Текст книги "Кольца Афродиты"

Глава 6

Фигура вытянула вперед прозрачную руку.

– Сюда. Следуйте за мной в темноте.

Миссис Амелия Йорк. Руины. Глава 6

– Беатрис, вот они. – Арабелла вошла в кабинет. – Переплетенные экземпляры твоей новой книги наконец-то пришли. По-моему, переплетчик потрудился на славу. Правда, симпатично выглядят?

Беатрис оторвала взгляд от аккуратно сложенной записки, которую только что получила. Несмотря на то что содержимое записки очень ее заинтересовало, она была рада появлению кузины.

Голубые глаза, блестящие черные волосы, тонкие правильные черты лица – по всем канонам Арабеллу можно было назвать красивой. К этому следует добавить, что она отличалась редкой отзывчивостью, доброжелательностью и уравновешенностью.

Благодаря мудрому руководству Уинифред, Арабелла сумела завоевать успех в определенных кругах высшего света. Пирсон Бернби, наследник лорда Хейзелторпа, вынужден был стоять в очереди вместе с другими джентльменами, горевшими желанием пригласить ее на танец. Нельзя сказать, чтобы приглашения так и сыпались в городской дом Беатрис, но все же Уинифред и Арабелла довольно часто выезжали в свет. Иногда они задерживались на балах до утра.

Беатрис посмотрела на том, который держала в руках Арабелла.

– Да, переплетчик в самом деле хорошо потрудился. Знаешь, в связи с последними событиями я, можно сказать, забыла про «Замок теней».

– Не понимаю, как ты можешь об этом забыть! – Розовые юбки нового муслинового платья обвивались вокруг щиколоток, пока девушка шла к письменному столу. – Могу поклясться, что это твой самый захватывающий роман. Когда я читала сцену с привидением в склепе, меня мороз по коже продирал.

– Отлично. Остается только надеяться, что у других покупателей будет такое же мнение. Кажется, все мои читатели мечтают почувствовать, как мороз продирает по коже.

– Они наверняка влюбятся в твоего героя. – Арабелла положила книгу на стол. – Совершенно потрясающий человек! Как тебе удалось придумать такого?

Беатрис бросила взгляд на кожаный переплет «Замка теней».

– Не имею понятия. Такое впечатление, что мои герои поступают по собственному желанию, а не по моей воле. Арабелла засмеялась:

– Ну и не старайся их переделать… Знаешь, я видела длинную очередь у книжного магазина, когда продавали «Замок теней». Твоим читателям твои герои нравятся такими, какие они есть.

Беатрис улыбнулась:

– Жаль только, что критики с ними не согласны. Правда, дядя Регги как-то сказал, что автор должен сам для себя решить, будет он писать для читателей или для критиков, потому что одновременно ублажить тех и других, как правило, невозможно.

– Бедный дядя Регги! Он был такой забавный.

– Он был моим самым благодарным читателем. Ему нравилось все, что я пишу.

А еще он был ее постоянным защитником, подумала Беатрис. И не ленился писать уничтожающие письма критикам, которые нападали на ее романы. Однажды он сказал Беатрис:

– По причине убогости своего воображения они не могут оценить твои потрясающие книги, моя дорогая. Не обращай на них внимания.

Она посмотрела на сверток в коричневой бумаге, перевязанный бечевкой, который лежал на верхней полке книжного шкафа.

– Мне по-настоящему будет не хватать его.

В пачке находился экземпляр рукописи, которая впоследствии стала романом «Замок теней». Беатрис по обыкновению дала дяде прочитать ее, хотя заголовок еще не был придуман. Она хотела, чтобы Регги высказал свое мнение о вариантах заголовка. У него был дар их придумывать.

Судьба распорядилась таким образом, что Регги закончил чтение и вернул ей рукопись в день своей смерти. Возможности поговорить с ним о заголовке у Беатрис уже не было, потому что и рукопись, и известие о его смерти она получила одновременно на следующее утро.

Потрясенная горем, Беатрис положила рукопись на полку и последовала совету издателя. Мистер Уитл очень любил заголовки, в которых фигурировало слово «замок».

В дверях появилась Уинифред.

