Текст книги "Дождь нашей печали"

После душа вытираюсь полотенцем и надеваю черную футболку Уилсона. Она прямо до середины бедра. Сойдет. Обшарив все ящики, не нахожу ни новой зубной щетки, ни расчески для волос. Замечательно. Зачем было так скрытничать и отвозить меня сюда впопыхах? Хоть бы предупредил. Я бы нормально собрала свои вещи и спокойно обживалась здесь. Все только усложняет.

Приходится сполоснуть рот водой с зубной пастой и просто распустить волосы. Все шпильки и резинки полетели в мусорное ведро возле унитаза. Кое-как причесала волосы пальцами, взяла платье и вышла из ванной комнаты.

Платье вешаю в шкаф, расправляю кровать и ложусь. Постель была очень теплой и мягкой. Я сразу же проваливаюсь в глубокий сон без сновидений.

Глава десятая

На следующий день ближе к обеду приехала Салли вместе с Барни. Она привезла мне сумку с моими вещами. Слава богу так оказалось все, что мне было нужно. Я переоделась в свою одежду, поставила свои гаджеты на зарядку. Подруга пробыла у нас недолго. Ей нужно было ехать на работу. Выглядела она прекрасно, учитывая, что вчера, по ее словам, они праздновали до самой ночи. Даже не знаю когда все разошлись.

Потом следующие пару-тройку дней я пыталась наладить контакт с Уилсоном. Все время он что-то читал, чем-то занимался на макбуке, с кем-то говорил по телефону. А вот мне самой приходилось готовить еду, немного прибираться и бездумно слоняться по дому. Он даже разговаривать со мной почему-то не хотел. Я думала посмотреть с ним вместе наши фотографии в журналах и статьях, которые вышли спустя два дня после нашей свадьбы, но он сказал, что очень занят. Ага, конечно, небось в солитера играет на свое дурацком макбуке.

Но уже спустя четыре дня нашего совместного проживания я оставила попытки как-либо с ним общаться. Просто оставляла еду на плите, с утра не варила кофе для него, старалась не показываться ему на глаза. Зато в гордом одиночестве у себя в комнате я посмотрела все фильмы, которые планировала, что считаю большим достижением.

Даже Салли мне не звонит. Подругой еще называется! Я понимаю, что у нее могут быть важные дела, но прислать короткое сообщение с вопросом о моем здоровье можно было бы. Хотя бы ради приличия.

На пятый день пребывания в этом загородном доме я проснулась позже обычного. Вчера до глубокой ночи смотрела сериал, который нарыла в недрах социальных сетей. На него были очень хорошие рекомендации, вот я и решила его начать смотреть. Как оказалось, не зря.

Я встала с постели, заправила ее и раздвинула шторы, пропуская солнечные свет в комнату. Поистине июльский день. Принимаю душ и одеваюсь в черный топ на бретельках и белые шорты. На ноги обуваю сланцы и выхожу из комнаты, собирая волосы в небрежный пучок.

В доме стояла полнейшая тишина. Уилсона нет дома? А, нет. Уилсон сидел на своем излюбленном месте в гостиной на диване и что-то рисовал на бумаге, склонившись над журнальным столиком.

Не поздоровавшись, прохожу в кухню, достаю бутылку воды из холодильника, откупориваю крышку и жадно делаю несколько глотков. Последнее время я стараюсь пить как можно больше воды, чтобы поддерживать тонус мышц, да и не только.

– Доброе утро, Офелия, – подает голос Уилсон, не отрываясь от рисования.

– Мгм, – промычала я, ставя бутылку на столешницу.

– Через три дня можно будет возвращаться в город.

Ничего себе! Впервые за несколько дней он сказал более двух слов в общении со мной. Определенный прогресс.

