Текст книги "Дьявольская колония"

13

30 мая, 23 часа 33 минуты

Прово, штат Юта

Когда ее глаза освоились в темноте, воцарившейся в лаборатории, Кай высвободила запястье из руки дяди. Единственный слабый свет проникал из коридора, от подсвеченных указателей аварийного выхода.

Девушка обвела взглядом погруженный во мрак лабиринт лаборатории, готовая обратиться в бегство. Это было ее главным оборонительным оружием. Проведя детство в приютах, у приемных родителей, Кай быстро научилась читать признаки опасности. Это было необходимо для выживания, для того чтобы чувствовать настроение, определять, когда можно твердо стоять на своем, а когда лучше пойти на попятную в доме, где ты никому не нужна и где тебя едва терпят.

Профессор Канош, сидевший на корточках рядом со своей собакой, поднялся на ноги.

– Наверное, неполадки с электричеством, – предположил он.

Кай ухватилась за эту надежду, сознавая, что ею движет отчаяние. В поисках хоть какой-то поддержки она обернулась к своему дяде.

Пейнтер подошел к столу и снял трубку стационарного телефона. У Кай мелькнул перед глазами расхожий образ индейца, который прижался ухом к земле и прислушивается, нет ли опасности. Это была современная вариация на ту же тему.

– Гудка нет, – сказал Пейнтер, кладя трубку на место. – Кто-то перерезал провода.

Кай крепко обхватила себя руками за плечи. «Увы надеждам…»

Повернувшись к рослому широкоплечему мужчине, с которым он пришел, Пейнтер указал на дверь лаборатории.

– Ковальски, следи за коридором. Будь готов в случае необходимости забаррикадировать дверь.

Великан направился к выходу, на ходу распахнув полы пальто и открыв привязанное к ноге ружье. Кай в детстве охотилась вместе с отцом и достаточно разбиралась в оружии, однако в этом ружье было что-то необычное, в первую очередь запасные патроны, закрепленные на прикладе. С одной стороны они оканчивались острой иглой. Вид оружия придал происходящему ощущение реальности. У Кай бешено заколотилось сердце, к горлу подкатил комок, чувства обострились до предела.

– Что будем делать? – спросил Дентон.

– Нам нужно спрятаться, – выпалила Кай, борясь с дрожью, угрожающей повергнуть ее на пол.

Она попятилась назад, ища укрытия в темноте.

Пейнтер положил руку на плечо девушки и привлек ее к себе. Кай не сопротивлялась, она прильнула к нему, но это было все равно что прижаться к бетонному столбу. Пейнтер состоял из одних стальных мышц, костей и решимости.

– Это нам не поможет, – объяснил он. – Несомненно, кто-то наблюдал за вами. Проследил до университета и направил ударную группу для вашей поимки. Эти люди прочешут здесь все и рано или поздно вас найдут. Наша единственная надежда заключается в том, что им потребуется какое-то время, чтобы обыскать главное здание, перед тем как спуститься в подземные помещения. И за это время нам нужно найти другой выход отсюда.

Уставившись в потолок, Кай мысленно представила лабораторию, погребенную глубоко под землей.

– Как насчет того, чтобы идти вверх? – спросила она, готовая ухватиться за любую соломинку.

Пейнтер одобрительно стиснул ее плечи. Это отчасти вернуло ей силы.

– Что скажете? – обратился Пейнтер к двум ученым. – Здесь есть воздуховоды? Служебные шахты?

– Сожалею, – дрогнувшим голосом произнес Дентон. – Мне хорошо знакома планировка подземного комплекса. Ничего такого здесь нет. По крайней мере, достаточно просторного, чтобы мог проползти человек. Над нашей головой только слой железобетона толщиной в фут и около ярда земли, камней и дерна.

– И все же в предложении этой малышки есть толк. – Эти грубоватые слова донеслись от двери, от человека по фамилии Ковальски. – Как насчет того, чтобы проделать выход самим?

Он подкинул дяде Пейнтеру что-то размером со спелый персик, и тот поймал это налету одной рукой. Кай почувствовала, как Пейнтер вздрогнул и выругался сквозь зубы.

