Текст книги "За пределами известного"

Дело в том, что и давая, и требуя, человек, по существу, выходит наружу, прочь от себя; а этому именно и надо противиться. Не давая и не требуя ничего, что он из себя представляет? Он – Бытие – т. е. то единственное, что положительно в человеке.

Бытие не знает страха и не зависит ни от чего вне себя, потому оно не отбрасывает от себя тени. Оно не ведает раздельности и потому оно бессмертно. Вступая в это чистое Бытие, человек сам становится блаженством выразившей себя жизни, так как он все в ней испытал. Такое Бытие и есть свершение жизни. К этому стремится каждый человек – он хочет быть самим собой, не зависеть ни от чего внешнего. Когда человек – такое Бытие, он подобен солнцу, в лучах которого все растет, без разделения на дурное или хорошее, скверное или безразличное.

Не пытайтесь постичь Бытие с одной только стороны. Оно неизмеримо выше всех мелких творений иллюзии. Ищите его, отбросив всякий страх, тогда жизнь покажет, что она намерена сделать из нас.

Воскресенье, 1 июня

Постараюсь суммировать сегодня все сказанное мною на прошлой неделе. Чтобы ясно понять мои слова, надо подходить с искренним желанием их постичь. Я буду употреблять обыкновенные выражения и от вас будет зависеть либо сделать из них преграды, либо мосты, облегчающие переход. Некоторые мои утверждения звучат догматично, но, если прислушаться к ним без предубеждения, то станет ясно, что они выливаются от полноты понимания и жизненного опыта.

Все люди захвачены жизненной суетой, постоянной тревогой ее и борьбой. Чтобы понять ее цель, надо прежде всего осмыслить ее интеллектуально и затем осуществить свои интеллектуальные теории на практике. Истинно культурный человек – тот, кто перекидывает мост между мыслью и действием. А так как мысль появляется прежде всего, то необходимо, чтобы она имела правду в себе. Потому надо подходить к этой проблеме с ясным, синтетичным умом, свободным от предубеждений, самолюбия, суеверий – с умом, готовым добраться до самой сути ее, а не порхающим только на ее поверхности. Надо понять, чего старается добиться жизнь, сконцентрированная, как в фокусе, в индивидууме, за что она борется и как она пролагает себе дорогу среди перекрестных стремлений, нереальностей, и иллюзий, окутывающих ее. Подобно птице, находящей дорогу к своему гнезду среди городской сумятицы и шума, должен каждый человек понять конечную цель жизни – цель, заключающую в себе, начало и конец всех вещей.

Эту истину можно раскрыть только путем непредубежденного анализа. Подвергните мои слова действительно разумной критике. Под разумной критикой я разумею отбор всего существенного и отстранение всего несущественного. Выбрав путем такой разумной критики все существенное, ассимилируйте это, то есть проведите в жизнь. Вся трудность заключается в том, что каждый ищущий истину заранее склонен истолковывать ее на свой лад. Он измышляет теорию об истине и вместо того, чтобы формировать себя согласно истине, он формирует себя согласно своей теории о ней; потому и возникают бесчисленные типы «так называемой» духовности. Я намеренно употребляю выражение «так называемой».

Существует, например, «так называемая» духовность аскетизма. Многие убеждены, что быть аскетом, значит быть духовным. В действительности же, аскет только человек, охваченный страхом перед жизнью. Он ненавидит мир, потому что он его не понимает и бежит от жизни, потому что бессилен ее победить. Он отвергает мир и весь опыт, предлагаемый миром. Другими словами, он отвергает жизнь.

Затем есть тип духовного человека, надеющегося, что чудо спасет его от жизненной скорби и борьбы. Вместо того, чтобы бороться за свое возрождение, он надеется на какие-то внезапные события, имеющие изменить все его мировоззрение. Он не побеждает страдания, а ждет, чтобы божественная Рука утешила сердечную боль и водворила мир в смятенном уме.

Опять-таки есть тип подражателя. Подражание бессильно создать красоту, так как оно противно жизни. Всякое подражание механично, оно принадлежит миру ортодоксальности, традиции и ограничения – миру тления.

