Книга: Если Бийл-стрит могла бы заговорить - Джеймс Болдуин

Фигура первая – печальная. «Комната Джованни». Про что: ГГ мечется между двумя мыслями – «не гей ли я часом» и «а часики-то тикают». Холост. Ему слегка за тридцать. Проживает он в качестве добровольного эмигранта в славном городе Париже. Живёт на деньги, которые время от времени клянчит у своего американского папы. По ходу сюжета ГГ замутит с неким барменом, итальянцем Джованни, соблазнит его (по версии Джованни) и бросит (потому что ГГ не хочет быть геем, ведь это зашквар). В конце медным тазом разом накроется Джованни и отношения ГГ с Геллой, герой отправится скитаться по миру, чтобы найти, где оскорблённому есть чувству уголок. Карету ему, карету! Нет, правда, как можно сопереживать герою, если он в свои тридцать лет до сих пор носится с типично подростковыми проблемами: недопонимание с отцом, «кто сошёл с ума – я или мир?», увлечение «субкультурами» (шляется по гей-барам, заигрывает с геями, спит с геями и трансами, но себя геем не считает), отрицание мира взрослых и желание быть признанным ими и пр.? Что он делал в свои 14-18? В анабиозе провалялся?

Но это ещё ладно, беда не велика – просто мысленно снижаем возраст героям и читаем дальше. Читаем, поскольку автор пообещал показать любовь между мужчинами, поскольку у автора был личный опыт переживания этого всего, поскольку тема экзотическая, интересная. А ведь аннотация про это помалкивала! А что получаем? Обычный женский любовный роман из разряда «мне, пожалуйста, посопливей». Распрягай, приехали! Зря ГГ комплексовал по поводу своего гейства. Судя по всему, всё у мужика с ориентацией нормально, ведь он способен расчухать родной женский калибр даже в мужской оболочке.

Джованни – самый главный провал этой повести. Подавался как чистосердечный, искренний человек, не способный ко лжи, а получилась типичная девочка-блондинка, которая заводит парня, чтобы было с кого деньги тянуть, которая постоянно его унижает намёками на то, что американцы все тупые, неумехи и дураки (бабушка из «Похороните меня за плинтусом» ему не родня случаем?). Она строит далекоидущие планы относительно совместного будущего. (Разумеется, ГГ просто ставится перед фактом. Ведь в голове Джованни он загодя согласен на любую его мысль, если Джованни она кажется хорошей.) Она вешает на него все свои личные проблемы (я, дескать, от них устала, давай-ка ты их поносишь), вешает на ГГ в финале всех собак, и понеслось, как в песне поётся – «её оружие ревность, больней хлыста её слёзы» и т.д. Дальше всё по стандартному протоколу. Угроза выпилиться – разумеется. «Это ты меня совратил» – само собой (минет Гийому не считается). «Да она всегда с ним симулировала оргазм» – ясное дело (как мужик может симулировать оргазм?). Она, конечно, «не такая», но от…ть у хозяина гей-бара, чтобы на работу взял, это несчитово, а ещё она живёт в собственноручно созданном свинарнике, чтобы тем самым вызвать к себе сочувствие. Это я уже видела тысячу раз: автор хотел изобразить «прелесть какую дурочку», а вышла «ужас какая дура». Все «хорошие» свойства Джованни на самом деле нечто другое, не то, что заявлялось изначально. «Искренний» не значит «режу правде матку». «Простодушный» не значит «просто душный». «Любящий» не значит «мои проблемы это теперь твои проблемы; ну ещё дам себя тр…ть в качестве компенсации».

Собственно свинарник, он же «комната Джованни», является главным символом повести. За этим должны были провидеться тёмные глубины человеческой трагедии, а по факту это всё вызывает только возглас «ну и срач!». Даже радуешься, что Джованни всё-таки парень. Так-то лишь газеты, бутылки да остатки еды валяются, а была бы девушка – валялись бы ещё использованные тампоны или прокладки. Так что нет худа без добра. Гелла на фоне Джованни (что автором явно не планировалось) очень даже неплохо смотрится.

Финальная мысль – если любишь, будь готов изваляться (в качестве доказательства любви) в чужой грязи. Но будь готов к тому, что твоя собственная грязь будет отвергнута под разными предлогами.

О прошлом Джованни будет спета проникновеннейшая слёзовыжимательная баллада. Внимайте. «Баллада о потерянном рае (парне)».

