Текст книги "Развлечение для настоящей леди"

– Я скааажу, стааарина… – донесся до нее заплетающийся голос. – Что все это значит?..

Это был Чедвик, продолжающий играть роль пьяного пэра, только теперь он казался немного потерянным. Фантина оглянулась через плечо и увидела, что его чистые голубые глаза осоловели и помутнели, и она молилась только о том, чтобы это было притворством, а не действительностью.

Конечно, он не собирался напиваться. В этом она была уверена. Но выпивка Балласта валила с ног быстрее, чем более благородные напитки. Возможно, Чедвик просто переоценил свои возможности.

В этом случае им обоим грозят серьезные неприятности.

– Эй-эй! – воскликнула она, вскакивая с места. – Не трогайте его. Он ко мне обратился, я должен за ним приглядывать!

Она повернулась к Балласту, но вперед шагнул его сынок. Глаза Воблы блестели от возбуждения.

– Но ты же сказал, что уже обчистил его. Теперь он сгодится разве что для Джилли и парочки кружечек пивка.

Фантина прикусила губу – попалась на собственной лжи. Если то, что она заявляла, правда, Крысе на самом деле должно быть все равно, что случится с пьянчугой. Вот только…

Она расправила плечи.

– Полегче! У него есть приятели, которых он приведет в следующий раз, если самому понравится. Не разоряй мой будущий бизнес.

– Сколько друзей? Какой будущий бизнес?

– Черт! – вмешался Чедвик, неуклюже вырываясь из рук того, кто его держал. – Крыса, что здесь происходит? Я же предупреждал тебя, что ты ни гроша не получишь, пока я не вернусь живым и невредимым на Гросвенор-сквер.

Фантина в глубине души вздохнула с облегчением. По крайней мере, Чедвик не пропил весь ум и подыграл ей.

– Не волнуйтесь, – успокоил его сын Балласта, при этом манеры его стали дружескими, а речь – правильной. – Крыса передал вас на наше попечение. Меня зовут Вобла. Я доставлю вас домой в целости и сохранности и заберу все, что причитается за наши услуги.

– Эй, полегче! – воскликнула Фантина, но тут же прикусила язык, почувствовав приставленный к спине нож. Лучшее, что она могла сделать, – это полуобернуться, чтобы встретиться взглядом с Чедвиком, который едва заметно кивнул, скосив глаза на единственную дверь.

Фантина затаила дыхание. Чедвик не был пьян. На самом деле он полностью отдавал себе отчет в происходящем. Причем настолько, что явно ожидал от Фантины, что она последует своему собственному совету: удирать со всех ног. Именно это она советовала еще до того, как все началось.

Она оглянулась на Балласта и его сына, быстренько взвесила свои шансы. Вряд ли они станут убивать Чедвика. Слишком опасно прикончить пэра. Но они могут его обидеть, не говоря уже о том, что обчистят его дом на Гросвенор-сквер. Господи, зачем он назвал такой богатый район?

– Эй, Крыса, разве я не прав? – спросил Вобла, прерывая размышления Фантины. – Ты ведь передал нам его на попечение?

Девушка прикусила губу. Ситуация неожиданно вышла из-под контроля. Крыса уж точно выбрал бы путь попроще и сбежал бы, но может ли так поступить она? Несмотря на свою неприязнь к Чедвику, она не могла оставить его на милость Балласту. В конце концов, они с Чедвиком партнеры.

Она просто не видела другого выхода.

Глубоко вздохнув, Фантина приняла решение.

И пусть Бог простит ее грехи.

Глава 3

Чедвик прикрыл глаза, изо всех сил стараясь не выходить из роли пьяницы, но в то же время не утратить четкость мысли. Он понимал, что ему не стоило поддаваться на уговоры Фантины и ввязываться в этот нелепый розыгрыш. Ситуация неожиданно выходила из-под контроля. Он видел, что стоящий позади девушки громила приставил к ее спине нож, а тот, что стоял у него за спиной, поигрывал своим ножом у левой лопатки Маркуса.

Они оба по уши увязли в расставленных силках.

Он мог надеяться только на то, что Фантине хватит ума и она сбежит при первой же представившейся возможности. Эти бандиты не станут его убивать. Он же пэр. Возможно, утром его найдут избитым, вероятно, ограбленным до нитки, но они с Фантиной будут живы.

