Текст книги "Нечаянный обман"

Конечно, напомнила она себе, сегодняшнюю ночь трудно отнести к разряду обычных. Когда она поднималась наверх, ее голова была полна мыслями о Джареде, и она вполне могла забыть проверить запоры в библиотеке.

Когда Олимпия подошла к окну, запах бренди стал еще сильнее. Внезапно она коснулась босой ногой мокрого пятна на ковре и представила самое ужасное.

Ее пронзил страх. Поборов его, она поспешила к столу.

Керосиновая лампа, посопротивлявшись, все-таки зажглась.

Тщательный осмотр подтвердил, что комната пуста.

А влажное пятно на ковре – всего лишь пролившийся из опрокинутого графина бренди.

Олимпия затаила дыхание. Кто-то бродил по ее библиотеке всего несколько минут назад..

Глава 5

– Что мы будем изучать сегодня утром, мистер Чиллхерст? – спросил Итон, намазывая на хлеб джем.

Джаред открыл ежедневник, лежавший рядом с тарелкой. Он посмотрел на запись, сделанную в графе «Утренние занятия».

– Геометрию.

– Геометрию?! – Из уст Итона вырвался жалобный стон, который шел, казалось, из глубины души.

Джаред, не ответив на выпад Итона против геометрии, закрыл ежедневник. Он вновь обратил внимание на напряженное, отвлеченное от всего происходящего лицо Олимпии. Что-то было не в порядке, но он не понимал причины ее тревоги. Мысль, что она может раскаиваться в том, что позволила себе с ним вчера ночью, заставила его похолодеть.

Он подумал, что слишком торопился. Следовало дать ей больше времени, чтобы привыкнуть к страсти, разрастающейся между ними со сверхъестественной быстротой. Нельзя рыло все разрушать чересчур сильным и поспешным натиском.

– Я не питаю интереса к математике, – объявил Хью.

– Особенно к геометрии, – добавил Итон. – Мы на все утро застрянем дома.

– Нет, сегодня мы дома сидеть не будем. – Джаред посмотрел на миссис Берд:

– Еще немного кофе, если позволите.

– Да, сэр. – Миссис Берд с кофейником в руках неуклюже подошла к столу. Наполняя чашку Джареда, она мрачно смотрела на Итона. – Что вы, по вашему мнению, делаете с этой сосиской?

– Ничего, – ответил тот с ангельским выражением.

– Вы скармливаете ее собаке под столом, не так ли?

– Вовсе нет.

– Да, да, – радостно сказал Хью. – Я видел.

– Ты не можешь этого доказать, – нашелся Итон.

– Совершенно не нужно доказывать, – заметил Хью. – Мы все знаем, что это правда.

Олимпия подняла глаза, моментально оторвавшись от меланхоличного созерцания яиц на тарелке:

– Вы снова спорите между собой?

– Дискуссия закончена, – сказал спокойно Джаред. Он бросил на близнецов уничтожающий взгляд, после чего они немедленно затихли. – Миссис Берд, возможно, будет лучше, если вы удалите Минотавра из комнаты.

– Вы правы, сэр. Никогда не одобряла собак в доме. – Миссис Берд подошла к двери и щелкнула пальцами, глядя на Минотавра.

Огромная собака неохотно вылезла из-под стола, кинула последний взгляд надежды на Итона и крадучись отправилась на кухню.

– Как же мы будем изучать геометрию вне дома, мистер Чиллхерст? – спросил Роберт.

– Мы начнем с того, что измерим ширину реки, не пересекая ее, – сказал Джаред. Он заметил, что Олимпия вновь сосредоточилась на тарелке.

– Но как это можно сделать? – поинтересовался Итон, чье любопытство достигло своего пика.

– Я вам расскажу, – заметил Джаред, по-прежнему вглядываясь в лицо Олимпии. – А когда вы приобретете необходимые навыки, покажу, как Капитан Джек использовал этот способ, чтобы найти дорогу в джунглях.

– В джунглях на Панамском перешейке? – спросил Хью.

– Нет, то были джунгли на одном из островов Вест-Индии, – объяснил Джаред. Он улыбнулся про себя, когда Олимпия, оживившись, посмотрела на него. Милейший старина Джек, грустно подумал Джаред.

