Текст книги "Второй шанс"

Глава 22

Неожиданное открытие Вандервеллена весь оставшийся день крутилось в моей голове. Обе жертвы имели отношение к полиции Сан-Франциско. Это означает либо все, либо ничего. Все, поскольку это была хоть какая-то зацепка, которая могла вывести нас на убийцу. А ничего, потому что это могло быть случайным совпадением и окончательно завести нас в тупик.

Я сняла трубку и позвонила Клэр.

– Поможешь мне?

– Разумеется, – охотно согласилась она. – А в чем дело?

– Мне нужно, чтобы ты взглянула на тело той женщины, которая была повешена в Окленде.

– Нет проблем, – ответила она. – Привози мне тело, и я осмотрю его.

– В том-то и беда, что я не могу этого сделать, – вздохнула я. – Понимаешь, Клэр, труп все еще находится в оклендской полиции, а расследование еще не закончилось.

Теперь уже Клэр тяжело вздохнула.

– Ты шутишь, Линдси? Я не имею права совать свой нос в расследование и нарушать его. Ты же знаешь, что это запрещено.

– Послушай, Клэр, – продолжала я уговаривать ее, – я прекрасно понимаю, что это незаконная процедура, но они обнаружили там нечто такое, что может коренным образом изменить ход расследования.

– Ты хочешь сказать, что я должна осмотреть тело и сделать заключение, которое будет опровергать выводы вполне уважаемых судебно-медицинских экспертов?

– Клэр, эти два дело каким-то образом связаны, – не унималась я. – Муж покойной Эстелл Чипман был полицейским. И дядя Тэйши Кэтчингс тоже. Сейчас я ломаю голову над тем, был ли один убийца или разные. Эта мысль не дает мне покоя. А следователи из Окленда уверены, что убийцей Эстелл был чернокожий мужчина. Понимаешь, к чему это все ведет?

– Чернокожий? – удивленно переспросила она. – А зачем чернокожему убивать чернокожих?

– Не знаю, но создается впечатление, что оба дела имеют общую основу, они связаны. И мне непременно нужно выяснить эту связь, понимаешь?

Клэр немного помолчала.

– Ну ладно, только я никак в толк не возьму, что именно я должна там искать.

Я рассказала ей о результатах анализа образцов кожи, обнаруженных под ногтями покойной Эстелл Чипман, и добавила, что эксперты Окленда могли допустить ошибку.

– Тейтлман очень хороший специалист, – запротестовала Клэр. – Можешь доверять ему, как мне.

– Я знаю, Клэр, но все же ему до тебя далеко. Пожалуйста, это очень важно.

– Знаешь, дорогая, – недовольно проворчала Клэр, – если бы Арт Тейтлман попросил у меня разрешения лично осмотреть находящийся в расследовании труп, я бы вежливо указала ему на дверь и попросила никогда больше не обращаться с подобными просьбами. Но для тебя я сделаю то, чего никогда бы не сделала для любого другого человека.

– Спасибо, Клэр, – обрадовалась я. – Я знала, что всегда могу рассчитывать на твою помощь, а иначе зачем я укрепляла нашу дружбу все эти годы?

Глава 23

Днем я сидела за своим рабочим столом и безуспешно пыталась свести воедино разрозненные факты, которые мы получили за последнее время. Все остальные сотрудники отдела уже ушли, и мне никто не мешал сосредоточиться на различных предположениях. К сожалению, это были всего лишь предположения, а не надежные версии. Я не знала, был ли убийца чернокожим или белым, не могла решить, убили Тэйшу Кэтчингс случайно или целенаправленно, не понимала истинного значения того двуглавого символа, который оставлял нам убийца на месте преступления.

Чутье опытного детектива подсказывало, что прежде всего нужно объединить эти две жертвы. Я чувствовала, что между ними есть связь, но какая, черт возьми?

Посмотрев на часы, я сняла трубку и набрала номер Симоны Кларк, которая занималась персоналом. Она как раз собиралась уходить.

– Симона, подготовь мне, пожалуйста, досье.

– На кого?

– На полицейского, ушедшего в отставку лет восемь – десять назад. Его зовут Эдвард Чипман.

– Довольно большой срок, – произнесла она после паузы. – Все личные дела с таким сроком давности отправляются на специальное хранение в архив. Я получу его только после обеда.

– Ну и прекрасно, – согласилась я. – Сделай все возможное.