Та чего она ждет? Фантина с самого начала дала ясно понять, что при первых же признаках опасности даст деру.

– Вам он без надобности, – сказала она, расправляя плечи, вероятно пытаясь хоть как-то отодвинуться от упирающегося в спину лезвия. – У вас есть я, от меня будет больше толку.

Вобла обернулся, губы его расплылись в притворной улыбке.

– Ты? На что ты сдался? Всего лишь грязная маленькая крыса.

– И что? Грязная крыса тоже может принести тебе двадцать гиней.

– Оставь себе эти вонючие гроши, – возразил Балласт. – У этого фрукта их сотни.

Маркус выпрямился, прикрыл глаза, как будто пытаясь отогнать похмелье. Настал его черед вступать в торги, чтобы они оставили Фантину в покое ради куска пожирнее.

– Точно, у меня сотни, – произнес он негромко, но четко. – Триста, но только при условии, что вы отпустите меня и мальчишку.

– Три сотни! – ахнул Балласт. – Ты слышал? Вобла! – крикнул он, хлопнув мальчишку по спине. – У джентльмена дома лежат три сотни, которые только нас и ждут.

Маркус нахмурился. Он имел в виду совершенно другое. К счастью, мальчишка это понял.

– Нет у него дома никаких трех сотен, – заявил он и сплюнул Маркусу под ноги. Его правильная речь так и сочилась злобой. – Он думает, что мы поверим ему на слово. Поверим, что он пришлет нам эти деньги. Считает нас последними идиотами.

– У него и сотни шиллингов нет! – воскликнула Фантина, не желая оставаться в стороне. – Неужели вы думаете, что у такого слабоумного, как он, могут быть такие деньжищи? Он по всему городу пораздавал векселя.

– Может, и так, – согласился Балласт, лениво поигрывая еще одним ножом. Откуда он его достал, Маркус понятия не имел. Но клинок, длинный и острый, тускло поблескивал в его руках. – Подведите сюда Крысу.

– Постойте! – крикнул Маркус, пытаясь придумать, что же сказать – что угодно, только бы предотвратить дальнейшие действия Балласта.

Но его остановил стоящий справа от него громила, а остальные просто не обратили на его крик внимания.

– Отпусти меня! – раздраженно завопила Фантина, попытавшись вывернуться из рук схватившего ее здоровяка.

Однако ее усилия были тщетны. Балласт кивком позволил ее отпустить, и она смело шагнула вперед, чтобы, несмотря ни на что, продолжить дерзить.

– Думаешь, я идиот? – прорычал Балласт, и на его мясистых щеках вздулись желваки. – Ошибаешься! – Кончик лезвия он ткнул ей прямо в шею, под подбородок. – Я умею считать, Крыса, – продолжал он сиплым голосом. – И я знаю, сколько тебе лет.

Никто и глазом не успел моргнуть, как он резко опустил нож вниз. Тонкая ткань рубашки Фантины тут же лопнула, как и повязка, стягивающая ее грудь. И перед изумленным взором собравшихся предстала грудь Фантины – изрезанные края ткани подчеркивали изгиб соблазнительных белых холмиков.

– Господи Всевышний! – выдохнул Вобла. – Ты – женщина!

– Женщина, – мягким, словно французский шелк, голосом ответила Фантина. – Учитывая, что вы разоблачили мою маскировку, вероятно, с вами можно иметь дело. – Она наклонилась к главарю и прошептала: – Отошли своих людей.

Балласт был не в силах оторвать взгляда от груди Фантины. По правде говоря, Маркусу тоже нелегко было оторваться от этого зрелища. Казалось, она отлично умела поддразнивать мужчин: знала, как нужно дышать, чтобы ткань едва не соскальзывала, как повести плечами, чтобы это выглядело как призыв… Маркус сглотнул. Он мысленно обругал себя за такие вольности. Сейчас не время строить Фантине глазки, представлять ее в своих объятиях и почти слышать, какие звуки она издает при этом…

– Ну, давай же, – продолжала она слегка охрипшим голосом. – Если отошлешь своих молодчиков, сможешь их потрогать.