– А что Капитан Джек делал в джунглях на острове? – попытался выяснить Итон.

– Прятал сундуки с сокровищами, – заметил Джаред.

Глаза Олимпии загорелись любопытством.

– Он никогда не возвращался на остров, чтобы найти свой клад?

– Думаю, что однажды это произошло, – сказал Джаред.

– Капитан Джек действительно использовал геометрию, чтобы найти дорогу на острове? – спросил Роберт.

– Да, именно так. – Джаред отхлебнул кофе и стал наблюдать поверх чашки за Олимпией. Рассеянный взгляд был ему единственным ответом. Она вновь погрузилась в свои раздумья. В это утро даже Капитан Джек не мог надолго приковать ее внимание. Определенно что-то произошло.

– А Капитан Джек перерезал кому-нибудь горло и оставил человеческие кости на месте клада как предупреждение любому, кто попытается его вырыть? – поинтересовался Хью.

Джаред чуть не подавился своим кофе.

– Где, черт побери, ты набрался таких представлений?

– Я слышал, что пираты всегда так делают, – ответил Хью.

– Я тебе уже говорил, что Капитан Джек был не пиратом, а морским разбойником. – Джаред вытащил из кармана часы. – Если вы закончили, то можете выйти из-за стола Я хочу поговорить с вашей тетей наедине. Бегите наверх и соберите карандаши и бумагу. Я присоединюсь к вам через несколько минут.

– Да, сэр, – сказал Роберт в нетерпении.

Стулья громко скрипнули, и мальчики, толкаясь, поспешили покинуть комнату.

– Одну минуточку, если позволите, – тихо обратился к ним Джаред.

Все трое послушно повернулись.

– Вы что-нибудь забыли нам сказать, мистер Чиллхерст? – спросил Роберт.

– Нет, это вы забыли попрощаться со своей тетей, как подобает джентльменам.

– Сожалею, сэр. – Роберт отвесил легкий поклон. – Пожалуйста, простите меня, тетя Олимпия.

– Мои извинения, тетя Олимпия, – сказал Хью. – Можно теперь идти?

– Простите меня, тетя Олимпия, – пропел Итон. – Вы же знаете, что нам надо готовиться к занятиям.

Олимпия заморгала, на губах у нее возникла неуверенная улыбка.

– Да, конечно. Приятного утра.

Последовал согласованный штурм дверей. Джаред терпеливо ждал, пока комната опустеет. Затем бросил взгляд через стол на Олимпию.

Он подумал, что она совершенно прелестна в лучах теплого солнечного света. Делить с ней завтрак оказалось удивительно интимным делом. Внутри его запульсировало уже хорошо знакомое желание.

Задумчивое лицо Олимпии казалось ему особенно милым на фоне тщательно расправленных оборок скромной белой батистовой шемизетки. Ярко-желтое платье с высоко поднятой талией выгодно подчеркивало рыжий цвет волос, свободно ниспадавших из-под элегантной белой шляпки с завязками.

Джаред подумал, а что она сделает, если он вдруг встанет и подойдет ее поцеловать. Размышления закончились видением Олимпии, возлежащей среди груды тарелок и чайных чашек. Он представил себе, как ее ноги свешиваются со стола, юбки приподнялись, волосы растрепались.

Он также представил себя как бы со стороны. Как он стоит между мягкими, белыми бедрами Олимпии, с неистовым напряжением во всем теле, ощущая мед под рукой. – Джаред издал вздох разочарования и попытался обрести утерянную способность к самоконтролю.

– Кажется, сегодня утром вас что-то тревожит, мисс Вингфилд? Могу ли я поинтересоваться, в чем заключается проблема?

Олимпия глянула в сторону двери, ведущей на кухню, а затем бросила поспешный взгляд на дверь, за которой скрылись ее племянники. Она наклонилась вперед и, понизив голос, прошептала:

– Так случилось, что я все утро очень хотела с вами поговорить, мистер Чиллхерст.

В голове Джареда промелькнул вопрос, будет ли она продолжать называть его мистером Чиллхерстом после того, как достигнет в его объятиях своей первой вершины наслаждения.

– Мне кажется, сейчас мы в достаточном уединении.

Молю вас поведать мне свои мысли.

Олимпия свела брови вместе, что означало предельную сосредоточенность.