Я беру яблоко из тарелки с фруктами, которая стояла рядом с раковиной, и бутылку воды и иду к Уилсону. Мне стало интересно, что она там так усердно рисует? Я сажусь на диван рядом с ним с левой стороны, чтобы не мешать ему в рисовании. Уилсон рисует чертеж дома. Я прошлась взглядом по всему проекту. Помню, как Эрик сидел также в библиотеке в университете и рисовал проект дома. Я также сидела и наблюдала за ним.

Уилсон проводит линию и его вены на руке набухают. Совру, если скажу, что это выглядит не сексуально. На чертеже я заметила маленькие буквы со всех четырех сторон, обозначающие стороны света. Я нахмурилась. Либо я не знаю стороны света, либо Уилсон ошибся.

– Извини меня, конечно, но у тебя ошибка, – говорю я.

Уилсон останавливается и убирает руку. Я слегка пододвигаю к себе лист и поворачиваю его, чтобы было удобнее смотреть.

– Почему у тебя спальня расположена на западе?

– Где?

– Вот, – я тыкаю пальцем в его схематичную спальную комнату. – Они же на востоке должны быть.

Уилсон хмыкает и стирает слово «спальня» ластиком.

– Не доглядел, спасибо.

Я пожимаю плечами, откусываю кусочек от яблока, встаю и иду к себе в комнату.

Сегодня я хотела пересмотреть фильм «Лето. Одноклассники. Любовь», в который раз за свои последние шесть лет. Очень люблю этот фильм. Но раз Уилсон со мной заговорил, может, стоит попытать ещё раз удачу?

Я съела яблоко, допила бутылку воды, взяла с собой телефон с наушниками и снова спустилась на первый этаж. Уилсон так и сидел на своём месте и чертил, только уже новый чертёж. Видимо, старый исправлению не подлежит.

Он периферийным зрением заметил меня и повернул голову в мою сторону. Приподнял бровь, когда понял, что я не собираюсь сдвигаться с места.

– Приготовить что-нибудь на обед? – спрашиваю я, стараясь сделать равнодушный тон.

Он с улыбкой кивает, и я облегченно выдыхаю. Уилсон идёт со мной на контакт. Поразительно.

– Курицу в духовке и пюре нормально будет? – спрашиваю я, подходя к холодильнику.

– Замечательно.

Я подключаю наушники к телефону, втыкаю их в уши и включаю музыку. Мне под музыку проще и приятнее готовить, убираться, читать или заниматься работой.

Я рассматриваю содержимое холодильника и морозильной камеры и достаю курицу, соевый и гранатовый соусы.

В ушах играет New Rules – Dua Lipa, и я энергично достаю курицу из упаковки, кладу ее в глубокую прозрачную тарелку и беру противень из духового шкафа.

Песня наполняет меня энергией, и я, пританцовывая, открываю дверцу шкафчика и ищу нужные специи. Здесь такой огромный ассортимент всяких баночек и пакетиков со специями, что разбегаются глаза. Беру нужные и закрываю дверцу. Нужно будет позже осмотреть все ящики, чтобы лучше ориентироваться, а то за пять дней я открывала лишь холодильник и включала плиту.

Открыв несколько нижних ящиков, я наконец-то нахожу пакет с картофелем и бросаю несколько штук в раковину.

Краем глаза замечаю, что Уилсон наблюдает за мной. Даже забыла о его присутствии. Перестаю танцевать и высыпаю немного выбранных специй на курицу, следом поливаю соусами и руками обмываю ее всю в этом.

Включаю духовку и принимаюсь чистить картофель. После достаю кастрюлю, наливаю воду в неё и ставлю на конфорку. Включаю плиту и высыпаю туда очищенный картофель.

Поворачиваюсь и вижу, что Уилсон стоит, облокотившись руками на центральную столешницу, наблюдает за мной.

Я вынимаю наушники из ушей и спрашиваю:

– Что-то случилось?

– Ты танцевала, – скорее утверждает, чем спрашивает Уилсон.

– Да.

Уилсон хмыкает.

– Никогда не думал, что скажу это, но тебе нужна помощь?

