Текст книги "Поймать тигра за хвост"

Глава третья

I

Зигзагом сверкнула молния. На мгновение комнату залило ярким сине-белым светом. От грома задребезжали стекла.

Кен успел заметить фонарик на столе. Схватил его, включил.

Луч жесткого света упал на кровать, где лежала Фэй.

Кен склонился над ней, заглянул в полуоткрытые пустые глаза. Из иссиня-черного отверстия над левой грудью сочилась кровь, теперь уже тонкой струйкой. Шевельнув губами, Фэй выгнула спину в мышечном спазме и сжала кулаки – так крепко, что побелели костяшки пальцев.

– Господи, Фэй! – выдохнул Кен.

Приоткрытые глаза ее наполнились ужасом и тут же закатились. Мышцы расслабились. Из-за стиснутых зубов вылетел тихий вздох. Фэй словно уменьшилась в размерах и перестала быть похожа на человека. Превратилась в куклу.

Дрожа с головы до пят, чуть не выронив фонарик, Кен тупо смотрел на нее.

Положил руку ей на левую грудь. Кровь запачкала пальцы. Сердце не билось.

– Фэй! – хрипло выдавил он.

И отступил, сдерживая рвотный позыв. Рот наполнился слюной. Закрыв глаза, Кен сдержал тошноту. Через пару секунд взял себя в руки и нетвердо отошел чуть дальше от кровати. Наступил на что-то твердое и посветил фонариком на пол.

На ковре лежал нож для колки льда с синей рукояткой. Его короткое острое лезвие было выпачкано в крови.

Кен смотрел на него, едва дыша.

Итак, девушку убили.

Это открытие едва его не доконало. Чувствуя, что ноги вот-вот подломятся, Кен в замешательстве сел.

Над головой по-прежнему грохотал гром. Полило еще сильнее. С улицы донесся резкий шум автомобильного мотора. Затаив дыхание, Кен прислушался. Машина пронеслась мимо, и он перевел дух.

Убийство!

Он поднялся на ноги.

«Я теряю время. Нужно вызвать полицию».

Он снова направил фонарик на кровать. Следует убедиться, что Фэй мертва. Нагнувшись, он положил пальцы ей на сонную артерию. Ничего. Его снова замутило.

Отходя от кровати, Кен угодил ногой во что-то липкое. Его передернуло. По бело-голубому ковру растеклась лужа крови.

Он вытер туфлю о ковер и неровным шагом вышел в гостиную.

От фонарика в чернильной тьме было не много толку. Кен начал задыхаться. Подошел к бару, налил виски, залпом проглотил. Спиртное помогло унять нервную дрожь.

Он поводил лучом фонарика по комнате, пытаясь отыскать телефон. Увидел его на столике у дивана. Шагнул к нему, снял трубку и остановился.

Что, если полицейские ему не поверят? Решат, что это он убил Фэй?

Кен похолодел.

Даже если поверят, даже если поймают убийцу, он будет главным свидетелем на суде. Как объяснить, что в момент убийства он оказался в этой квартире? Тайное станет явным. Энн обо всем узнает, друзья и начальство – тоже.

Во рту у него пересохло.

Его имя будет на первых полосах газет. Всем станет известно, что стоило жене уехать, как он побежал к проститутке.

«Нужно выпутаться, – думал он. – Ей ты не поможешь. Она мертва. Подумай о себе. Уматывай отсюда, живо!»

Он направился было к выходу, но застыл на месте.

Что, если здесь остались его следы? Копы мигом их найдут. Нельзя паниковать, нельзя бежать сломя голову. Следы обязательно остались.

Он стоял в темноте, пытаясь сдержать панику и собраться с мыслями.

Отпечатки на стаканах. На фонарике Фэй. На бутылке виски.

Достав платок, он вытер потное лицо.

О том, что Фэй мертва, знают лишь двое: Кен и убийца. Так, без паники. Время еще есть. Перед уходом нужно проверить всю гостиную. И не забыть про спальню. Убедиться, что он ничего не забыл. Что полиция на него не выйдет.

