Текст книги "Влюблен и очень опасен"

Никогда еще противный скрип несмазанных петель не казался ей столь сладостным. Кто-то, по-видимому, рывком распахнул калитку. Она даже догадывалась, кто именно.

– Фанни!

Она узнала этот голос, прозвучавший, увы, издалека.

– Рейф! – успела позвать она, но тут дюжий детина в колючей куртке запрыгнул в повозку и зажал ей рот, превратив крик в еле слышный писк.

Глава 5

Рейф выскочил в проулок. Господи, где же она? Не сбавляя скорости, он свернул за угол, оступился и чуть было не грохнулся на чертову мостовую. Прямо перед собой он увидел стремительно удаляющийся фургон из тех, в которых перевозят мебель.

– Фанни! – крикнул он что есть силы. И здравый смысл, и интуиция подсказывали ему, что Фанни находится там, внутри.

Громоздкая повозка должна была сбавить скорость, чтобы не завалиться на бок, делая крутой поворот на Джордж-сквер. Рейф перескочил через железную ограду и бросился наперерез повозке через сквер. Вытащив револьвер, он выстрелил поверх головы кучера. Кучер щелкнул поводьями, и кони побежали резвее, на полном скаку войдя в поворот.

Рейф судорожно глотал воздух, проклиная тот день, когда он закурил свою первую сигарету.

– Господи, обещаю бросить курить, только дай мне настичь этот проклятый…

Рейф заскочил на подножку и, подтянувшись, оказался на сиденье рядом с кучером.

– Останови фургон, – приказал он, прижав дуло револьвера к уху кучера. Тот ткнул локтем его под ребра, поскольку руки были заняты поводьями. Обезумевшие кони свернули на полном скаку, повозка завалилась на бок и теперь ехала на двух колесах. – Проклятие! – Рейф схватил кучера за грудки и, воспользовавшись уклоном, сбросил его на мостовую.

Словно в кошмарном сне повозка закачалась, затрещала, словно сопротивляясь силе всемирного притяжения, и, в соответствии с законами природы, перевернулась. Рейф чудом удержался, зацепившись за борт, и, подтянувшись, сумел все же перебраться вперед, туда, где еще недавно сидел кучер. Кони продолжали тащить перевернутый фургон, с жутким скрежетом царапавший мостовую. Из-под железных ободьев колес летели искры. Коней несло. Те несколько секунд, что понадобились Рейфу, чтобы схватить поводья, показались вечностью. Твердой рукой он потянул поводья на себя, одновременно пытаясь успокоить коней голосом. Погасить скорость помогло и противодействие перевернутого фургона.

Сопровождавший аварию грохот и громкое испуганное ржание коней вызвало настоящий переполох. В числе прибежавших на шум были и два конюха из близлежащих конюшен. Один из них помог Рейфу успокоить лошадей, пока другой распрягал фургон.

Рейф спрыгнул на землю и побежал к задней двери фургона. Выброшенного им на дорогу кучера Рейф не увидел. Никто на дороге не валялся ни убитым, ни раненым. Похоже, кучер легко отделался. Рейф вытащил засов, но дверь не открылась. Рейф поднажал плечом.

Дверь подпирали изнутри.

Упершись ногой о раму, Рейф рванул дверь на себя. Дверь слетела с петель и упала на землю. Выхватив пистолет, целясь в чернильную темень, Рейф ступил внутрь.

Тусклый свет уличного фонаря упал на неподвижное грузное тело мужчины, который лежал на…

– Эй, есть кто живой?

Рейф поднатужился и сдвинул безжизненное тело в сторону, обнаружив под ним сильно помятую мисс Грейвил-Ньюджент. Фанни застонала. Слава Спасителю! Она была жива.

– Как ты? – спросил Рейф, отпихнув мертвеца. Мертвец застонал.

Фанни приподнялась на локтях.

– Капитан Вихрь спешит на помощь. – Она закашлялась, судорожно глотая воздух. Вид у нее был изрядно потрепанный, но, кажется, обошлось без серьезных увечий. У Рейфа запершило в горле. Он так обрадовался, что она жива, что почти не обратил внимания на то, как эротично смотрятся эти встрепанные темные кудри, обрамляющие прелестное личико.

– Позволь мне помочь тебе, – сказал он, протянув ей руку.