– Нечто очень странное произошло вчера ночью в библиотеке.

Желудок Джареда свело. Он старался, чтобы его голос звучал спокойно и умиротворяюще:

– Возможно, до того вам неизвестное, мисс Вингфилд, но я бы не стал употреблять слово «странное». В конце концов, со времен Адама и Евы мужчина и женщина наслаждаются такими приятными интермедиями.

Олимпия непонимающе уставилась на него:

– Ради Бога, о чем вы говорите, сэр?

Ему, как всегда, везет, подумал Джаред печально. Обрести наконец собственную сирену и обнаружить, что она обладает той разновидностью ума, который позволяет в каждый конкретный момент сосредоточиваться лишь на одной теме.

Однако узнать, что она определенно не сожалеет по поводу страсти, вспыхнувшей между ними, было большим облегчением.

– Не обращайте внимания, мисс Вингфилд. – Джаред поставил локти на стол и соединил кончики пальцев. – Я говорил о вещах, не имеющих никакого значения.

– Понимаю. – Олимпия еще раз с подозрением взглянула на обе двери. – Что касается прошлой ночи…

– Да?

– Около двух часов залаял Минотавр. Я спустилась вниз, чтобы посмотреть, что его встревожило. – Ее голос стал еще тише:

– Мистер Чиллхерст, я обнаружила, что графин с бренди оказался опрокинутым.

Джаред уставился на нее:

– Вы говорите о графине в библиотеке?

– Ну конечно. Это единственный графин с бренди, который у меня есть. Вы знаете, он принадлежал тете Софи.

Она и тетя Ида всегда держали его в библиотеке.

– Мисс Вингфилд, продолжайте свой рассказ.

Она в раздражении взглянула на него:

– Это как раз то, что я пытаюсь сделать, сэр, но вы меня все время перебиваете.

– Мои извинения. – Пальцы Джареда начали выстукивать дробь.

– Кроме опрокинутого графина, я также обнаружила открытое окно в библиотеке.

Джаред нахмурился:

– Вы уверены? Я не помню, чтобы окно вечером было открыто.

– Совершенно верно.

– Возможно, порыв ветра сбросил графин на пол, – предположил Джаред.

– Не похоже. Графин слишком тяжелый. Скорее всего кто-то забрался туда прошлой ночью. – Мисс Вингфилд, должен заметить, что мне все это не нравится.

Олимпия с удивлением посмотрела на него.

– Мне также, сэр. Раньше никогда не происходило ничего подобного. Весьма тревожные события.

Джаред внимательно разглядывал ее поверх сложенных пирамидкой пальцев.

– Вы хотите сказать, что, пытаясь выяснить причину странных звуков, вы спустились вниз одна? Можно же было разбудить миссис Берд или вначале пустить собаку.

Олимпия отмахнулась от такого предложения:

– Не о чем беспокоиться, сэр. Я вооружилась кочергой.

В любом случае библиотека была уже пуста к тому моменту, когда я там появилась. Подозреваю, что лай Минотавра спугнул незваного гостя.

– Кочергой? Мой Бог! – Полное отсутствие в ее поведении здравого смысла неожиданно взбесило Джареда. Он вскочил и направился к двери.

– Думаю, что мне лучше самому взглянуть на место происшествия.

Олимпия также немедленно поднялась.

– Я пойду с вами.

Он отворил дверь столовой и, когда Олимпия проходила мимо, посмотрел на нее тяжелым, неодобрительным взором, на который она не обратила никакого внимания.

Олимпия первой выскочила в холл и понеслась по направлению к библиотеке. Джаред заставил себя идти более размеренным шагом.

Он вошел на мгновение позже Олимпии и увидел, Что она исследует одно из окон.

– Посмотрите сюда, здесь задвижка сломана. Кто-то прошлой ночью влез через окно, мистер Чиллхерст.

Джаред более внимательно осмотрел запор. Старая металлическая скоба действительно была погнута.

– Ведь прежде задвижка была исправна?

– Да, иначе бы я заметила. Я проверяю задвижки на этих окнах каждую ночь в течение многих лет.

Джаред обвел взглядом комнату.

– Что-нибудь пропало?

