Текст книги "Пылающие сердца"

– Правду, Торольф!

– Никто! Мальчик! – настаивал викинг.

В руках у Уэйта появилась плеть. Торольф снова заорал «Нет!» и начал было говорить что-то еще, но юноша затряс головой, и Торольф замолчал. Это взбесило Ройса. Хотя парень не произносил ни звука, его желание было законом.

– Это было очень глупо с твоей стороны, – резко произнес Ройс, обойдя столб, чтобы видеть и лицо юноши, и толпу внезапно притихших викингов. – Пострадаешь ты, а не он. Ты сам не можешь этого сказать, но я заставлю его признаться, что ты их предводитель. Это и так очевидно. Но я хочу, чтобы они сами это подтвердили.

Он не ожидал получить ответ от немого, он даже не рассчитывал на то, что его слова будут поняты. Он был зол, потому что его вынуждали продолжать все это, и разозлился еще сильнее, когда юноша, прежде чем опустить голову, чтобы спрятать лицо, устремил на него взгляд своих прелестных аквамариновых глаз. Проклятие, если это не было чисто женской уловкой! И в самом деле, в этом мальчишке было слишком много женского. Если бы Ройс не знал, что этого попросту не может быть, то не устоял бы перед искушением совсем сдернуть с него тунику, чтобы убедиться, что его подозрения необоснованны. Ему приходилось встречать и других юнцов, у которых были такие же длинные ресницы, красивые глаза и нежная кожа, пока они не достигали определенного возраста и не превращались в мужчин. Просто этот парень еще не дорос до этого возраста.

Ройс кивнул Уэйту, чтобы тот приступал. Уэйт взмахнул плетью, и воздух со свистом вырвался у юноши из легких. Но больше ни один звук не потревожил наступившую тишину. Торольф продолжал молчать, хотя он крепко сжал кулаки и напряг каждый мускул своего тела, чтобы удержаться на месте и не броситься вперед. Ройс кивнул еще раз.

На этот раз сила удара заставила высокое, стройное тело припасть к столбу, а затем юноша инстинктивно рванулся назад на полную длину вытянутых рук. Разрезанная кожаная туника начала сползать с его плеч. Юноша снова припал к столбу, на этот раз вовсе не от удара хлыста. Но он оказался недостаточно проворным, поэтому полоска белого полотна, которую он стремился прижать грудью к столбу, выпала из-под туники.

Ройс наклонился и поднял эту полоску, очень похожую на повязку, которую накладывали на раны, только на ней не было крови. На одном конце был узел, из чего Ройс понял, что он разрезал повязку вместе с туникой. На ткани каким-то образом отпечатались два небольших овальных углубления, словно повязка долгое время плотно прилегала к…

– Нет, я не могу в это поверить!

Он поднял глаза и взглянул на эту опущенную голову, потом резко выбросил вперед руку, схватил за тунику и дернул ее вниз. Он судорожно глотнул воздух, затем выругался при виде бесспорного доказательства, превратившего мальчишку в женщину. Другой рукой он сорвал повязку с ее головы, выругавшись еще раз, когда длинная золотая коса упала ей на спину.

Стон отчаяния прокатился по толпе пленников, но девушка не издала ни звука, а в глазах, которые теперь смотрели прямо на него, не было и намека на слезы. Дьявол, что же это за женщина, которая даже не пожелала сознаться в своей принадлежности к слабому полу, чтобы избежать порки? Или она не понимала, что он не станет бить женщину?

Ройс разрезал веревку, связывавшую ее запястья, и она поспешно поправила тунику, прикрыв свою наготу. Едва она сделала это, как он схватил ее за руку и потащил назад, к притихшему Торольфу.

– Мальчик, не так ли? Никто? И ты позволил мне отстегать ее! Чтобы скрыть что? То, что она женщина? Но почему? – яростно потребовал ответа Ройс.

– Чтобы защитить меня, – ответила Кристен.

Глаза Ройса метнулись к ней, но бушевавшая в них ярость не заставила ее отступить.

– И к тому же вовсе не немая, да еще знающая наш язык! Клянусь Богом, я заставлю тебя ответить, почему ты молчала и не хотела остановить порку!

– Чтобы не быть изнасилованной саксами, – ответила она просто.

Он с издевкой рассмеялся.

– Ты слишком высока для того, чтобы вызвать интерес у моих людей, или ты этого не понимаешь? И вообще, женщина, ты вряд ли способна ввести кого бы то ни было в искушение!

