающее в себя двадцать порций, с разными видами сладких посыпок и соусов. Но учитывая то, что мы оба до сих пор дрожим, холодный десерт не кажется таким уж привлекательным, верно?

– Да уж, – согласился Джастин. – Давай купим его летом? – Он улыбнулся. – Кстати, на зимних каникулах я тоже буду дома. Знаешь, перед праздниками многие пакуют вещи и улетают на Карибы, но мы с семьей остаемся мерзнуть в Нидхэме.

Официант поставил на стол миску с хумусом. Джастин потянулся за питой и, махнув рукой, выронил вилку, которая со звоном приземлилась на пол. Официант бросил на него недовольный взгляд, и Джастин пробормотал извинения.

– Видишь? Я вечно раздражаю людей.

– Меня ты нисколько не раздражаешь, – заявила Селеста. – Мне нравится твой энтузиазм.

Он взял со стола несколько пакетиков сахара и принялся скручивать их и разворачивать снова.

– Ну да, конечно.

– Серьезно.

Селесте совсем не нравилось уныние, внезапно завладевшее им.

– Я перебиваю людей, спотыкаюсь и падаю – а еще не могу ни на чем сосредоточиться. Люди думают, что мне не важно их мнение, так как забываю задавать вопросы или не умолкаю, чтобы их послушать. Из-за этой ерунды я потерял миллион друзей. Да, еще я все проливаю. Как ты уже, наверное, заметила. – Он выдавил улыбку. – Всех своих учителей довел едва ли не до нервного срыва. В девятом классе почти что завалил несколько предметов… Ладно, не важно. Ты не обязана все это выслушивать. Прости.

– Твое поведение не вызывает раздражения, Джастин. – Селеста интуитивно накрыла ладонью его руку. – Это вовсе не так.

– Не знаю, как ты можешь так говорить.

– Я бы не стала тебе врать. Бывают ситуации, в которых уместна ложь во спасение, но это не…

– Селеста, ты очень добрая, но со мной правда очень тяжело. С этим ничего не поделаешь.

– Мне с тобой не тяжело.

– Почему?

– А по какой причине должно быть?

– Тебя не напрягают мои… особенности?

Его слова сбивали Селесту с толку.

– Почему меня должно напрягать, что ты – это ты?

– Ты сейчас так говоришь. Попробуй провести со мной побольше времени, и тогда поменяешь свое мнение. Поверь, от меня все устают.

– Ты поступаешь несправедливо. Ты только что попросил меня тебе поверить, – проговорила Селеста.

– И что?

– И при этом не веришь, когда я говорю, что мне с тобой не тяжело. Это нечестно.

Он рассмеялся.

– Ты же ходила в дискуссионный кружок, да? Кажется, мне об этом говорил декан. Тот, который декан Декан, помнишь? В общем, может, ты сейчас говоришь правду, но не исключено, что в будущем передумаешь. Если так произойдет, я не обижусь.

Селеста на секунду задумалась, а потом забрала у него смятые пакетики и достала из керамического держателя новые.

– Не исключено, что в молодости Декан изо всех сил пытался показать себя в разнообразных сферах деятельности, не связанных с деканатом, но потом вмешалась судьба, с которой было невозможно сражаться. Тогда он принял должность декана в колледже Бартон, и отныне студенты и коллеги смеются над его фамилией.

Селеста пригубила сидр и слизнула с губы капельку взбитых сливок.

– И я не передумаю, – добавила она.

– Меня иногда сложно выносить.

– Ладно.

– Я могу свести тебя с ума. У меня много причуд.

Селеста ждала, пока его доводы истощатся.

– Я очень стараюсь с ними справиться, – добавил Джастин.

Она кивнула.

– Ладно, достаточно жалоб. Не хочу испортить прекрасную часть вечера, посвященную хумусу. Мы заказали баба гануш? Мне он очень нравится! Баклажаны – это немного не мое, но…

Селеста оторвала кусочек питы, слушая Джастина и наблюдая за ним. Когда он замолчал, чтобы перевести дух, она отважилась задать вопрос, которого избегала весь вечер.

– Джастин, у меня есть к тебе вопрос.

– Да? Давай!

– Почему ты за весь вечер ни разу не спросил меня, буду ли я поступать в Бартон? И ни разу не упомянул о его достоинствах?

– Прости. Я замучил тебя своим нытьем, а ты его терпела и так мило меня утешала. Я не подумал, что у тебя остались какие-то вопросы. Спрашивай. Я готов.

В этот момент Селесте стало ясно, что Джастин пригласил ее не для того, чтобы рекламировать Бартон. Она так и не поняла, зачем он ее позвал, но ее это больше не волновало. На самом деле вечер проходил просто чудесно.

– Вообще-то, нет. У меня нет вопросов. – Селеста улыбнулась.

Потом они съели по бургеру и зашли в «Старбакс» (кофе оказался хорошим, но пенка не могла похвастаться ни единой полярной совой), после чего Джастин отвез ее домой.

