Текст книги "Почти леди"

Джейн Фэйзер
Почти леди

Глава 1

Две женщины, гуляющие рука об руку по набережной Лис в Фолкстоне, привлекали восхищенные взгляды прохожих. Одна из них, герцогиня Арабелла Сент-Джулз, – высокая, с пышными формами, светлокожая, темноволосая, с большими золотисто-карими глазами; ее подруга, Мег Барратт, – маленькая и хрупкая, с бледным веснушчатым лицом сердечком, которое, как это часто бывает, сочеталось с рыжими волосами и живыми зелеными глазами.

Мег остановилась, отпустила руку своей спутницы и повернулась, чтобы посмотреть на пролив Па-де-Кале. Она облокотилась на парапет набережной и подставила лицо соленым брызгам. Бриз подхватил ее волосы, развевая рыжие кудри. Девушка засмеялась и поднесла руку к модной соломенной шляпке.

– Я чувствую приближение шторма, – сообщила она.

Арабелла остановилась рядом с ней и принюхалась.

– На шторм не похоже. Небо синее, море синее, не видно ни облачка.

– Посмотри туда. – Мег показала на горизонт. Там уже была видна темная тень от гряды облаков.

– Ты всегда воображала себя специалистом по погоде, – смеясь, заметила герцогиня Сент-Джулз.

– Это все мое сельское воспитание. – Мег заговорила с тягучим кентским выговором. – И я всегда могу сказать, когда наступит прилив.

– Это даже я могу сделать. – Арабелла указала на волны, захлестывающие песок под парапетом. – Кроме того, стоит только посмотреть на залив.

Мег посмотрела на Фолкстонский залив, где стояло довольно много судов. Даже с такого расстояния можно было ощутить атмосферу напряженности. Моряки и грузчики торопились закончить свою работу до прилива. Здесь были частные яхты, маленькие торговые суда, а за чертой мелкого залива стояли два военных судна, оба – красивые фрегаты.

Взгляд Мег упал на военный шлюп, бросивший якорь прямо посреди залива.

На верхней палубе в лучах полуденного солнца сверкали пушки. И здесь была заметна суета. Вдоль борта шлюпа прошел ялик, и какой-то мужчина легко перескочил с него на веревочную лестницу, свисавшую с борта судна. Он взбирался по лестнице с таким проворством и изяществом, что невольно вызвал восхищение Мег. Одним движением он перемахнул через борт шлюпа и поднялся на квартердек. Издалека его фигурка показалась слишком маленькой, но Мег почему-то подумалось, что этот мужчина – важная личность.

Она пожала плечами и отвернулась от парапета, намереваясь продолжить прогулку.

– А где сейчас Джек?

– Играет в кости с принцем Уэльским, – ответила подруга. – Кажется, с меня достаточно Фолкстона. А ты как думаешь, Мег?

– Думаю, мне, по крайней мере на некоторое время, надо вернуться домой. Письма моей матери становятся очень грустными, – ответила Мег. – Бедняжка, она изо всех сил старается не роптать на то, что у меня до сих пор нет мужа, но на самом деле в отчаянии. После того как я провела столько времени с тобой и Джеком в Лондоне, все еще ни намека на поклонника. – Она в насмешливом смятении покачала головой.

Арабелла искоса взглянула на нее:

– Если позволишь сказать, Мег, дело не столько в недостатке поклонников вообще, сколько в отсутствии достойных. Кажется, тебя интересуют только мужчины, которые не женятся.

Мег тяжело вздохнула, хотя в ее зеленых глазах светилось лукавство.

– Как же ты права, моя дорогая. Не знаю почему, но меня тянет только к плохим мужчинам.

Арабелла ухмыльнулась:

– Не могу не согласиться с тобой. Джек – не образец благопристойности, и он не был бы таким занятным, если бы вдруг изменился.

