Текст книги "Одолжи мне свою жену"

– Скажем так, – произнесла Энн. – Мы с Дейвом слеплены из другого теста.

– Ха, – усмехнулся он, залпом опустошив бокал. – Хотите, расскажу про наше тесто.

Энн улыбнулась.

– Если я скажу, что да, вы опять попытаетесь меня шокировать?

– А разве вам это не нравится? – переспросил Джессап. – Когда вас шокируют.

– Я не вполне уверена.

– Что ж, давайте попробуем, – согласился художник. – Видите вон того типа в ковбойке, у стойки бара? С толстой жопой.

– Да. Это Росс Леланд, архитектор.

– Так вот, когда он напивается, как свинья, то начинает демонстрировать всем окружающим женщинам свою женилку.

– Что? – не поняла Энн, хотя и догадывалась о смысле его слов.

Пришел черед Джессапа удивляться.

– Ну – елдак, кран, кочергу, махалку, пырку. Член, в общем, по-вашему. Понятно?

– Лжете! – возмутилась Энн.

– Лгу, – неожиданно согласился Абнер, ухмыляясь. – Но вы у своего супружника спросите. Он, наверное, тоже слышал о фокусах мистера Леланда… Ух ты, кто идет-то!

Энн подняла голову. Донна Бронсон приветствовала сразу двоих гостей: смуглолицего, похожего на индуса, мужчину в тюрбане и рыжеволосую девицу в облегающем платье цвета электрик, едва прикрывающем её ляжки.

Энн уже приходилось встречать эту парочку на других вечеринках. Смуглокожего мужчину звали доктор Рамси. Он был основателем какой-то странной мистической секты, в которую входило множество людей. Рыжая Лорна, бывшая голливудская старлетка, недавно ставшая его женой, играла роль Верховной жрицы в Храме Солнца – так именовалось место сборищ поклонников необычного культа. Энн не раз читала и слышала возмутительно скандальные истории, связанные с Храмом, расположенном высоко в горах Санта-Рита.

Любопытство взяло вверх и Энн спросила Абнера:

– А что вы знаете о нем, мистер Джессап?

– Он учит тантрической йоге.

– Я понимаю, что не должна спрашивать, но все-таки – что это такое?

– По сути это овладение техникой reservatus, – пояснил Джессап. – Вы поймете, если вспомните колледжский курс латыни.

– Увы, латынь мне не преподавали, – вздохнула Энн.

Художник сокрушенно покачал головой.

– Ох, американское образование, – вздохнул он. – Немудрено, что русские обгоняют нас на каждом повороте. Это слово, миссис Логан, означает умение сдерживать себя ради того, чтобы женщина ощутила оргазм. Для этого необходимо особое духовно-сексуальное взаимодействие между мужчиной и женщиной. У восточных женщин это получается лучше, чем у наших, а вот наши мужчины, к великому сожалению, вообще не смыслят в этом искусстве – ни уха ни рыла. Понятно? Может, описать поподробнее?

– Нет, спасибо, это вряд ли необходимо, – ответила Энн, начиная жалеть, что затеяла этот разговор. – Надеюсь, на сей раз вы не водите меня за нос?

– Нет, – торжественно ответил Джессап. – Все это я узнал из уст самого Его святейшества.

– Ах, так вы с ним знакомы?

– Разумеется, – пожал плечами художник. – Я провел в его Храме целых три недели. Мы с Рамси друзья – водой не разольешь. Кстати, далеко не все его прихожане молятся и занимаются в общей толпе. Да-да, несведущие люди называют это групповым сексом, но на самом деле – это процесс овладения сложным и необходимым искусством. Он ввел особую форму поклонения для богатых бизнесменов и вообще – для занятых парней. Чтобы не гневить Бога, они вносят в казну Храма приличный взнос, а Рамси за это предоставляет жертвователю собственную келью для медитации. А – чтобы ему не было одиноко, помещает туда пару-тройку пятнадцатилетних девчонок.

– Что вы плетете, мистер Джессап! – возмутилась Энн.

– Как, миссис Логан, вы опять шокированы?

– Я вам не верю!

