Текст книги "Рыцарь черной розы"

– Расскажи мне, что ты хочешь сам. Может быть, что-то о героических подвигах, которые ты совершил, или о том, как ты стал таким, каков ты сейчас. А я за это расскажу все, что мне известно о Страде.

Рыцарь Смерти порылся в своей памяти в поисках подходящей истории – такой, которая удовлетворила бы вистани и в то же время не раскрыла бы ей ничего, что впоследствии могло быть использовано против него самого.

– За триста пятьдесят лет я многое позабыл из того, чем можно было бы гордиться, – начал он. – Я расскажу тебе вот о чем: когда-то я был отважнейшим из рыцарей Соламнии, благороднейшим из рыцарей Алой Розы Без Изъяна. О моих подвигах по всему Кринну слагались легенды, обо мне пели на священных полянах острова Санкрист и под стенами храма первосвященника из Иштара. Падение мое было долгим, но началось оно в тот день, когда я выехал из своего замка в прекраснейший город Кринна Палантас, на рыцарский Совет. По дороге туда тринадцать моих верных рыцарей и я спасли от чудовищ нескольких эльфиек…

Воспоминания нахлынули на Сота, и перед глазами его сгинули парусиновые стены цыганского фургона.

– Я был женат, – продолжал он, но голос его звучал совершенно механически, без интонаций, так как губы его послушно пересказывали события, весь драматизм которых снова возник в его голове. – Я был женат, но тут мой взгляд упал на Изольду – одну из спасенных нами эльфийских девушек, и я был сражен ее красотой. По пути в Палантас я соблазнил невинную, прекрасную девушку, которая, как я потом узнал, должна была вскоре стать духовной дочерью Паладина, Отца Добра, жрицей самого могущественного из богов Кринна. Но это я совратил с пути истинного эту несверленую жемчужину и сделал ее своей любовницей!

В памяти Сота ожил еще один образ. Они лежали вдвоем на мягкой траве залитой солнцем поляны. Сот крепко прижимал Изольду к себе, ее длинные золотистые волосы струились по его рукам, а лицо светилось счастьем. И хотя убиенный рыцарь не был более подвержен желаниям плоти, однако воспоминание о тех счастливых минутах ненадолго овладело им полностью.

– Мои обязательства перед супругой, – продолжал рассказывать Сот, – ничего не значили для меня. Я желал только ее. Я готов был отдать ради обладания ею гораздо больше – звание рыцаря, положение в соламнийском обществе, свою честь.

– Честь когда-то многое для тебя значила? – спросила мадам Гирани, нарушая мрачную сосредоточенность Сота. Ее вопрос заставил плывшие перед его внутренним взором картины снова отступить в дальние уголки памяти.

Подавив свое раздражение несвоевременным вопросом, лорд Сот пояснил:

– Наша клятва была священной для каждого, кто вступал в ряды Рыцарей Соламнии: Est Sularus oth Mithas. Моя честь – это моя жизнь.

Рыцарь Смерти стиснул кулаки.

– Ради Изольды я отказался от своей чести. Еще до того как я достиг Палантаса, я направил тайный приказ своему сенешалю, остававшемуся в замке, чтобы приглядывать за ним и вести дела в мое отсутствие. Он должен был убить мою жену, перерезать ей горло, пока она спала на нашем общем ложе, а тело сбросить в глубокое ущелье, расположенное неподалеку от замка. Мой приказ был исполнен. Мне казалось, что я решил все свои проблемы, избавив мир от своей сварливой жены, но в Палантасе Изольда неожиданно заболела. Она была тяжела нашим сыном.

Взмахнув рукой, Сот быстро закончил:

– Спасенные эльфийки рассказали о моем преступлении Рыцарскому Совету, и они подвергли меня суду как убийцу и прелюбодея.

С угрозой наклонившись вперед через пол, рыцарь потребовал:

– А теперь расскажи, кто такой Страд?

Старуха, однако, не испугалась его ярко пылающего сквозь щель забрала оранжевого взгляда.