Жил в Италии обычный парень, Самый обычный парень. У него была любимая и он был любим. О, был он любим! Но их первенец умер, И парень обрушил хулу на Бога.

(Здесь идёт эпичный богоборческий скрипичный запил. Напарник обходит зрителей с шапкой.)

Он бросил любимую одну со своим горем, Одну, совсем одну, «Необдуманно поддавшись порыву» – Типичная мужская мотивация. Она же женщина. Чё ей будет? Не будет ей ничего, Кроме работы на ферме Горящих изб и коней.

Он ушёл из Италии, Из солнечной Италии ушёл он. И стал геем. Другой работы в Париже нет, Совсем никакой. Он влюбился в парня, В парня влюбился он. И решил похоронить любимого в гробу своём (Это который его комната). А тот чего-то не захотел хорониться, Жить захотел, стервец. А комната была хорошая – Там были стены и пол…

Последний вопрос – нафига в истории про как бы геев (на самом деле двух типичных персов из любой сёнен-айной манги средней паршивости; даже девушка-шиппер есть) библейские мотивы? В финале автор резко запускает «библейский протокол». Прочие «протоколы» блочатся, данные как бы перезаписываются. Оказывается, все проблемы решит Бог. В нагрузку даётся куча клише: ГГ уходит в рассвет, рвёт письмо из прошлого… Очень удобно: отец земной будет снабжать деньгами, Отец небесный – решать психологические проблемы. А что будет делать ГГ? Я бы на месте Бога побаивалась, ведь к нему намылился очередной «Джованни», который, вложив рубль, хочет сорвать миллион.

В общем автор, похоже, раз за разом пишет одну и ту же книжку. И в ней секс и Бог неразделимы (см. «Иди, вещай с горы»). Почему – не спрашивайте. Это вопрос скорее к психиатру.

Фигура вторая – разлучная. «Если Билл-стрит могла бы заговорить». Краткое содержание в цитатах:

Фонни спасу не было от материнских молитв, больше похожих на проклятия, и сестринских истерик, больше похожих на оргазм. Мужчина, которому не страшно довериться собственному воображению (а он только ему и доверяет), лишается мужественности. Его язык, его зубы были у меня на груди. Это был весёлый малый из Бронкса <…> с большими, добрыми, будто под током, чёрными глазами. Я потягивала коньяк и смотрела на небо.

В главной роли здесь (неждан!) беременная девушка (но коньяком будет закидываться всю повесть только так). А знаете, для чего столь резкая смена амплуа? Ведь все герои этого автора либо недолюбливают, либо боятся женщин. Чтобы сказать вот это:

Чувство юмора у него [Бога], прямо скажу, препоганое. Будь он мужчиной, наподдать бы ему под зад коленкой, чтобы сбить с него спесь. Но это если бы ты сама была мужчиной.

На самом деле у этой фразы должно быть продолжение вроде: – Осёл клопу не опарыш. – Скажи мне это в профиль, если ты мужчина. А ведь когда-то положительные герои этого автора напропалую клялись Богу в любви. А теперь… Любовь прошла, завяли помидоры, развод, девичья фамилия, Шарик с Матроскиным начинают раздел имущества. Дальше по сюжету упрёки Всевышнему в особо ядовитой форме будут бросать другие положительные герои – отец ГГ и её сестра. Святой Дух будет обвинён даже в… гомосексуализме (?). А всё почему? Потому что Бог – это религия белых. А белые здесь исчадия ада, нелюди.

Короче, внутри автора, видать, произошёл государственный переворот, и одному из Отцов был объявлен импичмент. На руководящем посту остался просто отец. На матерей-женщин (есть ещё мать-мужик) герои смотрят со смесью тоски и ненависти. Матери-женщины – самодовольные, глупые существа, узурпировавшие права Отца и отца. В этой повести фраза «ты похожа на мою мать» равна оскорблению.

«А как же героиня?» – спросите вы. Следите за руками. Зовут её Клементина, но все «почему-то» называют её Тиш. А вот её парень носит имя Алонсо, а отзывается на девчачью кличку Фонни. Тоже «почему-то». Если женщина числится в положительных героях, то она обязательно носит брюки (юбки, платья здесь носят только плохие тётки) и эмансипирована (в разумных пределах, разумеется). То есть как бы женщина, а как бы немного парень.

