Текст книги "Ловушка для радуги"

Глава 4

– Сколько ты выпил?

Тугой ком из одеял невнятно замычал и скинул размытый мыслеобраз.

– Сколько-сколько?! Ты охренел?!

– Ш-ш-ш-ш-ш! – раздалось из-под подушки. – Ради пустоты, не ори так… Моя голова-а-а-а… у тебя есть что-то… что уберет эту боль?! Что это вообще? Откуда? Зачем?..

– Есть, – злобно пробурчал Прародитель. – Есть верное средство. Топор!

– То есть, если отделить эту часть тела, мне станет лучше? – слабым голосом поинтересовался Дженсен. – Тогда дай… где этот топор? Или я могу сам…

– Тьфу! – с чувством выдал Прародитель, обнаруживший в собственной спальне, в самом защищенном и секретном холостяцком уголке призмы, пьяного в дымину пришельца. – Черный юмор при тебе лучше не практиковать.

– Почему мне так пло-о-охо?.. – заныл новоявленный алкоголик, садясь в постели и сжимая растрепанную голову руками. – Ты не сказал, что в твоей призме бывает так… так… отвратительно!

– Пить надо меньше! – яростно-ехидно выдал Прародитель. – Спирт, в твоем случае – коньяк, это легкий яд. Когда его пьешь немного – он греет и веселит. А если налакаться, как это сделал ты, то последствия не заставят себя долго ждать. Вот сколько ты выпил? Две бутылки? Три?

– Э-э-э-э… – Дженсен свел глаза к переносице, пытаясь добыть из мутных глубин похмелья более-менее внятное воспоминание. – Двадцать… или тридцать. Или… не помню.

– Сколько?! – Присевший было в кресло Прародитель взлетел от злости едва не под потолок. – Где ты вообще столько взял?! В том баре его в лучшем случае было бутылки три… специально для меня и моих гостей. И ты все выжрал, а потом?

Прародитель нахмурился и почесал в затылке, пытаясь разобраться в этой загадке. Мало ли, может, это швейное недоразумение просто считать не умеет или умеет генерировать коньяк прямо из воздуха. Хотя нет, это вряд ли…

И вдруг его глаза расширились, а взгляд преисполнился страшного подозрения.

– Постой… для тебя ж нет преград, а по «запаху» ты хоть меня найдешь, хоть… мою заначку?! Мой коньяк!!! Ах ты, падла междумирная… прорва ненасытная! Мало тебе!

– Не ори-и-и-и…. – закрыв уши, застонала «падла междумирная».

– Буду орать! Мой коньяк! Мои настойки! Я их столько веков собирал и хранил! Там есть… были раритеты времен моих первых потомков!!! Ты хоть представляешь, сколько они стоили?!

– Не представляю. – Брюнет был сейчас согласен на всë, лишь бы лохматый перестал орать. Помимо головной боли, в теле появилась странная ломота, но он старался не обращать на нее внимания. – Но было очень вкусно… и очень весело. Я брал только те бутылочки, которых зовут как меня, – показал он пустую емкость от уже печально известного коньяка.

– Ы-ы-ы-ы! – Прародитель схватился за голову и застонал как от сильной зубной боли. – Ы-ы-ы-ы!!!

– У тебя тоже это… похмелье? – Дженсен ощутил что-то вроде сочувствия, передернув плечами от холода. – Да, это очень неприятно… оно еще долго будет болеть?

– Пока я ее тебе не оторву!!! – все еще разорялся Прародитель.

– О… без топора? А давай прямо сейчас? Не могу уже… оу!!! – Он вдруг вскочил и стремительно растворился в воздухе. А через секунду со стороны санузла донеслись весьма характерные звуки, свидетельствующие о том, что к похмелью подключился и желудок незадачливого алкоголика.

