Текст книги "Четвертый рубин"

Глава 6

Судорога прошла по телу, и он очнулся, едва не свалившись с кованого железного стула, на котором сидел. Сперва Джек не мог понять, как попал сюда, память всплывала обрывками.

Водосток.

Электросфера.

Злобная ухмылка Шоу.

Осмотревшись, Джек понял, что всё ещё находится на втором снизу уровне арены. Оранжевый свет фонаря, декорации уличного кафе, чуть дальше – цветочный прилавок и магазин кукол. Только желтолицего клоуна больше нет в витрине. Тишина, ни жужжания дронов, ни шепотков зрителей.

Подошёл Эш, бросил на столик кожаную куртку, примостил рядом трость. Выдвинул стул, развернул спинкой, уселся напротив, расставив ноги.

– Всё чисто, говоришь?

Джек опустил взгляд на свои руки.

– Могло быть, – выдавил он.

– Но не было.

– Какая разница, всё равно останавливаться было нельзя. – Он пожал плечами. – А глюк не получился.

Эш взял трость, провёл пальцами по старой исцарапанной бронзе волчьей головы. Он был не первым её хозяином, далеко не первым.

– Искателей, не вполне овладевших своим искусством, сюда приходило немало, – задумчиво произнёс он, разглядывая трость. – Если вдуматься, таких было большинство… но никто из них не стал бы скрывать этого от своего каптенармуса. Ты мне солгал, Джек. Как ты мог?

Болезненно поморщившись, Эш покрутил шеей. Под глазом у него багровел синяк. Наверное, полез в драку, пытаясь вырвать своего искателя у Шоу из лап. Джек хотел извиниться, поблагодарить, но голос не слушался.

Переведя взгляд на клубы тумана за оградой, где уже слышалось жужжание дронов, разбирающих декорации дворика, каптенармус продолжал:

– Я разочарован, Джек. Как теперь тебе доверять? – Он поднялся и задвинул стул на место. – На третий раунд пойду с Салливаном. Может, сумеем вытянуть игру. Двое каптенармусов, как весь последний десяток лет… А ты отдыхай. – Эш повернулся и пошёл прочь.

Глава 7

Каждая из четырёх династий искателей располагала отдельным жильём в подземном тупичке, известном как Приют искателей. Четыре домика в стиле семнадцатого века обступали полукругом маленькую площадь с газовыми фонарями и резным каменным фонтаном, недавно восстановленным. Из свода огромной пещеры высоко над остроконечными крышами торчала вниз верхушка перевёрнутой башни Цитадели с каменными зубцами и восемью горгульями, которые скалились на сталактиты.

Два дома из четырёх, Фаулеров и Шепердов, пустовали: одиннадцатые поколения этих семейств уже вымерли, а двенадцатое пребывало в дальних краях, воспитывая ссыльных тринадцатых. Дом Таннеров оживал лишь иногда, поскольку профессор большую часть времени проводил в Кембридже. Жизнь не прерывалась только в жилище Баклзов – в доме-тюрьме. Заключённым был и Баклз-тринадцатый.

Сбежав по Большой лестнице, которая обвивала сверху вниз всю Цитадель, Джек торопливо миновал дом профессора, не оглянувшись на окна, и проскочил, не задерживаясь, обшитый деревом каминный зал своего дома, чтобы не болтать с Сейди. Сестрёнка завалит вопросами о сегодняшней Охоте – и не отделаешься до самой ночи. Он не остановился, даже когда мать выглянула из кухни и предложила перекусить:

– Холодный ростбиф со свёклой будешь?

– Свёкла? Да ну, ты что! – поморщился он на ходу. Мэри Баклз жила в Америке с самого его рождения, скрываясь от министерства, однако, вернувшись в Цитадель, всего за год вновь стала истинной британкой. – Я не голодный.

– Тебе надо поесть, Джек! Посмотри на себя – кожа да кости…

– Всё нормально! – Он бегом поднялся по лестнице, сделав вид, будто не расслышал брошенного вдогонку вопроса об Охоте, скользнул в спальню отца и закрыл за собой дверь.

