Текст книги "Почему мама хочет напиться"

Теперь я уверена, что учителям, которые находятся с детьми целый день, надо выдавать противогазы. Я поделилась своими мыслями с Милой Учительницей, из-за чего она залилась смехом и сказала: «К этому очень быстро привыкаешь!»

Вряд ли это правда. Как-то раз в прошлом году Питер пришел домой и с гордостью заявил, что пукнул в школе настолько зловонно, что учительнице стало плохо. Каким же мерзким бывает Питер. Одну бедную девочку даже пришлось пересаживать за другую парту, потому что она не могла находиться рядом с моим вечнопердящим сыном. А ему хоть бы что, лишь бы хиханьки да хаханьки. Можно подумать, что после смрада дома, где помимо Питера живет еще и пес-вонючка, я должна бы привыкнуть к подобным «ароматам». Но нет. Скорее всего, учительница токсикоманка. Это объяснило бы многое.

Да, поездка выдалась ужасной. Класс взбесился. Мне пришлось наблюдать, как Фредди Доукинз цеплял свои козюли на стеклянные витрины, но, по крайней мере, повезло с тем, что никого не пришлось отводить в туалет, а то опасное это дело – еще в педофилии обвинят.

Оказывается, мы поехали туда, чтобы узнать больше о египтянах. Что-то мне подсказывает, что дети ничему не научились, кроме как тратить родительские деньги на барахло в магазине подарков. Вот и Джейн видела во мне неиссякаемый источник налички для своих прихотей и смертельно обиделась, когда я отказалась тратить 35 фунтов на зонтик с балериной. 35 фунтов! На зонтик! Я даже представить себе не могла, что можно потратить 35 фунтов на дурацкий зонт. Я-то покупаю дешевые зонты в супермаркете, которые очень быстро или ломаются, или теряются. И вполне вероятно, что за все эти годы я потратила значительно больше, чем 35 фунтов на все те зонты. Может, у меня просто нормального зонта не было? Может быть, надо было купить Джейн зонт за 35 фунтов, и кто знает, может тогда она вырастет всесторонне развитым человеком, который не будет думать «вот когда вырасту» даже в свои тридцать лет? Черт, я снова не справилась с родительским долгом.

Думаю, такой святой человек, как я, который не разукрасился аки гарпия, чтобы понравиться обладателю смачной попки, и провел весь день помогая в организации школьного мероприятия, заслуживает бокальчик вина. Пусть даже завтра и надо идти на скучную работу. Кстати, идея стать водителем автобуса с треском провалилась. Во-первых, автобусы дорогие, а во-вторых, чтобы их водить, нужно сдать экзамен. Я и на легковушку-то еле получила права. Каждую пересдачу принимал один и тот же инструктор, который в итоге поставил зачет только потому, что люди начали пускать о нас слухи. У меня просто нет ни единого шанса сдать экзамен за рулем огромного гребанного автобуса.

Пятница, 25 сентября

Дышим. Дышим. Дышим. Сегодня я отпросилась с работы, чтобы сходить к стоматологу. Я освободилась раньше, чем рассчитывала; забирать детей нужно было только через полчаса, поэтому мне выдался отличный шанс прогуляться с песиком в парке. Кого же еще, как не Сэма и его Задницу, можно было встретить в самый неподходящий момент, когда я пыталась догнать и отчитать своего пса-свиноту, гоняющегося за бедными уточками у пруда? Сэм выгуливал своего замечательного стаффордшира. Мой же свинопес и так никогда не отличался примерным поведением, но сегодня превзошел самого себя: со всей скорости мой пес прыгнул на Сэма, громко лая и не обращая внимания на мои безуспешные призывы остановиться. Но с другой стороны, у меня появилось оправдание заговорить с Сэмом и при этом не выглядеть как отчаявшаяся стесняшка (конечно же, лучше зарекомендовать себя как владелицу буйного терьера). Мы поговорили о наших собаках, а затем он сказал, что видел меня в школе (ох!) и спросил, не учатся ли наши дети в одном классе.

Сэм заметил меня! Сэм. Заметил меня. Меня!