Балласт прищурился. По всей видимости, он тоже с трудом мог собраться с мыслями, несмотря на то что сам затеял это небольшое представление. Он всего на секунду оторвал взгляд от Фантины.

– Вобла, ступай домой, к матери.

Парень вскипел от ярости.

– Но…

– Вон! Сейчас же!

Парень обернулся, окинул злобным взглядом всех, кто находился в комнате, и пулей вылетел прочь. Фантина изогнулась, как будто вознаграждая Балласта за то, что он отослал своего мальчишку, поставила на стол обтянутую панталонами ножку. Жеманно улыбаясь Балласту, она мягко и легко отобрала у него нож. Негодяй сдался без боя, все всякого сомнения полагая, что одна слабая женщина ничего не сможет с ним сделать, даже если у нее будет устрашающий на вид нож.

Потом Фантина медленно поднесла нож к своим панталонам и с игривой улыбкой стала разрезать их по шву. Шов за швом ткань расходилась, обнажая идеальной формы ножку. Процесс, казалось, продолжался бесконечно долго.

Нож поднимался все выше и выше, и четверо присутствующих мужчин едва сдерживались, истекая слюной. В комнате стало так тихо, что Маркус слышал негромкий треск, когда лопался каждый стежок. Фантина наконец приоткрыла колено, а потом показалось белоснежное бедро.

Господи! Она божественна!

– Все, что у меня есть, – твое, – проникновенно прошептала она, словно талантливая куртизанка. Она наклонилась, и разрезанные края рубашки соблазнительно натянулись на ее груди. – Отошли своих молодчиков.

Балласт все еще колебался, и в это мгновение Фантина, к всеобщему удивлению, нанесла удар. Она отвела ногу, вытянутую на столе, влево и больно ударила Балласта в лицо – удар пришелся точно в висок. Балласта отшвырнула назад, он ударился головой о стену, однако сознания не потерял. Но и Фантина натиск не ослабила. Спрыгнув со стола, она накинулась на Балласта.

Молодчикам главаря потребовались секунды, чтобы отреагировать на неожиданное нападение Фантины, но этих секунд было достаточно и для Маркуса. Наиболее уязвимым оказался громила у него за спиной. Маркус обернулся и нанес противнику тяжелый удар в подбородок. Боль пронзила руку Маркуса до самого плеча, но ему хватило сил улыбнуться, когда здоровяк бесчувственным кулем сполз по стене.

У Маркуса оставался всего лишь миг, чтобы остановить второго головореза, который уже нацелился метнуть нож в шею Фантины, поэтому воспользовался единственно возможным вариантом.

Нашарив рукой ближайший предмет – плевательницу, – Маркус метнул ее в противоположный конец комнаты. Каким-то чудом плевательница оказалась пустой, а следовательно, целиться было легче. Спустя мгновение тяжелый металл врезался в голову второго громилы.

Здоровяк споткнулся, кашлянул, застонал – и у Маркуса появилось время добежать и закончить начатое. Фантина же пригвоздила Балласта к стене и приставила к горлу его собственный нож. Когда Маркус расправился со вторым злодеем (тот тоже валялся без сознания), он встал и увидел, что по острому лезвию, зажатому в руке Фантины, медленно скользит капелька крови.

– Вы покойники! Оба! – прохрипел Балласт, с яростью глядя на Фантину, которая предплечьем пережала ему горло.

– Ну, разумеется! – ответила она уже не голосом соблазнительницы, а своим обычным говорком. – Слышали твои угрозы.

Балласт побагровел от злости, но промолчал. Да ему и не нужно было ничего говорить, за него все сказал высокий звонкий голос того, кто стоял у двери.

– Но на этот раз вы действительно покойники.

Маркус резко обернулся – в дверях маячила долговязая фигура Воблы. Не раздумывая ни секунды, Маркус схватил парня за руку, втянул его в комнату и захлопнул дверь. С этим сложностей не возникло, но было очевидно: услышав громкий хлопок, каждый находящийся по ту сторону двери теперь знал: у Балласта что-то неладно.

Из противоположного угла комнаты Маркус услышал стон Фантины, и ему осталось лишь застонать в ответ. Раньше они были в руках головорезов, теперь оказались в западне – если быстро не найдут какого-то выхода, им действительно конец. И даже его титул сейчас не защитит, особенно если тела не обнаружат, – здесь его искать никто не будет.

