Текст книги "Впервые в жизни"

Несмотря на капризы, Райли набросилась на салат так, словно не ела несколько дней. И, черт возьми, может, так и есть!

– Откуда ты?

– Да так… недалеко отсюда.

Ничего не скажешь, ценная информация!

– Нравятся горы?

– Угу, – промычала Райли с набитым салатом ртом. И почему-то старательно отодвигала огурцы, словно ей подали ядовитых змей.

Как и Мэтт.

– Завтра я иду в горы, к Алмазной скале, тем более что у меня ночная смена. Сколько, говоришь, ты там пробыла?

Райли замерла и мгновенно замкнулась.

– Я ничего не говорила.

Эми кивнула и переглянулась с Мэттом, не сводившим с нее теплого взгляда. Она и думать не желала, почему ей тоже становится тепло, поэтому отошла и вернулась на кухню. Когда еда была готова, она вновь подошла к столику и сначала поставила тарелку перед Райли.

– Может, лучше…

Райли принялась уничтожать бургер и жареную картошку.

– …есть помедленнее, – продолжала Эми. – Может разболеться живот.

Но Райли не сбавила темпа.

Мэтт подвинулся и похлопал по соседнему стулу. Прежде чем сесть, Эми оглянулась на Джан, давая знать, что берет короткий перерыв.

– Ты некоторое время жила одна, – продолжала Эми.

Райли пожала плечами.

– Когда я жила одна, – продолжала Эми, – неделями питалась арахисовым маслом и сырой японской лапшой. Покупала банку масла и пакет лапши по девятнадцать центов каждый.

Половина бургера уже исчезла во рту Райли.

– По вторникам в бакалее можно купить задешево и другую еду.

– По вторникам? – переспросил Мэтт.

Райли опустила глаза и съежилась, словно случайно выдала великую тайну.

У Эми перехватило горло.

– Мэтт, по вторникам многие магазинчики выбрасывают старые запасы, чтобы освободить место для новых.

Мэтт повернулся к Райли, но та молчала.

Колокольчик на кухне звякнул. Значит, очередной заказ готов.

Эми послала Мэтту взгляд, означавший «я сделала что могла», и отошла.

Именно так она расправлялась со своими проблемами.

Поганая тинейджерская жизнь?

Уходи!

Мать со своим новым мужем осточертели донельзя?

Уходи!

Парень оказался не тем, за кого она его принимала?

Уходи.

Таков ее девиз.

Но сейчас впервые в жизни Эми не была горда собой.

Мэтт смотрел вслед уходившей Эми. На этот раз он, кажется, кое-что понял. Недаром она не любит, когда к ней неожиданно подходят или застают врасплох. Когда-то она жила на арахисовом масле и дешевой лапше. И с трудом доверяла людям.

Значит, в ее жизни были скверные времена, возможно, куда хуже, чем он мог себе представить. Конечно, это не его дело и уж точно не входит в его обязанности, но сердце болело и за Эми, и за Райли.

Эми не желала его сочувствия. И Райли тоже, хотя попала в беду. Он точно это знал. И хотел бы помочь, но не заблуждался насчет своих способностей сделать это.

У него просто не было опыта решения чужих проблем. Мало того, все его попытки сделать это были до сих пор неудачными.

Он снова взглянул на Райли. Она наверняка в бегах, может быть, от своего мучителя. По крайней мере видно, что ей плохо приходилось. Она практически вылизала тарелку и съела все, не считая огурцов. Трудно ее винить.

– Ну как, лучше стало?

Райли кивнула и даже улыбнулась, когда принесли пирог. Путь к сердцу женщины лежит через десерт! Теперь он будет знать.

Райли подождала, пока Эми отойдет к другому столику, прежде чем высказаться:

– Твой кусок больше.

– И что? Я сам больше.

– Да, но твой кусок больше не поэтому.

Мэтт пропустил это мимо ушей и после ужина оплатил счет. Салаты в счет не входили, а это означало, что Эми намерена платить за них из собственного кармана.

Поэтому Мэтт постарался, чтобы чаевые с лихвой перекрывали стоимость салатов, а потом повел Райли на парковку.

