Текст книги "Архивы Дрездена: Гроза из преисподней. Луна светит безумцам. Могила в подарок"

Значит, у меня, возможно, еще имелся шанс. Меня еще не прикончили – пока.

Таксист свернул к бензозаправке и притормозил у телефона-автомата. Я попросил его подождать минуту, вышел и порылся по карманам в поисках четвертака. Если уж выйдет так, что я не доживу до завтрашнего рассвета, я хотел быть уверенным в том, что и Виктора возьмут за задницу.

Я набрал рабочий номер Мёрфи.

В трубке погудело немного, потом наконец кто-то ответил. Связь была хреновой: треск, хрип – так что я едва разобрал, с кем говорю.

– Кабинет Мёрфи, Кармайкл на проводе.

– Кармайкл, – крикнул я в трубку, – это Гарри Дрезден. Мне нужно поговорить с Мёрфи.

– Что? – рявкнул Кармайкл, и тут же голос его потонул в треске помех. Черт подери, ну почему эти проклятые телефоны съезжают с катушек в моем присутствии в самый неподходящий момент? – Говорите громче, не слышу! Мёрфи? Вам нужна Мёрфи? Кто говорит? Андерсон, ты?

– Это Гарри Дрезден! – прокричал я. – Мне нужно поговорить с Мёрфи!

– А? – донеслось до меня из трубки. – Энди, я тебя не слышу! Слышишь, Мёрфи отъехала. Взяла ордер и поехала в офис к Гарри Дрездену посмотреть, что там.

– Она… Что-о?! – удивился я.

– В офисе у Гарри Дрездена, – повторил Кармайкл. – Сказала, скоро вернется. Слушай, связь жуткая, попробуй перезвонить. – И он повесил трубку.

Дрожащими руками я поискал еще четвертак и набрал номер собственного офиса. Меньше всего мне нужна была сейчас Мёрфи, шарящая по ящикам и полкам моего кабинета. Мало ли что из моих причиндалов она может ненароком привести в действие! А уж если она изымет скорпиона, приобщив его к вещественным доказательствам, мне хана. Я ни за что не успею объяснить ей этого. А уж встретившись со мной наедине, она наверняка отыграется за все и запрет в кутузку до понедельника. Если это случится, до утра мне не дожить.

В трубке послышалось два долгих гудка, потом Мёрфи сняла трубку. На этот раз, слава богу, обошлось без помех.

– Офис Гарри Дрездена.

– Мёрф, – выдохнул я. – Слава богу. Послушай, мне надо с тобой поговорить.

Я почти физически ощутил ее гнев.

– Слишком поздно, Гарри. Тебе стоило прийти ко мне с этим разговором сегодня утром.

Я слышал, как она ходит по комнате. Потом она начала выдвигать ящики.

– Черт побери, Мёрф, – раздраженно сказал я. – Я знаю, кто убийца. Послушай, держись подальше от моего стола. Это может быть опасно. – Я думал, что лгу ей во спасение, но, едва произнеся это, сообразил, что это истинная правда. Я вспомнил, как мне почудилось движение, когда я рассматривал тот талисман. Возможно, это была вовсе не игра воображения.

– Опасно… – буркнула Мёрфи. Я слышал, как она роется в груде карандашей в моем верхнем ящике. Талисман, помнится, лежал во втором. – Я скажу тебе, что́ опасно. Опасно, Дрезден, пытаться дрючить меня. Я здесь не в игрушки играю. И я больше ни одному твоему слову не верю.

– Мёрфи, – произнес я, стараясь не повышать голоса, – ты должна поверить мне, хотя бы еще один раз. Не трогай ничего в моем столе. Прошу тебя.

Секунду в трубке царила тишина. Потом я услышал ее вдох. И выдох. Когда она снова заговорила, голос ее звучал сухо, твердо. Одним словом, профессионально.

– Почему, Дрезден? Что ты такого прячешь?

Я услышал, как она выдвигает средний ящик.

Послышался щелчок, сопровождаемый удивленным ругательством Мёрфи. Трубка упала на пол. Я услышал выстрелы, оглушительно громкие в телефонной трубке, визг рикошетирующих пуль, потом вопль.

– Черт! – крикнул я в трубку. – Мёрфи! – Я с размаху двинул трубкой по рычагу и бегом ринулся обратно в машину.

– Эй, приятель, – удивленно вылупился на меня таксист. – Где пожар?

