Текст книги "Укрощенная страсть"

Джил Грегори
Укрощенная страсть

Всей моей замечательной семье – а особенно Ларри и Рейчел – с огромной любовью.

Глава 1

Форлорн-Вэлли, Колорадо

– Ужасно не хочется оставлять тебя здесь одну, – сказал сутулый здоровяк с землистым цветом лица и сединой в волосах. – Эмили, дорогая, ты и вправду так в себе уверена? – Он пристально посмотрел на свою племянницу, сидевшую рядом с ним на крыльце старой бревенчатой хибары. Его морщинистое лицо выражало явное сомнение. Но в золоте палящего послеполуденного солнца, роняющего косые лучи поверх Скалистых гор и делающего небо жгуче-синим, девушка выглядела такой же спокойной, как и зеркальная гладь горного озера.

– Все будет хорошо, дядя Джейк, – заверила его она. – Я умею за себя постоять.

Но, едва произнеся эти слова, Эмили Спун неожиданно для себя ощутила страх. По затылку внезапно пробежали неприятные мурашки.

Она не могла бы объяснить, отчего это произошло. Ее нисколько не пугал прекрасный, уединенный клочок земли в самом сердце предгорий Колорадо. И она не боялась оставаться в темноте или в одиночестве. Она не боялась ничего, кроме одного – вновь потерять своих родных.

– И к тому же я вовсе не одна – Девушка отвела в сторону черную, как полночное небо, прядь волос, отброшенную ей на шею налетевшим порывом ветра. – Со мной Джо.

– Гм… Этот маленький птенец? Ты ведь знаешь, что я имею в виду, Эмили.

У ее дяди был зычный голос, скрипучий и резкий. Он вполне подходил человеку, выглядевшему лет на пятьдесят с лишним, с задубелым, внушающим страх лицом. Но Эмили это ничуть не смущало. Она знала, что, несмотря на свирепую наружность и суровый взгляд глубоко посаженных глаз цвета глины, во всем касающемся семьи дядя кроток, как агнец. Джейк Спун любил своих родных.

«Конечно, тюрьма изменила его, – размышляла Эмили. – Безусловно, дядя сильно сдал за эти годы». Серые глаза девушки подернулись печалью, когда она внимательно посмотрела на человека, который ее вырастил и воспитал. До того как помощник шерифа Клинт Баркли выследил его и отправил в тюрьму, дядя Джейк был сама жизнь и смелости его хватило бы на двоих. Он постоянно жаждал приключений и находился в непрерывном движении, скитаясь по стране, обожая быструю езду, стоящую борьбу и недозволенную охоту. Его всегда манили ценности, добытые неправедным путем, особенно если речь шла о людях богатых и власть имущих.

Но те семь лет, которые он провел за решеткой, и все, что произошло с его семьей за то время, значительно поубавили его энергию и заметно состарили. Четкие черты лица стерлись, застывшие глаза смотрели мрачно, а широкая, открытая и веселая улыбка, некогда не сходившая с лица, теперь являла собой такую же редкость, как золотой самородок на поле с турнепсом.

Встретив пытливый взгляд дяди Джейка, Эмили вдруг почувствовала укор совести. Все эти дни он постоянно выглядел так, будто на плечах у него лежал какой-то невидимый, невероятно тяжелый груз, нести который ему было совершенно невыносимо.

Эмили подозревала, что и думы о тете Иде вносили сюда свою лепту.

– Конечно, я знаю, что вы имеете в виду, дядя Джейк, – улыбнулась Эмили, похлопывая его по руке. – Не беспокойтесь, все будет хорошо. Поезжайте и купите лучших лошадей, каких только найдете. И столько, сколько мы можем себе позволить. А до того как вы вернетесь из Денвера, мы с Джо прекрасно побудем вдвоем.

– Заряди ружье и держи наготове. Ты слышишь, Эмили?

– Хорошо.

– И если мимо будет проходить какой-нибудь чужак, – сказал Джейк, – сначала стреляй, а потом задавай вопросы.

Эмили легонько толкнула его, словно торопя в дорогу.

– Дядя Джейк, я сама знаю, как защитить себя.

На это он коротко кивнул и отвернулся, помедлив лишь секунду. Но даже за столь ничтожное время Эмили углядела отблеск вины в его глазах.

