Текст книги "Учись тонуть"

Глава 13

Ботсвана, март 2014 года

Мальчишка сворачивает на узкую боковую дорожку и забегает в ворота, его длинные ноги мелькают в лучах фар. Я следую за ним и резко торможу, когда он, вильнув перед машиной, вдруг исчезает из моего поля зрения. Мотор глохнет.

Перед нами рондавель, традиционный местный круглый дом, пристроенный к другому приземистому строению, жестяная крыша которого поблескивает под луной. Вокруг костра сутулятся темные фигуры. Мы выходим из машины, девочки жмутся ко мне.

– Думела. – Из тени возникает высокий мужчина. – Кгоси Момотси. – Он кивает. Отблески костра падают на его длинное симпатичное лицо, строгое и неподвижное, словно высеченное из камня. Рукопожатие у него крепкое.

Меня ведут к специально отведенному месту и дают в руки чашку. Зоуи забирается ко мне на колени, Элис жмется к боку. Сидевшие у костра люди безмолвно встают и исчезают в темноте. Имбирное пиво обжигает мой пищевод, скатываясь по нему вниз.

– Я была в медпункте сегодня днем. Я работаю с Эстер…

Мужчина кивает. Все это ему известно, он знал о нас с самого начала. Мы забыли выразить почтение, но теперь нам нужна его помощь.

– Сегодня похитили моего ребенка.

Поверит ли он?

– У него пятно на лице, – продолжаю я, касаясь пальцами правой щеки, словно так меня лучше поймут.

– Кто мог это сделать? – негромко спрашивает вождь Момотси, не спуская с меня глаз.

Кто? Словно туча насекомых, налетают, вьются и жужжат вопросы: Теко, которая его обожает и которую я застала рыдающей в углу? Джосайя, старый и добродушный? Элизабет? Она никуда не отлучалась. В тот день у нас больше никто не появлялся, если не считать Кабо, но он был с Адамом. Значит, случайный преступник, но какой у него мотив?

– Мне пора идти. Наверное, уже приехала полиция.

– Старейшины соберутся и все обсудят. – Вождь встает. – Мой сын отвезет тебя домой, а завтра к вам придет моя жена Пео. – Он указывает на возникшую рядом рослую женщину, та степенно кивает.

Зачем нам чужие, разве это поможет найти Сэма? Но вождь Момотси прощается и уходит. Соглашение уже вступило в силу.

К нам приближается высокий юноша в больших, аккуратно скрепленных скотчем очках. Я кладу ключи в его протянутую ладонь. Девочки, опережая меня, забираются на заднее сиденье, и джип рывком трогается с места.

Дома, в Лондоне, нашу кухню за считаные минуты наводнили бы люди в форме, они собирали бы показания, молниеносно обменивались информацией с группами поиска, проверяли записи с камер, останавливали машины, на улицах выли бы сирены. А потом? В Англии тоже случаются исчезновения младенцев, которых так и не находят. Нигде в мире полиция не застрахована от ошибок. Сэм мог потеряться и на родине, но там, по крайней мере, все вокруг было знакомым: я знала бы, куда обратиться, кому звонить. И Меган была бы рядом, приглядывала за детьми, заваривала чай.

Лучи фар скользят по дороге, выхватывая из темноты по сторонам узловатые ветки колючих кустов. За ними, во мраке, на сотни миль простираются пустоши.

Глава 14

В пути, между Лондоном и Ботсваной, декабрь 2013 года

В ночном небе, на высоте пяти миль над Парижем, самолет вдруг дал резкий крен. Адам и девочки спали, Сэм дремал у меня на руках. В моем воображении, словно кинолента, прокрутились все ужасы, какие только можно вообразить: взрыв бомбы, техническая неисправность, минутная невнимательность пилота – и мы уже в штопоре. Проснется ли крепко спящая Элис, прежде чем потеряет сознание? Или Зоуи, негромко посапывающая, привалившись к плечу Адама, ощутит ли она боль хоть на секунду, когда при ударе разлетятся хрупкие косточки в ее ухе? Сэм может и пережить падение, ведь он крошечный, и я его прикрываю, но наверняка погибнет в последующем пожаре.