Чувствуя, как растет ее беспокойство, он напрямую сказал:

– У тебя есть выбор. Можешь сказать, где живут твои друзья, и я отвезу тебя туда, или придется проверить твои права по компьютерной базе и узнать все твои тайны.

Он все равно собирался это сделать, но ей знать не обязательно.

– Я совершеннолетняя, – возразила она, – и не обязана давать тебе адрес друзей.

– Не обязана или не можешь? Потому что никаких друзей нет?

Райли молча смотрела на него. Тишина была прервана осторожным кашлем.

Эми. Она стояла на парковке. Через плечо висела сумочка. В руке зажаты ключи.

– Я ушла пораньше, – сообщила она. – У меня есть свободная комната. Конечно, размером она с носовой платок, но на эту ночь она твоя. Если захочешь.

– Нет! – немедленно воскликнул Мэтт. Одно дело – принять участие в обездоленном подростке, о котором они слишком мало знают, и совсем другое – поселить Райли у Эми.

– Нет, – повторила Райли. – Я не могу к вам пойти. Но все равно спасибо. Я хочу вернуться в лес.

– С лесом покончено, – объявил Мэтт. – Никакого незаконного туризма. Это небезопасно, и я не намерен отпускать тебя одну.

– Вовсе не обязательно возвращаться в лес, – добавила Эми. – Пойдем ко мне. Получишь крышу над головой и горячий душ.

Мэтт открыл было рот, но Эми едва заметно качнула головой и показала Райли на свою машину. К его удивлению, девочка послушно туда уселась.

Эми повернулась к Мэтту с выражением угрюмой решимости. Он видел, что Райли что-то затронула в ней. Желание защитить, конечно. Пробудила воспоминания. И не нужно быть гением, чтобы увидеть, как расстроили ее эти воспоминания.

Его вина.

– Эми…

– Я сделаю что смогу.

Понятно. Нравится ему или нет, а она это сделает.

И если честно, ему не нравится…

– Когда я просил тебя о помощи, вовсе не имел в виду, что…

– Знаю. Но не могу оставить ее под открытым небом. Просто не могу.

И что-то в ее голосе снова повернуло и без того глубоко засевший в нем нож.

– Все будет хорошо, – пробормотала Эми, садясь за руль.

Но не успела она закрыть дверь, как он нагнулся и прошептал:

– Поосторожнее.

– Как всегда.

Мэтью помедлил, но причин дальше задерживать их не было, поэтому он отступил и смотрел, как отъезжает машина. Ему было не по себе. Отправил девчонку с возможно криминальными наклонностями в дом женщины, к которой неравнодушен! Если что-то пойдет не так, он не сможет жить в ладу с собой.

И поэтому поехал за ними. Припарковался напротив дома Эми и увидел, как они вместе входят в здание. Через несколько минут в окнах вспыхнул свет. Прямо из грузовика он позвонил Сойеру, попросив узнать, не объявлен ли розыск на некую Райли Тейлор.

Если только это ее настоящее имя.

В ожидании ответа от Сойера Мэтт не сводил глаз с дома и временами играл в солитер на телефоне.

Его едва не хватил удар, когда Эми постучала в водительское окно.

– Если не собираешься домой, с таким же успехом можешь подняться.

Она успела принять душ и надеть широченную майку и крошечные шорты, открывшие ее длиннющие ноги. Волосы были мокрыми, и длинные пряди закрывали глаз. От нее пахло шампунем и мылом… и теплой, нежной женщиной.

Он стал подниматься по ступенькам, не отрывая глаз от этих ног. Она могла завести его в пропасть, а он и не заметил бы.

Квартирка была маленькая, с двумя крошечными спаленками. Гостиная, кухня, столовая – все умещалось в одной комнате, не больше кузова его грузовика. Но здесь было уютно и светло. Желтые стены в кухонной зоне, ярко-голубые с белым – в гостиной. Наверняка квартира с самого начала была так отделана. Мэтт был уверен, что сама Эми вряд ли выбрала бы такие яркие тона. У нее было много прекрасных качеств: умная, преданная, всегда готовая защитить, красивая… но вот назвать ее жизнерадостной очень трудно.

В доказательство его правоты Эми бросила на диван одеяло и подушку и уставилась на Мэтта с выражением, которое тот даже не пытался разгадать.