А затем, оказалось, Софи сказала ему, что подружилась в школе с Джейн (я, конечно, подозревала, что Софи могла указать на меня как на маму Джейн, но меня все равно охватило разочарование, я-то рассчитывала, что поразила Сэма своими стрелками на колготках и колтунами в волосах от недавнего дождя) и теперь хочет пригласить ее поиграть к себе домой. Сегодня вечером. Можно и Питера с собой привести, чтобы он поиграл с его сыном Тоби.

Я поколебалась с ответом, мысленно задаваясь вопросом, можно ли мне тоже прийти к Сэму домой и узнать, настолько ли он идеален, как кажется. К тому же это отличная возможность похвастаться перед Кастой Идеальных Мамаш, которые безустанно щебетали о нем, словно гормонально заряженные ласточки, но еще не удостоились приглашения ни для себя, ни для своих детей. Тогда Сэм сказал: «Я понимаю, будет странно, если отпустите детей одних в дом незнакомца, поэтому, пожалуйста, приходите тоже». Ха! И вот так мне удалось избежать грустной участи человека, которого не приглашают на вечеринки. Пусть он и подумал, что мои сомнения связаны со страхом того, что он окажется педофилом / торговцем детьми / криминальным авторитетом. Нельзя иметь все и сразу.

Дом Сэма был совсем не таким, как я ожидала. Я предполагала, что он будет жить в суперкрутом стеклянном доме, напичканном гаджетами, в комплекте со стильной, но неудобной мебелью двадцатого века, как показывают в программах «Истории дизайна», которые обожает смотреть Саймон, ведь там обязательно были стулья от архитектора-модерниста Людвига Мис ван дер Роэ, которые мы никогда не сможем купить, в том числе и из-за грызущего все подряд пса и скачущих на мебели и ломающих все и вся детей.

На самом деле его жилище оказалось похожим на мое представление о доме; с мягкими диванами, красивой расписной французской мебелью, только вот вместо бардака, как у меня, у него был творческий беспорядок. Немного бестактно я поделилась мыслями о бардаке с Сэмом, но он посмеялся и сказал, что бардака пока нет, потому что он недавно сюда переехал, а большая часть имущества досталась Робин. Робин оказалась дизайнером интерьера, отсюда и Очень Милые Вещи.

Мне отчаянно хотелось расспросить как о заблудшей Робин, так и причинах, побудивших ее оставить такого мужчину, как Сэм, который в моих глазах стал еще идеальнее после того, как я увидела у него на столе королевское угощение – шоколадные печенья с мятной кремовой начинкой. Он ловко увиливал от ответов и переводил разговор на другие темы. Мы говорили о дополнительных занятиях для детей, которые, конечно, полезны, но точно не стоят таких огромных денег. Скучный, но безопасный разговор, и он никоим образом не давал мне возможности ляпнуть что-то вроде: «Ты не против, если я тебя сейчас оближу? Просто ты такой сексуальный».

Затем в комнату ворвались ревущие Софи и Джейн и пожаловались на Тоби и Питера за то, что они прервали игру девочек в преображения своими играми в войнушки. «Вовремя же они их прервали», – подумала я, глядя на огромное количество блесток на лицах детей. По их словам, они даже на половину не закончили свой макияж. В попытках остановить крики и драки я поспешно увела домой маленького Рэмбо и измазюканную блестками смахивающую на стриптизершу дочь, чтобы Сэм по-прежнему думал, что мы хорошая, нормальная семья и с нами можно дружить семьями.

Господи, сегодня же пятница-похератница! Ура и еще раз ура! Поэтому сегодня можно отступить в неравной битве против цинги и вместо брокколи скормить детям замороженную пиццу. Можно расслабиться и не считать, сколько часов провели они за экраном, и просто оставить их на попечении электронных бебиситтеров, пока сама за бокалом вина буду безразлично пролистывать профили своих бывших и Сэма в фейсбуке, в то время как Саймон засыпает перед телевизором за просмотром очередного осточертевшего автошоу, начинает храпеть, как злой бородавочник, тонущий в чане с кашей, а потом кричит: «Ну я же смотрю!», если я попытаюсь забрать из его цепких рук пульт. Даже если бы мне и удалось заполучить пульт, то я бы все равно не смогла что-то с ним сделать; Саймон, гаджетный задрот, накупил кучу разных устройств для доступа ко всем каналам, какие только существуют в мире, и я совершенно не могу разобраться, какой пульт брать и какие кнопки нажимать, чтобы хоть что-то сделать с телевизором. Обычно я просто тыкаю на все подряд, пока кто-то из детей не сжалится надо мной и не покажет, что делать.