– Граф Страд фон Зарович – властелин Баровии, – без колебаний ответила она. – Его замок под названием Равенлофт стоит в горах, над поселком Баровия. По имени этого поселка и названа наша страна.

Сот кивнул:

– К тому же он искусный некромант, не так ли?

– Туман, который принес тебя сюда, не повинуется Страду, если ты это имел в виду, – заметила старуха, и Сот снова увидел промелькнувшее на ее лице выражение тревоги. Рыцарь слишком упорно добивался тех сведений, которые ей было запрещено разглашать.

– Говорят, что он немного владеет магическим искусством, однако он окутал себя такой завесой тайны, что среди слухов, которые ходят о нем, бывает порой нелегко отделить правду от досужего вымысла.

– Дилетанту не под силу вдохнуть жизнь в зомби, который умеет говорить и члены которого продолжают цепляться за тебя, даже после того как они отделены от тела! – внезапно заорал Сот. – Не думаешь ли ты, старуха, что я – один из наивных деревенских простаков, которых можно легко обвести вокруг пальца?! Рассказывай немедленно все, что знаешь о Страде!

Поддавшись страху, мадам Гирани медленно встала со своего кресла.

– Крестьяне прозвали его «демоном», и он вполне заслуживает этого…

Сот тоже поднялся и сделал шаг по направлению к вистани.

– Когда мы кочуем по земле Баровии, мы находимся под его защитой и никто не смеет причинить нам вред, – поспешно проговорила старуха, пятясь назад.

Зловещий хохот Сота заполнил фургон, и тварь в клетке под одеялом снова завозилась.

– Ты же сама сказала, что в этой стране мало что способно повредить мне, цыганка! Если ты не соврала, то мне нечего бояться тебя или Страда!

Прежде чем Рыцарь Смерти сделал еще один шаг, старуха выхватила украшенный драгоценными камнями кинжал. Глядя на нее, Сот рассмеялся еще громче.

– Ты хочешь остановить меня этим? спросил он и потянулся к мадам Гирани.

– Я уже сказала тебе, рыцарь, что вистани не чужды магии. Этот клинок заколдован, специально чтобы иметь дело с тебе подобными.

С этими словами вистани взмахнула кинжалом, и его острый кончик проник сквозь звенья кольчужной перчатки. Рана была неглубокой, однако болела и щипала так, словно лезвие ножа было смочено сильной кислотой. От боли и удивления Сот задохнулся – он не испытывал ничего подобного на протяжении трех с половиной веков.

Он не стал вытаскивать из ножен меч – в тесном фургоне его длинный клинок ничем не мог помочь ему, в то время как направленный опытной рукой кинжал мог сделать свое страшное дело. Вместо этого Сот схватил одной рукой клетку с тварью, а другой – сдернул с нее одеяло. Тварь за прутьями заверещала и попыталась вцепиться в него загнутыми когтями, но они лишь скрежетали по стальным доспехам, не причиняя рыцарю ни малейшего вреда.

Мадам Гирани ринулась к выходу, но Сот уже разломал клетку с такой легкостью, словно она была сделана из тростника, а не из толстого железа. Расправив свои голубиные крылья и вытянув перед собой все четыре конечности, вооруженные острыми когтями, раскормленное страшилище ринулось на вистани. Тщетно пыталась старуха отогнать своего недавнего «цыпленочка» молниеносными ударами кинжала. Тварь вцепилась ей в руку и поползла по ней вверх, к лицу.

Сот поднял руку и снял с крюка масляную лампу.

– Вот как я отношусь к вашим темным силам, – насмешливо прогремел он, разбивая лампу о деревянный пол.

Горящее масло расплескалось по сторонам, попадая на связки перьев, на одежду, на разбросанную под ногами старухи бумагу. Загорелось быстро и споро. Пламя иесело перепрыгивало с одного тюка на другой. Сражаясь с тварью, которая рвала когтями ее высохшее плечо, вистани ухитрилась прокричать свое последнее проклятье:

– Пусть поразит тебя проказа, Сот Данргардский! Пусть ты никогда не вернешься в свой Кринн, хотя дом твой всегда будет маячить где-то на горизонте!

