Текст книги "Любовь вне правил"

Я ведь и правда была хорошей девочкой. Верной, честной, усердной. Я тратила много времени и сил, чтобы обеспечить себе достойное будущее. Я не лезла в неприятности и очень старалась быть, с одной стороны, утонченной и вежливой, о чем мечтали мои родители, а с другой, успешной и энергичной. Этому я научилась, глядя на Арчеров. К сожалению, я никогда даже не старалась стать такой, какой себя чувствовала в глубине души. Настоящая Шоу пряталась где-то внутри, задавленная, но все еще питавшая надежду, что Рул однажды обратит на нее внимание. Я страшно устала и в минуты беспощадного откровения признавала, что сама не знаю, сколько еще выдержу.

Глава 3

В салоне выдалась сумасшедшая неделя. Наверное, в основном потому что пошел массовый возврат налогов, и у людей появились лишние деньги. Всю субботу клиент шел косяком, мне даже в выходной пришлось доделывать одну татуировку, которую я начал пару месяцев назад. Нэш был занят не меньше. К вечеру субботы мы оба мечтали расслабиться и напиться. Утро воскресенья прошло точно так же, как и на прошлой неделе, только на сей раз, провожая девушку к машине, не нужно было беспокоиться о том, что Шоу станет свидетельницей сцены, которую я не желал ей демонстрировать. Я позвонил Рому, чтобы узнать, когда тот собирается в город, но, видимо, за неделю атмосфера дома не улучшилась – он сказал, что пока не готов оставить маму. Я вообще-то хотел проявить сочувствие, пожалеть ее, но как-то не получилось.

Я уже собирался открыть пиво, устроиться перед теликом и посмотреть матч, когда из комнаты появился Нэш, натягивая полурасстегнутую куртку через голову. Он на пару дюймов ниже меня, коренастее и притом гораздо красивее. Черные волосы он стриг совсем коротко, потому что голову с обеих сторон украшали парные татуировки. Яркие глаза на фоне смуглой кожи казались, скорее, фиолетовыми, чем синими. Пирсинга у Нэша было меньше, только кольцо в носу и обсидиановые плаги в ушах. Он почему-то не делал татуировок на руках и на шее, и меня это всегда смешило – он ведь разукрасил себе голову. Мы стоили друг друга, а потому, когда ходили вместе развлекаться, обычно не приходилось возвращаться домой в одиночестве. Нэш вообще был приятнее, чем я, просто выглядел законченным отморозком.

– Джет и Роуди сейчас в «Линии ворот», смотрят матч. Если ты на мели, так они выручат.

Роуди работал с нами в салоне, а Джет пел в местной рок-группе, которая нам обоим нравилась. Таким составом мы обычно тусили в городе. Я подумал, что смотреть матч в баре приятнее, чем в одиночестве грустить на кушетке, а потому поставил пиво обратно в холодильник и сунул ноги в ботинки.

Нэш сел за руль своего реконструированного «Доджа» семьдесят третьего года. Это был настоящий монстр – черный металл, хром, мотор. Наверняка весь квартал слышал, когда мы уезжали и приезжали, потому что мотор ревел как бешеный. Я знал, что машина много значила для Нэша, потому что он восстанавливал ее, по большей части, сам. Биографию Нэша я знал пунктиром, но поскольку и мое прошлое вряд ли кто назвал бы звездным, я никогда не лез с расспросами. Я знал, что его отец умер уже давно, а мать вышла замуж за какого-то богатого придурка, с которым Нэш по сей день отказывался иметь дело. Фил, тот самый Фил, который взял нас к себе в салон, послужил главной причиной того, что Нэш дожил до взрослых лет без тюремной отсидки и кучи незаконных детей.

Бар находился в центре, в Лодо, как называли этот район большинство коренных денверцев. Он пользовался у местных популярностью, а поскольку я уже сто лет никуда не выбирался по воскресеньям, я уже забыл, как людно там бывает, когда играют «Бронкос». Парни заняли столик прямо под огромным экраном и уже запаслись пивом. Мы обменялись приветственными кивками, и переполненный бар взревел, когда «Бронкос» заработали очко.

