Текст книги "Пекло"

Джеймс Роллинс
Пекло

© 2019 by James Czajkowski

© Белышева О., Холмогорова Н., перевод на русский язык, 2019

© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательство Эксмо», 2019

* * *

Чаку и Синди Блат за многолетнюю дружбу, наставничество и, самое главное, неугасимое благородство духа

То, что будет создано, станет настоящим Богом. Он не мечет молнии и не создает смертоносные ураганы. Но разве можно назвать его иначе, если он в миллиард раз умнее человека?.. Отныне можно будет буквально поговорить с Господом и знать, что он вас слушает.

Энтони Левандовски, экс-сотрудник компании «Гугл» и основатель религиозного течения «Путь в будущее», в основе которого лежит поклонение искусственному интеллекту (цитата из интервью Марку Харрису, журнал «Wired», 15 ноября 2017, статья «Первая церковь искусственного интеллекта»)

Играя с искусственным интеллектом, мы вызываем дьявола.

Илон Маск, выступление на Столетнем симпозиуме по аэронавтике и астронавтике в Массачусетском технологическом институте, 2014 г.

Благодарности

Похоже, ни одно доброе дело не остается безнаказанным. Много лет назад, задолго до своей первой публикации, еще работая ветеринаром, я примкнул к группе литературных критиков. На протяжении всей моей карьеры они оставались рядом со мной, предлагали отличные редакторские рекомендации – от проработки сюжетных линий до анализа персонажей, и – да! – правили множество моих ошибок, которыми изобиловали страницы первых черновиков.

Этот роман не стал исключением. Итак, прежде всего, позвольте поблагодарить сплоченную компанию первых читателей-критиков: Дейва Мика, Криса Кроу, Ли Гарретта, Мэтта Бишопа, Джейн О’Риву, Мэтта Орра, Леонарда Литтла, Джуди Прей, Кэролайн Уильямс, Тода Тодда, Фрэнка Баррера и Эмми Роджерс. И, как всегда, отдельное спасибо Стиву Прею за отличные географические карты… И Дэвиду Сильвиану за то, что я хорошо выгляжу в цифровой вселенной (и за ее пределами)… И Шери Маккартер за многочисленные важные исторические и научные факты, приведенные на этих страницах. И, конечно же, большая благодарность всем сотрудникам издательства «Харпер Коллинз» за постоянную поддержку, особенно Лиат Стелик, Линн Грейди, Даниэль Бартлетт, Кейтлин Харри, Джошу Марвеллу, Ричарду Аквану и Ане Марии Аллесси.

Также не могу отказаться от особого приветствия в адрес Брайана Грогана, который был со мной в «Харпер Коллинз» с самого начала моей карьеры и придумал этой книге название. Наконец, выражаю благодарность людям на всех уровнях книгоиздательства: моему уважаемому редактору, с которым мы работаем со времен выхода моей первой книги, Лиссе Кеуш и ее трудолюбивой коллеге Приянке Кришнан. А также за тяжелый труд моим агентам Расу Галену и Дэнни Барору (и его дочери Хизер Барор). Как всегда, должен подчеркнуть, что вину за любые фактические ошибки и несостыковки в данной книге, которых, надеюсь, не много, целиком беру на себя.

Историческая справка

Я не верю в ведьм, но они существуют.

Древняя галисийская поговорка

С февраля 1692 года по май 1693 года двадцать человек в колониальном Массачусетсе – четырнадцать из которых женщины – были приговорены к смертной казни по обвинению в колдовстве. Печально известные процессы над салемскими ведьмами оставили неизгладимый след в истории – последний приступ истерической охоты на ведьм, охватившей всю Европу. Там преследования продолжались около трех веков, за которые были сожжены, повешены или утоплены в общей сложности более шестидесяти тысяч ведьм.

