Текст книги "Жгучее желание"

Должна сказать, меня охватило странное ощущение, когда я увидела напечатанное черным по белому: Дебора Мэри Элизабет Вудли, дочь покойного лорда Липли из Линли-Холла… Потом следовало имя Рива, а за ним стояло: назначено бракосочетание.

Не далее как на прошлой неделе я плавала на лодке в обществе мистера Лиски, теперь же я вместе с Ривом находилась в Лондоне, готовясь предстать перед высшим светом в качестве его будущей жены.

До сих пор я гордилась своими стальными нервами. Я с легкостью брала любое препятствие, смело укрощала самую норовистую лошадь, но мысль о том, что мне предстоит появиться на лондонском балу, наполняла меня таким же страхом, какой испытывает трехлетний ребенок, впервые повстречавшись со сворой гончих.

– Сегодня вечером я приглашен на бал к Меритонам, – небрежно сказал за завтраком Рив. – Пожалуй, это вполне подходящее место для твоего дебюта в качестве моей нареченной.

Его крепкие белые зубы впились в кусок бекона.

– И сколько народу будет на этом вполне подходящем балу? – прищурившись, спросила я.

– Я думаю, не более двухсот, – ответил он. – Лондон пустеет, люди потихоньку разъезжаются.

– Я понимаю, что двести человек для тебя не слишком много, дорогой Рив, – мягко заметила мама, – но для нас это чересчур.

Перегнувшись через стол, он непринужденно похлопал ее по руке:

– Я позабочусь о вас и Деб, миссис Вудли. Не волнуйтесь, все будет хорошо.

Ха-ха! Если я и в самом деле буду рассчитывать на его заботу, то неприятностей уж точно не оберешься, – подумала я.

Глава 3

Собираясь на бал, я очень волновалась, хотя героически пыталась скрыть это за внешним спокойствием. Волосы были уложены в скромный пучок, который украшали белые розы. Длинные локоны свисали вдоль висков

– этого удалось добиться с помощью завивочных щипцов.

Мастерица, причесывавшая меня, предложила в соответствии с модой подрезать волосы покороче, однако, представив, сколько времени тогда придется тратить на их завивку, я отказалась.

Служанка, нанятая для меня Ривом, уже застегивала на спине мое новое голубое платье, когда дверь открылась и вошла мама.

Она выглядела просто великолепно, В отличие от меня она согласилась подстричься, и теперь ее лицо обрамляли золотистые, с проседью, локоны. Мама казалась такой молодой, что у меня захватило дух.

– Ты прекрасно выглядишь, – искренне сказала я.

– Ты тоже хорошо выглядишь, дорогая.

Милая мама! Она прекрасно понимала, что комплименты мне сейчас не помогут.

– Мисс Вудли еще не готова? – спросила она служанку, которую звали Сьюзен.

– Еще пять минут, миссис Вудли.

– Тогда я подожду тебя внизу, Дебора. – И мама вышла.

Ровно через семь минут я уже медленно спускалась по ступеням, все еще стараясь не показывать своего волнения. Достигнув поворота лестницы, я увидела Рива, который стоял внизу и смотрел на меня. На его лице было какое-то совершенно незнакомое мне выражение.

– Боже мой, Деб! – вымолвил он. – Ты просто великолепна!

Спустившись с лестницы, я посмотрела на него с сомнением:

– Ты действительно считаешь, что я выгляжу нормально?

– Нормально? – Он не отрывал от меня взгляда. – Я полагаю, что ты выглядишь более чем нормально.

Я провела рукой по шелковому платью. На нем был очень низкий вырез – гораздо ниже, чем я привыкла, – почти вся грудь была открыта. Мадам Дюфан определенно знала, как сделать незаметными мои недостатки. Рив, очевидно, думал так же, потому что смотрел на меня с нескрываемым интересом.

Сам он уж точно выглядел великолепно. Черный смокинг – чуть темнее его волос и глаз – безупречно облегал широкие плечи Рива.

– Перестань пялиться на мою грудь! – раздраженно сказала я.

Он ухмыльнулся.

– Дебора, дорогая, ты готова? – Это подошла ожидавшая меня мама.

Я снова взглянула на нее с восхищением. В небесно-голубом платье – под цвет глаз – она казалась такой же хрупкой и прекрасной, как фарфоровая ваза.

