Текст книги "Звезда Амонтильера. Девочка из ордена"

Глава 13

Мальчишкам не терпелось показать Иллис свои любимые места, прогуляться с ней в чудесном городском парке, походить по улицам и под конец заглянуть в маленький уютный трактирчик, где подавали изумительно вкусное мороженое.

Иллис и самой все это было в удовольствие, она всегда была компанейской девчонкой, и ей нравились новые места и новые впечатления, тем более что в пограничье, где в основном и располагались земли Полуденного, таких городов не было.

А еще ей было дико любопытно наблюдать за одним феноменом. Вообще, парни из ее комнаты ей нравились все – они оказались отличными ребятами. Но на фоне жгуче-темпераментного Габриэля, рассеянно-обаятельного милашки Майса и настоящего аристократа Норриана четвертый член этой компании как-то… словно все время был в тени. Он был ужасно милым, добрым, внимательным, веселым, и… и все.

И вот тут, в городе, Иллис словно открыла для себя Льена заново.

Начать с того, что каждая из попадавшихся навстречу женщин – от малявки-цветочницы до почтенной матроны из булочной – встречала компанию радостными улыбками. И все они улыбались в первую очередь этому русому парню с неприметным на фоне ярких друзей лицом.

Они все старались привлечь внимание именно Льена, что-то рассказать, чем-то угостить. А на его фоне и остальная компания вызывала добрые чувства, даже Иллис, хотя она привыкла, что часто незнакомые девушки, особенно горожанки, смотрят на одетых в мужские костюмы орденок неприветливо.

Льен же купался в этом внимании как рыба в воде. Было видно, что он искренне рад каждой из своих собеседниц. В каждой видит нечто, достойное восхищения, для каждой находит какие-то особенные, только ей предназначенные слова.

И улыбка у него вдруг оказалась совершенно ослепительная, и глаза из невзрачно-серых вдруг превратились в ярко-синие… и вообще весь он был такой, что очень скоро Иллис перестала удивляться тому, как все встречные женщины летят на его мягкое обаяние, как мотыльки на огонь.

Так, болтая и пересмеиваясь, перекусывая на ходу свежайшей сдобой, полученной в дар от булочницы, компания добралась до маленькой площади в центре города. – Доброе утро, ресс Льен! – послышалось откуда-то из бокового переулка. И тут же приветствие повторилось едва ли не хором. Из открытой двери большой швейной лавки выглядывали несколько молоденьких белошвеек, весело хихикающих и толкающихся локтями.

– Ресс Льен, а правда, что вы в одиночку остановили целый табун взбесившихся лошадей и спасли десятерых ресс? – крикнула одна. – О, я уже не одна, меня много! – восхитилась Иллис под общий смех и несколько смущенное покашливание самого «героя».

– Если бы я всю белошвейную мастерскую кормил мороженым на последние карманные, я бы тоже ресс сотнями спасал! – смеясь, Габриэль хлопнул друга по плечу. – Иллис, это такая история! У этих милых девочек сломался гладильный барабан и сжег кучу белья. Мы мимо шли и через раскрытое окно увидели эти хоровые рыдания. Так вот наш дамский угодник женских слез не переносит, притащил им половину кондитерской лавки! А потом пошел и вправил мозги владельцу заведения, чтобы не смел свое кривое оборудование вешать на работниц! Дело было громкое и кончилось… кхм… строгим взысканием для кое-кого.

– Да иди ты! – Льен все же пересилил смущение и тоже засмеялся. – Зато милые рессы перестали плакать и поняли, что в жизни бывают и добрые чудеса. Оно того стоило!

– Жизнь – она вообще штука разная, – улыбнулась Иллис. – Вот кстати, швейная лавка, говорите? Я отлучусь на секундочку, пошушукаюсь с девушками о своем, о женском. Подождете меня?

– Ладно, полчаса в твоем распоряжении, – величественно разрешил Норриан, и все снова засмеялись. – Не мелочись, – возразил Льен. – Тебя мы готовы ждать хоть всю жизнь! – Ну ты действительно герой… – в притворном ужасе покачал головой Майс. – Девчонка и швейная лавка – это же синоним вечности!