Часть былых кумиров «Иди, вещай с горы» порушена и втоптана в грязь. Если в первой книге служба в негритянской церкви изображалась как единственный верный путь к Богу, то здесь то же самое показывается то ли как шабаш бесноватых, то ли как пляска упившихся менад. Если кавайный душка Илайша в первом романе своей музыкой доводил прихожан до религиозного экстаза (и не только, судя по описанию), то здешний «Илайша» бил по клавишам руками, которые «были как будто созданы, чтобы душить людей». Героиня приходит в тюрьму повидать Фонни, и сразу ассоциация – как на церковь-то похоже. Если у кого-то висит на шее крестик – ненадёжный человек, предаст.

Хотя некоторые вещи у автора неизменны – Всевышний и в этой повести по-прежнему неотделим от секса. Нам продемонстрируют разговоры про Бога как аперитив и приправу к горячему соитию, где отец – это ещё и Отец…. Что? Почему? Я х/з. Это вопрос к психиатру. Все парни, как и в предыдущем романе будут рыдать и сходить с ума от страха, а женщины их спасать, чтобы… сделать мужчинами? Я х/з. Там как будто два разных человека писали.

Белые люди окарикатурены и демонизированы донельзя. Все персонажи разделены соответственно на прекрасных «ангелов» и уродливых «дьяволов». Автор, как всегда, в упор не хочет видеть, что в мире не всё так однозначно. Все положительные герои – прямо какие-то дивергентные подростки в период пубертата: фонтанируют ненавистью, но постоянно думают «как я выгляжу в глазах других людей?», «почему они не обращают на меня внимания, гады!», одиночная камера с забившимся унитазом именуется не иначе как адом, отказывающие в помощи люди (плевать, что там ими движет и какие у них проблемы) – извергами. Есть только я и мой личный счёт к миру, остальное – гори синим пламенем. Удивительно, как точно копируют ГГ и её семья поведение белых узурпаторов. Поменялись роли, но не суть. Но автору это, конечно, невдомёк.

Повесть переполнена разговорами, разговорами и разговорами, волны которых перекатываются туда-сюда через хилый скелетик сюжета. Самый главный вопрос «а кто же изнасиловал ту женщину, если не Фонни» просто отпихнули в сторону ногой. Она не чёрная, носит крестик и не числится в главных героях. С ней всё понятно.

Невыразимо дикая карикатурно-пафосная затянутая дичь. Лучше бы про геев вторую историю написал.

Клементина "Тиш" Риверс и Алонсо "Фонни" Хант с детства дружат (их постоянно дразнят Ромео и Джульеттой), а став постарше, влюбляются друг в друга. Тиш всего девятнадцать, у нее нет образования и профессии, а Фонни его мать и сестры тоже считают неспособным чего-то добиться в жизни, потому что юноша увлечен скульптурой и хочет творить. (Верный способ разочаровать родителей - сказать им, что хочешь стать художником или музыкантом). Тем не менее ребята намерены пожениться и жить вместе, однако по ложному обвинению в изнасиловании Фонни сажают в тюрьму и Тиш остается одна. Она готова воевать за свою любовь, потому что знает, что Фонни невиновен, но что она может сделать против системы, в которой вся полиция убеждена, что если черный - значит преступник, ведь любого негра поскреби, там явно какой-то криминал найдется? Тем более жертва тоже спешно уехала из города, а единственный человек, способный подтвердить алиби Фонни, не может давать показания, так как был судим за угон (тоже по ложному обвинению, на него просто скинули давний висяк).

Болдуин также прекрасно раскрывает членов обеих семей, где мать, отец и сестра Тиш поддерживают ее и Фонни во всем, а религиозная мать и старые девы-сестры Фонни сразу же утверждаются во мнении в его виновности, ибо чего еще от этого непутевого ждать. И Тиш с ее новостями о беременности им неприятна, сцена, где мать Фонни проклинает Тиш и ребенка, а за это получает от мужа мощного леща, одна из самых сильных в романе, как и последующий монолог Эрнестины в лифте.

Вроде короткое произведение на двести страниц, однако Болдуин сумел ввести в него множество проблем, с которыми сталкиваются темнокожие люди (как мне кажется, и по сей день - думаю, и сейчас есть в Америке и хозяева квартир, которые сдают их "только славянам", и полицейское насилие, и оговоры, и гетто, и огромная разница в образовании). Финал в романе открытый, в фильме его сделали чуть более понятным. Главное - чтобы были рядом любимые и любящие люди, с ними все остальное можно пережить.