Он поднял глаза, встретился взглядом с Фантиной, увидел в них страх и отчаяние. Неожиданно она нахмурилась, задумчиво уставившись на бившегося в руках Маркуса парнишку.

Она что-то замыслила, но он не догадывался, что именно. Тут Фантина обернулась к Балласту и, желая выдавить все из их стремительно тающего преимущества, потребовала:

– Назови имя, Балласт. Немедленно.

– Какое имя? – прохрипел он.

– Имя того типа, который желает смерти Уилберфорсу.

Балласт поморщился, как будто намереваясь плюнуть ей в лицо, но она только глубже вдавила нож ему в горло. Наконец он заговорил сквозь стиснутые зубы, с трудом выдавливая из себя слова:

– Шиш тебе!

– У меня есть к тебе предложение, – прошептала она. – Я все еще хочу с тобой договориться, если язык развяжешь. – Она глубоко вздохнула, умоляюще посмотрела на Маркуса, потом опять перевела взгляд на Балласта. – Мне – лорда, – продолжила она, – а твоему сыну – учебу в Харроу.

Несмотря на то, что Маркус слушал крайне внимательно, он все равно не сразу понял смысл ее слов. Харроу? Элитная школа, в которую он сам ходил много лет назад? Она же не предлагает…

– Что? – взорвался Маркус, но его никто не слушал. Даже мальчишка перестал вырываться; он, вне всякого сомнения, благодаря живому уму быстрее Маркуса смекнул, что предложила Фантина.

– Только представь, – гнула свое Фантина. – Твой малец в Харроу, среди будущих графов и герцогов. Подумай, чему он может научиться. Подумай, на что он будет способен.

Балласт раздумывал над предложением. Вместе с сыном. И Маркус с ними – и ему стало не по себе. Сын портового уголовника… в Харроу!

– Даже не начинай… – произнес Маркус деревянным голосом, но времени на споры не было. Маркус навалился на дверь всем весом своего тела, чтобы не открыли, но дверь заходила ходуном, когда в нее ударили мощным кулаком.

– Балласт! – раздался из-за двери приглушенный голос. – В чем дело?

– Убьешь нас сейчас, – прошептала Фантина, – и твоему сыну никогда не попасть в Харроу, никогда не получать карточные долги у сына графа, никогда будущий герцог не познает плотских утех в твоем прекрасном заведении.

Маркус сглотнул, одновременно удивляясь и поражаясь тому, насколько изобретателен ее ум.

– Балласт! – уже более нетерпеливо окликнул голос.

– Сдашь нас, – шепотом предупредила Фантина, – и я прямо сейчас перережу тебе горло. – Она чуть ослабила хватку, чтобы Балласт мог глубоко вздохнуть.

– Остынь, Кори! – крикнул Балласт. Потом, сосредоточенно нахмурившись, понизил голос: – Дай минуту подумать.

Фантина не стала давать ему времени на размышление. Она лишь сильнее прижала его плечом, так что он едва не задохнулся.

– Нет времени, Балласт. Назови имя.

Он поднял голову, явно приняв решение, и пристально взглянул на Фантину.

– Имени не знаю. Только прозвище – Фикса.

Маркус нахмурился.

– Фикса? Коронка на зубах?

– Да, – продолжил Балласт и затрясся в беззвучном смехе. – Кажется, какой-то фраер с тремя золотыми фиксами забашлял Харди за то, чтобы он прихлопнул Уилберфорса.

Маркус не сразу понял жаргон Балласта, но через секунду до него дошло: какой-то аристократ с тремя золотыми зубами заплатил Харди, злейшему врагу Балласта, чтобы тот убил Уилберфорса.

– Харди все думает, – продолжал Балласт, – не пришить ли этого фраера за его фиксы?

Неужели можно убить дворянина за золотые зубы?

– Или ввязаться в игру?

– Он решил ввязаться в игру, – мрачно произнесла Фантина.

«К сожалению», – подумал Маркус. Если бы Харди решил-таки убить негодяя, сейчас бы Маркус сидел у камина с бокалом коньяка и ему не пришлось бы выбирать между смертью и содействием поступлению головореза в Харроу.

