Текст книги "Пендервики на Чаячьем Мысу"

Глава пятая
Несчастный случай

Джейн уже накрыла голову подушкой, но звуки всё равно просачивались. Кому спозаранку взбрело в голову играть на губной гармошке? Разве что Джеффри вдруг проснулся и решил, что без музыки не протерпит больше ни минуты. Но только это пиликанье – всё равно не музыка, а пытка какая-то: одно и то же, снова и снова, снова и снова! Джеффри никогда не стал бы пытать людей такими звуками, тем более в восемь часов утра. Значит, не Джеффри. И не Скай, которая спит на соседней раскладушке как сурок. И не тётя Клер, которая в жизни никакими музыкальными инструментами не интересовалась. В общем, ясно, кто пиликает, вариантов нет.

Джейн вынырнула из-под подушки и тряхнула Скай за плечо.

– Иди проверь, что там Бетти делает. По-моему, она добралась до губной гармошки.

– Тебе мерещится, – пробормотала Скай.

– Ничего мне не мерещится! Вот опять, слышишь? А ты, между прочим, застаршая. Так что давай наводи порядок. – И Джейн снова накрылась подушкой, пытаясь отгородиться от гармошки, а теперь ещё и от сердитого ворчанья сестры: это Скай выползла наконец из-под одеяла и побрела выяснять, что там происходит.

Дело в том, что именно сейчас Джейн позарез требовалась тишина. Потому что утро – это её самое любимое время, когда лучше всего работается над новой книгой: когда уже не спишь, но ещё не совсем бодрствуешь, или – как она собиралась написать однажды в своей автобиографии – когда витаешь между сном и явью.

С первой фразой Джейн вроде бы определилась: Жила-была прекрасная дева по имени Сабрина Старр, которая никогда ещё ни в кого не влюблялась. Да, но дальше-то что? Вчера вечером она прикидывала несколько вариантов, и там было много всяких интересных слов типа «томление» или «предначертано судьбой», но сегодня с утра Джейн начало казаться, что все они звучат как-то диковато.

Теперь Скай тряхнула её за плечо – подушка упала на пол.

– Что? – подскочила Джейн. Да, если так дальше пойдёт, на серьёзные творческие успехи в штате Мэн можно не рассчитывать.

– Ты была права, – сообщила Скай. – Это Бетти. Говорит, Джеффри сам подарил ей гармошку. Сегодня ночью. И уже учит её на ней играть. И по-моему, это… что там в армии играют? «Отбой», вот что. В общем, Бетти играет «отбой», а тётя Клер сидит рядом и терпеливо слушает. Как думаешь, в том моём списке не могло быть каких-нибудь запретов на музыкальные инструменты?

Джейн подняла голову. Да, разносившиеся по дому звуки и правда смахивали на сигнал отбоя.

– Если не было, то надо бы их туда внести.

– Вот именно, – проворчала Скай. Присев, она нашарила на полу сандалию и метнула её под висячую бамбуковую перегородку. И, судя по всему, попала, потому что с того конца «кочерги» тут же донёсся возмущённый голос Джеффри:

– Эй! Вы там чего?

– Мы чего?! Это ты чего! «Отбой», да? На гармошке, да?

Сбоку от бамбуковой перегородки появилась голова Джеффри.

– Просто его легче всего играть, – сказал он. – Зато послушай, как у неё здóрово получается!

Скай потянулась за второй сандалией, но Джейн не отследила, чем кончилось, так как ровно в этот момент у неё родилась следующая фраза: Сабрина уверяла себя, что ей не нужна никакая любовь, но она ошибалась.

Нет, ерунда какая-то. Джейн укрылась одеялом с головой. Может, надо придумать имя возлюбленному Сабрины – и тогда дело пойдёт? Акбар? Арнольд? Аскольд? Нет, не годится. Бернард? Нет. Варфоломей? Ха. Вольдемар! Нет, опять не то. Генрих? Нет, нет, нет, лучше уж на «Д». Но на «Д» в голове почему-то вертелся один ужасный Декстер, а это было совершенно исключено.