Сотни пассажиров спали, никто не изводился так, как я. Подобное всегда случалось со мной в самолетах, и Адам обычно держал меня за руку, но теперь нас разделяли два кресла, а он спал, свесив голову набок. Во сне Адам казался мне чужим, за последние недели он и впрямь отдалился. Готовясь к поездке, он задерживался в больнице допоздна, а я вставала ни свет ни заря, чтобы успеть закончить статью о вакуумных экстракциях. Ко времени его возвращения домой я обычно уже засыпала. Он утвердился в диагнозе «постнатальная депрессия», ему было проще списать мое равнодушие к Сэму на болезнь, которую, он надеялся, исцелит Африка. Мы теперь почти не разговаривали. Несколько часов – и мы прибудем в другой, яркий мир, но, что бы там ни думал Адам, солнечный свет не сможет меня излечить.

Головка Сэма запрокинулась во сне, мой сосок медленно выскользнул из его рта, растянувшись и вновь налившись молоком. В последнее время, стоило Сэму взяться за грудь, кожа на соске начинала гореть и кровоточить. Тонкая молочная нитка протянулась от его губ и порвалась, оставив след на моей блузке. Я подняла Сэма к плечу. Стюардесса, деловито проходившая мимо, округлила глаза и помедлила у моего кресла. Заметив, что я поймала ее взгляд, она сверкнула короткой профессиональной улыбкой и, наверное, подумала, что я к пятну уже привыкла.

А я не привыкла. Разве я могла? Как привыкнуть к пятну, клеймом отпечатанному на лице твоего ребенка? Я огляделась по сторонам: пассажиры, спящие рядом со своими детьми, пока их везли по темным небесам, выглядели такими спокойными. Наверняка где-то на свете существовали родители вроде меня, недовольные тем, как выглядят их дети, и прячущие свою вину и отвращение глубоко в душе. Только Меган знала, что я чувствовала, но теперь она осталась позади, за тысячи миль отсюда, и мне тоже приходилось скрывать свои постыдные мерзкие мысли.

Самолет выполнил разворот, видимо, меняя курс и направляясь к Африке. Он уносил нас туда, где раньше мы никогда не бывали. Крохотная подпорка надежды возникла вслед за этой мыслью, словно чья-то рука поддержала мою. Возможно, нас ждут невообразимые перемены. Тепло, исходящее от тельца Сэма, словно гипнотизировало меня. В полутьме было легче притвориться, будто он выглядит совершенно нормально. Несмотря на боязнь летать, я ощутила, что мышцы моего лица начали расслабляться, пульс замедлился, и я ускользнула в сон.

Металлический поручень шаткого трапа, ведущего к земле, был горячим. Я всей кожей впитывала шквал ощущений: жар, как из открытой духовки; свет, густой и желтый, как патока; запахи эвкалиптов, мазута и пыли. Мне хотелось целиком погрузиться в момент прибытия, но во рту чувствовался затхлый привкус, соски болели, и Сэм корчился у меня на руках. Впереди Адам вел Зоуи, Элис почти бежала вслед за ними. Подошвы липли к размягченному жарой асфальту. Окружающая аэропорт бурая земля ровным ковром простиралась до далекой гряды холмов. Рядом с терминалом неряшливой кучкой ютились какие-то заброшенные строения, за проволочной изгородью два тощих осла щипали пыльную желтую растительность. Зоуи все оглядывалась на них, пока Адам влек ее за собой.

Внутри здания со стеклянным фасадом тянулись вверх белые колонны, из-под крыши слышался птичий щебет и трепетание крыльев. Еще недавно мне представлялась постройка с низкими потолками и шумной толпой под ними, а не этот прохладный храм. Женщина, поставившая штамп в моем паспорте, улыбнулась и поприветствовала нас в Ботсване. В глаза мне бросилась ослепительная голубизна повязки на голове какой-то пожилой женщины. Алые цветы свисали из вазонов до светлого мраморного пола. Кажется, мы прибыли в упорядоченный и красочный мир.

Я наклонилась к Элис.

– Приятно снова оказаться на твердой земле, правда, детка? Здесь нам будет хорошо.

Она кивнула, и меня окатила волна облегчения. Я поднесла ее руку к губам и быстро поцеловала.

