Текст книги "Ловушка для простака"

Глава 4

На следующее утро еще не было девяти, когда я уже сидел в своем новом кабинете. Для меня это был личный рекорд, но впереди был трудный день, и я рвался в бой.

Добрую часть ночи я строил планы. В голове роились мысли о том, как заработать деньги. В конце концов я остановился на нескольких вариантах. Я прекрасно сознавал, какая магия скрывается в имени Вестал Шелли. Если с толком воспользоваться ее именем, можно заполучить уйму денег на одних комиссионных. Я уже понял, какую промашку допустил, не попытавшись заставить Берджеса раскошелиться на более крупную сумму. Да и Хоуи вполне мог бы выложить тысячи три. Я решил, что в будущем не стану так скромничать. Ведь у меня было что предложить, так что потенциальные покупатели не должны скупердяйничать.

Подготовив для Вестал письмо, адресованное Хоуи, я позвонил Джеку Керру, молодому юристу, которого хорошо знал.

Я попросил его заняться продажей дома № 334 по Вестерн-авеню и пообещал занести необходимые документы сегодня же.

Затем я потратил целый час на то, чтобы изучить книгу регистрации инвестиций Вестал. Как я ожидал, все, до последнего цента, было вложено в государственные ценные бумаги, чтобы Вестал чувствовала себя в безопасности, как косоглазая девственница, случайно забредшая на холостяцкую вечеринку.

Мне пришлось порядком поломать голову, пока я наконец не решился. Отодвинув стул, я потянулся за шляпой.

Доехав на машине до Вест-сити, я остановился перед высоким домом, где размещались сотни деловых контор.

Я поднялся на лифте на пятый этаж и прошел ко коридору до двери в контору Райана Блейкстоуна.

Блейкстоуна я знал не первый год. Молодой, разбитной малый, на которого можно положиться. От отца он унаследовал место на бирже и считался надежным и преуспевающим брокером.

Увидеть меня он явно не ожидал.

– Заходи, – пригласил он. – Что привело тебя ко мне?

Я выпалил, как мы только уселись:

– Как ты смотришь на то, чтобы получить доступ к счету Шелли, Райан? Со вчерашнего дня им занимаюсь я. Могу подбросить несколько лакомых кусочков в твою кормушку.

– Был бы весьма признателен.

– Я проверил все ее инвестиции. Ледбитер за все эти месяцы не пустил в оборот ни цента из ее денег. Думаю, что сумею уговорить ее сотрудничать с тобой, только сперва нужно подготовить почву.

– Что ты имеешь в виду?

– Тебе известно, курс каких акций может вырасти в ближайшее время?

– Есть кое-что на примете, но никаких гарантий я дать не могу.

– А если в твоем распоряжении будет четверть миллиона? И ты их выбросишь на рынок? Это поднимет курс? Он ошарашенно воззрился на меня.

– Если вложить такую сумму в стоящие акции, они, безусловно, вырастут в цене.

– Мне нужны акции, курс которых уже начал повышаться. Мы вложим в них еще четверть миллиона, и все решат, что эти акции подпрыгнут до потолка. Что-нибудь подобное есть на уме?

– «Конвей Симент», например. Акции этой компании поднялись на пять пунктов за последние несколько дней, но все равно это риск, Чед.

– Конечно, риск. Но ее счет выдержит. Мы же не потеряем больше десяти тысяч, верно? Он вылупился на меня.

– Черт побери, ты рассуждаешь так, словно ты вовсе не банкир. А если мы потеряем пятьдесят тысяч?

– А какие у нас шансы, что не потеряем?

– Примерно пятьдесят против одного. Но, постой, Чед, ты уполномочен банком на то, чтобы провернуть такую операцию?

– Банк тут ни при чем. Я уполномочен самой мисс Шелли. Я сказал, что могу найти надежного брокера, и спросил, готова ли она рискнуть десятью тысячами, описав, во что мы собираемся вложить ее деньги. Она согласилась.

Он пристально посмотрел на меня.

– Я бы хотел получить от нее письменное подтверждение, Чед, – сказал он, наконец.

– Ты получишь письменное подтверждение. Дай мне бумагу.

Я записал текст под его диктовку, но подпись ставить не стал.

– Ты не подписал, Чед.

– Да. – Я отложил ручку в сторону. – Нужно сперва уладить одну формальность.

– Какую?

