Текст книги "Подумайте об этом"

Вопрос: Почему я никогда не испытываю ни в чем удовлетворения?

Кришнамурти: Этот вопрос задает маленькая девочка, и я уверен, что ей его не подсказали. В своем впечатлительном возрасте она хочет узнать, почему она никогда не испытывает удовлетворения. Что скажете вы, взрослые? Это – ваше дело; ибо вы вызвали к существованию этот мир, в котором маленькая девочка спрашивает, почему она ни в чем никогда не ощущает удовлетворения. Предполагается, что вы воспитатели; а вы не видите этой трагедии. Вы занимаетесь медитацией, но остаетесь вялыми, утомленными, внутренне мертвыми. Почему же люди никогда не испытывают удовлетворенности? Не потому ли, что они ищут счастья и думают, что будут счастливы благодаря постоянным изменениям?

Они переходят с одной работы на другую, меняют взаимоотношения, переходят из одной религии или идеологии в другую, полагая, что при помощи этого непрерывного потока перемен найдут счастье. Или же они избирают какую-нибудь тихую заводь в потоке жизни и там погружаются в застой. Несомненно, довольство есть нечто совершенно иное. Оно проявляется только тогда, когда вы видите себя таким, каковы вы есть, без всякого желания изменения, без какого-либо осуждения или сравнения. Но это не означает, что вы просто принимаете то, что видите, и на этом отправляетесь спать. А когда ум более не сравнивает, не судит, не оценивает, – и потому оказывается способен увидеть то, что есть, от мгновенья к мгновенью, не желая изменить то, что видит, – тогда в самом таком восприятии существует вечное.

Вопрос: Почему мы должны читать книги?

Кришнамурти: Почему вы должны читать? Послушайте спокойно. Вы никогда не спрашиваете, почему вы должны играть, почему должны есть, смотреть на реку, почему вы жестоки. Не так ли? Вы возмущаетесь и спрашиваете, почему вам приходится что-то делать, когда вам самим этого делать не хочется. Но чтение, игра, смех, жестокость, доброта, способность видеть реку или облака, – все это часть жизни; и если вы не умеете читать, если вы не умеете ходить, если вы не способны почувствовать красоту листка, вы не живете. Вы должны понимать жизнь в целом, а не только одну ее частицу. Вот почему вам нужно читать, вот почему вы должны смотреть на небеса, петь, танцевать, писать стихи, страдать и понимать; ибо все это и есть жизнь.

Вопрос: Что такое застенчивость?

Кришнамурти: Разве вы не стесняетесь, когда встречаете незнакомого человека? Разве вы не стеснялись, когда задавали этот вопрос? Не стеснялись бы вы, если бы вам пришлось сидеть на этой платформе, где нахожусь я, и вести беседу? Разве вы не ощущаете стеснения, не чувствуете себя немного неловко, когда неожиданно оказываетесь перед красивым деревом, нежным цветком или птицей, сидящей в своем гнезде? Понимаете, быть застенчивым – хорошо. Но для большинства из вас понятие застенчивости подразумевает самосознание. Когда мы встречаемся с каким-нибудь большим человеком, – если такие личности есть, – мы обращаем внимание и на себя, мы думаем: «Какой это важный, хорошо известный человек! – а я ничего собой не представляю».

Поэтому мы стесняемся, и это есть осознание себя. Но существует другой вид застенчивости, который в действительности являет собой нежность; и там нет никакого самосознания.

4. Уменье слушать

Почему вы здесь слушаете меня? Думали ли вы когда-нибудь, зачем вы вообще слушаете людей? И что это значит – кого-то слушать? Вот вы сидите здесь перед одним человеком, который говорит. Почему вы его слушаете, с какой целью? Для того ли, чтобы услышать нечто такое, что подтвердит ваши собственные мысли, будет совпадать с ними, или для того, чтобы выяснить нечто? Видите ли вы различие? Когда вы слушаете для того, чтобы нечто выяснить, это имеет совсем другое значение в сравнении с тем, когда вы слушаете просто для того, чтобы услышать подтверждение тому, что думаете.