Пес сегодня поглядывает на меня с бОльшим неодобрением, чем обычно. Наверное, каким-то образом учуял мои порочные мысли о Сэме и теперь осуждает меня, бесстыжую блудницу, за то, что я воспользовалась им как предлогом начать разговор.

Суббота, 26 сентября

Саймон провел весь день в сарае, а я все это время красила сервант на кухне, пытаясь придать ему потертый шик, какой царил у Сэма в доме. Пока я красила сервант, дети увлеченно пытались сделать что-то интересное с тем, что когда-то было блеском-тату. Тюбик высох, и я попыталась развести его теплой водой и клеем ПВА. Из-за этого субстанция, которую дети радостно по себе размазывали, была похожа на сперму единорога.

Саймон немного рассердился, когда я гордо показала ему обновленный сервант во всей его красе. Оказалось, что сервант – семейная реликвия, когда-то принадлежавшая его бабушке. Он настаивал, что сервант теперь просто потертый, без какого-либо шика. Наверное, я и правда немного переборщила.

Из-за того, что Саймон не поддержал мое дизайнерское решение, у меня пропали остатки угрызения совести за то, что иду сегодня выпить с Ханной. Он даже удивился, когда увидел, что я накрасилась, причесалась и приоделась. Удивился настолько, что даже отметил: «Хорошо выглядишь. Это для меня?» И это несмотря на то, что я раз десять сказала, что ему надо будет присмотреть сегодня за детьми и отмыть их волосы от спермы единорога, потому что мне весь вечер предстоит поддерживать Ханну, которая осталась одна дома (ее дети сегодня ночуют у Дэна).

Наверное, я ему это высказала резче, чем нужно было, и он принял вид обиженной буки из-за того, что мои усилия были не для него. Я переспросила: «Ты правда думаешь, что я хорошо выгляжу?», на что он ответил: «Да, ничего так». Как раз то, что хочет услышать каждая женщина. Мудак.

Бедная Ханна впала в отчаяние, узнав, что Дэн трахает какую-то двадцатилетнюю девку, которую он встретил в спортзале. На вопрос, из-за нее ли он бросил Ханну, он ответил утвердительно, даже не попытавшись найти оправдания. Дэн такой говнюк. По крайней мере, Саймону в своем сарае не грозит встретить какую-нибудь двадцатилетнюю красотку.

Интересно, стоит ли мне попытаться свести Ханну с Сэмом, когда она немного оправится после развода? Это было бы и добрым, и альтруистическим делом. Я бы помогла им обоим снова обрести любовь, а также немного искупила бы свой бесстыжий интерес к нему. Возможно, если бы у него была спутница, то во мне бы не проснулся такой интерес к его личности. А как Дэн взбесится, когда увидит Ханну с таким мужчиной, как Сэм! Ну и что может противопоставить его малолетка этой шикарной заднице?

После всех «прелестей», что я наслушалась о Дэне, пока мы с Ханной пили вино, мое отношение к Саймону потеплело, о чем я и намеревалась ему сказать, когда приду домой… Но планы поменялись, потому что он крепко спал на диване под рев мотогонок по телевизору. Как вообще можно уснуть под такое? Одетый в свои самые износившиеся потертые вещи, Саймон сладко храпел и не обращал внимания на любые мои попытки его разбудить. Даже когда я со всей силой бросила подушку ему на голову. Я оставила надежды разбудить его и пошла спать.