– Хотя ребенок очень повлиял на него, – задумчиво проговорила Мег. – С рождением маленького Чарлза он стал более... – она поискала подходящее слово, – нереспектабельным, для этого он слишком игрок по натуре, но более рассудительным в некотором роде.

Арабелла кивнула, легкая улыбка появилась на ее губах при мысли о муже и ребенке.

– Если уж мы заговорили о Чарлзе, мне нужно возвращаться домой. Я просила няню приготовить его к четырем часам, чтобы я могла взять его на прогулку по свежему воздуху в экипаже.

Мег снова взглянула на горизонт. Череда облаков приблизилась, и море стало серым и беспокойным.

– Не думаю, что вам удастся далеко уехать сегодня. Арабелла проследила за ее взглядом.

– Возможно, ты права.

– Иди домой. А я отправлюсь в библиотеку. Миссис Карстон обещала отложить для меня «Итальянца» миссис Радклифф, но она не сможет держать книгу больше чем один день.

– Хорошо, возьми лакея. Отсюда до дома всего один шаг, так что я дойду одна.

– Нет, – твердо заявила Мег. – Герцогине надлежит иметь соответствующее сопровождение. Я же привыкла бродить одна. Да и библиотека вот там, на холме. – Она показала на узкую улочку, ведущую от набережной Лис к Хай-стрит.

Арабелла не стала спорить. Ее подруге временами нужно было побыть в одиночестве.

– Значит, увидимся позже.

Помахав рукой на прощание, Белла удалилась, а Мег отправилась по вымощенной булыжником улочке, такой узкой, что средневековые дома с выступающими верхними этажами почти смыкались, образуя крышу, так что влажные и скользкие камни мостовой никогда не видели солнца.

Между тем порывистый ветер все усиливался. Мег плотнее укуталась в свою кашемировую шаль и пожалела, что не взяла накидку. Ее тонкое батистовое платье цвета лаванды было, конечно, последним криком моды, но от непогоды не защищало. Наконец узкая улочка вывела ее на Хай-стрит. Здесь тоже дул свежий ветер, и она была рада поскорее оказаться в библиотеке, находившейся в конце улицы.

– Добрый день, мадам, – тепло приветствовала ее женщина за библиотечной стойкой. – У меня для вас книга миссис Радклифф. – Она протянула руку под прилавок и положила на стойку небольшой том. – Еще две женщины ждут очереди, чтобы получить ее.

– Я быстро прочитаю, – пообещала Мег, поглаживая книгу кончиками пальцев. – Если она похожа на «Удольфские тайны», то я не смогу от нее оторваться.

– Думаю, она еще лучше, – сказала женщина, слегка понизив голос и заговорщицки оглядывая почти пустую библиотеку.

Мег, улыбнувшись, кивнула:

– Я посмотрю, миссис Карсон, может быть, мне еще что-нибудь понравится.

Девушка направилась к полкам с книгами, стоявшим вдоль задней стены библиотеки. Она вытащила томик трагедий Уильяма Вордсворта и, как всегда, увлеклась чтением. К своему удивлению, она обнаружила, что прошел уже целый час. Без всякой на то причины она чувствовала себя виноватой, возвращаясь к библиотечной стойке.

– Я не заметила, как пролетело время... Я возьму и эту книгу, миссис Карсон. – Она протянула шиллинг.

– Поспешите домой, мисс Барратт, – посоветовала ей женщина, заворачивая книги в коричневую бумагу. – На улице очень потемнело.

Мег посмотрела в стрельчатое окно. Солнце исчезло, стало темно, как в сумерки.

– Надвигается гроза. – Она сунула под мышку книги в коричневой бумаге и быстро попрощалась.

Немногочисленные прохожие спешили домой. Прогремел гром. Мег подобрала юбки и побежала. Тяжелые капли дождя с шумом падали на булыжник, когда она свернула в совсем темную теперь узкую улочку. По крайней мере здесь она немного защищена от дождя. Мег посмотрела вперед и увидела экипаж, едущий по самой середине улицы. Она нахмурилась. Улочка такая узкая, что едва ли ей удастся протиснуться мимо экипажа.