– Спасибо, – выдавил он.

Она кивнула и отвернулась.

Но тут же повернулась снова.

Их взгляды скрестились на долгое мгновение. И воздух забурлил электричеством.

Забыв обо всем, Мэтт шагнул к ней, но она немедленно ретировалась в спальню.

Умница.

Два часа спустя он все еще ворочался на диване, слишком узком для его плеч и фута на два короче, чем надо. И какого дьявола он тут делает?

Думает о сексе. О чем же еще? Сексе с Эми, что, как теперь ему казалось, вовсе не было блестящей идеей.

Слабо сказано. Это чрезвычайно глупая идея, поскольку стало ясно, что прошлое Эми отнюдь не было безоблачным. И возможно, он разбередил рану, когда привел к ней Райли. Нужно было держаться от нее как можно дальше. И это было бы правильно! Можно подумать, у нее в жизни мало сложностей!

Устроиться поудобнее было невозможно. Мэтт сел и положил ноги на маленький журнальный столик. Стало чуть получше.

Он велел себе считать овец, но когда закрыл глаза, на ум пришли не овцы. А Эми. Оседлавшая его. Голая.

Черт побери, если это не гораздо лучше, чем овцы! Но видение мало способствовало сну, и Мэтт поднялся, решив, что тут может помочь набег на кухню. Услышав шорох, он понял, что не один страдает бессонницей, и тут же столкнулся с теплым гибким телом.

ЭМИ!

Он схватил ее, и оба повалились на диван.

Она оказалась на нем, теплая, растрепанная, груди вздымались, терлись о его грудь.

– Ты в порядке?

Очевидно, да. Потому что вцепилась в его волосы и стала целовать глубоким, влажным, настоящим поцелуем. Да! Именно в этом он нуждался весь гребаный день. Идеально.

ОНА идеальна.

Мгновенно возбудившись, Мэтт подмял ее под себя, раздвинул ноги коленом и устроился между ее бедрами. Было темно, почти ничего не видно, но ощущать он способен многое! И то, что ощущал, заставило заколотиться сердце. Похоже, на ней была все та же майка, трусики и ничего больше. Все это он обнаружил, когда его руки скользнули под майку и сжали ее груди.

Эми выдохнула его имя, и он окаменел, сообразив, что навис над ней и продолжал ласкать груди. Как же он хотел целовать ее, касаться, пока она не воспламенится настолько, что не сможет его остановить. И мысль об этом все больше распаляла воображение.

Но, Иисусе, он забыл причину, по которой оказался здесь: в соседней комнате спит Райли.

Поистине геркулесовыми усилиями ему удалось отпустить Эми и подняться.

Но расстояние не помогло. Не помог и вид Эми, распростертой на диване и пытавшейся отдышаться. Майка задралась, и белые узкие трусики выглядели в темноте очень сексуально. Как он хотел сунуть руку в эти трусики! Хотел больше всего на свете!

Ничего не выйдет.

Схватив подушку и одеяло, Мэтт направился к двери.

– Переночую в грузовике.

Вранье. Сегодня ему не заснуть.

– Мне казалось, что там неудобно, – заметила Эми.

Да, а спать с таким стояком еще неудобнее. Придется как-то пережить.

Глава 8

Шоколад – лучшая в мире вещь

Эми встала рано. У нее есть время до четырех часов дня, чтобы попытаться подняться на Сьерра-Медоуз и вернуться. Ключевое слово – «попытаться». Она совсем не была уверена в своей способности сделать это, но попробовать нужно.

По крайней мере есть надежда, что все удастся.

Эми решала, стоит или нет оставить Райли записку или разбудить, когда из комнаты, спотыкаясь, выбралась Райли. На ней были все те же драные джинсы, но рубашку она сменила. Эта была порвана по нынешней дурацкой моде тинейджеров.

– Хорошо спала? – спросила Эми.

– Угу.

Райли глянула в кухонное окно.

– А коп смылся.

Да, Мэтт уехал. Она слышала шум мотора на рассвете. Сама Эми лежала без сна в постели, разгоряченная, изнывающая, вспоминавшая его ласки, когда грузовик отъехал от дома.

– Он не коп. Он лесничий.