А вот если мне удастся дожить до ста лет, я никогда не буду похожа на хрупкий фарфор.

– Мне выпало счастье сопровождать на бал двух самых красивых в Лондоне леди, – галантно заявил Рив.

– Если ты бросишь меня там, я тебя убью. – мрачно посмотрев на него, пообещала я.

– Мужчины так и будут виться вокруг тебя, – печально констатировал он. – Я не смогу с ними соперничать.

– Но я ведь никою не знаю, Рив, – заметила я. – Дома меня приглашали танцевать только знакомые.

– На танцах в Кембридже ты выглядела не так, – изрек он. – Мадам Дюфан постаралась на славу.

– Еще бы! – сказала я. – За такие-то деньги!

– Перестань ныть. – Он накинул мне на плечи легкую накидку. – Ну что ж, леди, карета ждет нас. Едем! И он повел нас к экипажу.

***

Бал меня потряс. Я никогда не видела сразу так много элегантно одетых людей и никогда не была объектом столь пристального внимания.

Этому положила начало сама хозяйка дома, смотревшая на меня с нескрываемым любопытством.

– Значит, вы и есть та счастливица, которая взяла в плен нашего Корсара, – вымолвила она.

Я посмотрела на нее с изумлением, не зная, что ответить. Корсара?

– Леди Меритон, позвольте вам представить мисс Дебору Вудли, – холодно сказал Рив. – Она любезно согласилась стать моей женой.

– Но где же вы ее нашли, Кембридж? – спросила леди Меритон. – Знаете ли, весь свет в настоящем шоке. Лицо Рива еще больше помрачнело.

– Мы с Ривом знаем друг друга целую вечность, мадам, – вмешалась я. – Видите ли, я живу возле Эмберсли.

– Что ж, вам очень повезло, моя дорогая, – заключила леди Меритон. – Сейчас в Лондоне половина юных леди погрузилась в траур.

Я едва не открыла рот от изумления.

Оставив хозяйку в холле, мы направились к залу, где и должен был проходить бал. Едва мы переступили порог, все обернулись в нашу сторону.

– Боже мой, что же это такое? – прошептала я Риву.

– Не обращай внимания, – посоветовал он, но я чувствовала его раздражение. Взяв за руку, он почти тащил меня. Мама спокойно шла с другой стороны.

Все сразу стали перешептываться.

Вряд ли весь этот переполох из-за меня. Наверное, дело в Риве. Что же происходит?

Когда мы вошли, танец уже начался, и Рив повел меня на середину зала. Губы его были твердо сжаты.

Танцевали кадриль, и мне пришлось внимательно следить за своими па, так что не было никакой возможности поговорить. Как только танец кончился, мы вернулись к маме, устроившейся среди пожилых дам. Я уже собиралась допросить Рива, как вдруг к нам подошли два джентльмена, пожелавших, чтобы мне их представили.

– Деб, это мои добрые друзья, – покорно сказал Рив. – Разреши представить тебе полковника Ангуса Макинтоша из шотландской королевской гвардии и мистера Девера Майлза, с которым мы знакомы уже сто лет.

Полковник оказался грубоватого вида мужчиной средних лет со старомодными усами. Мистер Майлз был ровесником Рива, с аккуратно причесанными светлыми волосами и приятным взглядом карих глаз.

– Очень рад познакомиться с вами, мисс Вудли, – произнес мистер Майлз. – Я был потрясен, узнав о том, что Рив дал себя стреножить, но теперь, видя вас, я прекрасно понимаю его решение.

– Благодарю вас, – скромно потупилась я. По тому, как мистер Майлз назвал Рива, я поняла, что он действительно его старый друг Последние пять лет, после смерти отца, Рив именовался лордом Кембриджским, но для тех, кто знал его с детства, он оставался просто Ривом.

– Разрешите пригласить вас на следующий танец, – с очаровательной улыбкой продолжал мистер Майлз. – Если, конечно, Рив не возражает против такого вторжения на его территорию.

Я посмотрела на своего нареченного, но он только вежливо улыбнулся.

В тот вечер я танцевала с мистером Майлзом.

А потом с полковником Макинтошем.

Еще я танцевала со множеством других джентльменов, которых представил мне Рив.