Фанни ползком выбралась из фургона. Пока она поправляла одежду, Рейф попытался ощупать ее лодыжки, чтобы выяснить, нет ли растяжений. Фанни возмущенно отбросила его руку.

– Прошу прощения. Не знаю, что на меня нашло, – виновато пробормотал Рейф. Прядь волос упала ему на подозрительно поблескивающие глаза. Рейф откинул волосы назад.

– У вас в Скотленд-Ярде все такие развязные?

Ну все, теперь он за нее спокоен! Фанни не просто легко отделалась, к ней еще и вернулся былой задор. Теперь она куда больше походила на ту Фанни, которую он знал в детстве.

Ее недовольную гримасу он встретил с ухмылкой.

– Увы, развязные – это еще мягко сказано.

Несмотря на то, что Фанни, казалось бы, вполне владела собой, Рейф по опыту знал, что худшее впереди. Шок приходит после того, как уляжется возбуждение, и вот тогда ее начнет трясти. Он должен как можно скорее доставить ее домой, чтобы она могла принять горячую ванну. Господи! Зачем он только об этом подумал. Воображение услужливо нарисовало картину, которую можно было бы назвать «Купание богини». Он представил, как обнаженная Фанни ступает в ванну – изящный изгиб спины, пухлые ягодицы. Она оборачивается, демонстрируя персиковые холмики…

Рейф мысленно дал себе пощечину.

Фанни, прервав процесс застегивания ботинок, подняла на него глаза и усмехнулась. Усмехнулась, как тогда, в детстве – озорная бестия, шаловливая нимфа. Он с трудом подавил желание схватить ее в объятия и… Все, пора брать себя в руки. Но, видит Бог, какая это мука – желать того, что тебе никогда не достанется. И по чьему наущению начальству вздумалось послать сюда именно его?

Вокруг перевернутого фургона между тем собралась кучка любопытствующих граждан. Рейф решил воспользоваться этим обстоятельством.

– Ну что ж, кто желает принять участие в задержании опасного преступника? Им была предпринята попытка, к счастью неудачная, похитить эту юную леди. – Рейф указал на Фанни, и она сдержанно кивнула, подтверждая его слова. – Бедолага сильно ушибся и не сумеет самостоятельно выбраться из фургона, однако связать его все равно не помешает. Предлагаю для этой цели воспользоваться обрывком вожжей. – Рейф руководил действиями волонтеров, находясь снаружи и просунув в фургон только голову. – И руки ему вяжите, и ноги.

– Не беспокойтесь, сэр, – откликнулся добровольный помощник постарше, – все сделаем по первому разряду. Сбежать мы ему не дадим.

Рейф достал из кармана монетку и подозвал конюха – совсем юного паренька. Вложив монету парню в руку, Рейф сказал:

– Найдешь дорогу до ближайшего полицейского участка? Сообщи им о том, что тут произошло. Скажи, что была попытка похищения. Пусть пришлют своего человека по адресу Рандолф-плейс, дом 28. – Рейф вытащил визитку и отдал ее пареньку.

Парень прищурился, шевеля губами, прочел текст на визитке и, изумленно подняв глаза на Рейфа, выдохнул:

– Черт меня дери, вы из Скотленд-Ярда.

Фанни зябко ежилась, обхватив себя руками. Взгляд Рейфа задержался на ее ладной фигурке в черных шелках. Опомнившись, Рейф снял сюртук и накинул его Фанни на плечи. Глубоко вздохнув, он развернул ее лицом к Джордж-сквер и, взяв за руку, повел прочь с места аварии.

– Черт меня дери, вы из Скотленд-Ярда, – передразнивая конюха, с придыханием повторила Фанни. – Могу представить, что творится с лондонскими барышнями, имевшими несчастье повстречаться с инспектором Льюисом из Скотленд-Ярда. Держу пари, каждая вторая готова душу продать за то, чтобы продолжить с тобой знакомство.