– Как дела, парни?

Нэш налил пива. Роуди поиграл бровями и ткнул пальцем через плечо, в сторону бара.

– Ну, разве тут хуже, чем дома? Твоя мамочка так точно не одевается.

Девушки, работавшие в баре, сплошь носили сексуальную «спортивную» форму – некоторые изображали участниц группы поддержки, другие были в крошечных свитерках и шнурованных брючках. Лично мне больше всего нравился судейский костюм, который едва прикрывал зад.

– Да уж…

Приятно было просто расслабиться с друзьями, ведь обычно воскресенья доставляли мало удовольствия. И я уж точно предпочитал сидеть в баре, чем терпеть от предков критику за каждый вздох. От такого эгоизма мне самому стало капельку совестно, но я прекрасно знал, что пиво все излечит.

Джет оторвался от тарелки с начос, которые безостановочно пожирал, и ткнул пальцем в сторону бара.

– Подожди, пока не увидишь девочку, которая нас обслуживает. Супер, просто супер, по-другому не скажешь.

Группа Джета, «Ненависть», пользовалась популярностью в городе, и я прекрасно знал, что у него полно поклонниц. Если Джету понравилась какая-то девочка, значит, она наверняка тянула на десять баллов, и мне не терпелось на нее посмотреть. Мы болтали и потягивали пиво примерно полчаса, вокруг становилось все шумней, но я развлекался от души. Вскоре пиво закончилось, но неуловимая Суперофициантка к нам не спешила. И тут у меня волосы дыбом встали. Я заметил блондинку, пробиравшуюся к столику. Волосы у девушки были не просто светлые, а почти белые, собранные в два одинаковых хвостика, ярко-зеленые глаза смотрели из-под безупречно прямой челки, рот напоминал алую рану на фоне бледного – и хорошо знакомого мне – лица. Как положено, она щеголяла в костюме судьи, с черными пышными шортиками и чулками в сеточку, и в черных сапогах, совсем как у меня, но изящных, которые охватывали божественные ножки почти до самых колен. Пока я мучительно боролся с собой, а мои идиоты-дружки пялились на нее, Нэш поднялся на ноги и заключил Шоу в мощные объятия.

– Привет, подружка, что ты здесь делаешь?

Шоу слегка поморщилась, отвечая ему дружеским пожатием. Она не сводила глаз с меня.

– Э… я здесь работаю. И уже довольно давно. Обычно в воскресенье не моя смена, но раз у меня освободился день, а здесь нужны руки, я согласилась. А вы, ребята, что тут делаете?

Я знал, что вопрос адресован мне, но по-прежнему не мог оправиться от шока. Слишком уж непривычно она выглядела. Нэш, не снимая руки с плеча Шоу, кивком указал на нас.

– Вон тот парень с большим ртом – Роуди, он работает в салоне со мной и Рулом. Тот, что заглатывает начос, – это Джет, он поет в группе «Ненависть», мы дружим с детства. Парни, познакомьтесь. Шоу сто лет знает Рула и его братьев.

Я с ужасом и благоговением наблюдал, как мои друзья просто лезли друг другу на головы, чтобы пожать протянутую руку Шоу. Я по-прежнему молчал, и положение становилось неловким, но Шоу просто улыбнулась, забрала пустой кувшин из-под пива и сказала, что сейчас принесет новый. Четыре пары глаз уставились ей вслед – на подпрыгивавшие рюшечки на заднице. А мне хотелось всем, включая себя, надавать по морде. Как только Шоу вышла за пределы слышимости, Роуди повернулся, протянул руку через стол и хлопнул меня по макушке. Я выругался и яростно уставился на него, но мстить не стал.

– Ты, блин, чего?

Он покачал головой.