Положив трубку, я снова вернулась к досье Керквуда и открыла его наугад. «Американцы за конституционные действия» – прочитала я на одной из папок. Праворадикальная группа белых американцев, выступающая против иммигрантов и национальных меньшинств. Ничего интересного. Неужели я снова напрасно теряю время? Никаких признаков того, что наш преступник имеет хоть какое-то отношение ко всем этим бандам.

«Иди домой, Линдси, – подсказывал мне внутренний голос. – Утро вечера мудренее. Завтра появятся новые идеи, а сейчас нужно вернуться домой, отдохнуть и погулять с Мартой».

Я сложила папки и хотела убрать их в коробку, но мой взгляд случайно упал на одну из них. «Тамплиеры» – было написано в верхней части досье. Ангелы ада, которые часто собирались в одном из кафе города Вальехо. Раньше тамплиерами называли рыцарей-крестоносцев, которые создали свой орден и свято хранили тайны. А эти были скорее всего расистами, защищали интересы белых и ненавидели всех остальных. Содержавшееся в конце досье заключение специалистов ФБР гласило, что эта группировка относилась к наиболее опасным преступным сообществам нашего штата.

Я пролистала несколько страниц. Ничего особенного. Агенты ФБР скупо сообщали о деяниях членов этой группировки – хулиганские выходки, драки в общественных местах, несколько попыток ограбления банков, нападения на латиноамериканцев и чернокожих и т.д., и т.п. Далее следовали судебные процессы, сроки заключения, места пребывания осужденных, отзывы тюремного начальства. Я уже закрывала досье, но вдруг в глаза бросилась большая фотография на последней странице. Несколько мускулистых парней-байкеров, разукрашенных татуировками, собрались перед входом в кафе, которое с давних пор было их штаб-квартирой. Один наклонился над своим мотоциклом, и камера удачно выхватила его мощные плечи, обтянутые кожаной безрукавкой. Он был наголо выбрит, но мое внимание привлекла массивная спина парня. На черном фоне кожаной безрукавки ярко выделялся двуглавый лев с хвостом рептилии.

Глава 24

По пустынной улице на окраине города, в районе заброшенных и опустевших складских помещений, быстро шагал человек в зеленой ветровке и надвинутой на глаза бейсболке. Ночью на улице не было ни души, если, конечно, не считать нескольких бомжей, которые старательно копошились в мусорных баках, не обращая внимания на окружающий их мир. На опустевших складских помещениях все еще мерцали неоновые огни, напоминавшие об оживленной дневной суете: «Оплата наличными и кредитными карточками», «Слесарные работы», «Эрл Кинг»...

Его взгляд скользнул по противоположной стороне улицы и застыл на темном здании местной дешевой гостиницы, на углу которой ярко высвечивался номер 303. Он три недели тщательно изучал это место и сейчас знал его досконально. Половина комнат в этой гостинице пустовала, а вторая, как правило, заполнялась только на ночь местными бездомными, которые собирались здесь, чтобы переночевать и немного перекусить.

Сплюнув на грязный тротуар, он перекинул черную спортивную сумку «Адидас» на другое плечо и направился к перекрестку Шестой улицы и Таунсенда. Там он перешел на другую сторону и приблизился к пустому складу, освещенному лишь небольшой лампочкой, висевшей над входом.

Оглядевшись вокруг, он убедился, что за ним никто не следит, и толкнул массивную металлическую дверь. В этот момент он почувствовал прилив крови и ласкающее душу возбуждение, которое всегда предшествовало важным событиям. Протиснувшись внутрь, он ощутил затхлый запах мусора, старых газет и промасленной ветоши. Вдоль стен стояли огромные ящики с запчастями, издававшими стойкий запах солидола. Он стал быстро подниматься по лестнице, надеясь не наткнуться в этой темноте на какого-нибудь бомжа, который проник на склад в поисках ночлега.

На пятом этаже он свернул в коридор и зашагал в дальний конец, где находилась пожарная лестница. По ней он влез на крышу, откуда его взору предстал ярко освещенный центр города и нависающий над ним мост через Залив. Он положил спортивную сумку на пол, расстегнул молнию и осторожно вынул разобранные части его любимой снайперской винтовки «ПСГ-1».

«Возле церкви, – подумал он, – мне пришлось максимально сосредоточиться на выбранной цели. А здесь достаточно будет одного выстрела».