– Что со мной такое? – простонала Джейн под одеялом. – Я что, уже исписалась?!

Но никто ей не ответил: муза молчала. Сестра тоже. Джейн выглянула из-под одеяла. Скай не было, зато шляпа Джеффри, а также две мальчишеские сандалии и одна клюшка для гольфа валялись на полу по эту сторону бамбуковой перегородки. Вот так. Джейн, оказывается, пропустила всё веселье, а сама за это время ничегошеньки не создала. В расстройстве она снова заползла под одеяло.

Но не успела она как следует погрузиться в отчаяние, как на веранду влетела радостная, полная энергии Скай. Тётя Клер сказала, чтобы Скай, Джейн и Джеффри – все втроём – отправлялись в «Лосиный»: во-первых, за продуктами, а во-вторых, чтобы Скай случайно не разломала Беттину губную гармошку пополам и не зашвырнула бы обе половинки в океан.

– Кстати, – добавила Скай, – можно взять с собой пару футбольных мячей и по дороге потренироваться.

Скай обожала тренироваться. Джейн предпочла бы остаться в постели и ещё поработать над именами – Евграф? Жорж? – но тут Скай сунула ей под нос пакет с тремя роскошными ломтями тёти-Черчиного имбирного пряника, и Джейн вдруг поняла, что она слишком голодна, чтобы устраивать сейчас личную жизнь Сабрины Старр.

Скай, впрочем, предусмотрительно убрала пакет подальше от носа Джейн и выдала каждому пряник только тогда, когда все оделись и выбежали на улицу. Утро было великолепное: солнце сияло, роса сверкала. Прямо через дорогу пестрел цветущий луг, над которым царственно высился огромный одинокий дуб, слева стояли сумрачно-загадочные сосны, а вправо тянулась почти личная территория Пендервиков – ну то есть если не считать полускрытого берёзами красного дома.

– Мне здесь нравится, – сказал Джеффри, отправляя в рот остатки своего пряника.

– Ага, идиллия, – согласилась Джейн.

– Всё, хватит болтать. Начинаем тренировку! – объявила Скай. Джеффри, плюс пряник, плюс бодрящий океанский ветерок – всё это вместе было так классно, что «отбой» на губной гармошке уже казался бледным воспоминанием. – Отрабатываем «равнобедренный треугольник».

«Равнобедренный треугольник» был одним из любимых упражнений Скай: три человека становятся по трём вершинам треугольника, и дальше идёт сложная последовательность передач, по ходу которой игроки должны меняться местами и всё время продвигаться вперёд, даже если при этом требуется передавать мяч назад. Правда, остальные два игрока немедленно взвыли – у них, в конце концов, каникулы или что?! – но Скай кинула обоим по мячу, так что пришлось выстраиваться треугольником – и вперёд, по Океанскому бульвару.

Они уже миновали дом Алека, потом полоску каменистого берега, отделявшую их почти личную территорию от остального мира. Дальше появился большой белый дом, на который они вчера не обратили внимания – слишком торопились увидеть свои владения. Белый дом оказался гостиницей. Она называлась «Чайка» и выглядела, возможно, не слишком шикарно, зато уютно: просторная веранда с шезлонгами, вокруг весёлые клумбочки, а через дорогу длинный деревянный пирс – все согласились, что этот пирс стоит тут очень кстати и может зачем-нибудь пригодиться.