Примерно минут через двадцать мрачный Прародитель, сидя в кресле, наблюдал за тем, как несчастный Дженсен пытается окуклиться под одеялом и стонет:

– Ужасное тело, ужасное, ужасное… зачем ты заставил меня стать именно этой вариацией? Такое хрупкое и незащищенное… кха…

– Затем, что никакое тело столько алкоголя не выжрет без последствий, – ехидно хмыкнул потерпевший. – Значит, так…

Следующие полчаса брюнет, жалобно поскуливая и всë больше кутаясь в одеяло от озноба, выслушивал обширную, развернутую и прочувствованную лекцию о вреде пьянства для неокрепших мозгов.

– Но ты сам его пи-и-ил! – не выдержал в конце концов бедолага.

– Но не тридцать бутылок за раз, это во-первых. И что позволено взрослому разумному существу, то не позволено молокососу с ветром в башке!

– Я старше тебя! – попробовал возмутиться Джен, но тут же опять с оханьем схватился за виски.

– А твоему телу трое суток! Оно чистое, почти невинное, не вдыхавшее смрада города и не евшее токсинов… хм… тебе, наверное, надо было сначала эти… как их… прививки сделать? И… ржа…

– Пчхи! Ой. – Дженсен передернул плечами, но еще больше закутаться у него просто не выходило.

– Нет-нет-нет, не говори мне, что…Только этого не хватало!!! Где ты шлялся, помимо бара и моей заначки?!

– ПЧХИ! ПЧХИ! А-А-А-АПЧХИ!

– Да чтоб тебя! Нет, погоди, ты ж столько выпил, что у тебя там спирт вместо крови, никакой вирус не выживет! – запаниковал мужчина.

– Холодно… нет, жарко! И голова болит… и горло болит… всë болит! А-а-а-а, сделай что-нибудь! Я щас развоплощусь и…

– …И не видать тебе прядильщика. Второй раз мембрана межреальности тебя не пропустит, – быстро сориентировался Прародитель, останавливая Дженсена.

– Мой прядильщик! – Швей было оживился и даже высунул из одеяла нос. Но тут же сник и заныл: – Хочу моего прядильщика… хочу… он такой… рыжий… я даже код узнал…

– Температура растет на глазах, – мрачно констатировал Прародитель. – И что мне с тобой делать?

– Хочу… – Дженсен аномально быстро уплывал в болезненный бред, и вокруг его тела начали закручиваться воронки развоплощения, – Прядильщика…

– Э-э-э! – всполошился Прародитель. – Не смей! Ах ты ржа… Щас ведь выскользнет, и обратно я его уже не затащу! Столько эпох рже под хвост! Так… надо его заякорить. Эй! Э-эй! Как зовут твоего прядильщика?

– Он рыжий. И громкий. Самец… потому что выпуклый, а не вогнутый… – Речь брюнета становилась всë невнятнее.

– Имя скажи! Нет, не так! Какой у него идентификационный код?

– Имя красивое… красивое имя… Баад Умбрайя-Ганджу.

– Кто?! Эм-м-м… н-да. – Прародитель озадаченно приподнял брови и почесал в затылке. – Даже не знаю, поздравить тебя или посочувствовать… Хотя о чем это я! Для начала тебя надо тут удержать. А Баад… эх, Баад. – Прародитель обратился куда-то в пространство: – Прости, парень, я всё понимаю про свободу воли и даже поддерживаю, но… сейчас тебе придется поработать любимой мамочкой для своего будущего Мастера. Ради спасения этого мира, как бы пафосно это ни звучало.

Мужчина подхватил на руки кокон с иномирным существом в одеяле и открыл телепорт.

– Заодно и другу твоему дело найдется. Не зря ж на нелегального лекаря обучался. А нам в клинику нежелательно…

Глава 5

– Ы-ы-ыхы-хы-хы-хы-кфхы-хы… – Зефирка едва не подавилась печенькой, и ее Топору пришлось отбирать у девушки опасное лакомство.