Волна кровопролитий и смертей началась довольно внезапно в XV веке с публикации одного трактата – настольной книги «охотника на ведьм» под названием «Молот ведьм». Написанная немецким католическим священником Генрихом Крамером (он же Генрикус Инститор) в 1487 году, она получила одобрение со стороны руководства Кельнского университета и главы католической церкви папы Иннокентия VIII. Благодаря изобретению печатного станка, множество экземпляров книги распространились по всей Европе и дошли до Америки. Она стала своеобразной «библией» для инквизиторов, с инструкциями, как распознавать, пытать и судить ведьм, с акцентом на том, что ересь распространяется именно среди женщин. Многие ученые считают данный труд одним из самых жестоких в истории, даже по сравнению с «Майн кампф»[1]1
  Автобиографическая книга А. Гитлера. – Здесь и далее прим. пер.


[Закрыть].

Тем не менее до этой публикации отношения между колдуньями и христианским миром были не такими однозначными, как может показаться.

Изначально ведьмы не подвергались столь свирепому преследованию. В Ветхом Завете царь Саул искал Аэндорскую волшебницу, чтобы воскресить дух покойного пророка Самуила. А в Средневековье ведуньи считались образованными целительницами, которые, следуя древним традициям, собирали лечебные травы. Даже во времена кровавой испанской инквизиции охотились и пытали еретиков, а не ведьм.

Доказательством размытия границ влияния колдунов и католической церкви является культ святой Колумбы из Санса, что процветал в средневековой Испании, главным образом, в северном регионе Галисии, считавшемся оплотом ведьм. По преданию, Колумба была ведуньей, жила в IX веке и однажды на дороге повстречалась с духом Христа. Он сказал ей, что она не сможет попасть в Царство Божие, пока не обратится в христианство. Крещение она приняла, однако осталась ведьмой и впоследствии была предана мученической смерти – обезглавливанию.

На сегодняшний день ее почитают как заступницу тех, кто использует чары в благих целях, но при этом наказывает черных магов.

И сейчас настал хороший момент, чтобы поставить свечу святой Колумбе, поскольку мы готовимся войти в новую эру колдовства.

Научная справка

Любая продвинутая технология неотличима от магии.

Артур Кларк, 1962, отрывок из эссе «Риск пророчества: фиаско воображения»

Давайте поговорим о конце рода человеческого, тем более что вскоре, вероятно, на эту тему размышлять будет уже некому. На горизонте маячит угроза, которая может коснуться нас в недалеком будущем. Всемирно известный Стивен Хокинг описал надвигающийся кризис как «самое страшное событие в истории цивилизации».

По мнению Илона Маска, оно приведет к Третьей мировой войне. А президент России Владимир Путин заявил, что тот, кто сумеет взять это событие под контроль, будет управлять миром.

Речь идет о создании первого искусственного интеллекта (ИИ), подобного человеческому.

Данное обстоятельство приводит в ужас власть имущих. В феврале 2018 года за закрытыми дверями состоялось тайное собрание глав государств для обсуждения ИИ. В совещании принимали участие представители Ай-би-эм, «Майкрософт», «Фейсбук» и «Амазон», а также официальные лица из Европы, России, Сингапура, Австралии, арабских стран Ближнего Востока и Северной Африки. Присутствующие пришли к единогласному мнению, что само существование человечества под угрозой, причем, что хуже всего, никакие регламенты и международные соглашения не сумеют сдержать неизбежное развитие технологий искусственного интеллекта, обладающего самосознанием. Все способы противодействия были признаны «неэффективными», поскольку, как показала история, любые запреты могут легко обойти подпольные компании и организации, действующие тайно в самых отдаленных уголках мира.

Насколько далек момент появления нового вида интеллекта на нашей планете?

В жизни человека уже присутствуют различные формы ИИ: в компьютерах, телефонах, даже бытовой технике. Около 70 % общего объема покупок и продаж на Уолл-стрит осуществляются без участия человека, а транзакции проводятся менее чем за три миллисекунды. Искусственный интеллект так прочно внедрился в нашу жизнь, что большинство перестали его замечать. Однако следующая ступень эволюции приближается со стремительной скоростью: компьютер вскоре продемонстрирует наличие разума, близкого к человеческому.

Согласно недавнему опросу, 42 % специалистов по вычислительной технике считают, что его создание состоится в ближайшее десятилетие, а по мнению половины из них – в течение пяти лет.