Осмотр достопримечательностей отнюдь не мешал продвижению равнобедренного треугольника со сложной перепасовкой мячей от вершины к вершине, но когда они свернули с Океанского бульвара, дорога пошла вверх, а треугольник повело куда-то вбок. А потом дорога начала петлять вправо-влево, на ней прибавилось машин, и все, включая Скай, поняли, что игры с мячами пора прекращать. Но тогда Скай решила, что они должны выстроиться гуськом и, с мячами под мышкой, бежать по обочине. Она ещё хотела, чтобы они выкрикивали на ходу что-нибудь краткое и звучное – для настроя, – но тут уж Джейн и Джеффри взбунтовались: или бежать, или выкрикивать, сказали они, у них и на бег-то еле дыхания хватает. Словом, когда впереди наконец показался супермаркет «Лосиный», все были очень рады.

Внутри магазина были дощатые полы, вдоль стен тянулись аккуратные полки и вкусно пахло хлебом и спелыми фруктами. Пока девочки отыскивали на полках нужные банки, коробки и пакеты, Джеффри, которому тётя Клер вверила список, стоял с корзиной посреди магазина и руководил процессом. Когда наконец содержимое корзины сошлось со списком, все трое вдруг одновременно обернулись к стеклянной витрине перед кассой, где лежали свежевыпеченные пироги. Обсудив достоинства каждого, сошлись на том, что им совершенно необходимы один пирог с лимонной начинкой и один – с клубнично-ревеневой. В последний момент, перед тем как рассчитываться, Скай прихватила ещё три маленьких коробки апельсинового сока – надо же глотнуть чего-нибудь после пробежки, – затем покупки были распределены, и вся компания с чувством выполненного долга двинулась в обратный путь.

Идти под гору было легче, но Джейн, которой выдали один сок, один мяч и два пирога, вскоре начала отставать. Не то чтобы пироги ей были в тягость, просто посреди супермаркета она вдруг снова задумалась о книге. Может, надо подыскать какое-нибудь интересное место, где Сабрина встречается со своей любовью? Скажем, сельский магазинчик с дощатыми полами? Оторвав взгляд от пирогов, Сабрина увидела его в конце прохода, между пучками сельдерея и салата. Нет, как-то не очень, поморщилась Джейн. А вдруг Сабрина Старр просто ещё не готова к романтическим отношениям? Да, вот с этим хорошо было бы разобраться в первую очередь.

– Ради искусства, – сказала Джейн вслух.

– А? – отозвалась Скай, шедшая впереди. – Ты про что?

– Ни про что. – Джейн решила, что вряд ли стоит обсуждать подобные вопросы со Скай, потому что Скай всё-таки не романтическая натура. Или с Джеффри – потому что у него одна музыка в голове, а для остального места не остаётся. Вот даже сейчас он на ходу пытается объяснить Скай про какой-то уменьшённый септаккорд, а Скай в ответ пытается огреть его рулоном бумажных полотенец, чтоб замолчал.

Джейн вздохнула. Надо было начать думать о любви хотя бы неделю назад, пока вся семья была в сборе. Ианта бы сразу ответила на все её вопросы. Она всегда отвечает, вот что Джейн особенно в ней нравится. Хотя, конечно, не только это, ещё много всего. И Розалинда тоже могла бы что-нибудь ответить. Правда, когда Джейн как-то спросила у неё, приятно ли целоваться с Томми, она ограничилась тремя словами: «Не твоё дело». А может, это просто оказался не самый удачный первый вопрос и следовало начать с чего-то другого. Ага, есть идея: надо разработать список вопросов по теме исследования и проинтервьюировать несколько человек. Точно! Проект будет называться «Любовное интервью».

Идея показалась Джейн многообещающей. Главное – придумать удачный первый вопрос. Такой, чтобы он сразу заинтересовал человека и в то же время не оттолкнул.

– «Верите ли вы в любовь с первого взгляда?» – проговорила она вслух.

– Джейн, ты о чём? – Опять Скай, на этот раз совсем рядом. Оказывается, Джейн в задумчивости поравнялась с остальными и не заметила.

– Она спрашивает, верим мы в любовь с первого взгляда или не верим, – сказал Джеффри.