Под шум проносящихся по мосту автомобилей он привычным движением собрал винтовку, не глядя на нее. Он так хорошо знал ее, что мог бы собрать даже во сне. Обычно так люди обращаются с ножами и вилками, к которым привыкли с раннего детства. Приладив длинный ствол, он поднял винтовку и посмотрел в инфракрасный прицел. Да, он намного умнее этих тупоголовых копов, которые сейчас ищут его белый фургон и ломают голову над загадочным двуглавым символом. А он уже здесь, на своем месте, и готовит им новую ловушку. Возможно, именно сегодня они поймут, с кем имеют дело и что ожидает их в будущем.

Он выбрал удобную позицию, направил винтовку на один из гостиничных номеров и прицелился. Этот номер на четвертом этаже был перед ним как на ладони.

Вот и все. Момент истины.

Он сосредоточился, задержал дыхание и облизал пересохшие губы. Затем он еще раз тщательно прицелился и, убедившись, что все нормально и происходит так, как он и планировал, медленно нажал на спусковой крючок.

Клик...

Сегодня ему даже не придется оставлять после себя двуглавого льва. Они и так все поймут. По выстрелу. По пораженной цели.

А завтра все в Сан-Франциско узнают его имя.

Химера.

Часть II
Справедливость восторжествует

Глава 25

Я постучала в стеклянную дверь офиса Стью Керквуда и отвлекла его от утреннего кофе с булочкой. Бросив на стол фотографию байкеров, я села напротив.

– Мне срочно нужна информация об этих парнях. Как можно скорее, Стью. Ты понял меня?

Увидев его недоуменный взгляд, я в двух словах объяснила суть дела, рассказала о двуглавом льве с хвостом рептилии, о белом фургоне со стакером на бампере, о подвале дома, в котором обнаружили тело Эстелл Чипман, а потом ткнула пальцем в фотографию.

Керквуд застыл на мгновение.

– Понятия не имею, что это может быть, – наконец произнес он и пожал плечами.

– Это наш убийца, Стью, и нам необходимо найти его. Но как? Мне казалось, что ты большой дока по этой части.

– Я говорил, что занимаюсь гомосексуалистами, а это совсем иное. Мы можем отправить это фото по электронной почте в Куантико.

– Хорошо, – промолвила я. – Сколько времени уйдет на все?

Керквуд выпрямился и задумался.

– У меня там есть приятель, с которым мы вместе учились. Он главный специалист по этим делам. Думаю, он сумеет ускорить процесс. Я сейчас позвоню ему.

– Давай, Стью, поторопись, а потом допьешь свой кофе. И дай мне знать, как только получишь оттуда хоть какую-то информацию.

Поднявшись к себе, я вызвала Джейкоби и Кэппи и показала им обнаруженную фотографию байкера с двуглавым львом на спине.

– Узнаете художника?

Кэппи внимательно посмотрел на фото и уточнил:

– Думаешь, эти подонки имеют отношение к нашим убийствам?

– Не знаю, но таких совпадений не бывает. Я хочу выяснить, кто они такие, чем занимаются и где скрываются. Только будьте осторожны, парни. Эта банда хорошо вооружена и замешана в тяжких преступлениях: торговля оружием, наркотики, наемные убийства... Стрельба возле церкви – детский лепет по сравнению с тем, что они вытворяют. Если верить сообщениям агентов ФБР, они тусуются в Вольехо, в кафе «Голубой попугай». Думаю, не следует врываться туда без поддержки опергруппы, а привлечь ее мы пока не имеем права. У нас практически ничего нет на них, кроме этой фотографии.

– Все понятно, – кивнул Кэппи. – Мы придем туда как простые посетители, без шума. Вообще говоря, это неплохо – провести денек за городом. – Он взял фотографию и похлопал Джейкоби по плечу. – Твои дубинки в багажнике?

– Ребята, еще раз прошу, будьте осторожны, не лезьте на рожон, – предупредила я. – Помните, наш убийца – меткий стрелок.

Когда они ушли, я просмотрела несколько сообщений, а потом развернула газету «Кроникл». В глаза бросился крупно набранный заголовок: «ПОЛИЦИЯ РАСШИРИЛА ПОИСК УБИЙЦЫ ДЕВОЧКИ ВОЗЛЕ ЦЕРКВИ И НЕ ИСКЛЮЧАЕТ ЕГО ПРИЧАСТНОСТИ К ГИБЕЛИ ЖЕНЩИНЫ В ОКЛЕНДЕ».