За исключением двух туров со мной и одного с мамой Рив не танцевал вообще. Весь вечер он провел возле кресла мамы, сложив руки на груди и прислонившись к стене. Время от времени он с ней заговаривал, но в основном просто наблюдал за происходящим, прищурив глаза и насмешливо улыбаясь.

Большинство женщин, кажется, тоже исподтишка за ним наблюдали.

Только навестив дамскую комнату, я кое-что узнала о репутации Рива в лондонском свете.

Ко мне тут же подошла молодая леди с лицом в форме сердечка и васильковыми глазами. Ее голос звучал взволнованно.

– Меня зовут Аманда Пакет, мисс Вудли. Прошу прощения, если вы сочтете это неприличным, но я просто умру от любопытства, если не узнаю, где вы познакомились с лордом Кембриджем.

Я повторила то, что говорила раньше: мол, мы с Ривом знакомы с детства.

– О, как вам повезло! – Это сказала другая, еще более юная девица, глаза которой тоже горели от восторга. – Выйти замуж за Корсара!

Уже второй раз я слышала это слово.

– Э-э-э… Корсар, это что – прозвище лорда Кембриджского? – с недоумением поинтересовалась я. Девушки посмотрели на меня как на сумасшедшую.

– Но… разве вы не читали Корсара? – изумилась Аманда Пакет и тут же по выражению моего лица поняла, что нет. – Это новейшая поэма лорда Байрона. – проинформировала она. – С тех пор как она была опубликована, все только и делают, что сравнивают ее главного героя, Конрада, с лордом Кембриджским.

– Боже! – слабо простонала я. Бедный Рив!

– Считается, что Конрад – воплощение самого лорда Байрона, но лорд Кембридж гораздо красивее, – благоговейно признала Аманда. – У него такие же ниспадающие на лоб черные волосы, как у Конрада, такие же сверкающие темные глаза, как у Конрада, и…

Другая юная леди, закрыв глаза, с чувством продекламировала:

Как будто в нем, в душе, где мрак застыл, Кипит работа страшных, смутных сил.

– Страшных, смутных сил? – Я с трудом удержалась от того, чтобы не расхохотаться.

Следующая поклонница поэзии продолжила еще более прочувствованно:

Да, я преступник – как и все кругом! О ком скажу иначе я, о ком?

Внезапно мне почему-то расхотелось смеяться.

– Видите ли, мисс Вудли, – объяснила Аманда, – у Конрада есть некая ужасная тайна, которая ранит его душу, и поэтому он так себя ведет. – Она одарила меня ослепительной улыбкой. – Вы обязательно должны прочесть Корсара, обязательно.

– Да, – согласилась я. Мне было несколько не по себе, но я всячески старалась помочь Риву. – Знаете, лорд Кембридж на самом деле не имеет ничего общего с Корсаром, пусть даже у него черные волосы и сверкающие глаза.

Аманда вздохнула.

– Кто-то сказал о Байроне: Сумасшедший, безнравственный и опасный. Так вот, моя мама говорит, что эти Слова вдвойне применимы к Кембриджу и что я должна держаться от него подальше.

Обе девушки посмотрели на меня с неприкрытой завистью.

– Какая вы счастливая!

Когда мы приехали домой, уставшая мама отправилась в постель, я же знала, что сразу не засну, поэтому пригласила Рива на чашку чаю.

– Пойдем в библиотеку, – предложил он. – Ты выпьешь чаю, а я бокал бренди.

Я пошла за ним по выложенному черно-белым мрамором полу. Мы вместе вошли под высокие своды уставленной книжными шкафами комнаты, стены которой были обшиты дубовыми панелями. Подойдя к стоящему в углу буфету, Рив достал оттуда бутылку и жестом указал мне на стоявшее перед камином кресло.

Он устроился в кресле напротив. Поставив бутылку на маленький столик, Рив налил себе полный бокал и сделал первый глоток.

– Я предполагал, что ты будешь популярна, но не думал, что окажешься королевой бала, Деб, – сказал он и снова отхлебнул бренди. – Половину тех, кто приглашал тебя на танец, я почти не знаю.

В комнату вошел дворецкий и поставил передо мной поднос. Налив себе чаю, я положила сахар и принялась его размешивать. Я подняла взгляд на Рива Он пристально смотрел на меня, между его бровями обозначилась складка.

– Эта ерунда с Корсаром наверняка сводит тебя с ума, – посочувствовала я.