Наконец, существует тип, пытающийся укрыться от истинного понимания, став под защиту интеллектуальной системы. Все системы – лишь измышления ума. У жизни не может быть систем, так как она все время непрерывно движется, растет, трудится, стремится. Всякая систематизация связывает ее, отрицая самый факт ее жизненности. Поэтому рассудок сам по себе не может ее понять; не может ее понять и чувство само по себе. Чтобы постичь жизнь, нужна сила, а сентиментальность всегда слаба. Поэтому необходимо отбросить все эти аспекты так называемой духовности. Искание истины не должно быть обременено предвзятыми представлениями. Оно должно быть свободно от всех оков, налагаемых традициями, обстоятельствами, интеллектуальными системами. Начинается оно с самоанализа. Отдайте себе прежде всего отчет в том, что вас, собственно говоря, интересует и чего вы, собственно, хотите. Утешения, покойной жизни или роста? Разберитесь в своих желаниях – в своих собственных, заметьте, а не в чужих. Бесплодно тратить время на попытки угадать, что другой человек думает – узнать это нельзя никогда. Весь ваш анализ должен быть сосредоточен не вас самих. Вопреки ходячему мнению, желание – самое драгоценное достояние человека. Оно – вечное пламя жизни, оно – сама жизнь. Однако при непонимании жизни, оно становится жестоким, животным, тупым. Поэтому надо постичь желание, а не убивать его, как это делают, обыкновенно, духовные люди. Убив в себе желание, человек уподобляется засохшей ветке чудесного дерева. Желание должно шириться, путем постоянной борьбы и трения раскрывая свой истинный смысл. Только так можно его постичь. Но большинство людей не видит этого. Как только надвигается борьбы и связанное с нею страдание, они тотчас же ищут утешения. А утешение в свою очередь рождает страх. Под влиянием страха человек начинает подражать и укрываться под сенью традиций, строгих нравственных кодексов, определяющих, что духовно и что не духовно, что входит в религиозную жизнь и что в нее не входит. Учителя, руководители, гуру, церкви, религии, все это порождение страха. Я это знаю.

Вопрошающий, искренно мятущийся ум не может найти удовлетворения во всем этом. Страх побуждает человека приспосабливаться, подчиняться, превращать себя в машину, в трафарет. Все это сжимает душу – а сжимание – это медленная смерть. Не этим путем может желание себя свершить. Рост возможен только при освобождении желания от всякого страха и, следовательно, от жестокости, и эксплуатации, неразлучных с жаждой утешения и покоя, под сенью которых и укрывается страх. А этого, опять-таки, можно достичь только, если под влиянием контакта с самой жизнью, исчезнет эгоизм желания. Только так можно открыть ту реальность, которая есть завершение желания. Воистину расти – значит, под влиянием жизненного опыта, любить и думать все более и более надлично.

Желание, освобожденное от своих ограничений и от иллюзий страха, преображается в радость, а радость – лишь истинное равновесие между разумом и любовью. Желание, вначале личное, ограниченное, беспокойное, зависимое, растет через страдание и становится, наконец, всеобъемлющим, подобно солнечному закату, излучающему свою красоту и ничего не требующему в обмен. Точно также и мысль становится все более и более беспристрастной через постоянный опыт, выбирая, ассимилируя и отвергая.

Когда мысль и желание очищены, между ними устанавливается совершенное равновесие, именуемое интуицией и завершающее собою жизнь. Такая чистая жизнь и есть высшая реальность, и я утверждаю, что каждый человек должен рано или поздно ее обрести. Она не предназначена только для немногих. Жизнь борется за свое осуществление в каждом человеке и путь к этому осуществлению всегда один и тот же – борьба, усилие, отбор, конфликт.

Я утверждаю, что я достиг этой высшей реальности. Для меня она – не богословское понятие, она – мой собственный жизненный опыт, определенный, реальный, конкретный. Поэтому я и могу указать, что требуется для ее достижения, и я говорю, что прежде всего надо точно установить, чем должно стать желание, чтобы себя свершить, и затем так дисциплинировать себя, чтобы каждую минуту следить за своими желаниями, направляя их в сторону той всеобъемлющей любви и мысли, которые должны быть их истинным венцом и завершением. Когда установлена дисциплина неослабной бдительности и наблюдения за всеми чувствами, мыслями и поступками, тогда жизнь перестает быть деспотичной, скучной, бессмысленной и превращается в целый ряд возможностей для роста и свершения желаний.