– Вот ты где, Арабелла! Я тебя обыскалась! Уже почти три часа. С минуты на минуту приедет мистер Бернби. Ты ведь знаешь, какой он пунктуальный.

Невысокого роста, с серебристыми волосами и ясными голубыми глазами, Уинифред обладала редкостной для своих семидесяти лет энергией. Ей как нельзя больше подходила возложенная на нее обязанность вывести Арабеллу в свет. Она самозабвенно отдавалась этому делу, вникая во все мелочи, вплоть до того, какого цвета перчатки следует надеть.

– Не беспокойся, тетя, – улыбнулась Арабелла. – Я готова принять мистера Бернби. Мы с Беатрис восхищаемся переплетенным экземпляром новой книги.

– «Замок теней»? – Уинифред бросила рассеянный взгляд на книгу. – О да, мне говорили, что сейчас все ее читают. Право, Беатрис, если нам не удастся вернуть деньги Регги, которые он выбросил на эти дурацкие побрякушки, ты сможешь научить Арабеллу, как жить, зарабатывая на хлеб писанием романов.

Беатрис аккуратно сложила записку, которую держала в руках.

– Сомневаюсь, что это потребуется, тетя Уинифред. У меня есть предчувствие, что мы скоро найдем кольца.

– Мне остается только молиться, чтобы так оно и было. – Уинифред вздохнула. – Уж не знаю, сколько еще нам удастся делать вид, будто у нас все в порядке. Слава Богу, что твоя Люси шьет Арабелле платья. На другую модистку у нас бы не хватило денег.

Беатрис подняла брови:

– Люси Харби как раз одна из самых известных модисток в Лондоне.

Арабелла захихикала;

– Ты имеешь в виду, конечно же, мадам д'Арбуа, а не миссис Харби?

Беатрис улыбнулась:

– Совершенно верно, Улыбка у Арабеллы внезапно погасла.

– Как все это несправедливо! Ведь совершенно очевидно, что у Люси – замечательный талант, что она шьет изумительные платья. Но если бы ты не натолкнула ее на то, чтобы она взяла себе французское имя, она никогда не имела бы такого успеха у лондонских модниц.

Беатрис пожала плечами:

– Когда дело касается моды, нельзя забывать, насколько ценится французская.

– Да, в свете всегда так было, – не преминула блеснуть эрудицией Уинифред. – А сейчас, Арабелла, прошу тебя, не забудь, что сегодня вечером ты должна быть в новом голубом платье. Оно выглядит очень богатым. Мы никому не должны дать повода думать, будто деньги Регги исчезли. Арабелла состроила недовольную гримасу.

– Вы очень уж беспокоитесь о деньгах, тетя.

Уинифред закатила глаза.

– Наивное дитя! О деньгах нельзя не беспокоиться, когда их совсем нет! Право, я живу в постоянном страхе, что новость о нашем финансовом крахе станет предметом сплетен в свете. Если это случится, мы пропали. Наследник Хейзелторпа испарится в одно мгновение.

На лице Арабеллы отразилось нехарактерное для нее раздражение.

– Это очень несправедливо! Уверяю вас, чувства Пирсона ко мне нисколько не изменятся, даже если он узнает, что отныне у меня нет приличного наследства.

Беатрис и Уинифред обменялись понимающими взглядами. Беатрис покачала головой, словно призывая тетю прекратить этот разговор. Арабелла еще слишком молода, не стоит преждевременно ранить ее нежную доверчивую душу.

Как и многое другое, подумала Беатрис, невинность, когда ее потеряешь, уже не вернешь.

В дверях появилась миссис Чеслин, угрюмая, жилистая женщина неопределенного возраста, исполнявшая в доме Беатрис обязанности экономки.

– Прошу прощения, мэм, – громко возвестила она, – прибыл мистер Бернби.

– О Боже! – Уинифред бросила взгляд на настенные часы. – Немножко рановато. Проводите его в гостиную, миссис Чеслин.

– Он пришел на пять минут раньше, если быть точной, – ворчливо заметила миссис Чеслин. – Мне говорили, что его ожидают в три часа, – Да, я знаю, миссис Чеслин, – примирительно заметила Уинифред. – Но его нетерпение – это хороший признак.