– Одно и то же.

Верно.

Эми кивнула, узнав присущие ей самой властные нотки в голосе Райли.

– Послушай, я поднимусь на Сьерра-Медоуз, а ты можешь остаться здесь и еще поспать. Горячая вода есть, еда есть… телевизор.

Райли настороженно огляделась.

– Не знаю.

– Никто тебя не потревожит. Ты чего-то боишься? Если кто-то тебя преследует, я скорее всего могу помочь…

– Нет, – поспешно перебила Райли. Слишком поспешно. – Мне не нужна помощь. Я в порядке.

Сердце Эми сжалось, потому что она когда-то была в положении Райли – одна, перепуганная, когда не к кому обратиться. Нет, не совсем так. Ей было к кому обратиться, но она сама все испортила, так что когда понадобилась помощь, никто ей не верил.

– Здесь ты в безопасности, – заверила Эми.

Райли кивнула, и Эми почувствовала облегчение. Может, она останется. И хотя бы в этот день не будет бояться.

– Мне позвонить кому-нибудь из твоих друзей? Дать знать, что ты здесь?

– Нет.

Не вышло…

– Я подобрала кое-какую одежду, вдруг понадобится, – сказала Эми. – В холодильнике есть еда, правда, немного. Если попозже зайдешь в закусочную, я приготовлю тебе поесть. Что захочешь.

– Почему?

Райли спрашивала не о еде. И Эми это понимала. Только не знала, как ответить, поэтому предпочла откровенность:

– Потому что была в твоей шкуре. Знаю, каково это, когда понятия не имеешь, откуда возьмешь еду в следующий раз. Но сегодня тебе не придется ломать над этим голову.

За два часа Эми сумела добраться до Сьерра-Медоуз только потому, что на этот раз точно знала, куда идти.

Тяжело дыша, хватая губами воздух, она поднялась на то же место, куда свалилась несколько ночей назад, съехав на заднице в полной темноте.

Теперь туман рассеялся, и вид был ослепительно красив. Солнце проглядывало сквозь густые кроны, усеяв траву желтыми пятнами. Далеко внизу от скал поднимался пар: это высыхала роса. Осторожно спустившись на луг, Эми пошла через доходившую ей до плеча траву и полевые цветы к стене доисторических скал высотой тридцать футов. Луг оказался намного больше, чем казалось ей сверху, а тропинок вообще не было. Путь занял еще полчаса. Наконец она очутилась перед гигантскими скалами, чувствуя себя маленькой и ничтожной.

Стараясь унять гулкий стук сердца, Эми медленно зашагала вдоль скал. Имена и даты были вырезаны на нижних камнях. До нее здесь побывали бесчисленные туристы. Помня наизусть записи в дневнике бабушки, Эми нашла нужный поворот и обнаружила последнюю исполинскую восьмиугольную скалу. Теперь она старательно рассматривала ряды инициалов, выискивая «РБ» и «СБ». Роуз и Скотт Баррел. Еще полчаса, и Эми убедилась, что здесь их нет.

Расстроенная девушка села на траву и, чтобы дать себе время подумать, вытащила альбом и стала рисовать скалы. Скоро нужно возвращаться, но как сделать это, не добившись цели?

Оглядев скалы, Эми вздохнула, сунула руку в карман и позвонила единственному человеку, который мог помочь.

– Алло?

Голос матери.

Эми оцепенела.

– Эми?

Девушка откашлялась, но эмоции не проглотишь. Угрызения совести. Обида. Сожаление.

– Откуда ты узнала?

– Ты единственная, кто звонит и молчит в трубку. Хотя прошло несколько лет.

Мать вздохнула:

– Полагаю, тебе что-то нужно.

Эми закрыла глаза.

– Да.

Теперь уже молчала мать.

– Я в Лаки-Харборе. Штат Вашингтон.

Молчание.

– Иду по следам бабушки.

На этот раз мать тихо охнула:

– Зачем?

За надеждой и покоем.

«Чтобы найти себя!» – едва не выпалила Эми. Но это все равно что открыть душу, да мать ей и не поверит.

– В дневнике сказано, что они вырезали инициалы на скале, но я нигде их не вижу.

Ни «РБ», ни «СБ».

