Текст книги "Сила мечты"

Этап третий:
от мыса Горн – на Север

Обогнув Южную Америку, я собиралась пойти на север в поисках областей с более спокойной погодой и там «подзарядить батареи» – «Розовой леди» и свои собственные. Поскольку я должна была плыть без остановок, в порт я зайти не могла, поэтому проводить какое-то время в тихих морях и спокойных водах, отгороженных от бурь участками суши, было чрезвычайно важно, чтобы избежать переутомления. Я намеревалась подойти близко к Фолклендским островам и, вероятнее всего, затем направиться на восток.

Этап четвертый:
по южной части Атлантического океана к Африканскому континенту

После отдыха мне предстояло перейти к следующей стадии путешествия, которая привела бы меня к южной точке Южной Африки. Напрямую от самой южной точки Южной Америки до Южной Африки – 3500 морских миль, но мой маршрут зависел от погоды и потому неминуемо должен был стать на много миль длиннее.

Этап пятый:
вокруг Южной Африки

Мыс Доброй Надежды – не самая южная точка Африки, но мореплаватели используют его в качестве указателя, что пора повернуть на восток. Самой южной оконечностью является мыс Игольный (Агульяс). Он разделяет Атлантический и Индийский океаны. Мыс Доброй Надежды – еще одна важная веха в путешествии, хоть я и не планировала подходить к земле достаточно близко, чтобы можно было что-нибудь рассмотреть. Известно, что для этого участка морского пути характерны крайне высокие волны, способные надвое расколоть судно неосторожного моряка. Я не собиралась рисковать, заплывая в более мелкие воды, и намеревалась держаться на значительном расстоянии от континентального массива и примыкающего шельфа.

Этап шестой:
из Южного океана по направлению к дому

После Южной Африки меня ожидали просторы Южного океана. Чтобы вернуться в австралийские воды, мне придется преодолеть более 4000 морских миль в открытых и часто безжалостных к путешественникам водах. Я прочла бесчисленное количество историй о путешествиях по Южному океану и с нетерпением ждала возможности принять его вызов. Воды здесь изменчивые и ненадежные, постоянно грозящие или яростными штормами, или многодневными штилями без малейшего ветерка, так что я постаралась не строить догадок заранее. Мне просто придется справляться с погодой, какой бы она ни была. Я знала, что здесь потребуется проявлять особое внимание и не расслабляться: хоть до дома отсюда недалеко, путь все равно предстоит долгий. Нужно пересечь Большой Австралийский залив и пойти вниз, вокруг Юго-Западного мыса (Тасмания). Далее я должна направиться на север, к материку, и затем вдоль восточного побережья Австралии назад, в Сиднейскую бухту.

Следуя этим маршрутом, я шла в кильватере многих великих путешественников. От этого я чувствовала себя немного странно – как будто вписывала свое имя в один ряд с их именами.

Я отправлялась в кругосветное плавание не ради славы, не для того, чтобы стать звездой – меня это вообще не интересует. И я не считала это путешествие способом разбогатеть. Мне такое даже в голову не приходило. Я только надеялась, что, когда я вернусь домой, за мной и моей семьей не будет тянуться длинный хвост долгов.

Я собиралась пройти этот грандиозный маршрут, чтобы бросить вызов самой себе и показать другим, что воплотить мечту в реальность возможно.

И я, и мои родные осознавали все риски. Мы знали, что мне предстоят труднейшие испытания – и физические, и психологические. Но я верила в свою яхту, в свои способности и навыки, в поддержку близких. Меня царапало только одно сомнение – неуверенность в своей психологической устойчивости. Бросить себе вызов было единственным способом ее проверить, но пока все это еще ждало меня впереди. Я могла только двигаться вперед.