Иллис показала ему язык и, смеясь, скрылась за дверью. Развеселившиеся друзья уже направились было к скамейке в тени деревьев, как за их спиной раздался знакомый голос. – О да! Героизм ресса ра Сайеша не вызывает никаких сомнений, равно как и его дворянское происхождение… – Кириан вышел из за угла, как обычно кривя губы в саркастической усмешке. Ребята прекрасно знали, на что он намекает: двадцать лет назад брак молодой аристократки и негоцианта-нувориша в свете открыто называли мезальянсом. Льен носил фамилию отца с гордостью, несмотря на то что был всего лишь вторым Сайешем, получившим право на дворянскую приставку «ра».

Еще в прошлом году этот трюк срабатывал – парни заводились с пол-оборота, пусть не сам худородный ресс посредственность, но его дружки. А сегодня… Льен просто пожал плечами, глядя на Кириана с улыбкой, Габриэль отвернулся, а Норриан сделал вид, что очень занят полировкой ногтей и вовсе ничего не слышал.

Князь мысленно скрипнул зубами и искоса глянул на свою «команду поддержки». Он-то рассчитывал на зрителей, когда затевал это представление. И что?

Целая стайка юных ресс, дочек местных купцов и мелких дворян-землевладельцев. Все они вились вокруг него каждый его приезд в город и втайне мечтали выйти замуж за богатого и родовитого красавчика. И теперь они сопровождали его разноцветной жеманной стайкой, с готовностью хихикая над любой шуткой. Князя такое окружение вполне устраивало, это была благодарная публика и прекрасный хор подпевал, с готовностью подхватывающих каждую его остроту. Но сейчас их дружное хихиканье пропало зря – четверка идиотов не поддалась, только Майс быстро отвернулся и пробормотал что-то себе под нос.

Кириан оживился, увидев в этом слабину, и с готовностью перебросил огонь своей язвительности на новую цель, остановив свой взгляд на аккуратно перелицованном парадном кителе, надетом по случаю выхода в город.

– Надо же, Майси, как тебя зацепила эта орденская дурнушка. Ты даже решился нацепить выходной костюмчик, а я-то думал, ты его бережешь, как древнюю реликвию – чтобы не развалился от ветхости. Кажется, наследство дедушки? Ах, как жаль, что твое многочисленное семейство не может позволить себе обновок чаще чем раз в сто лет… Наверное, доходы от беспородных несушек из вашего знаменитого курятника не столь велики?

Норриан оставил в покое свои ногти и быстро положил руку на плечо вскинувшемуся Майсу, а Габриэль зло пнул подкатившийся под ноги камешек и сказал вполголоса:

– Такой хороший день был…

Он со своей стороны придержал за локоть дернувшегося Майса и продолжил уже в полный голос: – Неужели наш высокий ресс снизошел до обычной пешей прогулки среди простонародья? А как же его княжеское достоинство?

– Что тебя смущает? – «не понял» Кириан. – Прогулка в обществе достойных – не зазорное дело для дворянина. А вот ты, как я вижу, предпочитаешь общество, равное тебе по сути… – Он сделал легкий нажим на слове «равное», и девицы за его спиной одобрительно зачирикали.

Они давно уже бросали осуждающие взгляды на ар’гардов, водивших «недостойные» знакомства с прислугой, и брезгливо поджимали губки. Беседовать с простыми прачками… фи…

– Ну и гуляйте, высокий ресс, в равном обществе, – Габриэль пытался говорить любезно. – А мы как-нибудь сами разберемся.

– Не помню, чтобы я спрашивал твое мнение, – сверкнул глазами Князь. – Не помню, чтобы мы приглашали тебя сюда, – в тон ему ответил Гай.

– По-моему, твои дамы заскучали, пока ты пытался острить, – вмешался молчавший до этого момента Льен, любезно улыбнувшись девицам. – Это невежливо по отношению к прекрасным рессам, не находишь?