Хвала небу, он не знал, что тот выберет. Неужели Харроу?

– Подробнее, Балласт, – прервал размышления Маркуса голос Фантины. – Этот фраер высокий? Толстый? Уродливый? Любая мелочь…

– Все, что мне известно, это то, что у него три золотые фиксы.

– Уверен, что всего три? – уточнил Маркус. – А не две? Или четыре?

Балласт посмотрел на Маркуса как на идиота, но промолчал.

– Три фиксы. Если меньше, никто не стал бы мочить дворянина. Четыре – никто бы и раздумывать не стал. А три… ты думаешь, думаешь и думаешь…

– В чем он был одет? Какого цвета волосы? Глаза? – выспрашивала Фантина.

– Больше я ничего не знаю!

Маркус нахмурился, вглядываясь в лицо Балласта. Мужчина не врал. Он действительно больше ничего не знал. По всей видимости, Фантина пришла к такому же выводу, потому что сменила тему.

– Ладно. Значит, мы договорились? Мы с лордом уходим, а Вобла получает приличное образование?..

Балласт покачал головой, едва заметно, поскольку Фантина продолжала держать нож у его горла.

– Лорд уходит. А ты остаешься. – Он схватил руками ее за зад. – Ты задолжала мне за Дженни.

Фантина колебалась, Маркус стиснул зубы – все в этот вечер пошло наперекосяк. Сперва пришлось ползать по всем сточным канавам Чипсайда, потом выбирать между жизнью и содействием поступлению мальчишки в Харроу, а теперь еще и это! Позволить Фантине пожертвовать собой ради него? Сама ситуация была унизительной, он просто отказывался продолжать дальше этот фарс!

Он шагнул вперед, решительно сжав кулаки и расправив плечи. Двигался он неуклюже, учитывая то, что одной рукой ему приходилось удерживать мальчишку, но, тем не менее, у него все получилось: одним прицельным ударом Маркус вырубил Балласта.

Фантина отскочила от тела негодяя, испуганно охнув, когда тучный мужчина свалился на пол.

– Отличный удар, – сказала она, и он с удивлением расслышал нотки восхищения в ее голосе. – В следующий раз не могли бы меня предупредить?

– Он живой? А? – пропищал парень.

– Живой, – ответила Фантина. – Но мне хотелось бы быть отсюда подальше, когда он очнется.

Фантина с Маркусом повернулись к единственному выходу из комнаты, но парень, удостоверившись, что его отец жив, расхрабрился. Он загородил собой дверь и едва заметно улыбнулся.

– Люди моего отца прикончат вас, как только вы выйдете.

Маркус вздохнул, продолжая медленно кипеть от злости.

– Я не допущу, чтобы меня убили в этой дыре, – решительно заявил он. – Моя мать этого не выдержит.

Фантина взглянула на Маркуса, по ее лицу невозможно было понять, о чем она думает, потом обернулась к мальчишке.

– Они не станут нас убивать, если ты их остановишь. Скажи, что отец твой напился. Они сразу в это поверят.

Парень усмехнулся, на его лице появилось такое же плутовское выражение, как ранее у его отца.

– И зачем мне это делать?

– Потому что ты выведешь нас отсюда в целости и сохранности, и я клянусь, что ты окажешься в Харроу.

Маркус замер. Господи, она опять за свое! А он уже подумал, что ему удалось избежать этого разговора с Балластом.

– Совершенно нереально! – начал Маркус, но его перебил парень.

– Он не станет помогать, – заявил Вобла, кивнув в сторону Маркуса.

– Станет, – ответила Фантина, – можешь мне поверить. – Она нагнулась, чтобы посмотреть парню прямо в глаза. – Это твой единственный шанс, Вобла. Хочешь жить, как твой отец? Каждый вечер напиваться в стельку, набрасываться на все, что шевелится, потому что жизнь твоя, черт побери, не подходит для чего-то более стоящего?

Вобла побледнел от столь дерзкой оценки образа жизни Балласта, и Маркус испугался, что она переигрывает. Но юноше хватило ума и сообразительности. Скользнув взглядом по лежащему кулем отцу, он скривился, когда заметил текущую тонкой струйкой по подбородку слюну.