– Хорошо, сменим пластинку, – согласился он, обводя гостей взглядом. – Видите вон ту брюнетку в прозрачном белом бикини? Она снимается в порнографических фильмах. Правда, предпочитает, чтобы вместо мужчин её обслуживали жеребцы или в крайнем случае – кобели. У нее…

– Хватит заливать! – оборвала его Энн. – Я её знаю. Она замужем, мать двоих детей и вообще – добропорядочная…

Абнер пожал плечами.

– Ладно, считайте, что я опять наврал.

– В противном случае, – сказала Энн, – выходит, что нас окружает совершенно аморальная публика.

– О, это слишком крепкое словцо. Я бы назвал этих людей иначе – раскрепощенными. Кстати, свою персону я тоже к ним причисляю. Нет, миссис Логан, мы не аморальные. Просто, в отличие от пуритан и прочих ханжей, мы сбросили несколько слоев панцыря, сковывающего человека. Мы никого не трогаем, никого не обижаем. Бегаем сами по себе. Как дети.

– Не все, мистер Джессап.

– Но – большая часть.

– Хорошо, допустим, – скрепя сердце согласилась Энн. В глубине души она сознавала, что Джессап прав. – Извините, но мне уже пора идти.

Она встала со скамьи и направилась к террасе.

– Э-ээ… миссис Логан!

Энн остановилась и обернулась.

– На тот случай, если у вас вдруг проснется интерес к настоящему искусству, моя студия расположена в старой, мексиканской части города. Бурро-аллей. Номер семнадцать.

Нахмурившись, Энн произнесла:

– Спасибо, я постараюсь запомнить – чтобы никогда туда не забрести.

Энн поспешно зашагала к бару. Ей вдруг отчаянно захотелось напиться.

Глава 3

Когда Энн допивала второй дайкири, её окликнула Нора Хаскилл. В руках у неё была тарелка с картофельным салатом и ломтем копченой индейки. Круглая кукольная мордашка Норы раскраснелась.

– Привет, – весело поздоровалась она. – Здорово гуляем, да?

Хаскеллы – Том, Нора и двое сыновей – были ближайшими соседями Логанов. Рыжеволосая Нора выглядела прехорошенькой, хотя красавицей отнюдь не была. Стыдясь своей аппетитной, но излишне пухлой фигуры, она то и дело садилась на всевозможные диеты, но, сколько ни изводила себя, толку не добивалась. Сейчас она была в черном облегающем платье, вырезанном впереди столь низко, что роскошные яблоки её грудей едва не вываливались наружу.

С удивлением глядя на наполненную доверху тарелку в руке Норы, Энн заметила:

– Ты не слишком увлеклась, Нора?

– Завтра, – ответила та. – Завтра опять сажусь на диету. – Затем, метнув на Энн любопытный взгляд, спросила:

– О чем это вы трепались с этим художником? Я думала, что такие пуританки, как ты, сторонятся его, как чумы.

Энн скорчила гримаску.

– По-моему, он слишком много из себя строит.

– Он к тебе приставал?

– Попытался. В совершенно нелепой форме.

– Скорее – в грубой, чем нелепой, – поправила Нора. – Я знаю его штучки. Он отлично понимает, как добиться своего. Выработал особый подход, смысл которого состоит в том, чтобы сначала повергнуть женщину в шок, а затем – распалить её любопытство. И представь – почти все клюют. Он перетрахал уже почти всех моих подружек. Да и за мной одно время ухлестывал в открытую. Так что, обходи его студию за несколько миль, в противном случае и пикнуть не успеешь, как очутишься на спине с задранными ногами.

– Господи, надеюсь, ты не по собственному опыту судишь? – спросила Энн.

Нора звонко расхохоталась.

– Нет, но я повторяю слова одной своей хорошей знакомой, которая таким образом обожглась. Тихоня тихоней, никогда мужу не изменяла, а Джессап отымел её буквально через пять минут после её прихода в студию. Порой, – вздохнула она, – я и сама подумываю, не посмотреть ли на его картины.

– Ты, конечно, шутишь, – с сомнением спросила Энн.

Нора покачала головой и проглотила аппетитный кусок индейки.