Я захлопнул дверцу и торопливо назвал адрес своего офиса. Потом сунул ему все остававшиеся у меня наличные.

– Привезите меня туда пять минут назад.

При виде денег таксист еще сильнее вылупил глаза, потом пожал плечами.

– Психи, – вздохнул он. – И почему таксистам вечно достаются одни психи? – И сорвал машину с места, оставив за нами облачко дыма из-под шин.

Глава 22

Дом был заперт – суббота. Я сунул в замок свой ключ, торопливо повернул его и рывком выдернул ключ обратно. Подниматься на лифте я не рискнул, но по лестнице несся со всей скоростью, на какую еще был способен.

Пять этажей. На подъем у меня ушло меньше минуты, но я переживал из-за каждой секунды. Легкие мои горели, а во рту пересохло как в пустыне, когда я наконец ворвался на пятый этаж и ринулся по коридору к своему офису. В коридорах царили пустота, тишина, полумрак. Единственное, что их освещало сегодня, – это указатели аварийных выходов. Передо мной метались, перекрещиваясь, длинные тени.

Дверь моего офиса оказалась приоткрытой. Я слышал, как поскрипывает, вращаясь, вентилятор у меня на потолке, и скрип этот мешался с моим свистящим дыханием. Верхний свет был выключен, но настольная лампа, должно быть, горела, поскольку от двери в коридор протянулась полоска золотого света. Я остановился на пороге. Мои руки тряслись так сильно, что я едва удерживал посох и жезл.

– Мёрфи? – окликнул я. – Мёрфи, ты меня слышишь? – Голос отказывался повиноваться мне от волнения и нехватки воздуха.

Я закрыл глаза и прислушался. Мне показалось, я слышу две вещи.

Первое – это прерывистое дыхание со слабым стоном на выдохе. Мёрфи.

Второе – сухой, шуршащий звук.

В воздухе отчетливо пахло пороховым дымом.

Я стиснул зубы в приступе неожиданной злости. Эта мелкая тварь Виктора Селлза, чем бы это ни было, ранила моего друга. Черта с два я буду топтаться здесь, на пороге, позволяя ей разгуливать по моему офису.

Я распахнул дверь посохом и, выставив перед собой жезл, со словами власти, готовыми сорваться с языка, вступил в комнату.

Прямо перед дверью у меня стоит стол со стопками брошюр вроде «Настоящие ведьмы плавают не лучше других» или «Магия в двадцать первом веке». Некоторые из них написал я сам. Они предназначались любопытным – тем, кому просто хотелось узнать побольше о магии и ведьмах. Перед этим столом я замешкался немного, пригнувшись и нацелив под него жезл, но не увидел ничего особенного. Я встал и, продолжая держать жезл наготове, огляделся по сторонам.

Стена справа от двери уставлена шкафами с картотекой; там же стоят два мягких кресла для клиентов. Ящики шкафов были закрыты, но под одним из кресел вполне мог кто-то прятаться. Я скользнул налево, заглянул за дверь и прислонился плечом к стене, продолжая настороженно осматривать комнату.

Мой рабочий стол расположен в дальнем углу справа от входа. Мой офис занимает угловое помещение, поэтому окна у меня не по одной, а по двум наружным стенам. Занавески я держу всегда задернутыми. Вентилятор на потолке, как всегда, вращался, негромко поскрипывая с каждым оборотом.

Я продолжал напряженно шарить взглядом по комнате. Несмотря на душившую меня злость, я держал ее в узде и заставлял себя сохранять бдительность. Что бы ни случилось с Мёрфи, я не помогу ей, если позволю этому же произойти и со мной. Я перемещался по комнате медленно, осторожно, держа наготове жезл.

Кроссовки Мёрфи высовывались из-за моего стола. Судя по их положению, она лежала на боку, но остальной части ее тела я не видел. Я переместился еще на несколько шагов, к середине задней стены, нацелив жезл как пистолет за стол.

Мёрфи и правда лежала за ним. Волосы ее в беспорядке разметались по полу; глаза были открыты, но смотрели пустым, невидящим взглядом. На ней были джинсы, блузка на пуговицах и бархатный пиджак. На левом плече темнело кровавое пятно. Пистолет лежал на полу в паре футов от нее. Сердце мое тревожно замерло в груди. Я услышал, как она чуть вздохнула и снова застонала.