Автором статьи была, разумеется, Синди, и она ссылалась на «источники, близкие к расследованию» и «не назвавших себя сотрудников полиции». Она довольно подробно изложила ход расследования, особое внимание уделив событиям в Окленде, правда, не перешла ту грань, которую я ей указала, но вплотную приблизилась к ней.

Я быстро набрала номер Синди.

– Это источник, близкий к расследованию, – шутливо представилась я, услышав ее голос.

– Нет, ошибаешься, – поправила она меня. – Ты проходишь у меня как «не назвавший себя сотрудник полиции», а «близкий к расследованию источник» – это Джейкоби.

– Ясно! – засмеялась я.

– Я рада, что у тебя еще сохранилось чувство юмора. Линдси, я хочу показать тебе кое-что. Это очень важно. Ты приедешь на похороны Тэйши Кэтчингс?

Я посмотрела на часы. До начала похорон оставался целый час.

– Да.

– Отлично, обязательно найди меня, – сказала Синди и положила трубку.

Глава 26

Когда я подъехала к церкви, моросил мелкий дождь. Сотни людей в трауре уже находились там. Разбитое окно было закрыто черным покрывалом, которое развевалось на ветру и с шумом ударяло краями по пластиковой обшивке стены. Издали оно напоминало траурный флаг, вывешенный на стене церкви по этому трагическому случаю.

На похороны прибыли мэр города Фернандес, лидер негритянского движения Вернон Джонс, члены городского правительства, видные политические деятели. Среди них я заметила своего шефа Мерсера. Убийство Тэйши приобрело общественную значимость, и это делало ее трагическую смерть еще более печальной.

Войдя в церковь, я огляделась по сторонам и заметила стоявшую неподалеку Синди. Она ждала меня и, увидев, кивнула. Детский хор исполнял церковные гимны, а среди присутствующих слышались всхлипывания. Это было так грустно, что я чуть не расплакалась. Удивительно, но самые обыкновенные человеческие эмоции в церкви всегда обретают какую-то особую драматичность. Только здесь начинаешь отчетливо чувствовать ту грань, которая отделяет добро и зло, вызывая у верующих сожаление, сострадание, сочувствие и раскаяние. В особенности если речь идет о невинно загубленной юной душе.

Когда хор умолк, к микрофону подошел Эрон Уинслоу. Он выглядел торжественно и даже элегантно в черном костюме. Собравшись с мыслями, он обратился к людям с самыми простыми и доступными словами, которые тронули всех. Уинслоу говорил о Тэйше как человек, знавший ее с раннего детства и следивший за каждым ее шагом. Его выступление ничем не напоминало обычные проповеди, в которых он призывал прихожан не отвечать злом на зло. Его речь была эмоционально насыщенной, но чрезвычайно доступной и понятной. Я смотрела на Уинслоу, слушала его и никак не могла поверить, что этот человек участвовал в операции «Буря в пустыне», а несколько дней назад рисковал жизнью, спасая детей от пуль маньяка.

В конце своей речи Уинслоу признался, что не может простить убийце совершенное преступление, руководствуясь христианским милосердием, и тем более не может не судить его. «Только святые не судят других, – заявил он. – А я далеко не святой, поверьте. Я такой же, как и вы, и уже изрядно устал от безуспешных попыток примирить мир и справедливость, добро и зло. – После этих слов он пристально посмотрел на Мерсера. – Найдите убийцу. И да свершится над ним правосудие. Мы сейчас говорим не о вере, не о политике и даже не о цвете кожи. Мы говорим о праве людей жить без ненависти и не испытывать ненависть со стороны других. Я абсолютно убежден, что мир не рухнет от свершившейся несправедливости, не разрушится от злых дел. Он сам изменит себя и очистится от скверны».

Все встали и долго аплодировали ему. Я украдкой смахнула слезы. Эрон Уинслоу придал похоронам такое достоинство, что многие прихожане еще долго не могли прийти в себя. Через час все закончилось, но люди не расходились, пребывая под впечатлением речи Уинслоу. Мать Тэйши держалась спокойно и шла за гробом с телом дочери с высоко поднятой головой.

Я покинула церковь, когда хор запел последний гимн «Да не разомкнется наш круг». Я чувствовала себя подавленной, оглушенной и совершенно разбитой.