– Не будь наивным. С какой стати я, по-твоему, предлагаю тебе поработать на самую богатую женщину штата? Ты получишь возможность ворочать такими суммами, о которых и мечтать-то не мог. На биржах все будут завистливо показывать на тебя – вон идет брокер самой Вестал Шелли. Так что ответь: что я за это получу?

У него даже челюсть отвисла.

– Как ты можешь так говорить – ты же работаешь на банк?

– Вот как? Ладно, тогда я лучше обращусь к фирме «Лоуен и Франке». Не думаю, что они откажутся от такого сверхзаманчивого предложения лишь потому, что я служу в банке.

– Погоди, – поспешно остановил он. – А в банке знают, что ты…

– Плевать нам на банк! Это касается только нас с тобой. Если не хочешь, так и скажи. Он пожал плечами.

– Я согласен. Но ты, надеюсь, отдаешь себе отчет в том, что делаешь?

– Естественно. Теперь – вот мое условие: я отдаю тебе счет Шелли за половину комиссионных. Это его потрясло.

– Ты что, свихнулся? Половину только за то, что ты…

– Половину комиссионных от всех сделок, заключенных тобой от имени мисс Шелли. Да или нет?

Пару секунд он буравил меня глазами, потом вдруг ухмыльнулся.

– Ладно, грабитель чертов, твоя взяла. Так ты серьезно насчет «Конвей Симент»?

– Абсолютно серьезно.

Я подмахнул письмо и протянул ему.

– Купи на двести пятьдесят тысяч и выходи из игры, как только акции вырастут на два-три пункта. Хоть сегодня же.

– А вдруг они полезут вверх и будут продолжать расти в цене? Может, подождать тогда?

– Нет! Выходи из игры сегодня же, если удастся. Я хочу, чтобы она быстро хапнула куш. Стерва такая алчная, что, заполучив дармовую прибыль в столь короткий срок, она уже не будет рыпаться и позволит нам распоряжаться ее деньгами, как мы пожелаем.

Мы обсудили с ним еще кое-какие мелочи, после чего я отправился в Западнокалифорнийский банк. Там я открыл счет, положив на него сотню долларов из денег, полученных от Моу Берджеса.

Потом я вернулся в свой банк.

В тот миг я ощущал себя так, словно весь мир лежал у моих ног. Я получил машину, собственный кабинет, стенографистку, открыл счет в банке, и передо мной маячила возможность заработать бессчетное количество денег.

Какой там весь мир? Вся Вселенная лежала у моих ног.

* * *

Я уже предвкушал, как закажу роскошный обед в ресторане Флориана, когда зазвонил телефон. Я нетерпеливо схватил трубку.

– Мистер Уинтерс? – спросил женский голос. – Говорит мисс Долан.

– Мисс Долан? Ах, да, правая рука мисс Шелли. Как поживаете, мисс Долан?

– Мисс Шелли хочет, чтобы вы немедленно приехали к ней.

Похоже, мисс Шелли будет суждено испытать разочарование. Я был голоден и к тому же решил, что не стану потакать ее прихотям и мчаться со всех ног по первому зову.

– Я приеду после двух часов, мисс Долан. Мне нужно, чтобы мисс Шелли подписала несколько бумаг.

– Она велела, чтобы вы приехали немедленно.

– Скажите, что я очень извиняюсь, но до двух я занят. Она замолчала. Потом сказала:

– Вы просто не знаете, в чем дело. Это связано с мистером Хоуи.

Словно невидимая кувалда врезала мне под дых.

– Хоуи? Вы имеете в виду Берни Хоуи? А что случилось?

– Он только что ушел. Мисс Шелли приказала, чтобы я вас срочно разыскала. Никогда еще не видела ее в такой ярости.

Значит, сукин сын продал меня!

Душа моя ушла в пятки, и я внезапно лишился дара речи.

И в тот самый миг, когда дело уже было наполовину сделано! Я должен был догадаться, что этот чертов стряпчий не станет обращаться к Стернвуду. Зачем, когда он мог помчаться прямехонько к Вестал, которая способна раздавить меня, как червяка.

– Вы меня слышите, мистер Уинтерс? – спокойный голос, прозвучавший в ухе, вывел меня из забытья.

– Да, – выдавил я, внезапно охрипнув.