– Знакомство знакомству рознь, – философски заметил Рейф. На душе его вдруг сделалось светло и радостно. Словно нет и не было между ним и Фанни никаких обид, словно они простодушные подростки, способные искренне радоваться теплому летнему вечеру и обществу друг друга. Со стороны, наверное, они выглядели влюбленной парой: парень и девушка гуляют по городу, взявшись за руки. – Может, ты удивишься, но полицейские не только ловят преступников, но иногда и приходят на помощь тем, кто попал в беду, и некоторые дамочки действительно влюбляются в своих спасителей, или думают, что влюбились. Однако эти субтильные барышни не в моем вкусе. Мне нравятся девушки с характером, вроде тебя. А если у девушки еще и такие роскошные формы…

Фанни засмеялась. Рейф почувствовал острую ностальгию. Этот смех был особенным, незабываемым. Он слушал его, как слушают музыку. Тихий и робкий вначале, он набирал силу постепенно, изумляя своей восхитительной мелодичностью. Кажется, Фанни забыла о том, что злится на него. «Интересно, долго ли продлится ее забывчивость», – подумал Рейф.

Рейф отворил калитку на выходе из сквера и жестом пригласил ее пройти первой.

Фанни быстро прошла вперед, воспользовавшись моментом, чтобы, пока Рейф с ней не поравнялся, придать лицу то выражение, которого заслуживал ее спутник – выражение суровой укоризны.

– Полагаю, этот инцидент означает, что ты надолго навязался на мою голову?

– Я считаю для себя честью навязаться на твою голову, в особенности, если это надолго.

Чудесные карие глаза Фанни широко распахнулись и влажно заблестели. Передернув плечами и вскинув голову, она быстро пошла вперед. Рейф притормозил, любуясь тем, как покачиваются и подпрыгивают ее приятные округлости.

– Фанни, – сказал он, нагнав ее. – Пожалуйста, прости мне мои бестактные шутки.

Фанни с недоверием посмотрела на него.

– А если я прощу, ты перестанешь меня дразнить?

Рейф сделал вид, что задумался над ответом.

– При моем ремесле вредно быть серьезным. Издержки профессии, полагаю. Когда тебе что-то угрожает, – глаза его насмешливо поблескивали, – самое лучшее, что можно сделать – это посмеяться над собственными страхами.

Внезапно Рейф почувствовал слежку. Оглянувшись словно невзначай, он увидел идущего за ними мужчину в темном костюме. Тот был довольно далеко. Рейф прибавил шагу.

– Впрочем, – как ни в чем не бывало продолжил Рейф, – как я уже говорил, я готов ответить за свое легкомыслие. Скажу больше – я мечтаю принять наказание от твоих нежных ручек. Порка, возможно, меня вразумит. Отыщи подходящий хлыст в подземной тюрьме и…

– В подвале нашего дома никаких тюрем нет. Я не понимаю, почему ты продолжаешь настаивать на…

Рейф взял ее под руку.

– Фанни, обрати внимание, за нами идет мужчина, и еще один идет чуть поодаль по другой стороне улицы. – Рейф сжал ее локоть. – Милая, не надо оглядываться.

– Ой, – взвизгнув, Фанни высвободила локоть. – Никаких нежностей, детектив Льюис, – строго сказала она, при этом придвинувшись ближе к нему. – Как же быть? – Фанни оставалась неисправимой авантюристкой – жажда приключений всегда была в ней сильнее инстинкта самосохранения.

– Подбери юбки. По моей команде придется сделать рывок, – шепнул ей на ухо Рейф, поборов искушение чмокнуть ее в щеку. Они свернули за угол. – Приготовились, – шепнул Рейф. Фанни приподняла подол спереди так, что показались носки ботинок.

Рейф стиснул ее руку.

– Побежали, Фанни.

Они помчались по выгибавшейся полумесяцем улице мимо домов, так плотно примыкавших друг к другу, что, казалось, они являлись частями одного бесконечного здания. Спрятаться было некуда, разве только нырнуть под какую-нибудь лестницу, к каморке для хранения дворницкого инвентаря. На раздумья времени не оставалось, и Рейф потащил Фанни за собой. Интуиция его не обманула, и они обнаружили убежище в незапертой каморке. Присев на корточки, Рейф придвинулся к каменной стене. Фанни он плотно прижимал к себе.

– Где бы нам найти полицейский участок? – спросил он шепотом, лаская теплым дыханием ее ухо. Фанни повернулась к нему лицом. В темноте он мог разглядеть только пухлые губы, которые так красиво складывались бантиком, когда Фанни погружалась в раздумья или просто дулась.

– Если честно, я точно не знаю. Возможно, на Хай-стрит. Или на вокзале Вейверли.

