Текст книги "Второй шанс"

Джеймс Паттерсон, Эндрю Гросс
Второй шанс

Пролог
Детский хор

Эрон Уинслоу никогда не забудет тех страшных минут. Он узнал эти жуткие звуки, когда они разорвали вечернюю тишину. Его тело мгновенно покрылось холодным потом. Он не поверил, что в данном районе кто-то может стрелять из мощной винтовки.

К-поу, к-поу, к-поу... к-поу, к-поу, к-поу.

Детский хор только закончил репетицию, и все сорок восемь детишек устремились мимо него к тротуару. Это была их последняя репетиция перед выступлением на конкурсе в Сан-Франциско, и прошла она великолепно.

А потом началась жуткая стрельба. И не один какой-то выстрел, а целая очередь, как во время военного наступления.

К-поу, к-поу. К-поу... к-поу, к-поу, к-поу.

– На землю! – отчаянно закричал Уинслоу. – Всем на землю! Закройте голову руками! – Он не узнал собственный голос и не поверил в реальность своих слов.

Сначала, казалось, никто не слышал его. Детям в нарядных белых блузках и рубашках эти звуки показались похожими на громкие хлопушки. А вскоре град пуль обрушился на прекрасно выполненное витражное стекло большого окна церкви, на нем был изображен Христос, благословляющий ребенка в Капернауме. Оно разлетелось вдребезги, и мелкие осколки посыпались на головы детей.

– Кто-то стреляет! – продолжил Уинслоу.

Очевидно, даже не один человек, а несколько. Как это могло случиться? Он лихорадочно метался среди детей, громко кричал, размахивал руками и пытался повалить их на траву. Когда дети были уже на земле, он вдруг заметил двух девочек из его хора, которые застыли на лужайке, затравленно озираясь, а вокруг них свистели пули. Это были Чентал и Тамара.

– Чентал, Тамара, – хрипло проговорил Уинслоу, – немедленно пригнитесь!

Но девочки продолжали стоять, прижавшись друг к другу и тихо всхлипывая. Они были лучшими подругами, и Уинслоу знал их с раннего детства, когда они весело играли в классики на заднем дворе своего дома. Не долго думая Уинслоу опрометью бросился к ним, схватил за руки и повалил на траву, закрыв своим телом. Над его головой просвистело несколько пуль, и он с ужасом подумал, что если бы не прижал девочек к земле, то случилось бы несчастье. В этот момент Уинслоу был почти уверен, что следующие пули попадут в него.

– Ничего, малышки, все нормально, – прошептал он, пытаясь успокоить перепуганных насмерть девочек.

Стрельба прекратилась так же внезапно, как и началась. На лужайке воцарилась мертвая тишина, такая странная, будто весь мир замер на мгновение, прислушиваясь к происходящему. Уинслоу медленно поднялся и огляделся. Невероятное зрелище предстало перед его взором. Испуганные дети медленно приходили в себя, поднимали головы, некоторые даже пытались встать. Одни плакали, другие молча озирались, все еще не понимая, что произошло. Уинслоу облегченно вздохнул, убедившись, что дети целы и невредимы.

– Все здоровы? – все еще не веря своим глазам, спросил он. – Никто не пострадал?

– Я в порядке... со мной ничего не случилось, – доносилось отовсюду.

Уинслоу осмотрел детей и решил, что случилось настоящее чудо. Они действительно были целы и невредимы.

Внезапно он услышал позади слабый плач, повернулся и увидел Марию Паркер – двенадцатилетнюю девочку, которая стояла на вымытых до белизны деревянных ступеньках церкви и тихо плакала, уставившись куда-то в сторону. Уинслоу взглянул в том же направлении и с ужасом обнаружил причину ее слез. Даже в тяжелые годы войны на беспокойных улицах Окленда, где Уинслоу провел детство, он никогда не испытывал такого страха, как сейчас.

– Боже мой, – еле слышно пробормотал Уинслоу. – Нет, только не это. Как это могло случиться?

На цветочной клумбе возле церкви лежала одиннадцатилетняя Тэйша Кэтчингс, а на ее белоснежной блузке расползалось яркое пятно крови.