Если вы находитесь здесь только для того, чтобы получить подтверждение, поощрение собственному мышлению, тогда ваше слушание имеет весьма небольшой смысл. Но если вы слушаете для того, чтобы выяснить нечто, найти, тогда ваш ум спокоен, ничем не связан; он очень остр, проницателен, жив, любознателен, склонен к исследованию, – и потому способен к открытию. Поэтому разве не важно подумать о том, зачем вы слушаете и что вы слушаете?

Случалось ли вам когда-нибудь посидеть в полном спокойствии, не устремляя ни на что внимания, не совершая усилия для сосредоточения, с очень спокойным, по-настоящему спокойным умом? Тогда вы слышите все, не правда ли? Вы слышите и отдаленные шумы, и те, которые раздаются ближе к вам, и те, что слышатся сразу же около вас; в действительности это означает, что вы прислушиваетесь ко всему. Ваш ум не ограничен одним небольшим, узким каналом. Если вы умеете слушать таким образом, слушать легко, без усилий, без напряжения, вы обнаружите, что внутри вас совершается необыкновенная перемена, которая происходит без вашей воли, без ваших просьб; и в этой перемене проявляется великая прелесть и глубина прозрения. Только попробуйте это хоть раз, попробуйте сейчас же. Когда вы слушаете меня, прислушивайтесь не только ко мне, но ко всему окружающему.

Прислушайтесь ко всем этим звукам колоколов – и к колокольчикам коров, и к колоколам храмов; прислушайтесь к далекому поезду и к повозкам на дороге; и если тогда вы еще больше приблизитесь ко мне и станете слушать также и мои слова, вы обнаружите, что в умении слушать заключена огромная глубина. Но для этого вы должны иметь очень спокойный ум. Если вы действительно хотите слушать, ваш ум становится спокойным сам по себе, не правда ли? Тогда вас не отвлекает что-либо, происходящее подле вас; ваш ум спокоен, потому что вы с глубоким вниманием прислушиваетесь ко всему. Если вы сможете так слушать – легко, с известной радостью – вы обнаружите, что в вашем сердце, в вашем уме совершается удивительное преображение – преображение, о котором вы и не думали, и которое никоим образом не вызывали сами. Мысль – весьма странная вещь, не правда ли?

Знаете ли вы, что такое мысль? Для большинства людей мысль, или мышление, представляет нечто составленное умом, и они бьются над своими мыслями. Но если вы можете по-настоящему прислушиваться ко всему – к тому, как плещется вода у берега реки, как поют птицы, как плачет ребенок, к тому, как вас бранит мать, как вас обижает товарищ, к тому, как вас пилит жена или муж, – тогда вы найдете, что выходите за пределы слов, за пределы чисто словесных выражений, которые наполняют терзаниями человеческое существование. И выйти за пределы чисто словесных выражений очень важно; ибо, в конце концов, что нам всем нужно? Независимо от того, стары мы или молоды, неопытны или в годах, все мы хотим быть счастливыми, не правда ли? Когда мы учимся, нам хочется обрести счастье в своих играх, в учении, в занятиях всеми теми мелочами, которые нам нравятся.

Становясь старше, мы ищем счастья в собственности, в деньгах, в обладании хорошим домом, в заботливой жене или внимательном муже, в хорошей специальности. Когда эти вещи нас более не удовлетворяют, мы обращаемся к чему-то другому, мы говорим: «Я не должен быть привязан, тогда я буду счастлив». И поэтому мы начинаем практиковать непривязанность. Мы оставляем семью, отказываемся от имущества и удаляемся от мира. Или же мы вступаем в какое-то религиозное общество, полагая, что будем счастливы, если станем собираться вместе и беседовать о братстве, идти за каким-нибудь вождем, гуру, Учителем, осуществлять определенный идеал или придерживаться того или иного верования, которое, в сущности, своей есть самообман, иллюзия, суеверие.