Когда Саймон успел так постареть? Раньше мы не спали ночами, разговаривали и слушали музыку. Даже не говоря ни о чем конкретном – мы не могли утверждать, что совершаем переворот своими радикальными взглядами на искусство и политику. Я даже не помню, о чем мы говорили, но мы РАЗГОВАРИВАЛИ. Когда я встретила его, он был чем-то средним между готом и новым романтиком, на нем было огромное черное пальто из благотворительного магазина, он постоянно курил «Мальборо Ред», и я была сражена его крутостью. Может, он смотрит на меня и тоже удивляется, как я изменилась? Я до сих пор помню, что на мне было надето в ту ночь, когда я его встретила – очень короткая черная юбка, ботинки DM, большой свитер грубой вязки, оставшийся у меня от бывшего парня, и твидовый пиджак огромного размера, который я утащила у отца. Он звонил мне каждую неделю с требованием вернуть пиджак, но я не могла этого сделать, потому что он пропах сигаретным дымом и гашишем. Теперь-то я понимаю, что выглядела безумно, но тогда я была очень довольна собой.

Мы были в университете, в Эдинбурге, и я приметила Саймона еще на первом курсе, но никогда не разговаривала с ним, потому что он был недосягаемым старшекурсником из крутой компании, претендующей на тонкий художественный вкус. Во мне же не было ни крутости, ни понимания искусства. Хоть я и старательно пыталась приобрести и то, и то. В конце второго курса он все же подошел ко мне и попросил зажигалку. Позже Саймон признался, что это был просто повод заговорить со мной. Наверное, самое нелепое и приятное воспоминание…

И вот мы обзавелись детьми, ипотекой (которая куда больше, чем мы можем себе позволить) и работой, которую мы оба, мягко сказать, не любим. Измазюканный сервант, должна признать, уже не выглядел так круто, как я себе представляла. Отныне ему место только на помойке, как и моей карьере дизайнера. А еще на днях Стив Райт включил плейлист «Диско 2000» на радиостанции «Золотые старички». «Диско 2000»! «Диско 2000» – это не «старье», это лучшие песни в мире, и вышли они всего год назад, разве нет?! Как, черт возьми, это может быть старьем? Твою ж мать. Моя молодость прошла.

Октябрь

Воскресенье, 4 октября

Саймон все еще бухтит из-за несчастного серванта.

– Что на тебя нашло, Эллен? Что ты теперь будешь с этим делать, Эллен? Ты вообще знаешь, через сколько поколений прошел этот сервант, Эллен? Что скажет моя мама, когда увидит это?

В конце концов его нытье вывело меня из себя, и я взревела:

– Да это же просто сервант! Это просто кусок дерева! Это не конец света! Он и гроша ломаного не стоит!

Саймон выглядел обиженным и жалким. Он фыркнул:

– Он был мне дорог как память, Эллен. А ты все испортила, даже не спросив меня. Так что мне есть, с чего быть расстроенным, не думаешь?

– Ну, Саймон, дорогуша, – напустилась я. – Если бы ты не торчал все выходные в своем дурацком сарае и не избегал общения со мной и своими детьми, потому что у тебя якобы очень срочные и важные дела, то, возможно, я бы и могла с тобой посоветоваться. Не думаешь?

На что он ответил:

– Ну уж извини за то, что я хочу хотя бы на выходных побыть наедине с собой, милая, ведь, видишь ли, кому-то из нас приходится работать полный рабочий день. И этот «кое-кто» не может закончить работу в обед или наслаждаться выходным в середине недели, дорогая, поэтому он, черт возьми, к выходным уже задалбывается в край.

– КОЕ-КТО из нас не заканчивает работу к обеду, как ты сказал, КОЕ-КТО выбегает, как псих, с работы тогда, когда надо поехать в школу, чтобы забрать КОЕ-ЧЬИХ детей, ДОРОГОЙ! КОЕ-КТО из нас целый день развозит КОЕ-ЧЬИХ детей по кружкам, готовит ужин, стирает белье, проверяет домашние задания, следит, чтобы КОЕ-ЧЬИ дети не утонули в ванной, укладывает их спать, потому что, конечно, КОЕ-КТО слишком устает после работы, чтобы что-то делать, кроме как тупо сидеть перед телевизором с бутылкой пива. КОЕ-КТО из нас проводит свой так называемый выходной среди недели, пытаясь навести порядок в доме, похожем на свалку, и этот же загадочный КОЕ-КТО проводит и субботу с воскресеньем, также убирая, стирая, гладя и занимаясь детьми! Это так, для общего сведения, ДОРОГОЙ! – я перешла на крик.