– Вы только подумайте, как мне вести хозяйство, если нет точного расписания. – Миссис Чеслин повернулась и вышла из комнаты.

Арабелла с радостной улыбкой направилась к дверям.

– Пирсон провел уик-энд в доме Маребека в деревне. Он обещал мне рассказать о своем пребывании там.

– Что же, беги, – сказала Уинифред. – Но помни: ни слова о пропаже реликтов. Если малейший намек об этом просочится, стрясется беда: кредиторы тотчас же нагрянут в наш дом.

– Обещаю. – Арабелла задержалась в дверях. – Ни одного слова. Но я думаю, вы зря так об этом беспокоитесь.

Уинифред дождалась, пока Арабелла ушла, после чего опустилась в кресло и мрачно посмотрела на Беатрис.

– Я страшно боюсь, что она обо всем расскажет мистеру Бернби. Она так безгранично верит в его чувства! Я никак не могу убедить ее, что джентльмен его уровня никогда не женится просто по любви, если она не подкреплена деньгами.

– Арабелла полагает, что мистер Бернби не такой. Уинифред махнула рукой.

– Даже если это так, мы можем не сомневаться, что его родные скроены из самого обычного материала. Малейший намек со стороны Арабеллы о том, что ее наследство под вопросом, – и они потребуют, чтобы Пирсон искал себе другую невесту.

– У меня на этот счет не больше иллюзий, чем у вас, тетя Уинифред.

– Леди Хейзелторп как-то дала понять, что она не вполне одобряет интерес сына к Арабелле. Это был намек на то, что у него есть и другие перспективы.

– Уверена, что это уловка. Она пытается вынудить нас увеличить приданое Арабеллы, – Вероятно. – Внезапно глаза Уинифред сверкнули. – Она ведет свою игру, однако я не новичок в этом деле! Два года назад я выдала свою племянницу Каролину, и, клянусь, то же самое будет и с Арабеллой.

– Я нисколько не сомневаюсь в ваших способностях в этом отношении.

– Но мы должны хранить в тайне наше финансовое положение, а еще лучше – вернуть наследство Арабеллы. И в этом случае я выбью предложение со стороны молодого Бернби в течение месяца.

– Вы сосредоточьте свое внимание на светской стороне жизни Арабеллы, а я посвящу себя тому, чтобы возвратить наследство. И, между нами говоря, у меня есть надежда на успех.

Уинифред нахмурилась и задумалась:

– Ты уверена, что участие Безумного Монаха в этом деле принесет успех?

– Вы спрашивали меня об этом сотню раз после моего возвращения из Девона. И я всякий раз отвечала одинаково. Да, я верю, что это принесет удачу нашему мероприятию.

– Но, дорогая моя, его репутация… Она несколько необычна.

– Но у нас и ситуация необычная. Он общепризнанный эксперт по древностям и легендам, нам нужны услуги авторитетного специалиста в этой области.

– Тем не менее я остаюсь при мнении, что лучше бы такого эксцентричного человека не вовлекать в это дело. – Внезапно лицо Уинифред просветлело. – С другой стороны, он граф. Его контакты с нашей семьей не останутся в свете незамеченными. Беатрис улыбнулась:

– Я знала, что вы найдете способ выгодно использовать сложившуюся ситуацию.

– Было весьма любезно с его стороны предложить нам помощь. И он, к счастью, чрезвычайно скрытный человек.

– Я абсолютно уверена, что мы можем положиться на его молчание. – В конце концов, подумала Беатрис, желание найти заповедные кольца у него ничуть не меньше, чем у нее и у всех ее родственников. Он не сделает ничего такого, что может повредить расследованию.

Размышления Беатрис прервал радостный громкий голос Пирсона Бернби в вестибюле. Затем послышался звонкий, счастливый смех Арабеллы.

Уинифред посмотрела на дверь, а затем перевела взгляд на Беатрис:

– Боюсь, она в самом деле его любит. Беатрис поразила легкая задумчивость во взгляде тети, который, как правило, был строгим и серьезным.

– Похоже, что так. Будем надеяться, что ей не придется разочароваться.

– К сожалению, она взяла за образец тебя.