– И пожалуйста, не смотрите так. – Она вдохнула поглубже. – У всех нас прошлое позади. И мы вновь единая семья. Все будет точно так же, как было.

«Ну, положим, не совсем так же. Тетя Ида умерла…» Будто читая ее мысли, Джейк тяжело сглотнул. Его плечи вдруг поникли. Нахмурившись, он надвинул шляпу на глаза и понуро сошел с крыльца.

– Можешь не сомневаться, девочка, – сказал он угрюмо. – Тебе нет нужды беспокоиться о чем-либо. Как только мы с ребятами вернемся из Денвера, вплотную займемся делом. И что бы ни случилось – конец света или всемирный потоп, – мы добьемся успеха, Эмили.

Эти слова обрадовали ее. Дядя Джейк и впрямь настроен работать. Он и ребята, кажется, встали на правильный путь.

«Семья вновь соберется под одной крышей. И никто не отберет у нас эту землю и это ранчо».

Эмили едва не задохнулась от счастья. В то время как солнце, лениво проплывая над ее головой, медленно двигалось к западу, она наблюдала, как ее брат Пит и рыжеволосый кузен Лестер выводят из конюшни лошадей.

– Эй, дядя Джейк! – крикнул Пит. – Пора ехать! А то в Денвере меня заждалась партия в покер. Я вижу крупную сумму, на которой начертано мое имя. – Красивое, с тонкими чертами лицо молодого человека загорелось азартом. – Пока, сестренка! – Он помахал Эмили своим стетсоном. – Через пару дней увидимся.

Лестер на своем пегом жеребце подъехал к крыльцу. Кузен Эмили был еще крупнее, чем дядя Джейк. Человек-гора с огромными плечищами, с приятным, круглым, как луна, веснушчатым лицом.

– Не спускай глаз с конюшни, Эмили. Хорошо? Я все никак не соберусь приделать задвижку к двери. Хочешь, наверное, чтобы я снова привез тебе из Денвера какие-нибудь безделушки?

– Да ты хоть себя самого привези. В целости и сохранности. – Эмили выразительно посмотрела по очереди на каждого из мужчин. Джейк Спун кивнул и развернул свою лошадь.

– Ладно, ребята, – сказал он, выезжая на тропу. – Поехали!

Вдавив каблуки в бока лошади, Пит испустил такой вопль, что тот мог бы разбудить и мертвеца. Вся троица с грохотом помчалась через долину на юг.

Эмили постояла у разбитых перил крыльца, пока три всадника не скрылись за хребтом. Поднятое ими облако пыли рассеялось, и воздух снова стал тих и прозрачен. Она медленным взглядом обвела горизонт, внимательно изучая его. Все вокруг выглядело безмятежным и успокаивающе пустынным. Разве что набегающие с предгорий холмы, покрытые сочной молодой травой и лютиками, нарушали общую картину.

Эмили вдохнула полной грудью чистый горный воздух и обхватила себя руками.

Небольшая хибара, находящаяся в каких-нибудь десяти милях от городка Лоунсам и ставшая ее новым домом, аккуратно вписывалась в берега Стоун-Крика. Никакой другой хижины или фермерского дома в этой части долины не было. Эмили любила это место за уединенность и окружающую его красоту. После нескольких лет жизни в Джефферсон-Сити на шумной Спринг-стрит, в пансионе суматошной и привередливой миссис Уэйнскотт, у которой Эмили работала горничной, этот уютный бревенчатый сруб в Форлорн-Вэлли казался ей просто раем.

Тишина, под стать густым лесам, начинающимся за домом, окутывала все вокруг плотной пеленой. Никаких признаков присутствия человека или зверя, не считая ястребов, кружащих высоко в небе, да лосиного стада, перебирающегося через плато к северу.

«Но откуда тогда это тревожное чувство? – Эмили с беспокойством вспомнила о мурашках на затылке. – Такое ощущение, что здесь кто-то есть. Или что-то. Кто-то приближающийся…»

Она вздрогнула и бросила взгляд на зарево в синем небе. До сумерек оставались считанные часы. Может, к тому времени ей удастся стряхнуть с себя это глупое наваждение.