Скоро я смогу узнать, на что я способна…

* * *

Неделя после возвращения из Сиднея была очень суматошной: мы заканчивали готовить «Розовую леди» к старту. Из-за поездки на Сиднейскую выставку мы не успели завершить некоторые работы. Предстояло установить еще много деталей оснащения. На этот раз транспортировка яхты прошла без сучка, без задоринки. По пути мачту завезли в Брисбен, в мастерскую Дэвида Ламбурна, где над ней еще поработали, и вот, наконец, «Розовую леди» снова спустили на воду и поставили на якорь в марине Мулулаба.

Стояла чудесная погода, и под этими чистыми синими небесами и теплым квинслендским солнцем было очень приятно заканчивать работы по подготовке яхты к плаванию. Все трудились в поте лица. Род Крэн вставлял пенопластовые изолирующие прокладки в стены и крышу, а Нил Котхорн, электрик, часто работал над электрическими системами до поздней ночи, когда все остальные уже уходили домой. Электроэнергия на судне очень важна: от нее зависит работа спутниковых телефонов, высокочастотных радиопередатчиков, компьютеров, навигационного оборудования и – что для меня особенно важно – стереосистемы! Хотя для того чтобы двигаться вперед, нам с «Розовой леди» по-настоящему нужен был только ветер, лучше всего попутный, скоростью в 15 узлов. А еще – солнце. На крайний случай у меня на борту имелся секстант, хотя я надеялась, что настолько крайних случаев не будет.

Яхта была оснащена четырьмя гелевыми аккумуляторами на 80 ампер-часов и еще одним для того, чтобы заводить мотор. А для подзарядки аккумуляторов на борту установили две 80-ваттные солнечные панели, 60-ваттную панель и ветрогенератор «Rutland». Солнечные панели должны были генерировать электроэнергию при освещении солнцем, а ветрогенератор – работать постоянно, давая энергию понемногу, но без перебоев. А в те дни, когда солнце спрячется за облаками, ветер стихнет, а я буду слушать стереосистему на слишком большой громкости, я смогла бы запускать двигатель Yanmar (не включая передачи), и аккумуляторы получали бы небольшой заряд от него. Все это должно было полностью обеспечить меня энергией на протяжении всего времени в пути.

Я собиралась поддерживать связь с миром благодаря потрясающим средствам коммуникации, которые мне посчастливилось заполучить на свою яхту. Все спутниковое оборудование мне предоставила спутниковая компания SatCom Global. У меня должно было быть два переносных спутниковых телефона – один для повседневного использования, а второй для чрезвычайных ситуаций, устроенный так, чтобы можно было взять его с собой, если мне вдруг придется покинуть судно. Кроме того, мне должны были обеспечить выход в Интернет при помощи маленького спутникового терминала модели «Sailor 250», установленного на корме. Это давало мне возможность отправлять видеоклипы, картинки, записи в блог и электронные письма. Также яхта была оснащена высокочастотным радиопередатчиком, при помощи которого я должна была устанавливать плановые радиосигналы и слушать сигналы других кораблей, оказавшихся в округе. Еще у меня был специальный маячок слежения компании TracPlus, который должен был подавать определенным людям постоянный сигнал, что я на плаву и двигаюсь вперед. И последним – но не менее ценным – моим приобретением были различные EPIRB – радиобуи-указатели местоположения, которые должны были превратить мою «Розовую леди» в одну из самых надежных и хорошо оснащенных яхт, когда-либо плававших вокруг света.

Папа установил обогревательную систему и сделал еще миллион разных работ, а мы с Брюсом тем временем прилаживали лебедку и загружали прочее необходимое оборудование на палубу. Джейсон Минефф из Linenaster Marine Electronics установил и подключил все штурманские приборы, AIS, высокочастотный радиопередатчик и остальную электронику, Ричард Тейлор соорудил штормовые панели. И еще многие люди приходили и брали на себя выполнение бесчисленных мелких работх, и я им всем очень благодарна!