Но почему данное событие расценивается как кризис и «самое страшное событие в истории цивилизации»? Потому что первый ИИ будет не бездельничать, а напротив, окажется очень загруженным. Довольно быстро – за недели, дни, а может, и часы – он разовьется в суперинтеллект, превосходящий человеческий. И нельзя предсказать, станет он всемогущим богом или хладнокровным безжалостным дьяволом.

Как бы то ни было, появление этого существа грядет. Причем неизбежно. Кто-то даже полагает, что оно уже существует. Потому я обязан предупредить: глубокое погружение в данный роман сродни проклятию. Всего лишь прочитав его, вы можете необратимо навредить себе.

Так что продолжайте на свой страх и риск.

23 июня, 1611 год нашей эры

Сугаррамурди, Испания

За прутьями железной решетки, стоя на коленях, колдун молился Господу.

Алонсо де Салазар Фриас задумчиво наблюдал за этим необычным зрелищем. Инквизитор едва мог разглядеть узника – единственным источником неверного света служили трепещущие огни с деревенской площади неподалеку. В маленькое окно вплывал запах горелой плоти, на каменных стенах плясали отблески жуткого зарева.

Он слушал, как колдун шепчет на латыни, рассматривал его сложенные руки и склоненную голову. Молитва была знакомой: «Душа Христова», сочиненная Игнатием де Лойолой, основателем Общества Иисуса[2]2
  Иезуитский орден, также орден Св. Игнатия, мужской духовный Римско-католической церкви.


[Закрыть]. Подходящая молитва, поскольку заключенный являлся последователем того же ордена – иезуитским священником.

Алонсо про себя перевел последнюю строчку: «В час смерти моей призови меня и повели мне прийти к Тебе, дабы со святыми Твоими восхвалять Тебя во веки веков».

– Аминь, – проговорил он вслух, привлекая внимание колдуна.

Мужчина поднялся с колен. Лет сорока семи – значит, не старше Алонсо. Ряса болтается на тощих плечах, впалые щеки покрыты язвами. Тюремщики обрили его, и на коже черепа осталось несколько покрытых струпьями участков.

В душе инквизитора шевельнулось чувство жалости к страдальцу, хоть он и знал, что духовное лицо, находящееся сейчас перед ним, обвиняется в ереси и колдовстве. Алонсо приехал в эту крошечную баскскую[3]3
  Страна басков – автономное сообщество на севере Испании.


[Закрыть] деревню по личному распоряжению Великого инквизитора для проведения допросов. За неделю он пересек Пиренеи и прибыл в маленькое крестьянское поселение на границе с Францией.

Священник доковылял до решетки и схватился за прутья костлявыми пальцами, дрожащими от слабости.

«Когда его кормили?»

Впрочем, речь иезуита была тверда.

– Я не колдун.

– Я здесь именно для того, чтобы разобраться в этом, отец Ибарра. Ознакомился с обвинениями против вас. Колдовство, изготовление оберегов и амулетов для исцеления больных.

Священник пару раз вздохнул и заговорил:

– А я знаю о вас, инквизитор Фриас. И о вашей репутации. Вы участвовали в суде над ведьмами в Логроньо позапрошлым летом.

Алонсо внутренне вздрогнул от стыда – и тут же постарался скрыть это, отведя взгляд. Однако никуда не спрятаться от отблесков огня и вони обожженных тел. Слишком живы они в его памяти. Во время тех процессов, проходивших в близлежащем городке Логроньо, он был судьей наряду с еще двумя инквизиторами. Его грызла вина за то решение. Там состоялось крупнейшее судилище над ведьмами. Обвинение женщины по имени Мария де Химильдеги спровоцировало всеобщую панику и истерию. Она призналась, что присутствовала на шабаше, и назвала других его участников, что усугубило ситуацию. В конце концов объявили, что к связям с дьяволом причастны триста человек. Многие из них были совсем детьми, самым младшим – по четыре года. К моменту приезда Алонсо в Логроньо два инквизитора сузили круг обвиняемых до тридцати. Признавших вину наказали, но из милосердия избавили от сожжения. Двенадцать строптивцев отказались и были преданы огню.