Молчание.

– Мама!

Снова вздох.

– Все это было так давно, Эми.

– Ты что-то знаешь?

– Да.

Эми забыла, что надо дышать.

– Ма, пожалуйста, скажи!

– Ты ищешь не те инициалы. Нужно высматривать «РС» и «ДжС», Джонатан Стоун. Первый муж бабушки.

– Ч-что?! – ахнула Эми.

– В семнадцать лет Роуз убежала из дома. С Джонатаном.

Откуда же ей было знать?

– С Джонатаном Стоуном?

– Да. Их семьи не одобряли этого брака. Впрочем бабушке всегда было все равно, что о ней думали. В этом отношении ты вся в нее…

Мать Эми снова вздохнула, но когда заговорила, в голосе прорвалась нескрываемая ирония:

– Женщины в нашей семье никогда не слушали голоса разума.

Эми побежала обратно к скале и почти сразу же нашла маленькие буквы «РС» и «ДжС». Рядом.

Она прижала руку к ноющей груди.

– Да, – тихо согласилась она, – мы никогда не слушаем голоса разума.

Последовала очередная неловкая пауза, и Эми посетило совершенно абсурдное желание услышать от матери простое «Как у тебя дела?». Ничего подобного она не дождалась: слишком много воды утекло. Но она надеялась, что связь между ними осталась достаточно крепкой, чтобы получить ответы, в которых так нуждалась.

– Что случилось с Джонатаном?

– Грустная история. Джонатан был болен. Рак легких, а тогда это было более верным смертным приговором, чем сейчас. У Джонатана был список дел, которые он намеревался выполнить до смерти. Спуститься в Большой каньон. Покататься на лыжах на леднике. Увидеть побережье Тихого океана с вершины горы…

Олимпийские горы. Где сейчас сидела Эми.

– И он успел все это сделать?

Мать не ответила.

– Ма?!

– Ты не звонила два года. Два года, Эми!

– Да, – вздохнула девушка.

– Неплохо было бы знать, что ты жива.

Когда Эми звонила в последний раз, у матери были проблемы с мужем номер пять. Шок был велик, и она жаждала свалить на кого-то вину. Эми не желала вступать в эту игру, так что легче было не звонить.

– Что было с Джонатаном, ма? И знаешь, где бабушка Роуз закончила свое путешествие? Она так четко описала первые два этапа похода в Олимпийские горы, но описание последнего весьма туманно. Там, где Роуз нашла сердце. Ты…

– Со мной все хорошо. Спасибо, что спросила.

– Ма… – поморщилась Эми.

– Это твой мобильник? Тот номер, с которого ты звонишь?

– Да.

– У тебя достаточно денег на счету, чтобы сделать несколько лишних звонков?

– Да.

– Вот и хорошо. Позвони мне как-нибудь и можешь задать еще один вопрос. Один вопрос – один звонок. Как тебе такое условие?

Эми моргнула.

– Хочешь, чтобы я звонила тебе?

– Ты всегда была понятливой.

– Но…

Щелчок.

Эми долго смотрела на телефон. Слишком много информации. Бедный мозг не в силах ее обработать. Бабушка Роуз была здесь в семнадцать лет. «Семнадцать!» Новобрачная, влюбленная в мужа, умершего совсем молодым…

«Но каким образом все это принесло ей надежду? Покой? Или собственное сердце?…»

Эми вытащила дневник. Она читала его сто раз. Знала, что там о Джонатане не упоминается.

Только уклончивое и сбивающее с толку «мы».

«Неделя была тяжелой. Самой тяжелой за все лето. Пока».

Что же, теперь понятно. Джонатан тяжело болел. Умирал.

Эми перевернула страницу.

«Лаки-Харбор – маленький, улицы извилистые, а люди приветливы. Мы отдыхали здесь всю неделю. Но сегодня выдался хороший день, и мы вернулись в горы. На этот раз в место, называемое Четыре озера. Лес вокруг нас пульсировал жизнью и энергией, особенно вода.

Раньше я не понимала, какую огромную тяжесть может снять вода. Купание стало радостью. Истинной радостью!

Я слышала крики чаек и даже мельком увидела лысого орла. Какая удивительная, безбрежная красота!