Преподобный Эрон Уинслоу закрыл лицо руками и беззвучно заплакал.

Часть I
И снова «Женский клуб» расследует убийства

Глава 1

Во вторник вечером я сидела в доме для несовершеннолетних на Хоуп-стрит и играла в карты с тремя юными обитателями этого воспитательного заведения. Напротив меня расположились Гектор, крупный парень, уже вышедший из юношеского возраста, Алиша – спокойная и симпатичная девушка, но с такой семейной историей, о какой лучше никому не знать, и Мишелл, которая в четырнадцать лет уже более года зарабатывала проституцией на улицах Сан-Франциско.

– Черви, – объявила я, хлопнув по столу восьмеркой червей как раз в тот момент, когда Гектор хотел открыть свои карты.

– Черт возьми, – недовольно поморщился он, – ну почему каждый раз, когда я хочу закончить игру и сложить карты, вы всаживаете в меня свой нож?

– Дурачок! – весело рассмеялась Мишелл, с видом заговорщицы бросив взгляд в мою сторону. – Она надеется научить тебя верить полицейским.

За последний месяц я два раза в неделю навещала этот дом для несовершеннолетних, пытаясь хоть как-то расслабиться после того ужасного дела о новобрачных, которое расследовала этим летом. Преступление настолько потрясло меня, что я долгое время вообще не могла прийти в себя и даже взяла месячный отпуск, чтобы отправиться на небольшом судне в круиз полюбоваться прелестями залива. Однако это не помогло. Казалось, ничто не вернет мне желанного спокойствия – ни работа, ни всемерная поддержка моих верных подруг Клэр, Синди и Джилл. Я молча наблюдала, как жизнь уходит из моего любимого человека, и ничего не могла поделать. И все еще чувствовала ответственность за смерть своего напарника при исполнении служебных обязанностей. Вокруг меня образовалась такая пустота, которую невозможно было заполнить кем-либо другим.

Именно поэтому я пришла сюда, в дом для несовершеннолетних на Хоуп-стрит. И была несказанно рада, что это хоть немного облегчило мое подавленное состояние.

Я оторвалась от карт и посмотрела на Анджелу, которая только что вошла в комнату и уселась на металлическом стуле в дальнем углу. Она укачивала свою трехмесячную дочурку и рассеянно смотрела куда-то вдаль. В последнее время эта бедная шестнадцатилетняя девочка была молчаливой и сегодня не проронила ни слова. Надо поговорить с ней после игры.

Дверь отворилась, и на пороге появилась Ди Коллинз, одна из самых опытных юристов этого заведения, а вслед за ней чернокожая женщина в сером деловом костюме. У нее на лбу было написано, что она из департамента по проблемам детей и семейного воспитания.

– Анджела, – мягко произнесла Ди Коллинз и нагнулась к ней, заглядывая в лицо, – к тебе тут социальный работник.

– Я не слепая, – угрюмо отреагировала та.

– Мы должны сегодня же забрать у тебя ребенка, – бесцеремонно вмешалась чернокожая женщина и жестом показала, что преисполнена решимости любой ценой выполнить свое намерение.

– Нет! – воскликнула Анджела и еще сильнее прижала дочь к груди. – Вы можете держать меня в этой вонючей дыре, отослать меня обратно в Клэймор, но только не отнимайте у меня ребенка!

– Послушай, малышка, – попыталась успокоить ее Ди Коллинз, – это всего лишь на несколько дней.

Анджела так крепко обняла дочурку, что та заплакала от боли.

– Не устраивай здесь семейную сцену! – строго предупредила ее женщина из социального ведомства. – Ты же знаешь, как это делается.

Она стала медленно приближаться к Анджеле, а та резко вскочила со стула, одной рукой прижимая к себе дочь, а другой держа стакан с соком. Затем она взмахнула рукой и грохнула стаканом по крышке стола, разбрызгивая остатки сока по всей комнате.

– Анджела, – не выдержала я и бросилась к ней из-за карточного стола, – поставь стакан и успокойся. Никто не имеет права отнять у тебя ребенка без твоего согласия.