– Послушайте, мистер Уинтерс, – тихо продолжал голос. – И очень внимательно. Когда она в таком состоянии, на нее может подействовать только одно. Ни в коем случае не извиняйтесь. И не оправдывайтесь. Вы должны перекричать ее. И не сдерживайтесь. Вы поняли? Вам уже нечего терять. Она способна прислушаться только к тому, кто сильнее ее. Поверьте мне, я ее знаю. Она громко вопит и брызжет слюной от злобы, но на самом деле она труслива.

Вы меня слушаете?

«Слушал ли я? Да я вслушивался в каждое слово, словно от него зависела моя жизнь!»

– Вы не шутите?

– Нет, конечно! В этом и только в этом ваша единственная надежда. Успеха не гарантирую, но другого выхода у вас нет. Что бы ни случилось, ни в коем случае не пытайтесь оправдаться. Могу я сказать ей, что вы сейчас приедете?

– Да. Передайте, что я буду через четверть часа. И еще, мисс Долан, я не знаю, почему вы рискнули дать мне такой совет, но я признателен сверх всякой меры…

Она повесила трубку. Я опустил трубку своего аппарата на рычажки, утер пот со лба и ладоней и поднялся.

Я не строил никаких иллюзий. Даже если у меня хватит мужества наорать на Вестал, последнее слово все равно останется за ней.

Машина, кабинет, расторопная мисс Гудчайлд, тысяча долларов Хоуи, половина комиссионных Блейкстоуна и моя карьера – все вдруг повисло на волоске.

Я вышел из кабинета, прошагал по коридору к черному ходу, возле которого оставил «кадиллак», и поехал в близлежащий бар. Там я проглотил три двойных виски подряд – так быстро, как бармен успевал наполнять рюмку.

Виски меня приободрило.

Дорогу до Клифсайда я преодолел за семь минут. В любое другое время от такой лихой езды у меня бы дух захватило.

В жизни я еще никого так не проклинал, как этого проходимца Хоуи.

Харджис распахнул двери и принял у меня шляпу. Его физиономия ничего не выражала, но я был уверен, что он знает, по какой причине меня вызывают. Я решил, что он станет нетерпеливо ждать, чтобы подать мне шляпу, когда меня выкинут коленкой под зад. Если он ухмыльнется или хоть как-то выразит свой восторг, я вышибу ему зубы.

– Мисс Шелли вас ждет, сэр, – сказал он и проводил меня в огромную гостиную, которая выходила на террасу.

– Она на террасе, сэр.

Она сидела на балюстраде, облаченная во фланелевую пижамную пару бутылочного цвета. Со спины она выглядела ребенком, но, когда повернула ко мне заострившееся, побелевшее и искаженное от ярости лицо, в его выражении ничего детского не было.

– А, заявился наш умный мистер Уинтерс, – процедила она скрипучим голосом, развернувшись ко мне, с горящими глазами. – Ну что, мистер Уинтерс, что вы можете сказать в свое оправдание?

Я придвинулся к ней, не вынимая рук из карманов, напустив смиренно-недоуменное выражение на лицо и тщетно пытаясь унять трепет в сердце.

– А что я должен говорить?

– Не притворяйтесь, будто не знаете, и не смейте лгать мне!

– А в чем дело? Я чем-то не угодил вам? Она тряслась от злости, и ее кулачки то сжимались, то разжимались, словно когти хищной птицы, которая сдерживалась, чтобы не вцепиться мне в глаза.

– Вы знакомы с Берни Хоуи? – выдавила она, наконец.

– Да, а в чем дело? Он – толковый криминальный адвокат. Я собирался рассказать вам про него, мисс Шелли. Мне кажется, он как раз тот человек, который способен собирать для вас арендную плату за «кварталы Шелли».

– К черту арендную плату! – ее голос сорвался на визг. – Предлагали вы ему работать на меня в обмен на тысячу долларов или нет?

– Конечно, да. Так всегда заключаются сделки подобного рода. Любой юрист, и Хоуи в том числе, выплачивает определенный процент за предложенную услугу в виде посреднических. Но ведь не из-за этой ерунды вы так раскипятились, мисс Шелли?

Она спрыгнула с балюстрады и подлетела ко мне. Ее голова не доставала мне даже до плеча, что ставило ее в невыгодное положение, но эта фурия, похоже, ничего не замечала.

– И вы собирались оставить эти деньги себе? – завопила она.