– Нет. – Олимпия подошла к столу и проверила запертые ящички. – Но все шло к этому. Человеку, который сломал запор на окне, не составило бы труда забраться в мой письменный стол.

Джаред кинул на нее проницательный взгляд:

– Вы верите в то, что некто охотится за содержимым ящиков вашего стола?

– Безусловно. Есть только одна вещь, которую можно стремиться украсть у меня, мистер Чиллхерст, – дневник Лайтберн.

Джаред воззрился на нее, пораженный такими умозаключениями.

«Никто, кроме меня, не знает, что дневник у вас», – подумал он.

– Мы не можем быть уверены, что никому не известно о дневнике. Я дала дяде Артемису строгий наказ ни слова не говорить о нем, но кто-то мог обнаружить, что дядя отсылает его мне.

– Очень не похоже на вашего дядю, чтобы он проговорился кому-нибудь, – осторожно заметил Джаред.

– Но вам-то он сказал, не правда ли?

Джаред напрягся.

– Мне – да.

– Конечно, он сделал это, поскольку знал, что вам можно доверять. Но я думаю, и другие люди могут быть в курсе того, что мой дядя приобрел дневник.

– Кого вы имеете в виду, мисс Вингфилд?

– Прежде всего старого француза, продавшего дневник дяде Артемису. Олимпия слегка постукивала по полу носком домашней туфельки. – Он мог узнать, что дневник послали мне, и рассказать об этом кому угодно.

«Так оно и было, но если бы Олимпия знала всю правду, – подумал Джаред, – то, без сомнения, рассматривала бы нового учителя своих племянников в качестве наиболее вероятного подозреваемого». Но он провел ночь в собственной постели, размышляя о наслаждениях, которые доставляет соблазнение сирены, а не производил обыск библиотеки.

Джаред старался подавить растущее беспокойство. Многие охотились за секретом дневника Лайтберн, но, насколько ему было известно, эту тайну в настоящий момент знали лишь члены его собственной семьи. Все остальные, причастные к легенде столетней давности, давно отошли в мир иной Он приказал родственникам оставаться в стороне, пока сам преследует сокровища Но теперь Джаред засомневался. не мог ли один из непредсказуемых Райдеров сгоряча нарушить его запрет?

Джаред стиснул зубы. Если кто-то из его клана взломал дом Олимпии, надеясь завладеть дневником, расплата будет ужасна.

Но, напомнил он себе, существовали также другие, более логичные объяснения незаконного проникновения в библиотеку.

– Мисс Вингфилд, если кто-нибудь действительно забрался в ваш дом прошлой ночью, то скорее всего он искал нечто более ценное, чем старый дневник. К примеру, тот же графин с бренди. Если бы взломщику удалось украсть его, он выручил бы весьма приличную сумму.

Олимпия нахмурилась:

– Сомневаюсь, чтобы человек, забравшийся в библиотеку ночью, искал графин с бренди, подсвечники или тому подобные вещи. В наших местах никогда не слышали о таких воришках. Нет, я тщательно все обдумала и пришла к выводу, что предупреждение, обнаруженное мной в дневнике, звучит совершенно недвусмысленно.

– Черт побери! – Джареда охватило мрачное предчувствие. – Какое предупреждение?

Глаза Олимпии сверкали от возбуждения.

– Прошлой ночью я разгадала первый из ключей, зашифрованных в дневнике. Он выглядит так: «Остерегайтесь смертельного поцелуя Гардиана, когда войдете в его сердце в поисках ключа».

– Вы уверены?

– Абсолютно. Гардиан, кем бы он ни был, должен быть очень опасен. Мы обязаны соблюдать полную осторожность.

Мой Бог, подумал Джаред. Он постарался немедленно отвлечь ее от этих размышлений.

– Мисс Вингфилд, я не верю, что вам надо забивать себе голову старыми легендами. Если Гардиан и существовал, то к настоящему моменту он наверняка уже умер.

– Мой опыт подсказывает мне, что в каждой старинной легенде обычно скрывается зерно истины. Совершенно ясно, что я должна продолжить изучение дневника. Вероятно, я наткнусь на другие упоминания об этом Гардиане или на объяснения того, кем он является.

– Сомневаюсь, – тихо произнес Джаред.