– Прожуй, потом смейся, – пробухтел он, заботливо поправляя пушистую розовую подушечку с кошачьими мордочками у жены под спиной. – А ты диагностируй нормально, вместо того чтобы байки травить! – напустился он на праправнука, водившего специальным сканером вокруг небольшого, аккуратного Зефиркиного животика.

– Много ты понимаешь, – хмыкнул Эмеичи. – Хорошее настроение мамочки – первый залог правильного развития беременности.

– Ты меня поучи еще детей рожать, – фыркнул Кетцалькоатль. – Закончил?

– Нет еще. – Невозмутимый Ксан что-то переключил в своем приборчике и обратился к Зефирке: – Во-о-от… И представляешь, он ему ящик дорогущего столетнего коньяка припер, а Баад не соблазнился! Это наш Баа-то, для которого бутылка хорошего алкоголя всегда была самым верным напарником и другом.

– Врешь ты всë, – мрачно отозвался из угла рыжий. Он сидел там в кресле, читал новости с голотерминала, гладил Мымрика и изображал недовольного жизнью сыча. – Бессовестно и беспринципно врешь, напарник. Вот кого я себе выбрал в друзья, скажи, Зефирка? Это у них семейное, занудство и моральный садизм.

– Есть такое, – согласилась девушка, – зануды и садисты они те еще. Кекс меня питаться по расписанию заставляет, только представь! Это ж кем надо быть, чтобы выдавать мне печеньки чуть ли не по секундомеру! А уж про то, что их стало в два раза меньше, я вообще молчу!

– Зато новый Мастер рыжика очень веселый, – обрадованно кивнул Ксан. – Компанейский такой парень и с юмором. Спрашивал у нашего Кпинги, кто он, самец или самочка. Это, наверное, прекрасные и длинные рыжие волосы виноваты, если этот герой спьяну принял Баада за девочку, но таки усомнился и решил уточнить, вогнутый он или выпуклый.

– Какой… странный Мастер, – задумался Кетцаль, сразу прокручивая в голове множество вариантов.

– Скорее, какой объемный, – хихикнул Ксан. – В том плане, что спиртного в него явно очень много поместилось. Мужик был пьян в дугу. Я потом в тамбуре телепорта нашел штук семь пустых бутылок из-под того самого коньяка, похоже, этот гость их нечаянно просыпал. Еще бы, начал он явно не у нас под дверью, а гораздо раньше. Это ж надо – столько выжрать и остаться на ногах. Феномен.

– И всë же подозрительно это. Не замечали в нем ничего… несвойственного? – решил уточнить древний.

– Да он весь насквозь подозрительный псих! – вспылил из своего угла Баад. – Пощупать меня пытался, извращенец!

– Кекс вообще про признаки пришельцев говорил, а не про эпатажные телодвижения, – хихикнула Зефирка.

– О! – Ксан задумчиво склонил голову к плечу. – Хм… а ржа его знает… по мне, так обычный пьянчуга, не считая того, что он ушел странным способом.

– Точно! – подскочил в кресле Баад. – Точно же! Надо на него хранителям настучать! Щас я…

– Буду тебе крайне признателен, если ты не станешь этого делать, – раздался вдруг голос из пустоты, и в комнату, игнорируя мгновенно перетекших в боевые стойки потомков, шагнул Прародитель. – Он, конечно, действительно немного пришелец, но поверьте, с нашими врагами ничего общего не имеет. Наоборот, может стать очень ценным союзником.

– Прародитель, – легким кивком поприветствовал его Кетцалькоатль, получив такой же в ответ. – Вы… хм… – Тут его взгляд упал на странную ношу предка жнецов.

– А это что у вас в руках? – Баад, одним местом всегда безошибочно чуявший подставу, подозрительно прищурился на кокон из одеял в руках Прародителя. Пиетета он особого к древнейшему никогда не испытывал, хотя не наглел и не хамил. Просто считал, что тараканы бывают у всех, а тот, кто долго живет, и вовсе тараканью ферму за века успевает накопить. Если же эту ферму не видно сразу, значит, там уже не ферма, а целая империя. И на всякий случай лучше держаться от них подальше.