– Поступив в Харроу, – продолжала тем временем Фантина, – ты сможешь стать хозяином своей жизни. Завести дружбу с элитой, научиться тому, что тебе нужно знать. Возможно, у кого-то из них есть сестра…

– Даже не думай об этом! – взорвался Маркус.

Парень внимательно посмотрел на него, и Маркусу неожиданно стало неловко под его пристальным взглядом. В чем дело? Этот мальчишка смеет судить его? Оценивает его, проверяет, тонка ли у него кишка? Тем не менее ему оставалось только надеяться, что он пройдет проверку, потому что нутром Маркус чуял – от этого зависят их жизни.

Не прошел.

– Он не пойдет на это.

– Пойдет, – ответила Фантина. – Если не доверяешь ему, поверь мне. Я никогда тебя не обманывала.

– А раньше и нужды не было.

Маркус сглотнул. Вобла с Фантиной сверлили друг друга взглядами, до мельчайших нюансов оценивая, насколько они могут доверять один другому. Самого Маркуса уже вычеркнули за ненадобностью, как всего лишь деталь в этой игре. Он бы обиделся, если бы ему не было абсолютно ясно, что он понятия не имеет, как живет этот портовый мирок. Ему отводилась роль готового ко всему наблюдателя, но настоящими игроками были Фантина и этот мальчишка.

Маркус едва сдержался, чтобы не улыбнуться при этой мысли. Наконец-то! Предстоит играть по новым правилам.

В это мгновение Вобла принял решение.

– Лучше прикройся, – велел он, кивнул на одежду Фантины. – Если только не хочешь, чтобы все узнали, что ты девушка.

Фантина охнула, когда посмотрела на свое одеяние. И хотя грудь не было видно, ее соблазнительные очертания просматривались под рубашкой. Маркус понял, что одежду уже не спасти – слишком сильно разорвана. Поэтому, чтобы не поддаваться искушению любоваться тем, как она извивается, пытаясь прикрыться разорванной рубашкой, он сдернул сорочку с одного из лежащих без сознания головорезов.

– Надень это. Она почти все прикроет. Если повезет, люди увидят только то, что захотят.

– Они хотят видеть полуобнаженную девушку, – пробормотала Фантина. Но последовала его совету. Спустя несколько секунд она уже заправляла огромную сорочку в то, что осталось от ее панталон. С распоротым швом на ноге уже поделать ничего было нельзя, но, по крайней мере, она хотя бы отдаленно напоминала мальчишку.

– Вперед, – сказал Вобла. И не успели они перевести дыхание, как он пригвоздил Фантину холодным взглядом. – Кинешь меня – и я тебя прикончу.

Фантина так же серьезно кивнула.

– Знаю.

Видимо, обещания оказалось достаточно, поскольку Вобла повысил голос, чтобы его слышали стоящие за дверью.

– Пошли, приятели, – проревел он, распахивая дверь.

Едва Маркус успел переступить порог в зал, как Балласт стал приходить в себя. Сначала раздался приглушенный стон, который становился все громче, – к бандиту возвращалось сознание. Фантина с мальчишкой тоже его услышали и потому ускорили шаг, поспешно протискиваясь сквозь толпу, чтобы Маркус успел захлопнуть за ними дверь.

– С дороги! – вопил паренек, лавируя в толпе. – У Балласта для его светлости есть сюрприз, и наш гость горит от нетерпения посмотреть на него.

Маркус тут же понял намек, притворился пьяным пэром – слишком глупым, чтобы осознать степень грозящей опасности.

– Поторопись, парень, – произнес он невнятно. – Не терпится уже взглянуть на эту женщину с четырьмя грудями. – Он пьяно улыбнулся, когда попытался ухватить барменшу, но чуть не столкнулся с широкоплечим амбалом. – По одной в каждую руку, одну в рот, а четвертая про запас.

Мальчишка закатил глаза в угоду толпе, оттягивая Маркуса от Джилли.

– Пошли уже, дяденька.

Маркус кивнул и, пошатываясь, пошел вперед, следя за тем, чтобы они как можно быстрее убрались из бара. За спиной он услышал рев Балласта – мужчина полностью пришел в сознание. К счастью, они оказались на улице до того, как посетители услышали этот рык.