– И с нею ты отказывался ездить домой по выходным? Это та девочка, на которую ты без конца жаловался, что она, типа, к тебе врывается, когда ты занимаешься хрен знает чем? Ты сбрасываешь ее звонки и вообще бегаешь от Шоу как от чумы? Блин, Рул, я и не знал, что ты гей.

Нэш хрюкнул, а Джет разразился хохотом. Я показал Роуди средний палец.

– Заткнись и не гони.

– Да? Я не слепой, девочка просто блеск, а значит, ты ослеп или двинулся. Если бы мне пришлось каждую неделю просиживать по два часа с ней в машине, я бы не ныл, а говорил: «Слава тебе, Господи».

Нэш покачал головой.

– Ни фига себе, ты даже не знал, что она здесь работает. Ты в принципе не слушал, что Шоу тебе говорила?

Я взглянул на него.

– Ты тоже не знал, хоть и общался с ней каждое воскресенье.

– Я спрашивал, хочет ли она кофе, а не где работает. Мужик, ну признай, ты лоханулся.

Я хотел заспорить, но Нэш продолжал:

– И она правда супер. Шоу всегда была классная. Просто она тебе не нравится, вот ты и не замечаешь. Она клево смотрится даже в тех шмотках, которые обычно носит, но, блин, в этих шортиках…

– Да нормально я к ней отношусь…

Комментировать то, как она смотрится, я не стал, это было как-то странно. Разумеется, я не ослеп – умом я понимал, что Шоу красива, но она всегда казалась такой холодной и недосягаемой, что я никогда и не рассматривал ее как объект флирта. Скорее, как изысканное произведение искусства, которым нужно любоваться в музее.

– Не ври, вы терпеть друг друга не можете.

Я пожал плечами.

– Она как член семьи. Сам знаешь, какие у меня чувства к семье.

Джет изогнул бровь.

– Я бы не отказался от такой родственницы.

Я закатил глаза.

– Заткнись и не лезь.

Шоу вернулась – не с одним кувшином, а с двумя и с полным блюдом крылышек. Она улыбнулась Нэшу и остальным, но, когда ее ясный взгляд остановился на мне, словно захлопнулись ставни.

– Крылышки за мой счет. Я по привычке хочу убедиться, что в воскресенье ты не забудешь поесть.

Она взметнула светлыми хвостиками и зашагала к столику, за которым сидели какие-то пожилые мужики в обвислых свитерах. Я прищурился, когда один из них хлопнул Шоу по украшенному рюшечками заду. Но она, явно привыкшая отшивать нахалов, сверкнула убийственной улыбкой и увернулась. Это было такое необычное зрелище, что в следующий раз, когда она прошла мимо нашего столика, подчеркнуто игнорируя меня, я потянулся и схватил ее за руку.

Глаза Шоу блеснули изумрудами, когда она взглянула на покрытые татуировками пальцы, сомкнувшиеся у нее на запястье. Мою руку до плеча словно пронизало электричество.

Я ехидно улыбнулся.

– А предкам ты сказала, что работаешь здесь? А Марго? Сомневаюсь, что старики, которых ты так стараешься впечатлить, знают, что ты скачешь тут полуголая.

Она нахмурилась и отбросила мою руку.

– Мои родители не в курсе, да они и не спрашивали, а Марго я сказала, что работаю в спортбаре. Она не знает, как выглядит наша форма, и, кстати, я не полуголая. Отвяжись, Рул. Здесь работает моя подруга – и, похоже, она вот-вот вызовет охрану. Если не хочешь, чтобы тебя выкинули отсюда трое вышибал, не распускай руки и прикуси язык. Нэш хороший парень, он всегда был со мной любезен, но я откажусь вас обслуживать, если ты будешь меня доставать.

Мы гневно смотрели друг на друга, пока Шоу не позвали из-за другого столика.

– Всего лишь один выходной… – проговорила Шоу негромко, так что я едва расслышал.

Я нахмурился.

– Что?

Она так сверкнула глазами, что я растерялся.

– Я мечтала хоть одно воскресенье тебя не видеть!