– Значит, ты об этом уже слышала? – с явным облегчением спросил он.

– Группа весьма впечатлительных юных леди ввела меня в курс дела в дамской комнате. Рив снова нахмурил брови:

– Ты не представляешь, в какой ад превратилась моя жизнь после того, как проклятая поэма была напечатана! Мне хотелось задушить этого хлыща Байрона. Некоторые даже говорят, что он списал с меня своего дурацкого Конрада!

– Судя по словам тех девиц, ты выглядишь лучше, – утешила я. – Все не так страшно, Рив. Ты ведь знаешь, какими экзальтированными бывают юные леди. В конце концов, – выразительно посмотрев на него, добавила я, – если ты ведешь себя словно какой-нибудь напыщенный средневековый принц, трудно рассчитывать, что о тебе не пойдут разговоры.

Я умолчала о том, что в характере Рива есть еще кое-какие черты, которые поневоле заставляют сравнивать его с героем Байрона.

– И вовсе я не напыщенный! – разозлился Рив.

– Ну, по крайней мере сегодня ты выглядел именно так, – возразила я.

– Ты танцевал только со мной и мамой. Ты стоял прислонившись к стене, сложив руки на груди, и выглядел очень… неприступным. В деревне ты вел себя гораздо лучше.

Допив бокал, он налил себе еще.

– Ну да! – фыркнул он. – Как бы я выглядел, если бы решил, что слишком хорош для того, чтобы танцевать с дочерьми сквайра?!

Я поняла, что он имел в виду. Дочери сквайра, как и все наше маленькое сельское общество, по своему социальному статусу стояли настолько ниже его, что Риву даже не приходило в голову их оскорбить. Здесь, в Лондоне, среди равных себе он вел себя по-другому.

– Надеюсь, теперь ты сама понимаешь, Деб, почему я не могу жениться ни на одной из этих идиоток, – сказал он.

– Но, Рив, должны же существовать какие-то другие женщины, за которыми ты мог бы ухаживать, – возразила я. – Не может быть, чтобы в Лондоне все существа женского пола были такими, как те, что я встретила в дамской комнате.

– Других я не знаю, – мрачно изрек Рив. – Видишь ли, дело обстоит так. В свете принято вывозить в Лондон своих семнадцати-восемнадцатилетних дочерей всего сезон или два, а потом, если девушек не сватают, их отправляют назад, домой, чтобы могла попытать счастья следующая дочь. – Он налил себе еще бренди. – Я не хочу жениться на семнадцатилетней, Деб.

Я не могла его за это винить. Такой брак действительно кончился бы катастрофой. Рив слишком сложный человек, чтобы с ним могла справиться юная девчушка.

Я отпила глоток чая.

– А как насчет твоих друзей? У них разве нет сестер? Покачав головой, он со стуком опустил на стол свой бокал.

– Ты хоть представляешь, какая ты стала красивая, Деб? – сверкнув глазами, спросил он. – Я не имел понятия, что под твоими ужасными нарядами скрывается такая красотка.

– Если еще раз увижу, что ты смотришь на мою грудь, Рив, – возмутилась я, – то запущу в тебя чем-нибудь.

Он усмехнулся. Нечасто появляющаяся на его лице беззаботная улыбка неожиданно напомнила о том, что Риву всего двадцать четыре года.

– Переживаешь?

– Просто злюсь, – ответила я.

– Это хорошо!

Я тут же швырнула в него лежавшую рядом маленькую подушку.

Ловко увернувшись, он засмеялся.

– Я все гадаю, что подумает о тебе Бернард.

– Наверное, сочтет меня полным ничтожеством, – предположила я.

– Ну это не важно, – с вызовом сказал Рив. – Он потребовал, чтобы я женился, – я пошел ему навстречу, а до моего выбора ему не должно быть никакого дела.

– Вынуждена признаться, что не горю желанием встретиться с лордом Брэдфордом, – поежилась я.

– Не могу тебя за это винить, – мрачно проговорил Рив. – Он крепкий орешек. Но теперь ты не можешь отступить, Деб. Объявление напечатано, и Бернард, вероятно, будет здесь завтра или послезавтра. Смелей – мы выдержим это!

– Надеюсь, что так, – уныло согласилась я. – По правде говоря, Рив, не понимаю, как я дала себя уговорить.