Забрав багаж, мы сбились в кучку в зале прибытия, девочки глазели на слегка покосившуюся рождественскую елку. До Рождества оставалось два дня, но у меня нарушилось восприятие времен года. Казалось, мы отправились в летнюю поездку. Все, кто летел одним рейсом с нами, рассеивались по аэропорту, мало-помалу их поглощало людское море. Некоторое время спустя вокруг стало совсем малолюдно и тихо. Сэм захныкал. Неужели мы перепутали договоренности? Я даже не знала, какими точно они были. Адам, который вглядывался вдаль, вдруг энергично замахал рукой. Я проследила направление его взгляда и увидела огромного тсвана, его голова и плечи возвышались нал толпой. Тсван держал плакатик с неровными и толстыми синими буквами: «СЕМЬЯ ДЖОРДАН». Мгновение спустя он заметил подающего знаки Адама и заспешил к нам.

– Добро пожаловать! – Голос тсвана звучал так гулко, что казалось, с нами разговаривает эхо у него во рту. Он был в мятой рубашке и очках-половинках, которые сползли на нос, когда он низко поклонился нашей маленькой группе. – Я Кабо.

Я совсем забыла, что Адам когда-то говорил о Кабо, своем будущем ассистенте в исследованиях. До рождения Сэма подробности вроде этой я воспринимала как фоновый шум. Возможно, здесь мне станет легче хранить их в памяти. Кабо взял мою ладонь обеими руками и широко улыбнулся.

– Благодарю за то, что вы приехали встретить нас. – Адам похлопал его по плечу. Кабо обменялся чинным рукопожатием с обеими девочками, с каждой по очереди. И осторожно прикоснулся к ножке Сэма. В его улыбке не было ни поспешно скрытой жалости, ни отвращения, и напряжение долгой ночи начало рассеиваться.

Он уже нашел пару тележек для нашего багажа, и мы зашагали мимо вазонов с цветами навстречу слепящей яркости парковки, где под жарким солнцем поблескивали длинные ряды машин.

– Может, нам взять машину напрокат? – спросил Адам, кивая на очередь к офису проката автомобилей.

– Не надо. Я довезу вас до Кубунга. Мой дом недалеко от вашего, – ответил ему Кабо. – Машины для вас уже там: грузовой джип и полноприводный внедорожник. Когда начнутся дожди, они вам понадобятся. Только не забывайте проверять масло, воду и тому подобное. Ремонтников из Автомобильной ассоциации сюда не вызвать. – И он басовито хмыкнул, превращая различие между нашими странами в понятную всем нам шутку. Кабо указал на клумбы с засохшими цветами вдоль дороги. – Дожди запаздывают. Они должны были начаться еще в сентябре. Повсюду сильная засуха.

Мне вспомнилась желтизна пустыни, занимавшая большую часть территории Ботсваны в школьном атласе Элис. Только на северо-западе, у дельты Окаванго, был окрашен зеленым крошечный участок.

Наш багаж погрузили во вместительную машину Кабо. Он помог пристегнуть Сэма к автокреслу для младенцев, которое чудесным образом возникло из ниоткуда. Девочки сели по обе стороны от брата, я пристроилась рядом, радуясь спасению от зноя. Адам занял переднее пассажирское место. Кабо осторожно объезжал островки раскидистых пальм и иссушенные живые изгороди, выводя машину на шоссе.

– Такой жары я не ожидал, – признался Адам, закатывая рукава. – Прямо как кувалдой по темечку. – Он нетерпеливо смотрел в окно. Надо сказать, жара порядком его беспокоила.

– На выезде из города есть отель с бассейном, – сказал Кабо. – Если хотите, мы им воспользуемся.

– Отличная мысль. – Адам оглянулся на меня. – Как думаешь, Эм?

– Даже не знаю… – Мысль о прохладной воде была соблазнительной, но мне хотелось поскорее достичь цели нашего пути, устроить на новом месте Сэма и уснуть.

– Мы все равно проедем мимо, – сказал Кабо. – Увидите – тогда и решите.