– Мёрфи, – позвал я. – Мёрфи! – повторил еще раз, громче.

Она чуть пошевелилась – значит она меня слышала.

– Спокойно, спокойно, – сказал я ей. – Не шевелись. Сейчас попробую тебе помочь.

Я медленно опустился рядом с ней на колени, продолжая настороженно оглядываться, но не видел ничего такого. Я положил посох на пол и пощупал ей горло. Пульс ее бился учащенно. Крови для серьезного ранения было немного, но даже под пиджаком было заметно, как сильно распухло у нее плечо.

– Гарри? – прошептала Мёрфи. – Это ты?

– Это я, Мёрф, – отозвался я, откладывая жезл и медленно протягивая руку к телефонной трубке. Средний ящик стола, где лежал талисман-скорпион, был выдвинут и пуст. – Держись, старина. Сейчас вызову «скорую», они тебе помогут.

– Ушам своим не верю. Недоносок проклятый, – прохрипела Мёрфи. – Это ты меня подставил.

Я снял трубку и набрал 911.

– Ш-ш-ш, Мёрф. Тебя отравили. Тебе нужна помощь, и быстро.

Оператор службы спасения сняла трубку после третьего же гудка. Я продиктовал ей свои имя и адрес и попросил прислать «скорую» с набором медикаментов для борьбы с ядом, а она попросила меня не вешать трубку. Мне некогда было ждать продолжения разговора. Какая бы тварь ни сделала это с Мёрфи, она все еще оставалась где-то здесь, рядом. Мне нужно было разделаться с ней, а потом отыскать Викторов талисман, чтобы иметь возможность использовать против него, когда я доберусь до домика у озера.

Мёрфи снова пошевелилась, а потом я ощутил на запястье что-то холодное и жесткое и услышал стальное «Клац!». Я удивленно зажмурился, потом посмотрел на нее. Упрямо стиснув губы, Мёрфи застегивала второй наручник у себя на запястье.

– Ты арестован, – прохрипела она. – Сукин сын. Только подожди первого допроса. Свободы тебе не видать как своих ушей.

Я ошарашенно уставился на нее.

– Мёрф, – пробормотал я. – Боже мой. Ты не понимаешь, что делаешь.

– Черта с два не понимаю, – сказала она, скривив губу в подобии обычной улыбки. Она повернула голову, поморщилась от боли и, нахмурившись, посмотрела на меня. – Тебе стоило поговорить со мной еще утром. Попался, Дрезден. – Она осеклась, задохнувшись от боли, но все же добавила: – Извращенец чертов.

– Сама сучка упрямая. – Секунду-другую мне было мучительно больно из-за ее упреков, потом я тряхнул головой. – Надо вытаскивать тебя отсюда, пока эта гадина не вернулась. – Я сделал шаг вперед и приготовился наклониться, чтобы поднять ее.

Именно это мгновение выбрал скорпион, чтобы броситься на меня из-под стола. Только теперь это была уже не козявка, которую я мог раздавить ногтем. Он вырос до размеров крупного терьера. Коричневый, отсвечивающий матовым блеском, он двигался так быстро, что я едва успел заметить его.

Я отшатнулся назад, и смертоносный хвост его метнулся мне прямо в лицо. Жало не достало до моего глаза какой-то микроскопической доли дюйма. Что-то холодное и мокрое брызнуло мне на щеку, и кожу тут же начало щипать. Вот гад.

Отшатнувшись от этой твари, я ненароком дернул ногой и ухитрился при этом отпихнуть ею свои жезл и посох. В отчаянии я рванулся за ними. Чертовы наручники Мёрфи остановили меня на полпути, и мы хором охнули от боли, когда металл врезался нам в запястья. Я все же дотянулся до жезла и уже ощутил было под пальцами его округлую деревянную поверхность, когда снова услышал этот противный шорох, и скорпион бросился на меня сзади. Жезл выскользнул у меня из пальцев и укатился еще дальше, вне пределов моей досягаемости.

Времени для заклинаний у меня не было. Я успел только схватить выдвинутый ящик стола, выдернуть его из тумбочки и сунуть между собой и скорпионом. Послышался свист рассекаемого воздуха, сопровождаемый треском дерева. Жало пробило фанерное дно ящика и застряло в нем. Похожая на рачью клешня вынырнула из-под ящика и впилась мне в ногу.

Я заорал и отшвырнул ящик в сторону. Застрявший в нем скорпион отлетел вместе с ним, и оба грохнулись на пол в нескольких футах от меня.