Ну конечно, как он об этом сразу не подумал. Железнодорожный вокзал!

– Не двигайся! – Рейф высунулся из укрытия ровно настолько, чтобы осмотреться. Преследователей видно не было, но это не означало, что они не догадаются тщательно прочесать окрестности. Если они останутся здесь, их найдут. Причем довольно скоро.

– Слушай, сейчас нам надо домчаться до Николсон-стрит, там людно и можно найти извозчика. – Славная девочка, глядя на него расширенными от ужаса глазами, молча кивнула. – Тогда за мной!

Рейф заметил хвост, едва успев запихнуть Фанни в наемный экипаж. Мужчины в темных костюмах помчались к кебу прямо по мостовой, лавируя между повозками и каретами, не реагируя на гневные оклики и ругань извозчиков.

Рейф запрыгнул в кеб и, распахнув люк на крыше экипажа, крикнул кучеру:

– Скорей, на вокзал. Плачу вдвойне, если довезешь с ветерком.

Кучер щелкнул кнутом, и кони рванули с места в карьер. Кажется, им с Фанни удалось уйти от погони. Преследователи остались с носом.

Кони бежали резво, но не так резво, как хотелось бы Рейфу. Станция Вейверли была всего в нескольких кварталах отсюда. Скорее всего те, кто гнался за ними, заметят, куда свернул экипаж, и догадаются, куда они направились.

Фанни, похоже, разделяла его опасения.

– Готовься выпрыгнуть сразу за парком, – коротко бросил Рейф, и Фанни кивнула, прикусив губу. Перед вокзалом из-за скопления экипажей образовался затор, кеб сперва замедлил ход, а потом и совсем остановился. Рейф и Фанни соскочили на землю и остаток пути до полицейского участка проделали бегом.

– Вот черт. – Рейф напрасно колотил в закрытую дверь. – Ты когда-нибудь слышала, чтобы полицейский участок запирали на ночь?

Рейф и Фанни переглянулись. Они оба узнали этот звук – тяжелый топот бегущих ног. И этот звук приближался. Рейф толкнул Фанни в нишу перед входом в запертый полицейский участок, прикрывая ее собой.

– Что же делать? – с мольбой в голосе прошептала Фанни. Увы, готового ответа на ее вопрос у него не нашлось.

Рейф вытащил револьвер и прокрутил барабан. Осталось пять патронов. Рейф выглянул из-за угла и тут же снова спрятался.

– Не знаю.

– Ты не знаешь? – Фанни нахмурилась. – Я-то думала, что сыщик Скотленд-Ярда должен точно знать, как поступать в подобной ситуации. – Ее возмущенный шепот показался Рейфу таким… умилительным.

Фанни, заглядывая Рейфу через плечо, уставилась на пистолет.

– Почему бы тебе не перестрелять тех типов, что за нами гонятся?

– Ты вправду этого хочешь, Фанни? Чтобы я открыл по ним огонь? Допустим, я заставлю их отступить, а что дальше? Может, мне не дорога собственная жизнь, но рисковать твоей я не могу.

Она громко вздохнула.

– Скорее всего эти парни меня убьют, а ты снова окажешься в лапах похитителей.

– Еще вопрос, кто хуже: похитители или коварные изменники.

Рейф даже растерялся. Что на это скажешь? Повисло тягостное молчание. Вдали, под арочными перекрытиями над перронами послышалось пыхтение паровоза и клацанье товарных вагонов.

Фанни первой отвела взгляд.

– Наверное, мне не стоило этого говорить, – пробормотала она, сосредоточенно покусывая нижнюю губу. – При сложившихся обстоятельствах…

– Нет, все так и есть. Я поступил трусливо и подло. Но сейчас не самое лучшее время для выяснения отношений. – Рейф провел рукой по волосам. – Фанни, я должен просить тебя о заключении перемирия.

Пухлые губы сложились бантиком.

– На какой срок?

– На несколько дней.

Фанни ковыряла мостовую носком ботинка. Наконец, она решилась поднять на него глаза.

– У вас есть несколько часов, инспектор Льюис.

Он протянул ей руку.

– Принимается.

Фанни не спешила пожимать протянутую руку. Сменив гнев на милость, она все же сочла нужным добавить:

– Только не думай, что я тебя простила.