– Мне об этом известно.

– Я пыталась объяснить ей, что очень немногие жен-шины способны найти такое семейное счастье, как выпало тебе. Очень редко брак приносит полную гармонию физического и духовного. Но ее оптимизм погасить невозможно.

Полная гармония физического и духовного… Неожиданно Беатрис вернулась мыслями к поцелую Лео. Прошло пять дней с того момента, как он заключил ее в свои объятия, но она до сих пор испытывает непонятный трепет всякий раз, когда вспоминает об этом.

Это путало ее. Она отдавала себе отчет в том, что он не был одержим страстью или нежными чувствами, когда его рот прижался к ее губам. Скорее, он был раздражен. И еще он выпил много бренди, чтобы заглушить боль в плече. Она знала, что мужчины иногда прибегают к крепким напиткам, чтобы возбудить желание, которое само по себе не приходит.

Верно также и то, что по дороге в Лондон больше поцелуев не было. Лео вел себя совершенно благопристойно. Ей показалось, что он сожалел о том, что произошло ночью в библиотеке.

Нет, не следует придавать слишком большое значение одному объятию и поцелую.

Беспокоило Беатрис то, что, пребывая в его объятиях, она испытала бурю таких волнующих ощущений, каких не переживала ни одна из героинь ее романов.

Когда Беатрис уверяла Лео, что его поцелуй способен вдохновить, она говорила чистую правду. Впредь в ее романах не будет холодного, пресного описания чувства, переживаемого героиней. Теперь, если одну из ее героинь поцелуют, от страниц романа будут взлетать искры. В этом одно из преимуществ писательниц и авторов романов: никакой опыт зря не пропадает.

Критики, которые обвиняли ее в том, что она пишет слишком высокопарно и велеречиво, сами ничего не испытали и не знают, подумала Беатрис. Обзоры ее будущих книг будут, без сомнения, куда как более интересными.

– Я думаю, мне лучше пойти в гостиную. – Уинифред поднялась. – Эти двое и без того долго пробыли вдвоем. Время в подобных делах имеет огромное значение. Молодые люди должны видеться ровно столько времени, чтобы почувствовать интерес друг к другу, а не скуку.

Когда тетя покинула кабинет, Беатрис развернула полученную записку и еще раз перечитала ее. Ею овладело приятное предчувствие. Лео будет восхищен ее умом. При этой мысли у нее поднялось настроение.

На пороге снова появилась миссис Чеслин. На сей раз выражение лица у нее было еще более строгим.

– Прошу прощения, мэм, – протрубила она. – Его светлость граф Монкрест хочет вас видеть.

– Спасибо, миссис Чеслин. Пригласите его.

– Он прибыл на два часа раньше, миссис Пул.

– Прошу вас, пригласите его.

– Мне сказали, что он будет не раньше пяти.

– Да, я знаю. Пусть вас это не беспокоит, миссис Чеслин.

– Как прикажете мне вести хозяйство при таких незапланированных визитах?

– Я уже сказала, что приму его светлость сейчас.

За спиной миссис Чеслин появился Лео:

– Полагаю, о моем приходе уже доложили. Миссис Чеслин повернулась и уставилась на Лео:

– Ах, вы уже здесь, а я только собиралась позвать вас, Поскольку вы пришли на два часа раньше, я приготовлю другой поднос с чаем.

– Благодарю вас.

Лео шагнул в кабинет, а миссис Чеслин отправилась на кухню.

Сердце у Беатрис подпрыгнуло в груди, когда она увидела Лео. Она два дня предвкушала этот момент, гадая, какое впечатление произведет он здесь, в многолюдном Лондоне, с которым где уж сравниться провинциальному Девону.

Однако она сразу же поняла, что здесь, в центре цивилизации, Лео выглядел даже более экзотично и интригующе.

Атмосфера аббатства ему отлично подходила. Фешенебельный меблированный дом в городе не был его естественным местом обитания. Как будто бы волка извлекли из темного, запрятанного среди скал логова и переместили в светлый, солнечный кабинет.