23 часа 35 минут

Пейнтер уставился на то, что оказалось у него в руке. Хотя его глаза успели немного освоиться в темноте, рассмотреть этот предмет было трудно, однако характерный запах и маслянистая поверхность не оставляли сомнений, что представляет из себя это похожее на глину вещество.

Переборов первый шок, Пейнтер спросил:

– Ковальски, откуда у тебя Си-четыре?

Великан смущенно пожал плечами.

– Просто осталась с того раза.

С того раза?

Пейнтер задумался, нахмурив лоб, и наконец вспомнил. У него перед глазами всплыл образ Ковальски, мнущего комок пластида в его кабинете так небрежно, словно это мячик для снятия стресса. Впрочем, возможно, именно эту функцию и выполняла взрывчатка для великана, и тот, похоже, не успел от нее избавиться.

Опустив руку, Пейнтер изумленно покачал головой. «Только Ковальски может разгуливать с карманами, полными взрывчатки».

Отсюда сам собой напрашивался следующий вопрос.

– Полагаю, прихватить взрыватель ты не догадался? – спросил Пейнтер.

Обиженно отвернувшись, Ковальски уставился в коридор.

– Да ладно, босс, не могу же я предусмотреть все.

Пейнтер обвел взглядом лабораторию, пытаясь определить, из чего можно изготовить импровизированный детонатор. Си-4 славится своей стабильностью. Можно ее поджигать, можно пропускать по ней электрический ток, можно в нее стрелять, и все равно она не взорвется. Для того чтобы произошел взрыв, требуется очень сильная ударная волна, например такая, какая возникает при срабатывании детонатора.

Шагнув вперед, Дентон предложил возможное решение:

– Возможно, то, что вам нужно, есть в лаборатории прикладной физики. Наши ребята работали в содружестве с местными шахтерами. В своей лаборатории они держат взрыватели и детонаторы.

– И где это?

– Там, у лестницы.

Пейнтер невольно вздохнул. Не то направление, в каком ему хотелось бы пойти. Это будет опасно, их могут обнаружить, но выбирать не приходится. Пейнтер смерил Дентона взглядом. Ему не хотелось привлекать гражданского человека, однако подземный комплекс представлял собой запутанный лабиринт, и даже если Пейнтер найдет ту, другую лабораторию, он все равно не будет знать, где искать детонаторы.

– Профессор Дентон, вы не хотите отправиться со мной? Проводить меня?

Ученый кивнул, но было видно, что согласился он скрепя сердце.

Затем Пейнтер подошел к Ковальски и вернул ему комок взрывчатки.

– Найди, где ее заложить. Стык крыши или какое-нибудь другое место, где будет максимальная вероятность проделать дыру на поверхность. И углубись как можно дальше от научного центра.

Пейнтер предполагал, что все выходы находятся под наблюдением. Если его план осуществится, хотелось бы, чтобы они выбрались на землю за пределами сети, раскинутой вокруг здания.

– Дальше всего расположена камера ускорителя заряженных частиц, – заметил Дентон.

– Я знаю, где это, – подхватил Канош. – Прямо до конца коридора. Не промахнетесь. Если хотите, я его провожу.

– Хорошо. Захватите Кай и свою собаку. Спрячьтесь там и ждите нашего возвращения.

Чувствуя неумолимый бег времени, Пейнтер быстро просчитал в голове, что ему понадобится для осуществления плана. Дентон помог собрать необходимый инструмент. Вернувшись к Ковальски, Пейнтер достал из кобуры под мышкой свой «ЗИГ-Зауэр». Он обменял пистолет на ружье, переделанное под стрельбу шоковыми патронами.

– Береги остальных. Стреляй на поражение.

– Как будто я умею стрелять по-другому, – оскалился Ковальски.

Кай шагнула к великану, однако ее широко раскрытые глаза смотрели на Пейнтера.

– Дядя Пейнтер, будьте осторожны…

– Это определенно входит в мои намерения. – И тем не менее, указывая на дверь, Пейнтер не смог отделаться от неприятного предчувствия. – Всем уходить отсюда.