Мы с Брюсом и папой часто работали допоздна, а днем в рубке иногда было не протолкнуться, так много людей одновременно занималось разными проектами. Список дел, казалось, никогда не кончится. Так много еще предстояло сделать, от установки ветрогенератора до натягивания тента над койкой.

Тем временем ребята из американской компании Ullman Sails приступили к оснащению «Розовой леди» новым комплектом парусов, сшитых из ткани американской же фирмы Bainbridge, прочность которых была вдвое больше, чем обычно. Когда Дэвид со своими парнями закончил работу над мачтой, ее привезли обратно и поздно вечером установили на прежнее место, а Фил Джордж снова прилетел из Мельбурна, чтобы поставить новую таргу, которую доставили на грузовике. Приехал из Сиднея Иэн, представитель Panasonic, чтобы установить программное обеспечение на четыре ударопрочных ноутбука линии Toughbook, которые я брала с собой, а Род из SatCom Global прочитал мне краткий курс по использованию моего спутникового терминала «Sailor 250». Поначалу все эти мигающие лампочки и кнопки меня напугали, но оказалось, что пользоваться «Sailor 250» не сложнее, чем обычным телефоном, а уж с ним-то я обращаться умею!

Что меня по-настоящему радовало, так это моя новая бортовая стереосистема. Папа всегда говорил: «Вот появится у тебя собственная яхта, тогда будешь слушать то радио, которое нравится тебе». Подозреваю, Нил сознательно оставил эту работу на последний момент, чтобы и ему не пришлось слушать мою музыку. Но судьба сыграла со мной грустную шутку: я знала, что, очутившись наконец в море, я, скорее всего, смогу поймать только один канал – папин любимый BBC. Думаю, именно на такой случай и изобрели iPod!

У меня не было ни минуты свободного времени. Если я не работала на яхте, то старалась довести до совершенства свои навыки обращения с бортовым оборудованием. Мы с механиком Джимом Уильямсом рассматривали возможные проблемы с двигателем, а с Нилом обсуждали работу электроприборов. Я начинала чувствовать, что знаю свою яхту вдоль и поперек.

Мама постоянно готовила для меня всевозможные блюда из продуктов длительного хранения, чтобы выяснить, какие мне нравятся и, что более важно, какие не нравятся. Мне не хотелось показаться нервной или неблагодарной, но некоторые из маминых изобретений были слишком креативными. Брат все время повторял, что мне пора поскорее отправляться в путь, а то ему не терпится вернуться к нормальной пище.

И вот, наконец, в четверг 20 августа мы были готовы к отплытию. Стоял чудесный зимний день, такой, какие бывают только в Квинсленде – с синей водой, чистым небом и ветром в 15 узлов. Идеальная погода для аккуратного пробного плавания в открытом море. Все шло отлично, но я все равно нервничала. Мне хотелось поскорее отправиться в серьезное одиночное плавание, которое постоянно откладывалось.

В самый разгар наших первых испытаний яхты на море к нам присоединилась съемочная группа американского спортивного канала ESPN. Они снимали меня на воде, а потом на суше, зафиксировали для истории даже мой профилактический визит к зубному врачу, а потом сходили с нами по магазинам и засняли всю ту гору продуктов, которые мы закупили для путешествия. Учитывая советы других моряков и пользуясь рекомендациями доктора Гэри Слейтера, профессора диетологии из Университета Саншайн-Коуст, я составила для себя рацион питания, который, по моему мнению, был удивительно близок к самому обычному, «сухопутному».

Основу моего питания должны были составлять порядка десяти блюд марки Easyfood, способных храниться не меньше восемнадцати месяцев. С завтраками было все просто: можно было приготовить овсянку или другую кашу. Я собиралась сама печь хлеб и нечто вроде лепешек. Мама с помощью Ника Дуггана, управляющего нашего местного супермаркета IGA, изучила все разновидности консервов и продуктов длительного хранения.