Шоу зашагала прочь, и впервые с момента нашего знакомства я подумал, что, возможно, наша неприязнь была вполне взаимной. Когда повернулся к друзьям, они смотрели на меня одновременно с восторгом и жалостью. Я еще больше помрачнел, выпил пиво одним глотком и зло спросил:

– Что?!

– Мужик, что с тобой такое? – поинтересовался Роуди.

Нэш и Джет, судя по всему, хотели сказать то же самое.

– Да вы о чем вообще?!

Нэш поднял стакан, чтобы скрыть улыбку.

– У вас обоих был такой вид, как будто вы хотели то ли надавать друг другу по морде, то ли, наоборот, сорвать одежду и трахнуться прямо посреди бара. В чем дело? Я думал, Шоу тебя бесит.

– Бесит! Она богатая, избалованная, мы ни в чем не можем согласиться, и так было всегда.

Роуди, судя по взгляду, не поверил ни единому слову.

– Я видел то, что видел, и, ей-богу, ты бы не отказался, если б она предложила.

Мне хотелось крикнуть, что он ошибается, сильно ошибается, потому что Шоу представляла квинтэссенцию вещей, которые раздражали меня, а главное, она принадлежала Реми, и ни за какие блага на свете я бы об этом не забыл.

Совладав с гневом, я молча налил еще пива. Никакого влечения к Шоу я не испытывал. Просто увидел ее в новом окружении и в другой одежде, нежели обычные стильные шмотки, которые стоили больше, чем я зарабатывал за месяц.

Мы уже почти допили второй кувшин, и Шоу принесла следующую порцию, когда возле нашего столика вдруг появилась очень симпатичная шатенка с короткой стрижкой и глазами цвета виски, высокая, с губами, за которые Анджелина Джоли отдала бы целое состояние, с телом, способным создать пробку на шоссе. Она была одета так же, как Шоу, только обута не в сапоги, а в туфли на шпильке, делавшие ее выше Джета и Нэша. И никакого намека на дружелюбие на ее хорошеньком личике я не прочел.

Джет выпрямился на стуле, а Роуди, который из нас четверых напился сильнее всех – минут за двадцать до того он перешел на текилу, – чуть не упал со стула, когда незнакомка возникла рядом с ним. Она уставилась прямо на меня, и мы смотрели друг на друга, пока она наконец не открыла рот. Девица говорила с мягким южным акцентом, и я готов поклясться, что Джет влюбился в ту самую секунду.

– Ты Рул.

Она не спрашивала. Поэтому я просто кивнул.

– Я Эйден Кросс. Соседка Шоу.

Я понятия не имел, зачем мне это знать, а потому молчал, невзирая на сердитые взгляды Нэша. Не стоило, конечно, так по-хамски себя вести, но я был пьян, по-прежнему обижен на Шоу и плевать хотел на приличия.

– Не знаю, что там у вас случилось, но не лезь к ней, слышишь. Хватит уже пудрить Шоу мозги. Просто отвали.

Я моргнул, потому что никак не мог сообразить, о чем речь.

– Я и не лезу к Шоу.

Эйден прищурилась и ткнула в меня пальцем.

– Я прекрасно знаю, что ты делаешь и чего не делаешь, парень. Я очень люблю Шоу. Она добрая и милая, самая лучшая подруга на свете. Поэтому займись своими пакостями где-нибудь в другом месте, не надо ей такого счастья.

Она явно собиралась продолжить нотацию, но вдруг что-то отвлекло ее. Глаза Эйден сверкнули золотым огнем.

– Боже мой, у этого придурка хватило наглости сюда прийти! Пойду позову Луи.

Она развернулась на каблуке и зашагала через толпу. А у меня кружилась голова. Я понятия не имел, что случилось, но, видимо, Эйден что-то встревожило. Я посмотрел ей вслед и почувствовал, как встает дыбом шерсть на загривке.