– Это тебе не поможет, Дрезден, – заплетающимся языком пробормотала Мёрфи. Должно быть, сознание ее помутилось от яда настолько, что она не понимала, что происходит. – Ты попался. И не дергайся. Я выбью-таки из тебя ответы.

– Знаешь, Мёрф, – прохрипел я, – порой ты делаешь ситуацию сложнее, чем ей полагалось быть. Тебе никто этого не говорил прежде? – Я нагнулся к ней и свободной от наручника рукой охватил ее под мышками, тогда как вторая, правая, оставалась скованной цепью с ее левой.

– Мои бывшие мужья, – со стоном призналась она.

Я поднатужился, оторвал ее от пола и заковылял к выходу. Я ощущал кровь на ноге в том месте, где в нее впивался скорпион.

– Что происходит? – В голосе ее звучали страх и замешательство. – Гарри, я ничего не вижу.

Черт. Яд действовал на нее все сильнее. Яд обыкновенного бурого скорпиона, которого можно встретить почти по всем Штатам, ненамного сильнее, чем, скажем у шмеля. И то верно, шмели размером с комнатную собаку встречаются довольно редко. К тому же Мёрфи отличалась миниатюрной фигурой. Если в кровь ее попала большая доза яда, дела ее были плохи. Она нуждалась в медицинской помощи, причем немедленной.

Будь мои руки свободными, я бы подобрал посох с жезлом и показал бы скорпиону, кто хозяин в этой комнате, но, скованный с Мёрфи, я не хотел испытывать судьбу. Даже если бы мне и удалось не подпустить эту гадину к себе, она могла прыгнуть на Мёрфи, ужалить ее еще раз – и это означало бы для нее конец. Шарить по ее карманам в поисках ключей, другой рукой удерживая Мёрфи на весу, было неудобно, да и некогда: все равно, не буду же я перебирать по одному все ключи. Я мог бы попробовать освободиться от наручников с помощью какого-нибудь заклинания, но при этом с большой долей вероятности погиб бы от разлетающихся осколков. О том, чтобы сложить какое-нибудь заклятие, способное унести меня отсюда, в отсутствие Боба не было и речи.

«Черт бы тебя подрал, папа, – подумал я, – ну почему ты при жизни не успел научить меня какому-нибудь завалящему способу освобождаться от наручников?»

– Гарри? – хрипло повторила Мёрфи. – Что происходит? Я ничего не вижу.

Я промолчал и потащил Мёрфи к двери. За спиной слышались лихорадочные хруст и шуршание. Я оглянулся через плечо. Скорпион так и не сумел пока выдернуть жала из ящика, но торопливо раздирал его в щепки ногами и клешнями.

Я сглотнул, повернулся и потащил Мёрфи дальше – через дверь, по коридору. Я даже ухитрился пяткой захлопнуть дверь офиса. Ноги Мёрфи ее, можно сказать, не держали, а разница в росте чертовски мешала мне тащить ее.

Напрягая последние силы, я доковылял до конца коридора. Дверь справа от меня вела на лестницу; слева находился лифт.

Мгновение я, задыхаясь, думал, стараясь не обращать внимания на доносившийся от моей двери треск раздираемого дерева. Мёрфи привалилась ко мне. Говорить она уже не могла, и я даже не знал наверняка, дышит ли она еще или нет. Нет, по лестнице мне ее не спустить. Сил совсем не осталось, ни у нее, ни у меня. До приезда «скорой» оставались считаные минуты, и если я к этому времени не спущу ее на улицу, ее с таким же успехом можно оставить умирать на полу в офисе.

Я поморщился. Терпеть не могу лифтов. Однако я нажал кнопку и принялся ждать. Табло над дверью принялось отсчитывать этажи с первого по пятый.

Доносившийся со стороны моего офиса треск стих, и что-то с разбегу ударило в дверь, едва не сорвав ее с петель.

– Блин-тарарам, Гарри, – произнес я вслух и покосился на табло. Двойка. Пауза длиной лет этак в триста. Тройка. – Да быстрее ты! – зарычал я и надавил на кнопку с удесятеренной силой.

Тут я вспомнил про браслет из щитов на моем левом запястье. Я попытался сосредоточиться на нем, но не смог, поскольку левой рукой я держал Мёрфи. Поэтому я как мог осторожно уложил ее на пол, поднял левую руку и пристально посмотрел на браслет.