Но для начала нужен свет.

Кен начал методично искать электрощиток. Наконец нашел его на кухне. На нем стояла коробка с предохранителями. Сменив пробку, Кен щелкнул выключателем. На кухне стало светло.

Он тщательно протер щиток носовым платком, вернулся в гостиную, огляделся. Сердце выпрыгивало из груди. На кресле лежала шляпа. Кен совсем забыл о ней. А что, если убежал бы, поддавшись панике? Ведь на подкладке написано его имя!

Он надел шляпу. Теперь точно не забудет.

Потом собрал осколки разбитого стакана в газету, наступил каблуком и растер их в порошок. Отнес газету на кухню, бросил в мусорную корзину.

В раковине нашлась губка. Вернувшись в гостиную, Кен вытер стакан, из которого только что пил. Не забыл и про бутылку.

В пепельнице лежали четыре его окурка. Сунув их в карман, он протер и пепельницу.

Попробовал вспомнить, что еще трогал. Ах да, телефон. Кен подошел к столику и тщательно протер трубку.

Похоже, с этой комнатой он закончил.

Возвращаться в спальню было страшно, но Кен понимал, что без этого не обойтись. Взяв себя в руки, он медленно подошел к двери и включил свет. Стараясь не смотреть на обнаженное тело Фэй, он старательно вытер фонарик и положил его на прежнее место. Затем окинул комнату взглядом.

Кен был уверен, что ничего здесь не трогал: фонарик можно не считать. Он опустил взгляд на ковер, на нож для колки льда. Откуда он взялся? Убийца принес его с собой? Это вряд ли. Если так, забрал бы. И как преступник проник в квартиру? Понятно, что не в окно влез. Наверное, вскрыл замок отмычкой. Или у него был свой ключ?

Какая разница? Время не ждет. Убедившись, что не оставил следов, Кен решил: пора уходить.

Но сперва нужно вымыть руки и проверить одежду.

Он зашел в ванную. Набросил на кран носовой платок, открыл воду, смыл с пальцев засохшую кровь. Вытер руки о полотенце, подошел к ростовому зеркалу и тщательно осмотрел костюм.

Сердце его екнуло: на подкладке левого рукава обнаружилось небольшое красное пятно. И еще одно – на отвороте левой брючины.

Кен смотрел на пятна, чувствуя, как его накрывает волна паники. Что, если кто-то его увидит?

Набрав в раковину воды, он схватил губку и принялся лихорадочно тереть пятна. Они никуда не делись: разве что цвет из красного стал грязно-коричневым.

«Ничего не поделаешь», – подумал Кен. Вода в раковине стала розоватой, и он поморщился. Убрал пробку, слил воду и положил губку на место.

Выключил свет и быстро вышел в гостиную.

Пора уходить.

Он снова окинул комнату взглядом.

Гроза заканчивалась. Вдалеке погромыхивал гром, но дождь продолжал хлестать по окнам.

Кажется, Кен убрал за собой все следы. Без двадцати два. Если повезет, на лестнице никого не будет. Он подошел к двери, выключил свет, потянулся к ручке. Но если он кого-то встретит… Кен заставил себя повернуть защелку и вдруг застыл, словно статуя. Лицо его исказилось от страха.

Кто-то царапался в дверь.

Затаив дыхание, Кен напряг слух. Сердце едва не выскочило из груди.

За дверью раздалось сопение. Собака. Кен тут же вспомнил палевого пекинеса. А потом – его хозяина.

Он совсем забыл про Сластинса.

Сластинс видел, как они с Фэй возвращались в квартиру. Кен вспомнил, как глазел на него этот толстяк: словно стараясь запомнить во всех подробностях. Когда полиция обнаружит тело, Сластинс, несомненно, опишет человека, с которым вернулась Фэй.

Зажмурившись, Кен пытался совладать с паникой.

«Соберись. В городе тысячи парней с подобной внешностью. Даже если у копов будет твое описание, они не смогут тебя найти».