Если Билл-стрит могла бы заговорить: Расизм как раковая опухоль на теле человеческого общества, не подлежащая лечению, все попытки избавиться от которой сводятся к лечению симптомов, но не самой болезни. Общество привыкшее воспринимать расу стереотипами. Цвет кожи - как характеристику человеческих поступков, мыслей. В центре внимания парень и девушка чья детская дружба, повзрослев, перерастает в любовь. Красивая история, омрачённая обвинением в изнасиловании. И все знают, что парень не виновен, но кому какое дело если цвет его кожи - черный. Жаль, что нет того парня с «Трассы 60», который умел привести убедительные доводы на сфабрикованные обвинения. Как и «Комната Джованни» роман прошел как песок сквозь пальцы, не оставив на руках даже крупицы впечатлений. Если быть честным – есть пару моментов, которые заставляют сопереживать героям. Но по большей части все пластмассовое. Складывается впечатление, что автор в момент написания «ловил волну». Отражая больные темы, не привнося ни чего нового.

P.S. После прочтения решил ознакомиться с биографией автора. Проникся уважением к его смелости. Очередной раз убедившись, что произведения не просто выдуманные истории, а отражения жизни и борьбы автора.

"Бийл-стрит", конечно, чуть менее разрушительна, по сравнению с "Комнатой Джованни". Наверное из-за относительно открытого финала, и если все мы будем такими же сильными, как Тиш, возможно это история закончится хорошо.

Основная сюжетная линия - несправедливо осужденный Фонни и борьба его родных за него. Но книга не только об этом, не только о расизме или выборочной демократии, не только о бедности и безысходности, не только о черных районах и белых полицейских. Она еще и о любви.

Поразительно, как Джеймсу Болдуину среди всей той грязи, которая неотступно следует за его героями, удается писать такую чистую, до слез нежную любовь. Любовь, которая дает надежду. У меня иногда складывалось ощущения, что его герои, будучи в какой-то мере необразованными, неблагополучными, потерянными, становились настоящими философами, достигали небывалых вершин духа, когда речь заходила о любви.

И тут не только о любви Тиш и Фонни. Тут и семья Тиш, и Фрэнк, и Дэниел. Все они, по сути, очень одинокие, бесконечно далекие друг от друга в своих бедах, становились как бы одним целым, чем-то безусловным и любящим.

А еще я поняла, что говорить о книгах Болдуина мне хочется не замолкая, но подобрать слова к своим мыслям о них - труднее всего.

Так что плачь, Дэниел, плачь. Оплакивай два года холодного ада, стены камеры, насилие и бездушие. Кричи то, о чём молчать нельзя. Рассказывай, потому что это не скоро закончится.

Можно бороться, как борется Тиш - юная, сильная в своём материнстве. Ребёнок, ещё нерождённый, показывает, что бороться необходимо - ради него, ради его отца, ради хоть какой-то иллюзии нормальной жизни, до которой белым не нужно добираться.

Можно как Фрэнк. Столько путей, столько перспектив, а на деле - всё тот же замкнутый круг, из которого, кажется не вырваться. И только плач младенца пробуждает горькую надежду.

Зато тема семьи с некоторых пор мне очень интересна. И здесь она тоже довольно болезненна. Главный герой, попав в беду (в тюрьму) получает помощь и поддержку от семьи своей невесты, собственные же мать и сёстры отворачиваются от него, считая никчёмным, а отец, поначалу готовый зубами выгрызть сыну свободу, не выдерживает напряжения и сдаётся.

Повествование ведётся от лица главной героини - 20летней девушки, и очень интересно, как удалось Болдуину осуществить эту задумку. Вероятно, он лично знал множество таких девушек и знал не понаслышке о проблемах, которые им приходится решать, о несправедливостях, которым им приходится противостоять. Хотя нет-нет, да и возникало у меня сомнение - а может ли 20летняя девушка думать и говорить так. Но опять же - у меня и у этих девушек совершенно разный бэкграунд.

Финал автор оставил открытым, додумай, мол, читатель, сам - как по-твоему, может ли быть хороший конец у этой истории. Хотя бы условно хороший. Я верю в справедливость и любовь, поэтому голосую за хороший конец, хотя и понимаю (здравый смысл ещё не полностью затоптан верой), что шансов на хороший конец истории и хорошее начало новой жизни чудовищно мало.

Что ещё я читала у Болдуина: "Комната Джованни", отзыв