– А где твой муж? – в свою очередь спросила она. – Что-то я его здесь не видела.

Энн пояснила, что Дейв занят делом.

– Карл демонстрирует ему чертежи нового торгового центра.

Нора изумленно вскинула брови.

– О, так он для тебя уже Карл!

– Да, он так на этом настаивал, что я не смогла отказаться.

– Поосторожнее, Энн – с ним можно и обжечься.

– Ко мне это не относится. Вряд ли я в его вкусе.

Нора прыснула.

– Не родилась ещё женщина, которая не была бы во вкусе Карлтона Эвери, – сказала она. – Он трахает все, что движется. Особенно, если оно в юбке. – Вздохнув, она с горечью добавила: – Как, впрочем, и Том Хаскелл. Вон, смотри, на моего кобеля – уже волочится за горничной.

Энн посмотрела в сторону, указанную Норой, и увидела её мужа Тома, лысоватого краснолицего толстячка, старавшегося ущипнуть за задницу совсем молоденькую мексиканку-служанку. Девчонка, кокетливо улыбаясь, пыталась высвободиться, не обидев ухажера, а проказливая рука Тома уже заползала к ней под юбку.

– Эх, ко мне бы он так приставал! – процедила Нора. – Со мной-то он – полный импотент. Мерзавец!

Энн поспешила перевести разговор на другую тему.

– Эвери умеет подбирать прислугу, – сказала она. – Девчонка весьма аппетитная. А та женщина, что в буфете прислуживает – и вовсе сногсшибательна.

– Девчонка приходит лишь тогда, когда он закатывает вечеринку, – сказала Нора. – Дочь Марии Санчес. А за стойкой стоит сама Мария. Она у него – домоправительница. Ты разве не знала?

– Нет, – покачала головой Энн.

Мария Санчес в свои тридцать пять лет была сказочно красива. Статная и стройная, она поражала изяществом и благородством, горделивой посадкой головы. Однако в красивых черных глазах застыла печаль.

– Она даже красивее своей дочери, – сказала Энн. – Только уж очень грустная.

– Жизнь у неё не сахар, – сказала Нора. – Муж сидит в тюрьме за убийство. Десять лет назад в пьяной драке убил какого-то типа. У неё на шее остались двое детей – дочь Елена и сын. Год назад сын насмерть разбился на мотоцикле, столкнувшись ночью с грузовиком. Мария посвятила всю жизнь Елене. Дала ей образование, устроила в хорошую школу. Хочет, чтобы дочь стала преподавателем. – Чуть помолчав, Нора продолжила: – Если тебя интересует, спит ли с ней Эвери, то я не знаю. Впрочем, учитывая его репутацию…

Энн расхохоталась.

– Ты не поверишь, Нора, но меня это мало заботит. А ты, по-моему, просто помешалась на сексуальной почве, как и все тут.

Нора хихикнула.

– Не вижу в этом ничего плохого, – сказала она и тут же, помахав кому-то, отчалила.

Оставшись одна, Энн подошла к бассейну и, перекинувшись парой ничего не значащих фраз с Бобом и Тони Ван-Лир, уселась на складной стул, попивая дайкири. Внезапно кто-то прикоснулся к её руке. Подняв голову, она увидела Карлтона Эвери.

– Пригласив вашего мужа в дом, – произнес он с чарующей улыбкой, – я даже не ожидал, он так вцепится в эти чертежи. Они с Сэмом Брандтом настолько увлеченно обсуждают этот проект, что никто и не заподозрил бы, что они – непримиримые соперники. Очень несправедливо вышло – ваш муж наслаждается, а вас совсем забросили.

– Спасибо, но я вовсе не ощущаю себя брошенной, – улыбнулась Энн.

– А я заметил, что вы сидите тут в полном одиночестве, и испугался, что вы скучаете.

– Я никогда не скучаю.

– Никогда?

– Да, – кивнула Энн. – Мне ведь и некогда скучать – нужно следить за детьми и мужем. – Она засмеялась. – Да и здесь мне скучать не давали. Кое-кто даже успел поухаживать и пригласить в гости.

– В самом деле? – вскинул брови Эвери. – Кто, если не секрет?