К резкой досаде Князя, парочка дурищ не устояла и даже откликнулась на эту улыбку! Ну нет, так не пойдет.

– Я не нуждаюсь в ваших советах, ресс-люблю-прачек, – елейно улыбнулся Кириан, стараясь поставить на место Льена и одновременно напомнить девицам, кто есть кто… Но он уже понял, что громкого скандала, в котором можно было бы выставить четверку в невыгодном свете, не получится. Жаль, жаль… ну хоть настроение им подпортил. А то шляются по городу такие довольные, аж тошно. Кириана это злило, хотя он сам даже не отдавал себе отчет почему.

Просто чувствовал злость и досаду. Впрочем, как всегда, еще с тех пор, как эти придурки на первом курсе не захотели принять его в свою компанию и в комнату.

Так что обойдетесь, рессы ар’гарды, без хорошего настроения в выходной!

Льен отвернулся, Майс в который раз дернулся, Габриэль сжал его плечо еще крепче. Только Норриан внешне оставался спокоен, хотя и в его глазах прочно поселилась злость. Может, дожать? Нет, это будет уже слишком нарочито и отразится на репутации самого Кириана, несмотря на то что девицы из свиты, без сомнения, подтвердят любые его слова.

Тут наконец дверь швейной лавки хлопнула, и Иллис с ходу оценила ситуацию: – О, какая встреча! – она адресовала Князю на редкость пакостную улыбку. – Это все ваши поклонницы, ресс Кириан? Вы пользуетесь… спросом, я смотрю.

Глава 14

– Рессе завидно? – развеселился вдруг Князь. – Еще не поздно попасть в их число. Если вы постараетесь… – он хотел сказать что-то вроде «постараетесь больше походить на девушку», но не успел.

– Ну что вы, ресс, разве я достойна? – перебила Иллис и еще пакостнее улыбнулась. – А кроме того, я никогда не любила общественной собственности. А то, знаете, то, что ходит по рукам… быстро истреплется.

– Наконец-то хоть один достойный противник, – «искренне» восхитился Кириан, про себя скрипнув зубами. – Учитесь, – перенес он свое внимание на замолчавшую четверку, – вот как надо острить!

– Не беспокойтесь, ресс, я позабочусь об этом, – тут же отозвалась девушка. – Раз вы сами не против послужить учебным пособием и так рветесь в бой… по вашему поведению я вижу, что вы неравнодушны к моим друзьям и не откажетесь помочь, верно?

– Боюсь, вы ошибаетесь, ресса, – Князь пренебрежительно дернул плечом, стараясь не выдать охватившего его странного чувства. – У меня нет времени ни на вас, ни на ваших подопечных. Всегда найдутся дела поинтереснее, да и мои спутницы уже утомились в вашем обществе, верно, рессы? Идемте, я не хочу быть неучтивым по отношению к вам, – и он церемонно подал руку одной из стайки девушек.

– Ага, я три дня за вами бежал, чтобы рассказать, как вы мне безразличны, – тихонько хмыкнула Иллис, глядя вслед гордо удаляющемуся Кириану. – Весь город обегал.

Парни не выдержали и захохотали, а уже отошедший на приличное расстояние Князь только еще сильнее выпрямил спину и задрал подбородок, показывая, что ничего этого он не слышал и вообще не воспользовался дурацким предлогом, чтобы попросту сбежать от неудобного разговора, где все непонятно как обернулось против него.

– Ну ты даешь, Иллис! – с восторгом проговорил Габриэль, отсмеявшись. – Правда ведь, весь город небось обошел, чтобы найти и прицепиться!

– Мне кажется, он действительно к вам неравнодушен, – пожала плечами девушка. – Вот прямо смотреть спокойно не может, словно вы у него из-под подушки последний пряник украли. Ну, или дружить не приняли, а он очень хотел и обиделся.