На ночном столике мерцала свеча. Мать всегда держала её здесь, верхний свет не зажигала, чему Джек был только рад: так меньше отвлекает. Он присел возле кровати с балдахином и взял отца за руку, от которой отходили тонкие трубки. Трубка потолще шла из носа, другие тянулись из-под одеяла, а самая толстая – из горла. Джек невольно подумал, каково будет отцу, если тот проснётся, и тут же выругал себя: не если, а когда.

Он взглянул на Зет в своей ладони. Год назад на верхушке Биг-Бена Джек нашёл своего отца, Джона Баклза-двенадцатого, которого похитил маньяк-поджигатель, одурманенным и без сознания, но, когда вложил ему в руку алый с золотом каменный шар, найденный в секретном кабинете, сумел с ним поговорить. Позже, однако, Гвен объяснила, что отец тогда вовсе не очнулся, это была просто разновидность глюка, а Зет послужил своего рода связующим мостом для их сознаний.

С тех пор такой контакт не повторился больше ни разу. Джек пробовал снова и снова, вкладывал шар отцу в руку каждый вечер, пытаясь хоть что-то уловить в глубине камня своим чутьём искателя, но видел одну лишь темноту. От напряжения не раз шла носом кровь, он уже привык.

Каждый вечер, держа в одной руке камень и сжимая другой обмякшие пальцы отца, Джек молился о его выздоровлении, но пока молитвы оставались безответными. И каждый вечер проскальзывала мысль, за которую он себя презирал, что это в каком-то смысле даже к лучшему.

Министерство поиска установило строгие правила относительно четырёх искательских династий. Строже всех остальных правил, хотя и прочие мягкостью не отличались. Тринадцатое поколение никогда не должно было попасть в Цитадель и даже знать о самом её существовании. Джек нарушил это правило, к чему приложила руку Гвен, но преступлением был и сам факт его рождения, как и его сестры Сейди.

Раздел восемь министерского регламента запрещал членам четырёх семей заключать браки между собой, дабы искательские способности не усиливались за счёт пересечения линий крови. Мать Джека, урождённая Мэри Фаулер, дочь искателя Джозефа Фаулера-одиннадцатого, стала классным каптенармусом и работала в паре с искателем Джоном Баклзом-двенадцатым, однако их отношения работой не ограничились.

Когда Джона послали с заданием в Америку, Мэри тайно последовала за ним и вышла за него замуж под чужим именем как американка. Можно себе представить, в какой ужас пришло министерство, когда всё выяснилось. С тех пор брата и сестру Баклзов выпускали за стены Цитадели только под строгим надзором.

Джек стал живым нарушением сразу двух разделов регламента. Год назад внезапное появление в Цитадели «генетического монстра» вызвало страшный переполох. Когда отец Тринадцатого очнётся, их с женой будут судить и запрут где-нибудь подальше, а пока только кома, в которой лежит отец, позволяет им всем оставаться вместе. Такой вот горький парадокс.

– Придёшь ко мне перед сном почитать? – заглянула в дверь сестра. Она спрашивала так каждый вечер и получала один и тот же ответ.

Джек со вздохом откинулся на спинку кресла:

– Мне надо быть с папой, Сейди. Просто на всякий случай, ты же понимаешь.

– Да, конечно.

Она вошла в комнату, прижимая к себе одеяло и подушку. Укрыла брату ноги, подсунула подушку под голову. Выпрямляясь, придержала рукой кулон, свисавший с шеи на цепочке, – золотой голубь, летящий к звёздам, подарок матери. Джек устало положил голову на подушку.

– Сними, что ли… – вздохнул он. Кулон и впрямь был великоват для худенького детского тельца. – Ещё задушишься во сне этой цепью.

Сейди послушно расстегнула замочек и вышла из спальни.

– Ты спасёшь его, Джек, – шепнула она, обернувшись в дверях, – я знаю.

Он хмуро взглянул на страшную толстую трубку у отца в горле.

– Всегда говоришь одно и то же.

– Потому что это правда!

Глава 8

С тетрадкой и термосом утреннего чая Джек взбирался по винтовой лестнице, направляясь в кабинет профессора Таннера. Ореховые ступени и перила, на стенах – картины в дубовых и ясеневых рамах. Если не считать тренировочной арены, вся внутренняя отделка гигантской подземной Цитадели была деревянной и тканевой с редким вкраплением углеволокна. Никакого камня, никакого металла – искателям совсем ни к чему вдруг проваливаться в видения из прошлого, случайно прислонившись к стене.