Рейф кивнул в знак согласия.

– О прощении и речи быть не может. Это ясно, как день. – Сунув револьвер обратно во внутренний карман пиджака, он вдруг поинтересовался: – Когда с этой станции отправляется следующий поезд?

– Насколько я помню, последний поезд в Глазго отправляется в восемь.

– Сегодня в восемь вечера? Отлично.

Фанни закатила глаза.

– Летнее расписание.

Рейф достал из кармана часы.

– Вот черт, уже восемь.

Выглянув за угол, Рейф заметил двух подозрительных типов на пятой платформе. Оба в элегантных темных костюмах. Одного из них он точно узнал. Тот самый тип, что шел за ними по улице. Рейф был уверен, что эти бандиты – мелкие сошки. Но кто же главарь этой шайки? Рейф оглядел соседнюю платформу. Грузчик подавал сундук, по виду весьма тяжелый, мужчине, стоящему в дверях багажного вагона.

– Чтоб мне провалиться! Они ошиблись поездом. – Рейф поманил ее пальцем. – Иди сюда. Смотри. Видишь справа багажный вагон? – Фанни кивнула. – Нам надо успеть на этот поезд.

– Мы уезжаем из Эдинбурга? – Рейф мог на нее и не смотреть, он знал, что она хмурится.

– Всего на день-два. – Рейф молча схватил Фанни за руку и побежал к платформе мимо мрачных складских фасадов, мимо телеграфа. Между тем грузчик дал отмашку машинисту, и локомотив начал медленно отъезжать. Рейф прибавил скорость.

– Не отставай, Фанни. – Оглянувшись, он отпустил ее руку. Малышка Фанни держалась молодцом: если и отставала, то лишь на шаг. Только туфли мелькали под развевающимися юбками.

Рейф поравнялся с дверью пассажирского вагона. Вечер выдался теплый, и окна в вагоне держали открытыми. Пот струился по вискам Рейфа. Заметив курившего у открытого окна мужчину, Рейф крикнул:

– Скотленд-Ярд! Откройте дверь.

Магическое слово подействовало, дверь Рейфу открыли. Запрыгнув в вагон, Рейф оглянулся. Щеголеватые бандиты, караулившие не тот поезд, увидели их и пустились в погоню. Рейф посмотрел вперед. Еще немного, и поезд оставит перрон позади. Один из бандитов, тот, что половчее, почти догнал Фанни и, по всей видимости, приготовился столкнуть ее с платформы.

Рейф свесился со ступеньки и протянул ей руку:

– Запрыгивай, Фанни!

Глава 6

В момент прыжка время словно сделало кульбит, вернув ее в прошлое, в старый запущенный сад у озера Локри. Она делала сальто на траве и упала, а Рейф протянул ей руку, помогая подняться. Но нет, это сейчас повзрослевший и возмужавший Рейф протягивает ей сильные, крепкие руки, и эти руки подхватили ее, подняли, и вот она уже стоит на подножке поезда, прижавшись лицом к его груди. Фанни слушала громкий стук его сердца и глотала воздух, пытаясь отдышаться. Нос щекотал его твидовый пиджак и запах сандалового мыла, мешавшийся с лишь ему присущим запахом. Мужским запахом.

Рейф высунул голову наружу.

– Чисто! – Он обернулся к Фанни и подмигнул ей: – Бегать ты не разучилась. Лучшего нападающего в нашей команде никогда не было.

– Ты ведь помнишь, как нам всем досталось, когда твоя мать узнала о том, что я играю с вами в регби.

– Потеря была для нас невосполнимой. – Рейф сдержанно поклонился господину, открывшему для него дверь в вагон. – Благодарю. Вы оказали неоценимую услугу полиции его величества.

На их счастье в вагоне нашлось свободное купе. Опустившись рядом с Фанни на сиденье, Рейф, ухмыляясь, спросил:

– Напомни, как моя мать узнала?

Фанни чуть отодвинулась.

– Я вывихнула лодыжку. Тебе пришлось нести меня на руках до самого Данробин-Холла.

– Да, было дело. – В глазах его, прежде веселых и озорных, зажегся огонь желания. – Это ты выдала нашу тайну. – Взгляд Рейфа скользнул по ее лицу раз, другой, и остановился на губах. Так, по ее представлениям, мог смотреть на женщину только ее муж, и то, не на людях, а в уединении супружеской спальни. Щеки Фанни сделались пунцовыми, и она, не замечая того, отодвинулась еще на пару дюймов.