Понимаете ли вы о чем я говорю?

Когда вы расчесываете волосы, надеваете чистую одежду и прихорашиваетесь – все это составляет часть вашего желания быть счастливым, не правда ли? Когда вы сдаете экзамены и пишете после своей фамилии несколько букв, когда вы получаете специальность, приобретаете себе дом и другое имущество, когда женитесь или выходите замуж, заводите детей, когда вступаете в какое-нибудь религиозное общество, руководители которого утверждают, что они получают послания от невидимых Учителей, – позади всего этого существует необыкновенно сильное стремление, побуждение найти счастье.

Но, видите ли, счастье не приходит так легко; потому что счастье не находится в какой бы то ни было из этих вещей. Вы можете ощущать удовольствие, найти новое удовлетворение; однако рано или поздно вам все это надоест. Ибо в известных нам вещах длительного счастья нет. За поцелуем следуют слезы, за смехом идет горе, одиночество. Все подчинено увяданию и разрушению. Поэтому, пока вы еще молоды, вам необходимо выяснить, что представляет собой эта странная вещь, называемая счастьем. Это – существенная часть образования и воспитания.

Счастье не приходит, когда вы стараетесь достичь его – и тут кроется величайшая тайна, хотя ее очень легко облечь в слова. Я могу выразить ее несколькими простыми словами; но благодаря тому, что вы только выслушаете меня и повторите услышанное, вы не станете счастливы. Счастье – это странная вещь; оно приходит, когда вы его не ищете. Когда вы не совершаете усилия, чтобы стать счастливым, тогда неожиданно, таинственным образом существует счастье, рожденное из чистоты и прелести бытия.

Но все это требует большой доли понимания, – а не вступления в какую-то организацию, не старания сделаться кем-то. Истина не есть нечто такое, чего следует добиваться. Истина проявляется тогда, когда ваши ум и сердце очищены от какого бы то ни было чувства борьбы, и вы более не пытаетесь стать кем-нибудь. Оно здесь, когда ум очень спокоен, когда он, пребывая вне времени, прислушивается ко всему происходящему. Возможно, вы прослушаете эти мои слова; но для того, чтобы появилось счастье, вы должны установить, как освободить ум от всех видов страха.

Потому что не может быть никакого счастья, пока вы кого-то или чего-то боитесь. Счастье невозможно, пока вы боитесь родителей или учителей, боитесь не сдать экзамены, боитесь не продвинуться вперед, не подойти к Учителям, не приблизиться к истине, боитесь, что вас не одобрят, не похлопают по спине. А если вы действительно ничего не боитесь, тогда в один прекрасный момент, проснувшись утром или гуляя в уединении, вы обнаружите, что неожиданно произошло нечто странное: внезапно появилось счастье, появилось то, что можно назвать любовью, – а вы его не звали, не домогались, не искали.

Вот почему для вас так важно, пока вы молоды, получить правильное образование и воспитание. То, что мы сейчас называем образованием, – совсем не образование; ибо никто не беседует с вами обо всех эти вещах.

Учителя подготавливают вас к тому, чтобы вы сдавали экзамены; но они не беседуют с вами о жизни, не касаются самого важного; ведь очень немногие люди знают о том, как надо жить. В большинстве своем мы всего лишь существуем, как-то влачим свое существование; и потому жизнь становится ужасной. Для того, чтобы действительно жить, требуется много любви, необходимо великое чувство безмолвия, огромная простота и обширный опыт; для этого требуется ум, способный мыслить очень ясно, не связанный предрассудками или суевериями, надеждой или страхом. Все это есть жизнь; и если вы не обучены жизни, тогда образование и воспитание не имеют смысла.