23 часа 36 минут

Сидя в кожаном кресле в библиотеке особняка, Рафи смотрел на экран переносного компьютера. Так он мог наблюдать в реальном времени за ходом операции. Изображения поступали с многих точек через видеокамеры, закрепленные на черных касках на головах наемников. От этой мельтешащей картинки у Рафи кружилась голова, но он не мог от нее оторваться.

Рафи с удовлетворением проследил за первой фазой, когда его люди перерезали электрические и телефонные кабели и взяли под контроль все выходы. Четверо оглушенных студентов, шатаясь, вышли из дверей, спеша покинуть погрузившееся в темноту здание. С ними быстро расправились, и трупы оттащили с глаз долой. Штурмовая группа проникла внутрь комплекса и принялась обыскивать этаж за этажом в поисках целей.

Рафи не удивился, что отключение электричества не выгнало преследуемых из здания, как это произошло с немногочисленными студентами. После погони в горах добыча стала более осторожной, однако все боевики были лично отобраны Берном за их методичность и беспощадность. Цели непременно будут обнаружены.

В углу экрана появилось лицо Берна. Командир группы развернул камеру на себя, показывая, что хочет доложить ситуацию. Его голос, прошедший по цифровым каналам, прозвучал неестественно:

– Сэр, все верхние этажи осмотрены. Остаются подземные помещения. Группа направляется вниз.

– Очень хорошо.

Рафи прильнул к экрану, горя нетерпением видеть происходящее. «Значит, они бежали в подвал, словно перепуганные крысы. Неважно. У меня есть лучшие крысоловы, каких только можно найти».

Жалобное всхлипывание привлекло его внимание к креслу с высокой спинкой, стоящему перед камином. В очаге плясали языки пламени, отбрасывая тени, – но ни одна из них не могла сравниться с его черной королевой Ашандой, которая сидела в кресле, держа на коленях маленького мальчика лет четырех. Лицо малыша было перепачкано размазанными по щекам слезами и слизью. Глаза округлились от шока и страха. Наверное, стоило убрать из библиотеки тело его матери, однако времени на подобные любезности не было. Мертвая женщина лежала на персидском ковре, и ее кровь и мозговое вещество портили тонкий шерстяной узор.

Уставившись на огонь, Ашанда ласково гладила мальчика по голове. Один из людей Берна предложил оборвать страдания малыша быстрым движением острого ножа, но Ашанда встала на защиту ребенка, одним ударом небрежно отшвырнув здоровенного наемника, словно тряпичную куклу.

Заботится обо всех слабых и беззащитных.

Рафи вздохнул. Мальчишку все равно придется прикончить, но только тогда, когда этого не увидит Ашанда.

Ну а пока…

Он повернулся к экрану, целиком отдавая ему свое внимание.

«Продолжим смотреть представление».

23 часа 38 минут

Пейнтер быстро работал за маленьким верстаком в лаборатории прикладной физики, а Дентон светил ему фонариком. Профессор благополучно привел его в лабораторию, расположенную недалеко от лестницы, ведущей в главное здание.

Несмотря на угрызения совести по поводу того, что ему пришлось прибегнуть к помощи постороннего, Пейнтер был рад, что Дентон отправился вместе с ним. Лаборатория находилась в стороне от главного коридора, и не заметить ее было проще простого. Длинное вытянутое помещение было заставлено всевозможным оборудованием, господствующее место среди которого занимал огромный пресс с наковальнями из нержавеющей стали, применяемый для исследования поведения материалов под высоким давлением, в частности для получения искусственных алмазов.

Но целью Пейнтера было нечто более бесценное, чем алмазы.

Дентон подвел его к запертому шкафу. Задыхаясь от волнения, он долго вертел в руках ключи, наконец открыл шкаф и вручил Пейнтеру коробку электрических взрывателей.

– Это подойдет? – шепотом спросил профессор, и в голосе его прозвучала надежда.

Это должно было подойти… но все же требовалось кое-какое усовершенствование.