– Она меня заставила. – Фанни старательно разглаживала юбку на коленях. – Куда ты меня везешь?

– Сам не знаю. А ты куда бы хотела отправиться, Фанни? – вкрадчиво поинтересовался он. Глаза его при этом вновь насмешливо блеснули. Фанни понимала, что он ее провоцирует, и это ее злило.

– Я бы хотела вернуться домой, а ты волен ехать, куда пожелаешь, хоть к черту в пасть, – раздраженно бросила в ответ Фанни и прикусила нижнюю губу.

– Прекрати.

– Что прекрати?

– Прекрати кусать губы. Ты мешаешь мне сосредоточиться. Глядя на эти красные губки и белые зубки, я…

– Что ты за скотина, Рейф, – закатив глаза, простонала Фанни. – Но ты всегда был скотиной, верно?

Рейф уставился на нее так, словно никак не ожидал услышать подобное от Фанни. Впрочем, он довольно быстро оправился от шока. Грустно усмехнувшись, Рейф провел рукой по волосам. Он всегда так делал, когда нервничал, еще в детстве. У Фанни вдруг защемило сердце.

– Фанни, как получилось, что ты так и не вышла замуж? Пусть не сразу, но через год… – Он почесал затылок.

– Боюсь тебя огорчить, но круги по воде расходились еще очень долго. – Фанни немного помолчала, пожав плечами. – Я объявила о расторжении помолвки, чем повергла в шок весь город. Нас, видишь ли, давно считали парой, мы с детства были вместе и… – Фанни запнулась, но быстро взяла себя в руки. – Ты сделал меня притчей во языцех, опозорил меня, и не пытайся теперь представить все так, словно ничего особенного не случилось.

– Но после того, как жена Эдмонда Стюарта застукала своего мужа с мальчишкой рассыльным, сплетники наверняка забыли о нас… О тебе, – поспешил поправить себя Рейф. – Даю голову на отсечение, что у тебя от поклонников отбою не было.

Фанни вздохнула.

– Не было у меня никаких ухажеров.

– С таким приданым и такой красотой? – Рейф прищурил золотисто-зеленые глаза. – Я тебе не верю.

Фанни расправила плечи.

– Мне не нужен муж. Я вижу свое призвание в том, чтобы быть промышленницей и суфражисткой.

– Господи помилуй! – испуганно воскликнул Рейф, но его восклицание заглушил жуткий скрежет и дробный стук, доносившийся откуда-то сверху. Рейф высунул голову в окно купе. – Бог мой! Эти сумасшедшие прыгают на крышу поезда с моста!

– Но… Это же невозможно!

Рейф прижал палец к губам и открыл дверь купе.

– Карета может ехать куда быстрее поезда. Уходим, Фанни. – Пригнувшись, они побежали по коридору к тамбуру. Рейф обернулся и посмотрел на нее. – Только не говори, что ты заодно с этими угрюмыми старыми девами, что от безысходности рвутся в политику… Что? Ты правда с ними?

– Если женщина предпочитает не выходить замуж, – задыхаясь от возмущения, ответила Фанни, – то ее отчего-то все принимаются жалеть! Ах, бедняжка, ей уже двадцать четыре, а она все в девках! Как это мерзко! И как жестоко.

Рейф так и не успел ответить, так как дверь в тамбур распахнулась, и перед ними предстал один из тех двух типов в темных костюмах, от которых им пришлось удирать в Эдинбурге. Фанни замерла от ужаса. Рейф нанес незнакомцу боковой удар в челюсть. Фанни едва не прослезилась – так хорош был этот хук. От удара господин в темном костюме попятился.

Фанни, придя в себя, заглянула в открытую дверь на переходную площадку между вагонами. Погода испортилась, сквозь прореху в парусиновом навесе накрапывал дождь. Стук колес заглушался завыванием ветра. Фанни заметила в руке у незнакомца нож. Бросок – и Рейф едва успел увернуться.

– Не приближайся, Фанни, – крикнул ей Рейф.