Алонсо нес в душе груз вины за их гибель. Не потому, что не сумел выбить признание в колдовстве, а оттого, что верил в их невиновность.

Впоследствии он высказал свои убеждения, рискуя лишиться расположения Бернардо де Сандоваль-и-Рохаса, главы инквизиции, дружбой с которым очень дорожил. Жестокий и кровавый век правления Великого инквизитора Томаса де Торквемады остался в прошлом. Нынешний глава инквизиции поручил Алонсо провести расследование в баскском регионе Испании, дабы выяснить истинное положение дел и уровень истерии. Около двух месяцев проездил Фриас, опрашивая обвиненных и узников. И выяснил, что во всех случаях признания выбивались пытками, а показания изобиловали противоречиями и несоответствиями. Лишь один раз он столкнулся с доказанным применением колдовства.

В своей личной борьбе за спасение душ обвиняемых в этих преступлениях Алонсо имел единственное оружие. Он похлопал по кожаной сумке, висевшей на плече.

– Отец Ибарра, у меня с собой «Эдикт веры», подписанный Великим инквизитором. Он позволяет мне даровать прощение каждому, кто признается в своих преступлениях, поклянется в вере в Господа и отречется от дьявола.

В темноте глаза священника загорелись гордостью.

– В последнем клянусь безо всяких сомнений! Но, повторяю, я не колдун и не смогу в этом признаться.

– Даже ради сохранения собственной жизни?

Ибарра повернулся к нему спиной и посмотрел на узкое окошко, в котором виднелось зарево огня.

– Вы приехали, чтобы услышать, как они кричат?

На сей раз инквизитор не сумел скрыть дрожь. Недавно, во время горного спуска, он заметил клубы дыма над деревней. Взмолившись, чтобы костры запалили в честь празднования летнего солнцестояния, Алонсо с дурными предчувствиями пришпорил коня. Он мчался навстречу заходящему солнцу и, достигнув окрестностей деревни, был встречен хором воплей.

Сожгли шесть ведьм.

«Не ведьм – женщин», – напомнил он себе.

К несчастью, Алонсо оказался не первым инквизитором, приехавшим в поселение. Он подозревал, что отцу Ибарре пока что сохранили жизнь только благодаря его сану священника.

Алонсо смотрел в спину узника.

Если мне под силу спасти его, да будет так.

– Отец Ибарра, прошу, признайся…

– Что вам известно о святой Колумбе?

Ошеломленный странным вопросом, инквизитор ответил не сразу. В университетах Саламанки и Сигуэнсы он изучал каноническое право в области посвящения в сан и отлично знал именослов всех святых. Однако имя, произнесенное отцом Ибаррой, к этому списку имело весьма спорное отношение.

– Ты говоришь о ведьме из Галисии, – произнес Алонсо, – которой во время паломничества в Рим повстречался дух Христа.

– Иисус повелел ей принять христианство, если она желает попасть в рай.

– И она приняла. И была предана мученической смерти: обезглавлена за отказ предать свою веру.

Ибарра кивнул.

– Присоединившись к церкви, она не бросила колдовство. Крестьяне до сих пор почитают ее и как ведьму, и как святую мученицу. Молятся ей о защите от злых чар. И просят уберечь от преследования добрых ведуний, разбирающихся в целебных травах, амулетах и ворожбе.

Путешествуя по северу Испании, Алонсо не раз слышал о культе святой Колумбы. Он знал многих женщин – причем, образованных, – которые изучали природу, искали лекарства, травы и тянулись к языческим знаниям. Каких-то из них обвинили в колдовстве и сожгли. А некоторые нашли прибежище в монастырях и обителях, где они, как и святая Колумба, могли молиться Христу и при этом тайком выращивать травы и помогать больным и обездоленным, стирая грань между язычеством и христианством.

Неужто заключенный священник имел какое-то отношение к подобному культу?