Пейнтер сосредоточился на работе, используя пинцет и круглогубцы для выполнения тонкой хирургической операции. Для воспламенения таких детонаторов требуется электрический разряд, например, от аккумуляторной батареи сотового телефона или от какого-нибудь другого источника. И когда детонатор взорвет Си-4, лучше находиться где-нибудь подальше. Пейнтеру требовался какой-нибудь способ взорвать детонатор на удалении, а поскольку сотовая связь под землей не действовала, оставалась только одна возможность.

С величайшей осторожностью Пейнтер подсоединил провода детонатора к выводам батареи выпотрошенного патрона «тазер». Этот патрон имел размеры стандартного ружейного патрона 12-го калибра, но его прозрачный корпус вместо обычной дроби был заполнен электроникой. Несмотря на опыт работы в электротехнике и микроэлектронике, Пейнтер затаил дыхание. Одно неверное движение – и ему запросто оторвет пальцы.

Когда он подсоединил последний проводок, следя за тем, чтобы не задеть трансформатор и микропроцессор, новые звуки привлекли его внимание к двери лаборатории. Из коридора донесся характерный топот тяжелых ботинок по лестнице, за которым последовали приглушенные голоса, отрывистые и напряженные, несомненно принадлежащие военным. Поисковая группа спустилась вниз. Боевики двигались решительно, соблюдая минимальную осторожность, уверенные в том, что им придется иметь дело с перепуганными, безоружными гражданскими людьми.

Быстро собрав раскуроченный патрон, Пейнтер сунул его в карман и схватил «моссберг», стоявший у верстака. Обернувшись к Дентону, он шепнул, указывая на дверь:

– По моему сигналу бегите к остальным. Я постараюсь выиграть немного времени.

Профессор кивнул, однако фонарик у него в руке дрогнул, когда он его выключал.

Первым выйдя из дверей лаборатории, Пейнтер прошел несколько шагов до главного коридора. Дентон неотступно следовал за ним. Пейнтер осторожно выглянул за угол. В тусклом свете указателей аварийных выходов он разглядел нескольких человек в черной форме, собравшихся внизу лестницы. По жестам командира Пейнтер понял, что группа готовится разделиться: одна половина отправится обыскивать подвалы главного здания, а другая половина проникнет в подземный комплекс, простирающийся на север.

Нельзя было терять ни мгновения. Приложив палец к губам, Пейнтер махнул рукой, показывая Дентону, чтобы тот уходил по коридору прочь от боевиков, собравшихся у лестницы. Профессору придется оставаться на открытом месте совсем недолго. Через пятнадцать шагов погруженный в полумрак коридор резко заворачивал влево. Оказавшись за углом, Дентон сможет напрямик бежать к остальным.

Похоже, профессор это понял. Прижимаясь к стене, он поспешно двинулся к спасению. Воспользовавшись диоптрическим прицелом «моссберга», Пейнтер наблюдал за штурмовой группой. Если кто-нибудь из боевиков двинется в сторону Дентона, Пейнтер будет готов свалить его мощным электрическим разрядом «тазера». Внезапность вооруженного отпора заставит охотников укрыться, что даст Пейнтеру время добежать до того же угла, что и профессор, прежде чем боевики смогут опомниться.

Не отрывая взгляда от штурмовой группы, Пейнтер вслушивался в тихую поступь удаляющихся шагов Дентона. Когда профессор завернул за угол, с той стороны донесся приглушенный сдвоенный кашель. Обернувшись, Пейнтер успел увидеть, как тело Дентона вылетело из-за угла и ударилось о противоположную стену. Обмякшей бесформенной кучей профессор сполз на пол. Половина его лица была снесена.

Пейнтер подавил первый порыв отреагировать немедленно. Он двигался с убийственным спокойствием, захлестнутый яростью.

Из-за угла появилась здоровенная фигура, сжимающая в руке дымящийся пистолет с глушителем. Этот боевик был в черной форме, как и остальные, его каска была оборудована прибором ночного видения. Но в отличие от других боевиков его движения были быстрыми и уверенными. В них чувствовалась привычка отдавать приказания. Должно быть, командир группы бесшумно проскользнул мимо лаборатории прикладной физики, где находился Пейнтер, чтобы самому разведать место. Судя по настороженной позе убийцы, бегущий профессор застал его врасплох. Но боевик не собирался допускать, чтобы такое повторилось вновь. Он резко развернулся в сторону Пейнтера.