Его волосы были зачесаны назад, за уши, и было видно, что они несколько длиннее, нежели того требует мода. Белый галстук был завязан с элегантной простотой, которая делала более пышный стиль некоторых денди попросту смешным. Было ясно, что ни его брюки, ни отлично скроенный сюртук не требуют никаких дополнительных ухищрений, чтобы добавить элегантности его крепкой, соразмерной фигуре.

Но даже если бы Лео был одет в лохмотья, он доминировал бы в комнате, подумала Беатрис. Он умудрялся каким-то образом заставить все померкнуть на своем фоне. – Я получил вашу записку, миссис Пул. Холодный тон его фразы вернул Беатрис к действительности. Кровь прилила к ее щекам. Лео носил прозвище Безумного Монаха, но в конце концов он был граф. А графам нельзя приказывать так, словно они обычные торговцы. Впредь она должна это иметь в виду.

Беатрис быстро поднялась и должным образом поклонилась.

Приношу свои искренние извинения, если тон моей записки показался вам безапелляционным, милорд. Дело весьма срочное. Если я вам все объясню, уверена, что вы поймете, почему я сочла возможным не дожидаться пяти часов, как мы условились.

Он поднял брови. По всей видимости, явная демонстрация вежливости со стороны Беатрис его не смягчила.

– Я вас слушаю.

Беатрис снова села за стол, подавив тихий вздох. Ей хотелось надеяться, что в скором времени она привыкнет к тому, что граф бывает в ее доме. А пока ей очень мешало чувство напряженности, возникшее при его появлении. Нет, она не должна впредь вести себя подобно какой-нибудь героине одного из ее романов.

Думать о нем как об источнике литературного вдохновения, приказала себе Беатрис. Ни в коем случае не смотреть на него как на потенциального любовника.

– Милорд, прошу вас, садитесь, – вслух сказала Беатрис. – Прошу прощения, что обеспокоила вас. Я вовсе не хотела, чтобы вы пришли ко мне таким растревоженным.

– Я не растревожен. – Он насмешливо улыбнулся. – Я раздражен.

– Еще раз приношу свои извинения за форму, в которой я пригласила вас.

Игнорируя приглашение сесть, Лео подошел к окну.

– Что все это может означать, черт возьми? – Он вынул листок бумаги из кармана сюртука и прочитал вслух:

– «Произошло событие чрезвычайной важности. У меня нет возможности письменно изложить все детали…» Беатрис кашлянула.

– Возможно, я подала это в несколько мелодраматической форме…

– Выражаясь мягко… Если это образец вашего литературного стиля, то вы вполне можете составить конкуренцию пресловутой миссис Йорк.

Беатрис на мгновение оцепенела.

– Как только я собираюсь принести вам свои извинения, вы туг же меня перебиваете.

– Довольно об этом. – Лео скривил рот. – Мы видим друг друга всего каких-то пять минут, но уже успели обменяться множеством колкостей… В чем суть того события монументальной важности, из-за которого я вынужден отложить свои сегодняшние дела?

Усилием воли Беатрис подавила в себе раздражение.

– Просто я полагаю, что вам будет интересно знать вот о чем: владелица заведения, в котором умер дядя Регги, согласилась встретиться со мной.

Лео уставился на Беатрис так, как если бы она заявила, что умеет летать:

– Прошу прощения?

Удовлетворенная произведенным эффектом, Беатрис переплавила кипящее внутри нее раздражение в четко произнесенные фразы:

– Мадам Вертью и я договорились о встрече. Я намерена задать ей несколько вопросов о том, что произошло в вечер смерти моего дяди.

– Проклятие! – Лео продолжал сверлить ее взглядом. – Вы имели с ней контакт?

– Да. Тайком, разумеется, – Тайком? Я очень сомневаюсь в том, что вы понимаете значение этого слова.

Беатрис пропустила его замечание мимо ушей.

– В своей записке мадам Вертью предлагает нам встретиться в парке недалеко отсюда в четыре часа. Я подумала, что, возможно, вы пожелаете присутствовать, когда я буду наводить справки. Однако, если у вас есть какие-то другие, значительно более важные дела, я сделаю это одна.

Лео подошел к письменному столу и оперся руками О его сверкающую поверхность.

– Я думал, мы договорились, что расследование буду вести я.