Вы можете научиться быть очень опрятным, приобрести хорошие манеры, сдать все экзамены; но придавать первостепенное значение всем этим поверхностным вещам, когда распадается целая структура общества, – все равно что чистить и покрывать лаком ногти в то время, как дом охвачен пламенем. Видите, никто не говорит с вами обо всем этом, никто не углубляется вместе с вами в данный вопрос. Но так же, как вы тратите день за днем на изучение различных учебных предметов – математики, истории, геогра фии, – вам необходимо тратить массу времени и на беседы об этих более глубоких вопросах, ибо это делает жизнь содержательной.

Вопрос: Разве поклонение Богу – это не истинная религия?

Кришнамурти: Давайте сперва выясним, что такое не-религия. Разве это не будет правильным подходом? Если мы сумеем понять, что такое не-религия, тогда, возможно, мы начнем воспринимать и нечто большее. Похоже на то, как если бы мы протерли грязное окно: тогда начинаешь видеть сквозь него очень ясно.

Поэтому давайте посмотрим, не сможем ли мы понять, что такое не-религия, – и выметем это из своего ума. Но не станем говорить: «Я подумаю об этом», не станем заниматься по этому поводу лишь словесной игрой.

Возможно, вам удастся это сделать; но старые люди большей частью уже уловлены: они удобно утвердились в том, что не является религией, и им не хочется, чтобы их беспокоили.

Итак, что же такое не-религия? Думали ли вы когда-нибудь об этом? Вам много раз говорилось о том, что считается религией – вера в Бога и еще дюжина прочих вещей; но никто не просил вас самостоятельно установить, что такое не-религия; вот теперь мы с вами собираемся сделать это.

Когда вы слушаете меня или кого-то другого, не принимайте просто то, что вам говорят, а слушайте, чтобы усмотреть самую истину вопроса. Если вы сами постигнете, чем не является религия, тогда во всю вашу жизнь вас не сможет обмануть ни один священник, ни одна книга; и никакое чувство страха не создаст иллюзии, в которую вы бы поверили и которой могли бы следовать. Для того, чтобы выяснить, что такое не-религия, вам нужно начать с уровня повседневной жизни, а затем вы сможете пойти выше. Чтобы пойти далеко, вы должны начать вблизи, и самый первый шаг является важнейшим. Итак, что такое не-религия? Являются ли религией церемонии? Вновь и вновь совершать пуджу – разве это религия?

Правильное образование состоит в том, чтобы научиться тому, как мыслить, а не тому, о чем мыслить.

Если вы знаете, как мыслить, если вы в самом деле обладаете этой возможностью, тогда вы – свободный человек, свободный от догм, суеверий, церемоний. И поэтому вы можете выяснить, что такое религия.

Очевидно, церемонии – это не религия. Потому что, выполняя церемонии, вы просто повторяете формулу, которая была вам передана. Вы можете найти в выполнении церемоний некоторое удовольствие, как другие находят его в курении или алкоголе. Но разве это религия? Выполняя церемонии, вы совершаете нечто такое, о чем ничего не знаете. Их совершали ваши отец и дед, поэтому их выполняете и вы; а если вы этого не делаете, они бранят вас. Но ведь это не религия, не правда ли?

А что находится в храме? Какое-нибудь изваяние, высеченное человеком в соответствии с его собственным воображением. Это изваяние может представлять собой символ, однако оно остается всего лишь изображением, а не действительным предметом. Символ, слово – это не тот предмет, который они выражают. Ведь слово «дверь» – это не сама дверь, не правда ли? Слово – это не вещь. Мы идем в храм для поклонения – чему?

Изображению, которое, как предполагается, являет собой символ; но символ не есть реальность. Поэтому зачем туда идти? Таковы факты; я ничего не осуждаю; и, поскольку таковы факты, зачем беспокоиться по поводу тех, кто идет в храм? Пусть это будут прикасаемые или неприкасаемые, брахманы или не брахманы.