Шоу стояла возле стойки. Народу там было полно, но ее светлые волосы бросались в глаза. Она явно нервничала, над ней нависал какой-то парень в белой спортивной рубашке. Одну руку он положил Шоу на плечо и что-то говорил, склонившись к самому лицу. В любом случае, она смотрела на него так, словно хотела врезать по морде или наблевать на ботинки. Я никогда раньше не видел на лице Шоу выражения такого ужаса, обычно она оставалась сдержанной и невозмутимой. Вопреки собственной воле я поднялся. Вообще-то я не из тех, кто спешит на помощь девицам в беде, да и конкретная девица, насколько я знал, вполне могла о себе позаботиться. Но Шоу, судя по всему, отчаянно боролась с паникой, и, невзирая на свою антипатию, я решил вмешаться.

– Сейчас вернусь.

Поскольку я высокий и, по большей части, покрыт рисунками, которые гласят: «Отвянь», люди в переполненном баре сами уступали дорогу. Когда я подошел достаточно близко, Шоу мельком взглянула на меня, и я готов был поклясться, что увидел в искристых глубинах ее глаз облегчение. Парень в белой рубашке придвинулся еще ближе и заговорил, как «все это будет выглядеть», если он на зимние каникулы приедет домой один. Шоу напряглась и попыталась отодвинуться, но Белая Рубашка подступил вплотную, прижимая девушку к стойке.

– Меня не интересует, что тебе сказала моя мать, Гейб. Между нами все кончено. Я не собираюсь ехать в Аспен с тобой и твоей семьей. Перестань звонить и не ходи сюда.

– Детка, мы же предназначены друг для друга. Как только ты перестанешь упрямиться, то сразу поймешь, что мы – идеальная пара…

Я всегда думал, что, если парень говорит девушке «детка», он не помнит, как ее зовут, или слишком ленив, чтобы придумать ласковое прозвище.

Шоу снова попыталась вывернуться, и я заметил, какими глазами он смотрел ей в декольте.

– Отпусти, Гейб. Я не хотела ничего такого, когда мы с тобой встречались, и, блин, совершенно точно не хочу теперь. Отвяжись.

Белая Рубашка побагровел, услышав прямой отказ. Он попытался придвинуться еще ближе и обнять Шоу другой рукой, но тут я схватил девушку за запястье и притянул к себе. Белая Рубашка был на добрых четыре дюйма ниже, поэтому я, прижимая к боку миниатюрное тельце Шоу, яростно взглянул на него поверх ее макушки.

– Прости, что задержался, Каспер.

Не моргнув глазом, она обвила рукой мою талию и буквально повисла на мне. Некогда я прозвал Шоу Каспером за снежно-белые волосы, и она из-за этого страшно злилась. Но теперь дурацкое прозвище прозвучало нежно и интимно, словно нас объединял секрет, неведомый парню в белой рубашке.

– Ничего страшного, я заканчиваю через час. Может, подождешь?

Взглядом Шоу умоляла меня подыграть, но я был слишком занят тем, что гадал, отчего мой бок в том месте, где наши тела соприкасались, словно горит огнем.

– Не вопрос. А это что за тип?

Белая Рубашка таращил глаза и грозно краснел. Он даже не дал Шоу возможности ответить.

– Я ее парень. Гейб Дейвенпорт. А ты кто такой?

Шоу застыла, и я почувствовал, с какой силой она вцепилась в ткань моей футболки.

– Гейб, это Рул Арчер. Рул, это Гейб, мой бывший парень, о чем он все время забывает.

– Шоу, ну хватит ломать комедию. О чем ты вообще думаешь? Ты правда надеешься, что я поверю, будто ты променяла меня… вот на это? Ты только посмотри, на кого он похож.

Я обычно и ухом не вел на фразочки вроде «на кого он похож», потому что слышал их слишком часто, но Шоу, видимо, смутилась. Она взъерошилась, как мокрая кошка, и шагнула вперед с таким видом, словно собиралась стукнуть Гейба в грудь. Я посильнее прижал ее к себе и незаметно попытался успокоить, гладя ладонью обнаженное плечо.