Прислонившись к стене, он слушал, как в коридоре, прижавшись носом к дверной панели, сопит пес.

Затем скрипнули ступеньки.

– Лео!

Услышав изнеженный голос Сластинса, Кен едва устоял на ногах.

– Лео! Ко мне!

Пекинес продолжал обнюхивать дверь.

Кен ждал, думая лишь об одном: главное, чтобы Сластинс не услышал, как колотится его сердце.

– Если не спустишься, придется мне подняться, – сказал Сластинс. – Как тебе не стыдно?

Ступеньки скрипнули снова. Кен, не дыша, отпрянул от двери.

– Ну же, Лео, что ты там унюхал? – спросил Сластинс.

После долгой мучительной паузы Кен услышал за дверью легкие шаги. Снова стало тихо. Кен с ужасом подумал, что сейчас Сластинс стоит в коридоре, прижав ухо к панели.

Сопение прекратилось. Теперь Кен слышал лишь собственное сердцебиение и стук дождя в оконное стекло.

От следующего звука по спине у него пробежали мурашки. Скрипнув, ручка пришла в движение. Кен вспомнил, как повернул защелку замка. Как только дверь приоткрылась, он захлопнул ее ногой и навалился всем телом, лихорадочно пытаясь найти защелку.

На дверь легонько надавили, но лишь на секунду.

– Пойдем, Лео, – сказал Сластинс, чуть повысив голос. – Пора домой. Ты разбудишь мисс Карсон.

Кен прижался к двери. По лицу его градом катил пот. Ступеньки тихо заскрипели: очевидно, Сластинс шел вниз. Едва Кен начал приходить в себя, как пронзительно зазвонил телефон.

II

Гроза уже прошла, и если бы не назойливый звонок, в доме было бы совершенно тихо.

«Кому приспичило звонить в такое время? – с ужасом думал Кен. – Всех соседей перебудит».

Телефон не унимался. Кен ждал. Его начал бить озноб. Рано или поздно на том конце линии положат трубку.

Но телефон все продолжал звонить, настойчиво и резко. Кен понял, что больше не может слышать этот звук.

Включив свет, он подошел к телефону и снял трубку.

– Фэй? Это Сэм.

Кен узнал звучный, низкий голос Сэма Дарси – огромного негра, с которым познакомился в «Голубой розе».

– Слушай, милая, – настойчиво продолжал Дарси, – говорят, что в городе объявился Джонни. Он тебя ищет. Мне намекнули, что он наводил справки в клубе «Парадиз».

Сбитый с толку, Кен прижимал трубку к уху.

Джонни? Что за Джонни? Может, это он убил Фэй?

– Фэй? – сказал Дарси чуть резче. – Ты слышишь?

Дрожащей рукой Кен положил трубку на место.

Он был уверен, что Дарси позвонит снова. Нужно как-то заглушить телефон.

Схватив с кресла газету, Кен оторвал полстраницы и скатал обрывок в трубочку. Вставил ее между звонком и молоточком.

Молоточек тут же ожил. Теперь он издавал едва слышное жужжание.

Напоследок оглядев комнату, Кен выключил свет, отомкнул входную дверь и приоткрыл ее на несколько дюймов. Выглянул на площадку. Там никого не было. Кен протер ручку носовым платком, вышел и закрыл дверь.

Остановился, прислушался. В доме было тихо. Кен на цыпочках подошел к лестнице и осторожно выглянул за перила. На площадке четвертого этажа было пусто, но дверь Сластинса оставалась приоткрытой.

Кен не сводил с нее глаз. Сердце его колотилось.

Итак, Сластинс все еще начеку. Наверное, сидит у себя в прихожей и незаметно наблюдает за лестницей.

Но другого пути из дома нет.

Кен помедлил. Дождаться, пока Сластинсу надоест шпионить? Или спуститься прямо сейчас?

Ему хотелось подождать, но это было рискованно. За дверью не переставая жужжал телефон. Не дозвонившись, Дарси может и приехать.

Когда тело обнаружат, Кен должен быть как можно дальше от этого дома.