Глава 27

Я вышла во двор и стала ждать Синди, наблюдая, как Эрон Уинслоу успокаивал убитых горем родственников Тэйши и утешал громко плачущих одноклассников. В нем было что-то такое, вызывавшее у меня восхищение. Он был предельно честен в помыслах, добросовестно выполнял свои обязанности и с неподдельной искренностью относился к окружающим его людям.

– Да, с этим человеком можно чувствовать себя как за каменной стеной, – заметила подошедшая Синди.

– У тебя есть какие-то планы на этот счет? – пошутила я.

– Не знаю... Но после разговора с ним вчера вечером я обрела уверенность в своих силах. Я внимательно выслушала Уинслоу и пришла к выводу, что он действительно обладает даром проповедника. Словом, я чувствовала себя так, будто брала интервью у президента.

– Синди, духовный наставник – это не совсем то, что обыкновенный священник, – сказала я.

– Что ты имеешь в виду?

– А то, что с ним действительно можно жить как за каменной стеной и при этом не отказываться от своих обычных привязанностей. Разумеется, нужно придерживаться определенных правил, но не более.

– Да, – промолвила она и изобразила звук выстрела из пистолета: – Пиф-паф!

– Он действительно производит неизгладимое впечатление, – продолжила я, не обращая внимания на ее шутливый тон, – а от его речи у меня навернулись слезы. Надеюсь, ты не этого добивалась, приглашая меня сюда?

– Нет, – ответила Синди и тяжело вздохнула, возвращаясь к повседневным заботам. Покопавшись в сумке, она вынула оттуда сложенный вчетверо лист бумаги и протянула мне: – Ты говорила, что мне не следует ввязываться в эти дела, но я не удержалась и решила хоть как-то помочь тебе.

– И правильно сделала, – улыбнулась я, разворачивая лист. – Что тут у тебя?

К моему изумлению, на листе бумаги был изображен уже хорошо известный мне двуглавый лев с хвостом змеи. Точно такой я только что отдала Керквуду для окончательной идентификации.

– Откуда у тебя это?

– Ты сама знаешь, что это такое, Линдси.

– Надеюсь, это не новая игрушка?

Синди не прореагировала на мою шутку.

– Это эмблема группы белых расистов, которые декларируют свое превосходство над остальными людьми. Один мой приятель из нашей газеты давно уже занимается подобными объединениями. Они очень хорошо законспирированы, поэтому их трудно обнаружить.

Я долго смотрела на изображение двуглавого льва, которое не давало мне покоя с момента убийства Тэйши Кэтчингс.

– Это что-нибудь означает?

– Да, называется химерой, – пояснила Синди. – Происхождение символа уходит корнями в древнегреческую мифологию, в которой голова льва означает храбрость, тело козла – упрямство и силу воли, а хвост змеи – хитрость и коварство. А в целом этот символ предупреждает нас, что все попытки разрушить его неизбежно закончатся поражением.

Я смотрела на эту химеру и ощущала прилив ярости.

– Только не сейчас.

– Я тоже так думаю, но пока значение этого символа полностью оправдывается. Понимаешь, Линдси, очень многие считают, что эти два убийства связаны между собой, а данный символ является ключом к разгадке. Ты согласна? Кстати, я нашла еще одно определение этого символа: «гротескный продукт больного воображения». Любопытно, не правда ли?

Я молча кивнула. «Значит, речь действительно идет о преступлениях на расовой или национальной почве, – подумала я. – Мы возвращаемся к первоначальной версии». Не исключено, что это те самые тамплиеры, о существовании которых я недавно узнала. Значит, нам придется проверить все эти расистские группы. Но как при этом убийца может быть чернокожим? В этом нет никакого смысла.

– Надеюсь, ты не злишься на меня? – спросила Синди.

Я покачала головой:

– Разумеется, нет. А твой приятель не сказал тебе, как можно убить это чудовище?

– Ну, в мифологии все очень просто. Древние греки призывали какого-нибудь героя, который появлялся на крылатой лошади и отрубал ему голову. Хорошо иметь под рукой такого героя, не правда ли? – Несмотря на шутливый тон, Синди была чрезвычайно серьезной. – У тебя есть крылатая лошадь, Линдси?

– Нет, – покачала я головой, даже не улыбнувшись. – У меня есть только собачка колли.