– Эта сучка хочет разрушить всю мою жизнь, – злобно прошипела Анджела. – Сначала она засадила меня в Клэймор на целых три дня, а потом запретила возвращаться домой к матери. А теперь пытается отобрать у меня ребенка.

Я молча кивнула и пристально посмотрела ей в глаза.

– Поставь стакан на стол, – тихо сказала я. – Анджела, ты знаешь, что должна это сделать.

Женщина из департамента шагнула вперед, но я жестом остановила ее и подошла к Анджеле. Забрав из ее руки стакан, я поставила его на стол и осторожно взяла из ее ослабевших рук ребенка.

– Это все, что у меня есть, – прошептала девушка и зарыдала.

– Знаю, – кивнула я. – Именно поэтому ты должна кое-что изменить в своей жизни, чтобы получить обратно свою дочурку.

Ди Коллинз обняла Анджелу и прижала полотенце к ее окровавленной руке, а социальный работник безуспешно старалась успокоить расплакавшуюся девочку. Я повернулась к ней.

– Ребенка надо поместить где-нибудь поблизости и непременно с правом ежедневного посещения. Кроме того, я не вижу здесь ничего такого, что следовало бы вносить в личное дело этой бедной девушки, а вы?

Женщина недовольно покосилась на меня и отвернулась.

В этот момент зазвучал мой мобильный телефон. Я посмотрела на него и увидела номер своего бывшего напарника отдела по расследованию убийств. Джейкоби, что ему нужно?

Извинившись перед присутствующими, я направилась в комнату сотрудников и услышала его взволнованный голос.

– Произошла ужасная вещь, Линдси, – сообщил он. – Думаю, тебе это было бы интересно узнать.

Он вкратце рассказал мне о странной стрельбе возле церкви и добавил, что погибла одиннадцатилетняя девочка.

– Боже мой, – прошептала я, горестно вздохнув.

– Я подумал, ты захочешь приехать на место преступления, – произнес Джейкоби.

Я вспомнила, что не была на месте преступления более трех месяцев, с того самого дня, когда завершила расследование дела об убийстве новобрачных.

– Ну так что, лейтенант? – послышался в трубке голос Джейкоби. – Приедешь? – Он впервые обратился ко мне по моему новому офицерскому званию.

Я поняла, что мой медовый месяц безвозвратно закончился.

– Да, – промолвила я, – обязательно.

Глава 2

Пока я добиралась на своем «иксплорере» до Харроу-стрит, где находилась церковь, начался холодный дождь. В районе Бэй-Вью проживало преимущественно чернокожее население, и многие, узнав эту страшную новость, собрались перед церковью, дружно напирая на небольшую группу полицейских.

– Это вам не Миссисипи! – закричали из толпы, когда я пыталась протиснуться сквозь плотное кольцо людей.

– Сколько еще детей может здесь погибнуть? – заорала рядом со мной пожилая женщина. – Кто следующий?

Я показала полицейским значок и подошла к церкви. То, что я увидела, лишило меня дара речи. Фасад церкви был похож на решето. Отверстия от пуль выстроились в какую-то гротескную дугу и ярко выделялись на фоне белого пластика. А в самом центре этой дуги зловеще зияла огромная черная оконная дыра, когда-то так старательно и умело украшенная прекрасным витражным стеклом. Трава вокруг церкви была усеяна блестящими осколками стекла, сверкавшими, как льдинки. Дети все еще находились на лужайке и никак не могли прийти в себя от шока, а вокруг некоторых из них суетились медики, пытаясь хоть как-то успокоить их.

– Господи Иисусе, – прошептала я, увидев медиков, склонившихся над телом девочки, которая лежала рядом с деревянными ступеньками главного входа в церковь.

Неподалеку стояли два человека в штатском. В одном без труда узнала своего бывшего напарника Уоррена Джейкоби.