– Вас обвиняют в применении исцеляющих амулетов, – проговорил Алонсо. – Разве это не подтверждает вашу связь с колдовством? Признайтесь, и я буду ходатайствовать о помиловании согласно «Эдикту»…

– Я не колдун, – повторил Ибарра и указал на дым, просачивающийся в камеру. – Те женщины помогли многим страдающим в окрестных горных поселках излечиться от хвори. Я был всего лишь их защитником, смиренным рабом святой Колумбы, покровительницы ведьм. Я не смогу с чистым сердцем признать себя колдуном. Не из-за презрения к подобному обвинению, а потому, что не смею им называться… Ибо недостоин такой чести.

Его слова потрясли Алонсо. Бесчисленное множество раз он слышал, как обвиняемые отрицали свою вину, однако с такими убеждениями он столкнулся впервые.

Ибарра приблизился к прутьям решетки.

– Но что касается амулета… это правда. Я боюсь тех, кто прибыл в деревню перед вами.

Будто в ответ на его слова, дверь за Алонсо распахнулась, и вошел монах в черной рясе с накинутым на голову капюшоном.

– Он признался? – хрипло спросил монах.

Алонсо повернулся к Ибарре. Священник отступил в глубь камеры и выпрямился, явно не намеренный отрекаться от своих слов.

– Нет.

– Взять его, – распорядился вошедший.

Двое монахов вбежали в помещение, чтобы потащить Ибарру на костер. Алонсо преградил им путь.

– Я сам его выведу.

Камеру поспешно открыли, и Фриас широким шагом повел узника из тюрьмы к месту казни, придерживая несчастного за локоть. Ноги приговоренного подкосились не от слабости и не от истощения, а от увиденного на площади. Шесть тлеющих столбов с обожженными телами. Обугленные руки подняты вверх и привязаны к раскаленным докрасна металлическим шестам. Седьмой свежеобтесанный столб из каштана возвышался над грудой сухого хвороста и щепок.

Ибарра крепко вцепился в руку Алонсо, а тот попытался вселить уверенность в устрашенного пленника.

– Пусть примет Господь тебя в Свои объятия.

Однако Алонсо неверно интерпретировал намерения священника. Костлявые пальцы раскрыли его ладонь и вложили в нее какой-то предмет. Алонсо инстинктивно сжал руку, догадавшись, что вещь, вероятно, хранилась в потайном кармане изодранной рясы.

Амулет!

Подтверждая подозрения Алонсо, Ибарра прошептал по-испански:

– Nominas de moro.

Священник имел в виду «талисманы» или «амулеты», на которых написаны имена святых. Считалось, что они обладают чудодейственной силой.

– Его нашли у истоков реки Орабидея, – тихо пояснил Ибарра. – Умоляю, сохраните.

Из клубов дыма им навстречу решительной широкой поступью вышел высокий мужчина в темно-красной рясе и черной повязке, лидер радикальной группы. До Алонсо доходили слухи о существовании среди инквизиторов последователей давно почившего кровожадного Торквемады. Они называли свое общество «Crucibulum», в переводе с латыни «тигель» – емкость для плавления или очищения огнем.

Алонсо вперил взгляд в дымящиеся останки на шести столбах и крепко сжал в ладони амулет.

Предводитель выступил вперед и кивнул монахам. Повинуясь молчаливому приказу, они оторвали Ибарру от Алонсо и потащили вперед.

В руках лидер держал книгу в позолоченном переплете. Алонсо легко узнал проклятый фолиант. Полное название переводилось с латыни как «Молот Ведьм, уничтожающий Ведьм и их ереси, подобно обоюдоострому мечу». Книга была написана более века назад. Настоящая библия по выслеживанию, выявлению и наказанию колдуний. Папа Римский и даже многие из инквизиторов относились к ней с изрядной долей скептицизма.

Последователи «Crucibulum» почитали ее превыше всего остального.

Алонсо стоял неподвижно. А что еще оставалось младшему инквизитору, одному против дюжины монахов?

Ибарра шел навстречу смерти, а высокий мужчина в темно-красной рясе неотступно следовал за ним и что-то горячо шептал священнику на ухо. Алонсо разобрал только слово nominas.