– Эмли… Эмли, где ты?

При звуке тонкого детского голоска, пропускавшего букву «и» в ее имени, она резко повернулась и поспешила в дом.

– Я здесь, Джо. Не волнуйся. – Эмили улыбнулась мальчику, стоявшему возле камина и глядевшему на нее широко раскрытыми глазами, которые казались слишком большими для его исхудалого, крошечного личика. В свои шесть лет Джо Маккой был ниже ростом, чем его ровесники. У него были светло-желтые, как пшеничные колосья, волосы, длинные ресницы и такие же, как у его матери, карие глаза, в которых, казалось, навечно поселился страх.

– Ну, я надеюсь, ты порядком проголодался, – весело обратилась к нему Эмили, – потому что я собираюсь устроить изысканный ужин на двоих.

Джо молча смотрел на нее.

Она склонила голову набок и ласково продолжила:

– Ты помнишь мою фирменную жареную курицу и печенье? И это еще не самая интересная часть нашего меню. На десерт мы испечем себе пирог с голубикой. По рецепту твоей мамы. – Эмили прошла в комнату и присела на корточки возле мальчика, надеясь, что ее уверенная улыбка подействует на него успокаивающе. – Ведь это твой любимый пирог, верно, Джо?

Он только пристально посмотрел на окно и прижал к бокам маленькие кулачки.

– Когда они вернутся обратно?

– Дядя Джейк и ребята? Через пару дней.

– Значит… мы остались здесь… совсем одни? – дрожащим голосом произнес мальчик.

– У нас дома работы по горло, Джо. – Эмили коснулась пальцем кончика его носа-пуговки. – Пока мы будем наводить порядок, время пролетит как одно мгновение.

Она наблюдала, как ребенок оторвал взгляд от окна и осмотрел небольшую гостиную с ее голым дощатым полом, скудной меблировкой и незатейливыми латунными лампами в форме чаш. Затем его взгляд, внимательный и серьезный, остановился на лице девушки.

– Да, здесь далеко не так нарядно, как в пансионе миссис Гейл, – с улыбкой призналась Эмили. – Но это временно. Потом и у нас будет так же. Вот увидишь, Джо. – Она улыбнулась еще шире, и в глазах у нее вспыхнул огонек. – Я сошью очаровательные белые занавески с кружевом на все окна, точь-в-точь как у миссис Гейл в передней гостиной. А когда выберусь в город, куплю на пол красивый ковер, может, даже два.

– Это хорошо, – пробормотал маленький мальчик, хотя он явно не желал, чтобы его отвлекали досужими разговорами. Его карие глаза вопросительно смотрели на Эмили. – А тот человек… тот нехороший человек… будет меня разыскивать? – спросил он, взволнованно дыша.

– Нет. Он не будет тебя разыскивать, Джо. – Эмили обняла щуплое тельце ребенка и почувствовала его дрожь. Как бы она хотела прогнать эти страхи! Если бы только это было в ее власти… Маленькие косточки мальчика были так хрупки! Она ощутила это, когда прижала его к себе. – Нехороший человек не приедет сюда. Ни сюда, ни куда-нибудь еще. Здесь ты будешь в безопасности, Джо, – добавила она твердо.

– А мама?

– И твоя мама тоже. Я уверена. – Эмили убрала от его глаз выбившийся светлый локон. – Мы ведь обвели вокруг пальца нехорошего человека, помнишь? Ему не удалось найти никого из нас, а твоя мама скоро вернется и увезет тебя отсюда в чудесный новый дом, и вы снова будете вместе.

– Ты обещаешь, Эмли? – спросил мальчик.

– Обещаю. – Эмили почувствовала, как его напрягшееся тельце немного расслабилось. Она легонько стиснула его напоследок и поднялась с пола. – Ты прекрасно знаешь, что я обещала твоей маме заботиться о тебе, пока она не вернется. Поэтому я не могу допустить, чтобы вы у меня недоедали, молодой человек! Подумайте хорошенько, как ваша мама рассердится на меня! Из этого следует, что ты должен пообещать мне кое-что, Джо.

– Что?

– Обещай, что сегодня подчистишь все с тарелки, выпьешь молоко и съешь большой кусок пирога с голубикой. Можешь даже два. Ну, как ты думаешь, справишься, Джо?