Войдя с площадки лестницы на четвёртый ярус, сверху донизу обшитый неприятно-тёмным красным деревом, Джек увидел впереди Эша, шедшего навстречу вместе с Салливаном. Щека каптенармуса раздулась ещё больше. На своего бывшего искателя он даже не взглянул, а Салливан обернулся и пожал плечами: мол, извини, что поделаешь.

Покрепче прижав к себе термос и тетрадку, Джек зашагал дальше по коридору.

– А, Джек! – из-за поворота выкатился в кресле Эдвард Таннер. Он пригляделся поверх очков, спустив их с носа длинным указательным пальцем, покрытым старческими пятнами. – Какой-то ты сегодня особенно растрёпанный.

Джек бы улыбнулся, будь его настроение хотя бы чуть получше.

Профессор приблизился и поехал рядом.

– Это из-за Охоты, да?

– Вы уже слышали?

– А кто не слышал?

– Замечательно. – Джек бросил взгляд на потёртый плед на коленях у Таннера, вспоминая вчерашнее странное видение. – Как дела в Кембридже?

– Как обычно. – Лицо профессора даже не дрогнуло. Может, и не было глюка, просто показалось? – Толпы студентов, и ни один тебе в подмётки не годится. Жаль, что я не смог посмотреть на тебя вчера, и не важно, какой результат. – Он притормозил и тронул Джека за руку. – Не переживай, ничего страшного. Игры без проигрышей не бывает. – Джек молча кивнул в ответ, и он подтолкнул колёса своего кресла, продолжая на ходу: – Искательские способности могут расти и убывать… и не забывай, что ты начал учиться на пять лет раньше положенного. – Таннер слегка усмехнулся. – Кстати, твой дед со своим каптенармусом тоже в первый раз проиграл хранителям. Я тогда чуть ли не месяц его успокаивал.

Благодаря родительскому нарушению регламента у Джека было целых два дедушки-искателя, но он знал, кого имеет в виду профессор, – Джо Фаулера-одиннадцатого, своего лучшего друга.

Старик снова усмехнулся, устремив задумчивый взгляд в дальний конец коридора:

– Мне то и дело приходилось вытаскивать Джо из какой-нибудь переделки. – Улыбка вдруг угасла. – Вплоть до самой последней, когда я не успел.

Джек и теперь понимал его. У Таннера отнялись ноги после той неудачной попытки спасти друга. Расспросить, что тогда произошло, Джек до сих пор не решался, но возникшая пауза как бы намекала, что сейчас можно.

– К-как?.. – запинаясь выговорил он. – Как это случилось?

За ними закрылись двери лифта, тоже отделанного красным деревом, и кабину рвануло вбок. Джеку пришлось ухватиться за поручень, чтобы удержаться на ногах.

Профессор повернулся к нему:

– Та зима выдалась страшной, парень. Страшнее не бывает. Билл Шеперд-одиннадцатый попал под поезд, когда искал мост Эйнштейна – Розена, а всего через пару недель одиннадцатый Джон Баклз упал с утёса в окрестностях Зальцбурга. Во всяком случае, так говорят. А Джо… погиб первым, и в этом есть моя вина.

– Но почему? – удивился Джек. – Вы же пытались спасти его!

– Да, но сначала сам же и втравил его в ту отчаянную затею.

Лифт вошёл в поворот, огибая широкую окружность гигантской подземной башни, и центробежная сила вдавила Джека в поручень.

– Ты должен понять, Джек… – Таннер вцепился в колёса кресла, не давая ему откатиться назад. – Время было такое… переходный этап. Двенадцатые тогда уже вошли в возраст со своими каптенармусами, готовые к подвигам, и стариков одиннадцатых министерство готовилось списать в утиль… Стариков! – Он рассмеялся. – Кое-кому из нас ещё и пятидесяти не исполнилось. У каждого накопились за годы службы неразгаданные тайны, вот мы и кинулись навёрстывать упущенное – без разрешения начальства и без страховки каптенармусов. Джон и Билл ушли каждый в одиночку, а я сманил Джо с собой… Я же напал на след рубина Тимура!

Лифт дёрнулся, останавливаясь. Двери разъехались, и Таннер выкатился в длинный лекционный зал, толкая кресло между поручней из красного дерева.