Некоторое время меня одолевали сомнения. Я проделывала это сотни раз и всегда волновалась, приближаясь к месту преступления. Несколько месяцев назад я раскрыла самое сложное и громкое преступление в этом городе после Харви Милка, но с тех пор многое изменилось в моей жизни. Меня охватило такое волнение, которое обычно возникает у начинающих детективов. Крепко сжав пальцы в кулаки, я решительно направилась к Джейкоби.

– С возвращением в наш мир, лейтенант! – обрадовался тот, делая ударение на слове «лейтенант».

Это слово до сих пор поражало меня, как электрический ток. Я всегда стремилась возглавить отдел по расследованию убийств и наконец-то добилась своей цели, став первой женщиной в Сан-Франциско, которая не только была следователем по особо важным делам, но и руководила столь серьезным отделом в полицейском департаменте штата. А теперь я еще и первая женщина, получившая звание лейтенанта. После того как старый начальник Сэм Рот перешел на более спокойный участок в Бодега-Бэй, шеф полиции Мерсер вызвал меня и сказал, что предлагает мне два варианта будущей службы – продолжительный отпуск, в течение которого я должна прийти в себя и решить, смогу ли вернуться к прежней работе, или... После этого он молча положил передо мной золотой полицейский значок с двумя лейтенантскими нашивками. Думаю, никогда раньше я не видела Мерсера улыбающимся.

– Значок лейтенанта не облегчает нашу задачу, не правда ли, Линдси? – усмехнулся Джейкоби, намекая, что наши трехлетние отношения напарников сейчас изменились.

– Что мы имеем? – спросила я, не обращая внимания на его слова.

– Похоже, стрелял один человек, вон из-за тех кустов. – Он показал на густые заросли позади церкви, примерно в пятидесяти ярдах от нее. – Этот подонок подкараулил детей в тот момент, когда они выходили из церкви, и открыл огонь из мощной винтовки.

Я тяжело вздохнула и уставилась на плачущих, испуганных детей, нервно бродивших по лужайке.

– Кто-нибудь из них видел стрелявшего? Ведь кто-то должен был заметить его?

Джейкоби покачал головой.

– Нет, все они упали на землю и ничего не видели.

Возле погибшей девочки громко плакала чернокожая женщина, уронив голову на плечо утешавшего ее мужчины. Джейкоби посмотрел на бездыханное тело девочки.

– Ее зовут Тэйша Кэтчингс, – пробормотал он. – Училась в пятом классе в школе Святой Анны. Хорошая девочка, самая младшая из всех в этом хоре.

Я подошла и опустилась на колени перед окровавленным телом. Ужасное зрелище, и оно не становится менее ужасным оттого, что видишь нечто подобное много раз в жизни. Школьная блузка Тэйши была пропитана кровью, которая уже стала расплываться под каплями дождя. В нескольких футах от нее на траве лежал раскрашенный во все цвета радуги школьный рюкзак.

– И это единственная жертва? – уточнила я, оглядывая место преступления. Весь фасад церкви был изрешечен пулями, и казалось невероятным, что пострадал только один ребенок.

– Удачный день для нас, не так ли? – угрюмо хмыкнул Джейкоби.

Глава 3

Пол Чин, один из сотрудников моего отдела, допрашивал на ступеньках церкви высокого чернокожего мужчину в черном свитере с высоким воротником и джинсах. Я сразу узнала Эрона Уинслоу, которого часто видела в программах местных новостей. Даже в шоке и отчаянии он держался с достоинством. Красивое лицо, коротко подстриженные черные волосы и крепкая фигура спортсмена-футболиста. В Сан-Франциско было известно, как много этот человек делает для своего района, а местные жители считали его настоящим героем. И он действительно вел себя как герой.

– Это преподобный Эрон Уинслоу, – представил его Чин, когда я приблизилась.

– Линдси Боксер, – сказала я и протянула ему руку.

– Лейтенант Боксер, – поправил Чин. – Она будет контролировать расследование этого дела.

– Я знакома с вашей работой, – произнесла я. – Вы много делаете для этого района, и мне очень жаль, что именно здесь случилась эта трагедия. У меня просто нет слов, чтобы выразить свое сочувствие.

Его взгляд остановился на теле убитой девочки.