Оставалось надеяться, что он сумеет неслышно проскользнуть мимо Сластинса.

Кен пошел вниз по лестнице, прижавшись к стене и не касаясь перил, чтобы те вдруг не скрипнули.

Он медленно спускался: шаг за шагом, не издавая ни звука. На последней ступеньке он вновь замер и прислушался.

Совсем рядом была приоткрытая дверь. Если Сластинс засел в прихожей, он обязательно увидит Кена на лестничной клетке. Но если задремал, Кен сможет добраться до следующего пролета незамеченным.

Взяв себя в руки, он шагнул вперед. Из-за двери на площадку вышел палевый пекинес – и остановился, уставившись на Кена.

Тот застыл. Так страшно ему не было никогда в жизни.

Долгое мучительное мгновение они с псом смотрели друг на друга. «Что же делать?» – думал Кен. Тут дверь распахнулась, и на площадке появился Сластинс.

– Пойдем, Лео, – ласково сказал он. – Собачкам пора на бочок.

Лукаво взглянул на Кена, улыбнулся и продолжил:

– Вы бы знали, сэр, как непросто убаюкать этого парнишку.

Кен промолчал. Не мог говорить. Во рту у него было сухо, как в пустыне.

Сластинс взял пекинеса на руки, не переставая разглядывать Кена.

– По-моему, дождь закончился. – Он ласково потрепал пса по голове. – Надо же, какая гроза. – Сластинс взглянул на дешевые никелированные часы, которые носил на пухлом волосатом запястье. – Не думал, что уже так поздно. Почти два ночи.

Справившись с паникой, хоть это и стоило ему чудовищных усилий, Кен пошел к лестничному пролету.

– Ох, я такой болтливый. – Сластинс последовал за ним. – Вы уж простите. Это все из-за одиночества. У меня нет никого, кроме Лео.

Кен не останавливался. Ему хотелось броситься вниз и выскочить из дома, но он сдержался.

– Не желаете ли по стаканчику? – спросил Сластинс, схватив Кена за рукав. – Было бы очень любезно с вашей стороны. Ко мне нечасто заходят гости.

– Нет, спасибо, – выдавил Кен. Вырвался и пошел вниз.

– У вас на пиджаке пятно, сэр, – сказал вдогонку Сластинс, перегнувшись через перила. – Да, коричневое пятно. Если хотите, могу его вывести.

Не оглядываясь, Кен ускорил шаг и оказался на третьем этаже. Следующий пролет он одолел, перепрыгивая через три ступеньки. Пулей промчался по второму этажу, слетел на первый и пробежал по тускло освещенному холлу. Распахнул дверь и врезался в девушку: та собиралась войти в дом.

Испугавшись, Кен отпрыгнул от нее.

– Незачем сбивать меня с ног, дорогуша. – Девушка демонстративно поправила шляпку и, протянув руку, щелкнула выключателем. Холл залило неприятным ярким светом.

Перед Кеном стояла пухлая блондинка с твердым, словно гранит, взглядом. Черное платье подчеркивало изгибы ее фигуры.

– Привет. – Она растянула губы в профессиональной улыбке. – Куда спешишь?

– Извините, я вас не видел, – чуть дыша, сказал Кен.

Шагнул вперед, но девушка загородила дорогу.

– Ну, теперь видишь. – Она рассматривала его с профессиональным интересом. – Как насчет поразвлечься, милый? – Она указала на дверь слева от входа. – Заходи ко мне. Выпьем.

– Простите, я спешу.

– Ну же, милый, не стесняйся. – Она приблизилась.

– Прочь с дороги! – в отчаянии крикнул Кен и оттолкнул ее.

– Эй! Не распускай руки, дрянь! – взвизгнула девушка.

Кен выскочил на улицу. Вслед ему неслись ругательства.

III

Дождь еще не закончился. Кен шагал по блестящей мостовой. Стало прохладнее, грозовые тучи начали рассеиваться. Задул свежий ветерок. Иногда в небе появлялась луна, и тут же пряталась за следующим облаком.