– О, это была просто совершенно праздная болтовня. Ничего серьезного.

– Все равно – я прикажу подвергнуть нахала бичеванию.

– Не нужно, – попросила Энн. – Он ведь даже не настаивал. Просто дал свой адрес и пригласил зайти.

– Ни в коем случае, – покачал головой Эвери. – пообещайте, что не зайдете.

Энн не смогла сдержать улыбку.

– Обещаю. Кстати, вы ведь сами сказали, что отныне слово секс нужно писать – «$ex», через значок доллара. А он заодно хотел мне кое-что продать.

Эвери расхохотался.

– Ясно – это Абнер Джессап. – Он вдруг посерьезнел. – Пойдемте прогуляемся. Я хочу хоть ненадолго вырваться из этой толпы. – Видя её замешательство, он быстро добавил: – Не бойтесь, я не стану к вам приставать и заманивать в гости. Хорошо?

– Да, – после некоторого раздумья кивнула Энн.

Эвери взял Энн за руку.

– Сюда, пожалуйста, – пригласил он.

Обогнув бассейн, они миновали усаженные пестрыми цветами клумбы и вышли к стене. Эвери отомкнул дверцу и распахнул её.

«Боже мой, что я делаю?» – подумала вдруг Энн. Никогда прежде, посещая званые вечеринки, она не позволяла себе оказываться в столь сомнительных ситуациях.

Видя её нерешительность, Эвери расхохотался.

– Должно быть, вам понарассказали всяких небылиц обо мне, – догадался он. – Но вряд ли кто мог сказать вам, что я не держу свое слово. Верно?

– Да, такого мне не говорили.

– Что ж, тогда…

Энн решилась и шагнула к воротам.

За стеной, отгораживавшей усадьбу от внешнего мира, расстилалась необъятная пустыня. Эвери взял Энн под руку и повел по выжженной земле, стараясь не наступать на острые колючки. Однажды, когда Энн споткнулась, Эвери молниеносно обвил её за талию и удержал, но потом тут же отдернул руку. Поднявшись по склону горы, они вышли на возвышавшуюся над домом Эвери смотровую площадку, на которой был установлен телескоп.

– Моя личная обсерватория, – сказал он.

Энн кинула взгляд вниз. В роскошном дворце Эвери жизнь просnо фонтанировала. Била ключом. Люди толпились на террасе, в патио, вокруг ярко освещенного бассейна. Звучала музыка, со всех сторон слышались веселые возгласы. Как Энн ни присматривалась, Дейва нигде не было видно. «Может быть, – виновато подумала Энн, – он до моего возвращения не выйдет из дома». Ей вовсе не улыбалось объясняться с мужем, как она приняла предложение Эвери прогуляться.

Эвери, насмотревшись на вид ночного города, оторвался от телескопа и подошел к ней.

– Не сочтите за хвастовство, но я обожаю любоваться на свою вотчину, – ухмыльнулся он. – Вот, взгляните сами.

Энн приблизилась к трубе и всмотрелась. В глаза ей впрыгнули мириады ярких звезд – огней ночного города. Они сияли и переливались, как драгоценные камни. Брильянты, рубины, изумруды, сапфиры…

– Днем, разумеется, видно лучше, – заметил Эвери. – Тогда я могу рассмотреть всю долину. Двести двадцать тысяч людей, Энн, и все они беспрестанно копошатся, словно в гигантском муравейнике, радуясь жизни, суетясь или – влача тяжкое существование. Даже не верится, ведь, когда я был мальчишкой, здесь не насчитывалось и нескольких тысяч человек…

– О, так вы, значит, из числа наших редких аборигенов – коренных аризонцев?

– Да, и горжусь этим.

– Вот, значит, почему вы считаете эти края своей вотчиной?