Тем временем тварь протянула когтистую лапу и вцепилась в лицо вистани. Плоть под ее когтями распадалась, как под острым ножом, а длинные клочья окровавленной кожи свесились до подбородка. Раскрыв свою слюнявую пасть и закати единственный глаз под низкий лобик, мерзкое чудовище вонзило зубы в сморщенную шею старухи. На мгновение языки пламени заслонили их от Сота, и раздался торжествующий визг. Запах горелого мяса смешивался с тошнотворным запахом пылающей шерсти – это занялись под потолком звериные шкуры.

Повернувшись, Сот одним ударом ноги распахнул дверцу фургона. Ворвавшийся внутрь свежий ночной воздух раздул огонь еще сильнее, и Рыцарь Смерти спрыгнул на траву, окутанный клубами густого черного дыма.

– Пожар! – закричал кто-то. – Просыпайтесь, горим!

– На помощь! – завопили в другом конце. – Мы слышали крики мадам Гирани!

Вистани повыскакивали из своих фургонов и теперь беспорядочно носились по лагерю в поисках воды. Они слышали доносившиеся из фургона нечленораздельные вопли и видели, как лорд Сот вышел целым и невредимым из пылающего ада.

Пламя не причинило Соту никакого вреда. Когда горящее масло и пылающие головни попадали на его плащ и доспехи, они тут же остывали и гасли. Сквозь тучу удушливого плотного дыма он прошел так, словно это был чистейший весенний воздух.

– Он убил ее! – зашептались вистани, но никто из них не рисковал приблизиться к Соту.

Они стояли, сжимая в руках ведра с водой, а на их лицах застыло выражение ужаса. Этот страшный человек в опаленных доспехах и с мерцающим взглядом оранжевых глаз, должно быть, был посланником самого Страда. Может быть, он даже был слугою темных сил, которые правили всем вокруг, в том числе и самим графом. Именно это последнее соображение заставило большинство цыган побросать ведра и с криками броситься в лес.

Среди молодых вистани было несколько отчаянных сорвиголов, которые были не столь суеверны, как их родители. Они считали Сота не кем иным, как очередным «жирунчиком», который отважился напасть на одного из их соплеменников. Двое таких мальчишек – каждому было не больше пятнадцати зим – ринулись на скованного в доспехи воина. Неписаный кодекс вистани требовал отомстить чужаку, и они атаковали Сота со всей безрассудностью своего юношеского пыла.

Один из них был вооружен длинным мечом, а другой – кинжалом. Несмотря на молодость, оба были умелыми бойцами, однако Сот ясно видел, что гнев и страх сделали их безрассудными. Вынув из ножен меч, он расправился с обоими двумя короткими выпадами. Их кровь окрасила траву в красный цвет.

Рыцарь Смерти стоял спиной к фургону, держа меч в левой руке. Меч был направлен вниз, однако это не было жестом миролюбия. Рыжее пламя с жадностью лизало деревянный остов кибитки и отбрасывало через всю поляну и через распростертые на траве тела сумасшедшую, бредовую тень Сота. В пламени что-то гулко ухнуло – по-видимому, огонь добрался до жидкостей и порошков Гирани. Горящие головни и обрывки пылающих тряпок разлетелись во все стороны, и вистани, те, кто не убежал, поддавшись страху, принялись затаптывать их ногами и поливать водой. Но это не помогло – соседний фургон тоже загорелся, и потушить пламя не было никакой возможности.

Из всех остававшихся в лагере вистани – в основном ревущих детей и перепуганных подростков – только один человек осмелился приблизиться к Соту. Магда, обольстительная танцовщица, ринулась через поляну с криком:

– Мадам Гирани! По щекам ее текли слезы отчаяния и горя.

Сот схватил молодую девушку за запястье. Прикосновение его ледяной руки причинило ей острую, как от ожога, боль, а на коже выступили синюшные пятна.

– Она мертва, – сказал Сот равнодушно.