Я в удивлении поднимаю брови. Видимо, я их подняла до самой линии роста волос, раз Уилсон начал смеяться.

– Если ты не пошутил, то чуть позже можешь нарезать овощи.

– Хорошо.

Я с ухмылкой взяла противень с курицей и засунула его в разогретую духовку.

– Я, если честно, умею готовить, но редко делаю это, – поясняет Уилсон.

– Извини, но верится с трудом.

– Понимаю. В детстве часто наблюдал за мамой и запоминал то, что делает она.

– Есть блюдо, которое тебе понравилось больше всего?

Уилсон задумался. Мне действительно было интересно. Может, мужчина сможет научить меня чему-то.

– Наверное, это запеченное мясо с апельсинами. Достаточно вкусное сочетание.

Я кивнула. Никогда не слышала о таком сочетании, но оно и понятно. Готовить я начала учиться два года назад, и то в редких случаях. Все время готовила мама. Она не разрешила помогать ей, потому что мама до безумия любила готовить сама. Странно, но в этом и была вся мама – странность ее конек. Но я, брат и папа все равно ее любили такой, какая она есть.

– Надеюсь, что ты когда-нибудь приготовишь его мне, – с улыбкой говорю я и поворачиваясь к кастрюле, чтобы проверить как там картофель.

– Приготовлю.

– Слушай, – начинаю я, – а ты долго встречался с Челси Аллен?

Мне интересно, что Уилсона так зацепило в этой девушке. По характеру она не приятный человек, но внешне довольно красивая. Неужели из-за внешности? А может она только меня не любит, поэтому так себя ведет? Хотя чем я так успела ей насолить? Вышла замуж за ее бывшего? Ключевое слово здесь «бывший».

Уилсон долго не отвечал, даже не смотрел на меня. Неужели была любовь до гроба? Раз он не хочет говорить о ней.

– Если ты не хочешь говорить о ней, то не отвечай, – сдаюсь я.

– Мы с ней знакомы с самого детства, поэтому наши дражайшие родители поженили нас еще тогда. В подростковом возрасте я начал с ней встречаться. – Уилсон замолчал, а потом решил продолжить: – Когда я открыл свою компанию, много работал. Мы тогда с ней то сходились, то расставались. Был даже долгий период, когда мы с ней разошлись почти на два года.

Ого. Неужто можно расставаться так надолго, а потом все равно сойтись с этим человеком после? Особенно, если были постоянные ссоры. Мягко говоря, наступали на одни и те же грабли.

– В тот период я познакомился с девушкой, Амелией, и начал с ней встречаться. Даже перестал скрывать с ней отношения на публике. Открылся миру, так сказать. Она очень хорошая девушка, любила меня, принимала то, что я был постоянно занят, и ждала меня дома. Я даже думал сделать ей предложение, – хмыкает мужчина, – но появилась Челси и заявила, что любит меня и хочет вернуть все назад.

Я закатила глаза. Только поманила его пальцем, и он сразу к ней прильнул, бросив девушку. Мне ее искренне жаль. Хоть я с ней и незнакома, все равно проникаюсь к ней симпатией.

– И ты вернулся, – констатировала я.

– Вернулся, – соглашается он. – Любовь к ней не остыла у меня. Я все объяснил Амелии, и она, как адекватная девушка, приняла все спокойно, на удивление. Я сначала испугался, что, возможно, у нее шок, но оказалось, нет. Вернулся к Челси, все пошло по старому кругу: работа, дом, ссоры, работа, дом, ссоры. Она никак не хотела принимать, что я постоянно работаю, не обращаю на нее внимание.

– Что с Амелией? – спросила я, когда молчание затянулось.

– На сколько мне известно, она сейчас счастливая жена и мать.

Я выдыхаю. Слава богу, что с ней все в полном порядке.

– В общем и целом, месяцев пять назад Челси в один из дней пришла и заявила, что уходит к другому, бросает меня. Она, конечно, наговорила кучу гадостей в мой адрес, собрала вещи и ушла к Джону, с которым сейчас встречается. А дальше ты знаешь.