– Туда, – указал Вобла. – Обойдем сзади.

Фантина кивнула, хватая паренька за руку, чтобы тот не сбежал.

– Тебе влетит?

– Нет, – усмехнулся он. – Скажу ему, что меня вырубили, когда я вел вас на хазу.

– На хазу? – переспросил Маркус.

– Место, где Балласт приобщает девушек к проституции, – мрачно ответила Фантина.

Маркус стиснул зубы, не понимая, как она может говорить о подобных вещах с такой легкостью. Но времени на раздумья не было, за дверью паба все нарастал шум.

– Нам пора, – поторопил он.

Фантина кивнула.

– Давай! – скомандовала она, поворачиваясь к Маркусу.

Он недоуменно уставился на нее.

– Что давать?

– Бей мальчишку! Только не изувечь.

– Бить? Сейчас? – Дело было не в том, что он ослышался или не понял, зачем бить. Просто в глубине души он не мог принять тот факт, что ему действительно придется ударить мальчишку, да так, чтобы тот отключился. – Но…

– Быстрее, – поторопила Фантина, пытаясь забаррикадировать дверь.

– Чудесно! – воскликнул он, против воли заставляя себя сжать кулак. Потом замахнулся и ударил.

Удар пришелся точно в щеку, голова паренька дернулась в сторону. Но он повернулся к Маркусу с недовольным лицом.

– И все? – спросил Вобла, презрительно потирая щеку. – Да меня бабушка сильнее бьет. От такого удара даже синяка не останется!

Маркус от изумления открыл рот. Неужели это парень на самом деле хочет, чтобы он ударил его сильнее?

– Да ладно, дяденька! – воскликнул Вобла, и его лицо скривилось в досадливой гримасе. Он схватил с земли какую-то дубинку и замахнулся. – Не забудь, – напомнил он, – мы договорились.

– Не забуду, – негромко пообещала Фантина.

И парнишка нанес себе удар самодельной дубинкой. Силы удара хватило только на то, чтобы оставить синяк, но Маркус все равно поморщился. Отбросив дубинку, Вобла посмотрел на Фантину.

– Пойдет?

– Ага. Пойдет!

Ехидно улыбаясь, он упал на спину, как будто его отбросило от удара, врезался в стену, а потом распластался в грязной канаве.

Маркус потрясенно смотрел на разворачивающееся зрелище.

– Как думаешь, он сильно ушибся?

– Нет, – улыбнулась Фантина. – С ним все в порядке. Такой же живучий, как и я была в его возрасте. – Но продолжить она не успела, ибо дверь паба распахнулась и оттуда вывалились трое громил с длинными ножами, которые легко преодолели наваленные Фантиной баррикады.

– Вот они! – заревел один из них.

Маркус с Фантиной бросились бежать.

* * *

Прыгай, карабкайся, прячься, беги. Ни о чем не думай. Не поднимай шум. Беги.

Фантина кралась, как крыса, – потому-то она и взяла себе это прозвище. Она то неслась стремглав, то продиралась с трудом, но чаще всего просто бежала, пытаясь скрыться под покровом ночи.

Чедвик несся за ней по пятам, пыхтел, словно старый пес. По правде сказать, он неплохо бежал, особенно учитывая то, что Безымянный больше часа помотал его по улицам в начале вечера. Но сейчас на кону стояли их жизни. Фантина не сомневалась, что если Балласт их догонит, то…

«Не думай ни о чем! – уговаривала она себя. – Беги!»

И она бежала. Но на каждом повороте, на каждой улочке Фантина слышала тяжелый топот преследователей. За ними по-прежнему бежали люди Балласта, хотя и недостаточно быстро. И она боялась, что Чедвик скоро сдастся.

Беги. Молча. Беги.

И тут Чедвик остановился.

Она не сразу это заметила, но потом поняла, не услышав за своей спиной его тяжелого размеренного дыхания. Она обернулась, увидела, что он прислонился к стене и хватает ртом воздух.

– Еще немножко, – солгала она. – Нельзя останавливаться. Они отстали всего на две улицы.

Он покачал головой, каждое слово давалось с трудом.

– Я… слишком медленно… бегу. Беги сама. Они… пэра… не тронут.