– Я знаю Рула почти всю жизнь, Гейб, и мне плевать, как он выглядит, потому что он не марионетка, в отличие от тебя. Даже не думай, что ты вправе судить его или меня – особенно после того как ты начал следить за мной, угрожать и манипулировать моими родителями, потому что они такие же, как и ты. Здесь Эйден, и вот тебе честное слово, она сейчас позовет Луи. Луи не нравится, когда кто-нибудь пристает к официанткам, поэтому, если ты не хочешь скандала, о котором не получится забыть, лучше ступай отсюда и не возвращайся. Можешь позвонить моей маме или пожаловаться отцу, если угодно, но я не желаю быть с тобой и ни за что не передумаю.

Гейб, видимо, собирался с духом, чтобы продолжать спор, но тут к стойке хлынула толпа, притиснув Шоу ко мне еще плотнее, и я воспользовался ситуацией, чтобы от души прижать к себе ее маленькое тело. Формы у Шоу были что надо, и я задумался, что такое со мной, если я до сих пор этого не замечал.

– Что, какие-то проблемы, мужик? – спросил я у Гейба.

Шоу легонько отстранилась и положила ладонь мне на грудь, чтобы держать дистанцию.

– Да, мужик, проблемы, – ответил Гейб. – Но сейчас не время и не место возиться с такой швалью, как ты. Увидимся, Шоу. Мы еще не закончили.

Он двинул меня плечом и окинул гневным взглядом, протискиваясь мимо. Я слегка сжал Шоу в объятиях и позволил ей отступить на шаг, хоть и продолжал держать за талию. Я смотрел вслед Белой Рубашке и одновременно пытался перехватить взгляд Нэша поверх головы Шоу. Та выдохнула – ее дыхание защекотало мне шею, и кожа покрылась мурашками.

– Спасибо.

– Не стоит. Надо было дать ему понять.

Нэш наконец поймал мой взгляд, и я кивком указал в сторону двери, за которой скрылся Гейб. Нэш чуть заметно кивнул, встал и что-то сказал Роуди и Джету. Те тоже поднялись. Я увидел темноволосую подружку Шоу, которая стояла у дверей вместе с каким-то шкафообразным дядей. Она странно посмотрела на моих приятелей, когда те вышли, но ничего не сказала. Я вытащил из кармана кредитку и сунул Шоу. Она с любопытством посмотрела на меня лучистыми глазами.

– Рассчитай нас, ага? Я сейчас вернусь.

Она взяла карточку и отодвинулась на шаг. Я постарался не обращать внимания, как колыхнулся ее бюст, когда она скрестила руки на груди.

– Куда ты собрался?

– Есть одно дело.

– Оставь Гейба в покое, Рул. Он не такой, как вы с Ромом. Прирожденный политик – угрозы на него не действуют. Просто забудь. Пусть думает, что я предпочла ему парня с татуировками и фиолетовыми волосами – для Гейба это будет достаточный удар по самолюбию, чтобы оставить меня в покое, поверь. И потом, я скажу пару слов Луи. Если я пожалуюсь, что Гейб пристает, его вообще перестанут сюда пускать.

– Слушай, Ром меня прибьет, если узнает, что какой-то придурок к тебе приставал, а я ничего не сделал. Ну и потом, я очень не люблю парней, которые считают, что им все можно с девушкой только потому, что они нашли общий язык с ее предками. Вернусь через минутку, а ты пока рассчитай нас и оставь кредитку у себя – вдруг придется платить залог.

Я думал, что классно пошутил, но Шоу не улыбнулась. Она по-прежнему смотрела на меня так, словно я отрастил вторую голову.

Нужно было спешить, пока тот придурок не свалил.

– Все будет нормально, Шоу. Честно.

Я отстранил ее и направился к дверям, чтобы догнать друзей. Красотка Эйден перехватила мой взгляд и приподняла бровь.