– Опять любовь? – Скай стукнула Джейн полотенечным рулоном по спине. – Как застаршая я запрещаю тебе произносить это слово до конца дня, ясно?

Это было совершенно несправедливо, но Джейн не успела даже возразить, потому что её отвлёк быстро приближающийся грохот: обернувшись, все увидели мальчика на скейтборде, который нёсся вниз по дороге, покачивая руками, как крыльями. Через секунду он уже пронёсся мимо – на такой скорости, что у Джейн волосы взметнулись на голове. Она была уверена, что скейтбордист так влетит прямо в океан, но он вдруг резко развернулся, стал как вкопанный – хотя, казалось бы, должен был катиться кувырком, – и, постояв секунду, с ленивым изяществом соскочил со своей доски.

Джейн замерла, не сводя с него глаз. Он был великолепен. У него были тёмные очки, много волос и самоуверенность кинозвезды. Или даже принца. Джейн попыталась вспомнить кого-нибудь из европейских принцев, кто мог бы сейчас путешествовать инкогнито по штату Мэн. Но выяснилось, что её знания об августейших особах современности ограничиваются двумя английскими принцами, Уильямом и Гарри, а великолепный скейтбордист был явно не тот и не другой. Надо подождать, пока он что-нибудь скажет, решила Джейн: возможно, он заговорит на каком-нибудь иностранном языке или хотя бы с иностранным акцентом, и это будет подсказкой. Ага, кажется, он как раз собрался разомкнуть уста. Джейн задержала дыхание.

– Ща моя сестра в вас врежется, – проговорил скейтбордист небрежно – и, увы, без малейшего акцента.

Какая странная фраза, подумала Джейн. Интересно, что за ней кроется? Напоминает начало шпионского разговора, пароль-отзыв, когда один говорит: «Похоже, будет дождь», а второй: «Да, уже моросит». И оба понимают, что всё в порядке, теперь можно спокойно обсуждать государственные тайны. Интересно, если пароль – «Ща моя сестра в вас врежется», то какой должен быть отзыв?

Но Джейн не успела придумать ничего подходящего, так как её более хладнокровные спутники, то есть Скай и Джеффри, безжалостно спихнули её с дороги, по которой, опасно подскакивая и позвякивая, теперь нёсся велосипед. На велосипеде как-то боком сидела худенькая девочка, едва достававшая ногами до педалей, и вопила:

– Я не умею останавливаться-а-а!..

– Жми на тормоз! – крикнули одновременно Джеффри и Скай.

Но, очевидно, девочке никто не показывал, где находится тормоз. Она даже не пыталась ни на что жать, а вместо этого просто спрыгнула с велосипеда, в результате чего сама она полетела в придорожную траву, в одну сторону от дороги, а велосипед завалился набок и проскрежетал по камням в другую, причём его колёса продолжали весело крутиться. Джейн и Скай, побросав пакеты, кинулись на помощь.

Но никакой помощи не понадобилось: девочка сама как ни в чём не бывало вскочила на ноги – живая, здоровая и ни капельки не смущённая своим шумным падением. А когда выяснилось, что и с велосипедом всё в порядке – Джеффри поднял его, поправил соскочившую цепь и подвёл хозяйке, – она улыбнулась во весь рот.

– Я Мерседес Орн, – сказала она, глядя на Джеффри снизу вверх, как на спасителя.

– Джеффри Тифтон. – Он пожал ей руку и поправил шлем у неё на голове.

Единственный, кто не двинулся с места, пока все суетились, был скейтбордист в тёмных очках. Джейн поглядывала на него с любопытством. Его что, вообще не волнует, что его сестра только что сверзилась с велосипеда? А может, он просто проявляет великодушие, чтобы другие могли ей помочь и показать себя с лучшей стороны? Да, наверняка великодушие, решила Джейн.