Кажется, здесь была спасительная лазейка. Я мог сказать, что намеревался передать деньги ей, и скупердяйка, возможно, успокоилась бы, оставив мне шанс загладить свою вину. Не знаю, может быть, виски бросилось мне в голову, но я вдруг вскипел. «Будь я проклят, если предложу ей деньги», – решил я. "

– А как вы думаете? – улыбнулся я. – Или я должен передать их на благотворительные нужды?

– Значит, вы потребовали взятку, а в обмен на нее собирались передать Хоуи право взимать арендную плату, пользуясь моим именем, не так ли?

– Это не взятка, мисс Шелли. Это вполне законные комиссионные за услугу.

– Да как вы смеете? Вы дешевый мошенник! – Она визжала, словно ополоумев. – Не ухмыляйтесь, как макака! И как вы смели воспользоваться моим именем, чтобы набить свои грязные карманы!

Я резко шагнул вперед и приблизил к ней лицо.

– Это я мошенник?

– Еще какой! Вы просто жулик, вот вы кто! Вымогатель чертов!

Она орала так, что было слышно во всем доме.

– Вы только заявились, разряженный как попугай, со своими развязными манерами, и я сразу догадалась, что вы жулик!

– Не привлекайте внимание! И хватит визжать! Не уподобляйтесь берджесовским шлюхам.

Она отступила на шаг с лицом, перекошенным от злобы.

– Как вы меня назвали? – голос вдруг снизился до шепота.

– Я сказал, чтобы вы перестали визжать, как уличная потаскуха, – ответил я, тоже приглушив голос.

– Я вам отплачу за это! Я велю уволить вас из банка! Вас выселят из нашего города. Я добьюсь, чтобы вы всю жизнь остались безработным!

– Хватит разоряться, – презрительно сказал я. – Вам меня не запугать. Не на того напали. Я не мозгляк, вроде Ледбитера, у которого при вашем виде поджилки тряслись. И мне плевать на ваши угрозы. Ясно? – прикрикнул я.

Мне показалось, что за личиной ярости промелькнуло изумление.

– Это мы посмотрим! – взвизгнула она. – Прочь с дороги! Я позвоню вашему боссу, тогда посмотрим, как вы запоете!

Она вихрем ворвалась в гостиную.

Проклятье! Если она поговорит со Стернвудом, я пропал. Терять мне было нечего. Охваченный гневом, я бросился за ней и схватил ее за руку в тот миг, когда она снимала телефонную трубку.

– Секундочку!

Ее левая рука взлетела и с силой ударила меня по носу, костлявые пальцы поцарапали мне кожу.

Что тут на меня нашло! На какое-то мгновение я совершенно потерял голову. Когда я пришел в себя, я тряс ее за плечи, как тряпичную куклу, и ее голова с морковными волосами ходила ходуном, словно готовая вот-вот оторваться.

Она пыталась закричать, но из раскрытого рта не доносилось ни одного звука. Глаза вылезли из орбит, и в них застыл смертельный испуг.

Я швырнул ее в кресло с такой силой, что она чуть не опрокинулась вместе с ним. Сжав ее костлявые плечи, я приблизил лицо вплотную и отрывисто заговорил, отчеканивая каждое слово:

– Теперь послушайте вы! Черт знает сколько времени вы наседали на Ледбитера, чтобы он устроил для вас дельце с этим дурацким норковым манто, изъятием ренты и продажей дома. Ледбитер превратился в трясущегося неврастеника, но вы своего не достигли. Я выполнил ваши желания. Все три! За один-единственный день! Слышите? За один день – после того, как вы бились с Ледбитером несколько месяцев! И что я получил в награду? Вы выиграли тридцать тысяч зеленых на одном манто! Пять тысяч в год прибыли от повышения арендной платы! Избавились от нежеланных жильцов и загнали старый дом за баснословную сумму! И все благодаря мне! – Я снова потряс ее за плечи и заорал:

– Слышите? БЛАГОДАРЯ МНЕ! Я это провернул! Зачем я это сделал, по-вашему? Чтобы добиться вашего расположения? Чтобы попытаться затащить вас в постель? Нет, черт возьми! У меня такие же интересы, как у вас! Как и вы, я хочу на этом заработать! И что случилось? Что я сделал? Обманул вас? Украл ваши деньги? Да? – Я снова потряс ее. – Нет, черт побери! Я заработал для вас уйму денег и взял свой процент с клиентов, которые платят вам. Так чего вы разорались? Я посягнул на ваши деньги? Вы потеряли хоть один цент из-за меня?