– Не исключаю, Арчер, что у тебя и правда есть кое-какие достоинства.

Я показал ей средний палец. А потом выбежал на улицу, туда, где Нэш и остальные стояли, облокотившись на белый «Лексус». Гейб, очень взволнованный, расхаживал перед ними туда-сюда и грозил вызвать копов, размахивая айфоном и вопрошая, известно ли нам, кто его отец. Я сунул руки в карманы и склонил голову набок. Понятно было, отчего родителям Шоу нравился этот парень. Выглядел он как положено, если брать за образец манекен модного магазина. Гейб в чем-то даже походил на меня – такие же темные волосы и светло-синие глаза, минус татуировки. Но он буквально источал уверенность и тщеславие – так, как свойственно только богачам. В перспективе – муж, у которого на стороне несколько баб, в то время как хорошенькая жена улыбается в камеру во время предвыборной кампании. Хотя мои отношения с Шоу, в лучшем случае, можно было назвать немирными, в глубине души я знал: она заслуживает лучшего, нежели этот скользкий тип.

– Эй, мужик, притормози на минутку, хочу тебе кое-что сказать.

Гейб как раз объяснял Нэшу, что подаст на него в суд за то, другое и третье и что папочка-судья непременно влепит ему срок. И тут он наконец заметил, что к компании присоединился я. Тогда Гейб перестал махать руками и уставился на меня.

– Я знаю, кто ты такой. Шоу думает, что она самая умная, но в комнате на столике у нее стоит фотография тебя и твоих братьев. Ее родители сто раз предупреждали, что она прямо-таки неестественно привязана к твоей семье. Мистер Лэндон даже грозил, что перестанет платить за учебу, если она будет и дальше общаться с такими, как ты. Полагаю, наш сегодняшний разговор расставит все точки…

Нужно было отдать этой мрази должное – я и сам по себе выгляжу довольно грозно, но Гейб противостоял целой компании парней, которые не уступали ему ростом и гораздо больше привыкли к физическому насилию. Однако он, поганец такой, не сдавал позиций.

– Не знаю, с какой стати она восхищается всякими ненормальными, но Шоу пора уже повзрослеть. Она должна встречаться с таким, как я, а не с тем, кого в аэропорту не пропустит ни один детектор.

Нэш хихикнул, а Роуди открыто заржал. Я покачал головой и криво улыбнулся.

– По-моему, Шоу должна встречаться с тем, кому интереснее залезть к ней в лифчик, чем в кошелек к ее папочке. Шоу – классная девушка, с разумной головой. Если за полгода она тебе не дала, это о многом говорит, мужик. Кажется, было бы больше проку, если б ты таскал на свидания ее стариков. Шоу и правда мне как родная, а я не люблю, когда моих близких кто-то обижает. Мы с тобой сейчас болтаем по-дружески, потому что мы на улице и я настроен великодушно. Но в следующий раз будем разговаривать не в общественном месте, и у моего великодушия есть пределы. Оставь Шоу в покое, короче говоря.

Гейб, казалось, хотел возразить, но тут из-за угла показался человек, представлявший собой сплошную груду мышц – вышибала из бара. Луи посмотрел на парней, стоявших возле машины, потом на раскрасневшегося Гейба и покачал головой.

– Вы четверо, идите обратно. Эйден объяснила, в чем дело, так что по счету плачу я. А ты… – он уставил толстый палец на Белую Рубашку. – Тебе в «Линию ворот» ходу больше нет. Ты тут персона нон грата. Если Шоу не хочет, чтоб ты сюда ходил, мне плевать, сколько зелени у тебя кошельке и какие связи у твоего папаши. Это мой бар, и тебя здесь не ждут. Если в следующий раз попробуешь пристать к одной из наших девушек или распустить руки, проблемы будут уже от меня. Я уж позабочусь, чтоб полиция даже труп не нашла. Усек?