От боли и страха Магда остолбенела. Рука Сота сжимала ее запястье словно железные тиски, и она даже не пыталась вырваться. Наконец она упала на колени рядом с телами своих соплеменников. Тем временем последние вистани скрылись в лесу. Ее родной брат Андари на мгновение задержался на краю поляны, и Магда на миг поймала его взгляд. Андари, не испытывая никакого стыда за свою трусость, сразу же отвернулся и растворился в темноте между деревьями. К груди он прижимал свою бесценную скрипку.

Рыцарь Смерти оглядывал поляну. Они остались одни. Тишину нарушали лишь негромкие всхлипывания Магды и весеный гул пламени, пожирающего кибитки цыган. Сот ослабил пальцы на руке де-иушки и спросил:

– Тебя зовут Магда? Я не ошибаюсь? Не дожидаясь ответа, Сот продолжил.

– Ты кажешься мне достаточно разумной, женщина, поэтому не вздумай лгать мне и не пытайся сбежать.

Он выпустил ее запястье и задвинул в ножны меч. Потирая отмороженное запястье, Магда так и не решилась поднять глаза на своего мучителя.

– Старуха сказала, что ваше племя кочевало по всей Баровии, поэтому я хочу сделать тебя моим проводником, – закончил рыцарь – Для начала мы направимся в замок Равенлофт. Отведешь меня в гости к Страду.

ГЛАВА 5

Зацепившись за упавшую ветку, еле видимую в предрассветных сумерках, Магда упала на колени. После пяти часов ходьбы по густому лесу она чувствовала себя совершенно изможденной.

– Пожалуйста, – взмолилась она. – Дай мне отдохнуть. Мы шли почти целую ночь.

– Встань, – донесся сзади холодный голос, лишенный каких бы то ни было эмоций.

Девушка потерла глаза и вскарабкалась на ноги. С отвращением она разглядывала изодранную юбку, клочья сажи и грязи на своей белой блузке. Во время переправы через ручей ее кожаные башмаки промокли насквозь, а ноги были покрыты густой сетью кровоточащих царапин, которые она получила, когда рыцарь гнал ее напрямик сквозь колючий кустарник Свои юлотые браслеты Магда потеряла уже несколько часов назад.

– Здесь неподалеку пролегает Свалическая дорога, – проговорила она с надеждой, поправляя привязанный к поясу небольшой мешочек из грубой дерюги. – Тогда будет не так трудно идти.

Сот не раздумывая ответил:

– Мы пойдем лесом вдоль дороги. Дороги в большинстве земель патрулируются солдатами, а я не хочу, чтобы граф узнал о моем приближении.

С этими словами он протянул Магде руку. Где-нибудь в другом месте этот жест выглядел бы вполне дружеским, однако Магда знала, что в исполнении лорда Сота это могла быть только угроза, которая означала: «Иди, или я снова обожгу тебя холодом своего тела».

Магда сделала гораздо больше. Она побежала.

Молодая вистани мчалась между деревьями так быстро, как только позволяли ей израненные, натруженные ноги. Тонкие ветки хлестали ее по лицу и по рукам, а плети ползучих растений словно нарочно обвивались вокруг ее лодыжек. Дыхание ее скоро стало тяжелым, хриплым, однако Магда постаралась бежать еще быстрее. Она помнила, что впереди пролегает дорога. Стоило только добежать до нее, и она, может быть, спасется.

Магда не осмеливалась обернуться назад, поскольку ей казалось, что Рыцарь Смерти преследует ее по пятам, протянув вперед свои ледяные руки. Кровь гулко стучала у нее в ушах, заглушая даже звук ломающихся сучьев и шуршащей листвы иод ее ногами. Когда же ничья рука не схватила ее за плечо и никакое лезвие не пронзило спину, Магда позволила себе слабенькую надежду, что ей удалось оторваться от закованного в доспехи монстра.

В просвет между толстыми стволами елей мелькнула Свалическая дорога. Наконец-то взошло солнце, и его розовые лучи, пробиваясь между ветвями деревьев, отбрасывали на землю длинные тени, и Магда бежала теперь то ныряя в сумрак, то пересекая яркие пятна ласкового света. «Я свободна! – бесшумно восклицала она. – Я в безопасности!!!»