Заметив забытый кем-то зонт, сиротливо прислонившийся к двери углового купе, Фанни решила, что он ей пригодится. Вооружившись зонтом, она вернулась в тамбур. К этому времени и Рейф, и его соперник уже катались по полу, что неудивительно с учетом неустойчивости опоры. Каждый из них мог свалиться с переходной площадки в любую минуту – парусина, которой сильно досталось от ножевых ударов, зловеще трещала. Фанни сделала свой ход как раз в тот момент, как Рейф отпустил соперника. Зонтик пропорол брезент перед физиономией незнакомца, который тщился отдышаться. Рейфу лишь осталось отступить на шаг и спихнуть его ногой с поезда.

Над головой ее промелькнула какая-то тень, что отвлекло внимание от душераздирающего вопля упавшего с поезда.

– Там, наверху! – закричала Фанни, едва успев отскочить в тамбур в тот момент, когда второй преследователь свалился прямо на Рейфа. В узком пространстве между вагонами завязалась нешуточная драка – с обеих сторон так и сыпались удары. Сцепившиеся в смертельной схватке соперники перекатывались с одного конца переходной площадки к другому, рискуя проломить себе головы.

Фанни, схватив зонт на манер крикетной биты, замахнулась и… Удар пришелся по платформе всего в нескольких дюймах от головы Рейфа.

– Извини, – пробормотала она, изготовившись для очередного удара, который получился удачнее прежнего и пришелся аккурат по затылку свалившегося им на головы чужака.

– Фанни, отойди!

Фанни еще раз замахнулась, и на этот раз удар пришелся в цель. Послышался характерный хруст.

– Черт, – выругался Рейф и, выхватив зонтик из рук своей подопечной, деревянной ручкой зонта ударил соперника по лицу. Из сломанного носа брызнула кровь. Нападавший упал, застонав. Рейф поднялся на ноги, схватил преследователя за воротник и поднял на ноги.

– Еще на посошок? – сказал Рейф и замахнулся зонтом для последнего решающего удара, но нанести его так и не успел: бандит с расквашенным носом поспешил сам спрыгнуть с поезда. Фанни бочком подобралась к Рейфу и выглянула наружу сквозь прореху в брезенте, натянутом между вагонами. Она увидела, как бедолага с разбитым носом кубарем покатился вниз с насыпи.

Рейф, подхватив Фанни под руку, решительно потащил ее назад, в тамбур, а оттуда по коридору в пустое купе.

– Что я тебе велел делать?

– Не выходить на площадку, но…

– Никаких «но», Фанни. – Опершись ладонями о стену, Рейф угрожающе навис над ней. – Ты должна делать то, что я тебе говорю, иначе я не смогу тебя защитить.

На Фанни его угрожающие интонации не подействовали. Сложив руки на груди, она, презрительно выпятив нижнюю губу, заявила в ответ:

– А мне вот кажется, что тебе без моей помощи пришлось бы худо. Еще неизвестно, кто кого защищал. – Галстук Рейфа сбился на сторону, а от пиджака отлетели почти все пуговицы. Рубашка и жилет были в крови. Фанни медленно подняла глаза, пока не встретилась с ним взглядом.

– Суфражистки всегда такие отважные?

– Думается, я могу за себя постоять, – запальчиво ответила Фанни.

Рейф тяжело опустился на сиденье напротив своей спутницы.

– Должно быть, я пропустил что-то важное, изучая манифест свободных женщин.

Фанни закатила глаза и громко вздохнула.

– Знаешь, я здорово устала от всего этого. И я так и не поняла, куда мы едем. Мы что, просто бежим, не зная куда? Или у тебя все же есть план? Пусть самый приблизительный?

– Разумеется, у меня есть план. И, знаешь, по тебе не скажешь, что ты сильно устала. – В глазах Рейфа промелькнула ирония. Ему даже хватило наглости ухмыльнуться. – Но ты всегда была сорвиголовой, и при этом красавицей.

Фанни и забыла, каким он может быть опасным. Смертельная угроза девичьему сердцу.

– Твоя бессмысленная лесть вызывает во мне только раздражение. Итак, я повторяю вопрос: у вас есть определенная стратегия, детектив Льюис?

Рейф сокрушенно покачал головой:

– Видит Бог, Фанни, у тебя бульдожья хватка. – Прядь упала ему на глаза. Он откинул ее со лба.

– Что-то подсказывает мне, что плана у тебя нет.