– Ты сделала это потому, что ты мой лучший друг. Тебе не хотелось бросать меня в беде. А еще, – прищурившись, добавил он, – тебе не хотелось расставаться с моими рысаками. – Он подал мне свой бокал:

– На, выпей! Это гораздо лучше твоего паршивого чая.

Залпом выпив бренди, я закашлялась, но живительное тепло уже разливалось по телу.

– Так действительно лучше, – кивнула я.

– А теперь пойдем. Пора спать. Я провожу тебя наверх.

Я встала, но голова у меня тут же закружилась. Я пошатнулась, и Риву пришлось поддержать меня за локоть.

– С тобой все в порядке, старушка? – заботливо спросил он.

Я сделала глубокий вдох:

– Да.

Он проводил меня до дверей моей комнаты. Я уже собиралась войти, когда Рив нагнулся и легко поцеловал меня в щеку.

– Спасибо тебе, Деб, – серьезно сказал он. – Я очень ценю твою помощь.

– Для того и нужны друзья, – похлопав его по плечу, небрежно заметила я, повернулась и вошла к себе.

Глава 4

На следующий день мы с Ривом отправились прокатиться верхом по парку, а когда вернулись, то обнаружили, что прибыл лорд Брэдфорд. Дворецкий Джермин сообщил нам, что мама угощает его чаем в гостиной.

– Спокойствие, Деб! – прошептал мне на ухо Рив, когда мы двинулись туда, чтобы предстать перед его опекуном.

До этого я никогда не видела лорда Брэдфорда. Брат отца Рива, вдовец, оставшийся с дочерью и двумя сыновьями, он владел в Суссексе приличным имением, в котором проводил большую часть времени. Как пэр он не очень высоко котировался, но баронский титул издавна принадлежал их роду. Я всегда считала его человеком, начисто лишенным воображения, совершенно не способным понять устремления Рива.

Я еще раз поправила и без того безупречно лежащий воротничок своего голубого платья для верховой езды. Три четверти платьев, которые сшила мне мадам Дюфан, были голубыми – под цвет моих глаз.

Рив взял меня под руку, и так, вместе, мы вошли в гостиную Ламбет-Хауса. Сидевшая на обитой зеленым шелком софе мама угощала чаем широкоплечего мужчину с мужественным, грубоватым лицом. Когда мы вошли в комнату, он встал.

– Привет, Бернард! – воскликнул Рив. – Надеюсь, твое путешествие было приятным?

– Я прекрасно провел время, – ответил лорд Брэдфорд, глядя, однако, не на Рива, а на меня.

– Деб, разреши представить тебе моего дядю, лорда Брэдфорда, – сверкнул глазами Рив. – Бернард, это мисс Дебора Вудли, которая оказала мне честь, согласившись стать моей женой.

Приблизившись, лорд Брэдфорд взял меня за руку.

– Очень рад познакомиться с вами, мисс Вудли, – пристально посмотрев на меня, серьезно проговорил он.

Обыщи всю землю – не найдешь человека, который был бы столь не похож на Рива, – вежливо улыбаясь, подумала я.

– Хочешь чая, Дебора? – спросила мама. – А ты, Рив?

– Конечно, хочу, – ответила я, садясь рядом с мамой на софу. Интересно, как долго ей, бедняжке, пришлось одной развлекать лорда Брэдфорда?

Взяв у мамы чашку, Рив прислонился к стене возле камина.

Снова сев, лорд Брэдфорд отпил глоток чая.

– Я был рад узнать, что ты серьезно отнесся к моему пожеланию, Рив, – сказал он. – Хотя и очень удивился.

– Ты не оставил мне выбора, Бернард! – мрачно произнес Рив. – Надеюсь, теперь я могу рассчитывать, что ты заплатишь мои долги.

Лицо лорда Брэдфорда вытянулось.

– По-моему, нетактично обсуждать этот вопрос в присутствии твоей будущей жены, – раздраженно бросил он.

– О, не беспокойтесь, лорд Брэдфорд! – ослепительно улыбнувшись, вмешалась я. – Мы с Ривом прекрасно понимаем друг друга.

Брэдфорд посмотрел на меня с подозрением:

– Что вы имеете в виду, мисс Вудли?

– Дебора только хотела сказать, – пояснила мама, – что она понимает: Риву необходимо заплатить долги, лорд Брэдфорд. Еще чаю?