В тени огромной ели возникли два оранжевых глаза. Магда вскрикнула и резко остановилась. После долгого ночного марша и стремительного бега усталые йоги отказывались ей повиноваться, и она упала, сильно ушибив плечо. Не обращая внимания на боль, она вскочила и снова бросилась бежать.

Теперь она не могла сказать, приближается ли она к проезжему тракту или удаляется от него. Это перестало иметь для нее всякое значение. Каким-то образом восставший мертвец оказался впереди нее, отрезав ей путь к дороге. «Только не останавливайся, беги, мчись что есть силы! – уговаривала она себя. – Он не сможет преследовать тебя вечно!»

Лорд Сот возник прямо перед ней в тени огромного покрытого мхом валуна. Бежать больше не было сил, и Магда с рыданием упала на землю к его ногам.

– Хорошо, что ты выяснила для себя этот вопрос, – ровным бесцветным голосом прогудел рыцарь. – Теперь, когда ты убедилась, что не можешь убежать, мы должны идти дальше.

Магда лишь печально посмотрела на него своими зелеными глазами и, с трудом поднявшись, захромала обратно к дороге. Рыцарь задержался в пылающем лагере вистани лишь на несколько минут, чтобы Магда успела забинтовать отмороженное запястье полоской ткани, оторванной от нижней юбки, и забрать из своего фургона кое-что из еды. Он не дал ей даже произнести коротенькую молитву над обугленными головешками, в которые превратилась кибитка мадам Гирани.

Первые несколько часов были для Магды настоящим кошмаром. Несколько раз она думала, что вот-вот проснется в своей постели, услышит храп спящего Андари и с облегчением переведет дух, однако далекий волчий вой или зловещее хрюканье какой-нибудь хищной твари, пробирающейся сквозь ночной лес совсем рядом, немедленно возвращали ее к реальности. Оборачиваясь, она неизменно видела человека в черных доспехах, сквозь забрало шлема которого светился, словно болотный огонь, его жуткий взгляд. Тяжелые башмаки лорда Сота не производили никакого шума, к тому же рыцарь почти не оговаривал с ней.

К рассвету Магда поняла, что убивать ее Сот не собирается, во всяком случае до сих пор, пока они не достигнут замка Равенлофт.

Идея поисков жилища графа Страда фон Заровича пугала Магду почти столь же сильно, как и сам лорд Сот. Слухи о гграшной смерти, которая настигла непрошеных гостей графа, можно было услышать в любом уголке страны. Магда своими глазами видела истерзанные останки двух несчастных, выставленные для всеобщего обозрения на главной площади поселка Баровия. Это были два авантюриста, искателя приключений, а проще говоря – вора, которые предприняли безумную попытку прокрасться в замок после наступления темноты. Надежда на быстрое и легкое обогащение ослепила их, напрочь лишив здравого смысла, и Страд получил возможность продемонстрировать жителям края, каким может быть его правосудие.

Молодая вистани невольно вздрогнула при воспоминании о двух обескровленных, обезглавленных телах, насаженных на острые колья, на площади. Чтобы отвлечься от страшного видения, она попыталась сосредоточиться на пении птиц, которые шныряли среди ветвей пробуждающегося леса слева и справа от нее. Сквозь кружевное покрывало листвы проникали яркие лучи поднимающегося все выше солнца, и Магда чувствовала на своем лице их теплое прикосновение.

Однако мадам Гирани шепнула ей, что Сот находится под защитой Страда. Вспомнив об этом, Магда слегка вздрогнула. Должно быть, граф хотел, чтобы они благополучно достигли замка. Эта мысль поддерживала надежду в груди молодой женщины на протяжении еще нескольких часов трудного пути.

Солнце поднялось почти в самый зенит, когда по Свалической дороге пронеслись но весь опер три всадника. Утоптанная земля комками летела из-под копыт коней, несущихся бешеным аллюром. За тройкой на длинной веревке едва поспевала четвертая лошадь, через седло которой было перекинуто человеческое тело. Дорога была слишком далеко, так что ни Магда, ни сам Сот не сумели рассмотреть никаких подробностей. Подобные группы всадников попадались им еще несколько раз. Встречались на дороге и крестьяне, погоняющие запряженных в телеги с провиантом мохноногих ломовиков. Чем ближе они подходили к замку, тем оживленнее становилось движение на дороге.