Потом мы лежали под старой елью, высотой двести футов, не меньше, и смотрели на небо сквозь путаницу ветвей. Я всегда была настоящей городской девчонкой, но здесь… здесь была чистая магия. Исцеляющая.

Я вырезала наши инициалы на стволе дерева. Словно давала обещание. У меня была надежда. Теперь появилось еще кое-что. Покой. Четыре озера дали мне покой».

Немного потрясенная, Эми ощутила, как щиплет глаза от слез. Как подгибаются колени от нахлынувших эмоций. Она опустилась на траву и поняла, что в конце концов нашла крошечную, крошечную капельку надежды. Может, за ней последует и покой…

– Тебе звонят! – крикнула Джан Эми. – И объясни людям, что я не твоя чертова голосовая служба!

Эми ухитрилась не опоздать на работу. Хотя она все еще не пришла в себя от всего, что узнала сегодня днем, все же сумела пока что отрешиться от тревожных мыслей. Уж такой у нее был талант. Отрешаться от всего, что беспокоило. Жить за высокими стенами выстроенного воображением города.

Пока что нужно было обслуживать посетителей, тем более что именно эта работа позволяла ей иметь крышу над головой и еду на столе. Эми понятия не имела, кто может звонить ей в закусочную, но подала посетителю обед и только после этого взяла трубку.

– Алло!

Ничего. Длинный гудок.

Она повернулась к Джан:

– Кто звонил?

– Какой-то парень, – пожала та плечами. – Хотел поговорить с официанткой, которую видели со сбежавшей девчонкой.

Эми насторожилась:

– И ты не посчитала это странным?

Джан снова пожала плечами. Не ее проблемы.

У Эми было дурное предчувствие. Очень дурное. Из экономии она не проводила в дом стационарную телефонную линию. Это означало, что она не может проверить, что сейчас с Райли, а ведь это необходимо.

– Ухожу на перерыв, – объявила она.

– О нет! – возмутилась Джан. – Час назад у тебя уже был перерыв.

Эми схватила ключи.

– Скоро буду.

– Я сказала «НЕТ»!

У Джан уже пар шел из ушей.

– В зале полно голодных людей!

Эми понимала, что подводит Джан, но в душе творилось неладное. Она чувствовала, что Райли нуждается в помощи.

– Прости.

Она выскочила черным ходом под яростные ругательства Джан.

Дома Райли не оказалось.

Даже записки не было.

Правда, одежда, которую Эми оставила для Райли, исчезла.

Расстроенная, Эми написала на клейком листке записку, на случай если вдруг девочка появится, и вернулась на работу. Там она то и дело бросала тревожные взгляды на дверь, но Райли так и не показалась.

В конце смены пришли Мэлори и Грейс. Эми указала им на свободный столик, схватила блюдо с шоколадными пирожными, которые берегла так же свято, как кружку для пожертвований на стойке, водрузила и то, и другое перед подругами, уселась и громко вздохнула.

– Тяжелый день? – сочувственно спросила Мэлори.

– С ТОБОЙ я разговаривать не желаю! – прошипела Эми.

Мэлори виновато потупилась. Ведь это она послала Мэтта спасать подругу.

Эми сняла с кружки крышку и вытащила пачку банкнот, предназначенных для подросткового центра при местной службе здравоохранения, которой заведовала Мэлори.

– Двести пятьдесят баксов. Хотя я до сих пор зла на тебя.

– Хорошо хоть не злопамятна, – мило улыбнулась Мэлори, забирая деньги.

– Надеюсь, мы поговорим о парнях, – вмешалась Грейс, взяв пирожное. – Я очутилась в безмужчинной пустыне, и нужно как-то ободриться. Придется черпать энергию в вас обеих.

– Попроси Мэлори устроить тебе свидание, – сухо посоветовала Эми.

– Собственно говоря, – заявила Мэлори, проигнорировав намек, – вокруг полно одиноких парней. Взять хотя бы моего брата. Он тоже холост. Снова.

– Да, но он серийный пикапер, – возразила Эми. – Даже я считаю нужным держаться подальше от серийных пикаперов.

– Даже ты? – переспросила Мэлори.

– Я не встречаюсь с парнями.