Следовательно, цель жизни – не нечто такое, что может быть осуществлено лишь в далеком будущем. Она должна осуществляться ежеминутно в том. Теперь, которое включает в себе всю вечность. При таком осуществлении каждый момент кроет в себе власть над будущим, тем, что вы из себя представляете теперь, вы делаетесь господином завтрашнего дня. Чтобы понимать жизнь и осмысленно ее изживать, надо освободиться от всех иллюзий, создаваемых желанием в своем стремлении расти. Другими словами, надо отбросить страх, так как все иллюзии – порождения страха. Откинув страх, человек видит ясно, куда клонится желание и как оно осуществляет свою цель. Тот, кто сознательно ищет счастья, не должен отделять желаний от поступков. Зная, к чему, собственно, стремится желание, он будет осуществлять его в повседневной жизни. Другими словами, все его поступки будут выявлять то равновесие между разумом и любовью, которое и составляет истинную цель желания, так как оно освобождает их.

Вопрос: Определите, пожалуйста, разницу между чистым действием и черствым безразличием.

– Черствое безразличие – смерть, тогда как чистое действие – жизнь, изливающаяся изнутри наружу, не возвращаясь обратно на себя. Когда ваша любовь не встречает взаимности, вам сперва больно и досадно, затем вы становитесь безразличны и черствеете. Но подлинная любовь не считается с симпатиями и антипатиями, и отсутствие взаимности ее не волнует. Такую любовь можно в себе развить, только пережив реакции и вытекающие из них эмоциональные бури. Жизнь не терпит безразличия и, если вы равнодушны, она не даст вам покоя. Я знаю, что многие люди, разочаровавшись в людях, влюбляются в природу. Природа ведь не отвечает взаимностью, не говорит: «Мне нет до тебя никакого дела». А человек сопротивляется; такое сопротивление трудно преодолеть, и потому человек уходит в область романтики.

Вопрос: Что вы подразумеваете под словами: «Все боги ложны»?

– Поклонение другому «Я есмь» безжизненно. Когда же вы поклоняетесь тому «Я», что пребывает повсюду, оно перестает быть богом для вас и становится жизнью. Под влиянием внешнего культа человечество само в себе разделилось. Поклоняясь сверхчеловеку, вы в то же время эксплуатируете и умерщвляете обыкновенного человека. Бог не пребывает где-то вне человека. Человек есть Бог, жизнь, все. Красота заката и величие гор вас не удовлетворяют, вам нужно, чтобы на вершине этих гор сидел ангел. Вам мало просто любить человека, вам надо знать, каковы его качества и убеждения. Как только вы начинаете поклоняться какому-то сверхчеловеческому существу, как Богу, вы начинаете жестоко обращаться с людьми. Я знаю, вы скажете: «Не всегда же так бывает». Но случается это все-таки довольно часто, не правда ли? Пройдитесь по улицам и осмотритесь кругом: большие церкви, а рядом человек в слезах. Когда вы будете поклоняться стоящему рядом с вами человеку, вы постигнете цель жизни. Не все ли равно, кого вы любите и кому поклоняетесь, – сверхчеловеку или обыкновенному человеку? Важен лишь самый факт любви и преданности. Зачем дарить чудесную красоту любви, ее аромат лишь немногим? Способность ценить красоту заложена в вас самих, и чтобы раскрыть совершенство понимания ее, надо непрерывно расти и меняться. Вот почему надо чувствовать не только красоту природы, но и красоту человека, невзирая на неуклюжие ее проявления, которые вы называете злом, осуждая их.

Вопрос: Вы говорили о самодисциплине, налагаемой вдохновенной любовью к жизни. У большинства людей самодисциплина – явление случайное, не навеянное вдохновением. Что можете вы сказать по этому поводу?