Машина набрала скорость на широкой магистрали с разделительной полосой. Элис уставилась в окно, глаза Зоуи были закрыты, несмотря на громкие голоса вокруг нее. Сэм дремал, но приближалось время его кормления. Адам и Кабо разговаривали, наклоняясь друг к другу. Я уловила слова «лимфома» и «СПИД». Эти мужчины уже выглядели командой. Машина проносилась мимо высотных зданий с блестящими голубоватыми окнами. Кабо называл их, пока мы проезжали мимо: транспортный терминал «Даймонд», министерство здравоохранения, торговый центр. Из зелени деревьев выглядывали крыши строений поменьше, на обочинах там и сям попадались лотки, но мы летели мимо так быстро, что невозможно было разглядеть, что с них продают. Мы обогнали несколько человек, идущих по обочине. Такой Африки я не ожидала, она представлялась мне нищей и не такой многолюдной. Габороне выглядел как любой другой космополитичный город. Конечно, более жаркий и со своеобразным обликом, но вид зданий, людей и шоссе меня обнадеживал. Дети будут в безопасности, а я смогу заняться исследованиями. Все наладится.

Через пару миль Кабо сбросил скорость и указал на кирпичное здание, видневшееся впереди слева. Во дворе перед ним росли пальмы, позади, по-видимому, был разбит парк – над крышей высились кроны деревьев.

– Это отель, о котором я вам говорил. Надумали сделать привал? – Кабо с улыбкой обернулся к девочкам, машина почти остановилась. – В парке можно увидеть обезьян.

– Обезьяны! – восторженным эхом откликнулась Зоуи. Она проснулась и прильнула к окну, вглядываясь в гущу деревьев.

Адам повернулся ко мне и вопросительно поднял бровь.

Я сняла руку Зоуи с дверной ручки и ответила:

– Пожалуй, наскоро окунуться не повредит.

Кабо заехал на площадку перед отелем и припарковался рядом с туристическим автобусом и желтым минивэном, расписанным львами. У нас на виду из автобуса вереницей вышли дети и встали в пары, которые безуспешно пытались подровнять две женщины в красных жакетах, с папками-планшетами в руках. Еще через минуту они исчезли за дверями отеля, а потом открылась дверца минивэна, и еще с десяток детей помладше покинули его в сопровождении белой толстухи с пышной белокурой шевелюрой. Беспорядочной маленькой толпой они тоже вошли в отель. Рослый африканец в темных очках и широкополой ковбойской шляпе замыкал шествие.

– Школьная экскурсия? – спросил Адам, отстегивая ремень безопасности.

Кабо повернулся к нему.

– Сироты, – ответил он, понизив голос. – СПИД выкосил целое поколение. Эти дети и тысячи таких же, как они, растут в сиротских приютах. – Он указал на последнего из детей, вернувшегося за оброненным полотенцем. – Для них время от времени устраивают подобные развлечения. Отели пускают их бесплатно в периоды затишья, это идет на пользу их репутации.

Я неуклюже выбралась из машины с Сэмом на руках, девочки выскочили следом. Адам обнял их обеих, а они прильнули к нему, засыпая вопросами. Их высокие голоса возбужденно звенели. Забыть, что нам повезло в жизни, так легко. Что могут изменить эти редкие вылазки в исковерканных жизнях сирот?

Нас встретили с теплыми фланелевыми полотенцами и стаканами сока. В здании было прохладно, пушистые шарики огромного букета мимозы на стойке администратора наполняли вестибюль миндальным ароматом. Влажная ткань нежно касалась моего разгоряченного лица, стирая с него пот. Кабо занялся нашей регистрацией, а Зоуи тем временем кружилась на блестящих досках пола перед рождественской елкой, за неимением юбочки держась за края шортиков. Элис застыла перед окном, изучая парк за отелем.

– У них есть свободные номера, Эм, – сказал Адам. – Может, прервем путешествие и останемся здесь на ночь? Кабо говорит, что до Кубунга еще не меньше двух часов езды.

Сэм завозился и захныкал. Представив, как я вытянусь на кровати после ночи с младенцем на коленях, проведенной в самолете, я сломалась.

– Ладно.

Зоуи захлопала в ладоши, девушка за стойкой улыбнулась.