Хотя Скай, кажется, думала иначе. Она сверлила его сердитым взглядом и явно собиралась наговорить кучу гадостей, так что Джейн поспешила вмешаться.

– Я Джейн Пендервик, – находчиво сказала она. – А это моя сестра Скай. Мы живём в «Берёзах», это такой маленький домик в конце Океанского бульвара.

– А мы с Домиником летом всегда приезжаем в гостиницу «Чайка», – ответила Мерседес. – Потому что хозяева «Чайки» – наши бабушка с дедушкой.

Значит, его зовут Доминик. Красивое, сильное имя, подумала Джейн. Он живёт совсем рядом, и, возможно, скоро все они познакомятся поближе – если, конечно, Скай сразу же его не отпугнёт.

Скай наконец перестала сверлить Доминика взглядом: теперь она повернулась к нему спиной и принялась собирать пакеты с покупками. Джейн вздохнула. Не слишком удачное начало. Хорошо бы Доминик сказал сейчас что-нибудь умное – может, тогда Скай сменит гнев на милость.

Да! Он как раз собирается что-то сказать.

– Ну, и которая из вас старшая?

– А что? – спросила Скай таким тоном, что стало ясно: про милости можно забыть.

Доминик пожал плечами и одной ногой катнул свой скейтборд вправо-влево.

– Мне семь лет, – сообщила Мерседес. – А Доминику двенадцать. Тебе тоже двенадцать, да, Джеффри?

– Ага, в августе стукнет, – ответил он.

Доминик окинул Джеффри равнодушным взглядом и уточнил:

– Мне – двенадцать с половиной.

– Нам пора, – процедила Скай. Докладывать Доминику, кто тут старшая, она явно не собиралась.

Ладно, не хочет быть старшей – не надо, подумала Джейн, но, может, кто другой хочет? А что, было бы неплохо походить в старших хоть разок, особенно когда на тебя смотрит такой крутой скейтбордист. Джейн быстро соображала, что сказать. Нет, врать она, конечно, не станет – ни ради каких угодно скейтбордистов. Но можно же ответить уклончиво.

И она ответила:

– Вообще-то ни одна из нас не старшая. Потому что старшая – Розалинда, она сейчас в Нью-Джерси. Зато с нами приехала наша младшая, Бетти. Мерседес, ты должна с ней познакомиться! Ей, правда, всего пять, но она развитая девочка для своих лет. Так насчёт старшинства, Доминик: если взять нас двоих, меня и Бетти, – тогда я старшая.

Договорив, Джейн боялась даже взглянуть на Скай и Джеффри и сосредоточила всё своё внимание на Доминике, который, кажется, мучительно пытался переварить услышанное. Это заняло какое-то время, но наконец он кивнул, вспрыгнул обратно на свой скейтборд и укатил – с грохотом и с маханием руками.

– Интересно, он играет в футбол? – проговорила Джейн, глядя ему вслед.

– Не-а. – Мерседес пыталась вскарабкаться обратно на велосипед и, кажется, ничуть не удивлялась, что брат не стал её дожидаться. – Зато я играю. То есть, точнее, хочу играть.

Джейн придержала велосипед, Джеффри подсадил Мерседес, и они вдвоём подтолкнули её в нужном направлении. Обернувшись махнуть им рукой, Мерседес опять чуть не свалилась, но всё же вырулила. Вскоре велосипед скрылся за поворотом дороги, и троица двинулась дальше. Скай шагала впереди, остальные едва за ней поспевали. Она спешила вовсе не затем, чтобы догнать брата с сестрой – вот уж чего ей меньше всего хотелось, – просто она надеялась, что от быстрой ходьбы её злость скорее перегорит. Этот скейтбордист ей совсем не понравился, и она не могла понять, с чего это Джейн вдруг решила выложить ему про себя всё, что можно и нельзя. Ну и что, что Розалинда велела им быть вежливыми с незнакомцами? Это же не значит, что надо рассказывать кому ни попадя, где ты живёшь. И неужто Джейн не видит, что этот Доминик – пустое место, одни волосы да бахвальство? Да нет, не может она этого не видеть. Она, конечно, простодушная, но не до такой же степени. Скай оглянулась на Джейн: ну вот, опять бормочет что-то про любовь.