Я отпустил ее и отступил. Я мелко дрожал, и пот лил с меня градом.

– Валяйте, звоните Стернвуду. Скажите ему все! Жалуйтесь на меня! Хорошо, я потеряю работу, а что потеряете вы? Или вы думаете, что вам удастся провести налоговую инспекцию без моей помощи? Попробуйте, я посмотрю, как вам это удастся! Глазом не моргнете, как очутитесь за решеткой! Звоните! Звонок обойдется вам в каких-то тридцать тысяч долларов! Звоните! Мне плевать!

Я повернулся к ней спиной и вышел на террасу. Я чувствовал себя так, словно побывал в потасовке, но мне и в самом деле было безразлично, что она сделает.

Я плюхнулся в плетеное кресло и минут пять обозревал окрестности, пока вдруг не заметил, что Вестал стоит рядом.

В ее худобе, плюгавой фигуре и безобразной внешности было что-то трогательное.

– Вы сделали мне больно, – прохныкала она. – И синяков понаставили.

– А вы что натворили? – Я показал ей платок. Из расцарапанного носа сочилась кровь. – Скажите спасибо, что я вам не свернул шею.

Она села рядом со мной.

– Я хочу чего-нибудь выпить! Вы можете попросить бутылку? Или вы слишком поглощены жалостью к своей персоне?

Я молча вышел в гостиную и надавил на кнопку звонка. «Что бы я ни сказал, вам не понять моих чувств в тот миг. Я дрался и побил ее Мы оба это знали Я победил, и теперь никто и ничто не в состоянии были помешать мне в осуществлении моих грандиозных замыслов. То был лучший миг моей жизни!"

Вошел Харджис По выражению его лица я понял, что он ожидал приказания вышвырнуть меня вон. Увидев, что это я нажимаю на звонок, он остолбенел.

– Принесите бутылку вашего лучшего шампанского, – приказал я.

Он перевел взгляд на террасу, где Вестал, расстегнув верх пижамного костюма, осматривала свои синяки. Она тихо напевала себе под нос.

– Да, сэр, – степенно сказал Харджис. Ни один мускул не дрогнул на лице истукана.

– И на сей раз проследите, чтобы это и впрямь было ваше лучшее шампанское, – добавил я. – В противном случае я разобью бутылку о вашу голову!

Его глаза, не отрываясь, впились в меня. Их переполняла ненависть.

Когда он ушел, я снял трубку и позвонил Блейкстоуну.

– Что нового с «Конвей Симент», Райан?

– Все замечательно. Дело уже сделано. Мисс Шелли заработала тридцать пять тысяч, а тебе следует девятьсот долларов из моих комиссионных. Здорово?

Я кинул взгляд на террасу.

Вестал по-прежнему оценивала размеры нанесенного ей ущерба. Она сидела вполоборота, и я видел ее торчащие ребра и белую, несформировавшуюся грудь. Я отвел глаза. Смотреть было не на что – жалостное зрелище.

– Отлично, – сказал я в трубку. – Выпиши чек мисс Шелли на мое имя.

– Но, послушай, Чед…

– Делай, как я сказал! – рявкнул я. – Ты работаешь на меня, а не на нее. Я дам ей свой чек. Понял?

– Да, Чед. Хотя это несколько необычно. Я бросил трубку. Эта сука дорого заплатит за мой расцарапанный нос. Вместо тридцати пяти тысяч наша милая мисс Шелли довольствуется теперь двадцатью. Остальные пятнадцать я положу в банк на свое имя как компенсацию.

Теперь поняли, что я имел в виду? То и в самом деле был мой звездные миг!

* * *

Когда я вышел на террасу, Вестал поспешно запахнула пижаму. И потом случилось нечто такое, что по-настоящему потрясло меня. А я, поверьте, не такой человек, которого легко выбить из колеи.

Она метнула на меня кокетливый взгляд и застенчиво улыбнулась.

– Вы так незаметно подкрались, – сказала она. – Наверное, подглядывали?