Кому все это нужно? Видите ли, старые люди превратили символы в религию; и они хотят из-за этого враждовать, сражаться, убивать. Но Бога там нет. Бог никогда не пребывает в символе, поэтому преклонение какому-нибудь символу или образу – не религия.

А является ли религией вера в Бога? Данный вопрос сложнее. Мы начали с более близкого, а теперь отправляемся чуть-чуть дальше. Является ли верование религией? Христиане верят по-своему, индуисты – по-своему, мусульмане – по-иному, буддисты – еще иначе; и все они считают себя очень религиозными людьми; у всех у них есть свои храмы, божества, символы, верования. И разве это религия? Разве это религия, когда вы верите в Бога, в Раму, в Ситу, в Ишвару и во все подобные представления? Как вы приобретаете такую веру? Вы верите, потому что верят ваш отец и ваш дед; или вы прочли то, что, как полагают, сказал какой-то учитель, вроде Шанкары или Будды, поверили этому и утверждаете, что это истинно. В большинстве своем вы просто верите тому, что говорит «Гита»; поэтому вы не подвергаете ее ясной и простой проверке, которой подвергли бы любую иную книгу; вы не пытаетесь выяснить, что истинно.

Мы увидели, что церемонии не представляют собой религию, что хождение в храм – не религия, что вера – не религия. Верования разделяют людей. Христиане имеют свою веру, и вот они отделяются от иноверцев и разделяются между собой. Индуисты вечно исполнены вражды, потому что верят, что они брахманы или небрахманы, то или другое. Таким образом, вера приносит вражду, разделение и разрушение, поэтому очевидно, что вера – это не религия.

Тогда что же такое религия? Если протерли окно, и оно стало чистым, – а это значит, что вы в действительности перестали выполнять церемонии, отбросили все верования, более не следуете за каким бы то ни было вождем или гуру, – тогда ваш ум, подобно оконному стеклу, стал чистым, и вы можете ясно видеть сквозь него. Когда ум очищен от образов, от ритуалов, верований, от символов, от всяческих слов, от мантрамов и повторений, когда он свободен от каких-либо страхов, – тогда то, что вы увидите, будет реальным, вневременным, вечным; и это можно будет назвать Богом. Но все это требует огромного прозрения, понимания, терпения – и доступно только тем, кто по-настоящему исследует вопрос о том, что такое религия, продолжая это исследование день за днем до самого конца. Только такие люди узнают, что является истинной религией. Остальные просто повторяют слова, и все их орнаменты, фигурные украшения, пуджи и колокольные звоны – все это не более, чем суеверия, не имеющие никакого значения. И только тогда, когда ум восстал против так называемой религии, он находит реальное.

5. Творческое недовольство

Случалось ли вам когда-нибудь посидеть совершенно спокойно, без движения? Попробуйте проделать это: сядьте по-настоящему спокойно, с выпрямленной спиной, и понаблюдайте за тем, что делает ваш ум. Не пытайтесь контролировать его, не утверждайте, что он не должен прыгать от одной мысли к другой, от одного интереса к другому, а просто осознайте его прыжки. Не предпринимайте ничего по этому поводу, только наблюдайте за ним, как вы наблюдаете с берега реки за проносящимся мимо потоком воды. В текучей воде так много всего: там и рыбы, и листья, и трупы животных; но вода эта всегда живет и движется; и ваш ум похож на нее. Он вечно не знает покоя, порхая с одного предмета на другой, подобно бабочке.