– Нет, милорд, мы договорились, что мы с вами парт-Черт возьми! Респектабельные женщины не имеют дела с содержательницами борделей, – сквозь зубы процедил Лео.

– Успокойтесь, Монкрест. Я ведь не собираюсь стучаться в дверь «Дома хлыста»и предъявлять свою визитную карточку. Мадам Бертью намерена встретиться со мной инкогнито. Я, со своей стороны, также не собираюсь афишировать свою поездку к месту встречи.

– Это неслыханно! Один ошибочный шаг – и ваша репутация будет безнадежно испорчена!

– Уверяю вас, я вполне способна позаботиться о себе и о своей репутации.

Защиты требовала лишь репутация миссис Йорк, подумала Беатрис. Одно из преимуществ псевдонима заключается в том, что можно пользоваться свободой, которую дает статус вдовы. Как миссис Пул она может позволить себе то, что погубило бы миссис Йорк.

Беатрис хорошо усвоила этот урок, когда узнала, как свет повернулся спиной к великому Байрону, осудив его дерзкое поведение. Именно тогда Беатрис поняла, что свет будет еще более суров к женщине-писательнице, если она окажется замешанной в скандале.

– Тетя знает о вашем безумном плане? – спросил Лео.

– Нет, не знает. Разумеется, она в курсе дела, что мы занимаемся розысками колец, но я подумала, что лучше не обременять ее деталями.

– Повезло тете. Беатрис вспыхнула:

– Моей тете семьдесят лет. Она всецело занята Арабеллой и устройством ее брака. Я не хочу причинять ей лишние заботы.

– Похвально, что вы щадите ее. Я тоже чувствовал бы себя гораздо спокойнее, если бы ничего не знал о ваших планах. Очевидно, вы не слишком заботились о моем спокойствии духа, когда разрабатывали свой план.

Это было уже слишком. Беатрис вскочила на ноги и пронзила Лео взглядом.

– Я сыта по горло вашими капризами, сэр! Вы, похоже, совсем не в состоянии оценить невероятную возможность, которую я организовала для нас!

– Неведение – второе счастье. К сожалению, я больше не пребываю в блаженном неведении и знаю о ваших намерениях. И уверяю вас, что не позволю вам встречаться с мадам Вертью одной.

– Если вы будете вести себя столь нелюбезно, я не позволю вам сопровождать меня.

Лео еще ближе наклонился к Беатрис, их лица теперь разделяли всего лишь несколько дюймов.

– Я знаю, что буду сожалеть об этом до гробовой доски, но совершенно определенно заявляю, что буду сопровождать вас, когда вы отправитесь на свое дурацкое дело!

Лео проговорил это, сильно понизив голос, отчего у Беатрис зашевелились волосы на затылке.

– У меня сложилось впечатление, что у вас есть более важные дела, – подчеркнуто любезным тоном сказала она.

– Они подождут.

– Нет необходимости откладывать их из-за меня.

– Я сказал, они подождут, – упрямо повторил Лео.

– Лорд Монкрест! – В кабинет вошла взволнованная Уинифред. – Миссис Чеслин только что сообщила мне о вашем приезде. Дорогая Беатрис, ты приказала подать чай?

Лео и Беатрис стояли, разделяемые столом, продолжая сверлить друг друга взглядом. Услышав голос Уинифред, оба повернули головы в ее сторону.

– О Боже! – Уинифред резко остановилась и по очереди посмотрела на напряженные лица Беатрис и Лео. – Кажется, я помешала?

– С чего вы взяли? – Лео с ленивой грацией выпрямился. – Я только что пригласил миссис Пул отправиться на прогулку чуть пораньше, чем мы планировали. Я хочу ей показать новый фонтан в парке.

Уинифред перевела взгляд на Беатрис.

– Понятно.

– Она любезно согласилась выехать пораньше. Не так ли миссис Пул? – с колючей улыбкой проговорил Лео.

Беатрис угрюмо пожирала его глазами. Лео прекрасно понимал, что она не может продолжать спор в присутствии Уинифред без того, чтобы не раскрыть подробности.

– Разве я могу отказаться от столь галантного предложения, милорд? В моем возрасте их получают нечасто.