Мы нашли свободный столик в тени у бассейна. Сэм опустошал бутылочку, напротив меня сидел Кабо, между нами на стол поставили кувшин свежевыжатого апельсинового сока. Девочки бросались в воду, Адам ловил их. Зоуи радостно визжала. Дети из приюта сбились в молчаливую кучку в мелком конце бассейна, только один или двое осторожно плескались в воде.

– Они выглядят такими скованными, – заметила я, обращаясь к Кабо, – совсем не так должны вести себя дети в бассейне.

– Они понятия не имеют, как надо играть, – ответил тот. – Кое-кто из них остался в семье за старшего, некоторых нашли живущими под открытым небом. – Он покачал головой. – Приюты далеки от идеала, но альтернатива намного хуже.

Мимо нас прошли младшие дети из микроавтобуса. Все они молчали. Взгляд сопровождающей их блондинки упал на Сэма, и ее загорелое лицо осветила приветливая улыбка.

– Какой славный, – проворковала она.

Наверное, человеку, который каждый день наблюдает трагедии, пятно не так бросалось в глаза, но, пока она смотрела на Сэма, я впервые осознала, что посторонние люди действительно принимают его таким, какой он есть. На девочек, которые в младенчестве были очень милы, повсюду, где мы с ними бывали, сыпались восторженные комплименты, а в ситуации с Сэмом я была слишком занята, чтобы куда-нибудь его возить, слишком устала, чтобы приглашать гостей, и слишком стыдилась.

– Эта отметина через год исчезнет, и тогда он на самом деле станет довольно славненьким. – В моем голосе звучал энтузиазм. Скорее всего пройдет не меньше четырех лет, но признаться в этом было трудно даже самой себе.

– Добро пожаловать в Ботсвану. Я Клэр. Клэр Стаккер. Вы приехали в отпуск? – Женщина кивнула на отель. Южноафриканский акцент придавал ее словам обнадеживающий дружелюбный оттенок.

Я покачала головой.

– Только на одну ночь.

Тут Сэм закашлялся, и я встала, чтобы ему стало посвободнее дышать.

В разговор вступил Кабо:

– Мы запускаем исследовательский проект, чтобы выяснить, каков риск развития рака у пациентов со СПИДом. – Он кивнул в сторону Адама, плещущегося с девочками. – Доктор Джордан и его семья только что прибыли из Великобритании.

– Мы рады всему, что поможет изменить ситуацию. – Клэр повернулась ко мне. – Эти дети потеряли все.

– Должно быть, непросто приглядывать за ними. – Я увидела, что она смотрит на пару своих подопечных, затеявших ссору на бортике бассейна. Она казалась невозмутимой, но бдительной, какой ей и следовало быть.

– Мы делаем все, что в наших силах, – ответила Клэр, – но этого недостаточно. Разумеется, у меня есть помощники. Мой напарник Дэниел и несколько девушек. Без них я бы не справилась. – Она снова посмотрела на Сэма и легонько коснулась его подбородка. – Здесь повсюду встречаются люди, желающие помочь. На вашем месте я соглашалась бы. Местные жители обожают детей и нуждаются в деньгах. – Она кивнула нам с Кабо, собираясь отойти.

– А что еще вы могли бы посоветовать вновь прибывшим? – Мне не хотелось ее отпускать.

– Смотря куда вы направляетесь. – Она остановилась. – В город или в сельскую местность?

– Увы, прямиком в буш, – ответил Кабо, метнув на меня беспокойный взгляд. – Это в нескольких километрах от Кубунга по дороге на Тамагу.

– В таком случае – остерегайтесь змей, – бросила Клэр через плечо, поспешно оставляя нас. – Они прячутся в высокой траве. Не разрешайте детям бегать босиком.

И все? Я надеялась на большее. Клэр направилась к мальчишкам, которые уже толкали друг друга, и решительно развела их. Я снова села. До сих пор я даже не подозревала, что мы окажемся в такой глуши.

Кабо улыбнулся.

– Адам говорил мне, что вы тоже намерены работать. Расскажите мне о ваших исследованиях.

За разговором я смотрела, как Адам катает Зоуи по бассейну на плечах, а Элис плавает рядом с ними. Солнце еще стояло высоко, в воздухе витал аромат сосны и трав. Если бы не стайка ребятишек, которые застыли по пояс в воде и молча глазели вокруг, можно было подумать, что мы снова в Провансе.