Когда вы слушаете какую-нибудь песню, как вы это делаете? Возможно, вам нравится сам певец; у него может быть приятный голос или красивое лицо; но вы можете следить и за смыслом слов. Однако за всем этим существует то обстоятельство, что, слушая песню, вы прислушиваетесь к ее звукам и к промежуткам безмолвия между ними, не правда ли? Подобным же образом попытайтесь прослушать свой ум, понаблюдать за ним, сидя совершенно спокойно, не двигаясь, не шевеля руками или даже пальцами ног. Это весьма интересно; и, если вы попробуете заняться этим просто ради интереса, в качестве развлечения, вы обнаружите, что ум начинает успокаиваться, причем вы не совершаете для этого никаких усилий. Тогда здесь не будет цензора, не будет судьи, никого, кто производил бы оценку; и когда ум станет таким образом сам по себе весьма спокоен, самопроизвольно утихнет, вы обнаружите, что в нем скрыто веселье. Знаете ли вы, что такое веселье? Оно проявляется, когда человек просто смеется, находит удовольствие в каком-то деле или ни в чем определенном, ощущает радость жизни, улыбается, смотрит собеседнику прямо в глаза без всякого чувства страха.

Смотрели ли вы хоть раз по-настоящему кому-нибудь в глаза? Смотрели ли вы хоть раз в лицо вашему учителю, или кому-нибудь из родителей, или какому-нибудь высокому официальному лицу, слуге или бедному кули? Что происходит в этом случае? В большинстве своем мы опасаемся смотреть прямо в глаза другому человеку; и люди сами не хотят, чтобы мы глядели на них таким образом, потому что их это пугает. Никто не хочет раскрыть себя; мы всегда держимся настороже; мы укрыты под различными слоями горя, страдания, желания, надежды; так что есть очень немного людей, способных смотреть вам прямо в глаза и улыбаться. А улыбаться, быть счастливым, – очень важно; видите ли, без песни в сердце жизнь человека становится весьма тусклой. Можно ходить от одного храма к другому, от одного мужа или жены к другому мужу или к другой жене, можно найти какого-то нового учителя или гуру; однако при отсутствии этой внутренней радости жизнь имеет весьма мало смысла. И отыскать эту внутреннюю радость нелегко, потому что большинство из нас ощущает только поверхностное недовольство.

Известно ли вам, что это такое – быть недовольным? Понять недовольство очень трудно, так как большинство из нас направляет недовольство по определенному каналу, в известном направлении, и этим заглушает его. Иными словами, наша единственная забота состоит в том, чтобы устроить себе безопасное положение с хорошо обеспеченной выгодой, с престижем, и более не чувствовать никакого беспокойства. Так случается и в школе, и в семье. Учителя не желают беспокойства, и вот почему они следуют старой рутине; ибо в тот момент, когда человек испытывает истинное недовольство и начинает исследовать, задавать вопросы, неизбежно появляется беспокойство. Но только благодаря подлинному недовольству человек проявляет инициативу.

А знаете ли вы, что такое инициатива? Вы проявляете инициативу, когда, не будучи понуждаемы, начинаете или вносите в дело нечто новое. Дело это не обязательно должно быть чем-то очень большим или необыкновенным, это может прийти позже; но искра инициативы присутствует и тогда, когда вы сами сажаете дерево, когда раскрываете присущую вам внутреннюю доброту, улыбаетесь человеку, несущему тяжелую ношу, сбрасываете с дороги камень или гладите встретившееся вам животное. Это небольшое начало огромной инициативы, которой вам следует обладать, если вы хотите узнать то необыкновенное состояние, которое называется творческим. Творческое состояние коренится в инициативе; а она проявляется лишь тогда, когда существует глубокое недовольство.