Хоть я и составляла список необходимых продуктов вместе с мамой, но все равно была ошеломлена, когда увидела получившуюся в результате груду коробок и пакетов. Я позаботилась о том, чтобы мы не прошли мимо кондитерского отдела, и вместе с Томом мы нагрузили тележку еще горой упаковок.

Чтобы вы примерно представляли, что мы в результате приобрели, перечислю список: 24 банки консервов Spam, 200 литров сухого молока, 64 банки консервированной картошки, 32 банки ананасов, 36 банок тунца и 250 картонных упаковок с соком. Компания, поставляющая яйца, специально для меня выпустила особую партию яичного порошка, а еще от компании Easyfood я получила целую гору продуктов быстрого приготовления в герметичной упаковке. Ну и, конечно, я запаслась пятью большими коробками леденцов!

Засняв все это за пару дней, Дэвид, продюсер с канала ESPN, попросил меня разрешить его группе снять, как я просто валяюсь в спальне или тусуюсь с друзьями. Мне пришлось объяснить ему, что вообще-то я ничего такого не делаю, все мое время и силы уходят на подготовку яхты и самой себя к путешествию. За исключением того случая, когда я позволила себе передохнуть и «побыть овощем», я постоянно работала над подготовкой «Розовой леди» к старту. Я по-прежнему ходила в спортзал, бегала трусцой и даже иногда ездила на велосипеде на берег гавани, пытаясь нарастить мускульную массу, а вечерами была занята перепиской по Интернету, ведением блога и сборами. Да, это явно не вписывалось в представления работников ESPN о типичном досуге девочки-подростка!

После закупки провианта мы с Брюсом решили выйти в открытое море на три дня. Это путешествие оказалось куда сложнее, чем я рассчитывала, потому что меня крепко скрутила морская болезнь. Но, хотя мне самой и было плохо, «Розовая леди» вела себя на воде идеально, и с каждым выходом в море нам удавалось уладить еще несколько остававшихся мелких проблем.

Пока я плавала, мама полностью оккупировала гостиную на первом этаже. Там она решала грандиозную задачу: рассортировала и упаковала все продовольствие, которое я должна была взять с собой. Мама ухитрялась заниматься этим, одновременно работая на полставки и заботясь об остальных своих детях. Родители отдавали мне свои силы, делая все возможное, чтобы обеспечить мою полную безопасность, самое лучшее оснащение и хорошее питание в пути.

И хотя подготовительная работа была мне в радость, но чем ближе мы были к ее завершению, тем больше меня охватывало нетерпение и раздражение. Этот выматывающий режим начинал сводить меня с ума. Мне уже отчаянно хотелось выйти в море. Конечно, нужно было торопиться и по объективным причинам: чтобы не упустить период самой благоприятной погоды, – но больше всего не терпелось стартовать именно мне самой. Мне очень хотелось испытать свои силы в одиночном плавании. Я даже потеряла способность трезво мыслить и оттого была готова, наплевав на разные мелочи, сломя голову нестись в океан. На мое счастье рядом был мой всегда педантичный папа, а также Брюс и Нил, твердо намеренные уберечь меня от любого глупого поступка, убедиться, что ничего не упущено и не сделано в спешке. Тогда я была не способна оценить то, что они делают для меня, поэтому в последнюю неделю наши с папой отношения слегка испортились.

Меня грызли некоторые сомнения. В это путешествие уже вложили столько времени и денег, а я еще ни разу не выходила в море одна – это меня сильно тревожило.

Несмотря на раздражительность, я все-таки прислушалась к голосу рассудка и взяла себя в руки, поэтому, когда я вышла на «Розовой леди» в первое серьезное одиночное плавание, мы обе были готовы к этой проверке.

Я вышла из дока субботним днем. Скорость ветра достигала 25–30 узлов, и поэтому местный яхт-клуб отменил очередную регату. Конечно, из-за этого в море было безлюдно, но зато все яхтсмены, которые в другое время были бы на воде, теперь собрались в гавани, жарили барбекю, выпивали и смотрели, как мы загружаем яхту. Им явно казалось странным, что я в гордом одиночестве собираюсь выйти в море, когда все остальные предпочли сегодня не покидать гавань.