– Прежде всего, надежда на вдохновение извне еще не дисциплина. Вдохновение – это разум, доведенный до высшей точки сознательности, то есть интуиция. А она требует дисциплины, самостоятельного мышления и постоянного наблюдения за развитием мысли путем борьбы и приспособления. То же самое можно сказать и о вдохновении, навеваемом красотой. Красота заключается во всем, разнится лишь способность к ее восприятию. Если вы не влюблены в жизнь, это значит, что вы этой способности в себе еще не пробудили и потому ищете вдохновения извне. Вы дисциплинируете себя, но вся ваша дисциплина построена на ложных основах. Настоящая дисциплина – иная. Как только вы отбрасываете страх, вы уже дисциплинированы, так как желание само по себе уже дисциплина. Например, если я хочу стать художником или поэтом, я в этом направлении и развиваю свои способности, наблюдаю свет и тени, пропорции, перспективу. Если же я хочу стать поэтом, я изучаю ритм слов. Итак, я дисциплинирую себя, наблюдая, изучая, так как я имею дело с самой жизнью. Я дисциплинирую себя, потому что я влюблен в жизнь. Вот что я разумею, говоря, что желание является собственной своей дисциплиной. Это нечто совершенно иное, чем обыкновенная дисциплина, установленная под влиянием страха, она не может дать никаких результатов. Все это очень просто, если смотреть на это здраво и естественно. Настоящая дисциплина – не подавление и не распущенность, она – поэзия уравновешенности и красота опыта. Она – подлинное действие, возникающее, когда человек, нажив опыт, от него освобождается.

Вопрос: Нужно ли и желательно ли бросить деловую жизнь, чтобы достичь освобождения? Многие считают необходимым удалиться от мира. Правильно ли это?

– Прошу вас, взгляните на это с чисто практической точки зрения. Удалиться в пустыню – очень приятно. Но практически это возможно только в одной стране, – а именно в Индии. Там на отшельника смотрят как на святого и снабжают его пищей. Думаю, что в Америке этого делать не станут. Но независимо от этого, отшельническая жизнь ни в коем случае вас к освобождению не приблизит. Истинное понимание обретается в постоянном общении с людьми. Отшельничество – лишь замаскированное бегство от напряженности труда и усилий. Отшельник делает на свой лад то же самое, что и человек, ищущий наслаждений. И тот и другой, каждый по – своему, боится взглянуть в лицо себе и жизни. Чрезмерная деятельность – другое проявление того же малодушия и часто знаменует лишь бегство от жизни. Существует один только способ воистину жить – раскрывая себя всем возможным контактам с жизнью. Истина и счастье обретаются среди людей, а не вдали от них. Поймите, прошу вас, что все это диаметрально противоположно всем вашим прежним представлениям об отшельниках, избранных группах и об отгораживании себя от людей. Я не нападаю на все это, а хочу лишь указать, что не этим путем можно раскрыть правду жизни. Только постоянный контакт с жизнью, со всеми ее ограничениями и извращениями может вас к ней привести. Истину можно постичь только посредством предназначенных для того живых орудий – через восприятия и чувства. Следовательно, отшельничество – бегство от истины. Человек – живая ветвь вселенского дерева и, отсекая себя от этого дерева, он сохнет и гибнет.

Многие из вас согласятся со мной, но одного согласия мало. Нужно действие, а это – дело чисто индивидуальное. Если вы со мной согласны, порвите с иллюзиями и с обособленными организациями. Будьте сами свободны, тем вы освободите и других. Вот почему я говорю: если вы чем-нибудь захвачены, отдайтесь этому всецело, всеми мыслями и всей душой.

Вопрос: Вы говорите, что в равновесии между разумом и любовью – вся суть достижения. Но разве оно не состоит в совершенном развитии всех качеств, а не только этих двух? Если это так, то не надо ли на протяжении веков развивать все качества?

– Любовь и разум включают в себя все качества.

– А сила?

– Да, сила кроется в мысли. Она – лишь жажда господствовать, а эта жажда коренится в мыслях. Мир же – проявление любви, стремление жить со всеми в согласии. Качества – только разветвление одного и того же дерева и, если корни его здоровы, то здоровы будут все его ветви. Я знаю, многие люди пытаются развить определенные качества и в этом преуспевают, но такая специализация производит односторонность. С другой стороны, свободно и гибко развивая ум и любовь, чутко прислушиваясь к жизни во всех ее проявлениях, человек обретает равновесие, то есть мудрость, а мудрость включает в себя правду подлинных чувств и мыслей, в силу того, что она – плод просветленной жизни и, следовательно, она всеобъемлюща. Истинная доброта требует большого ума, наблюдательности, собранности и бдительности.

Вопрос: В каждом человеческом сердце кроется желание помочь несчастным. Одни это делают индивидуально, другие же через организации. Разве организация, стремящаяся помогать, препятствует индивидуальному достижению?

– Вопрос об организациях очень прост. Организации, снабжающие людей пищей, необходимы, но человек питается и набирается сил только, если он ест сам. Постарайтесь понять разницу между объективными организациями и субъективными. В мире объективных явлений организации, конечно, должны существовать, но их не должно быть в мире субъективном, к которому вы все принадлежите.