Эмили надеялась вызвать его улыбку, но с того дня, как Армстронг перебросил его через всю комнату и подбил глаз Лиссе Маккой, мальчик улыбался нечасто.

И сейчас он только серьезно кивнул.

Сердце Эмили сжималось от жалости. «Пусть только бывший жених Лиссы попробует показаться здесь когда-нибудь, это станет его последней ошибкой в жизни», – мысленно поклялась себе Эмили.

Пока дядя Джейк отбывал наказание в заключении, а Пит с Лестером находились в бегах, Лисса была ее самой близкой подругой. В отсутствие мужчин тетя Ида и Эмили, вдвоем, с большим трудом справлялись с их хозяйством в Миссури. В конце концов они потеряли ферму и переселились в пансион миссис Гейл. Там Эмили и познакомилась с молодой вдовой, Лиссой Маккой. Миссис Гейл из-за больного бедра с трудом могла подниматься и спускаться по лестнице, поэтому ей была нужна работница. Лисса готовила пищу и прибиралась в доме, занимая вместе с Джо комнатку за кухней. Эмили с первого дня понравилась спокойная и неунывающая молодая женщина, без устали трудившаяся, ни на что не жалуясь, и явно обожавшая своего сынишку. Именно Лисса помогла ей найти место горничной в одном фешенебельном доме на Адамс-стрит. Единственное, что ей не нравилось в Лиссе, действительно не нравилось, это ее слепая привязанность к своему поклоннику, работавшему где-то на железной дороге. Джон Армстронг, угрюмый, непредсказуемый и неуравновешенный мужчина, по мнению Эмили, не мог внушать доверия. Однако Лисса разглядела его истинную натуру, когда дело уже дошло до помолвки.

Но тогда было уже слишком поздно.

В результате запуганной женщине пришлось бежать, скрываясь от человека, за которого еще недавно она собиралась замуж. Пытаясь найти новый надежный приют для себя и сына, Лисса обратилась за помощью к своим родственникам, до той поры остававшимся в забвении. Она отправилась в Калифорнию к дедушке с бабушкой и таким образом оторвалась от своего преследователя. Эмили на это время взяла на себя все заботы о Джо.

Она обещала Лиссе, что до ее возвращения с ним ничего не случится, и была намерена сдержать свое слово во что бы то ни стало. Но одно дело – обеспечить ребенку безопасность, и совсем другое – заставить его чувствовать себя в безопасности.

Эмили убеждала мальчика, что Джон Армстронг не поедет за ним из Джефферсон-Сити в Лоунсам, так как для этого ему пришлось бы проделать слишком длинный путь через Колорадо. Но как она ни старалась, Джо до конца ей не верил – страх слишком сильно держал его в своих тисках. Мальчик не выходил из дома более чем на секунду-две, а затем со всех ног бежал обратно, словно за ним гнались.

«Разве можно ставить это ему в упрек?» – думала Эмили, зная, как Армстронг избивал Лиссу и терроризировал Джо. Вспомнив крики, слезы и рыдания, она вздохнула. Нужно время, чтобы жестокость и ужасы той ночи изгладились из памяти.

– У меня есть идея, – сказала она, беря мальчика за руку. – Не поиграть ли тебе в шарики, которые тебе купил Лестер? Я тем временем подмету полы, а потом, если захочешь, ты поможешь мне испечь тот пирог.

– Эмли, я могу помочь тебе подмести пол, – сказал Джо. – Я обычно помогал маме.

Она ответила ему одобрительной улыбкой.

– Ну, это будет просто замечательно. Я только приветствую такое предложение и не собираюсь отказываться от помощи. Видит Бог, работы здесь предостаточно, так что лишняя пара рук будет очень даже кстати.

Эмили понимала, что Джо просто хочет находиться поблизости от нее, потому что так ему спокойнее, и она не вправе была его осуждать. Страх, который в него вселил Джон Армстронг, пройдет не скоро.

К ее радости, Джо съел-таки приличную порцию жареной курицы, а позже – печенье и большой кусок пирога. Потом ребенок был уложен в свою кроватку в дальней комнате, которую он делил с Питером и Лестером. Эмили постояла еще с минуту, глядя сверху на его слишком серьезное и слишком бледное личико.