«Эти двое запомнили меня. У полиции будет мое описание. Его напечатают во всех газетах. Смогут ли связать меня с Фэй? У меня не было мотива для убийства. Мотив – это главная зацепка для копов. Без мотива они ничего не смогут сделать. Фэй была проституткой. Раскрыть такое убийство труднее всего. Но что, если Сластинс или та девушка зайдут в банк? – От этой мысли Кен похолодел. – Узнают ли они меня без шляпы? Такая встреча будет для них полной неожиданностью. Впредь нужно быть повнимательнее. В случае чего всегда можно закрыть кассу и отойти».

Нужно быть повнимательнее.

Он понял, каким безрадостным стало его будущее. Всегда быть настороже. Всегда высматривать этих двоих. Не неделю, не месяц: всегда, пока он будет работать в банке.

Осознав это, он остановился у бордюра и уставился на мокрый асфальт. Его охватила тревога.

Не только пока он будет работать в банке! Всегда, пока он будет здесь жить! Любой толстяк с пекинесом, любая блондинка с твердым взглядом – и ему придется нырять в укрытие. У него не будет ни минуты покоя. Жить так попросту невыносимо. Единственный вариант – перевестись в другой город и продать дом. А если начальство не согласится на перевод? Возможно, он будет вынужден уволиться из банка и начать поиски другой работы.

Что подумает Энн? В прошлом у Кена не очень-то получалось хранить секреты. И в этот раз не получится. Энн всегда чувствует, что у него проблемы. Однажды в кассе не хватило сорока долларов. Он ничего ей не сказал. Снял деньги с собственного счета, чтобы покрыть недостачу. Но вскоре Энн обо всем узнала.

«Глупец, дурак, идиот! – думал он. – Какого черта я в это ввязался? Почему не высадил Фэй и не поехал домой?»

На другой стороне улицы появилась человеческая фигура, и Кен юркнул в тень. Разглядел фуражку и блестящие пуговицы. Во рту снова пересохло.

Он с трудом заставил себя идти дальше. Миновал полицейского, и тот проводил его взглядом. Кену показалось, что коп смотрит на него с подозрением. Сердце его заколотилось, и он едва не сорвался на бег.

Шел дальше и не оборачивался, ожидая, что коп вот-вот его окликнет. Ничего не произошло. Прошагав ярдов двадцать, Кен глянул через плечо.

Помахивая дубинкой, коп шел своей дорогой. Кен с облегчением выдохнул.

Встретить его было все равно что заглянуть в будущее. Отныне Кен обречен дрожать от страха при виде синей формы.

Может, покончить со всем прямо сейчас? Пойти в полицию и рассказать, что случилось?

«Не раскисай, болван! – сердито одернул себя он. – Не забывай про Энн. Если взять себя в руки, все будет нормально. Никто тебя не заподозрит. Убирайся отсюда, поезжай домой. Там тебе ничто не угрожает».

Распрямив плечи, он ускорил шаг. Через минуту подошел к парковке и остановился как вкопанный. Его снова захлестнула тошнотворная волна паники.

У парковщика, наверное, есть журнал, куда он заносит номера автомобилей.

Если он записал номер машины, Кен пропал. Парковщика непременно допросят. Полицейские опишут Кена, старик его вспомнит. Останется лишь раскрыть журнал и найти номер авто. Через полчаса копы будут у него дома.

Потрясенный этой мыслью, Кен спрятался в темном переулке, соображая, как быть. Со своего места он ясно видел сторожку у ворот. Там горел свет. У окна, уткнувшись в газету, сидел парковщик.

Нужно было выяснить, ведет ли он записи. Прежде чем уехать, следует убедиться, что у старика не сохранилось номера машины. Если журнал все-таки есть, придется его уничтожить.

Прислонившись к стене, Кен не сводил глаз со сторожки. Возможно, кто-то зайдет за автомобилем. Старик выйдет, и у Кена появится шанс проверить, есть ли там журнал. Но сейчас пятнадцать минут третьего. В такой час вряд ли кто-то будет забирать машину. Время на исходе. Ждать – непозволительная роскошь.