– Я знал ее с младенчества, – тихо и мягко промолвил Уинслоу. – Это очень добрые и ответственные люди. Ее мать... Она одна воспитывала Тэйшу и ее брата. В моем хоре все дети хорошие и совсем маленькие. У нас была генеральная репетиция, лейтенант.

Я не хотела вмешиваться в ход допроса, но пришлось.

– Могу ли я задать вам несколько вопросов? Пожалуйста, это очень важно.

Он рассеянно кивнул:

– Разумеется.

– Вы видели кого-нибудь вокруг? Кто-то убегал отсюда?

Уинслоу покачал головой.

– Я видел, откуда стреляли, больше ничего. – Он махнул рукой в сторону густых зарослей позади церкви, куда только что направился Джейкоби. – Именно оттуда было выпущено несколько очередей. А я в это время метался по лужайке и пытался уложить всех детей на землю. Это был просто кошмар.

– Вам лично или вашей церкви угрожали в последнее время? – продолжила я.

– Угрожали? – переспросил он и задумался. – Нет, последние угрозы были несколько лет назад, когда нам удалось добиться финансирования для ремонта некоторых из этих домов.

Неподалеку от нас слышался громкий плач матери погибшей девочки, тело которой медики положили на носилки и грузили в машину «скорой помощи». Мы понуро опустили головы. Собравшаяся толпа местных жителей возбужденно обсуждала происходящее. Напряжение нарастало. Из толпы раздавались первые упреки в адрес полицейских.

– Почему вы торчите здесь? Чего ждете? Ищите убийцу!

– Мне лучше пойти к ним, – сказал Эрон Уинслоу, – пока они еще не вышли из-под контроля. – Он быстро зашагал прочь, но остановился на полпути, обернулся и грустно заметил: – Я должен был спасти этого несчастного ребенка, когда услышал первые выстрелы.

– Вы не могли спасти всех детей, – попыталась утешить его я. – Вы и так сделали все, что могли.

Глава 4

В этот момент меня кто-то позвал. Это был Джейкоби, маячивший в зарослях кустарника позади церкви.

– Эй, лейтенант! Посмотри, что я нашел.

Направляясь к нему, я напряженно размышляла о том, кто стрелял по детям в тихом и спокойном районе. Мне приходилось иметь дело с сотнями убийств, но они почти всегда были связаны либо с наркотиками, с деньгами, либо с сексуальными домогательствами. А в этом деле нет ничего подобного. Очевидно, его цель – напугать жителей, повергнуть их в шок.

– Посмотри, – сказал Джейкоби, склоняясь над примятой травой. Там лежала пустая обойма для патронов.

– Держу пари, это «М-16», – предположила я.

Джейкоби насмешливо кивнул:

– Похоже, леди во время отпуска рыскала по кустарникам и изучала стреляные гильзы. Скорее всего это от винтовки «Ремингтон-223».

– Для тебя я не просто леди, а лейтенант, – ехидно заметила я.

На земле валялись десятки стреляных гильз, а кусты служили хорошим укрытием от посторонних глаз. Во всяком случае, со стороны церкви увидеть спрятавшегося здесь человека практически невозможно. Все гильзы были сосредоточены в двух разных местах, расстояние между которыми не превышало пяти ярдов.

– Как ты думаешь, откуда он начал стрельбу? – спросил Джейкоби, исследуя местность. – Мне кажется, отсюда. А потом перебрался на другое место.

С первого места действительно был хороший обзор. Просматривался не только выход из церкви, но и примыкающая к ней лужайка. Да и витражное окно церкви было как на ладони. Отсюда хорошо видно, как дети выходят из церкви и направляются к шоссейной дороге. Именно здесь находилось наибольшее скопление стреляных гильз.

– А когда он перезарядил винтовку, – продолжал пояснять Джейкоби, – то перебрался вот сюда.