– Тимура? – с любопытством переспросил Джек, вспомнив имя из курса истории, который успел прослушать за год. – Того самого Хромого? Тамерлана? – Он внутренне поёжился. Великий тиран четырнадцатого века основал державу, раскинувшуюся от Турции до Индии, истребив при этом семнадцать миллионов человек.

– Да, того самого. Молодец, знаешь. – Профессор приостановился, поджидая Джека, и двинулся дальше. – Ходили слухи, что в завоеваниях ему помогал магический рубин, способный подчинять людей, так что мой интерес можно понять. В течение многих лет я проследил путь рубина вплоть до одного из кораблей Ост-Индской компании, который пропал в море вместе со всей командой в середине позапрошлого века. С помощью твоего деда я нашёл тот корабль – в пещере на берегу острова у самого края глубоководной Марианской впадины!

Профессор остановил кресло и повернулся к ученику, подняв ладони, сложенные чашечкой:

– Там и лежал тот знаменитый рубин – в серебряной чаше среди руин капитанской каюты, мы уже видели его! Оставалось только подойти и взять…

Джек нетерпеливо подался вперёд:

– И что дальше?

– Твой дед кинулся вперёд не раздумывая… – Помрачнев, Таннер уронил руки на колени. – Он нарушил равновесие, палуба накренилась, и по ней покатилась тяжёлая пушка. Пробила гнилую стену и пригвоздила его к месту, а корабль стал разламываться на куски и рушиться в море. – Профессор отвернулся и покатил кресло дальше по проходу. – Я нырнул следом, но корабль скользил всё глубже по склону в тёмную бездну. От давления воды я уже терял сознание… А потом меня ударил в спину обломок мачты… и очнулся я на больничной койке недели спустя. Ходить так и не смог… а мой друг и твой дед погиб.

Глава 9

Джек с профессором остановились в дальнем конце зала, откуда полукругом спускались ступеньки к двойным дверям.

– Ладно, оставим мрачные темы. – Таннер хлопнул по подлокотникам кресла. – Готов?

Джек через силу улыбнулся:

– Могли бы и раньше включить.

Профессор откинул крышку на подлокотнике и нажал красную кнопку. Раздался гул, и кресло поднялось в воздух на подушке голубоватого пламени. Джек бросился вниз по ступенькам, спеша открыть двери перед влетающим креслом.

– Каждый раз жалею, – проговорил Таннер, что не могу использовать фотонные двигатели, вместо того чтобы ползать по пандусам в подземке… но секреты надо беречь.

Профессор с учеником оказались в восьмиугольном кабинете, стены которого сплошь занимали книжные полки, шкафы и столики из красного дерева. Впрочем, в отличие от остальных помещений башни, здесь искателю было на что отвлечься. Из бамбуковых трубок настольного фонтанчика капала вода, вдоль шкафов и полок с жужжанием гонялись друг за другом два заводных дирижабля. А ещё в кабинете повсюду лежали сферы. Блестящие, всех размеров и цветов, из камня и металла, на каждой полке, на каждом столе, некоторые – огромные, как шары для боулинга.

Сферы служили для тренировки юных искателей. За год учёбы Джек перепробовал их все до одной и наблюдал тени и лица Эдвардов Таннеров многих ушедших поколений. Где-то в недрах Цитадели хранились и сферы предков самого Джека, но он их ни разу не видел: служебный кабинет Баклзов был опечатан в ожидании суда над отцом.

Входя в кабинет, Джек задержался у двери, чтобы потрогать свой любимый шарик из драконьего камня, тёмно-серого, почти чёрного, с глубокими переливами красного и синего. Все залежи этого минерала в Лондоне были исчерпаны ещё тысячу лет назад, а в бывшей шахте-крепости Министерства драконов в центре города теперь располагался архив Старших министерств – самая странная библиотека в мире. Джек не боялся видений из драконьего шара: ни одному искателю такое пока ещё не удавалось. Прикосновение вызывало в руке лишь приятную волну золотистого тепла.

– Снимай куртку, – велел профессор, щёлкнув пальцами, когда колёса кресла плавно опустились на ковёр. – Порядок есть порядок.

Джек отнял руку от сферы и скинул кожаную куртку, оставшись в жилетке и галстуке, которые полагалось носить всем ученикам в министерстве. Конечно, джинсы и футболка, которые он носил на арене, были удобнее, но Таннер их не терпел.