Не бойтесь недовольства, а питайте его, пока искра не превратится в пламя; и вы никогда не будете чем-то довольны – ни работой, ни семьей, ни традиционной погоней за деньгами, за положением и властью, – так что вы станете по-настоящему мыслить, открывать. Но, становясь старше, вы найдете, что поддерживать этот дух недовольства очень трудно. У вас дети, которых надо обеспечивать; вам необходимо принимать во внимание требования своей работы; вас связывает мнение соседей и общества; и вот вскорости вы начинаете утрачивать это горячее пламя недовольства. Когда вы ощущаете недовольство, вы включаете радио, идете к гуру, совершаете пуджу, проводите время в клубе, пьете, бегаете к женщинам, – словом, делаете все, чтобы погасить его пламя. Но, видите ли, без этого пламени недовольства вы никогда не будете проявлять инициативу, которая и есть начало творческого состояния. Для того, чтобы найти истинное, вы должны восстать против установившегося порядка; однако, чем больше денег у ваших родителей, чем более прочно устроены ваши учителя на своей работе, тем меньше им хочется, чтобы вы бунтовали.

Творческое состояние – это не просто такое занятие, как живопись или сочинение стихов; подобные вещи хороши, но сами по себе весьма незначительны. То, что важно, – это быть полностью недовольным, ибо совершенное недовольство представляет собой начало такой инициативы, которая, созревая, становится творческой; и это единственный способ установить, что такое истина, что такое Бог. Потому что состояние творчества и есть Бог. Поэтому человек должен обладать этим тотальным недовольством, – но чувствовать при нем радость. Понимаете? Следует быть полностью недовольным, но без жалоб, с радостью, весельем, с любовью. В большинстве своем недовольные люди бывают ужасно нудными; они вечно жалуются на те или иные несправедливости, или желают лучшего положения для себя, или каких-то иных обстоятельств. Ибо их недовольство очень поверхностно. А те люди, которые совсем не ощущают недовольства, – те уже мертвы.

Если вы можете восстать, пока вы молоды, сохраняйте свое недовольство и с возрастом. Сохраняйте его свежим, с жизненной силой радости и с большой любовью; тогда оно приобретет для вас необыкновенное значение, ибо будет строить, творить, вызывать к жизни новое. Для этого вам необходимо иметь правильное образование и воспитание – не такое, которое только подготавливает вас к работе или продвижению вверх по лестнице, ведущей к успеху, а такое, которое помогает вам думать, которое оставляет вам свободное пространство – не в форме более просторной спальни или более высокого потолка, а пространство, где может расти ваш ум, не связанный никакими верованиями, никакими страхами.

Вопрос: Недовольство препятствует ясному мышлению; как должны мы преодолевать это препятствие?

Кришнамурти: Не думаю, что вы сумели услышать то, что я говорил; вероятно вы были заняты своим вопросом, беспокоились по поводу того, как его задать. Вот вы все и делаете это разными способами. Каждый чем-то занят; и если я говорю не то, что вам хотелось бы услышать, вы отметаете сказанное в сторону, потому что ваш ум занят вашей собственной проблемой. Если бы человек, задавший этот вопрос, выслушал то, что говорилось, если бы он действительно ощутил внутреннюю природу недовольства, веселья, творческого состояния, тогда он, я думаю, не задал бы такого вопроса.

Итак, препятствует ли недовольство ясному мышлению? И что такое ясное мышление? Возможно ли мыслить в полной мере ясно, если вы хотите что-то получить от своего мышления? Если ваш ум занят результатами, можете ли вы мыслить с полной ясностью? Или вы можете так мыслить только тогда, когда не ищете цели, результата, не стараетесь нечто приобрести?

И можете ли вы ясно мыслить, если у вас имеется какой-то предрассудок, какое-то особое верование, иными словами, если вы мыслите, как индуист, как коммунист или как христианин? Несомненно, вы сможете мыслить со всей ясностью лишь тогда, когда ваш ум не прикован к какому бы то ни было верованию, как обезьяна, прикованная цепью к столбу; вы сможете мыслить достаточно ясно только тогда, когда не ищете никакого результата, не имеете предрассудков, – а все это в действительности значит, что вы сумеете мыслить ясно, просто и прямо лишь в том случае, когда ваш ум не станет более гнаться за безопасностью в какой бы то ни было форме – и таким образом окажется свободным от страха.