Парни озадаченно замолчали, обдумывая эту мысль. Как-то слишком по-детски она звучала, и в то же время…

– Знаешь… – смущенно пожал наконец плечами Льен. – Это смешно, но когда-то так и было. На первом курсе. Нам было по десять-одиннадцать лет, мальки совсем, только-только из дома. Это долгая история, и не сказать, что мы в ней во всем были правы. Но это так давно случилось, мы и думать забыли. Вряд ли Князь до сих пор помнит. Хотя… он с тех пор, кажется, и не изменился. Как был скотина белобрысая, так и остался.

– Ну, может, у него просто природная вредность, не знаю, – Иллис наморщила нос. – В любом случае и что бы там ни случилось, это не повод семь лет ходить с кислой рожей и капать ядом на все поверхности. Сам себе злобный кролик.

– Да ну его, – Майсу надоело обсуждать Кириана. – Пошли в «Кабана и розу», сегодня там фирменные пироги матушки Розетты. Вот это дело стоит внимания даже через века, не то что какой-то там надутый Кейрош!

Тем же вечером Кириан стоял у окна и смотрел, как на темно-синем небе кто-то с той стороны протыкает тонкой иглой дырочки звезд. Одна, вторая… Делать ему, что ли, нечего, звезды считать? Скоро контрольная по философии древних. Ему обязательно надо сдать на высший балл, иначе отец с него шкуру спустит. В буквальном смысле… Хотя это ерунда. Это уже привычно.

Другое что-то беспокоит…

На душе было смутно и тревожно. Вспоминать сегодняшний день не хотелось. Какого торка? Почему он так… облажался в разговоре с девчонкой? Обычной тупой орденкой, одной из тех, о ком в приличных дворянских домах не говорят иначе как о безродных потаскушках, воображающих себя спасительницами.

Тоже мне!

Кириан фыркнул и передернул плечами. Стена стоит уже тысячу лет, со времен крылатой королевы. И ни одна тварь с той стороны не может проникнуть в Амонтильер, во всяком случае дальше пограничья. Сказки о неких сектантах, добровольно приносящих жертвы тварям с помощью проклятых артефактов с той стороны завесы, – всего лишь сказки. И покушение на последнего короля тоже связано с политикой, никак не с тем, что некие силы за стеной сумели подстроить ловушку.

И кстати! Что-то не помогла королю та мастер Ордена, что была с ним в момент покушения, хотя считается, что именно для того она там и нужна! Пять лучей звезды – это наследник и четверо его соратников, а эти девки всегда были как бы выше этого и пристраивались к власти, нагнетая страх перед стеной и тварями. Хорошо устроились! Если слухи не врут, эта самая орденка даже стала женой короля и матерью наследника. Ха! Ничего себе карьера для безродной провинциалки из пограничья? М-м-м?

Вот и эта коза драная потому так много о себе и воображает, что надеется на теплое местечко возле будущего короля.

Кириан был почти уверен: слухи о том, что наследник выжил во время покушения на королевскую семью, – вранье. Там никто выжить не мог, на месте загородной резиденции осталась выжженная пустошь. А значит… значит, Звезда выберет лучшего среди представителей древних родов, того, у кого в крови больше всего наследия Эйро и лучше всего показатели по всем другим параметрам. Репутация, оценки, авторитет среди сверстников, безупречное воспитание… и мощная поддержка древнего богатого рода за спиной.

Это должен быть он, Кириан Эса ди Кейрош. Во всяком случае, его отец, Мортимер Эса ди Кейрош, сделал все для того, чтобы сын был уверен: или он станет следующим королем Амонтильера, или… лучше бы ему вообще не рождаться на свет.

Беда только в том, что временами Князь уже сам не понимал, а есть ли в этой мечте о сияющем будущем, о власти и королевской короне хоть что-то от него самого, от Кириана…

Вдруг откуда-то справа послышался скрип ставни и звонкий смех. Кириан вздрогнул и напрягся – ему показалось, что в соседней комнате, за стеной, в открытом окне послышалось его имя, произнесенное девичьим голосом. Над ним смеются, да?! Потешаются?!