Не зная, обнаружен он или нет, Пейнтер понял, что единственная его надежда заключается в том, чтобы самому перейти в наступление. Низко пригнувшись, он метнулся через коридор. Ему вдогонку протрещал выстрел из пистолета – боевик среагировал быстро, однако в спешке прицелился слишком высоко.

Упав на плечо, Пейнтер выстрелил. В замкнутом пространстве коридора грохот ружейного выстрела получился оглушительным. Пуля попала боевику в бедро, обозначив это место голубоватой искрой электрического разряда «тазера». Вскрикнув, боевик застыл, затем его конечности судорожно задергались. Не успел он повалиться на пол, как Пейнтер перекатился на спину, одной рукой перезаряжая «моссберг», выбрасывая стреляную гильзу и отправляя в ствол новый патрон.

Он вскочил на ноги, выстрелил вслепую в сторону лестницы и развернулся прочь. Сзади донесся проникнутый болью крик, показавший, что и вторая шоковая пуля нашла цель. Эта маленькая победа подпитала силы Пейнтера, устремившегося по коридору. Добежав до угла, он перескочил через корчащегося от мучительной боли боевика.

На бегу Пейнтер бросил взгляд на распростертого на полу Дентона и понял, что тот мертв. Его захлестнуло чувство вины. Профессор находился под его защитой. Ни в коем случае нельзя было рисковать его жизнью… но Пейнтер знал, почему он так поступил.

У него перед глазами возникло испуганное лицо Кай с широко раскрытыми, как у оленя, глазами, выглядящее на несколько лет моложе ее восемнадцати. Он пошел на риск, на который в других обстоятельствах ни за что бы не осмелился, – и другой человек заплатил своею жизнью за его безрассудство.

Однако сейчас еще не было времени предаваться угрызениям совести.

Не успел Пейнтер завернуть за угол, как вдогонку ему затрещали выстрелы. Он побежал, укрытый от прямого огня штурмовой группы, однако такая передышка не могла продлиться долго.

23 часа 39 минут

– Вставай! – заорал Рафи, обращаясь к экрану компьютера.

Изображение, поступающее с камеры, показало ему, как Берн выстрелил в голову какому-то старику в белом халате, и он насладился застывшим на лице жертвы выражением бесконечного удивления, прежде чем оно исчезло в тумане брызнувшей крови и расщепленных костей. Однако победа оказалась недолгой. Через несколько секунд командир группы уже лежал на спине. Дергающееся изображение камеры показало потолок, затем какая-то темная фигура перескочила через распростертого Берна, сжимая в руке винтовку или ружье.

Рафи буквально прижался носом к экрану и ткнул клавишу, включая рацию Берна.

– Вставай же! – повторил он.

По правде говоря, ему даже не было особого дела до того, поймает ли Берн неизвестного стрелка. Рафи просто хотел видеть происходящее. Откинувшись назад, он хищно усмехнулся. Дело принимало захватывающий оборот.

23 часа 40 минут

Пейнтер со всех ног бежал по коридору. Лаборатория находилась в самом конце. Перед ним со скрипом распахнулись двустворчатые двери. Ковальски осторожно выглянул в коридор, выставив перед собой пистолет. Судя по всему, великан услышал звуки выстрелов.

– Всем назад! – заорал Пейнтер. – В укрытие!

Ковальски послушно скрылся в лаборатории, но предварительно пинком распахнул дверь настежь, открывая дорогу стремительно бегущему Пейнтеру.

На счету была каждая секунда.

Пейнтер на бегу дернул затвор ружья назад, выбрасывая стреляную гильзу. Схватив «моссберг» под мышку, он достал из кармана переделанный патрон и вставил его в патронник, после чего толкнул затвор вперед, досылая патрон и взводя курок.

У него будет всего один выстрел.