Я на моторе вышла из протоки и начала поднимать паруса посреди бурных вод прямо за выходом из гавани. Мама, вместе со всеми наблюдавшая за мной с волнореза, потом рассказывала мне, какое захватывающее это было зрелище – моя «Розовая леди», взмывающая ввысь на гребнях самых высоких волн. К тому моменту, когда я справилась с парусами и привела в рабочее состояние флюгарку[22]22
  Флюгарка – ветровой автопилот.


[Закрыть], солнце уже начало клониться к закату, и я за солеными брызгами почти перестала видеть землю. Я знала, что мне предстоит долгая бессонная ночь – нужно было старательно маневрировать, чтобы не столкнуться с судами местной рыболовецкой артели, – но моя уверенность в собственных силах росла с каждой минутой. Несмотря на бурное море и порывистый ветер, «Розовой леди» было совсем несложно управлять.

Время и тщательное обдумывание всего, что необходимо для обустройства кокпита, с лихвой окупились: находясь там, я чувствовала, что все под рукой и полностью под моим контролем. Замечательное ощущение! Когда стемнело, а суша окончательно пропала из виду, мои сомнения также постепенно оставили меня. Я знала, что могу управлять этой яхтой.

Ночка выдалась непростая – чего стоил один поворот фордевинд[23]23
  Фордевинд – тип поворота парусного судна, когда оно меняет галс и пересекает линию ветра кормой.


[Закрыть] при ветре в 30 узлов, который пришлось сделать, чтобы избежать столкновений с нескончаемым потоком других судов, – но дела, тем не менее, шли хорошо, и в предрассветные часы мы с «Розовой леди» уже далеко продвинулись на юг.

Когда небо на востоке начало светлеть, ветер полностью стих, так что мне удалось урывками поспать. Этого хватило, чтобы продолжать спокойно идти дальше. Когда рассвело, я приготовила на плите завтрак, греясь под солнечными лучами, выпила чашку кофе и провела остаток утра, отрабатывая различные комбинации парусов. Дул надежный, спокойный бриз, и я отлично провела время, идя вдоль побережья, а в середине дня вернулась в Мулулаба.

Домой можно было не спешить, и я некоторое время полавировала по заливу, назад и вперед, и каждый раз это получалось чуть быстрее, а я все лучше справлялась с яхтой. Спустив, в конце концов, паруса, я вернулась в протоку вымотанная, но счастливая: мы с «Розовой леди» полностью подходили друг другу. Прежде чем сойти на берег, я причесалась вилкой (расческу я забыла!). Этот прием я почерпнула из книги Джесси Мартина. Все складывалось удачно. Я доверяла своей яхте и собственным силам. Все было хорошо!

И наконец, в завершение этой великолепной недели, мы получили прекрасные новости от Эндрю Фрезера. Ella Baché («Элла Баше»), старейшая в мире семейная компания по производству средств по уходу за волосами, предложила стать моим главным спонсором и дать свое имя моему путешествию. В Австралии филиал компании был открыт в 1963 году уроженкой Венгрии косметологом Эдит Халлас. Ее муж Джордж приходился мадам Элле Баше кузеном. Компания всегда оставалась в руках одной семьи. Сейчас ею управлял сын Эдит Джон Халлас вместе со своей дочерью Пиппой. Компания уже много раз оказывала спонсорскую поддержку мореплавателям, а в девяностые вовсю финансировала гонки на 18-футовых скифах[24]24
  Популярные в Австралии гонки на надувных гребных лодках.


[Закрыть]. Я, конечно, тогда еще не родилась, но знаю, что соревнования были грандиозные. Миссия Ella Baché – вдохновлять людей на то, чтобы они показали себя во всей красе, а я очень верю в эту идею, поэтому я поняла, что партнер у меня появился замечательный. И «Розовую леди» снова торжественно переименовали. Теперь она носила название «Розовая леди Эллы» (Ella’s Pink Lady).