Нижняя треть двери моего офиса разлетелась в щепки, и коричневое тело скорпиона вынеслось в коридор и врезалось в противоположную стену. Теперь он был заметно крупнее. Эта чертова тварь росла. С потрясающей, наводящей ужас ловкостью скорпион оттолкнулся от стены, повернулся в мою сторону и со скоростью бегущего человека ринулся ко мне по коридору. Ноги его неприятно стучали по плиточному полу. Вытянув вперед клешни, взмахнув жалом, он прыгнул на меня. Я сосредоточил всю свою волю на браслете, и он замкнул защитное поле за долю мгновения до того, как скорпион обрушился на меня.

Я все-таки успел. Невидимый щит из сгустившегося воздуха встретил скорпиона на расстоянии вытянутой руки от меня и отшвырнул назад. Скорпион упал на спину и несколько секунд лежал, молотя по воздуху ногами и размахивая клешнями.

За моей спиной звякнул звонок, и двери лифта неторопливо раздвинулись в стороны.

Не церемонясь, я подхватил Мёрфи под руку и втащил за собой в кабину лифта, на ходу нажав кнопку первого этажа. Позади нас, в коридоре, скорпион оттолкнулся хвостом, перевернулся на ноги, сориентировался в пространстве и ринулся ко мне. Времени замкнуть щит у меня не было. Я вскрикнул.

Двери лифта захлопнулись прямо перед ним. Послышался громкий удар, и лифт содрогнулся, с такой силой чертов скорпион врезался в них.

Кабина двинулась вниз, и я попытался перевести дух. Что же это, черт подери, за тварь такая?

Одно было ясно: никакое это не насекомое. Для этого оно двигалось слишком быстро и действовало чертовски осознанно. Оно подкараулило меня, сидя в засаде, дождалось, пока я отложу свое оружие в сторону, и только потом напало. Судя по всему, эту штуку создавали с помощью магии – маленькой, но способной впитывать энергию для роста. Этакая членистоногая вариация на тему Франкенштейнова монстра. Не настоящее живое существо, всего лишь голем, робот, запрограммированная штуковина. Должно быть, Виктор догадался, куда попал его талисман, и послал ему заклятие, заставляющее того нападать на каждого встречного. Вот чертов псих. Мёрфи напоролась прямо на эту его штуку.

Она продолжала расти и набираться сил и яда. Вынести Мёрфи в безопасное место было теперь уже недостаточно. Мне необходимо было изыскать способ разделаться со скорпионом. Мне этого отчаянно не хотелось, но, боюсь, никого другого способного на это в этих краях не имелось. Эта тварюга представляла собой слишком большую угрозу. Что, если она не перестанет расти? Нет, ее нужно убить, пока с ней еще можно справиться.

Цифры на табло кабины, подмигивая, сменяли одна другую. Четыре… три… два… Тут лифт дернулся и остановился. Свет в кабине мигнул и погас.

– Ох, блин, – выдохнул я. – Только не сейчас. Не сейчас!

Лифты меня тоже не любят. Я нажал на все кнопки подряд, но ничего не произошло, только из-под панели выплыло облачко дыма, после чего лампочки в кнопках погасли, оставив меня в полной темноте. Аварийное освещение включилось на секунду-другую, послышался хлопок замыкания, и оно тоже погасло. Мы с Мёрфи остались в темной кабине.

Где-то наверху, в лифтовой шахте послышался скрип железа. Я поднял взгляд на невидимый потолок кабины.

– Ты надо мной смеешься, – пробормотал я.

Послышались треск, лязг, и что-то размером и весом с небольшую гориллу приземлилось на кабину сверху. Последовала секундная пауза, потом что-то принялось оглушительно громко раздирать обшивку.

– Ты надо мной смеешься! – крикнул я уже громко.

Но скорпион и в мыслях не держал смеяться.

Он продирался к нам через крышу кабины. Металл скрипел и визжал под его клешнями. В темноте в мои незрячие глаза сыпалась невидимая пыль. Мы были все равно что сардины в банке, ожидающие, пока ее откроют, чтобы съесть их. Мне в голову пришло, что, если эта тварь ужалит меня сейчас, яда даже не потребуется: я истеку кровью прежде, чем он начнет действовать.

– Думай, Гарри! – крикнул я сам себе. – Думай, думай, думай, черт подери!