Собравшись с духом, Кен вышел из переулка и направился к парковке.

Дверь сторожки была открыта. Кен вошел.

Старик поднял взгляд и удивленно кивнул:

– Поздно вы, мистер.

– Угу. – Кен пошарил глазами по сторожке.

У окна стоял стол, заваленный старыми газетами. На нем была кастрюля, газовая плитка, несколько грязных фарфоровых кружек и еще более грязное полотенце для рук. Рядом лежал замусоленный, раскрытый на середине блокнот.

Кен подошел ближе.

– Ну и гроза, – продолжил он. – Еле дождался, пока она кончится.

Он скользнул взглядом по странице блокнота, по аккуратному столбику автомобильных номеров. Его номер был третий снизу.

– Все еще дождит, – заметил парковщик, раскуривая зловонную трубку. – Ну, тут уж ничего не поделаешь. У вас есть садик возле дома, мистер?

– Конечно, – ответил Кен, сдерживая дрожь в голосе. – По-моему, дождя не было уже дней десять.

– Это точно, – сказал старик. – А розы у вас есть, мистер?

– Только их и выращиваю. Да еще сорняки. – Кен встал спиной к столу.

– У меня та же история. – С трудом поднявшись на ноги, парковщик подошел к двери и взглянул на облачное небо.

Схватив блокнот, Кен спрятал его за спиной.

– У вас что, нет сменщика? – спросил он, встав рядом со стариком.

– Есть. Придет часов в восемь. В моем возрасте не очень-то спится, мистер.

– Может, и так. Ну, до свидания. Мне выспаться не помешает.

Кен вышел во тьму и подставил вспотевшее лицо каплям дождя.

– Сейчас, отмечу в книжке, – сказал парковщик. – Какой у вас номер?

Сердце Кена застыло и тут же забилось с удвоенной скоростью.

– Номер? – машинально переспросил он.

Старик подошел к столу и сдвинул газеты.

– Где же книжка? – бормотал он. – Ведь только что здесь была.

Сунув блокнот в карман брюк, Кен взглянул на «паккард» у ворот. Прочел номерной знак.

– Тэ-икс-эл, тридцать три, сорок пять, – сказал он.

– Чертова книжка, ведь прямо здесь лежала. Вы ее не видели, мистер?

– Нет. Ну, мне пора. – Кен сунул старику полдоллара. – До свидания.

– Спасибо, мистер. Повторите, какой у вас номер?

Кен повторил. Старик записал его на полях газеты.

– Вечно все теряю.

– Счастливо оставаться, – сказал Кен и быстро пошел к машине.

Сел за руль, завел двигатель и, включив габаритные огни, поехал к воротам.

Старик вышел из сторожки и помахал ему вслед. Кен отключил «габариты», нажал на педаль газа и вылетел с парковки. Он не включал фар, пока не оказался на главной улице. Там он сбавил скорость и направился к дому.

Глава четвертая

I

Звонил будильник. Кен очнулся от тяжелого сна. Хлопнув ладонью по кнопке звонка, открыл глаза и, толком не проснувшись, окинул взглядом знакомую спальню, залитую утренним солнцем. Перед глазами пронеслись события прошлой ночи – ярко, словно в кино. Сон как рукой сняло. Кена охватил холодный липкий ужас.

Он взглянул на часы. Было начало восьмого.

Отбросив простыню, он свесил ноги с кровати, сунул их в тапочки и ушел в ванную.

Голова раскалывалась. Из зеркальца для бритья на Кена смотрела бледная, вытянутая, отекшая физиономия с воспаленными глазами.

Побрившись и приняв холодный душ, он почувствовал себя чуть лучше, но голова никак не проходила.