– Тем временем нужно позаботиться о сохранности дневника. Лишь по чистой случайности я забрала его в спальню вчера ночью, когда его разыскивал непрошеный гость. – Олимпия снова тщательно осмотрела библиотеку.

Шум шагов и радостное собачье повизгивание, донесшиеся из холла, помешали Джареду ответить. Он увидел, как сквозь открытую дверь в комнату ворвались Итон, Хью, Роберт и Минотавр.

– Мы готовы к уроку геометрии, мистер Чиллхерст, – объявил Роберт.

Джаред поколебался, но затем кивнул.

– Очень хорошо. – Он повернулся к Олимпии:

– Мы закончим этот разговор позже, мисс Вингфилд.

– Да, конечно. – Несомненно, обсуждение происшедшего более не приковывало ее внимания. Она увлеченно осматривала библиотеку в поисках возможных укромных уголков.

Джаред вместе с мальчиками покинул комнату. «Дела все больше запутываются», – подумал он. Олимпия собиралась защищать саму себя и дневник от древней легенды.

Между тем легендарный персонаж, о котором шла речь, не желал ничего иного, как заняться с Олимпией дикой, страстной любовью.

Он отбросил прочь мысли о соблазнах, обратившись к более земным проблемам. «Когда дело доходит до прозы, – отметил про себя Джаред, – я всегда оказываюсь на высоте». Он приготовился занести в записную книжку список дел, которым надо уделить первостепенное внимание. Прежде всего он должен проверить все замки и запоры в доме, а также выяснить, можно ли починить сломанную задвижку.

Скорее всего, человек, вторгшийся в библиотеку прошлой ночью, просто искал ценные вещи, которые можно легко продать. Преступника, без сомнения, спугнул лай Минотавра, и едва ли он рискнет вернуться.

Но Джаред не собирался Полагаться на волю случая.

В этот же день, вскоре после трех часов, работа Олимпии над дневником была прервана стуком колес экипажа на аллее. Некоторое время она прислушивалась, надеясь, что визитеры удалятся, когда миссис Берд объяснит им, что она занята.

– Сегодня мисс Вингфилд не принимает гостей, – громко объявила миссис Берд тому, кто находился за дверью.

– Чушь. Нас она примет.

При звуке знакомого женского голоса Олимпия застонала от испуга. Она закрыла дневник, когда миссис Берд отворила дверь в библиотеку.

– Что случилось, миссис Берд? – спросила Олимпия, надеясь, что ее голос звучит достаточно властно. – Я же приказала не беспокоить меня сегодня днем. Я очень занята.

– Миссис Петтигрю и миссис Норбери хотят видеть вас, мисс Вингфилд, – угрюмо сказала миссис Берд. – Должна добавить, что они настаивают на этом.

Олимпия знала, что бессмысленно пытаться избежать визита. Она и миссис Берд совместно могли управиться с миссис Норбери, женой викария. Бедную женщину легко застращать, ибо она прошла жесткую школу запугивания со стороны своего властного мужа. А вот миссис Петтигрю, которая проявляла столько же энергии в защите своих прав, как и сквайр, невозможно остановить.

– Добрый день. – Олимпия попыталась изобразить приветливую улыбку, едва увидев, как визитерши входят в библиотеку. – Какой приятный сюрприз. Хотите чашечку чаю?

– Безусловно. – Миссис Петтигрю, большая крепкая женщина, носившая большие крепкие шляпы, уселась в кресло.

Олимпия втайне всегда считала, что Аделаида Петтигрю составляет хорошую пару своему мужу. Будучи женой крупнейшего в окрестностях землевладельца, она очень заботилась о своем положении в местном обществе. По мнению Олимпии, она также была чересчур озабочена и положением любого другого человека по соседству. Итон, Хью и Роберт называли ее старой хлопотуньей, всюду сующей свой нос.

В прошлом у тети Иды и тети Софи сложилось о ней такое же мнение.

Миссис Норбери рассеянно кивнула Олимпии, присаживаясь в маленькое кресло. Она положила небольшой ридикюль на колени и нервно теребила его руками. Эта женщина напоминала бледную маленькую мышку, вечно шарящую взглядом по углам, как будто выискивая нужную дырку в стене.

Олимпии не понравилось, что миссис Петтигрю привезла с собой жену викария. Это не сулило ничего хорошего.