Вопрос: Вы учите, что молитвы, обряды и церемонии не нужны. Насколько я это понимаю, учение это обращено к живым людям. Но что вы скажете об обрядах и церемониях, совершаемых для умерших? Нужны ли такие обряды и церемонии, имеют ли они значение? А если имеют, то в течении какого времени? Месяцы или годы? Если же они значения не имеют, то почему?

– Если живым церемонии не нужны, то они не нужны и мертвым. Я утверждаю, что церемонии – всякие церемонии – бесполезны для человеческого развития. Для человека, воистину живущего, времени не существует. Для человека, познавшего вечность в настоящем, нет ни живых, ни мертвых. Смерть и поклонение мертвым существует только для того, кто всегда живет в будущем и не сосредоточен в настоящем. Я знаю, что многим интересно знать, что делается после смерти. Но, чтобы победить смерть, надо жить в настоящем. Для того, кто это испытал, это не труизм, а конкретный, реальный факт. Но для того, кто только в будущем ищет разрешения настоящих проблем, это всегда останется только теорией.

Вопрос: Вы говорите про себя: «Я целое» и в то же время говорите, что вы – не оракул и не можете разрешать все проблемы. Если вы «целое», вы должны быть в состоянии, как мне кажется, разрешать все проблемы. Быть «целым» значит, по – моему, быть вездесущим, всеведущим и всемогущим. Дайте, пожалуйста, исчерпывающее объяснение. Я уверен, что многих интересует этот вопрос.

– В известном смысле сознавание того «Я», которое пребывает во всем, есть уже всеведение и вездесущие. Но из того факта, что я разрешил свои проблемы и слился с этим «Я» еще не следует, что я могу разрешить ваши проблемы. Человек может разрешить свои проблемы только изнутри, путем понимания. Вы опять-таки требуете духовных снадобий. Вам страшно, и потому вы ждете спасения извне. Моя задача – если таковая у меня имеется – пробудить в вас сознание, что вы строите иллюзии и, таким образом, побудить вас разрушить их. Только так пытаюсь я вам помочь. Впрочем, это мог бы сделать каждый. Все же это трудно и все затруднения создаются вами самими. Вы еще недостаточно страдали и потому не чувствуете настоящей неудовлетворенности. Вы боитесь в поисках истины сойти с проторенной дороги. Вы предпочитаете отгораживаться от жизни, утверждаясь в своих иллюзиях и принимая их за подлинное знание. Иллюзии эти реальны для вас, потому что вы еще не познали подлинной Реальности.

Вопрос: Если человек покинет все философские общества и церкви, лучше ли он поймет вас? Другими словами, у кого больше шансов осуществить ваше учение, – у того ли, кто придерживается философских систем и церковных учений, или же у того, кто от них отошел?

– Как вы думаете? Лично я не принадлежу ни к каким организациям, считая, что они затрудняют понимание. Все философские системы, церкви, организации – измышление рассудка и, следовательно, с моей точки зрения, они иллюзорны. Это применимо в той же мере ко мне, как и к организациям. Если вы меня сделаете своим авторитетом, вы разрушите реальное.

Я объяснял подробно, почему организации не могут привести к истине. Истина – дело чисто индивидуальное и субъективное, а организация – явление объективное. Как только вы поклоняетесь какому-нибудь другому «Я есмь», вы впадаете в иллюзию. Прошу вас серьезно продумать это. Жизнь не станет ждать, пока вы исподволь будете расти и меняться. Она нетерпелива и быстра. А вы год за годом задаете мне все те же вопросы. Я не понимаю, зачем вы приезжаете на эти съезды? Было бы лучше, если бы вы были либо тем, либо другим. Я это говорю не потому, что я суров, я хочу лишь указать, что жизнь слишком серьезная вещь, чтобы ею играть. Если вы считаете, что церкви, общества и системы нужны – примкните к ним, отдайтесь им искренно, всем сердцем. Если же вы считаете их ненужными, бросьте все это. Когда дело касается истины, не может быть речи о лояльности. Истина выше всех людей, выше всякой личной приверженности к ним. Решите, поэтому, чего вы, собственно говоря, хотите, если вы не желаете подпадать под власть иллюзий, отойдите от них. Вы увидите тогда, как жизнь легка без этого всего, как просто и прекрасно вы будете расти, опираясь только на собственные силы. Вам страшно положиться только на собственное суждение и испытать свои силы и потому вы предпочитаете цепляться за старые, изжившие свой век организации.