Спустя некоторое время все покинули бассейн. Я отдала Сэма Адаму, переоделась и нырнула в воду. Некоторое время я лежала на спине, борясь с искушением начать нарезать круги – Кабо подумал бы, что я спятила. Клэр разговаривала с Адамом в ожидании, когда переоденутся ее подопечные. Ее ладонь легла на головку Сэма, пальцы рассеянно поглаживали его ушки. Мне захотелось забрать его. Такое же беспокойство я испытывала, если чужие норовили приласкать девочек, когда те были совсем маленькими, но с Сэмом ощутила его впервые. С непонятным воодушевлением я кувырнулась в воде и нырнула на дно глубокой части бассейна. А когда всплыла, Клэр уже не было. Вскоре я вышла из воды и услышала, как на парковке отеля шумно заводятся автобусы.

– Уже уезжают? Бедные дети даже освоиться не успели, – сказала я Кабо, вытирая волосы полотенцем. Зоуи сидела на корточках у моих ног, разглядывая ящерку, греющуюся на каменной плитке.

– Они едут на футбол. У них сегодня довольно плотный график, такой энергии только позавидовать. – Кабо улыбнулся. – Клэр оставила вам номер телефона и адрес.

Он подал мне листок бумаги с адресом в Габороне и номером мобильника. Внизу почерком с завитушками было приписано: «Не пропадайте». А я и забыла, какими добрыми могут быть люди. Я сразу же вбила все в свой телефон.

Позднее я показала записку Адаму.

– Вот тебе и подруга. – Он обнял меня. – Как кстати.

Он говорил правду. Когда-то Клэр и сама была чужой в этой стране, она присматривает за детьми и знает ответы на сотни вопросов.

Кабо собирался переночевать у своих родителей, которые жили неподалеку, и вскоре уехал, пообещав вернуться за нами на рассвете следующего дня. Мы прогулялись по саду. Под лимонными деревьями расстилались бархатистые лужайки. Высокие эвкалипты росли небольшими группами. Струи воды из замаскированных шлангов били в разные стороны, Похожая на пергамент кора деревьев темнела от воды, и в воздухе расплывался теплый эвкалиптовый запах. Обезьяны карабкались по веткам, перескакивали на крышу отеля, их детеныши висели под животом у матерей, вцепившись в шерсть крохотными пальчиками. Элис держала Сэма на руках и поднимала повыше, показывая ему резвящихся животных. Он, казалось, увлекся и тянул к ним ручки, будто пытался потрогать.

На следующее утро мы долго не могли заставить себя встать. В чистом воздухе над бассейном поднималась дымка, ласточки пролетали над самой водой, пока я без остановки плавала от одного бортика к другому. Несмотря на рань, сосной пахло уже довольно сильно. После завтрака за нами заехал Кабо. Мы погрузились в машину, он завел двигатель, и отель стал быстро уменьшаться в размерах в прямоугольнике заднего окна. Купание восстановило мои силы. Наверное, пройдет немало времени, прежде чем нам удастся еще раз так поплавать.

– А там, куда мы едем, будет бассейн?

Кабо встретился со мной взглядом в зеркале заднего вида.

– Кубунг – бедный район, – осторожно проговорил он, поправляя съехавшие на нос очки. – Очень засушливый. Вода – ценность. Вряд ли там ее хватает для бассейнов.

Не успела я устыдиться своего вопроса, как он продолжил:

– Но владелец говорил, что вода есть за домом. Кажется, запруда.

Запруда была бы идеальна, даже лучше плавательного бассейна. Мне вспомнились снимки, которые пересылал мне Адам. Там наверняка будет тень и трава на берегах, место как раз для пикников. Мы сможем купаться каждый день. Пока мы набирали скорость, я повернулась к Элис, чтобы поделиться с ней радостью, но она уже уснула. И даже не пошевелилась, когда я стаскивала с нее кофточку. Зоуи глядела в окно и сосала большой пальчик, у нее уже слипались глаза.