Нам не хватало именно такой поддержки, и когда мы ее получили, папа заметно успокоился. Он уже начинал переживать о том, где мы сможем достать средства для осуществления путешествия в запланированных грандиозных масштабах. Без нашей менеджерской команды, Эндрю и Скотта, мы вряд ли смогли бы добиться таких успехов. Для нас решение коммерческих вопросов было задачей совершенно новой и пугающей, поэтому я была безумно рада, когда ребята за это взялись. Благодаря им возникло наше партнерство с каналом One HD, который планировал следить за путешествием и делать о нем постоянные репортажи; компания SatCom Global обеспечила меня всем необходимым оборудованием, к которому я уже начинала привыкать, а самое главное, – телефонной связью, позволяющей мне всегда быть в контакте с семьей и друзьями; с помощью компании Panasonic я могла в любой момент войти в сеть. Я и представить не могла, что столько людей окружит меня такой заботой. Я была глубоко тронута и благодарна им всем за поддержку и веру в меня. Правда в том, что без них я бы ничего не смогла.

* * *

Несмотря на то, что все свое внимание я уделяла предстоящему путешествию, об остальном мире я тоже старалась не забывать. Я внимательно следила за плаванием Майка Перхема. С того момента, как он вышел из Хобарта, мы постоянно поддерживали связь. Я очень радовалась, когда услышала, что 27 августа 2009 года он пересек финишную черту в Портсмуте и стал самым молодым (17 лет) мореплавателем, в одиночку обошедшим вокруг света за 164 дня! Потрясающее достижение!

Путешествие Майка не было легкой увеселительной прогулкой. Не все шло гладко, его постигали неудачи и разочарования, но он продолжал двигаться вперед. Должна сказать, управлять в одиночку его яхтой модели «Open 50» – совсем не то, о чем я бы сама мечтала. Нет, я останусь верна своей чудесной S&S 34, даже если нам с ней не удастся развить такую же большую скорость.

Я была очень рада, что познакомилась с Майком и получила замечательную возможность обсудить с ним всевозможные детали кругосветного плавания. Слушать о том, что он пережил, о приобретенном им опыте и делать заметки – это было действительно здорово. В четырнадцать лет Майк стал самым молодым мореплавателем, в одиночку переплывшим Атлантический океан. И хотя нас в некотором роде можно было считать соперниками, он удивительно щедро делился со мной своими знаниями. Одна из любимых цитат Майка – «Ты ростом со свою мечту». Мне очень нравится это высказывание, и я обязательно воспользуюсь им, когда мне в следующий раз кто-нибудь скажет, что я слишком маленькая для кругосветки.

Успех Майка придал мне еще больше решительности. Мне уже не терпелось выйти на старт. К счастью, дата отъезда неминуемо приближалась, и в четверг, 3 сентября, «Розовая леди» должна была получить благословение от священника Церкви Богородицы, покровительницы мореплавателей, отца Джеффа Бэрона. Это устроил мой дедушка Билли Уотсон, живущий в Новой Зеландии. Видите – я принимала любую помощь, какую могла получить!

Следующие пару дней мы занимались тем, что загружали на яхту гору закупленного продовольствия и все остальное, что могло мне понадобиться в пути. Все предметы нужно было тщательно разложить по местам, а то, что могло разбиться или промокнуть, – обернуть или засунуть в непромокаемые пакеты. Места было немного, поэтому я ограничилась только самыми необходимыми личными вещами. Но все подаренные на счастье талисманы и открытки с добрыми пожеланиями я все же взяла с собой.

Наконец, все было готово, и во вторник, 8 сентября 2009 года, я отправилась в путь. Я планировала доплыть до Сиднея за десять дней. Это дало бы мне возможность вдоволь побыть на воде, протестировать все бортовые системы, устранить различные неполадки и как следует обкатать «Розовую леди». А потом мне предстояло отправиться в Тасманово море, в начальную точку моего кругосветного путешествия.