– Должно быть, мы приближаемся к поселку, – предположил лорд Сот, когда по дороге промчалась очередная группа нсадников. – Через какое время мы подойдем к замку, если будем идти с прежней скоростью?

Магда огляделась по сторонам. Она заметила, что дорога стала постепенно отклоняться в юго-западном направлении, а значит, поселок и замок Равенлофт были милях в четырех.

– Еще засветло, – сказала она, – но только если будем идти так же быстро, как до сих пор.

Секунду поразмыслив, Сот приказал Магде сесть на землю.

– Слишком рано, – подумал он вслух. – Я хочу подойти к замку, когда станет совсем темно. Тогда нам будет гораздо проще обойти все ловушки и капканы, чтобы проникнуть внутрь.

Рассказы жителей Баровии утверждали, что днем или ночью замок Равенлофт был одинаково опасен и неприступен. Нежданных гостей никогда не встречали там с распростертыми объятиями. Кроме того, каменная крепость обладала защитой куда более эффективной и страшной, чем крепкие стены и толстые двери, если, конечно, верить сплетням и сказкам местных жителей. С другой стороны, и лорд Сот не был простым мелким воришкой, принадлежащим к людскому роду-племени, планирующим поживиться чем-нибудь из сокровищ графа.

– Можешь спать, – сказал рыцарь. Предложение прозвучало как приказ.

Магда размотала тряпку на запястье и стала рассматривать раны, причиненные лордом Сотом, когда он схватил ее за руку на поляне. Обмороженная кожа еще сочилась гноем, но волдыри уже прошли, и рука начинала заживать. Ушибленное плечо тоже болело гораздо меньше. Больше всего пострадали ее ноги. Исследовав царапины и ссадины, покрывавшие голени и пальцы, вистани вытащила свой серебряный кинжал и разрезала часть своего пояса на бинты. На мгновение прервавшисьt она снизу вверх посмотрела на Сота.

– А ты разве не хочешь присесть?

– Я не нуждаюсь в отдыхе, – коротко ответил Сот.

– «Живой устает быстро, а мертвый никогда не спит», – пробормотала себе иод нос Магда, вспомнив часть старинной пословицы народа вистани.

Забинтовав ноги, она затянула на талии остатки пояса и снова спрятала в него пюй кинжал. Привалившись спиной к дереву, она спросила:

– Что тебе нужно от графа, мертвец?

– Не груби мне, девчонка, – пророкотал в ответ рыцарь. – Я – лорд Сот Дааргардский. Если хочешь обратиться ко мне, не забудь присовокупить мой титул.

Магда вовсе не собиралась оскорбить Сота, однако усталость заставила ее позабыть даже о страхе.

– Простите меня, лорд Сот, – сказала она без малейшего признака тревоги или страха.

Последовала напряженная тишина.

– Вы, вистани, дерзкий народ. – сказал наконец рыцарь. – Наверное, вы очень надеетесь на своего Страда. Неужели ты думаешь, что он сумеет защитить тебя, если мне придет в голову тебя прикончить?

Прошло несколько ужасных секунд, в течение которых Магда лихорадочно соображала, может ли мертвец читать ее мысли. Все вистани, и не только те, что принадлежали к племени мадам Гирани, были глазами и ушами графа Страда в Баровии, равно как и в сопредельных герцогствах и графствах. В награду за службу Страд позволял им свободно кочевать по всей стране и выезжать за ее пределы.

– Почему вы считаете, что я служу графу? – с беспокойством спросила она.

– Твоя наставница упомянула в разговоре со мной, что вистани находятся под защитой графа, – ответил Сот и взмахнул своей тяжелой рукавицей, давая понять, что разговор на эту тему закончен.

– То, что произошло в лагере, доказывает, как мало он заботится о вас, – сказал он внезапно.

Магда впервые выдержала взгляд рьь царя.