Поворачивая кресло, чтобы повесить куртку, профессор смахнул со стола лист бумаги. Поднимая его, Джек увидел рисунок – треугольник с четырьмя кружочками на вершинах и в центре с соединяющими линиями. Почерком Таннера было приписано: «Ныряльщиков, 49». Сразу вспомнив рассказ о судне Ост-Индской компании, ухнувшем в Марианскую впадину, Джек с любопытством взглянул на профессора:

– Вы… до сих пор ищете рубин Тимура?

– Ну, понимаешь, это стало для меня чем-то вроде хобби. – Старик неловко улыбнулся, пряча рисунок в ящик стола. – А теперь, мой мальчик, давай-ка попытаемся вернуть тебе уверенность в своих силах после вчерашнего… мм… скажем так, фиаско. У меня тут есть кое-что новенькое, чего ты ещё не пробовал.

Таннер выдвинул на середину стола ореховый ящичек, в котором на ониксовой подставке был укреплён серебряный стержень с двумя плетёными золотыми корзинками на концах. В каждой лежал золотистый каменный шарик размером с мячик для гольфа.

Джек взглянул на камни. Крупные и полупрозрачные, они захватывали свет и звук лучше других минералов, позволяя получать чёткие видения. Такие шарики использовались для обучения новичков.

Джек вздохнул. Похоже, учитель решил вернуть его к азам ремесла.

– Профессор, я всё умею. Вчера мне просто…

– Правда? – Таннер откатился назад, испытующе глядя на ученика. – Ты знаешь, что это такое на самом деле?

Джек пожал плечами.

– Ну… вибрация молекул передаётся моим нервным окончаниям. – Он неопределённо пошевелил пальцами. – А по нервам картинки и звук передаются в мозг.

– Э-э… – покачал головой Таннер. – Такое объяснение слишком сильно всё упрощает. – Он кивнул на бамбуковый фонтанчик в углу стола. – Ты хочешь сказать, что образы текут по нервной системе, как вода по трубе, в одном направлении? – Его сухие пальцы вдруг вцепились Джеку в запястье. – Только вот это… – Он покачал руку Джека вверх и вниз. – Это не просто труба. Рука искателя скорее напоминает электрический кабель. А как движется сигнал по кабелю, ты знаешь?

– В обоих направлениях, – кивнул Джек. До него начало доходить.

– Вот именно! Речь идёт о двусторонней коммуникации, о взаимодействии. – Профессор поднёс руку Джека к жёлтому камню. – Вот и пора нам выйти за пределы простого наблюдения!

– Погодите! – Джек задержал руку, невольно оглянувшись на куртку, но заветный Зет был далеко. – Но… почему вы мне раньше этого не показывали?

Эдвард Таннер усмехнулся:

– А потому, мальчик мой, что взаимодействие с потоком видений крайне опасно!

С этими словами он прижал ладонь Джека к поверхности жёлтого шара.

Глава 10

Джек смотрел вверх и наружу – из камня, между собственных пальцев.

– А теперь шагни, Джек, – прозвучал голос профессора.

Лицо его, близкое и огромное, смотрело сверху. Джек ощущал себя вроде безделушки на столе, которую рассматривают, и ответить не мог – только смотреть и слушать, как в любом обычном глюке.

– Поверь в себя, мой мальчик, – продолжал Таннер, – только это от тебя и требуется. Просто сделай шаг наружу из того удобного уголка, в котором ты сейчас сидишь, перейди от созерцания к действию! – Огромные губы Таннера не шевелились, но голос был ясным и отчётливым. Джек попытался двинуться с места. – Нет-нет, не так! Забудь про своё тело, представь, что его у тебя нет. Отдели сознание от всего материального! Выходи оттуда!

– Откуда? – переспросил Джек и не поверил своим ушам. Слова были его собственные. Невероятно! Никогда прежде во время глюка ему не удавалось произнести ни слова.

– Отлично! Уже начинает получаться. Теперь отпусти свой разум, дай ему прогуляться!

Джек попытался забыть о своих руках и ногах, мышцах и сухожилиях и рванулся – одним разумом. В следующее мгновение он уже стоял на середине комнаты. Сначала казалось, что видение закончилось, однако, повернувшись к столу, он увидел самого себя, стоящего рядом с Таннером, приложив руку к жёлтому камню.