Я хмурюсь. Мне кажется, или он не договаривает что-то?

– Она разлюбила тебя?

– Нет.

– Извини, конечно, но, если она сейчас своим длинным накрашенным ноготком укажет на место рядом с собой, ты встанешь туда? – слегка наклонив голову вбок, спросила я.

Уилсон молчит, и я рассчитываю это как «да». Я фыркаю от негодования. Это абсурд. У него совсем нет уважения к себе? Он как кукла в руках Челси-кукловода. Куда она укажет, туда он и пойдет. Ему мало того, что было?

– Ты шутишь что ли?

Он пожимает плечами. Дурак что ли, прости господи?

– Ты не видишь, к чему это постоянно приводило? У тебя что, вообще нет достоинства? Ты готов наступать на одни и те же грабли каждый раз?

– Я вроде как люблю ее.

– Это не любовь, Каспер, это дурдом.

Я отворачиваюсь от него и проверяю картофель. Еще немного и он будет готов. Я провожу рукой от лба до волос в негодовании. Такое вообще возможно? Я думала, что девушки так опрометчиво могут поступать, ан-нет, и мужчины тоже. Челси настолько въелась ему в мозг, что он здраво мыслить не может.

– Офелия, пойми…

– Замолчи, – перебиваю я его. – Проверь лучше курицу в духовке.

Его вообще не смущает, что он женат? То есть ради Челси, он бросит меня, разведется и будет жить припеваючи с ней? Зачем вообще нужен был этот брак тогда? Ведь Челси все равно встречается с Джоном. Или он думает, что Челси бросит своего парня, когда наиграется им, а потом прибежит к Уилсону, который примет ее с распростертыми объятиями и выкинет меня взашей?

Стоп.

Черт.

Не дай бог.

Он женился для того, чтобы проверить ревность Челси? Или что? Чтобы она включила свой стервозный характер, бросила Джона и вернулась к нему? Или нет? Даже в голове это звучит глупо. Да нет. Не может он так поступить. Да? Или все-таки нет?

– Курица почти готова. Пусть еще минут пятнадцать побудет в духовке. – Уилсон закрывает духовку и возвращается на прежнее место.

Я смотрю на него так, что, если бы можно было убить взглядом, он бы уже умер. Не дай бог моя теория окажется реальной.

– Что случилось? – спрашивает он, смотря на меня.

– Зачем ты заключил со мной фиктивный брак? С какой целью? – напираю я с вопросами, облокотившись руками на центральную столешницу.

– Обстоятельства.

– Какие?

– Это неважно. С чего такие вопросы?

– Спрашиваю еще раз, Уилсон, какова цель нашего брака?

Уилсон нервно хмыкает и отходит на шаг назад. Он проводит рукой по шее сзади и засовывает руки в карманы спортивных штанов.

Я закрываю глаза, делаю глубокий вдох, медленно открываю глаза и спокойно спрашиваю:

– Из-за Челси? Ты хочешь, чтобы она вернулась к тебе с помощью вызванной тобой ревности?

– Из-за нее, но не для того, чтобы она вернулась ко мне.

Я почти успокоилась. Если бы это было так, я собрала бы вещи и ждала бы, когда можно будет подать заявление для развода. Я бы деньги, которые он заплатит мне после, заснула по самый желудок ему. Я не хочу быть разлучницей отношений Челси и Джона. Меня в это вмешивать не нужно. Она хоть мне и не нравится, но это был бы низкий поступок для меня.

– Тогда для чего же?

– Я хочу ей показать, что смогу прекрасно справиться и без нее.

Глава одиннадцатая

Достаю овощи из холодильника и вручаю их Уилсону вместе с ножом и доской. Ответ Уилсона на мой вопрос просто лишил меня дара речи. Это настолько глупая причина для фиктивного брака, что мне даже нечего на это ответить.