– Спи, детка. – Я погладила пухлую ручку, и ее веки опустились. С улыбкой я перевела взгляд на Сэма. Его головка на стеганой спинке автокресла была повернута вбок. Гемангиома оказалась обращенной вверх, на солнце она словно разрослась и блестела сильнее обычного. У меня в сумке был солнцезащитный крем. Пока я его намазывала, Сэм приоткрыл рот и уткнулся носом в обивку. Я устроилась поудобнее и перед тем, как задремать, понадеялась, что обивка чистая.

Замысловатый обрывок страшного сна растаял до того, как я успела запомнить из него хоть что-то, кроме зловещих теней. Мы стояли, мотор не работал. Окно машины заполняли белое небо, коричневая земля и зеленые листья. Девочки разметались на заднем сиденье – закрытые глаза, дыхание ровное, как под наркозом. Сэм широко раскинул ручки и казался счастливым даже во сне. Дотянувшись через Элис, я приоткрыла дверь. Перед нами на возвышенности стояло длинное низкое, крытое соломой строение. Адам под деревом разговаривал с Кабо.

Жара свирепствовала, обжигая кожу моего лица и рук. В Габороне было не так жарко. Спотыкаясь о корни деревьев, выпирающие из твердой красноватой почвы, я быстро пошла к Адаму. Тот прервал разговор с Кабо и обернулся ко мне:

– Мы на месте! Ты почти всю дорогу проспала, – и он указал на девушку, которую я не сразу заметила за спиной Кабо.

Девушка шагнула вперед, глядя на землю у своих ступней – босых, в красной пыли. Волосы туго заплетены в косички, лицо гладкое и невозмутимое. Она казалась совсем юной.

– Это Теко, – представил ее Кабо. – Она ждала нас. Услышала о вашем приезде, вот и пришла присмотреть за детьми.

– Присмотреть за детьми?

Да она сама ребенок! Должно быть, это Меган поспешила исполнить свое обещание. Только вместо благодарности на меня нахлынуло раздражение. Нам не нужна няня, мы ведь уже обсудили это. Я собиралась проводить с детьми как можно больше времени, заниматься и играть вместе. Я с нетерпением ждала прогулок по бушу, охоты на насекомых, сбора растений, экскурсий в местные заповедники, безделья в траве под деревьями и чтения книг. Сказок на сон грядущий. Адам выжидательно вскинул брови. Я улыбнулась и пожала Теко руку. Она была загрубелой. Рука труженицы. Лицо миловидное, но напряженное. Глаза старше, чем фигура. Несмотря на босые ноги, Теко была опрятно одета в черную юбку и накрахмаленную белую блузку, ее стройную шею обвивали прелестные бусы из голубых камешков.

– Наша подруга жила неподалеку отсюда, когда была ребенком. Она обещала найти нам помощников через знакомого, который руководит здесь сиротским приютом, – объяснила я Кабо. – Только я не ожидала, что она так быстро связалась с ним.

Кабо повернулся к Теко и задал ей вопрос на тсвана. Девушка взглянула на меня, кивнула и коротко ответила.

– Она и вправду пришла из приюта, о вашем прибытии ей сообщил директор. – Кабо пожал плечами. – Для нас это обычное дело. Люди приходят в поисках работы, даже не имея рекомендаций. – Он улыбнулся и поправил очки. – В приюте Теко отвечала за младенцев и детей постарше. Она принесла записку. – Кабо протянул мне листок. Я прочла несколько напечатанных на машинке фраз об обязанностях, которые исполняла Теко в приюте. Особо отмечалась ее честность. Я передала записку Адаму, тот быстро пробежал ее глазами и вернул девушке.

– Хорошо, что Меган не забыла о своем обещании. Мы очень благодарны, – искренне проговорил он и кивнул Теко. – Ты пришла как раз вовремя.

– Как по волшебству. – Я посмотрела на Кабо. – Как же ей удалось нас найти?

– Директор сиротского приюта дал ей адрес. До Кубунга она добралась на автобусе, затем ее подвез местный фермер, который ехал в Тамагу, – ответил Кабо, глядя на Теко и одобрительно кивая. Девушка проделала сложный путь. Видимо, ей действительно очень нужна была эта работа.

– Так когда ты хочешь приступить? Прямо сейчас? – с улыбкой спросил Адам. Теко взглянула на него, кожа вокруг ее глаз слегка расслабилась, но ответа мы не услышали.