– Завтра, если захочешь, можешь помочь мне с огородом, – сказала она. – Я собираюсь посадить за домом немного овощей.

– За… домом?

– Да. Ты сможешь копаться в земле и пачкаться сколько угодно. На нашей старой ферме Пит любил этим заниматься. Он выискивал в грязи червяков и жуков – но только ты не вздумай этого делать, Джо! – и пытался засунуть их мне в волосы. – Эмили содрогнулась при этом воспоминании, но потом фыркнула. – Пит был ужасным мальчиком – вовсе не таким милым, вежливым и внимательным, как ты. И… это совсем не будет забавным, я имею в виду завтрашнюю работу в огороде, если ты станешь запихивать мне в волосы разную живность, – добавила она со смешком.

Но Джо решительно замотал головой.

– Нет, я останусь здесь, – прошептал он.

– Хорошо. Поступай, как тебе нравится. – Эмили поцеловала его в щеку. – Но если передумаешь, помни: вся та распрекрасная грязь с жуками и червяками будет тебя ждать.

На это мальчик почти улыбнулся – у него слегка дрогнули губы, но затем Эмили заметила внезапную тоску в его глазах.

– Спокойной ночи, Эмли, – тихо сказал он.

Уже у двери Эмили вновь услышала его голос, едва различимый на фоне грохота ставней, хлопнувших от внезапного порыва ветра.

– Спокойной ночи, мама, – прошептал Джо в темноту.

Эмили почувствовала, как спазм сдавил ей горло. Прикрыв дверь, она на цыпочках прошла из спальни в гостиную. В камине весело поблескивал огонь. Зажигая масляную лампу, Эмили не переставала молиться за Лиссу. «Только бы с ней ничего не случилось в пути. Только бы она разыскала в Калифорнии своих родственников. И только бы Джон Армстронг не нашел ее, чтобы…»

Эмили прикрыла глаза и взялась за спинку старого соснового кресла-качалки, стоявшего рядом с диваном. «Не смей думать об этом. Армстронг не поймает Лиссу. И не убьет ее, несмотря на все угрозы». После того как Лисса поняла, что это за тип, и расторгла помолвку, Армстронг угрожал ей каждый день.

Сильный порыв ветра распахнул ставни, заставив Эмили вздрогнуть. Она тут же одернула себя и переключилась на другие мысли. Быстро закрыла ставни на задвижку и, слегка поеживаясь от потянувшего с гор прохладного воздуха, отошла от окна. «Довольно терзаться, – сказала она себе, подходя к инкрустированному деревянному сундуку. – У тебя есть работа». Первыми в ее списке значились те самые кружевные занавески, которые существенно украсили бы жилище, а старая хибара в этом действительно нуждалась.

Тяжелая крышка скрипнула, когда Эмили ее подняла. Раньше сундук принадлежал тете Иде, а той, в свою очередь, достался от матери, жившей в Бостоне. Вместительный сундук был сделан из качественного дуба и украшен тонкой резьбой. Изнутри он был обит серебром и латунью. Эмили хранила в нем все свои драгоценные запасы: ситец, шотландку, муслин, шерсть, ярды льна, отрезы атласа и целых два рулона бархата и шелка. Здесь же лежала и разная мелочь – лоскутья, ленты, пуговицы, иглы и булавки.

«И еще кое-что», – подумала она, чувствуя, как учащенно забилось ее сердце.

В этом старом сундуке были заключены ее мечты.

Вокруг этого богатства, собранного с такой тщательностью, сосредоточивались все ее надежды и планы.

Опустившись на колени, перебирая пальцами шотландку и яркие ситцы, Эмили стала отыскивать хрустящий белый кружевной муслин для занавесок. Но когда ее взгляд упал на розовый шелк, купленный ею в день отъезда из Джефферсон-Сити, она невольно отвлеклась от поисков. Вынув из сундука пышную, словно облако, кипу, Эмили поднесла ткань к свету.