– Я схожу за подносом с чаем, – проворчала миссис Берд.

– Благодарю вас, миссис Берд. – Олимпия взглянула на гостей, глубоко вздохнула и приготовилась к худшему. – Прекрасный день, не правда ли?

Миссис Петтигрю проигнорировала ее вежливое замечание.

– Мы приехали по весьма важной причине. – Она бросила на свою компаньонку властный взгляд:

– Разве это не так, миссис Норбери?

Миссис Норбери вздрогнула.

– Совершенно верно, миссис Петтигрю.

– Что же это за важная причина? – спросила Олимпия.

– Нарушены правила приличия, – объявила миссис Петтигрю зловещим тоном. – Если говорить откровенно, то признаюсь вам, мисс Вингфилд, меня удивляет то, что это произошло именно в вашем доме. До сих пор ваше поведение хотя, по общему мнению, и было эксцентричным, а порой и весьма странным, но все же редко выходило за рамки приличия.

Олимпия озадаченно уставилась на нее:

– Что-нибудь изменилось в моем поведении за последнее время?

– Определенно изменилось, мисс Вингфилд. – Миссис Петтигрю выдержала паузу, желая произвести больший эффект. – Мы считаем, что вы наняли совершенно неподходящего учителя для своих племянников.

Олимпия замерла.

– Неподходящего? Неподходящего? О чем, ради всего святого, вы говорите, миссис Петтигрю? Преподаватель, которого я наняла, – прекрасный специалист. Мистер Чиллхерст превосходно выполняет свою работу.

– Нам сказали, что внешность вашего мистера Чиллхерста весьма зловеща и что ему, безусловно, нельзя доверять. – Миссис Петтигрю взглянула на миссис Норбери в поисках поддержки. – Разве я не права, миссис Норбери?

Миссис Норбери еще крепче сжала свой ридикюль.

– Да, миссис Петтигрю. Его внешность внушает огромные опасения. Нам сказали, что он выглядит как пират.

Миссис Петтигрю снова повернулась к Олимпии:

– Нам дали понять, что он обладает не только грубой и угрожающей внешностью, но и необузданным темпераментом.

– Необузданным? – Олимпия сердито посмотрела на собеседницу. – Это просто смешно.

– Говорят, что он жестоко избил мистера Дрейкотта, – удостоила ее своим замечанием миссис Норбери. – Утверждают, что под глазами Дрейкотта все еще не прошли синяки посте перенесенного насилия.

– О, вы имеете в виду тот небольшой инцидент, что произошел несколько дней назад в моей библиотеке? – Олимпия улыбнулась, слегка успокоившись. – Это пустяки.

Простое недоразумение.

– Едва ли недоразумение, – сказала непреклонная миссис Петтигрю. – Ваш мистер Чиллхерст, несомненно, представляет угрозу для всех живущих по соседству.

– Глупости. – Олимпия больше не улыбалась. – Вы преувеличиваете, миссис Петтигрю.

– Дело не только в том, что он опасен для всех нас, – возразила та, – у моего мужа есть основания полагать, что он вполне может воспользоваться вашей наивностью, мисс Вингфилд.

Олимпия уставилась на нее.

– Уверяю вас, мистер Чиллхерст не обманывает меня.

– По-видимому, он присвоил товары, присланные вашим дядей, – сказала миссис Петтигрю.

– Полная нелепость. – Олимпия поднялась. – Миссис Петтигрю, я сожалею, что должна просить вас уйти. У меня очень много работы сегодня, и я не могу позволить себе тратить время на подобные разговоры.

– Видели ли вы хоть какие-нибудь признаки дохода, который вам надлежит выручить от продажи последней партии? – холодно поинтересовалась миссис Петтигрю.

– Нет еще. Но прошло слишком мало времени, чтобы успеть продать товары в Лондоне, не говоря уж о том, чтобы получить прибыль.

– Мой муж сомневается, что вы увидите хоть какие-нибудь деньги, – сказала миссис Петтигрю. – Но говоря по правде, ваше финансовое положение не основная моя забота.

Олимпия сложила руки на столе и процедила сквозь зубы, едва сдерживая себя:

– Какова же ваша основная забота, миссис Петтигрю?

– Ваша репутация, мисс Вингфилд.

Олимпия не поверила своим ушам.