Потому недовольство в одном случае действительно препятствует ясному мышлению. Когда вы в своем недовольстве преследуете какую-то цель, стремитесь погасить его, потому что ваш ум ненавидит беспокойство и стремится любой ценой оставаться спокойным и мирным, – тогда ясное мышление невозможно. Если же вы недовольны всем – и своими предрассудками, и своими верованиями, и своими страхами, – если вы не ищите никакого результата, тогда само это недовольство соберет вашу мысль в фокус, не направляя ее на какой-то особый объект, не устремляя в каком-то отдельном направлении; и весь процесс вашего мышления станет весьма простым, прямым и ясным.

Молодые или старые, мы большей частью недовольны просто потому, что хотим чего-то: больших знаний, лучшей работы, лучшей автомашины, большей зарплаты. Наше недовольство основано на желании «большего»; и большей частью мы испытываем недовольство только потому, что нам нужно нечто большее. Но я говорю не об этом виде недовольства. Именно такое желание «большего» препятствует ясности мышления. В то же время, если мы недовольны не потому, что хотим чего-то, а испытываем недовольство, не зная, что именно нам нужно; если мы недовольны своей работой, необходимостью добывать деньги, недовольны погоней за положением и властью, традициями, тем, что имеем и могли бы иметь; если мы не удовлетворены не чем-то в отдельности, а всем существующим, тогда, я думаю, мы увидим, что наше недовольство приносит ясность.

Когда мы ничего не принимаем, не придерживаемся определенного образца, задаем вопросы, исследуем, проникаем в глубину, – тогда существует прозрение, из которого возникает творческое состояние, радость.

Вопрос: Что такое самопознание, и как нам можно достичь его?

Кришнамурти: Заметен ли вам особый склад ума, который проявляется в этом вопросе? Я говорю так не потому, что не чувствую уважения к задавшему его человеку; но давайте посмотрим на тот ум, который спрашивает: «Как могу я приобрести самопознание, за сколько я смогу его купить? Что я должен сделать, какие должен принести жертвы, какую дисциплину или медитацию практиковать, чтобы овладеть им? «Именно машинообразный посредственный ум говорит: «Я сделаю это, чтобы приобрести то». Подобными категориями мыслят так называемые религиозные люди; но самопознание таким путем не приходит. Вы не в состоянии купить его каким-либо усилием или какой-то практикой. Самопознание приходит, когда вы наблюдаете себя в своих взаимоотношениях с товарищами по ученью, с учителями, с окружающими вас людьми; оно приходит, когда вы наблюдаете за манерами другого человека, за его жестами, за тем, как он носит одежду, как разговаривает; за его лестью и за его презрительным отношением к другим, – а также и за своими реакциями; оно приходит, когда вы видите себя как бы в зеркале. Ведь глядя в зеркало, вы видите себя таким, каковы вы есть, не правда ли? Возможно, вам бы хотелось, чтобы форма вашей головы была иной, чтобы волосы были немного гуще, а физиономия – не такой некрасивой; но факт налицо, и он ясно отражен в зеркале, а вы не в состоянии оттолкнуть зеркало и сказать: «Как я красив!»

И вот если вы можете смотреть в зеркало взаимоотношений совершенно так же, как вы смотрите в обыкновенное зеркало, тогда самопознанию нет конца. Это похоже на то, как если бы вы вышли в бездонный и безбрежный океан. Большинство из нас хочет достичь какой-то цели; мы желаем иметь возможность сказать:

«Я достиг самопознания, и я счастлив». Но дело обстоит совсем не так. Если вы сможете смотреть на себя, не осуждая то, что видите, не сравнивая себя с кем-то другим, не желая стать более красивым или добродетельным; если вы сумеете просто наблюдать за тем, что вы такое, и идти с этим вперед, тогда вы обнаружите, что идти таким образом можно бесконечно далеко. Тогда вашему путешествию нет конца, и в этом его тайна, в этом его красота.