Парень заскрипел зубами и резко соскочил с подоконника. Размечтался тут, идиот! Что это с ним вдруг? Какая чушь лезет в голову! Конечно, он станет королем, потому что он этого достоин и хочет этого! А эта девка… да к торку ее. Много чести – думать еще о ней. Нашла себе четверых идиотиков, ну и пусть наслаждается их компанией, было бы чему радоваться.

Кстати, если все же мечты сбудутся и Кириан станет следующим правителем Амонтильера, никаких орденок в его свите не будет. И вообще, пора указать зарвавшимся бабам их место.

Глава 15

Все благие намерения Кириана забыть об орденской выскочке и сосредоточиться на собственных делах пошли торку под хвост уже следующим утром. Стоило ему сесть с ней за одну парту, да даже просто увидеть в конце коридора чуть рыжеватую макушку, склонившуюся к кому-то из Норровой четверки, как его охватывало непонятное раздражение, которое обязательно надо было на кого-то излить.

Раньше на него почти так же действовали парни из компании Серебряного Принца, но это же давно было, на младших курсах! Он с тех пор повзрослел и научился безукоризненно держать себя в руках… ну, так он думал.

А сейчас даже яд на этих идиотов сцеживать бесполезно.

С появлением Иллис четверо друзей все меньше и меньше поддавались на его провокации. Одного ее слова, сказанного шепотом, зачастую хватало, чтобы злость мальчишек превратилась в веселье.

Даже Габриэль, раздразнить которого было проще простого, теперь редко выходил из себя. Неизвестно, чем бы все кончилось, если бы не один случайно подслушанный разговор. Точнее, разговоров было два, но по велению судьбы второй так и остался секретом для большинства жителей Рандара.

– Думаешь сегодня попробовать?

– Откладывать некуда. Завтра переустановят барьеры и сигнализацию, сам слышал. Последний шанс…

Кириан, шедший по коридору, резко затормозил. Что-то заставило его остановиться и прислушаться. Предчувствие? Или опыт? Опыт говорил, что из таких вот разговоров можно извлечь немало выгоды. И он не обманулся.

– А ты точно уверен, что на этот раз без осечек?

– Я все расчеты и схемы проверил трижды, но без теста на практике…

Габриэль – а один из говоривших явно был он – вздохнул:

– Ясно…

– Я над этим четыре года работал, я все равно пойду, – тихо, но твердо ответил второй собеседник. – Ты со мной? – голос едва заметно дрожал от волнения.

– Спрашиваешь! – у Гая на этот счет сомнений не было, он уже давно решил этот вопрос для себя раз и навсегда: куда Майс, туда и он.

Со стороны преподавательского крыла раздались шаги, и Кириан напрягся, приготовившись отступить в любой момент, но отступать не пришлось. Возникла небольшая пауза, очевидно люди за углом обменивались рукопожатиями. Затем в разговор вступили еще два голоса, тоже хорошо знакомые.

– Нас освободили до обеда, будем с Норром помогать с установкой охранной системы.

– А ты что задумал? Выкладывай, – Норр слишком хорошо знал Майса, чтобы не понять очевидного.

– Охранной системы? – Майс смущенно прокашлялся. Значит, вам должен быть известен код?

– Зачем это тебе понадобился код охранной системы? – подозрительно спросил Льен. И он, и Майс отлично знали, что сказать код кому-либо ребята не имеют права. Это все равно что разболтать военную тайну.

– Да нет… незачем… – последовала пауза.

– Мне нужно испытать одну вещь, и я хочу… мы хотим, – Майс обернулся к Габриэлю, – испытать ее сегодня ночью возле архива. С кодом мы что-нибудь придумаем.

– Не мог ты ее неделю назад испытать! – раздосадованно выдал Льен. – Пока с какой-то стати не придумали всю эту паранойю с усилением охраны архива, доступ к «шахматной доске» свободный был, без всяких кодов. Хорошо еще, не начало года… а то плохо пришлось бы малькам на посвящении.