Зато вожделеет сексуального лесничего, с которым делила палатку и последнюю банку «Доктора Пеппера».

– Почему?

Эми пожала плечами:

– Просто это не мое.

– Еще раз: почему? – повторила Мэлори.

– Не знаю. Полагаю, у меня нет времени для подобных вещей.

– Подобных вещей? – не унималась Мэлори. – Милая, у каждой женщины находится время для любви. Именно она заставляет мир вертеться.

– Не любовь, а шоколад. И конечно, ты считаешь, что любовь заставляет мир вертеться. Каждая ночь с Таем делает тебя счастливой.

– Верно! – ухмыльнулась Мэлори.

Но ее улыбка тут же поблекла.

– Скажи правду: я все испортила, послав Мэтта в лес?

– Да!!! – завопила Грейс, потрясая кулаком. Мэлори и Эми дружно на нее уставились.

Грейс поежилась.

– Прости, я рада, что мы будем разбирать по косточкам жизнь Эми. Не мою.

Она с наслаждением сунула в рот пирожное.

Мэлори выжидающе смотрела на Эми. Та со вздохом сдалась.

– Ты не виновата, – признала она, принимаясь за самое большое пирожное. – Это я идиотка, которая заблудилась в горах, а Мэтт меня спас. Потом из-за дурацкого дерева пришлось заночевать в горах.

Подруги дружно ахнули. Мэлори от восторга, Грейс – от ужаса.

– Без электричества?!

– Они провели ночь вместе, – рассмеялась Мэлори, – и все, что ты хочешь знать, – было ли там электричество?

– Эй, – возмутилась Грейс, – утренний туалет женщины достаточно сложен даже при наличии электричества!

– Мы не спали вместе, – пояснила Эми, но тут же страдальчески сморщилась. – По крайней мере пока я не скатилась с обрыва, пытаясь найти уединенное местечко, чтобы пописать. Растянула руку. Поранила ногу. Посадила синяк на задницу и свое эго, и Мэтту пришлось снова меня спасать.

Мэлори вытаращила глаза.

– Упала вниз, когда пыталась пописать, и он спас тебя? А штаны? Были спущены? Ну, это уж совсем некрасиво!

– Нет. Штаны не были спущены. Но твое участие трогает.

Она пнула под столом ногой умиравшую от смеха Мэлори.

– И что тут такого уж смешного?

– Да все! Представь, какие истории ты будешь рассказывать своим ребятишкам! Как в кино побывала!

– Какие там дети…

Мэлори слизнула с пальца крошку пирожного.

– Думаю, урок хорошей девушки номер пять гласит, что при первом свидании нужно держать штаны застегнутыми. Но не мне кого-либо учить, поскольку я на первом же свидании переспала с Таем.

– Положим, ты спала с ним еще до первого свидания, – поправила Эми. – И ты должна знать, что хотя во время падения штаны были застегнуты, позже я их спустила.

Грейс и Мэлори восторженно застонали.

– Вечно у вас грязные мысли! – упрекнула Эми. – Просто на бедре был порез, и Мэтт его обрабатывал.

– Разумеется, – сухо согласилась Грейс.

Обе подруги, забыв о пирожных, подались вперед.

– А какие на тебе были трусики? Танга или бабушкины панталоны?

– Какая разница?

– Огромная! – заверила Мэлори.

– Не помню, – солгала Эми.

Поверх перегородки показалось лицо Люсиль, владелицы местной художественной галереи и первой во всей округе сплетницы.

Она вышла из-за соседнего столика и с улыбкой предстала перед шокоголиками. Сегодня на ней был ярко-зеленый, вырвиглаз спортивный костюм и тенниски «скетчерз», прибавлявшие к ее четырем футам девяти дюймам еще несколько дюймов. Седой пучок тоже немного увеличивал рост. Она сунула двадцатку в опустевшую кружку и немедленно влезла в разговор:

– Что я там слышала насчет трусиков и Лесничего Классные булочки?

Негодяйки немедленно показали на Эми. Хороши подруги, ничего не скажешь!

Эми потянула к себе тарелку с пирожными.

– Урок хорошей девушки номер шесть: не будьте предательницами. Люсиль, у меня случилась небольшая неприятность на тропе, и я получила от него помощь. Конец истории. Больше рассказывать нечего.