Я сидел взаперти в застрявшем лифте, скованный наручниками с потерявшим сознание, умирающим от яда другом, в то время как волшебный скорпион размером с французскую машину… как там ее?.. ах да, «ситроен»… пытается пробиться ко мне, чтобы разорвать на части. У меня при себе не было ни жезла, ни посоха. Все другие приспособления, которые я брал с собой в «Версити», исчерпали свою силу, а браслет со щитами только оттянул бы неизбежное.

Длинная полоса металла оторвалась от потолка, пропустив в кабину немного света, и в образовавшееся отверстие я увидел брюхо скорпиона. Тот запустил в щель клешню и принялся отрывать от потолка новые куски.

Мне нужно было раздавить эту гадину, пока она была размером с жука. Мне нужно было тогда снять башмак и раздавить ее на фиг прямо на столе. Сердце мое замерло, когда она просунула в дырку клешню – она спустилась на добрую треть высоты кабины. Потом, словно передумав, скорпион снова принялся расширять отверстие.

Я стиснул зубы и принялся по крупицам собирать всю остававшуюся у меня еще энергию. Я знал, что это лишено смысла. Я мог нацелить на эту чертову тварь огонь, но при этом он бы расплавил металл, на котором та сидела, и тот стек бы на нас, или мы просто задохнулись бы заживо в узкой лифтовой шахте. Но, видит Бог, я не собирался позволить этой гадине добраться до меня просто так. Может, если повезет, мне удалось бы перехватить ее в последнем прыжке, причинив минимальный ущерб окружению. Это, кстати, довольно частая проблема: не переборщить с заклинанием. Именно с этим помогали справиться жезл и посох: они помогали мне сфокусировать магическую энергию, придавали моим заклятиям хирургическую точность. Лишившись их, я сильно смахивал на солдата-смертника, увешанного гранатами и готового выдернуть чеку.

И тут меня осенило. Мои мысли были направлены не в нужном направлении.

Я оторвал взгляд от потолка кабины, опустил его вниз и крепко прижался руками к полу. Мне на голову сыпались щепки и еще какие-то ошметки; треск и щелканье клешней сделались громче. Я собрал всю свою энергию и направил ее в ладони. Под кабиной, в лифтовой шахте, не было ничего, кроме воздуха, и именно к этой стихии я обратился сейчас: не к огню, но к воздуху.

Это было совсем простое заклятие, я прибегал к нему сотни раз – так я, во всяком случае, старался себя убедить. Это не сложнее, чем заставить посох прыгать мне в руки. Ну, разве что… чуть сильнее.

– Vento servitas! – крикнул я, вложив в заклинание все свои силы, всю свою злость, весь свой страх.

И, откликаясь на мой призыв, под полом лифта зародился и окреп ветер, мощная колонна воздуха, которая исполинской рукой схватила кабину и швырнула ее вверх по темной лифтовой шахте. Тормоза отчаянно взвизгнули, разбросали снопы искр и разлетелись на куски, часть которых провалилась в проделанную скорпионом дыру и упала на пол кабины рядом со мной. Ускорение с силой придавило меня к полу. Кабина со свистом продолжала набирать скорость.

«Черт, я не хотел столько ветра», – подумал я, молясь о том, чтобы мое усердие не убило нас с Мёрфи.

Лифт несся все выше и выше, а лицо мое вытягивалось все сильнее. Дом, в котором находится мой офис, имеет в высоту двенадцать этажей. Мы начали разгон со второго, так что, принимая высоту этажа равной примерно девяти футам, мы получим почти сто футов до чердака.

Кабина одолела это расстояние за каких-то пять-шесть ударов моего сердца – это при моем-то учащенном пульсе. Она снесла стопоры на верхнем конце направляющих и кувалдой ударила в перекрытие шахты. Удар раздавил скорпиона о бетон – послышался хруст хитинового панциря, и от него осталась бесформенная коричневая клякса. Бесцветная жижа – эктоплазма тела, построенного с помощью магии, – брызнула сквозь изорванный потолок внутрь кабины.

Одновременно с этим нас с Мёрфи швырнуло вверх, так что мы встретились с останками скорпиона где-то на полпути к потолку. Я все время прикрывал Мёрфи, стараясь оказаться между ней и потолком. В результате я впечатался в него спиной с такой силой, что из глаз посыпались искры. Впрочем, все мои старания уберечь Мёрфи от ушибов пошли псу под хвост, потому как мы незамедлительно рухнули обратно на пол, и Мёрфи только слабо застонала, когда я приземлился на нее сверху.