Господи.

Девчонка задела его мужское самолюбие, и он решил на ней отыграться. А он вообще уверен, что Челси не все равно? Да, она постоянно пытается меня задеть своими словами, но мало ли что это может значить. Это может быть все что угодно.

Уилсон режет овощи, а я мешаю картофель и перевариваю информацию. Кому расскажи – не поверят. Но с Салли я все равно об этом поговорю. Иначе меня разорвет.

– Офелия, – зовет меня Уилсон.

Я закрываю глаза, делаю вдох-выдох, открываю глаза и поворачиваюсь к мужчине. Вопросительно смотрю на него.

– Твое молчание не дает мне покое, – снова говорит Уилсон.

– Если я начну говорить, что-нибудь разобьется.

Уилсон качает головой и продолжает нарезать, только гораздо медленнее.

– Послушай, – начинаю я осторожно, – ты думаешь, ей не все равно на брак твой?

– Да.

Я качаю головой. С ним разговаривать бесполезно, он будет стоять на своем. Поэтому решаю просто закрыть глаза на это все и не влезать. Дело не мое.

После совместного обеда Уилсон загрузил посудомоечную машину, а я заварила себе чай с жасмином. Сам по себе он немного мне неприятен по вкусу, поэтому я смешала его с обычным листовым черным чаем. Так перебивается и вкус, и запах. В этом доме целая полка разных чаев. Какой хочешь.

– А что за чертеж ты там рисуешь? – спрашиваю я, мешая чай ложкой после того, как он заварился.

– Просто так. Помогает расслабиться.

Я киваю. Меня лично расслабляет музыка и горячая ванна. Но тут уж кому как. Если его расслабляет черчение – ради бога. Я сажусь на диван рядом с Уилсоном и пью маленькими глотками чай.

– Ты не любишь кофе? – спрашивает Уилсон, откидываясь на спинку дивана и кладя на нее руку. Футболка белого цвета натягивается на мышцах. Я невольно засматриваюсь. Сколько времени он проводит в зале, чтобы поддерживать такую форму?

– Пью только холодный кофе, – говорю я, а потом добавляю: – ну там, знаешь, со льдом, карамелью, сливками.

– Понял.

– А ты?

– Не люблю кофе, но приходится пить по утрам, чтобы проснуться.

Я улыбнулась. Мы начинаем узнать друг друга, медленными темпами, но все же. Даже интересно с чего вдруг.

– Ты не работаешь, как я понял, – то ли утвердительно, то ли вопросительно сказал Уилсон.

– Никак не берут на работу.

– А кто ты по образованию?

– Архитектор-дизайнер.

– Значит, мы с тобой коллеги, – хмыкает Уилсон.

Да уж, что-то вроде того. Только я работаю с интерьером, а Уилсон работает с оболочкой, так сказать. Мне уже не терпится снова начать работать по профессии. Я прямо кайфую от своего дела.

– Как бы странно это не звучало, я не буду сидеть у тебя на шее. Найду какую-нибудь работенку, тем более сейчас – с некой известностью.

Уилсон ухмыляется и говорит:

– У меня есть для тебя вакансия в моей компании.

– Ты шутишь?

– Нет. Первое время у тебя будет испытательный срок – должен же я узнать, как ты работаешь, – а потом уже постоянный график. Будешь работать по профессии.

Я открыла рот от удивления. Это что, дар с неба? Несколько месяцев я не могла найти работу, а сейчас Каспер Уилсон – владелец компании и мой муж – предлагает мне работу на блюдечке с голубой каемочкой? Поразительно. Я даже поверить не могу. Я смогу работать? С Уилсоном в одной компании? В его компании? Обалдеть.

Я пищу от радости, ставлю чашку на журнальный столик и обнимаю Уилсона крепко за шею. Я так благодарна ему. Поверить просто не могу. Да даже поверить никак не смогу, когда приступлю к работе.