Мег остановилась, чтобы надежнее спрятать книги под шалью. В этот миг раздался новый удар грома, и разразился настоящий ливень, от которого не защищали и выступающие верхние этажи домов. Обреченная вымокнуть до костей, Мег устремилась к морю, слабо мерцающему в дальнем конце улицы. Юбки ее промокли, подол был испачкан грязью, сандалии совершенно испорчены, шаль в грязных брызгах, шляпка, должно быть, похожа на кучку мокрой соломы. Поток воды мчался по канавке в середине мощенной булыжником улицы, стремясь к лестнице, ведущей к морю. Булыжники вскоре стали еще более скользкими от жидкой грязи. Мег уже дважды поскользнулась, и ей пришлось ухватиться за стену дома, чтобы удержаться на ногах. Впереди дорогу ей перекрывал остановившийся экипаж. Когда Мег Барратт подошла к нему, дверца распахнулась, как бы приглашая сесть. Мег нахмурилась, и предчувствие опасности заставило сильнее забиться сердце. Это было, конечно, странно. Опасаться в этом сонном приморском городке было нечего, но открытая дверца не позволяла ей пройти.

Она осторожно приблизилась к экипажу и крикнула:

– Не могли бы вы закрыть дверцу! Мне нужно пройти!

Никакого ответа. Может быть, дождь заглушает ее голос, но как могут люди в экипаже не думать о том, что кому-нибудь понадобится пройти мимо? И какого черта они сидят там с открытой дверцей в такой ливень?

Она попыталась обойти экипаж с другой стороны, упираясь рукой в стену. Внезапно он двинулся вперед. Мег поскользнулась и упала на спину в бурлящую воду канавки. На долю секунды она осознала грозящую ей опасность... поток воды мог протащить ее под экипажем вниз к морю. Потом сознание покинуло ее.

Мег открыла глаза и окунулась в странный мир. В мир, который поднимался и опускался. Она лежала в койке, больше похожей на ящик, чем на кровать. Было темно, и как бы она ни напрягалась, вглядываясь во тьму, не могла рассмотреть ничего определенного. Голова была как в тумане и болела, в желудке – неспокойно. Самым простым выходом казалось закрыть глаза, что она и сделала.

Очнувшись в следующий раз, Мег оказалась в полном света мире, который спокойно покачивался. Чей-то пронзительный голос выкрикивал:

– Проснись... проснись...

Мег осторожно повернула голову, чувствуя что-то мягкое на затылке. Большая красная птица с очень длинным хвостом сидела на жердочке, глядя на нее блестящими глазами-бусинками.

– Проснись, – повторяла она и хихикала.

«Уж не умерла ли я, – подумала Мег, – и это какой-то сумасшедший качающийся потусторонний мир, населенный красными говорящими птицами».

– Успокойся, – сказала она птице. К ее удивлению, птица замолчала.

Мег осторожно подняла голову и почувствовала сильную боль. Оказалось, что под правым ухом у нее большая шишка. Это успокаивало. Шишки относятся к реальному миру, и они неизбежны, если падаешь навзничь на твердый булыжник. Она промокла насквозь, и поток дождевой воды, должно быть, протащил ее между колесами экипажа...

Несчастный случай нисколько не повлиял на ее память. Те мгновения Мег помнила совершенно отчетливо. Но что произошло потом? Она откинула одеяло и посмотрела на свое тело, одетое, к ее удивлению, в чрезвычайно модную ночную рубашку.

– Добрый день... добрый день... – отважилась произнести птица, склонив набок голову и глядя на нее.

– Добрый день, – сказала Мег, садясь в койке. Сквозь круглые окна виднелось слабо волнующееся море, освещенное солнцем. Значит, она на судне... как нетрудно сообразить. Но как она здесь оказалась? И почему? Она огляделась в комнате, полностью обшитой деревянными панелями. Помещение было на удивление уютным, на полу – ковер, похожий на обюссонский, стол и два кресла в центре комнаты надежно привинчены к полу, двери, похожие на двери шкафов, встроены в панели.