Шелк был превосходный. Лучший из всех когда-либо ею виденных, такой же красивый, как все, чем владела миссис Узйнскотт. «Из него выйдет прекрасное платье», – подумала Эмили. У нее загорелись глаза в предвкушении. Она уже ясно видела свое платье – законченное и совершенное, с элегантным рукавом, черным атласным турнюром и блестящими черными пуговицами. Когда его увидят женщины Лоунсама, им всем захочется иметь такое же платье. Такое же красивое, изысканное и невероятно…

«Будем надеяться, что это свершится», – пожелала она себе, проведя пальцем по бледно-розовому шелку. Ее охватило радостное возбуждение – материал просто переливался на свету! Но к сожалению, платью, как и ее мечтам, было суждено подождать. «Но не слишком долго», – пообещала себе Эмили. Только до тех пор, пока она не наведет здесь порядок. Нужно, чтобы этот дом стал удобным и уютным жилищем для всех них. Потом она займется шитьем и во что бы то ни стало добьется успеха. Как бы ни складывались дела в хозяйстве, станет ли их ранчо прибыльным или попытки дяди Джейка и ребят обречены на провал, ее заработка должно хватать на всех. Ничто не сможет снова обездолить их семью.

«Мы не можем потерять эту землю, как когда-то потеряли ферму, – размышляла Эмили, нежно поглаживая мягкий шелк. – И я больше не окажусь в таком положении, как тогда. Мне не придется снова работать горничной на таких, как миссис Уэйнскотт».

На минуту ее захлестнул поток воспоминаний – одно неприятнее другого. Но Эмили не хотелось возвращаться к прошлому и думать о той работе, равно как и о своей бывшей хозяйке. Такой изворотливой и требовательной женщины, как Огаста Уэйнскотт, она еще не встречала. И такого препротивного типа, как ее сын Хобарт, тоже. Этот молодой человек с носом наподобие орлиного клюва имел обыкновение щипать служанок, загоняя какую-нибудь из них в угол.

Куда приятнее было размышлять о том, как она сошьет новые занавески, купит ковер на пол в гостиную и заполнит дом разными вещами, создающими уют. Например, расшитыми подушками для софы и кресел, красивыми акварелями в золоченых рамках. Эмили представляла себе превосходную новую плиту и под стать ей – набор тарелок и чашек из китайского фарфора. Возможно даже, в их доме появится небольшое пианино, как в одной из музыкальных гостиных миссис Уэйнскотт…

Эти мечты внезапно прервал послышавшийся снаружи шум.

Какой-то негромкий звук.

«Похоже на хруст ветки, – подумала Эмили, задержав дыхание. – Или, может, просто ветер». Ее вновь пробрал озноб.

Выбежав на кухню, она схватила с полки ружье. Быстро проверила магазин и, выждав секунду, снова прислушалась.

Ни звука.

Поблизости никого не было.

Эмили подождала еще немного. Как бы ей хотелось остаться внутри хибары, за этими бревенчатыми стенами, хоть и старыми, зато толстыми! Они обеспечивали безопасность и комфорт, сохраняли огонь и тепло. И все-таки нужно было проверить свои подозрения – иначе сегодня ей не уснуть.

Эмили сглотнула кисловато-горький привкус страха и заставила себя пройти через гостиную. Осторожно отворила дверь и поморщилась, когда она скрипнула. Палец обвился вокруг спускового крючка, и она ступила в прохладу ночи, Эмили окружали темные тени, сверху на них падал тусклый свет от половинки луны и яркой россыпи белых звезд.

Выждав не более нескольких секунд, пока глаза приспособились к темноте, Эмили быстрым взглядом окинула двор, деревья и забор за домом. Она не заметила ни лошадей, ни каких-либо признаков движения.

Повернувшись в сторону загона для скота и пришедшей в упадок конюшни со сломанными столбами, она увидела широко раскачивающуюся на ветру дверь.

Та самая дверь, без задвижки. Лестер об этом предупреждал. Так вот откуда этот звук!

Почувствовав облегчение, она зашагала туда.

В этот момент сзади кто-то настиг ее одним прыжком и легко, как детскую игрушку, вырвал из рук ружье.

– Не кричать, леди, – прогудел ей в ухо жесткий низкий голос. – Или кто-то может отправиться на тот свет. – Мощные руки вмиг обхватили ее и держали в плену так плотно, что она едва могла дышать. – А теперь отвечайте мне – и быстро! Где все остальные?