Я понимала, что мои аргументы достаточно веские, но боялась, что ярость может достичь таких масштабов, что мой пронзительный крик достигнет ультразвуковых частот, и в моей правоте над эгоистичным козлом Саймоном меня поддержит разве что несчастный дельфин.

– Ради бога, Эллен. Почемы ты вечно пытаешься соревноваться? Ты уничтожила сервант моей бабушки, а теперь жалуешься, как ты от всего на свете устала, – простонал Саймон.

– Это не соревнование; я просто объясняла, как провожу свое «свободное» время. А теперь, уж прости, я пойду «наслаждаться» своим свободным временем вместе с детьми в гостях.

– Мы собираемся к Софи и Тоби, – вмешался в разговор Питер.

– У Софи и Тоби нет мамы; они живут со своим папой Сэмом. Мама Люси Аткинсон говорит, что Сэм очень привлекательный, – услужливо сообщила Джейн.

– Кто этот ваш Сэм? – холодно спросил Саймон.

– Папа новеньких одноклассников. Недавно развелся, – ответила я.

– И что, он прям привлекательный?

– Не обратила внимания, если честно, – нагло соврала я, надеясь, что на самом деле не покраснела.

Было приятно находиться у Сэма. Мне нравится его дом. Я не раз ловила себя на мысли, каково это – пить кофе по утрам за этим кухонным столом, а сонный Сэм с растрепанными волосами сидит, укутавшись в халат, напротив меня. Нет, не халат. Так несексуально. Может быть, какие-нибудь пижамные штаны Calvin Klein и хорошая футболка, довольно узкая и чтоб обязательно была щетина… ОСТАНОВИСЬ, ЭЛЛЕН! ПРЕКРАТИ ОБ ЭТОМ ДУМАТЬ НЕМЕДЛЕННО!

Суббота, 10 октября

Ходили сегодня с детьми в парк. Почему-то прогулки в парке редко бывают по-настоящему веселыми, какими они по идее должны быть. Сначала мне предстоит увлекательная задача прочесать всю игровую площадку и убедиться, что там не валяются разбитые бутылки или презервативы, оставленные скучающими подростками (хотя, наверное, надо радоваться, что они по крайней мере помнят о мерах предосторожности даже после бутылки дешевой водки. Конечно, объяснять детям, почему нельзя поднимать сдутый шарик с земли, – дело не из приятных, особенно если у тебя похмелье). Затем, разумеется, нужно пройти через унижение, наблюдая, как Каста Идеальных Мамаш раздает своим розовощеким отпрыскам домашние финиково-зерновые батончики, а я не взяла с собой никакой еды, рассчитывая, что мои дети смогут провести целый час без желания закидывать себе в клюв что-нибудь каждые тридцать секунд. Но так как я – единственная мама, которая не приготовила ничего на перекус, кажется, я ошиблась, и их нужно постоянно кормить, как вопящих птенцов. Главное, не позволять им есть червей, иначе нахватаетесь неодобрительных взглядов, хотя я и через это уже прошла, когда Питеру было три года.

Пока я копалась в карманах в поисках хоть чего-то съедобного, наткнулась на кусочек желатинки, на который поналипла пыль. В этот самый момент в парк пришел не кто иной, как Сэм. Я отметила, что и он посмел выгуливать детей без запасов еды на целый батальон на срок осады в месяц. Он прошел через всю площадку и сел рядом со мной, несмотря на то, что Идеальная Мать Идеальной Люси Аткинсон со своими приспешницами промурлыкали приветствия и попытались подкупить его детей своими запеченными кабачками («Не переживайте, в них нет сахара, я использую только яблочный сок в качестве подсластителя»). Вполне возможно, что Сэм решил сесть рядом со мной, потому что, придя в парк первой, я стратегически верно заняла единственную скамейку с небольшим укрытием от пронзительного восточного ветра, который грозит родителям простудой, в то время как дети сбрасывают свои дорогие теплые куртки и бесятся, не обращая внимания на холод.