Как приятно было осознавать, что «Розовая леди» полностью готова и все вещи аккуратно упакованы! А какие мне устроили замечательные проводы! Я никак не ожидала увидеть множество людей, выстроившихся вдоль протоки, чтобы помахать мне на прощание, и небольшую флотилию, проводившую меня до выхода из порта, не говоря уж о двух вертолетах, жужжавших над головой. Поддержка жителей моего города наполнила меня невероятной гордостью, и, несмотря на усталость, я выходила в океан с замечательным чувством, хоть ветер и не позволял двигаться быстро.

Даже когда последние лодки остались позади, повернув обратно в протоку, я все еще шла довольно медленно. Но, в конце концов, ветер набрал силу, а я постаралась получить удовольствие от яркого солнца и справиться с морской болезнью. Я открыла первую банку с картошкой, чтобы к дневному чаю пожарить себе чипсы.

В конце дня я шла со скоростью шесть узлов, удаляясь от мыса Мортон. Мне приходилось внимательно следить за оказавшимися вблизи рыбацкими лодками, и я заметила неподалеку несколько китов. Качка была не сильная, но все равно пришлось прилагать некоторые усилия, чтобы удерживать в желудке съеденную пищу: я еще не встала «на морские ноги».

Около половины второго ночи мы с «Розовой леди» находились примерно в 15 морских милях к востоку от острова Норт Страдброк. Мне бы хотелось оказаться уже подальше от берега, вдали от местных рыболовецких артелей и случайных судов, однако легкие дуновения ветра и сейчас, и ранее говорили о том, что с момента отплытия я отошла не слишком далеко. Внимательно изучив горизонт, проверив радар и AIS и поставив будильник, я вскарабкалась на свою койку, не снимая спасательного жилета и страховочной обвязки.

Разбудил меня душераздирающий грохот: «Розовая леди» внезапно затормозила и яростно крутанулась вокруг своей оси. Я подскочила с койки, а отвратительный скребущий звук не прекращался. Бросив быстрый взгляд сквозь сходной люк, я поняла, что мы столкнулись с чем-то огромным – с каким-то кораблем. Вместо неба сверху стеной высилась, застилая звезды, громада из черной стали. Мои уши и весь мой мир заполнил рев моторов.

Перегнувшись в кокпит, я схватила румпель, щелчком вырубила автопилот и попыталась сдвинуть нас с места. Безнадежно. Двигаться было некуда, и я ничего не могла сделать. С тряской и скрежетом нас несло вдоль корпуса корабля. Еще один взгляд – и мне стало ясно, что к нам стремительно приближается корма корабля с возвышающимся над ней мостиком. Шум все нарастал и, понимая, что мачта и снасти готовы рухнуть, я ринулась вниз в попытке хоть как-то защититься.

Когда я сидела на койке, закрыв голову руками, послышались новые, еще более ужасные звуки. Прошло всего несколько секунд, но мне они показались часами. Шкафчик для посуды рядом со мной развалился, когда крепление разлетелось на миллион кусков. Лодка накренилась на один бок, а затем внезапно подпрыгнула и встала вертикально, это сопровождалось оглушительным грохотом рухнувшего на палубу такелажа.

Когда яхта выровнялась, а рев моторов начал стихать, я вернулась на палубу. Там была настоящая свалка. Везде вперемежку валялись такелаж и ржавые ошметки от корпуса корабля. За бортом «Розовой леди» виднелись темные очертания огромного судна, скользящего вдаль, которому не было нанесено ни малейшего ущерба; мы же неподвижно стояли в оставленном им белом пенном следе.