Я не сомневался, что этот тип говорит серьезно. Белая Рубашка сглотнул и кивнул. Мои друзья отошли от машины, и Нэш как бы случайно толкнул Гейба. Тот выругался и залез в «Лексус». Отъехал, показал нам средний палец и укатил. Вышибала осмотрел меня с головы до ног и перевел взгляд на нашу пеструю компанию.

– Вы друзья Шоу?

Мы, конечно, не были друзьями, но ничего лучшего придумать я не мог, а потому пожал плечами и ответил:

– Ну да.

Он кивнул.

– Я Луи. Присматриваю за официантками. Шоу и Эйден тут самые лучшие. Они славные девушки и не ленятся, сюда пришли не для того, чтобы трясти задом и влезать в неприятности. Я таких уважаю. Никому не разрешаю к ним приставать. Я здорово обижаюсь, если кто-нибудь к ним лезет.

Не знаю, зачем Луи это говорил, но, честно говоря, выглядел он так зловеще, что я помалкивал.

– Шоу добрая девочка, но очень уж старается делать все сама. Если эта дрянь от нее не отвяжется, она будет страдать молча…

Он многозначительно уставился на меня, и я приподнял бровь.

– Дай мне знать, если понадобится его отпугнуть.

– Да мы с Шоу не то чтобы очень близки… она не станет о таком рассказывать. Поговори лучше с ее соседкой.

– Я сейчас с тобой разговариваю, сынок.

Я не знал, что ответить, но, как только решил сказать что-нибудь саркастическое, дверь бара открылась, и компания пожилых мужчин в свитерах разделила нас. Луи напоследок взглянул на меня, видимо давая понять, что настроен серьезно, и вернулся в бар. Я поглядел на приятелей и беспомощно воздел руки.

– Именно этого, по-вашему, мне недоставало по воскресеньям?

Все расхохотались, и Джет решил, что лучше нам перейти в другой бар. Я забежал внутрь, чтобы забрать кредитку у Шоу. Парни скинулись по десять баксов ей на чай, и я пошел к стойке, за которой она болтала с другой официанткой, светловолосой, в костюме группы поддержки. Шоу остановилась на полуслове и искоса взглянула на меня. Я улыбнулся и протянул деньги.

– Луи вызвался заплатить по счету, но ребята тут сложились…

Она вернула мне карточку.

– Что вы сделали с Гейбом?

– Ничего.

Шоу вздохнула, и я даже не стал отводить глаза от ее груди, обтянутой крошечной футболкой.

– Спасибо, что вступился. Я не понимаю, почему до него не доходит.

Вторая официантка буквально раздевала меня глазами, но, хотя в норме я очень даже люблю, когда красивые девочки на меня западают, я не обратил на нее никакого внимания, потому что Шоу наклонилась за бутылкой, и я не мог оторвать взгляд от рюшечек на заднице. Она была маленького роста, и я раньше никогда не думал, что у Шоу такие красивые ноги – загорелые, не слишком худые. Если б я не спешил, то, наверное, успел бы развить тему и вообразить нечто поинтереснее с участием этих ног и сапог.

– Дело в том, что ты красивая, адски богатая, с предками, у которых полно связей, и ты не любишь никому причинять неудобства. Ты не только обломала Гейба в плане интима, но и разрушила его мечты о том, как он играет в гольф с твоим папой в загородном клубе и сидит в республиканском конвенте рядом с твоей мамой. Ты уничтожила все, что он пытался построить.

Шоу тряхнула хвостиками и подняла поднос, уставленный бокалами.

– Извини, мне надо работать. Как по-твоему, у нас хоть раз получится провести воскресенье без сцен и скандалов?

Я провел руками по волосам и горестно покачал головой.

– Воскресенье у меня всегда неудачный день. Потом поболтаем, Шоу.

– Пока, Рул.

Я вышел из бара, размышляя, что, возможно, впервые с нашего знакомства увидел Шоу без прикрас. И я слегка заволновался оттого, что без наигранного высокомерия, служившего ей защитой, она оказалась ранимой, как любой человек. Такой понятной… и доступной.