Мгновение я лежал, оглушенный. Скорпион был мертв. Я убил его, раздавив между кабиной лифта и перекрытием шахты. Вот только нам с Мёрфи пришлось вымокнуть в его потрохах. Ерунда, главное, против всех шансов мне удалось-таки спасти наши жизни.

И все же меня не оставляло неприятное ощущение того, что я забыл какую-то деталь.

Лифт негромко скрипнул, содрогнулся и заскользил по направляющим вниз – мощная, но недолговечная колонна воздуха, вознесшая его на эту высоту, исчезла. Мы падали тем же путем, каким попали сюда, и я заподозрил, что внизу нам придется ненамного приятнее, чем скорпиону здесь, наверху.

Вот теперь пришло время браслета. Не теряя ни мгновения, я сграбастал Мёрфи, прижав ее к себе, и принялся строить вокруг нас щит. Думаю, на все про все у меня оставалось не больше двух секунд. Я не мог делать защитный шар слишком прочным, ибо в таком случае мы разбились бы о его внутреннюю поверхность с таким же успехом, как о пол лифта. Я должен был придать ему максимум эластичности, чтобы он поглотил чудовищную энергию удара при падении со стофутовой высоты.

Было темно, и времени у меня оставалось в обрез. Мы с Мёрфи зависли в невесомости где-то посреди кабины, и я лихорадочно заполнял пространство между нами и полом слой за слоем магической оболочки из слипшихся друг с другом молекул воздуха. Ощущение было такое, будто меня вдруг закатали, как арахис, в упаковочный поролон.

Мы падали все быстрее и быстрее. Я кожей ощущал надвигающееся дно шахты. Последовал оглушительный грохот, и я изо всех сил сжался внутри своего шара.

Когда я снова открыл глаза, я сидел на покореженном полу разбитой кабины, сжимая в руках лежавшую без сознания Мёрфи. Дверь шахты сдавленно тренькнула и со скрипом отворилась.

В дверном проеме стояли и ошарашенно смотрели на нас двое медиков с аварийными аптечками в руках. Должно быть, зрелище им открылось хоть куда, поскольку челюсти их отклячились аж до колен. В воздухе клубилась пыль.

Я был жив.

Я оглушенно моргал, глядя на все это. Я был жив. Я опустил взгляд на себя, на свои руки-ноги, и все оказалось на своих местах. Только тогда я позволил себе откинуть голову и разразиться ликующим смехом – хриплым, диким, полным первобытной радости.

– На-кось, выкуси, Виктор-Тень! – кричал я. – Ха! Ха! Ну, давай же, стреляй! Вот возьму свой посох и вколочу тебе в глотку!

Я продолжал хохотать и кричать что-то, когда ребята из «скорой» подхватили нас с Мёрфи и помогли добраться до машины. Вопросов они не задавали: похоже, они так и не оправились еще от потрясения. Впрочем, на меня они смотрели с опаской, а то, как они при этом переглядывались, заставило меня заподозрить, что они накачают меня снотворным при первом же удобном случае.

– Я круче всех! – возглашал я. Количество адреналина, выброшенного в мою кровь, вряд ли намного уступало по объему Колорадо-ривер. Я потряс в воздухе кулаком и заметил, что от браслета из серебряных щитов осталась только почерневшая полоска спекшегося, исковерканного металла. Ну и что? – Я мачо! Эй, тень долбаная, поцелуй себя в…

Парни из «скорой» вывели меня на улицу. Под дождь. Мокрые капли на лице отрезвили меня быстрее любого другого средства. Я вдруг сообразил, что на руке моей все еще наручник, что я так и не раздобыл Викторова талисмана, чтобы использовать против него. Виктор так и находился там, далеко от меня, в доме у озера, и мои волосы как были у него, так и остались, так что никто не мешал ему вырвать мое сердце при первой возможности, как только гроза сообщит ему необходимую для этого энергию.

Я был жив, и Мёрфи тоже – пока, во всяком случае, – но торжествовал я явно преждевременно. Мне все еще нечего было праздновать. Я запрокинул лицо к небу.

Где-то совсем близко зарокотал гром. В клубившихся надо мной тучах вспыхивали молнии, окрашивая небо призрачными цветами.

Пришла гроза.