Я была ошеломлена, не верила в то, что произошло, у меня кружилась голова. Я отчаянно пыталась осознать, что случилось, одновременно проверяя, нет ли воды в трюме и не поврежден ли корпус. В голове была лишь одна мысль: «Бедная моя лодочка!» И пока я щелкала переключателями, чтобы установить, какое оборудование уцелело, эта мысль приобрела форму напева – «бедная моя лодочка, бедная моя лодочка».

Снова и снова делая глубокие вдохи, чтобы остановить дрожь в руках, я взяла радиоприемник – послать сигнал кораблю, а затем схватила телефон и позвонила папе рассказать о произошедшем. «Со мной все в порядке. Все абсолютно нормально, но мы налетели на другой корабль, лишились мачты», – на одном дыхании проговорила я.

Вернувшись на палубу, я медленно очистила ее и закрепила на прежние места порванные снасти – совсем одна, в милях и милях от земли. На все это мне потребовалось больше двух часов. Приходилось часто прерываться, чтобы перегнуться через борт: меня рвало, прежняя легкая тошнота перешла в настоящую морскую болезнь. В конце концов, я завела двигатель, чтобы пройти на моторе шесть часов, оставшиеся до Золотого берега.

* * *

Что я могу сказать? У меня возникло много вопросов, касающихся событий той ночи. Понятия не имею, почему я не заметила тот корабль. Когда я сошла на землю, в крови все еще бурлил адреналин, и мне понадобилось время, чтобы полностью осознать, насколько страшное столкновение я пережила и какой подвергалась опасности.

Позвонив папе и сообщив всем, что со мной все в порядке и я в состоянии самостоятельно добраться до порта, я несколько часов медленно шла на моторе. Все это время я обдумывала произошедшее. Я очень старалась найти в случившемся и положительные стороны, и немного поплакала, чтобы не держать переживания в себе. Разочарование было огромным, но одновременно я испытывала гордость за то, как справилась с ситуацией моя наземная команда. Австралийский координационно-спасательный центр (расположенный в Канберре) проявил себя замечательно: с самого первого моего звонка на базу все было под контролем. Мы несколько лет подряд планировали действия на случай чрезвычайной ситуации, и потому никто не паниковал. Каждый знал, что ему делать и куда звонить.

Многим, возможно, это покажется странным, но в ту самую секунду, как я начала обрезать такелаж и привязывать мачту, я вдруг поняла, что справлюсь с любыми неожиданностями, которые может принести кругосветное путешествие. Я ни разу не запаниковала, инстинктивно зная, что нужно делать в такой ситуации, и делала это. Не поймите меня неправильно, я не преуменьшаю ужас случившегося. Это было по-настоящему страшно. Но, когда все закончилось, у меня не осталось ни малейшего сомнения в том, что я действительно хочу отправиться в это путешествие.

Я понимала, что этот единственный жуткий инцидент даст множеству людей повод еще более зло критиковать меня и моих родителей. Если расценивать произошедшее с их точки зрения, я только что продемонстрировала, почему меня ни в коем случае нельзя было отпускать одну. И в то же самое время это событие доказало мне самой, что я действительно способна воплотить свою мечту. Вплоть до этого момента в редкие моменты затишья меня все-таки терзало сомнение в том, выдержу ли я все это психологически. Я знала, что у меня есть силы, есть яхта и есть поддержка других людей, достаточная для того, чтобы совершить это путешествие. Единственное, что мне до тех пор не удавалось проверить, так это психологическую устойчивость. Но после столкновения с кораблем я уже знала, что мне хватит моральных сил справиться с любыми ситуациями.

Нет, я ничуть не преуменьшала воздействие изоляции, переутомления, страха. Я просто знала, что смогу все это вынести. Но чего я не знала, так это того, как буду разбираться с последствиями столкновения и на какие средства делать ремонт. Не было ни малейшей уверенности в том, что мама и папа, особенно папа, будут по-прежнему так же поддерживать меня в осуществлении моей мечты. Я знала, что мой звонок в два часа ночи полностью выбил их из колеи.