От легкого стука сердце у Мег подпрыгнуло. Она судорожно сглотнула, но прежде, чем смогла произнести хоть слово, красная птица прокричала:

– Входите... входите!

Дверь открылась, вошел мужчина и тщательно закрыл дверь за собой. Птица поднялась с жердочки, взмахнув крыльями. Посетитель протянул руку, и птица уселась на предложенное запястье, как сокол, возвращающийся на боевую рукавицу хозяина.

Мег уставилась на мужчину.

– Кто вы такой, черт побери? – резко спросила она.

Посетитель улыбнулся – белая вспышка на загорелом лице. Он прислонился к двери и разглядывал ее с дружелюбным любопытством.

– Странно, но я хотел задать вам тот же вопрос. Мег потрясла головой, стряхивая смущение.

– Мне кажется, вы должны знать имя человека, которого похитили, – заявила она.

– Ах да, видите ли, хоть вам и трудно в это поверить, но вас никто не похищал, – сказал он, подходя к жердочке и сажая на нее птицу.

Та подчинилась, протестующе хлопая крыльями и бормоча: «Бедный Гус... бедный Гус...»

Мег смотрела на птицу, ничего не понимая. Этого быть не могло.

– Гусь? – с сомнением переспросила она.

– Бедный Гус, – поправила ее птица.

– Гус – красный ара, – просветил ее мужчина, почесывая спинку птицы. – Он довольно разговорчив.

– Это я уже заметила, – сухо ответила Мег. Господи, почему они беседуют о попугае? Она попыталась вернуть разговор в нужное русло. – Если меня не похищали, то как же я здесь оказалась?

Ее хозяин, если он был им, сел на угол стола, опираясь одной ногой о пол, а другой небрежно покачивая. Что-то в небрежном изяществе его движений показалось ей знакомым. И вдруг Мег догадалась: это тот мужчина, за которым она наблюдала с набережной Лис, когда он поднимался на военный шлюп.

– Это ваш корабль? – задала она вопрос, скорее всего риторический.

– «Мэри Роуз», – ответил он. – Вы голодны? Хотите позавтракать?

Мег поняла, что голодна, голодна как волк. Когда же она ела последний раз?

– Сколько я уже здесь?

– Мы подобрали вас вчера ближе к вечеру. Сейчас позднее утро. – Он нащупал позади себя маленький колокольчик и позвонил. Его голова оказалась в лучах солнца, которые зажгли медный блеск в каштановых волосах. Цвет, который для Мег, с ее откровенно рыжими кудрями, всегда был предметом зависти из-за его изысканности.

Она откинулась на подушки, изучая его из-под ресниц. Она не испытывала ни малейшего страха, что самой ей показалось недостатком реакции, но в этот момент в ее собеседнике не было ничего угрожающего.

Дверь открылась, в каюту вошел полный человек. Он лишь бегло взглянул на фигуру в койке.

– Да, капитан?

– Принеси завтрак, Биггинз, – сказал мужчина. – И кофе? Или вы предпочитаете чай, мадам? – Он вежливо улыбнулся Мег. Глаза у него были светло-голубые, цвета далекого горизонта.

– Кофе, спасибо, – обрадовалась она. Биггинз удалился.

– Мне сказали, что вы ударились головой. Как она? Мег коснулась шишки.

– Немного болит, но ничего серьезного. А где моя одежда?

– Грязь и вода испортили ее совершенно. – Он указал на стенку каюты. – Вы найдете большой выбор в шкафу в левой переборке.

– Понимаю, – сказала Мег, хотя ничего не понимала. – А то, что сейчас на мне?..

– Не знаю, – сказал он. – А что на вас? – Его интерес казался искренним.

Мег закрыла глаза, смутившись. Может быть, все-таки хоть какой-то смысл проявится в этом запутанном разговоре.