Он немедленно подал свою опустевшую чашку и с нескрываемым удовольствием посмотрел на ее милое лицо.

– Вы ведь собираетесь помочь в этом бедному Риву, не так ли, лорд Брэдфорд? – озабоченно спросила мама. – Он так беспокоится!

Лорд Брэдфорд отпил глоток чая и перевел взгляд с Рива на меня. Кажется, в его глазах мелькнуло подозрение.

– Я обещал выделить ему необходимую сумму, если он женится, но он пока не женился.

Рив резко отстранился от стены, едва не расплескав чай на турецкий ковер.

– Ты обещал сделать это, если я объявлю о помолвке! Мои кредиторы больше не могут ждать. Черт побери, законы чести требуют, чтобы эти долги были оплачены немедленно! И ты это прекрасно знаешь, Бернард!

– Здесь леди, Рив! – смерив его мрачным взглядом, заметил опекун. – Не ругайся.

Если бы наш гость узнал, сколько раз мне приходилось слышать от Рива самые разные ругательства, его, наверное, хватил бы апоплексический удар, – подумала я. – Но вряд ли стоит экспериментировать прямо сейчас.

– Бернард, – резко сказал Рив, – если ты не оплатишь эти счета немедленно, мне придется обратиться к ростовщикам.

– Не пытайся меня шантажировать, Рив, – холодно ответил тот.

– Мне кажется, это ты меня шантажируешь! – горячо сказал Рив.

– О Боже! – вздохнула мама.

– Ну, если вы не собираетесь выполнить свое обещание, лорд Брэдфорд,

– вмешалась я, – то тогда, я думаю, наш брак не имеет смысла. Нам придется послать в газеты объявление, что мы допустили ошибку.

Все взгляды сразу обратились ко мне.

– Я вас не понимаю, мисс Вудли, – спокойно проговорил лорд Брэдфорд, но взгляд выдавал его раздражение.

– Все очень просто. Рив женится на мне потому – и это вполне понятно!

– что хочет получить контроль над своими деньгами. Мы с мамой, в свою очередь, с финансовой точки зрения находимся не в лучшем положении, и такой брак позволил бы поправить наши дела. Но, – тут я сурово посмотрела на лорда Брэдфорда, – женитьба должна быть выгодна нам обоим. Я не хочу ставить в сложное положение бедного Рива, если вы отказываетесь от своей части сделки.

В комнате воцарилось молчание. Отхлебнув глоток чая, я коротко взглянула на Рива. Тот в ответ одобряюще подмигнул.

– Рив говорил мне, что вы обещали оплатить его долги в том случае, если он будет помолвлен, – допив чай, обратилась я к лорду Брэдфорду. – Может, он не правильно передал мне ваши слова?

К моему бесконечному удивлению, лорд Брэдфорд чуть заметно улыбнулся:

– Нет, мисс Вудли, он все передал правильно.

– Так в чем же дело? – широко раскрыв глаза, поинтересовалась я.

– Вы не можете сейчас отказаться от помолвки, – ушел от ответа лорд Брэдфорд. – Это вызовет скандал.

Я увидела, что Рив порывается что-то сказать, и строго посмотрела на него.

– Значит, вы выделите необходимую сумму? – спросила я.

– Да, – вздохнул загнанный в угол джентльмен. – Я выделю необходимую сумму, мисс Вудли. – Он повернулся к Риву:

– Дай мне список тех, кому ты должен, с указанием точных сумм, и я этим займусь.

Сразу после чая лорд Брэдфорд отбыл. Мама пригласила его отужинать с нами, а затем вместе поехать на бал к Ларчмонтам, и он согласился. Остановился он, однако, к моему огромному облегчению, не у нас, а у своей сестры. Перспектива постоянно играть роль посредника между Ривом и его опекуном свела бы меня с ума.

– Отлично сработано, Деб! – ухмыльнулся Рив, когда наш гость покинул Ламбет-Хаус.

– Какой неприятный человек! – заметила я. – Был момент, когда мне показалось, что он собирается взять назад данное тебе слово.

– О нет, Бернард всегда держит слово! – с горечью сказал Рив. – Проблема в том, что он ухитряется так формулировать свои обещания, что ты каждый раз попадаешь впросак.