Это я подглядывал! Если бы сама такая мысль не была мне глубоко противна, я мог бы даже посмеяться такой шутке. Неужто это сморщенное, плоскогрудое, безобразное существо всерьез могло подумать, что я подглядывал? Или она подумала, что мне не хватает женского внимания? Разве, глядя на меня, не ясно, что мне достаточно щелкнуть пальцами, и женщины слетятся, словно мухи на мед?

Тем не менее я сумел выдавить вполне сносную улыбку.

– Вы, право, смущаете меня, мисс Шелли. Я просто задумался. Только что я заработал для вас двадцать тысяч долларов.

Застенчивости как не бывало! Глаза Вестал широко раскрылись.

– Пришлось немного посуетиться, – сказал я, усаживаясь рядом с ней. – Сегодня утром я приказал своему брокеру купить акций «Конвей Симент» на двести пятьдесят тысяч. Они поднялись на четыре пункта, и мы получили двадцать тысяч прибыли чистоганом.

Она уставилась на меня.

– Вы… вы вложили двести пятьдесят тысяч из моих денег, не спросив моего разрешения? – изумилась она.

– Я не вкладывал ваших денег, – терпеливо пояснил я. – Но я воспользовался вашим именем, что гораздо важнее денег. Иными словами, я воспользовался вашим кредитом.

– В жизни не слышала ничего подобного! А если акции упали бы в цене? Не думаете же вы, что я согласилась бы оплатить потери?

Я усмехнулся.

– Акции не могли упасть в цене. Если вы вкладываете в концерн четверть миллиона, стоимость его акций возрастает. Вы это понимаете?

– Но вы со мной не посоветовались, – не унималась она. – Сколько, говорите, я заработала?

– Двадцать тысяч, но если вам это не нравится, так и скажите. Я сумею найти этим деньгам применение.

Она окинула меня пристальным взглядом. В глазах ее я прочитал одобрение, смешанное с восхищением.

– Похоже, мистер Уинтерс, вы и в самом деле незаурядная личность.

– Несмотря на то, что я дешевый мошенник и вымогатель?

Она звонко рассмеялась.

– Я была вне себя от гнева.

– Что ж, тогда извинитесь, – сказал я, глядя прямо ей в глаза. – Если, конечно, вы и впрямь не считаете меня вымогателем.

Она скорчила гримаску.

– Сейчас уже не считаю. Прошу прощения. – Она со скорбной миной погладила себя по плечам. – И вы просите прощения. Вы сделали мне больно.

– Не слишком. Вам уже давно пора было задать хорошую трепку. А то вы привыкли к всеобщему повиновению. Скажите еще спасибо, что легко отделались и я не отшлепал вас.

Сзади послышалось легкое покашливание, и я обернулся. В одной руке Харджис держал ведерко со льдом, из которого выглядывала бутылка шампанского, а в другой – поднос с двумя бокалами. Он поставил все на стол, откупорил бутылку и разлил шампанское по бокалам.

Он собрался было удалиться, когда я остановил его.

– Подождите. Позвольте, я сперва попробую. – Я пригубил вино, кивнул и посмотрел на него. – Совсем другое дело, Харджис. Можно было бы еще чуть-чуть охладить, но и так сойдет. Ладно, ступайте.

Он отчалил, безмолвный и прямой, как столб.

Вестал хихикнула.

– Даже представить не могу, что он думает. – Она взяла у меня из руки бокал. – Зря вы так с ним разговариваете.

– Его уже давно следовало поставить на место, – сказал я. – Хватит о нем. Давайте поговорим о деле, мисс Шелли. О чем вы договорились с Хоуи?

– Да ни о чем. Я была так взбешена, что даже не слушала, о чем он говорил. Сказала, чтобы пришел в другой раз.

– Хорошо, тогда я все улажу. Хоуи – полезный человек. Ему ничего не стоит взимать повышенную арендную плату, но я должен держать его под контролем.

Она пристально посмотрела на меня.

– Да, мистер Уинтерс, я рада, что вы на моей стороне. Я права, это так?

– Разве я вам дал повод усомниться во мне? Конечно, я на вашей стороне, но я и о себе не забываю. Очень удачно, что наши интересы совпадают. Теперь, когда мы выяснили отношения, я хотел бы поговорить с вами о капиталовложениях. Наш банк даже ни разу не попытался вложить ваши деньги во что-то стоящее. Предлагаю, чтобы вы наделили меня полномочиями действовать от вашего имени. Кроме того, я хочу, чтобы вы предоставили в мое распоряжение четверть миллиона долларов, чтобы я мог играть на бирже от вашего имени.