– Это… хм… ну, можно сказать, предмет вашего разговора, – слегка виновато вздохнул древнейший. – Я совсем забыл про прививки, понимаешь… такая досада. Просто похмелье я бы ему и сам вылечил, а вот букет инфекций… Ксан, будь добр, продиагностируй.

С этими словами Прародитель прошел через всю комнату и… положил на руки окончательно охреневшего Баада сверток со словами: «Подержи минуточку, всё равно твое».

– Он Мастер из дикого мира? Еще один из ваших потомков? Какая у него изначальная спираль? – переключившись в рабочий режим и успокоив пиетет перед предком, начал сыпать вопросами Ксан.

– Нет, это не мой потомок. Это скорее… хм… предок наших с вами общих знакомых из тундры, – избавившись от груза и не обращая внимания на выпученные глаза застывшего рыжика, задумчиво поделился древнейший, устраиваясь в свободном кресле и умильными глазами глядя на коробочку с Зефиркиными печеньками. – Детка, ты же поделишься со стареньким дедушкой?

– Самой мало, – засопела розововолосая, но потом махнула рукой. – Ладно… Кекс, ты должен мне еще коробку! – И хитро-хитро улыбнулась, оценив, что из этой она уже треть сгрызла, а новая будет опять полная.

Кетцалькоатль понимающе хмыкнул, но посмотрел на умильную рожицу своего Мастера и кивнул.

– Спасибо, юная леди, – улыбнулся отеческой улыбкой Прародитель. – В общем и целом, он даже не из нашего скопления миров. Считай, что перед тобой младенец. Причем… кажется, не только телом. М-да…

– Погоди…те. – Ксан наморщил лоб, стараясь кое-что вспомнить. – Еще раз погодите… Предок клана Ивановых?! Так, если я не ошибаюсь, у них в прародителях вы и…

– И швея, – кивнул древнейший. – Собственно, он и среди сущностей, штопающих миры, один из самых юных. Потому мне удалось его соблазнить на эксперимент во второй раз.

– Э-э-э-э… – практически хором сказали все присутствующие. А Баад, придавленный в своем кресле коконом из одеял, уставился на свою ношу с удвоенным охренением.

– Вы с ним… еще кого-то… зачали? А… а он вроде того… самец?! Как же вы в прошлый раз-то… и в этот… – почти по слогам выговорил Кпинга, даже чуть раскрывая кокон, чтоб убедиться еще раз. Ну мужик же!

– Ну вы как дети, – усмехнулся древнейший, откусывая от печеньки и материализуя из воздуха чашку с кофе. – Или как моя жена. Всё оцениваете с точки зрения хрупких телесных оболочек собственного вида. Сами бы подумали, какой секс может быть в нигде? Это был именно эксперимент с энергетическими матрицами. Ладно, ерунда это всё. Короче. Этот Мастер, которого я пригласил в свою реальность, – не швея в полном объеме, а лишь часть сущности. И он, по незнанию, сначала слегка перепил… или не слегка. А потом пошел шляться по всем спектрам, чтобы добавить. И нахватался заразы, как непривитый младенец. В официальную лечебницу я его сдавать не хочу, иначе лекари могут шумиху на всю призму устроить, даже при моем авторитете. А вы ему уже, можно сказать, не чужие. – Он многозначительно взглянул на Баа и усмехнулся. – Позаботитесь как о родном, а я в долгу не останусь. Тем более что рыжий… м-м-м… ну это сами потом разберетесь. А мне пора. Спасибо за печеньки, внученька, дай тебе я здоровых сорванцов. Хм… – Он покосился на нахмурившегося Кекса, покрывшегося темной аурой. – Ну не в прямом же смысле! Вот вроде взрослый уже, а всё о том же. Как будто я только и умею, что детей на стороне строгать. Эх, все в жену пошли… А сам двоих сразу заделал и сидит как ни в чем не бывало!