– Граф фон Зарович обладает огромной колдовской силой, однако до известной степени это справедливо и в отношении нас, вистани. В Баровии и пограничных с ней странах кочует множество племен вистани, и известия о преступлениях против моего клана скоро достигнут их ушей.

– Ха! – воскликнул Сот. – Твои цыганские родственники ничем не смогут мне повредить.

Магда поудобнее привалилась к стволу дерева и прикрыла глаза.

– Существуют темные силы более могущественные, чем ваши, даже более могущественные, чем силы графа Страда, который всегда прислушивается к жалобам вистани и помогает осуществиться нашим проклятьям.

Магда легла на бок, повернувшись к Соту спиной.

– Даже Страд уважает вистани, лорд Сот. В этом нет ничего стыдного.

Гнев был первой реакцией рыцаря на дерзкие речи Магды, однако, поразмыслив над ними, он понял, что это был единственный источник, из которого усталая женщина черпала силы и уверенность. Стоя над ней и глядя, как быстро засыпает эта черноволосая, смуглая красавица, он внезапно поймал себя на том, что мысленно сравнивает ее с Китиарой. В обеих женщинах пылало одно и тоже сильнейшее желание выжить. Могучая Повелительница Драконов, впрочем, обладала мужеством, которого недоставало цыганке. Она ни за что бы не согласилась бежать по лесу ночью, как это сделала Магда. Может быть, молодая девушка просто тянула время. А может быть, у нее в запасе было такое безграничное терпение, какое и не снилось импульсивной, взрывной Ут Матар…

От мыслей о Китиаре Сот перешел к раздумьям о судьбе Карадока. Он недоумевал, в каком укромном уголке скрылся его коварный сенешаль и где в Баровии мог найти он надежное убежище, так как призрак наверняка не питал никаких иллюзий касательно своей участи. В следующую их встречу Рыцарь Смерти наверняка прикончит его.

– Никакой самый могучий волшебник не сумеет защитить тебя! – негромко произнес свою клятву Сот. – Только когда ты будешь низвергнут в белое Ничто, я покину это адское место и воскрешу мою Китиару.

* * *

Свалическая дорога опустела задолго до захода солнца, а после наступления темноты ни одна живая душа не отваживалась продолжить свой путь. Сот разбудил Магду, когда свет дня начал меркнуть.

– Пора, – сказал он, и этого оказалось достаточно, чтобы вистани торопливо вскочила на ноги.

Перед тем как выступить в путь, Магда торопливо доела остатки провизии, которую ей удалось захватить в лагере. Несмотря на то что река текла на расстоянии нескольких сотен ярдов к югу от того места, где они остановились, рыцарь не позволил ей напиться, и она вынуждена была проглотить черствый хлеб всухомятку.

Местность медленно повышалась, а затем круто спускалась вниз. Последние несколько миль до поселка Баровия и замка Равенлофт дорога постоянно петляла между скальными обнажениями и грудами огромных валунов. Над головами путешественников беспорядочно носилась в темном воздухе стая летучих мышей, и негромкое шуршание их крыльев возвещало о приходе ночи.

– Дурной знак… – пробормотала Магда, черта в воздухе перед грудью какой-то знак.

Сот почувствовал как в груди его шевельнулось… нечто. Несомненно, его сверхъестественное тело как-то откликнулось на суеверный жест Магды. Сот подумал, что колдовской знак некогда был частью заклинания, защищавшего от сил зла. Как сказала мадам Гирани, вистани были не чужды магии.

Наконец они достигли вершины последнего подъема. Глубоко внизу лежала под ними небольшая долина, в середине которой приютилась небольшая деревня. В слабеющем свете солнца местность казалась неприветливой и хмурой.

Свалическая дорога шла как раз через центр селения Баровия, рассекая пополам небольшую группу двух – и трехэтажных строений. Сразу за поселком стояло квадратное, полуразвалившееся строение, а к северу от него высилась каменная заброшенная церковь с ветхой деревянной колокольней. Со всех сторон к зданиям поселка подступал лес, тесня узкие поля и крошечные огороды. С юга поселок Баровию огибала широкой петлей река, которая до того шла почти параллельно Свалической дороге. За поселком река и дорога снова бежали на запад бок о бок друг с другом. Прежде чем исчезнуть в расселинах между высокими, скалистыми горами, река разливалась вширь, образуя большое сверкающее озеро. Дорога же карабкалась вверх, где на вершине высокого пика, вздымающегося прямо над деревней, стоил замок.