Чудеса!

Профессор не дал ему опомниться:

– Теперь, Джек, ищи меня!

– Да вот же вы, рядом сидите.

– Да не того меня, дурачок! Другого.

Джек повернулся, окидывая взглядом стены восьмиугольного кабинета. Голова кружилась, словно первый раз в виртуальной реальности, контуры предметов мерцали, расплываясь и вновь обретая чёткость. Всё вокруг будто бы окутывала сверкающая хрустальная плёнка.

Два Джека, он и тот, другой, у стола… а профессор только один.

– Не вижу вас другого.

– Это потому, что я не в твоём камне, мой мальчик. Видишь дверь?

– Да.

– Попробуй выйти.

Пошатываясь, Джек двинулся к дверям.

– Стой!

– Нет, погоди.

Он остановился, раскинув руки, чтобы удержать равновесие. Стены плыли перед глазами, пол шатался, словно палуба в шторм.

– Я забыл сказать, – продолжал Таннер. – Думай не о самом выходе, а о том, что хочешь попасть в другое место. Понимаешь, в чём разница?

– Ну… в общем…

– Да или нет?

Джек нахмурился и сжал зубы, стараясь придать себе уверенности.

– Да.

– Отлично, тогда вперёд.

Не успел он сделать новый шаг, как дверь стремительно надвинулась, глаза ослепила белая вспышка… и вот он снова стоит посреди той же комнаты!

– Профессор…

– Говори не с тем мною, а с этим, – раздался голос за спиной.

Джек обернулся. Между ним и дверью оказался мужчина – тот же костюм в мелкую клетку, что у профессора, те же коричневые ботинки, но никакого инвалидного кресла, ни квантового, ни обыкновенного. Высокий, светло-каштановые волосы, гладкое лицо без морщин и старческих пятен – тот же Эдвард Таннер, только внезапно помолодевший.

Новый Таннер рассмеялся.

– Не смотри с таким изумлением, мой мальчик, ты же знаешь, я не всегда был стариком.

Джек ошарашенно сглотнул.

– Но как? – с трудом выдавил он.

Таннер похлопал его по плечу.

– Это сеть общения, мой мальчик! Полезно для дела, полезно для души. – Он показал на металлический стержень между жёлтыми сферами. – Серебро – превосходный проводник, оно позволяет нам делиться видением друг с другом, трогая разные камни. – Шагнув к полкам, он слегка пригнулся, пропуская мерцающие в воздухе дирижабли. – Только заметь, с предметами мы можем оба контактировать только с теми, которые остались в памяти и той и другой сферы. Впрочем, за многие прошедшие поколения эти две красотки успели увидеть здесь каждую пылинку.

Он снял с полки книгу и бросил Джеку. Тот едва не уронил её, но всё-таки удержал. Пальцы ясно ощутили тиснёную кожу обложки – хотя на самом деле настоящий Джек стоял у стола рядом со старым профессором и держал руку на камне! Книга была только в его сознании. Он поднёс её к носу и удивлённо вытаращил глаза – от страниц пахло плесенью и древними чернилами!

– Значит… значит, это всё…

– Одна лишь информация, – кивнул молодой Таннер, забирая книгу и возвращая на полку. – Камни состоят из кремниевых соединений и углерода – тех же самых материалов, из которых делают самые современные вычислительные устройства. Можно сказать, что мы с тобой сейчас пользуемся старейшими в мире компьютерами. Все искатели из четырёх семейств имеют к ним доступ. – Он показал на чёрно-белое фото, где четверо мужчин в твидовых костюмах и высоких сапогах стояли на фоне пирамиды. – А кое-кому это удавалось даже на расстоянии.

Изумление на лице Джека сменилось скепсисом:

– Как вай-фай, что ли?

– Так трудно поверить? – усмехнулся Таннер. – Ты разве не слышал о проклятии драгоценных камней? Когда чёрные дела и мысли свирепых тиранов, навечно застывшие в сверкающих кристаллах, заражают тех, кто носит на теле эти камни? – Он обеспокоенно глянул на руку ученика. – А бывает, что в камнях заключено и нечто более существенное – к примеру, мыслящий разум.