– Парни, а ведь Ворон наверняка отнес задания в архив! – Габриэль почесал бровь, удобнее устраиваясь на подоконнике.

– И что? – Норриан явно догадывался, о чем пойдет речь, но это его не обрадовало.

– А то, что он помешался на своих торковых древних философах и их торковых трудах! Я не сдам.

– Что верно то верно. У меня в голове хоровод уже из этих Саур-дедов Мудрых и Клипто-гадов Самых Мудрых, – уныло поддержал Майс. – Норр, как ты их вообще различаешь?

– На ощупь, – мрачно пошутил Серебряный Принц.

Кириан в своей засаде передернул плечами – древняя философия была больным местом каждого ар’гарда в этой академии.

– Или на вес! – хихикнул за стеной Майс. – Самый мудрый весит примерно вдвое больше. Ворон считает, что у нас других занятий нет, раз задает зубрить к каждому уроку по два тома их сочинений!

Грегориан ди Моэсс, по прозвищу Ворон, один из старейших преподавателей академии, фанатичный поклонник древней философии, драл с курсантов три шкуры на своих занятиях и снижал баллы за самую незначительную ошибку. А еще он обожал семестровые контрольные, и по их результатам вполне мог не допустить ар’гарда к экзаменам. На последнем курсе это было особенно весело.

Так что известие о скорой катастрофе моментально заполнило академические коридоры тревожными разговорами и унынием.

И задания к контрольной хранились в архиве… Точнее, не в самом архиве, а в так называемой учительской, просторной комнате, через которую надо было пройти, чтобы попасть к дверям, ведущим в архив.

И тут Майс. Со своим очередным изобретением… Вечно с ним влипнешь в историю… но ключ к контрольной по философии – это очень весомый аргумент. Очень. Архив парням был не нужен, а вот проникнуть в учительскую…

– Может, рискнем? – голос Габриэля звучал одновременно неуверенно и с надеждой. У него с древними философами дела обстояли совсем плохо. – Раз уж все равно кому-то приспичило испытать свой декодер?

Норр нахмурился.

Майс, судя по звукам, с энтузиазмом соскочил с подоконника; казалось, он готов бежать в архив сию секунду. Но его явно поймали за шиворот, и через секунду виновато вздохнул Льен, обращаясь к Норриану:

– Ну, ты-то можешь не беспокоиться, я понимаю. Это у нас головы чугунные, древняя философия там не приживается.

– Не болтай ерунды! – Норриан досадливо зашипел сквозь зубы, а Кириан про себя удивленно хмыкнул: оказывается, наедине со своими подпевалами Серебряный Принц гораздо эмоциональнее, чем все привыкли его видеть.

– Учить надо больше! – Норр явно разозлился, но при этом не знал, что делать. – Торк вас побери! – не выдержал он наконец. – Вы же два упрямых идиота, все равно сунетесь!

– Еще как сунутся, – подтвердил Льен.

– Значит, так, – сказал как отрезал Норриан. – Я сам вас туда провожу. И наберу код. Испытываете свою хреновину – и назад. И НАЗАД, понятно? Никаких архивов! Никаких ключей! Сам прослежу, чтобы вы неделю головы от древних философов не отрывали, но контрольную вы напишете. Все, разговор окончен.

Слышно было, как Габриэль тяжело вздохнул.

– Ладно… доберемся до дверей, а там… видно будет. Тебе за нами дальше идти незачем, и вообще… хоть Льен не влипнет на этот раз.

– Так я вас троих и отпустил, – хмыкнул Льен. – Пропадете же ни за обломок прута!

– И не вздумайте втягивать в это дело Иллис! – вдруг спохватился Норриан.

– Ну ты совсем нас за идиотов принимаешь?! – возмутился Майс, а остальные его поддержали.

– Ладно, рессы ар’гарды, давайте-ка с подобными обсуждениями на более надежную территорию… – вдруг опомнился предводитель четверки, и увлекшийся подслушиванием Кириан резко отпрянул вглубь ниши, в которой он прятался.