– Ночная рубашка, – заявила она. – Самая модная и элегантная, какую мне доводилось видеть.

Он кивнул, не выразив удивления:

– Вас доставили в судовой лазарет, думаю, врач позаботился о том, чтобы с вас сняли мокрую одежду, пока он осматривал рану на голове.

Хорошо, это решало хоть одну загадку, а доскональный осмотр врача никаких возражений вызывать не может. Корабль неожиданно сильно накренился влево. Мег ухватилась за края кровати, когда над ее головой раздался треск. Ее таинственный хозяин, казалось, ничего не заметил.

– Что это было? – спросила она.

– Перемена галса, – сообщил он, соскользнув со стола, когда в каюте появился Биггинз с полным подносом, сопровождаемый парнем лет семнадцати, несшим кофейник.

Мег оставалась на месте, пока накрывали на стол. Мальчик бросил на нее любопытный взгляд, а Биггинз все внимание сосредоточил на своей работе. Когда он ушел, сопровождаемый потоком пожеланий от Гуса, она отбросила покрывало и выбралась из кровати-ящика. Пол под ней покачивался, и она ухватилась за спинку кресла.

– Вы привыкнете к этому, – спокойно сказал ее сотрапезник. Он оглядел ее. – Да, очень элегантный наряд, – заключил он. – Какое счастье, что он вам подошел. Надеюсь, вы любите яйца с беконом?

Она ничего не ответила, села к столу и набросилась на еду.

Ее хозяин не начинал разговора, пока она не вытерла тарелку куском хлеба и не допила кофе. Мег поставила чашку и смущенно подумала, что выглядела, должно быть, как настоящая обжора по сравнению с мужчиной, манеры которого были гораздо более изысканны. Но ведь она не ела ничего после легкого завтрака в полдень предыдущего дня. Тут экипаж с открытой дверцей вспомнился ей очень ярко, и смущение исчезло.

– Так это не настоящее похищение? – спросила она обманчиво мягким тоном. – Я лишаюсь сознания и через несколько часов оказываюсь там, где вовсе не собиралась оказаться... заключенной на корабле, ни больше ни меньше. Мне кажется, так и выглядит настоящее похищение.

– Но как вы уже заметили, я, конечно, знал бы имя похищенного мною человека, – сказал он, снова сверкнув улыбкой. Тонкие морщинки в уголках глаз были светлее остального лица.

– Кто меня сюда доставил?

– Мои люди.

– Res ipsa loquitur[1]1
  Это то, что говорит само за себя (лат.).


[Закрыть], – заявила она с ноткой торжества в голосе.

Она не ожидала, что простой моряк поймет юридический термин, но он покачал головой и сказал:

– Не в этом случае. Мои люди приняли вас за лицо, которое они должны были забрать. Лицо, собиравшееся прибыть сюда по собственной воле. Когда вы поскользнулись, намереваясь войти в экипаж...

– Обойти его, – перебила Мег. – Открытая дверца мешала мне пройти.

– Она была открыта специально, – объяснил он с ноткой нетерпения в голосе. – Для Эйны, леди, которую должны были забрать мои люди.

Мег внимательно посмотрела на него:

– А где же она... эта Эйна?

Лицо его потемнело, глаза затуманились. Он пристально поглядел на нее, прежде чем довольно резко ответил:

– И я хотел бы это знать.

Мег опустила глаза на складки кремовой шелковой ночной рубашки.

– Это принадлежит ей? Он кивнул.

– Отлично сидит. Видите ли, дорогая мадам, ошибку моих людей можно понять. Они никогда не видели свою предполагаемую пассажирку, но данное им описание в основных чертах подходит к вам. Они привезли вас сюда, пребывая в полной уверенности, что это она.