Я подошла к тому месту, на которое указал Джейкоби, посмотрела на разбросанные по траве гильзы и призадумалась. Что-то здесь было не так. Я не находила никакого смысла в странном перемещении. Отсюда виден фасад церкви и даже часть деревянных ступенек, но обзор намного хуже, чем с первого места. Я наклонилась и взглянула на церковь с точки зрения стрелка. Место, на котором пуля настигла Тэйшу, полностью прикрыто густыми ветками. Ясно, что убийца не мог видеть ее настолько отчетливо, чтобы вести прицельный огонь. Значит, девочка – случайная жертва. В нее выстрелили с совершенно неудобного положения, которое не давало никакой возможности хорошо прицелиться.

– Шальная пуля, – задумчиво пробормотал Джейкоби. – Тебе не кажется, что она попала в нее рикошетом?

– А что тут позади нас?

Я стала пробираться через заросли поросшего густым кустарником массива. Никто не видел убийцу, следовательно, он пошел не вдоль Харроу-стрит, а в глубь этого кустарника. А он здесь простирается футов на двадцать, не меньше. В самом конце зарослей я увидела невысокий забор, отделяющий территорию церкви от окружающих ее жилых домов. Я перемахнула через забор и оказалась на задворках близлежащих низких домиков, возле которых уже собрались местные жители, с любопытством наблюдающие за происходящим. А справа были расположены игровые площадки молодежного спортивного комплекса «Уитни».

Джейкоби с трудом нагнал меня.

– Можно помедленнее, лейтенант? – запыхавшись, проворчал он. – Здесь же люди, а ты ставишь меня в идиотское положение.

– Уоррен, именно этим путем он скрылся после стрельбы, – сказала я, не обращая внимания на его шутливый тон.

Мы оба посмотрели направо, потом налево. Одна дорога вела к густой аллее, а другая – к близлежащим строениям. Я направилась к группе людей, толпившихся возле первого дома.

– Кто-нибудь из вас видел, что здесь произошло? – спросила я. – Кто-то стрелял в детей, которые выходили из церкви, и убил одну девочку. Нам нужна ваша помощь.

Все стояли молча с таким видом, словно никогда и ни при каких обстоятельствах не вступают в контакт с полицией. Наконец из толпы вышла женщина лет тридцати, державшая за руку ребенка.

– Бернард что-то видел, – сдавленно произнесла она. Мальчик шагнул вперед и уставился на меня огромными настороженными глазами. Ему было лет шесть, но из-за своей золотисто-пурпурной куртки он казался еще меньше.

– Я видел здесь фургон, – тихо промолвил он. – Как у дяди Регги. – Он показал на грязную дорогу, ведущую к аллее. – Он был припаркован вон там.

Я наклонилась к мальчику и посмотрела в его испуганное лицо.

– Какого цвета был фургон?

– Белого, – не задумываясь, ответил тот.

– У моего брата есть небольшой белый фургон «додж», – осторожно пояснила мать ребенка.

– Бернард, это был такой же фургон, как у твоего дяди? – уточнила я.

– Что-то вроде того, но не совсем такой.

– А ты видел человека, который приехал на нем?

Он покачал головой.

– Я выносил мусор и заметил его, когда он уже уезжал.

– А ты можешь узнать его, если увидишь еще раз? – с надеждой спросила я.

Бернард молча кивнул.

– Потому что он похож на фургон твоего дяди? Мальчик помедлил с ответом.

– Нет, потому что сзади на нем была картинка.

– Картинка? – оживилась я. – Какая? Наверное, эмблема? Или реклама?

– Угу, – неуверенно пробормотал Бернард и стал вертеть головой, словно ища подсказку. Внезапно его глаза загорелись. – Что-то вроде этого! – крикнул он и указал на длинный пикап, припаркованный в соседнем дворе. На заднем бампере был наклеен стикер с изображением золотого медведя.

– Картинка была на бампере? – спросила я.

– Нет, на задней дверце.

Я обняла парня за плечи.

– Что было на той картинке?

– Что-то похожее на Мафеса, – сказал мальчик и тут же добавил: – Из «Короля Льва».

– Льва? – недоуменно переспросила я, пытаясь сообразить, что это может означать. Спортивная команда, логотип какого-нибудь колледжа, эмблема корпорации...

– Да, на Мафеса, – подтвердил Бернард. – Только у него было две головы.