– Не только. Дело в том, что я горжусь тем, что в свое время предвосхитил расцвет Сахуэро-сити. Двадцать пять лет назад, когда я сам едва сводил концы с концами, я тратил все деньги, которые мог заработать, занять или даже украсть, на то, чтобы приобретать землю. Я купил много тысяч акров. Затем, когда время созрело, лет двенадцать назад, я потратил уйму средств на то, чтобы расхвалить Сахуэро-сити, сделать ему бешеную рекламу. Конечно, мне помогали. Нашлись умные люди, которые почуяли, что здесь пахнет жареным, и не отказались от возможности урвать хороший куш. Словом, дело завертелось и потом остановить его было уже невозможно – как снежную лавину. Повсюду развернулось строительство, люди прибывали тысячами. Я горжусь тем, что приложил руку к процветанию нашего города.

– Да, Карл, вы вправе гордиться.

– Спасибо, Энн. К сожалению, далеко не все здесь столь понятливы, как вы.

– В самом деле?

– Многие критикуют и поносят меня и моих коллег за то, что нам удалось заработать. В одном они правы – заработали мы и впрямь прилично.

Эвери вынул из кармана пачку сигарет и протянул Энн. Она отказалась и тогда он закурил сам. При вспышке зажигалки его лицо показалось Энн торжественным.

– Некоторые люди считают меня отпетым мерзавцем и мошенником, – сказал он. – Впрочем, они ушли недалеко от истины. Мои предки традиционно были не в ладах с законом. Взять, например, моего прадеда – старого Хайрэма. Он прибыл в эти края юнцом, в конце семидесятых годов прошлого века. Охотился, добывал шкуры, затем торговал. Солдатам в форте Дойл он поставлял провизию, а апачам – оружие и виски. Славный был патриот. Или – мой дед, который в начале века служил здесь шерифом. Приглянулась ему однажды одна дамочка. Замужняя, между прочим. Так вот, он сфабриковал улики против её мужа и засадил его в каталажку. А сам, разумеется, завладел его женой.

– Да, любопытный у вас род, ничего не скажешь, – улыбнулась Энн. – Только зачем вы мне все это рассказываете, Карл? Хотите повергнуть меня в ужас?

– Не совсем.

– Тогда почему? Мне любопытно.

Он пожал плечами.

– Порой меня вдруг охватывает желание поговорить о самом себе, а тут вдруг показалось, что в вашем лице я обрету хорошую слушательницу. Похоже, вам ведь и в самом деле это небезразлично. Хотите, расскажу про свою сестру Гвендолин?

Энн расхохоталась.

– Мне кажется, вас уже не остановить.

Эвери улыбнулся.

– Да, пожалуй, вы правы. Так вот, Гвен в молодости была настоящей красавицей. Мужчины вились вокруг нее, как мухи над медом. Первым её увлек и соблазнил некий телеграфист из Калифорнии. Она вышла за него замуж, но брак их не продлился и нескольких месяцев. Ей вскружил голову владелец медных приисков и она сбежала с ним. Бедняга-телеграфист от горя наложил на себя руки и Гвен сочеталась браком с медным королем. Правда, не прошло и двух лет, как он развелся с ней, оставив ей миллион долларов. Третий муж, владелец конюшни скаковых лошадей промотал все эти деньги за десять лет. Сейчас моя дражайшая сестричка живет в Мексике и за тридцать долларов в месяц держит при себе юнца, который убирает в доме, а заодно обслуживает свою хозяйку. Ну вот, а теперь могу поведать о самом наиподлейшем представителе рода Эвери…

– Мне кажется, – остановила его Энн, – что вам не стоит продолжать.

– Возможно, вы правы, – сказал Эвери. – Тем более, что вы наверняка наслушались про меня всяких сплетен. Давайте лучше поговорим о вас. Расскажите мне о себе.

– Это не займет и минуты. Я довольно давно уже замужем за Дейвом, мать двоих детей. Старший, Дик – смышленый семилетний шалопай. Дочурке Нэнси – четыре года; её хлебом не корми, но дай поозорничать. Вот и все. Жизнь у меня, как видите, самая непритязательная, да и сама я – обыкновенная, как и все.

– О нет, Энн, – покачал головой Эвери. – Вы – совсем не обычная женщина.

– Это вам кажется, – сказала Энн, подумав, что сейчас он попытается к ней пристать.

Однако Эвери удивил её, даже не попытавшись воспользоваться благоприятной минутой.