Глава 6

– То есть вот этот чувак может, психанув, разрушить всю призму?

– То есть это уже точно-преточно, что я за раз отстреляюсь на всю жизнь и можно будет с чистой совестью хулиганить дальше?!

Два этих вопроса столкнулись в воздухе и с легким треском отскочили друг от друга. На пару секунд в комнате наступила такая тишина, что стало слышно, как в свертке одеял тихо и сладко посапывает неизвестное существо из-за пределов призмы. Существу явно понравилось на руках у рыжего, и если сначала пришелец ворочался и тихонько постанывал, то теперь явно пригрелся и разомлел.

– Тебе же сразу сказали, что там двое, – пожал плечами Кетцалькоатль, прерывая паузу в разговоре. – И Ксан говорил. Что, они уже не авторитет?

– Ну мало ли, – невозмутимо пожала плечами розовая девочка и проворно сползла со своей подушечки, поправила карамельно-малиновую водолазку на животе и забралась к своему Топору на колени. – Ты мне должен коробку печенья, не забудь.

– Не перебарщивай со сладостями, надо с самого начала держать вес под контролем, – занудно влез Ксан, бегло просматривая на голоэкране показания сканера. – Пока всё в идеальном порядке, но лучше пять раз перестраховаться, особенно учитывая, что их там двое, и…

– Эй!!! – не выдержал и взвыл в своем кресле Баад. – Госпоже Амитола-Штейн до родов еще почти восемь месяцев, успеете сто раз обсудить ее беременность и многоплодность! А у меня тут этот, кажется, сдохнуть собирается! И вообще, заберите его от меня! Он даже в отключке хочет состыковаться с моей аурой!

– Не, уже не собирается, – мельком заглянув в кокон, резюмировал Ксан. – Пригрелся. Не бухти и подержи своего Мастера еще немного, я сканер перенастрою. И не давай ему свою ауру, ему сейчас вредно.

– Ты издеваешься?! – взвыл несчастный рыжий. – Ему вредно?! А мне?!

– А тебе-то чего? Тебе, может быть, даже полезно. Чисто с медицинской точки зрения. Оружие, у которого долго не было Мастера, становится нервным, с ослаблен…

– Ксан, ржа! Щас встану и в морду дам!

– А вот это точно будет вредно, и тебе в том числе. Да не ори ты, а подумай, что Прародитель не так часто о чем-то просит своих потомков напрямую. Хочешь наплевать на его просьбу?

– Тсч… – скрипнул зубами Кпинга, снова заваливаясь в кресло. – В гробу я видел такие просьбы. Настраивай давай быстрее! И вкати ему лошадиную дозу всяких вакцин, пусть проспится и свалит на фиг, чтоб ему! Чтоб он… был здоров!

– М-да. – Кетцалькоатль встал с кушетки, подхватив свое розовое сокровище и посадив его на плечо. – Ладно, мы пойдем. У вас тут внутрисемейные разборки, а нам пора.

– Да ладно тебе, рыжий! – решила подбодрить Баада Зефирка. – Это ж круто. Тебе Мастера сам Прародитель подогнал! Древнего, сильного и еще… не из призмы! Всё, как ты загадывал!

– Когда?! – опешил Кпинга.

– Ну у костра же, там, в тундре. Типа, не родилась еще та женщина в призме и всё такое. Не помнишь? Древнейший еще сказал, что учтет твое пожелание.

– Ы-ы-ы-ы! – сказал Ксан куда-то в свой сканер и затрясся в приступе беззвучного смеха. – А ведь правда… он ВСЕ пожелания учел. Не женщина, не с призмы.