– Моя репутация? Каким образом она может оказаться в опасности?

Миссис Норбери почувствовала, что настал ее черед сыграть свою роль. Она слегка откашлялась, чтобы прочистить горло.

– Хочу заметить, что одинокой женщине, подобной вам, не пристало близко общаться с персоной типа мистера Чиллхерста. – Совершенно верно, – подтвердила миссис Петтигрю.

Она одарила жену викария поощряющей улыбкой, а затем вновь повернулась к Олимпии:

– Вашего мистера Чиллхерста нужно немедленно уволить.

Олимпия смотрела на женщин, прищурив глаза.

– Теперь послушайте меня. Мистер Чиллхерст – учитель в этом доме. Как показала практика, он превосходный учитель, и у меня нет абсолютно никакого желания увольнять его. Более того, ни у кого из вас нет ни малейшего права распространять о нем лживые слухи.

– А как же ваша репутация? – беспокойно напомнила миссис Норбери.

Краем глаза Олимпия уловила какое-то движение. Она повернула голову и увидела Джареда, небрежно прислонившегося к дверному косяку. Он слегка ей улыбнулся.

– Моя репутация – моя забота, миссис Норбери, – сказала Олимпия резко. – Не забивайте голову пустяками. За последние несколько лет никто, кроме вас, об этом не беспокоился, и я себя чувствовала прекрасно.

Миссис Петтигрю вздернула подбородок.

– Сожалею, что приходится вмешиваться в ваши дела, но, если вы не прислушаетесь к нашему мнению, мы вынуждены будем действовать.

Олимпия с отвращением взглянула на нее:

– И как будут выглядеть ваши действия, миссис Петтигрю?

– Наш долг – следить за благополучием трех маленьких невинных мальчиков, которые сейчас находятся на вашем попечении, – произнесла миссис Петтигрю леденящим тоном. – Если вы не создадите для своих племянников нормальные условия проживания, мой муж предпримет шаги, чтобы удалить их из вашего дома.

Сердце Олимпии вспыхнуло от ужаса и ярости, как сухое дерево от искры огня.

– Вы не можете отобрать у меня моих племянников! У вас нет никаких прав на это.

На губах миссис Петтигрю заиграла самодовольная улыбка.

– Уверена, что если мой муж свяжется с некоторыми из родственников мальчиков и сообщит им о сложившейся ситуации, то найдутся один или двое, кто согласится позаботиться о ваших племянниках.

– Не похоже на то. Они здесь прежде, всего потому, что все остальные отказались от них.

– Ситуация может измениться, когда станет известно, что ребят воспитывает молодая женщина с сомнительными моральными принципами. Я уверена, мистер Петтигрю найдет ваших родственников, которым небезразлична судьба мальчиков. – Улыбка миссис Петтигрю стала еще более угрожающей. – Особенно если мистер Петтигрю предложит! небольшую стипендию для обеспечения пребывания ваших племянников в школе.

Сила гнева Олимпии была такова, что ее буквально трясло, – Вы кому-нибудь заплатите, чтобы забрать у меня племянников и отослать их в школу?

Миссис Петтигрю кивнула головой:

– Если понадобится, то да. Для их же блага, разумеется, Юные создания так восприимчивы.

Олимпия более не могла этого вынести.

– Пожалуйста, немедленно уйдите, миссис Петтигрю. – Она взглянула на жену викария, съежившуюся в кресле:

– И вы тоже, миссис Норбери. И не трудитесь возвращаться. Вас я больше в дом не впущу. Это понятно?

– Послушайте меня, юная особа… – начала миссис Петтигрю резким тоном.

Что она собиралась сказать, осталось неизвестным, так как ее речь прервал испуганный крик миссис Норбери, которая к этому моменту встала и повернулась к двери.

– Да простит меня Бог, но это, должно быть, он! – Ее рука потянулась к горлу как бы в поисках слабой защиты от надвигавшегося кошмара. – Точно, как вы сказали, миссис Петтигрю. Выглядит как кровожадный пират.

Миссис Петтигрю обернулась и взглянула на Джареда с мрачным неодобрением.

– Действительно пират. Позвольте заметить, сэр, что вам не место в приличном доме. – Добрый день, леди. – Джаред склонил голову в грациозном поклоне, исполненном насмешки. – Мне кажется, нас должным образом не представили друг другу. Меня зовут Чиллхерст.