Вопрос: Разве ваше учение о ненужности морали не полно опасности для молодежи, еще не определившей своей цели?

– Говоря, что мораль не нужна, я не рекомендую распущенность. Я хочу лишь подчеркнуть отличие морали от жизни или, другими словами, разницу между совестью и сознанием. Так называемый «нравственный человек», в узком смысле этого слова, боится вступить в жизненный поток. Он нерешительно переминается на берегу. Человек, действительно ищущий истину, бросается в воду и переплывает на другой берег. В конце концов, что, кроме вашего собственного опыта, может указать вам, что нравственно и что безнравственно? Современная молодежь так и поступает. Она хочет сама все познать. Правда, опыты ее хаотичны и она, откинув старые дисциплины, часто предается распущенности. А вы, столь добродетельные, строгие, жестокосердные, – разве ваша жизнь не хаотична? Жизнь, как я уже не раз говорил, есть процесс роста. Поэтому, переступив границы добродетели, она никогда не удовлетворится распущенностью. Если вы воображаете, что отказ от морали знаменует собой распущенность, попробуйте сами от нее отказаться и вы скоро убедитесь, что голос интуиции, или иначе, голос жизни, будет всегда тянуть вас обратно. Установленная вами богословская духовность не имеет ничего общего с жизнью. Прикрываясь ею, вы живете в собственных иллюзиях. Когда же кто-нибудь вам на это указывает, вы становитесь еще более жестокосердными и жестоковыйными и продолжаете упорствовать в своих интеллектуальных нелепостях.

Вопрос: Посетив два предыдущих съезда, и осознав свою цель, я отказался от всякой посторонней помощи в достижении ее, но все же я порой еще ощущаю внутреннюю неуверенность и душевное одиночество, мне даже кажется иногда, что любовь иссякает, но выйти из этого состояния я не могу, несмотря на все усилия воли. Я стараюсь только на придавать значения подобному настроению и совершенствовать по мере возможности повседневную жизнь. Как мне избавится от такого состояния, и верный ли я избрал способ? Из беседы мне стало ясно, что многие испытывают то же самое.

– В начале неизбежна стадия, когда ум и сердце подобны пустыне. Но пустота – еще не отрицание. Она необходима при желании освободить место для насаждения истинных ценностей. Если вы одиноки, и любовь ваша иссякла, это доказывает, что вы страдаете, а страдание вызывает в результате любовь и радость и дает толчок к развитию. Поверьте, положение ваше завиднее положения человека, вполне удовлетворенного своим внешним благополучием.

Вопрос: Утверждая, что «эго» соткано из реакций, подразумеваете ли вы то, что мы привыкли называть «эго», то есть жизнь, проявляющуюся через каузальное тело, или же то, что мы привыкли называть личностью?

– На мой взгляд (я говорю «на мой взгляд» только из вежливости, а не потому что я не уверен в правильности моих слов), на мой взгляд эго – это стена, отделяющая людей друг от друга. В физическом ли она теле, или в каузальном – не все ли равно? Не безразлично ли, где она находится и к какому относится плану? Важно разрушить ее. Вы опять-таки прикрываетесь системой. Не понимаю, что с вами делается? Вы утратили всякий контакт с жизнью, с жизненной борьбой, со страданием, со скорбью и так запутались в своих системах, что перестали жалеть обыкновенного, заурядного человека. Вы хотите, чтобы я стал на уровень вашего самодовольства и ваших иллюзий. Вы хотите, чтобы я с вами изучал высоту и глубину эго, а не разрушал бы его. Эго – это только ваши же реакции; чтобы его уничтожить, надо жить в области чистого действия и единства, то есть в вечном. Я знаю, вас это все не интересует. Если б я стал говорить вам о планах, где пребывает эго, или об окраске различных ваших тел, оболочек, вы все насторожились бы и стали бы внимательно меня слушать. Все это ребячество интересует вас гораздо больше. Страждущий человек не нуждается в объяснении страдания; он хочет избавиться от него. Вы боитесь разрешить проблему ваших собственных страданий и избавиться от них, и потому вы довольствуетесь тем, что объясняете их другим.