– Я в замешательстве, Эллен, – сказал Сэм. – Почему все эти дети едят? Их что, дома не кормят? И что они едят? Тоби только что заявил этой блондинке, что он не будет есть выпечку зеленого цвета, и я его не виню.

– Разве ты раньше не сталкивался с мамским соперничеством? – спросила я. – Может быть, они не пытаются соперничать с тобой, потому что слишком заняты, глядя на твои… э… отцовские навыки. (Господи, чуть не сказала «ягодицы»!) Понаблюдай за ними, весь смысл в том, чтобы продемонстрировать, с каким удовольствием их дети будут уплетать эту зеленую гадость. А если стряпня занимает много времени в приготовлении или, например, требует замачивания семян чиа в миндальном молоке на ночь, а еще лучше – если будут мудреные ингредиенты – тем больше ты зарабатываешь очков. Довольно забавно, когда все это имеет обратный эффект. На прошлой неделе бедную Эмилию Фортескью стошнило на мамины красивые французские балетки после того, как та принудительно заставила дочь съесть кекс из конопли и сине-зеленых водорослей. После перекуса они отправят детей на турники и будут инструктировать их, чтобы те показали свои гимнастические способности, или же в песочницу, где можно продемонстрировать их архитектурные таланты. Идеальной Маме Люси Аткинсон нравилось кричать свои инструкции на французском, но на прошлой неделе она была повержена, когда Мама Табиты МакКензи выговаривала свои инструкции на китайском. Незавидное было выражение лица у мамы Люси.

К моему удивлению, Сэма мои слова развеселили. Я вовсе не пыталась быть смешной. Я просто поделилась своей тирадой, полной осуждения и недовольства, после того как провела почти час, отмораживая свой зад на этой скамейке, уставившись в телефон (поднимая глаза только если раздавались дикие крики, чтобы убедиться, что их издавали не Питер и Джейн), потому что иначе сошла бы с ума в вихре неадекватности, которая неизбежно появится в любом разговоре с Кастой Чокнутых Идеальных Мамаш. И зачем им это надо? – в недоумении спросил Сэм.

– Не знаю, – я пожала плечами. – Может, раньше они были чрезвычайно востребованы на работе, но с появлением детей им пришлось этим пожертвовать и нанимать нянь из Восточной Европы, чтобы была возможность ходить по магазинам, или притворяться, что они все еще «работают своего рода дизайнерами» – подойдет все что угодно; детская одежда, украшения – обычное дело, а кашемировые детские вещи в настоящее время актуальный тренд. Чтобы называть себя дизайнером интерьера вполне достаточно того, что муж владеет несколькими домами, для которых ты накупила диванных подушек. Все это тщательно совмещается с занятиями йогой и пилатесом и проверкой телефона своего богатого мужа, чтобы узнать, не завел ли он роман с «нянечкой» (у нянь нет имен), и поэтому им нужно постоянно подтверждать свою важность, соревнуясь и хвастаясь друг с другом во всем: кто больше любит детей, кто готовит правильнее, и, конечно же, у кого самые разносторонние, воспитанные и, что самое важное, одаренные дети. Ах, а еще они врут. Видишь ту женщину? Фиона Монтегю. Перед поступлением в подготовительную школу она наврала всем, что ее ребенок на два месяца младше, чем он есть на самом деле. И все ради того, чтобы он казался более развитым. Впрочем, она спалилась в его первый день рождения.

Господи, начав свою тираду, казалось, я не остановлюсь!

– И ты не хочешь к ним присоединиться? – спросил Сэм. – И хвастаться перед всеми содержимым детских ланчбоксов, не знаю, с какими-нибудь пикантными кусочками очень редкого и дорогого сыра, приправленными слезами пиренейских горных козлов?

Оооо, Сэм меня поддерживает!