Рейф наклонился вперед, ближе к ней, и, понизив голос, сообщил:

– Поверь мне, сейчас не то время, чтобы я посвящал тебя в свои планы. Все ради твоей безопасности. В настоящий момент я представления не имею о том, кто эти люди, что охотятся за тобой, и что они имеют против изобретателей и промышленников, и в частности, против тебя лично. Я не знаю, кто их направляет, и ничего не знаю о том, какими финансовыми и прочими ресурсами они располагают… Мне продолжать?

Чем больше Рейф наклонялся вперед, тем больше Фанни отклонялась назад.

– Да, надо признать, вопросов много.

В глазах его заплясали озорные искры.

– Мы заключили перемирие, Фанни, помнишь? – Рейф достал из жилетного кармана часы. – Сейчас половина девятого. До истечения срока осталось еще несколько часов.

– Джентльмен никогда бы не повысил голоса на даму, а ты позволяешь себе кричать на меня. – Фанни вжалась в спинку сиденья. – И непристойно выражаться. И поминать имя Господа всуе.

– Только не говори, что при тебе никто никогда не чертыхался, Фанни. Впрочем, у меня куча недостатков, и лучше тебе о них знать. Я курю, чертыхаюсь и не прочь выпить. Одним словом, как ты неоднократно и с удовольствием замечала, я – не джентльмен. – Рейф достал серебряный портсигар. – Вот черт, – удрученно сказал он, отправив портсигар обратно в карман. – Пусто.

– Табак вреден для легких, – назидательно заметила Фанни. – Тебе следует бросить курить.

Меньше часа назад Рейф дал зарок бросить курить, но сейчас курить хотелось так, что за одну сигарету он был готов продать цыганам собственную тетушку.

– Я поклялся бросить курить, если мне удастся перехватить один небезызвестный тебе фургон в Эдинбурге, что едва от меня не ушел.

Эти изумительные карие глаза напротив подозрительно прищурились. Фанни всегда отличалась дерзкой прямотой. Ему импонировала ее привычка смотреть прямо в глаза.

– Зачем ты делаешь вид, будто я тебе нравлюсь, когда это явно не соответствует действительности, Рейфел?

– Теперь, значит, я для тебя Рейфел. Тяжелый случай. Сначала Рейф, потом детектив Льюис, а теперь ты обращаешься ко мне так же, как моя мать.

– Как будто твоя мать с тобой разговаривает!

– При всем невыразимом удовольствии, что доставляет мне общение с вашей откровенно недовольной моей компанией персоной, я хочу, чтобы ты знала, Фанни: я на коленях умолял свое начальство не отправлять меня в Эдинбург.

Фанни что-то нечленораздельно пробурчала и милостиво сменила тему.

– К настоящему времени я насчитала четырех злоумышленников, – задумчиво протянула она.

– Как минимум четверо, но не исключено, что их куда больше, – возразил Рейф.

– Похитителей было двое, – продолжала Фанни, – еще двое преследовали нас в Эдинбурге и затем спрыгнули на поезд с моста. Дрожь пробирает при мысли о том, что по нашему следу направят еще кого-нибудь. – Фанни сосредоточенно разглядывала дырочку на кружевной оторочке рукава. – Весьма вероятно, что эти же люди причастны к убийству Артура Пула, а также моего отца.

Рейф глубоко вздохнул, испытав при этом острую боль в груди.

– Очень похоже на то, что подозрения Скотленд-Ярда в отношении тебя не беспочвенны. И кто знает, сколько еще промышленных тузов пребывают в опасности. – Рейф сунул руку под пиджак и погладил больной бок.

По телу Фанни прокатилась дрожь, которую Рейф не мог не заметить. Очевидно, посттравматический шок.

– Я догадываюсь, что у тебя нет никакого долгосрочного плана, – сказала Фанни. – И все же, каким будет твой следующий шаг?

– Я отправлю несколько телеграмм в Скотленд-Ярд. – Рейф порылся в кармане. – Мне нужно раздобыть стопку телеграфных бланков.

– Скоро будет остановка. У контролера наверняка найдется то, что тебе нужно.

И вновь его пронзила острая боль. Рейф вытащил из-под пиджака руку – она была красной и липкой.

– У тебя кровь идет, – тревожно заметила Фанни.

– Должно быть, он все же задел меня ножом.