Когда Пейнтер добежал до двери лаборатории, за спиной раздался хлопок выстрела. Пейнтер ощутил обжигающую боль в плече, задетом вскользь пулей. Оглянувшись, он увидел, что боевик, которого он оглушил, выполз из-за угла, все еще корчась в судорогах. Пистолет, зажатый в трясущейся руке, выстрелил снова, но опять мимо.

Пейнтер мысленно мрачно отдал противнику должное: «Крепкий ублюдок!»

Ворвавшись в лабораторию, он захлопнул за собой дверь. Через считаные мгновения по стальной двери часто забарабанили автоматные дроби – это остальные боевики выбежали из-за угла. Стрельба продолжалась непрерывно.

Времени больше не осталось.

Что хуже, Пейнтер ослеп. Как только закрылась дверь, лаборатория погрузилась в кромешный мрак. Пейнтер осторожно двинулся в глубь помещения, выставив перед собой руку, чтобы ни на что не наткнуться.

– Где? – крикнул он, перекрывая звенящую какофонию штурма.

Впереди вспыхнул фонарик, пронзая помещение ослепительной яркостью. Его луч выхватил остальных, которые укрылись за массивной громадой генератора Ван де Граафа, входящего в состав сложного комплекса, занимающего пол-лаборатории.

Пейнтер поспешил к ним, осматривая потолок в поисках Си-4.

– У вас за спиной! – крикнул из укрытия Ковальски. – Над дверью!

Развернувшись, Пейнтер поднял голову. Луч фонарика высветил желтовато-серый бесформенный комок взрывчатки, втиснутый в щель над дверью. Похоже, это была трещина, образовавшаяся в бетоне от внутреннего напряжения и недавно замазанная штукатуркой. Ковальски выбрал хорошее место.

Пейнтер поднял ружье – и как раз в это мгновение двойные двери перед ним распахнулись. В помещение ворвались сделанные вслепую выстрелы. Пошатнувшись, Пейнтер не удержал равновесия и упал на спину. Под огневым прикрытием своих товарищей в лабораторию вбежали двое боевиков. Ковальски из своего укрытия открыл ответный огонь.

Пейнтер успел мельком увидеть в коридоре боевика, которого он оглушил «тазером». Тот размахивал рукой, выкрикивал приказания – очевидно, это был командир.

Однако Пейнтер не мог уделить ему должного внимания.

Лежа на полу, он вскинул ружье, прицелился в комок взрывчатки и нажал на спусковой крючок. Ружье громыхнуло, выплевывая «тазер», под потолком сверкнула электрическая искра – и больше ничего.

Ковальски выругался, очевидно готовясь к предстоящему неравному бою.

«Почему не сработа…»

Оглушительный грохот выдавил воздух из легких Пейнтера, отшвырнув его самого на громаду генератора. Отлетая назад, он успел увидеть, как двое боевиков, ворвавшихся в лабораторию, были сбиты с ног ударной волной и похоронены под грудой бетонных обломков, искореженной арматуры и земли.

Помещение заполнилось клубами дыма и пыли, быстро распространяющимися во все стороны.

Оглушенный, Пейнтер почувствовал, как его поднимают с земли. Ковальски схватил его одной рукой, второй увлекая Кай. В ушах у Пейнтера стоял гул, он попытался встать на ноги. Впереди обвалившиеся бетонные глыбы перегородили дверь, отрезав охотников. Пейнтер с трудом поднял голову и посмотрел вверх. Сквозь задушенный дымом мрак пробивался свет.

Сияние луны, до боли яркое.

Спасение!

23 часа 42 минуты

Рафи застыл перед столом, на котором стоял компьютер. Обхватив руками голову, он смотрел на изуродованный взрывом коридор, по которому отступала штурмовая группа. Наконец он выпустил давно задержанный вдох.

Уронив руки, Рафи стиснул кулаки.

Он оглянулся на Ашанду, словно молчаливо спрашивая у нее, видела ли она то, что произошло на экране. Та по-прежнему держала на руках маленького мальчика, до сих пор не оправившегося от шока.