Заметив, что она собралась что-то сказать, я быстро продолжил:

– Конечно, подразумевается, что если хоть за один месяц я потеряю более двадцати тысяч, то мои полномочия на этом заканчиваются. Каждые две недели я буду представлять вам отчет о всех операциях, и если ежемесячно вы не будете получать прибыль в размере не менее пяти тысяч, не облагаемых налогом, то ваши деньги можно опять вложить в государственные ценные бумаги.

– Но я вовсе не хочу потерять двадцать тысяч, – возразила она. – И никак не могу на это согласиться.

– Вы же только что, не шевельнув и пальцем, заработали двадцать тысяч, – напомнил я. – Я просто устанавливаю предел риска, за который не выйду. Так что вам не о чем беспокоиться. Конечно, если вам ни к чему деньги, не облагаемые налогом, так и скажите, и я не стану лезть из кожи вон.

Она поколебалась.

– Я согласна, – сказала она, наконец. – Но мне нужен еженедельный отчет.

– Хорошо. Мне все равно, пусть будет по-вашему.

– Вы и в самом деле считаете, что каждый месяц сможете приносить мне пять тысяч долларов, не облагаемых налогом?

– Конечно, черт возьми!

– Ладно, считайте, что деньги ваши. – Она искоса глянула на меня. – Но вы, должно быть, и сами будете что-то с этого иметь?

Я расхохотался.

– Конечно. Мы заключили сделку с моим брокером. Вам это не будет стоить ни цента, ему же придется раскошелиться. – Я отодвинул кресло и встал. – Что ж, мисс Шелли, мне пора идти. Мне предстоит еще много сделать сегодня.

Она сидела, не сводя с меня глаз. В них застыло прежнее очарованно-восхищенное выражение.

– Может быть, вы хотели бы поужинать сегодня у меня? Я помотал головой.

– Извините, но сегодня я занят. Она внезапно съежилась и увяла.

– У вас, конечно, свидание с женщиной?

– Нет, сегодня никаких женщин. Я иду смотреть бокс.

– Бокс? А где это?

– На стадионе Парксайд.

– Всю жизнь мечтала сходить на бокс. А вы не возьмете меня с собой?

Сперва я хотел отказаться, а потом вдруг сообразил, что исключительная, важная персона мисс Шелли, стоящая семьдесят миллионов зеленых, просто напрашивается на приглашение.

Мне не хотелось брать ее с собой. Я рассчитывал провести вечер с соблазнительной блондиночкой, но смекнул, что появление на людях с мисс Шелли может открыть передо мной массу возможностей; так что пренебрегать этим никак не стоит. Не говоря уж о том, как сразу вырастет моя кредитоспособность и как разинут рты завсегдатаи боксерских боев, увидев меня с мисс Шелли под руку.

– Вы хотите посмотреть поединок?

– Да, очень. – Она вскочила на ноги, и худое, заострившееся крохотное личико ее внезапно вспыхнуло и оживилось. – Так вы меня возьмете?

– Да, раз уж вам это интересно. Давайте, я заеду за вами в семь. Мы сможем поужинать в ресторане на стадионе перед матчем.

– К семи я буду готова.

– Прекрасно. До встречи, мисс Шелли. Я двинулся к лестнице, ведущей в сад, потом приостановился.

– Я еще не вернул вам машину. Могу я еще немного попользоваться ею?

– О, конечно же.

Взгляд ее меня поразил. Глаза ее сияли, на щеках проступил румянец, и она вдруг стала похожей на девочку-подростка, которую впервые пригласили на бал.

– Можете ездить на ней, сколько хотите, мистер Уинтерс.

– Спасибо.

Пока я осторожно вел машину вниз по высеченной среди скал дороге по направлению к Литл-Идену, я мысленно подвел итоги: «За два дня я заработал двадцать четыре тысячи долларов! Невероятно, но факт. Партнерство с Райаном Блейкстоуном должно приносить мне минимум тысячу в месяц. О чем еще мечтать? Наконец фортуна повернулась ко мне лицом». Если я сумею воспользоваться удачным стечением обстоятельств с толком, а я рассчитывал, что сумею, то быстро сколочу состояние.

К ресторану Флориана я подъехал с сознанием честно выполненного долга. Денек выдался на славу.