Значит, страх Ибарры был оправдан…

Алонсо предположил, что предводитель, вероятно, сыплет угрозами или, напротив, сулит помилование, если Ибарра раскроет правду об амулете.

Опасаясь, что может привлечь к себе внимание – ведь он оставался с приговоренным наедине, – инквизитор покинул площадь. Оглянувшись, он увидел, как священника приковывают цепями к столбу из каштана. Ибарра перехватил его взгляд и легонько кивнул.

Сохраните…

Поклявшись исполнить эту просьбу, Алонсо отвернулся и поспешил в конюшню. Едва он успел пройти несколько шагов, как голос обреченного вознесся к небесам:

– Сожгите всех!.. И что с того? Святая Колумба предрекла свое пришествие. Ведьма вернет свое влияние, истребит «Тигель» и очистит мир от скверны!

Алонсо даже споткнулся от таких заявлений. Неудивительно, что «Crucibulum» стремится подавить культ Колумбы и уничтожить любые доказательства его существования. Он крепче сжал в ладони талисман. Мир постепенно менялся – кровавый подход Торквемады уже в прошлом. И все же Алонсо еще предвидел кровопролитие и костры для ведьм, последние конвульсии умирающего века.

Отойдя на безопасное расстояние, он рискнул взглянуть на амулет Ибарры. Раскрыл ладонь – и, потрясенный, едва не выронил сокровище.

Палец, небрежно оторванный с чьей-то руки, когда-то обожженный, при этом в идеальной сохранности. А ведь один из признаков святости – нетленность мощей, их неподверженность разложению.

Неужели к нему попала истинная реликвия?

Алонсо остановился, чтобы получше разглядеть слова, начертанные на плоти чернилами.

«Sanctus Maleficarum».

Он перевел с латыни: «Святая ведьма».

Значит, это действительно nominas, амулет с именем святой… Впрочем, дальнейший осмотр привел к еще большему открытию. Затаив дыхание от волнения, Алонсо вертел талисман в руках. Кусок плоти лишь казался настоящим. На линии отрыва виднелся часовой механизм с тонкой проволокой и блестящими металлическими стержнями.

Муляж, механическая модель пальца.

Алонсо слышал о подарках королям и королевам: хитроумных поделках, имитирующих движения человека. Шестьдесят лет назад императору Священной Римской империи Карлу V была преподнесена заводная фигурка монаха, сконструированная испано-итальянским инженером и изобретателем Хуанело Турриано. Куколка могла поднимать и опускать деревянный крест, подносить распятие к лицу, шевелить губами, словно в молитве, и двигать глазами.

У меня в руках такое изделие?

Если да, в чем его значимость? Как оно связано с культом святой Колумбы?

Задаваясь этими вопросами, Алонсо продолжил идти к конюшне. Ибарра оставил ему ключ к разгадке тайны: сообщил место, где талисман был найден.

– Река Орабидея, – пробормотал Фриас, нахмурившись.

Каждый местный инквизитор знал эту реку. Исток ее находился в Пещере ведьм, по-испански «Sorginen Leizea». Там проходили шабаши. Да и сама река имела довольно мрачную историю. Иногда ее называли «Infernuko erreka» или, по-баскски, «Течение преисподней» – по поверьям, она вытекала в наш мир из адских котлов.

Алонсо вздрогнул от ужаса. Если Ибарра сказал правду, амулет нашли как раз у истока.

Другими словами, у врат самого ада.

Он хотел отказаться от дальнейших раздумий и выбросить талисман, когда за его спиной раздался мучительный крик, эхом отразившийся от звезд.

Ибарра…

Инквизитор сжал амулет.

Священник погиб, чтобы сохранить тайну.

Назад дороги нет.

Даже если потребуется пройти во врата ада, Алонсо выяснит правду.

Наши дни 21 декабря,

22 часа 18 минут

по западноевропейскому времени

Коимбра, Португалия

Ее ждал шабаш.