– МОЛОЧНЫЕ ПРОДУКТЫ? Ты что, С УМА СОШЕЛ? Там же лактоза и глютен! Да и много других всяких вредностей. На самом деле, в прошлом году было модно отыскивать какой-нибудь самый непонятный ингредиент, на который у ребенка якобы аллергия, и устраивать в школьной столовой бойкоты. Я пыталась утверждать, что у моих аллергия на блестки, но из этого ничего не вышло.

– А серьезно, как тебя не занесло в эту секту?

– Что ты, мне быть в их компании даже не светит. Они принимают в свои ряды только избранных. Я под их критерии не подхожу, потому что недостаточно богата и мне приходится работать «на дядю», другого варианта нет. Также из-за того, что я «необдуманно» вышла замуж за своего парня, с которым встречалась со времен учебы, вместо того, чтобы искать престижную работу и там соблазнять богатенького городского мужчину, основать собственный бизнес и продавать всякие дорогие побрякушки таким же скучающим богатым дамам. О, а также мне не совсем удается скрыть свое отношение к ним, так как я считаю их покровительственными суками, что не помогает. Они бы очень хотели, чтобы ты к ним присоединился; горячий одинокий папочка, с которым они могли бы флиртовать и тем самым вызывать ревность у мужей. Чем не работка?

Я резко остановилась, осознав, что сболтнула лишнее. Сэм выглядел шокированным, поэтому я пробормотала, что пойду к детям.

– С ними все хорошо, – сказал Сэм, – они там с моими оборванцами – противниками зеленых тортиков. Ой, смотри, сейчас подерутся.

Я никогда не испытывала такого облегчения от необходимости вмешаться в начатый конфликт Джейн. Она играла с Идеальной Люси Аткинсон на качелях. Джейн, зловеще посмеиваясь, изо всех сил раскачивала бедную Люси. Чем громче и отчаяннее Люси Аткинсон верещала и просила остановить качели, тем сильнее Джейн ее раскачивала. Я подбежала к ним, подхватила Джейн на руки и остановила качели ногой. К моему ужасу, из-за резкой остановки Люси Аткинсон по инерции катапультировалась из сиденья и приземлилась прямо в отвратительную лужу зеленых соплей недалеко от безупречно начищенных ботинок своей матери. По милости божьей ее не стошнило на Идеальные Ботинки своей Идеальной Мамы, но на них попало много соплей. Ботинки, наверное, дорогие.

Я потащила Джейн прочь с площадки, на ходу извиняясь перед мамой Люси Аткинсон: «Прости, пожалуйста, это просто недоразумение, Джейн подумала, что Люси кричит, потому что ей весело, и она хочет быстрее! Ох уж эти дети! Ха-ха-ха! ПИТЕР! НАМ ПОРА!» – и поспешила уйти. Это спасло меня от дальнейших разговоров с Сэмом, которому я только что заявила, что по нему сохнут все мамочки нашей школы.

Когда мы вернулись домой, Саймон демонстративно пытался отшлифовать потертый сервант в своем сарае. Это не помогло. Уверена, он скоро угомонится.

Пятница, 16 октября

Ура, снова пятница-похератница! Саймон сегодня «работал на дому», что обычно означает «поедание всех моих булочек и чтение новостей» (честно говоря, я делаю то же самое, если выдается возможность «поработать на дому»). Это также означало и то, что ему самому придется иметь дело с радостями приготовления ужина, пока я собираюсь на встречу с Ханной и Сэмом. Да, я окончательно решила, что лучшим способом избавиться от своих порочных мыслей о Сэме будет свести его с Ханной. Я, конечно, заявила им обоим, что мы просто идем вместе выпить и что это шанс для Сэма познакомиться с другими людьми в этом районе, бла-бла-бла. Не могу же я признаться, что мне нужно задушить свою страсть в зародыше и вместо этого обеспечить своим друзьям Свадьбу Века благодаря своему таланту профессиональной свахи. Возможно, меня даже попросят выступить с речью. Может, помочь им в организации свадьбы? Я все равно давно задумывалась о карьере организатора свадеб. Думаю, у меня бы хорошо получилось.