– Но он вытащил вас из отхожего места, – не отставала Люсиль. – Полагаю, у вас есть снимок?

– Нет!

Не нужен ей снимок. Все, что случилось тогда, от спасения до ночи в объятиях Мэтта, было запечатлено в ее мозгу.

– Вот это да! – воскликнула Люсиль. – И нет нужды лезть в бутылку. Кстати, какие на вас были трусики? Ну, для точности отчета и все такое…

Эми прищурилась с таким видом, что Люсиль немедленно отступила:

– Ой, только сейчас вспомнила, у меня дела!!!

Когда она исчезла, Мэлори подчеркнуто внимательно оглядела блюдо с пирожными. Но Эми подвинула его еще ближе:

– Даже не думай!

– Забудь ты о пирожных! Что там было с Лесничим Классные булочки? – настаивала Грейс.

– Мы спали в одной палатке, – призналась Эми – Ничего больше.

И это правда, если не считать головокружительных поцелуев…

– Позволь уточнить, – недоверчиво начала Грейс. – Ты спала рядом с Мэттом Бауэрсом, самым крутым в городе парнем, и ничего не было? Шутишь? Что-то враньем попахивает!

– Мэтт действительно крут, – согласилась Мэлори. – Но не сказала бы, что самый крутой. Тай куда лучше. Конечно, если их сравнить…

Все трое замолчали, мысленно представляя себе Тая и Мэтта бок о бок… Эми даже вздрогнула и попыталась не выдать себя, сунув в рот огромный кусок пирожного. Кое-что она знала твердо: когда сомневаешься, ешь шоколад. При стрессе ешь шоколад. В случае и сомнения, и стресса – ешь шоколад. ОСОБЕННО если сомнение и стресс связаны с мужчиной и чувствами к указанному мужчине.

– Ты хотя бы мечтаешь о всех вещах, которые хотела бы с ним сделать? – не выдержала Грейс. – Я бы точно мечтала.

Черт, да! Эми мечтала обо всем, что хотела бы сделать с Мэттом. И не один раз.

Но не в этом дело.

– Вчера он нашел бездомную девчонку и привез в закусочную. Мы ее накормили, потом отвезли ко мне домой, вымыться и переночевать.

– Мы? Хочешь сказать, Мэтт поехал с вами? – оживилась Мэлори.

– Он сам явился. Я нашла его около дома. Нес вахту, – вздохнула Эми. – Так и не поняла, что ему было нужно.

– Думаю, хотел убедиться, что с тобой все в порядке, – решила Мэлори.

Эми рассмеялась. Мэлори и Грейс обменялись красноречивыми взглядами.

– Я всегда в порядке, – отмахнулась Эми. – Просто он считал, что я могу все испортить.

– Солнышко! – запела Мэлори, кладя руку на ладонь подруги. – С чего это вдруг Мэтту тебе не доверять?

Потому что никто другой ей не доверял.

Но это было раньше, напомнила себе Эми. До того как она стала работать над собой и постаралась как можно дальше отодвинуть прошлое. Нужно не забывать об этом.

Мэлори сжала руку Эми.

– Можно кое о чем тебя спросить?

– Нет, еще одного пирожного ты не получишь. Теперь они все мои.

Мэлори с улыбкой покачала головой:

– Почему ты готова дать шанс Райли, а Мэтту – нет?

– О чем ты? Мэтт никогда не рассчитывал на какие-либо шансы со мной.

– О, ради Бога! – укоризненно заметила Мэлори. – Парень приходит сюда только в твою смену, садится за твой столик и следит за тобой точно таким взглядом, как Тай – за мной!

– И каким же?!

– Смотрит на тебя, как на свой ленч!

Эми скривила губы, хотя в глубине души знала, что это правда. Она не раз ловила взгляд Мэтью, будивший в ней мириады эмоций, и не последним в их числе было вожделение. Но было также что-то более глубокое и куда сложнее, чем просто желание.

От сознания этого ей стало не по себе. Пожалуй, даже страшно.

– Итак, я спрошу еще раз, – спокойно повторила Мэлори. – Почему бы не дать ему шанс?

На этот вопрос у Эми ответа не было.