Нахмурившись, Скай ещё прибавила шаг. Всё-таки не надо было соглашаться. Ну какая из неё застаршая?

Но тут до ушей Скай донёсся собачий лай, и она думать забыла про Доминика. Когда Пёс лает вот так, это может означать только одно: беда, беда, беда! Скай не задумываясь отшвырнула пакеты с покупками – Джеффри и Джейн подберут – и помчалась вперёд: быстрее, быстрее. Когда она уже подбегала к дому Алека, сквозь лай Пса начало пробиваться заливистое тявканье Хувера. Ещё быстрее! Скай пока не знала, что там произошло, но наверняка что-то, связанное с Бетти. И наверняка ужасное. Бетти лопнула, утонула, разбилась о скалы – или всё вместе! А виновата во всём Скай. И она теперь вечно будет из-за этого мучиться, а папа и Розалинда никогда её не простят!

Лай, судя по всему, доносился откуда-то из-за «Берёз». Скай уже свернула с дороги и неслась мимо дома во двор, но тут навстречу ей выбежала Бетти, живая и здоровая, во всяком случае, с виду.

– Ты жива! – воскликнула Скай.

Игнорируя столь очевидное утверждение, Бетти схватила сестру за руку и потащила через лужайку, и сначала Скай разглядела Алека: он пытался оттащить от подпорной стенки двух собак, которые уже не лаяли, но упорно рвались куда-то вперёд. Когда Алек наконец с ними справился, Скай увидела, что на земле, обхватив лодыжку, сидит тётя Клер, и на лице у неё самое мужественное выражение, какое только можно представить.

– Что? – подбегая, крикнула Скай. – Что случилось?

– Всё нормально! – ответила тётя Клер с улыбкой, но тут же ахнула и зажмурилась.

– Тётя Клер упала со стенки, – объяснила Бетти.

– Это Хувер виноват, – послышался голос Алека. – Он подскочил сзади, а ваша тётя от неожиданности оступилась и упала.

Опять Хувер! Скай сердито обернулась.

– Вы что, совсем не умеете следить за своей собакой?

– Выходит, так. Мне очень жаль… – сказал Алек с таким искренним раскаянием в голосе, что Скай поняла: она не может по-настоящему злиться на этого человека и его Хувера.

Подбежали Джейн и Джеффри. Пока им тоже объясняли, что произошло, и Алек ещё несколько раз просил прощения, Скай опустилась на колени перед тётей Клер и спросила:

– Сильно болит?

– Ерунда! Думаю, просто растяжение, – ответила тётя Клер. – Помоги мне подняться.

Но, не успев встать на больную ногу, она вскрикнула. Пришлось усадить её на подпорную стенку.

– К врачу нужно, – сказал Джеффри.

– Да-да, – закивал Алек. – Я её отвезу. Отсюда до больницы всего полчаса на машине.

– Мы тоже едем! – Скай твёрдо решила, что хватит уже Пендервикам разлучаться, перед лицом опасности они должны держаться вместе. – Тёте Клер надо, чтобы рядом были близкие люди, которые смогут её утешить.

– Утешить – это хорошо, – согласился Алек. – Но её же придётся уложить на заднее сиденье, так что вы все в машину не поместитесь.

– Пусть не все, но хотя бы кто-то один, чтобы Скай было спокойнее. Давайте я, – предложил Джеффри.

– И я, – сказала Бетти.