И сам Рафи сейчас испытывал схожее чувство.

У него колотилось сердце, распаляя кровь. Разумеется, он был в ярости, но какая-то его частица помимо воли восторгалась случившимся.

«Значит, наша добыча раздобыла помощника, телохранителя, знающего, что к чему».

Хорошо хоть Берну удалось получить довольно приличный снимок этого ловкача на свою камеру, закрепленную на каске, прямо перед тем, как взрывом обрушило свод. Хотя фотография была зернистой, камера полностью схватила лицо. Новое усовершенствованное программное обеспечение распознавания лиц, разработанное одной из дочерних фирм фамильной компании Сен-Жерменов для Европола, без труда установит личность этого человека.

Из рации послышался голос Берна, искаженный цифровыми шумами:

– …бежали в пешем порядке. На место уже прибывают местные правоохранительные органы и чрезвычайные службы. Какие… приказания?

Рафи вздохнул, стараясь загасить полыхающее в крови пламя. Какая жалость. Из-за физических ограничений своего тела ему нечасто представлялась возможность насладиться таким головокружительным приливом адреналина.

– Уходите, – произнес Рафи в ларингофон. – Цели здесь не задержатся. Мы возьмем их след позже.

Судя по всему, Берн собирался возразить, взбешенный потерей своих товарищей. Наверное, все дело было в его арийской крови, подпитывающей свойственное всем немцам желание немедленного отмщения. Но Берну придется научиться терпению. Корни богатства и могущества семейства Сен-Жермен крылись в том, что они понимали и ценили искусство le long jeu.

Долгой игры.

И не было игрока лучше, чем Рафаэль Сен-Жермен с его уникальным умом. Возможно, кому-то это утверждение могло показаться простым хвастовством, однако он снова и снова доказывал его справедливость. Вот почему сейчас он стоял здесь, выполняя поручение семьи найти сокровище, чье прошлое уходило в глубь тысячелетий.

Может ли быть более долгая игра?

После того как Берн прервал связь, Рафи вернулся к компьютеру и вывел на экран изображение неизвестного, вторгнувшегося в дела семьи. Многие примитивные культуры придают большое значение именам, считая, что, если имя врага известно, это придает особые силы в борьбе с ним. Рафи верил в это до мозга своих хрупких костей.

Поставив кулаки на стол, он склонился к экрану, всматриваясь в лицо своего противника.

– Vous êtes qui? – вслух спросил Рафи.

Ему отчаянно хотелось получить ответ на этот вопрос.

«Кто вы такой?»

00 часов 22 минуты

Сидя на пассажирском сиденье джипа, Пейнтер смотрел в зеркало заднего вида на огни Прово, исчезающие вдали. Только теперь он позволил себе расслабиться.

Совсем немного.

Хотя внутренне он был против этого, за рулем взятой напрокат машины, на этот раз белой «тойоты лендкрузер», снова сидел Ковальски. Там, куда они направлялись, без полного привода не обойтись. Сам Пейнтер не готов был долго вести машину. У него все еще ныло плечо, задетое пулей, а голова раскалывалась от полученной при взрыве контузии.

«Возможно, я просто становлюсь слишком старым для этого…»

Пейнтер мысленно вернулся к себе домой, на свой диван. Лиза перебирает пальцами седую прядь у него на голове, замечает, что седина уже везде… Что он делает на оперативной работе? Это игра для молодых.

Словно в доказательство этого Ковальски держался как ни в чем не бывало, придерживая одной рукой термос с кофе – для поддержания бодрости в течение долгой ночной дороги. Оглянувшись назад, Пейнтер увидел, что Кай сидит, привалившись к профессору Каношу и положив руку на его собаку. Оба они спали, но два собачьих глаза, один карий, другой голубой, настороженные и внимательные, посмотрели на Пейнтера.

Пейнтер кивнул псу: «Присматривай за ней!»

В ответ тот слабо повилял хвостом.