– Замок Равенлофт, – прошептала Магда, обняв себя руками за плечи.

Лорд Сот посмотрел на нее равнодушным взглядом и затруднился сказать, сделала ли она это от холода или самый вид древней и мрачной крепости вызвал ее внезапный озноб.

Когда лорд Сот рассматривал долину, внимание его привлек не только замок. Кольцо белого тумана толщиной в несколько десятков шагов окружало замок и поселок словно еще одна крепостная стена.

– Снова туман, – прошипел Рыцарь Смерти. – Значит, все-таки Страд затащил меня сюда с Кринна.

– Нет, лорд, – почтительно возразила Магда. – Кольцо тумана вокруг замка – это просто защитный барьер. Страд использует его для того, чтобы обнаруживать и ограждать себя от тех, кто пытается незваным проникнуть в замок.

Порывшись в своем узелке, она вытащила оттуда стеклянный флакон с притертой пробкой. Внутри флакона помещалась маслянистая, тяжелая жидкость.

Отпив из склянки глоток, Магда продолжила:

– Это не простой туман, а сильный яд. Вдыхать его смертельно опасно. Если не выпить противоядие – а изготовлять его умеют одни только вистани, – яд добирается до легких человека, проникает в кровь и достигает сердца. Затем, если попытаться покинуть Баровию без разрешения Страда…

Магда многозначительно не закончила предложение, но на рыцаря это не произвело большого впечатления.

– К счастью, я вовсе не дышу, – уронил Сот, решительным шагом направляясь к стене тумана.

Магда поспешила за Рыцарем Смерти. У самой кромки защитного барьера Сот заколебался.

– Привяжи свой пояс к запястью, да покрепче! – приказал он. Увидев, что Магда не спешит, он добавил:

– Если ты не сделаешь этого, мне придется держать тебя за руку все время, пока мы будем преодолевать туман.

Ничего больше говорить было не надо. Не прошло и минуты, как Магда вручила рыцарю конец широкого и длинного шелкового шарфа, который был прежде обмотан вокруг ее талии в несколько слоев. Сот взялся за шарф и сказал:

– Держи его постоянно натянутым. Если, когда мы войдем в туман, я почувствую, что натяжение ослабло, я схвачу тебя за горло и буду держать так до тех пор, пока мы не окажемся в деревне.

Они вышли из тумана на южной оконечности деревни, но продолжали держаться леса, пробираясь к высокой и крутой горе, на вершине которой высился замок Равенлофт.

В минуты, когда последние лучи опустившегося за горы светила все еще освещали небо над западными горами, Сот и Магда услышали раздававшиеся совсем рядом голоса.

– Пошевеливайтесь! – кричал кто-то сердитым басом.

– Солнце почти село! – вторил ему второй голос, визгливый и резкий, в котором слышались панические нотки.

– Закидывай веревку через сук!

Рыцарь Смерти бесшумно заскользил между деревьями, Магда – за ним. На краю леса неподалеку от заброшенной церкви Сот увидел с вершины небольшого лесистого холма группу из десяти человек. Они суетились и размахивали руками. Один из них безуспешно пытался перекинуть через нижний сук толстого дуба шершавую грубую веревку, остальные помогали ему советами. Все это происходило перед самыми дверьми разваливающегося строения, которое вблизи выглядело еще более древним и заброшенным.

Большинство мужчин были полными, темноволосыми и темноглазыми, с пышными, вислыми усами. Сам Сот тоже когда-то щеголял подобными усами, как и все рыцари Соламнии на Кринне. Однако эти люди, одетые в грубые камзолы из домотканой шерсти, разговаривавшие на грубом простонародном языке, явно были простыми крестьянами отнюдь не благородного происхождения.