Вернувшись в спальню, он оделся. Поправляя галстук, думал, как скоро найдут тело Фэй. Если она жила одна, может пройти несколько дней. Чем позже, тем лучше для Кена. За это время воспоминания свидетелей смажутся. Парковщик уже не сможет как следует его описать – разве что полиция допросит его сегодня или завтра. Блондинка, скорее всего, тоже не отличается долгой памятью. Но Кен не питал иллюзий по поводу Сластинса. Этот запомнил его как следует.

– Черт! – сказал он вслух. – Вот же угораздило! Так, держи себя в руках. Делай вид, что ничего не случилось. Главное, не нарваться на Сластинса или блондинку. Заметить их первым.

Кен отправился на кухню и поставил чайник. Пока вода закипала, он думал, как избавиться от испорченного костюма.

Он прочел немало детективных рассказов и понимал, насколько опасно держать эту одежду дома. Не важно, как хорошо выведены пятна. В полицейской лаборатории их все равно обнаружат.

Костюм – самый больной вопрос. Кен только что купил его, и Энн тут же заметит, что обновки нет на месте. Но оставить его нельзя: вчера несколько человек видели Кена в этом наряде. Если полиция найдет его здесь, Кену конец. Избавиться? Проще сказать, чем сделать. Нужно что-то придумать, и побыстрее.

Налив себе кофе, Кен ушел в спальню. Поставил чашку и подошел к костюму – вчера он бросил его на спинку кресла. Тщательно осмотрел серую ткань в ярком свете утреннего солнца. Оба пятна были не просто заметны: они бросались в глаза.

Кен вспомнил про обувь. На ней тоже будут следы: дома у Фэй он наступил в лужу крови. Он взял туфли в руки, хорошенько рассмотрел. На левой нашлось пятно. Итак, обувь тоже на выброс.

Присев на край кровати, Кен выпил кофе. Неужели этот страх, это напряжение будут сопровождать его до конца жизни? Закуривая, он заметил, как сильно дрожит рука. Несколько минут сидел неподвижно, размышляя, куда деть одежду.

К счастью, костюм был куплен в крупном универмаге. Подгонять его не пришлось, и Кен заплатил за него наличными. Как и за туфли. Скорее всего, продавец его не запомнил.

Воскресив в памяти отдел готового платья с его стройными рядами костюмов, Кен кое-что придумал.

Сегодня же утром он отнесет окровавленные вещи в магазин и купит точно такие же. Пока продавец будет упаковывать новый костюм, Кен достанет из свертка старый и повесит его на вешалку – туда, где висят остальные. Скорее всего, подмену обнаружат лишь через несколько недель. Узнать, кто это сделал, будет невозможно.

Туфли были почти новыми, из того же магазина. С ними можно провернуть такой же фокус. Кен повесит новый костюм в шкаф, поставит туфли на полку для обуви, и Энн ни о чем не узнает.

В один сверток он упаковал костюм, в другой – туфли. Оба вынес в холл. Хотел вернуться в спальню, но увидел, что к дому спешит паренек-газетчик. Как только в почтовой щели показалась газета, Кен подхватил ее, ушел в гостиную и прочел, не пропуская ни одной статьи. Ладони его покрылись испариной, сердце гулко ухало.

Ожидания оправдались: в газете не было ни слова о смерти Фэй. Если что и появится, то только в вечернем номере.

Пора ехать на работу. Надев шляпу, он взял оба свертка, запер входную дверь и положил ключ под коврик, чтобы Кэрри могла попасть в дом.

Направился к калитке. Возле коттеджа, скрипнув тормозами, остановился автомобиль.

Сердце Кена исполнило кульбит. От ужаса он чуть было не бросился обратно в дом, но кое-как сдержался. Это далось непросто. Едва дыша, Кен смотрел, как красномордый Паркер, высунувшись из окошка машины, весело машет ему рукой:

– Привет, дружище! Решил тебя подвезти. Долг платежом красен. Ну давай, запрыгивай.

Открыв калитку, Кен подошел к машине. Ноги его подкашивались, колени дрожали. Он забрался в салон и пробормотал:

– Спасибо. Не знал, что ты сегодня за рулем.