– Хорошо, почему же вы тогда сразу не отвезли меня назад? – воскликнула Мег, так резко поднявшись с кресла, что юбки ночной рубашки взлетели. Она стояла, опершись рукой о спинку кресла, лицом к нему, голова у нее теперь была совершенно ясной, глаза светились гневом. Он просто сказал:

– Я не мог.

– Что значит «вы не могли»? – Ей почему-то казалось, что эту ситуацию можно исправить.

– Сядьте, – спокойно сказал он, но Мег поняла, что это приказ, а не просьба. Она немного поколебалась, потом села в кресло.

– Был полный прилив, когда вас перенесли на борт, закутанную в плащ. Мне сказали, что вы поскользнулись и упали в обморок, и я приказал отнести вас в судовой лазарет. После этого, поскольку надвигалась буря, у меня не было времени ни на что, кроме как вывести судно из залива и из шторма. – Он говорил с такой спокойной уверенностью, что Мег против воли верила ему.

– Как только на квартердеке все было под контролем, я справился о вас, и врач сказал, что у вас самое большее – сотрясение мозга, и они положили вас в постель в моей каюте. – Он пожал плечами. – Я об этом больше не думал... пока не спустился вниз на заре и не понял, какая случилась беда.

– Беда? – удивилась Мег. – Я – беда?

Он провел рукой по волнистым каштановым волосам, которые, как отметила про себя Мег, были немного длиннее, чем предписывала мода.

– Довольно сложно объяснить, – сказал он уклончиво. – Леди, за которую вас приняли, добровольно согласилась участвовать в очень важном предприятии. Ее отсутствие и вследствие этого ваше нечаянное присутствие – действительно бедствие.

Мег неотрывно смотрела на него, как будто он был заклинатель змей, а она – змея.

– Кто вы?

– Имена, конечно, могли бы облегчить дело, – сказал он, склонив голову набок. – Например, кого же мои люди выловили вчера из канавы?

– Меня зовут Мег Барратт, – сообщила она, и это заявление снова вернуло ее в мрачную действительность невообразимой ситуации. Она подумала о своих родителях, об Арабелле и Джеке. Они с ума сойдут. – Если я немедленно не вернусь в Фолкстон, не представляю, что может произойти. Я должна вернуться домой. – Ее отчаянный взгляд остановился на иллюминаторах... на непрерывном неумолимом движении моря под носом корабля, уносившего ее Бог знает куда.

– Я не могу этого сделать, – сказал он, и в его тоне послышалось некоторое сожаление. – Даже если бы течение не было против нас, то время – против. Свою миссию я смогу выполнить только при определенном стечении обстоятельств.

Тут Мег начала понимать, что действительно попалась в ловушку. Она не может развернуть этот корабль. Если и его капитан не может это сделать, то ей придется плыть туда, куда направляется он.

– Кто вы? – повторила она свой вопрос.

– Меня зовут Козимо. – Он слегка поклонился ей, как при официальном знакомстве.

– Медичи? – поинтересовалась она с неприкрытым и недоверчивым сарказмом. Это имя прекрасно подходило к бессмысленному разговору о миссиях и жизненно важных предприятиях.

К ее огорчению, он только рассмеялся:

– У моей матери любовь к итальянской истории носила какой-то странный характер.

– Если это не Медичи, то что? – Ее губы слегка искривились.

– Просто Козимо, – сказал он, не обращая внимания на насмешку. – Вам достаточно знать мое имя.

– Я вообще не хочу вас знать. – Она отвернулась и отошла к иллюминаторам, встала на колени на сиденье, выложенное подушками, и уставилась на море, пытаясь сдержать слезы.

– Если вы готовы одеться, то все необходимое найдете в шкафу. Уверен, что платья вам подойдут, – спокойно произнес он. – Приходите на квартердек, когда захотите.

Она услышала, как дверь открылась и закрылась.

– Пока... пока... бедный Гус... бедный Гус! – закричал ара.

– Ах, замолчи! – гневно сказала Мег сквозь душившие ее слезы.

– Бедный Гус, – пробормотала птица и спрятала голову под крыло.