Вопрос: С помощью одного из так называемых культурных обществ я познал смысл и цель жизни. В известном смысле я научился жить. В накопленном веками знании я почерпнул более широкий взгляд на мир. Я узнал, что братство обнимает и животное царство. Я стал чувствовать себя ответственным за существующий в мире порядок вещей и старался улучшить его. Я пытался лучше жить, так как сознал основы совместной жизни. Должен ли я перестать поддерживать подобную организацию, тем лишая других возможности получить то же знание? Разве объединение в общество и обмен полученным опытом не может стать источником знания?

– Мы опять вернулись к организациям. Я знаю, что вы со мной не согласитесь, но все же прошу вас продумать искренно и серьезно, что из себя представляют ваши организации и общества. Я сказал, что все организации, основанные на вере, не имеют никакой ценности для человека. Но я также сказал, что без организаций, преследующих практические цели, нельзя обойтись. Вы воображаете, что принадлежность к обществам и собраниям для обмена мнениями укрепляет вас в борьбе. Как приятно принадлежать к обществам, все члены которого мыслят одинаково! Если б я, действительно, считал духовные общества полезными, я не распустил бы своей собственной организации. Мы с вами расходимся в том, что вы придаете обществам и организациям какое-то сокровенное духовное значение, а я нет. Сам я ни в каких организациях не состою. Я все их оставил, иначе я не мог поступить. Если вы смотрите на такие общества просто как на информационные бюро, в этом нет никакого вреда, но как только вы рассчитываете на их помощь в духовном развитии, вы попадаете к ним в рабство. Не знаю, почему мне всюду задают этот вопрос? Боюсь что мои совопросники сами принадлежат к обществам и смотрят на мое отношение к ним, как на вызов? Позвольте мне еще раз повторить, что ни одна организация истины в себе не содержит. Истина обитает в человеке. Она потенциально заключена в вас самих, на какой бы ступени развития вы ни находились, но пока вы состоите в организациях, вы этого не поймете. Господа, одно из двух: или принадлежите организациям, или уходите из них. Но не будем без конца обсуждать один и тот же вопрос. Если вы поймете главную суть, то и все детали станут вам ясны. При непонимании же главной сути моих слов, детали принимают колоссальные размеры.

Вопрос: Раз вселенская жизнь никогда не реагирует, а только действует, то нужно ли жалеть живых и мертвых? Ведь жалость тоже реакция?

– Настоящая жалость входит в чистое действие. Она исходит от самого «Я».

Вопрос: Надо ли направлять желания? Чем они должны руководится?

– Своей собственной целью. Силою своей же цели желание становится дисциплиной.

Вопрос: Вдохновение, испытанное мною раз во время церковной службы, преобразило все мое существо. Я полюбил все живое, хотел все отдать и сделать мир счастливым. Если я вас правильно понял, все это не имело для меня никакой ценности. Объясните, пожалуйста.

– Вдохновение – пробужденный высший разум, а разум – накопленный опыт. Следовательно, вдохновения извне не существует. Истинное вдохновение можно обрести лишь посредством неустанной бдительной, наблюдательности и собранности, посредством восприятия окружающей вас реальности. Не важно, поэтому, где вы находитесь – в церкви или в саду.

Вопрос: Разве нет возможности быть счастливым на всем протяжении эволюционного пути, а не только после миллионов лет иллюзий и страдания?

– Боюсь, что нет. Как это возможно? Счастье есть завершение жизни, и достичь его можно только посредством опыта. Если вы бедны опытом, вы подвержены тлению и, следовательно, страданию. Таким образом, необходимо пережить свет и мрак, радость и горе. Я знаю, вы скажете: «Вам легко так говорить, вам не пришлось пережить то, что переживают обыкновенные люди». Думая так, вы судите поверхностно.

Вопрос: Разве нет для молодых душ законного пути к счастью?

– Что вы разумеете под законным путем? Счастье птиц или котят? Человек же сознательно несовершенен и в этом его слава. Цель человеческой жизни перейти от несовершенства к сознательному совершенству. И каждый человек должен совершить это сам.

Вопрос: Не является ли счастье нормальным состоянием для тех, кто живет естественно?

– Я не знаю, что вы называете «естественным». Счастье не имеет ничего общего с радостью, удовольствием или распущенностью. Оно – высшая реальность, завершение жизни. Обретается оно путем постоянного отбора, неустанной деятельности и разрушения иллюзий. А все это сопровождается горем и страданием.