– Я не нахожу лорда Брэдфорда таким уж неприятным, Дебора, – не согласилась мама. – Пока не появились вы с Ривом, он был очень мил.

– С тобой все очень милы, мама, – улыбнулась я.

Сказав это, я сразу вспомнила о моем дяде Джоне и сводном брате Ричарде, которые вели себя с ней вовсе не по-джентльменски. Как только я узнала, что должна ехать в Лондон, меня не оставляла мысль о возможной встрече с ними.

Ричард был на несколько лет старше Рива и собирался жениться на дочери виконта. Что, если он и его невеста сейчас находятся в Лондоне?

Я ненавидела своего сводного брата, но где-то в глубине души все же хотела его увидеть. Конечно, я бы высказала ему все, что о нем думаю.

Но каким бы плохим он ни был, вероломство Ричарда бледнело по сравнению с поведением младшего брата отца – Джона. Именно он являлся душеприказчиком отца. Именно он заставил нас с мамой покинуть Линли-Мэнор. И посему именно он полностью заслужил мою бесконечную ненависть.

Я бы хотела как-нибудь с ним повстречаться. И когда это произойдет, ему стоит подальше отойти от края пропасти.

***

Лорд Брэдфорд приехал на ужин вместе со своей сестрой и ее мужем, и мы действительно очень мило провели время. Рив сидел во главе полированного обеденного стола красного дерева, а мама – напротив него. Мы с лордом Брэдфордом также восседали лицом друг к другу, мистер и миссис Стаки – рядом с нами.

Столовая Ламбет-Хауса выглядела очень элегантно. Она была вчетверо меньше столовой в Эмберсли, и занавески из желтого шелка прекрасно подходили к роскошной мебели красного дерева. С потолка свешивалась только одна хрустальная люстра (а не три, как в Эмберсли). В общем, данное помещение казалось мне гораздо уютнее столовой, которую я видела в тот единственный раз, когда Рив организовал мне экскурсию по своему загородному имению.

Стряпня, однако, оставляла желать лучшего. Мясо молодого барашка было пережарено, так же как и рыба. Но я была голодна, а мясо, пусть даже и пережаренное, тому, кто к нему не привык, всегда кажется очень вкусным.

– Твой повар не слишком искусен, Рив, – с отвращением отодвинув от себя тарелку, заметил лорд Брэдфорд.

Рив, у которого был железный желудок, только пожал плечами.

– Деб придется об этом позаботиться, – лукаво подмигнул он.

– Гм… – сказала я.

– У вас, кажется, свои овцы, лорд Брэдфорд? – поинтересовалась мама.

– Да, миссис Вудли, – улыбнулся лорд Брэдфорд. – Я могу смело утверждать, что мое стадо овец лучшее во всем Суссексе.

– Это замечательно! – заметила мама. – Я сама не очень разбираюсь в овцах, но зато люблю возиться в саду.

Разговор продолжался в том же благовоспитанном духе, причем старшие говорили, а мы с Ривом слушали. Когда ужин подошел к концу, было уже пора отправляться к Ларчмонтам.

– Нынешний бал будет помасштабнее, чем вчерашний, – сообщил мне Рив.

– Пожалуй, это последнее крупное событие уходящего сезона. Там будут все, кто еще остался в городе.

Я только кивнула, воспринимая информацию значительно спокойнее, чем вчера. Сегодня на мне было кремового цвета платье с синей атласной оторочкой на поясе и на рукавах. Собранные в корону волосы спадали локонами на спину. Эти проклятые локоны, на создание которых потребовалось битых полчаса, ужасно щекотали шею. Но Рив сказал, что они смотрятся неплохо, так что, вероятно, затраченные усилия не пропали даром.

В конце концов, не вечно же мне торчать в Лондоне. Уже через неделю я опять окажусь дома, в родном захолустье.

Лорд Брэдфорд с Ривом ждали нас внизу.

– Сегодня мы будем сопровождать двух самых прекрасных дам, – посмотрев на нас, галантно произнес лорд Брэдфорд. На нем был обычный вечерний костюм, состоявший из черного пиджака, белого шейного платка и бриджей до колен. В нем лорд походил на переодетого фермера. Что же касается Рива, то он выглядел просто великолепно.

Мама с лордом Брэдфордом сели в экипаж, принадлежавший супругам Стаки, оставив в нашем распоряжении карету Кембриджей.