Пейнтер снова повернулся вперед. На сердце у него по-прежнему было тяжело. После бегства из подземной лаборатории ему пришлось сообщить о гибели профессора Дентона. Канош словно сломался, мгновенно постарев на несколько лет. Всего за один день он лишился сразу двух близких друзей. Только необходимость поскорее уехать подальше от преследователей чуть притупила горечь утраты. Поэтому, заскочив в аптеку за медикаментами для раненой руки Пейнтера, они сразу же покинули город.

Они направлялись к знакомым Каноша, в индейскую общину, ведущую уединенный образ жизни. Пейнтер хотел поместить Кай в безопасное место. К тому же ему были нужны ответы на вопрос, что же здесь происходит.

У него в кармане завибрировал сотовый телефон. Нахмурившись, Пейнтер достал аппарат, проверил, кто ему звонит, и поднес телефон к уху.

– Коммандер Пирс?

Пейнтер был удивлен этому звонку в столь поздний час, особенно с Восточного побережья, где было еще на два часа позднее. Он постарался говорить тихо, чтобы не мешать остальным.

– Здравствуйте, директор Кроу, – сказал Грей. – Рад, что у вас все в порядке. Я услышал о нападении от Кэт. Она попросила меня позвонить вам.

– Насчет чего?

Пейнтер уже связался со штабом «Сигмы». Он вкратце рассказал Кэтрин Брайант о событиях в Юте. Та занялась организацией ликвидации последствий взрыва в университете и воспользовалась своими связями в федеральных правоохранительных органах и различных разведывательных ведомствах, чтобы установить, кто устроил нападение на физическую лабораторию.

– Мне кажется, у меня есть кое-какие догадки насчет того, кто стоит за этим нападением, – объяснил Грей.

Эти слова обострили до предела внимание Пейнтера. Насколько ему было известно, Грей изучал какую-то ниточку, ведущую к Гильдии. У Пейнтера возникло нехорошее предчувствие.

– Какие догадки? – спросил он.

– Это пока что только предположения. Мы лишь прикоснулись к самой поверхности, но, по-моему, кое-какая информация, добытая Сейхан, связана с событиями в Юте.

Далее Грей рассказал о Бенджамине Франклине, французских ученых и борьбе с какой-то угрозой, связанной с «бледными индейцами», говоря словами Франклина. Слушая его рассказ, Пейнтер подался вперед. Особенно его заинтересовало упоминание таинственного врага отцов-основателей, врага, который в качестве своей эмблемы использовал тот самый символ, что и современная Гильдия.

– Уверен, что открытие той пещеры пробудило интерес Гильдии, – закончил Грей. – Определенно, давным-давно было потеряно что-то очень важное.

– И вот теперь снова всплыло, – согласился Пейнтер.

Это предположение было очень многообещающим, а в жестокости и продуманности, с какими было совершено ночное нападение на университетский городок в Прово, явно чувствовался почерк Гильдии.

– Я буду разматывать эту ниточку со своей стороны, – сказал Грей. – Посмотрю, что мне удастся раскопать.

– Да, займись этим.

– Но Кэт просила позвонить вам не только по этому поводу.

– Что еще?

– Она хотела сообщить об аномалии, которая сейчас будоражит все мировое научное сообщество. Судя по всему, группа японских физиков зафиксировала необычайный всплеск активности нейтрино. Насколько я понял, это выходит за все мыслимые границы.

– Нейтрино? Это элементарные частицы?

– Совершенно верно. Похоже, для того, чтобы породить такой мощный выброс нейтрино, требуется огромная энергия – ядерный взрыв, солнечная вспышка. Так что этот чудовищный всплеск сбил с толку всех ученых.

– Ну хорошо, но какое отношение это имеет к нам?

– В том-то все и дело. Японским ученым удалось установить местонахождение источника выброса нейтрино. Они определили, где это произошло.

Пейнтер сам вычислил ответ. Зачем бы еще Грей стал звонить ему?

– На месте взрыва в горах Юты, – заключил он.

– В самую точку.

Пейнтера охватило возбуждение. Что означает эта новая информация? Он стал расспрашивать Грея и задавал вопросы до тех пор, пока они не начали ходить кругами, не продвигаясь дальше. В конце концов он закончил разговор и откинулся на спинку сиденья.