Миссис Петтигрю протопала к двери.

– Не веду бесед с людьми такого сорта. Если у вас имеются хоть какие-нибудь понятия о вежливости, то вы немедленно оставите этот дом. Вы наносите большой урон репутации мисс Вингфилд, и еще неизвестно, сколько вреда принесете рассудку ее юных племянников. Не говоря уж о том ущербе, который по вашей милости понесли ее финансовые дела.

– Так быстро уходите? – Джаред выпрямился, уступая дорогу миссис Петтигрю.

– С особами, подобными вам, будет иметь дело мой муж. – Миссис Петтигрю прошествовала в холл. – Пойдем, Сесиль. Мы покидаем этот дом.

Миссис Норбери нервозно разглядывала черную бархатную повязку Джареда.

– Прошу прощения, сэр, – пробормотала она. – Я надеюсь, что мы вас не обидели.

– Я оскорблен, мадам, – сказал Джаред очень мягко, – глубоко оскорблен.

Миссис Норбери выглядела так, будто заговорил сам дьявол.

– О, милейший!

Джаред холодно улыбнулся в ответ. Затем он подошел к входной двери и широко ее распахнул.

– Поспеши, Сесиль, – раздраженно сказала миссис Петтигрю.

– Да-да, я иду. – Миссис Норбери собралась с духом и метнулась к выходу.

– Что здесь происходит? – Из кухни появилась миссис Берд с подносом в руках. – Я наконец приготовила этот проклятый чай.

Олимпия прошла в холл и встала рядом с Джаредом.

– Сегодня нашим гостям чай не понадобится, миссис Берд.

– Как всегда, – мрачно пожаловалась экономка. – Стараешься, стараешься, а чай никто не пьет. Некоторые совершенно не думают о простом народе.

Олимпия стояла рядом с Джаредом и наблюдала за тем, как кучер миссис Петтигрю слезает с козел, чтобы посадить двух женщин в элегантное новое ландо. Откидной верх экипажа был поднят, несмотря на хорошую погоду.

Миссис Петтигрю забралась в коляску, за ней медленно последовала миссис Норбери. Кучер закрыл дверцу.

Раздавшийся вопль эхом отозвался в саду.

– Помилуй Боже, – завизжала миссис Норбери. – Здесь кто-то есть. Откройте дверь. Откройте дверь.

– Выпусти нас отсюда, болван, – крикнула кучеру миссис Петтигрю.

Тот поспешил выполнить приказ. Миссис Петтигрю стремглав выскочила из ландо. Миссис Норбери не слишком от нее отстала.

Олимпия услышала знакомое «ква-ква», издаваемое, без сомнения, несколькими лягушками. Через открытую дверь экипажа она могла видеть, как по крайней мере полдюжины этих созданий резвились и прыгали внутри.

– Немедленно убери этих ужасных тварей! – приказала миссис Петтигрю. – Выброси их отсюда, или ты будешь тотчас уволен, Джордж.

– Да, мадам. – Джордж снял шляпу и начал лихорадочно смахивать лягушек с сиденья.

Олимпия наблюдала за происходящим с растущим страхом. Она чувствовала, что за кваканьем лягушек, проклятиями кучера, криками ужаса миссис Норбери и ядовитыми взглядами миссис Петтигрю скрывается надвигающаяся беда.

Джаред же созерцал всю сцену с тихой, легкой улыбкой.

Когда последних лягушек выселили из ландо, а вместо них там воцарились миссис Петтигрю с женой викария, Олимпия наконец повернулась, чтобы взглянуть на Джареда.

– Как прошел урок геометрии?

– Его временно отложили ради занятий по естествознанию.

– И когда приняли такое решение?

– Когда Роберт, Хью и Итон увидели на дороге экипаж Петтигрю.

– Этого я и боялась, – сказала Олимпия.

– Ничего плохого не произошло, – заметил Джаред. – Надеюсь, все лягушки выжили. Они обязательно найдут обратную дорогу в пруд.

– Мистер Чиллхерст, вы даже не представляете, насколько ужасно то, что произошло. Хуже некуда. – Олимпия в отчаянии повернулась и побрела обратно в библиотеку.