– Вашу ж ржадь! – после потрясенной паузы выдал Баад. – Вашу ржадь!!! Один раз в жизни Прародитель решил исполнить персонально мое желание, и…

– И ты его сам озвучил. – Кетцалькоатль выглядел как всегда – серьезным каменным идолищем, но, судя по тому, как задорно подрагивал локон на макушке Зефирки, плечо под ней заметно тряслось. – В другой раз желай осторожнее, что ли. Конкретнее.

– Ну… эм… – Баад с недоумением взглянул на сверток в своих руках. И вот это – его желание? Исполненное самим древнейшим? Вот этот растрепанный странный мужик, не знающий даже элементарных правил поведения? – Вот так всегда!

Несмотря на образ вечно легкомысленного балагура, не приемлющего рамок и правил, дураком Кпинга не был. Сейчас, когда на его глазах были все кусочки пазла, Баа достаточно быстро сложил их в полную картинку. Их знакомство, странные фразы, нелогичные действия. И слова Прародителя о существе иного порядка…

Кивнув уходящим в телепорт гостям, он поудобнее перехватил кокон из одеял и сказал Ксану:

– Так, его древнейшество попросил что? Вылечить. О привязке или чем-то подобном речи не было! Так что, Ксан! Лечи быстрее! Я так понимаю, это чучело понадобилось Прародителю для каких-то личных нужд. А я так, просто не вовремя под руку подвернулся. Не верю, что ради одной вслух брошенной фразы он в иную реальность за вот этим полез. Так что лечи и валим, валим!

– Куда валим-то? – хмыкнул Ксан, нацеливая голографический конус на одеяло. – А котостадо твое кто кормить будет? Я вообще в шоке, что ни одна зараза еще не скачет тут по нашим головам, не сыплет шерсть мне в сканер и не орет. Ты их запер, что ли? А, молодец. Мы ж в этот отнорок влезли исключительно ради твоего зверинца, больше никуда с ним не пускали.

– Кх… Ну, можно ж купить домик где-нибудь среди аборигенов. Там мелким будет где гулять… Коньяк вон продадим и…

– Нечестно продавать коньяк, если ты от дарителя смыться собираешься. – Ксан закончил сканирование и полез в шкаф за портативным инъектором. – И не ты ли мне трындел, что на дикой планете твоих котов сожрут, покусают, заразят и обидят?

– А если выбрать безобидную какую планетку? Я слышал, на голубой спирали есть такие…

– Тогда у нас денег не хватит. Мы в гильдию наемников три дня назад взнос внесли, оплатили мне повышение квалификации, а тебе тренировочный комплекс красного уровня.

Баад приуныл. Ксан в их паре всегда заведовал финансами, и если он сказал, что денег нет, значит, их нет. Бросать друзей ради побега от странного чудика из другой вселенной Кпинга тоже не считал правильным. Тупик?

– Ладно. Решим проблемы по мере их появления. Может, удастся его отговорить, когда очнется? У него ведь все в порядке с логикой… я надеюсь, – тяжело вздохнул он, устраивая кокон на диване.

– Надейся, – разрешил Ксан. – А пока разверни-ка его, надо ввести антидоты. И одежду с него сними, она мешает и грязная. Кстати, потом надо будет твоего подкидыша искупать. А то нахватался по всем мирам неизвестно чего и потеть же сейчас начнет, как температуру будем сбивать.

– Рж-ж-жадь, – сквозь зубы ругался Кпинга, разматывая кокон из одеял. – Только этого мне не хватало, купать какого-то постороннего мужика в своей ванной!

– Да не парься ты, в конце концов, отнесись к нему как к еще одному приблудному коту. Тебе же не противно котов купать, даже если они грязные, блохастые и лишайные? Ну вот.

– Нашел с чем сравнивать! Коты – это… коты! У котов хотя бы шерсть, их даже грязных гладить приятно. А мужиков – нет!

– Ну, кстати, шевелюра у него как раз мягкая. Будет, когда отмоешь. Попробуй.

– Ржадь…