Шарлотта Карсон торопливо шла по темной университетской библиотеке. Звук шагов по мраморному полу эхом отражался от кирпичных сводов двухэтажной средневековой галереи. Повсюду на старинных полках стояли книги, датируемые XII веком. Огромный зал освещали лишь несколько свечей в канделябрах. Шарлотта невольно залюбовалась темной лестницей с изящной позолоченной отделкой.

Библиотека Жуанина, построенная в начале XVIII века, остается идеальным образцом архитектуры барокко, подлинным историческим центром университета Коимбры. И, как любая сокровищница, она представляет собой сводчатое хранилище со стенами толщиной в два фута и массивными дверями из тика. Помещение было спроектировано таким образом, чтобы, независимо от времени года, внутри поддерживалась устойчивая температура в 65 градусов по Фаренгейту[4]4
  Ок. 18–19 градусов по Цельсию.


[Закрыть] и неизменно низкая влажность.

Идеальные условия для содержания древних фолиантов…

Впрочем, сохранность книг обеспечивалась не только архитектурными особенностями библиотеки.

Шарлотта присела, чтобы уклониться от летучей мыши, которая скользнула над ее головой и скрылась где-то в верхних галереях. От ультразвукового писка, бесшумного, но ощутимого, по шее пробежали мурашки. В библиотеке веками обитала колония летучих мышей – преданных союзников в борьбе за безопасность хранящихся здесь манускриптов. Каждую ночь они истребляли насекомых, не позволяя им лакомиться кожаными переплетами и желтым пергаментом.

Разумеется, чтобы без опаски делить кров со столь самоотверженными охотниками, требовалось соблюдать надлежащие меры предосторожности. Шарлотта провела пальцем по кожаному полотну на поверхности стола. Каждый вечер после закрытия библиотеки, дабы защитить деревянные столешницы от помета, смотрители их укрывали. Тем не менее, глядя на крылатые тени, скользящие по кирпичным сводам, она испытывала суеверный страх наряду с некоторой толикой веселья.

В самом деле, какой шабаш без летучих мышей?

Сегодняшняя ночь была выбрана неспроста. Как раз завершился недельный научный симпозиум, завтра его участники разъедутся по домам в разные уголки мира, чтобы провести праздники с друзьями и семьей. А сегодня город освещен многочисленными огнями и наполнен фестивальной музыкой. Все будут отмечать зимнее солнцестояние, самую долгую ночь в году.

Шарлотта сверилась с часами, понимая, что опаздывает. На ней все еще был полуформальный наряд с праздничного вечера в посольстве: черная юбка свободного кроя до щиколоток, короткая накидка и голубая блузка. Волосы, не по возрасту седые, к тому же короткие и редкие после курса химиотерапии, она гладко уложила. Заморачиваться с окрашиванием и наращиванием не хотелось. Пережив тяжелейшую форму рака, она считала тщеславие легкомысленной глупостью, на которую отныне жаль тратить время.

Узнав, который час, Шарлотта нахмурилась.

Осталось четыре минуты.

Солнце на другой стороне света приближалось к тропику Козерога. Когда светило достигнет этой широты, наступит момент солнцестояния, после которого зима неизбежно начинает двигаться к лету, и тьма уступает свету.

Идеальный момент для презентации.

И проведения эксперимента.

– Fiat lux, – прошептала она.

Да будет свет…

Яркое свечение впереди озаряло арочный проем и спиральную лестницу, ведущую в нижние ярусы библиотеки. Верхний этаж, благодаря роскошному убранству и исторической ценности, назывался Парадным. Под ним располагался Средний этаж, доступ в который имели лишь библиотекари. Там бережно хранились самые редкие книги.

Однако Шарлотте предстояло спуститься еще глубже. Понимая, что времени в обрез, она поспешила в арку.

Остальные уже собрались внизу. Она прошла под портретом Жуана V, португальского короля, основателя библиотеки, и начала спускаться по витой лестнице на самый нижний этаж.

Вниз по кругу, снова и снова. Вскоре приглушенные голоса стали звучать громче. Достигнув последней ступеньки, Шарлотта остановилась у тяжелых дверей из черного металла. Они были слегка приоткрыты, специально для нее. А над ними висела табличка с надписью «Prisao Academica»[5]5
  Студенческая тюрьма (порт.).