– Вы совсем не похожи на тех трех женщин, с которыми я когда-то связывал свою жизнь. – В его голосе прозвучала плохо скрытая горечь. – Дейв Логан – счастливчик. Чудесная жена, замечательные детишки. А вот ни одной из моих жен я был и даром не нужен. Сам виноват, должно быть. На первых двух я женился только из-за чисто животного чувства – обе были писаные красавицы и меня к ним остро тянуло. А вот третью, Линду, я любил по-настоящему и хотел, чтобы наш брак был прочным и счастливым. Увы, она любила только мои деньги. – Он на несколько мгновений замолчал, потом продолжил: – Вы меня очень привлекаете, Энн. И в первую очередь тем, что вы совершенно не похожи на всех прочих женщин, что я знал. Вот почему я завидую Дейву Логану – обладая вами, он куда богаче, чем я.

Энн была не только изумлена, но и растрогана. Карлтон Эвери предстал перед ней совсем иным человеком, разительно отличающимся от той личности, про которую ходили самые дикие сплетни.

Эвери бросил сигарету и раздавил её носком туфли.

– Пора нам уже вернуться, – произнес он. – Некоторые гости наверняка заметили, что мы ушли вместе, а языки у наших друзей – сами знаете…

На обратном пути Эвери снова поддерживал её за локоть, помогая перебираться через колючки, но в его прикосновении не ощущалось и намека на интимность – за это Энн была ему очень благодарна. Да и он, как ей показалось, рассмотрел в ней в первую очередь человеческую душу, а не очередную женщину, которой хотел овладеть. Ей даже на секунду захотелось обратиться к нему с просьбой помочь Дейву, однако в последний миг она сдержала этот порыв – ведь Эвери мог бы тогда разочароваться в ней. Что ж, придется Дейву самому отвоевывать свой контракт…

Когда они вошли в патио, со стороны террасы послышались истошные вопли, смех и визги. Энн испуганно вскинула голову – опираясь на стойку бара стоял Росс Леланд, архитектор; брюки его громоздились кучкой вокруг ступней, а правой рукой он поглаживал торчащий дыбом член с угрожающе багровой головкой. Вокруг собрались женщины, которые радостно визжали и показывали на него пальцами. Немногие мужчины покачивали головами и посмеивались. Вдруг из толпы выскочила девица в трусиках-бикини и, опустившись перед архитектором на колени, обхватила его член ртом и принялась бешено сосать…

Энн ошарашенно отвела взгляд в сторону.

– Не смотрите туда, – сказал Эвери. – Напились, как скоты. Я хотел вам кое-что сказать.

– Да, Карл?

– По поводу контракта на строительство торгового центра, – произнес он, словно подслушав её мысли. – Надеюсь, вы не будете слишком огорчены, если Дейву он не достанется? Сэм Брандт куда более опытный подрядчик. Ему уже приходилось иметь дело с такими крупными стройками, тогда как Дейв сталкивается с этим впервые. Мне очень жаль…

– Опыт – не самое главное, Карл, – перебила его Энн, понимая, что другой возможности высказаться у неё уже не будет. – Во-первых, Дейв вовсе не новичок в строительстве. К тому же – он безукоризненно честен. О нем идет добрая слава. Он не ворует материалы и не раздает заказы налево. Я могла бы привести вам дюжину причин, по которым контракт должен достаться именно ему!

Эвери звонко расхохотался над её пылкими словами, но, прежде чем он успел ответить, кто-то его окликнул.

– Сейчас, – крикнул он в ответ и обратился к Энн: – Я с удовольствием выслушаю ваши доводы, Энн. Только здесь для этого не место и не время. Слушайте, почему бы нам завтра не пообедать вместе?

– О, я не знаю…

– Деловой обед, – сказал он. – Вы можете дать мне ответ позже. Я позвоню вам утром. Идет?

– Д-да, – выдавила Энн.

– Отлично. Я позвоню часов в десять.

Оставив её возле бассейна, он быстро зашагал прочь. Энн проводила его взглядом, её терзали смутные сомнения. Все-таки Эвери попытался её увлечь – причем так тонко, что Энн даже поначалу этого не заметила.