Всю дорогу они молчали. Иногда тишина в присутствии другого человека бывает невыносимой, а иногда – комфортной. Эта тишина была комфортной. Замкнутое пространство машины казалось Селесте укрытием, в котором было место только для них двоих, и здесь она чувствовала себя в безопасности. Она была под защитой. Селеста не ожидала, что ощутит подобное, но это, бесспорно, происходило. Она зачарованно наблюдала за тем, как Джастин ведет машину, аккуратно объезжая другие автомобили и останавливаясь перед пешеходами, – это создавало невероятный контраст по сравнению с другими, более хаотичными сторонами его личности. Селесте нравилось, что во время вождения лицо Джастина приобретало расслабленное, задумчивое выражение. Она обернулась к окну и окинула взглядом темное небо, слушая наполнявшую машину музыку. Она не знала эту песню, но слова проникали ей в самую душу. Возможно, даже слишком глубоко.

– Я не знакома с этим музыкальным произведением, Джастин. Что мы сейчас слушаем?

– Вот это? Называется «Сиять». Поет Дэвид Грей. Мне нравится его музыка, а это одна из моих любимых песен. Она немного грустная, но мне кажется, в ней много надежды. Я думаю, он хочет сказать, что любовь – сложная штука. Что жизнь – сложная штука. Иногда нам приходится идти по непростому пути, но мы всегда можем проявить волю к жизни и быть счастливыми, несмотря на сложности. Мы сами делаем выбор. Не знаю… С музыкой постоянно так. Можно придать ей любой смысл, какой только захочешь. Но образ птицы, восстающей из пепла, всегда меня цепляет. – Он затормозил перед домом Селесты и добавил: – Каждому из нас приходится что-то преодолевать, правда?

Она кивнула.

– Правда.

В машине было уютно и хорошо, и Селесте не хотелось уходить; когда Джастин выключил зажигание и выбирался наружу, ее охватила некоторая меланхолия. Она отстегнула ремень, но Джастин обошел машину и открыл ей дверцу прежде, чем она успела дотянуться до ручки. Стоял ужасный холод – по ощущениям Селесты, за десять минут пути от Гарвард-сквер температура упала еще ниже. Выходя и машины, она проговорила:

– Большое спасибо, что на этих выходных поделился со мной информацией о колледже Бартон, и, конечно, за сегодняшний вечер. Пожалуйста, передай мои благодарности комитету по приему абитуриентов. Для меня очень ценно и лестно ваше внимание. Я отнесусь к колледжу Бартон так же внимательно, как вы отнеслись ко мне.

Джастин захлопнул дверцу, и Селеста поморщилась.

– А. Да, конечно. Я, эээ… я провожу тебя до двери.

– Это очень любезно с твоей стороны. Спасибо.

Она зашагала в сторону крыльца – так медленно, как только могла. Добравшись до освещенной фонарем двери, они остановились. Селеста взглянула на Джастина. Его выражение лица было трудно разгадать, но он не отводил от нее глаз. Они оба молчали, и Селеста не знала, что с этим делать. Тогда она попыталась достать ключ из кармана полупальто, не снимая перчаток, но ей это не удалось.

– Давай я.

Джастин положил руку в ее карман и попытался нащупать ключ. Она чувствовала себя восхитительно, стоя так близко к этому парню, а от прикосновения его руки к ее талии – пусть и через ткань – у нее самым приятным образом закружилась голова. Селеста начала надеяться, что он никогда не найдет ключ и они проведут на этом крыльце вечность. К сожалению, этого не произошло.

– Хочешь, я открою дверь? – спросил он.

В свете фонаря голубые глаза Джастина приобрели поразительный стальной блеск. А его волосы насчитывали множество оттенков. Основным был светло-каштановый, но также виднелось несколько прядей посветлее, а от виска бежало несколько темных дорожек…

– Селеста?

– Да, спасибо. – Она резко вернулась к реальности. – Сегодня выдался невероятно холодный вечер, не правда ли?

Джастин повернул ключ именно так, как было нужно, чтобы замок открылся легко и бесшумно. Толкнув дверь и вручив Селесте ключ, он отошел назад, чтобы она могла пройти мимо него, а потом засунул руки в карманы.

– Мне… Мне пора идти. Я и так тебя задержал.

Войдя в коридор, она обернулась.

– Я очень приятно провела этот вечер. Спасибо, что уделил мне время.

Что ж, он обнял ее в начале вечера, поэтому будет логично, если теперь она сделает то же самое. Сосредоточившись на верхней пуговице его куртки, смотреть на которую оказалось легче, чем ему в лицо, она потянулась руками к плечам Джастина, придвинулась ближе и прижалась к нему.

Это должно было быть короткое, дружеское объятие.

Но в следующее мгновение она обнаружила, что ее щека лежит на его плече, и почувствовала запах его лосьона после бритья. Руки Джастина обвили ее талию. Селеста закрыла глаза и прижалась к нему сильнее. Он прижался сильнее в ответ.

Наконец она сделала шаг назад и произнесла:

– В общем, еще раз спасибо за этот вечер. Мне было очень приятно с тобой познакомиться, Джастин. Надеюсь, оставшаяся часть выходных пройдет для тебя прекрасно.

Он улыбнулся.

– Доброй ночи, Селеста.

– Доброй ночи, Джастин.

Она закрыла дверь и тут же бросилась в музыкальную комнату, где стояла темнота. Прижавшись спиной к стене у окна, она перевела дыхание. Потом выждала пару секунд и, обернувшись, бросила взгляд сквозь планки жалюзи. Ей было необходимо посмотреть, как он от нее уходит.

Нет, он не уходил от нее. Эта фраза звучала чересчур театрально, не говоря уже о том, что совершенно не отражала реальности. Он не уходил от нее; он ехал домой. А потом возвращался в Калифорнию. Где жил и учился.