– Не будь дураком! – нетерпеливо прошептала она. – Титул тебя не спасет. Черт возьми, ты ударил Балласта в лицо! Может быть, навсегда покалечил! Если он тебя поймает, пощады не жди, он тебя прикончит, а тело спрячет так, что никто не найдет.

Маркус посмотрел на Фантину, и, когда холодное сияние луны осветило его лицо, она внезапно осознала, что он понимает всю серьезность ситуации. Он знает, что титул больше не защитит его.

– А с тобой что он сделает? – хрипло спросил он и с удивительной силой толкнул ее вглубь переулка. – Беги! Я не умеют так быстро бегать, как ты. Только не по этим улочкам. – Она заметила, как он расправил плечи, как руки сжались в огромные разящие кулаки. – Я задержу их, насколько смогу. Беги к Пенуорти. Он поможет тебе.

Она таращилась на него, от страха лишившись речи. Неужели его светлость действительно готов пожертвовать собой ради нее – актрисульки, как оскорбительно выразился он? Похоже на то, и впервые ее сердце наполнилось теплотой по отношению к пэру.

– Чтоб мне провалиться! Ты – дурак! – заявила она.

Он поднял голову, на его губах играла горькая улыбка.

– Наверное, так и есть, – коротко ответил он.

Фантина вгляделась в темноту переулка. Она знала, что сумеет уйти от преследователей. На улице существует множество потайных уголков и щелей, куда она может спрятаться. Но уж если раньше она не оставила его на милость Балласта, то сейчас тем более не сделает этого. Никто – даже богатенький заносчивый пэр – не заслуживает такой судьбы.

– Должен быть другой выход, – скорее обращаясь к себе самой, сказала Фантина.

И тут ее размышления прервал громкий смех, доносящийся из паба на противоположной стороне улицы. Дверь распахнулась, и оттуда, пошатываясь, вышла стареющая проститутка, которая поддерживала мужчину, настолько пьяного, что ему ничего не оставалось, как покинуть паб с этой оторвой. Фантина отвернулась, понимая, что шлюха обчистит этого малого, не успеет он и зуд унять, который привел его на улицу.

Впрочем, Фантина тут же забыла о парочке. Всего лишь один из сотен грехов, которые совершаются по ночам в трущобах. Но Чедвик, похоже, необычайно заинтересовался происходящим.

– Побежали, дяденька, – подтолкнула она с заметным раздражением. – Она занята, а у нас нет времени, чтобы вы успели с ней покувыркаться.

Он поднял голову, его глаза в свете луны загадочно блеснули.

– Наоборот! По-моему, сейчас самое подходящее время, – возразил он.

Не успела она ничего ответить, как Чедвик обхватил ее за талию, притиснул к стене. Когда ее спина и ноги в разорванных панталонах оказались прижатыми к кирпичной кладке, холод тут же пронизал ее до костей. Потом он сам прижался к ней, и его затвердевшая плоть обдала ее пах дьявольским огнем.

– Что ты делаешь? – охнула она, охваченная тревогой.

Его руки крепко держали ее. Слева от нее валялась груда мусора – лопнувшая бочка, разбитый стул. Справа – открытая улица. И все-таки создавалось впечатление, что вокруг нее один только Чедвик, который словно окружил ее своим сильным, крепким телом, чтобы закрыть от посторонних взглядов.

– Ты не обратила ни малейшего внимания на эту парочку, – прошептал он, обдавая теплым дыханием ее щеку. – Тут же перестала их замечать.

Фантина попыталась глубоко вздохнуть, чтобы успокоиться, но только еще больше прижалась к его мускулистой груди. Она закрыла глаза, пытаясь вычеркнуть из памяти другие руки, другие груди, которые прижимались к ней, к ее матери. Ко всем актрисам в придачу.

Раньше ей всегда удавалось сбежать. Но то было в детстве. Сейчас, когда рука Чедвика схватила ее кепку и одним движением смахнула ее, она ощутила, как тело накрыла теплая волна, ноги ослабели. Это испугало Фантину, однако у нее не было сил, чтобы сопротивляться его проворным пальцам, которые забирались все глубже, вытаскивая шпильки из волос, чтобы они свободно струились по плечам.

– Вот так гораздо лучше, – прошептал он. – Теперь никто не увидит твоего лица.