– Она не понимает по-английски, – объяснил Кабо, – но это не проблема.

Не проблема? Как мы можем нанять человека, с которым невозможно общаться?

– Репетитор нам нужнее, чем няня. Найдите нам кого-нибудь, говорящего по-английски, Кабо.

– Я легко найду вам репетитора, – отозвался тот. – Но, думаю, помощь Теко вам все же пригодится. Несколько слов она знает. Вы можете показывать жестами, чего от нее хотите, она сможет понять что угодно. – Очки снова съехали ему на кончик носа.

Что угодно? И тревожность Элис? И кипучую потребность во внимании, присущую Зоуи? И Сэма, режим которого полетел ко всем чертям? И она не испугается наших с Адамом бурных споров? Я сомневалась, что посторонний человек сможет понять хоть что-то в нашей семье.

– Ты выйдешь из цейтнота и сможешь работать спокойно, – начал убеждать меня Адам, но его отвлекла ярко-синяя птица, порхающая в ветвях над нашей головой. – Стальной блестящий скворец, – пробормотал он. – Потрясающе.

И сверкнул торжествующей улыбкой, словно мальчишка, который только что отыскал пиратский клад. Адам прочитал о местных птицах все, что мог, а мне, поглощенной заботами о Сэме, так и не представилось случая последовать его примеру. Будь у меня время, я выучила бы хоть немного слов на тсвана, разузнала бы, какие растения здесь растут, чтобы показывать их девочкам. Я не успела даже полистать буклеты о Ботсване, вложенные в карман на спинке кресла в самолете. В моей душе начала вскипать обида.

– Это даст тебе возможность закончить работу о сроках пережатия пуповины, – продолжил Адам, похлопав меня по руке. Разозлившись, я отдернула ее. Адам бросил взгляд на Кабо, но тот следил за птицей, тихонько посвистывая сквозь зубы.

У голубых камешков на шее Теко был тот же оттенок, как у глаз Сэма. Словно уловив мой интерес, она поднесла руку к своим бусам и застенчиво улыбнулась. До меня вдруг дошло: если я откажусь принять ее помощь, Кабо может подумать, что я отвергла ее, потому что она африканка из местных. И он обидится. А если мы наймем Теко, я действительно смогу проводить больше времени с Элис. Я вспомнила, что Клэр, блондинка у бассейна, советовала мне не пренебрегать помощью, если ее предложат.

Кабо подался вперед и обнял нас с Адамом.

– Может, отложите решение на потом? Спешить некуда. Устройте испытательный срок, если хотите. – Он широко улыбнулся. – Пойдемте, посмотрим дом.

Дети все еще спали. Я колебалась, поглядывая на машину и на отошедшую к ней Теко. Девушка слегка подволакивала правую ногу. Наверное, перенесла полиомиелит, нередкий в этой части Африки. Видимо, у нее было тяжелое детство. Найти здесь работу – задача не из легких, и Теко уже решила, что на этот раз ей повезло. Она кивнула мне, давая понять, что проследит за детьми, пока мы будем в доме. Кабо оказался прав: общаться без слов было несложно.

– Владелец дома – бизнесмен, – рассказывал Кабо, ведя нас к каменным ступеням, вделанным в сухой земляной склон. – Он построил его в традиционном местном стиле для своей семьи, но теперь все они живут в столичной роскоши, в Габороне… Алмазы. – Кабо обвел взглядом сад вокруг дома: обширный подсохший газон, разбросанные по нему клумбы суккулентов и эвкалиптовую рощицу у дальнего края. – Здесь раньше держали трех сторожевых собак. Днем их сажали на цепь, а на ночь отпускали. Они сейчас в питомнике в Тамагу. Я могу договориться, чтобы их вернули. Вокруг ни души, мне это кажется разумным.

Огромных зверей, которые, тяжело и яростно дыша, будут носиться по саду в темноте? А если девочки улизнут среди ночи поиграть на травке? Что будет, если Зоуи вздумается погладить собачку?

Адам заколебался.

– Тебе решать, Эм.

– Спасибо, Кабо, но я не намерена никуда отлучаться отсюда. А по ночам с нами будет Адам. И потом, что о нас подумают местные жители?