Я отпускаю его и спрашиваю с широкой улыбкой на лице:

– Когда я смогу приступить? Мне сразу же дадут проект? Я буду сидеть в своем личном кабинете или со всеми? Хотя я даже никогда у тебя в компании не была, поэтому не знаю, как там обстоят дела. Но это неважно! Я готова даже работать в кладовке. Господи! Я буду работать!

Я хлопаю в ладоши и смеюсь. Уилсон улыбается и берет меня за руки.

– Спокойно, дыши, – говорит он и дышит вместе со мной в унисон.

Я успокаиваюсь и смотрю ему в глаза. Боже, они такие бездонные темно-карие, что я завороженно смотрю в них.

– Как только вернемся домой, на следующий день вместе поедем на работу. Работать будешь в своем кабинете. Есть для тебя один проект, который нужно закончить за месяц.

– Месяц? А я успею? – обеспокоенно спрашиваю я. Может стоит приступить сейчас, чтобы не тратить время зря?

– Не переживай, успеешь. А сейчас пей свой чай и успокаивайся.

Уилсон встает, берет свой макбук и говорит, что будет работать на террасе. Если я захочу, то смогу прийти к нему, но мне очень хочется позвонить Салли и сообщить об этой радостной новости. Тем более сейчас почти шесть часов вечера, она уже должна освободиться.

Поднимаюсь к себе в комнату и набираю номер подруги. Она отвечает после трех гудков.

– Привет, Ли, как ты? – с грустью в голосе спрашивает она.

– Я в порядке. Что-то случилось?

– Я думала, что для тебя сегодняшний день проходит в депрессивном состоянии, но Каспер о тебе там заботится?

– Почему у меня должно быть депрессивное состояние? – недоумеваю я. Неужели что-то случилось, а я ни сном ни духом?

– Все-таки год прошел, – начинает она, а я в немом ужасе смотрю на число, которое написано на дисплее телефона.

Боже. Как я могла забыть? С Уилсоном и с этой работой я совершенно забыла обо всем. Свадьба так заполонила мои мысли, что смерть моей семьи вылетела из головы. Завтра будет ровно год, как умерла моя семья. За все это время я так и не посетила их могилы. Салли и Эрик говорили, что навещают их и смотрят, порядок ли там.

– Салли, – прошептала я и попыталась проглотить ком в горле. – Я забыла.

Предательские слезы все-таки скатились по моим щекам. Я упала на кровать в форме звезды и прикрыла глаза.

– Боже, Лия, прости меня!

– За что ты извиняешься?

– За то, что напомнила. Я ужасная подруга.

– Перестань, – говорю я и вытираю нос рукой. – Это я виновата, что забыла.

Мы с Салли замолкаем и предаемся минуте молчания. Сотни воспоминаний начали появляться в моей голове, и я начала и плакать, и смеяться одновременно. Салли не спрашивала, что со мной, а просто слушала и давала понять, что она рядом. Ее поддержка бесценна.

Когда я перестала смеяться, спросила:

– Ты поедешь к ним?

– Я была там вчера. Все без изменений. Я оставила там букетик любимых цветов твоей мамы.

Лилии. Мама так обожала эти цветы. Господи. Мне так стыдно, что я не могу себя заставить пойти к ним на могилу. Что-то мне постоянно не дает это сделать. Наверное, это… страх. А может что-то другое.

– А знаешь, – начинаю я, всхлипывая, – Каспер предложил мне поработать у него в компании.

– Какую? – воодушевленно спросила Салли. Я почувствовала, что она была рада смене темы. Если бы я не успокоилась через десять минут, подруга сорвалась бы с места и примчалась сюда.

Я рассказала подруге о предложении Уилсона, о нашем общение, о том, чем занимаюсь здесь. Мы проболтали более трех часов. Подруга, в свою очередь, рассказывала о работе, о своей личной жизни. Оказывается, позавчера Салли встречалась с каким-то парнем, чтобы сходить с ним на свидание.