– Я и сам не знал, пока домой не вернулся, – уныло сказал Паркер. Достал портсигар, предложил Кену закурить. – Это все теща. Решила приехать на пару дней. Ума не приложу, зачем ей понадобилось меня дергать. Могла бы и такси взять, корова старая. Строит из себя побирушку, а деньжата у нее тем временем водятся. Я запретил Мэйси ее приглашать, но она все делает наперекор.

Взяв сигарету, Кен прикурил от зажигалки Паркера.

– Эге! – Тот вскинул брови. – Вижу, до косилки руки так и не дошли.

Кен совсем забыл про газон.

– Нет. Было слишком жарко, – торопливо сказал он.

Включив передачу, Паркер отъехал от тротуара.

– А я знал, что у тебя хватит ума не тратить время на возню с лужайкой. – Он толкнул Кена локтем под ребро. – Ну, рассказывай, кобелина. Как прошло?

– Прекрасно все прошло. – Кен старался говорить спокойно. – Занялся прополкой, а потом лег пораньше.

Паркер громко расхохотался.

– Деду своему заливай. – Он косо глянул на Кена. – В зеркало смотрелся? Дружище, ты же весь измотанный! Ну, был у моей подружки?

– Какой еще подружки? – Кен сосредоточенно смотрел перед собой.

– Ну же, Холланд, кончай юлить. Сам знаешь, я не из болтливых. Как она тебе, понравилась?

– Не понимаю, о чем ты, – отрезал Кен.

– Проклятье! Я же дал тебе ее телефон. И ты ей позвонил, разве нет?

– Я же сказал: сперва прополол розарий, потом лег спать.

Паркер поднял бровь:

– Ну как знаешь. Но мне что-то не верится. Вижу, из тебя и слова не вытянешь. Это же я вас свел. Хотя бы признай, что она чертовски славная девчонка.

– Замолчи, а? – рявкнул Кен. – Вчера я был дома. Вбей это себе в тупую башку и перестань нести чушь!

– Да я прикалываюсь. – Паркер слегка оторопел. – Я же оказал тебе услугу. Если ты, пентюх, не воспользовался случаем, это твои проблемы. Фэй – роскошная девушка. Когда Хемингуэй нас свел, он мне, считай, жизнь спас. Я-то свой шанс не упустил. И кстати, доволен как слон.

– Давай-ка сменим тему, – сказал Кен. – Что, больше говорить не о чем?

– А о чем? – хихикнул Паркер. – Ну, раз уж тебе так угодно. Поговорим, к примеру, о том, что у тебя в свертках.

Кен ожидал такого вопроса и с готовностью ответил:

– Вещи. Энн просила сдать в химчистку.

– Вот понять не могу, почему мы всегда у жен на побегушках. Мэйси вот выдала мне список покупок, так это не список, а целая простыня. Отдам какой-нибудь девице с работы, пусть займется. – Следующие два квартала Паркер молчал. Пухлое лицо его сделалось задумчивым. – Знаешь что? Я, пожалуй, на обеде съезжу к Фэй. Вряд ли мы сможем видеться, пока теща здесь. Вечно она все разнюхивает. Если припозднюсь, тут же сядет моей Мэйси на уши.

По спине Кена прошел холодок.

– На обеде? Уверен, что она примет тебя так рано?

– Это не рано, – усмехнулся Паркер. – Однажды я заявился к ней в восемь утра.

Представив, как Паркер поднимается на пятый этаж и входит в квартиру, полную полицейских, Кен окончательно похолодел.

– Ты же сперва ей позвонишь?

– О да. Мало ли, вдруг у нее клиент. Но в обеденное время она почти всегда свободна.

Кен начал оттаивать.

– Знаешь, ходить в такие места средь бела дня – весьма опасная затея.

– Ничего опасного. Рядом есть парковка, и вся улица закрыта деревьями, – беспечно сказал Паркер. – Как-нибудь сам попробуй. Если уже не попробовал, кобелина ты хитрая.

– Лучше на дорогу смотри, – одернул его Кен. – Чуть в грузовик не въехал.