Джек проследил за его взглядом. По руке разливалось сияющее мерцание, и всё тело и предметы вокруг то расплывались, то вновь обретали чёткость. К горлу подступил комок.

– Ты теряешь концентрацию, – заметил профессор. – Пора возвращаться.

– Хорошо.

Джек знал, как надо правильно выходить из видения. Однако все его попытки отстраниться и вытащить своё сознание наружу оказались безуспешными.

– Что, не получается? – хитро прищурился Таннер.

Казалось, учитель наслаждается паникой ученика, но Джек слишком хорошо его знал, чтобы в это поверить. А если выйти не удастся? Неужели придётся остаться в этом глюке навсегда – мифическим призраком, проклятием камней Таннера? Нет уж, спасибо! Он дёрнулся снова, и опять ничего не вышло. Видение держало крепко.

Профессор покачал головой:

– Старые приёмы здесь не годятся Джек. Раз уж ты вышел из позиции наблюдателя, обычный путь назад для тебя закрыт.

Предметы вокруг всё ярче сверкали хрустальными гранями, слепя глаза.

– Зачем же вы пустили меня сюда, если знали, что я могу застрять?

– Психология, мальчик мой. Предупреди я тебя об опасности, ты бы мигом выставил защитный блок и вряд ли смог бы потом его преодолеть. – Молодой Таннер положил руку на плечо Джека: – А так ты заскочил сюда одним махом. Я горжусь тобой!

В любое другое время эти слова обрадовали бы Джека, но только не сейчас. Хрустальное мерцание застилало взгляд, он уже не мог толком разглядеть снующих над головой дирижаблей.

Таннер убрал руку с его плеча:

– Помнишь, я велел тебе думать о том, что хочешь попасть в другое место, а не о выходе?

Джек молча кивнул, говорить уже не получалось. Совсем плохо.

– Так вот теперь всё наоборот. Думай о выходе, найди его и думай. О лестнице, лифте, двери – о каком угодно.

Мерцающее красное дерево стен потускнело, теряя цвет. Хрустальные грани подёрнулись желтизной. У Джека заколотилось сердце – если оно ещё было в груди. Казалось, всё тело стало стеклянным.

Профессор помрачнел.

– Ладно, на сегодня достаточно, – буркнул он и потянул Джека за руку, которая тут же приобрела обычный вид.

Джек сосредоточился на своих ногах, мучительным усилием сдвигая их с места.

– Хорошо, хорошо, – приговаривал Таннер. – Думай о выходе! Дверь, вот она, ну!

Он дёрнул за руку, и Джек вдруг пулей вылетел в дверь.

Через мгновение он снова стоял у стола. Хрустальное мерцание исчезло. Вокруг были стены кабинета, привычные шкафы и полки из солидного красного дерева.

Джек оторвал руку от жёлтого камня и похлопал себя по бокам. Он настоящий, всё на месте!

– Вы спасли меня, – обернулся он к профессору, снова старому и в инвалидном кресле, – вытащили оттуда.

– Глупости, – фыркнул Таннер, – я не смог бы.

– Но вы…

Старик прервал его жестом.

– Я всего-навсего подтолкнул тебя, как и положено опытному инструктору. Вытащить своё сознание из глюка можешь только ты сам, Джек… – Таннер помолчал. – Знаешь… Пожалуй, раз уж всё так хорошо складывается, не стоит терять темп.

– Темп?

– Вот именно. – Профессор задумчиво пощипал себя за подбородок. – Надо двигаться вперёд, показать тебе что-нибудь поинтереснее.

Джек невольно кивнул. Несмотря на весь ужас последних минут, ему не терпелось окунуться в новое видение. Новые возможности пьянили – ведь это всё равно что управлять сном!

Таннер кивнул в ответ и довольно потёр руки.

– Да, так и сделаем. Я даже знаю, куда мы направимся… Сегодня же вечером, после чая. У меня ещё полно дел, так что встретимся прямо там… думаю, получится. – Он вопросительно поднял густые брови. – Я тебе рассказывал, как попасть в сокровищницу?

Джек знал о тщательно охраняемых хранилищах на специальных ярусах Цитадели, но ни разу не слыхал, чтобы их называли сокровищницей.

– В какую сокровищницу? – нахмурился он.

– В ту самую, мой мальчик! Которая в Министерстве тайн – хранилище главных драгоценностей британской короны.