Скай не могла не заметить, что уголки губ у Алека дрогнули. Конечно, смешно: какая-то пигалица в оранжевом спасжилете собралась всем помочь и всех утешить. Но если честно, этот Алек казался Скай вовсе не злодеем, а нормальным, порядочным и достойным человеком – то есть, разумеется, не таким порядочным и достойным, как их папа, но таких, как папа, всё равно больше нет. И внешне Алек ей, пожалуй, даже нравился. В нём было что-то мальчишеское: русые волосы всё время будто взъерошенные, а на носу – целая россыпь веснушек. Разве что борода как у взрослого.

– Едет Джеффри, – объявила Скай.

– Отлично. – Джеффри улыбнулся. – И знаешь что, Скай… Может, Алек и не умеет следить за своей собакой, но, по-моему, мы с ним подружимся.

– И с его собакой тоже, – вставила Джейн.

– Не собираюсь я дружить с его собакой, – буркнула Скай.

– Ну всё, хватит! – решительно сказала тётя Клер. – Значит, так: не надо меня утешать! Меня просто нужно подвезти до больницы – вот Алек и подвезёт. Один, без всяких сопровождающих. А вы, все четверо, остаётесь здесь, занимаетесь разными приятными делами и ни о чём не беспокоитесь. Всем всё ясно?

– Скай не может не беспокоиться, она же застаршая, – напомнила Джейн.

– Ладно, Скай, если с остальными вопросами разобрались, тогда беспокойся сколько твоей душеньке угодно.

Но Скай чувствовала, что она должна хоть что-то сделать для поддержания своего авторитета.

– Надо приложить лёд! Джейн, сбегай принеси лёд для тёти Клер. Бетти, а ты уйми Пса.

– А я отведу Хувера, – вызвался Джеффри.

Пока Джейн на кухне вытряхивала лёд из морозильника в целлофановый пакет, а Бетти нашёптывала на ухо Псу что-то успокоительное, а Джеффри тащил упирающегося Хувера к красному дому, Скай с Алеком отвели тётю Клер к машине и разместили на заднем сиденье, стараясь не задеть больную ногу.

Подбежала запыхавшаяся Джейн со льдом.

– Спасибо, девочки, – сказала тётя Клер. – Вы мои ангелы! Всё, больше не о чем волноваться, честное слово. Пока! Я вам позвоню.

Машина отъехала, Скай и Джейн, улыбаясь, помахали ей вслед.

– Не о чем волноваться, – проворчала Скай. Улыбка сползла с её лица, как только машина скрылась за поворотом.

Джейн и Бетти смотрели на неё выжидательно, будто спрашивали: «Ну, что дальше?» Собственно, этот взгляд был хорошо знаком Скай, они и раньше так иногда смотрели. Только на Розалинду.

Она повернулась к сёстрам спиной, и тут очень кстати прямо перед ней оказалось дерево, и она пнула его ногой. И ей сразу стало немного легче. Рядом стояло ещё одно дерево, Скай пнула и его заодно. Добежать, что ли, до сосняка, подумала она. Там этих деревьев, наверно, тысячи.

Нет, нельзя. Застаршая не должна в кризисной ситуации бегать по сосняку и пинать деревья – так можно деморализовать всё войско. Она обязана что-то предпринять. Ни папа, ни Розалинда не объясняли ей, что надо делать и как себя вести, если тётя Клер вдруг подвернёт лодыжку, это точно. Скай незаметно глянула через плечо: Джейн и Бетти стояли молча и как-то испуганно жались друг к другу. Думать, думать! Если бы ещё есть не так хотелось – может, уже что-то бы и придумалось, но от того пряника уже и в памяти ничего не осталось. А на голодный желудок никакой полководец не сможет нормально командовать. Ни Цезарь, ни Наполеон, ни даже сам Джордж Вашингтон. И тут внезапно Скай поняла, что надо делать. Еда – вот первая помощь в любых чрезвычайных обстоятельствах.

Удержавшись от желания пнуть ещё одну берёзу, Скай мужественно обернулась к сёстрам и сказала:

– Пошли завтракать.