Мои сборы не выдались мирными и спокойными, как я надеялась. Помимо боев без правил, которые постоянно устраивали дети, приходилось еще и помогать Саймону с ужином, говорить, где что находится, помогать купать детей и терпеть его нытье в духе «Что не так с этими детьми? Почему они так себя ведут?», в то время как он печально смотрел на дверь в ванную, за которой плескались волны воды и раздавались дикие вопли наших ангелочков.

– Они ведут себя так, Саймон, потому что ты дал им «Харибо», от которых они становятся безумными гиперактивными исчадиями ада.

– Ну, а зачем ты тогда разрешила мне дать им «Харибо»? Почему ты не предупредила?

– Саймон, я тебе раз десять говорила не давать им «Харибо». Просто обычно МНЕ приходится разбираться с последствиями, а ты уходишь заниматься своими делами.

– Почему у нас тогда вообще есть дома «Харибо», раз они так действуют на детей?

– Не знаю. Я не знаю, как «Харибо» попадают в наш сумасшедший дом. Как-то попадают и притом их запасы почти не истощаются. Я предполагала, что это ты их купил, но если это не ты, возможно, это очередная тайна вселенной, которую нам никогда не суждено раскрыть, как и, например, почему у нас всегда полно морковки, и никто ее не ест. И сейчас МНЕ ВСЕ РАВНО, потому что я уже выхожу.

Саймон одарил меня комплиментом прежде чем я, размахивая волосами, увальсировала прочь от дома. Он сказал, что я хорошо выгляжу, хотя я даже не спрашивала его об этом. Чувство вины тут же дало о себе знать. Может, зря я оставила его одного с детьми? Может, надо было и его позвать с собой?

На подходе к пабу я решила, что будет даже лучше, если Саймон не придет. Ведь иначе мы бы выглядели как две парочки, и стало бы слишком очевидно, что я пытаюсь свести Ханну с Сэмом. А такие дела нужно проворачивать с огромной осторожностью.

Сэму явно было очень неловко и выглядел он вовсе не как бог великолепия, в которого я почти влюбилась на школьной территории. И, что еще хуже, по его мимике и жестикуляции было ясно, что Ханна не вызвала у него никакого интереса (я-то уж в этих вещах разбираюсь. Не зря же в молодости перечитала все статьи на тему «как понять, что нравишься парню» в модных женских журналах). Разумеется, я решила, что им понадобится небольшая помощь, раз уж я собралась быть почетным гостем / экстраординарным организатором Свадьбы Века.

Пока Сэм выбирал нам напитки в баре, я довольно продолжительно рассказывала Ханне о том, какой он хороший человек и отец в одном лице. И конечно же, не преминула отметить: «Ты просто взгляни на его потрясающую задницу! Ты только взгляни!» На этом я решила остановиться, чтобы Ханна не подумала, что я рассматриваю ее будущего мужа как какой-то сексуальный объект. Ханна тем не менее не выглядела заинтересованной. Более того, она сказала, что пока еще не оправилась после развода с Дэном.

Когда моя подруга пошла в туалет, я как бы невзначай спросила Сэма:

– Разве Ханна не милашка?

– Эмм… Да, она хорошая.

– Она очень красивая, да? И волосы у нее шикарные.

– Эмм, да, красивые волосы.

Пока я раздумывала, стоит ли мне упомянуть ее офигительные сиськи, как Сэм прервал меня: «Эллен, ты пытаешься свести меня с ней? Дело в том, что она не совсем в моем вкусе».

Ох. Я опешила, и мой энтузиазм сдулся подобно воздушному шарику. Значит, не бывать Свадьбе Века. Не быть мне организатором. Куда же теперь девать стильную шляпку с вуалью, которую я планировала надеть на их свадьбу? Да, я хотела надеть вуаль. Мне как почетному гостю можно все. Даже напялить вуаль на чужую свадьбу. А может, Ханна ему не понравилась, потому что он тайно влюблен в меня? Я мгновенно оживилась.

Стараясь не кокетничать, я скромно спросила: «А какие женщины в твоем вкусе?»

Сэм покраснел и ответил: «Ну… Не женщины».

Не женщины? Ах вот оно что! Наконец карты раскрыты. Я пробормотала: «О боже, прости меня, пожалуйста, я не хотела показаться бестактной!»