– Он оказался чертовым вуайеристом22
  Вуайерист – это человек, который получает сексуальное удовольствие при помощи подглядывания за обнаженными людьми.


[Закрыть]!

– Как ты узнала?

– Он мне сам об этом заявил! Ты бы видела меня в тот момент!

Я прыснула со смеху.

Салли подняла мне настроение. Мы шутили, смеялись, обсуждали странные фетиши у людей. Я безумно рада, что позвонила ей. Жаль, что я не дома сейчас. Так бы посидели с Салли у меня, распили бутылочку вина, предались воспоминаниям.

Ближе к двенадцати ночи я вышла из комнаты и спустилась на первый этаж. Уилсона нигде не было видно. Наверное, ушел спать. В кухне я открыла холодильник и достала бутылку воды. Тихо открываю дверь, ведущую на террасу, и выхожу наружу. Поздним вечером уже холодает. Меня пробил озноб, но я села в кресло и облокотилась на спинку. Небо было усыпано звездами. Я открываю бутылку и делаю глоток воды. Холодная жидкость стекает по пищеводу, заставляя меня вздрогнуть. Нужно было накинуть кофту, но возвращаться уже не хочется.

Поднимаю взгляд на небо. Я надеюсь, что где-то там сейчас находится моя семья и смотрит за мной. Надеюсь, они рады, что я сейчас нахожусь под надежным крылом. Мне бы очень хотелось, чтобы у них там все было отлично. Я справляюсь. Ради них.

– Офелия? – раздается позади меня.

Я не оборачиваюсь.

Уилсон проходит и садится рядом со мной на соседнее кресло. Я краем глаза посмотрела на него, а потом снова на небо. Летние ночи такие красивые. Хочется просто сидеть и смотреть на небо до самого рассвета.

– Ты плачешь, – констатирует он. – Что случилось?

– Красивая ночь сегодня, не правда ли? – спрашиваю я и улыбаюсь. Сразу в голове всплывает день нашего знакомства. Тот же самый вопрос я задала ему, когда он предложил помощь.

Уилсон тоже это не забыл – улыбнулся.

– Офелия, что произошло?

Я вытираю слезы со щек, шмыгаю носом и шепчу:

– Ровно год назад погибла моя семья.

Уилсон молчит. Закрыл рот и обеспокоенно смотрел на меня. Без жалости. За что я была ему благодарна. Она мне не нужна.

– Прими мои соболезнования.

Я киваю и снова делаю глоток воды.

– Ты не можешь уснуть? – спрашивает он.

– Даже не пыталась, – хмыкнула я.

– Я могу что-нибудь сделать?

– Давай молча посидим?

Я не против присутствия Уилсона, но его эти вопросы меня раздражают. Хочется просто спокойно посидеть и предаться воспоминаниям. Возможно, поговорить, но не о моем самочувствии.

Мужчина садится так же, как я, и складывает руки в замочек у себя на животе. Он словно на приеме у психолога: готов слушать и спрашивать по мере необходимости.

– Каспер, еще раз спасибо за работу, для меня это действительно очень важно, – говорю я и поворачиваю голову в его сторону.

Он делает то же самое и говорит:

– Еще раз пожалуйста.

Я слегка улыбаюсь и снова смотрю на небо. Тишину разбавляла чья-то музыка и голоса. Где-то неподалеку кто-то что-то праздновал или просто отдыхал. Тихая и безмолвная атмосфера так расслабляет и успокаивает, но я слишком долго была в ней. Мысли и воспоминания потоками лезут в голову и не дают покоя, хочется плакать. Мне так плохо из-за того, что я забыла, как пахнет мама, какие теплые объятия у отца, какой смех младшего брата. Все вещи, принадлежащие моей семье, лежат на своих местах у меня дома. Я не могу заставить себя войти в их комнаты, как и побывать на их могилах.

– Каспер, мне нужна помощь, – говорю я и поворачиваю голову к Уилсону.