[Закрыть].

Шарлотта представила, как в этих стенах томились проштрафившиеся студенты и напившиеся преподаватели. Изначально здесь была темница королевского дворца, а потом этаж использовался в качестве университетской тюрьмы вплоть до 1834 года. На сегодняшний день – единственный сохранившийся до наших дней образчик казематов средневековой Португалии.

Проскользнув в двери, Шарлотта направилась дальше, туда, где в атмосферу древней эпохи просочилась современность. В неиспользуемом резервном архиве стояла новая компьютерная система – в частности, для оцифровки книг, благодаря чему обеспечивался еще один способ защитить сокровища, хранимые этажом выше.

В нынешнее солнцестояние компьютеры послужат иной цели – не для сохранения прошлого, а для взгляда в будущее.

Зайдя в дальнее хранилище, Шарлотта услышала женский голос:

– О, embaixador[6]6
  Посол (порт.).


[Закрыть] Карсон, вы вовремя!

Элиза Герра, главный хранитель библиотеки Жуанина, одетая в синий брючный костюм и белую блузку, подошла ближе, расцеловала Шарлотту в обе щеки и слегка сжала ее плечо.

– Я сомневалась, что успею, – объяснила Шарлотта с извиняющейся улыбкой. – В посольстве не хватает персонала, к тому же этот предпраздничный переполох…

Она служила в посольстве США в Португалии, и сегодня вечером на нее навалилась тысяча дел. А еще следовало успеть на ночной авиарейс в Вашингтон, обратно домой к мужу и двум дочерям. Старшая, Лора, вернулась с учебы на факультете биотехнологии Принстонского университета, альма-матер самой Шарлотты. Другая дочь, сорвиголова Карли, мечтала учиться музыке в Нью-Йоркском университете – а пока тоже познавала инженерные технологии.

Шарлотта гордилась ими обеими.

Жаль, что они не смогут разделить с ней минуту торжества. Отчасти именно из-за дочерей Шарлотта содействовала созданию данной организации женщин, занимающихся научно-исследовательской работой. Так крупная структура «Коимбра групп», объединяющая более трех десятков университетов по всему миру, создала благотворительный фонд.

С целью укрепления и развития связей женщин с наукой Шарлотта с четырьмя единомышленницами собрались здесь для запуска проекта «Брушас интернэшнл». Bruxas в переводе с португальского означает «ведьмы». В течение нескольких веков целительницы, практикующие лечение травами, экспериментирующие с производством лекарств или же просто задумывающиеся об устройстве мира, объявлялись еретичками или ведьмами. Даже здесь, в Коимбре, городе, почитаемом как образовательный центр, часто устраивали пышные жуткие церемонии – аутодафе или «акты веры», в ходе которых сжигали вероотступников и еретиков.

Шарлотта со своими сторонницами решили принять вызов и дерзко назвать свой союз «Брушас».

Впрочем, метафора не ограничивалась лишь названием группы.

Компьютер Элизы Герры уже загрузился, и на экране монитора засиял медленно вращающийся символ организации: пентаграмма в круге.

Пять концов звезды обозначали пятерых женщин, основавших данный союз в университете Коимбры шесть лет назад. Лидера у них не было, учитывалось мнение каждой.

Шарлотта улыбнулась трем другим соратницам: доктору Ханне Фест из Кельнского университета, профессору Икуми Сато из университета Токио и доктору Софии Руиз из университета Сан-Паулу. Хотя Шарлотта получила должность посла в прошлом году – не в последнюю очередь благодаря своей роли в создании международной организации в Португалии, – она, как и остальные, изначально занималась исследовательской работой и преподавала в Принстоне.

Все пятеро были чуть старше пятидесяти и примерно одновременно стали продвигаться – каждая в своей профессии, – испытывая те же трудности, связанные с гендерной принадлежностью, подвергаясь дискриминации и пренебрежительному отношению. Помимо интереса к наукам их связывал союз, цель которого заключалась в том, чтобы добиться равноправия, поддержать молодое поколение женщин в научной деятельности.