– Думаю, было бы неплохо, если бы ты танцевал сегодня не только со мной и мамой, Рив, – сказала я своему псевдожениху, когда мы были на пути к Гросвенор-сквер, где находился дом Ларчмонтов. – Знаешь, таким высокомерным поведением ты только подчеркиваешь свое сходство с Корсаром.

Смотревший в окошко Рив повернул голову в мою сторону. В слабом сумеречном свете его лицо было все еще хорошо видно.

– Мне ни с кем не хочется танцевать, – упрямо возразил он.

– Ну, ты мог бы, например, пригласить миссис Стаки. Или хозяйку дома

– хотя бы из вежливости. Он только мрачно посмотрел на меня.

– Если ты не будешь танцевать, лорд Брэдфорд сочтет тебя грубияном, – пригрозила я. Его взгляд стал еще мрачнее.

– Не строй из себя мученика, – посоветовала я. – Посмотри на меня. Вчера вечером я проговорила о погоде столько, сколько не говорила за всю свою жизнь, и ведь не жалуюсь!

Рив взглянул на меня с удивлением:

– Тебе было скучно, Деб? А мне казалось, будто ты в полном восторге.

– Честно говоря, многие из собеседников не вызвали у меня абсолютно никакого восторга. – Я сделала многозначительную паузу. – Мне кажется, Рив, что если я чем-то жертвую ради нашей фиктивной помолвки, ты тоже должен это делать.

Он сложил руки на груди, глаза его лукаво сверкнули.

– Я не согласен с твоей логикой, Деб Если я буду танцевать с другими женщинами, люди решат, что ты меня не интересуешь. Если же я весь вечер простою у стенки, пожирая тебя жадным взглядом, все подумают, будто я безумно влюблен.

– Стоит ли заставлять кого-то думать, будто ты в меня безумно влюблен? – стараясь придать своему голосу максимум рассудительности, поинтересовалась я. – Не забудь – ведь мы не собираемся жениться всерьез. Так что не перестарайся.

Несколько минут после этого мы ехали молча. Рив смотрел в окно, а я разглядывала его великолепный профиль, давая ему возможность осмыслить сказанное.

– Да, конечно, ты права, – наконец повернувшись ко мне, раздраженно проворчал он. – Но ничто не заставит меня танцевать с этими дурочками, которые, кажется, всегда готовы упасть в обморок, если я к ним подойду.

Я вспомнила Аманду и ее подруг.

– Пожалуй, тебе действительно не стоит с ними танцевать. Я имею в виду парочку матрон, которых ты можешь спокойно ангажировать на танец просто для того, чтобы продемонстрировать свое уважение к обществу.

Он снова мрачно посмотрел на меня:

– И почему только я позволяю себе все это выслушивать?

– Потому что в глубине души знаешь, что я права.

– Нет, потому что я твой должник, и ты бесстыдно этим пользуешься, – возразил он.

– Как ты мог обо мне так подумать? – усмехнулась я.

Фыркнув, он откинулся на коричневые бархатные подушки и закрыл глаза. Всю оставшуюся дорогу никто из нас больше не открывал рта.

Когда объявили о нашем прибытии, это уже не вызвало такого оживления, как вчера. С одной стороны, дом Ларчмонтов располагал танцевальной залой, поэтому здесь было так много народу, что вновь прибывшие не обращали на себя столько внимания, как у Меритонов. С другой стороны, сегодня мы прибыли вшестером, и, несмотря на всю мою неприязнь к лорду Брэдфорду, следовало признать, что благодаря ему я могла чувствовать себя нормальным человеком, а не какой-то тенью возбуждающего нездоровое любопытство Корсара.

Мы встали у боковой стены залы, перед большим зеркалом в позолоченной раме, рядом с которым стояла огромная корзина роз.

– Еще один скучный вечер, – пробормотал мне на ухо Рив.

Если мама с лордом Брэдфордом и слышали слово скучный, то не подали виду.

Я сочувственно улыбнулась.

– С нетерпением жду ужина, – сказала я. – У тебя такой скверный повар, что мой аппетит только разгорелся. Надеюсь, здесь подают лепешки из омаров, как у Меритонов.

– Вчера вечером ты съела просто неприличное количество этих лепешек, Деб, – усмехнулся Рив.