Он произнес эти слова в запальчивости, но все равно они уязвили ее самолюбие.

– Что ты теперь со мной сделаешь? – осмелилась она спросить.

Ройса задело то, что она проигнорировала его оскорбления.

– Отныне ты будешь работать в доме. То, как с тобой станут обращаться, будет зависеть от их поведения. Ты поняла?

– Да.

– Тогда заставь их тоже понять.

Кристен посмотрела на Торольфа и подошедшего к нему Оутера.

– Он хочет держать меня в доме в качестве заложницы, чтобы быть уверенным в вашем послушании. Но вы не должны из-за этого менять свои планы. Пообещайте мне, что если вам предоставится возможность бежать, то вы ею воспользуетесь. Если хотя бы один из вас доберется домой, он сможет прислать за мной моего отца.

– Но он убьет тебя, если мы убежим.

– Он злится сейчас оттого, что отстегал женщину. Он не станет убивать меня.

Оутер задумчиво кивнул.

– Раз так, мы попробуем пробраться на север к датчанам, если нам представится случай. У них наверняка есть корабли, на которых можно уплыть в Норвегию.

– Хорошо. А я, если смогу, дам вам знать, как у меня идут дела, так что не беспокойтесь обо мне.

– Хватит! – оборвал ее Ройс и толкнул к Уэйту. – Отведи ее в дом и прикажи женщинам вымыть ее. – Глядя ей вслед, он увидел красные полосы у нее на спине, причем из одной сочилась кровь, и ему пришлось призвать на помощь всю свою выдержку, чтобы говорить спокойно. – Я знаю, что она сказала вам больше того, что я велел ей. А теперь послушайте меня. Если вы только попытаетесь убежать или ранить кого-нибудь из моих людей, я заставлю ее пожалеть, что она осталась в живых. И запомните, я слов на ветер не бросаю.

Глава 11

Войдя в дом сакса, Кристен почувствовала себя не в своей тарелке. Зал, в котором она очутилась, был длиннее и просторнее, чем в доме ее отца, но она так и подозревала, судя по размерам этого жилища. В ее родном доме над залом не было потолка, он занимал все пространство до самой крыши, что делало его похожим на огромную каменную пещеру, где зимой было так холодно, что ее семья предпочитала проводить все вечера на кухне. Здесь же над залом был потолок, хотя и очень высокий.

Кухня не была отгорожена от зала, как было сделано у нее в доме по настоянию ее прадедушки, который говорил, что дым сильно мешает ему. Здесь же еду готовили на большом каменном очаге, который занимал почти всю правую половину дальней от входа стены. Слева от кухни располагалась лестница. В зале имелся еще один очаг, такой же огромный, который был встроен посередине длинной стены справа, но огонь там не горел, так как, очевидно, в летнее время очагом не пользовались. Нижняя часть стен по всему периметру зала была выложена камнем на два фута в высоту, над каминами же стены были каменными до самого потолка, камнем были окружены и высокие входные двери.

Пол был сделан из дерева, и шаги девушки звучали гулко, из чего она заключила, что под ним, должно быть, находится что-то вроде погреба. Тонкий квадратный ковер, похожий на тот, который Гаррик однажды привез с Востока, закрывал небольшую часть пола перед двумя широкими окнами, расположенными тоже справа в передней части зала. На нем стояли стулья, табуретки и ткацкий станок. Очевидно, этот угол занимали женщины, и сейчас трое из них сидели за работой.

Все окна и двери были открыты, впуская солнечный свет и теплый ветерок. У другой стены, напротив женского уголка и тоже недалеко от окон, но ближе к центру зала, стояла огромная бочка с элем. Вокруг бочки были расположены стулья и скамейки, а также несколько маленьких столиков с играми. Там же стояла подставка для инструментов и еще один, гораздо более длинный стол, на котором лежало разнообразное оружие, табуретки и даже деревянные кубки, все в разной степени завершенности. Возле стола стоял человек и прилаживал тонкие кожаные ремешки к рукояти плети. Кристен съежилась, потому что ее спина внезапно заболела намного сильнее.

Всего в зале находились семь женщин, и все они мгновенно прекратили работу, когда Уэйт вошел в дом в сопровождении Кристен. Ее мужская одежда, наполовину разорванная, и огромный рост, превышающий рост этих женщин на полфута, а то и больше, заставили Кристен почувствовать себя несуразной. Все женщины были одеты в рубахи с длинными рукавами, которые скрывали их от шеи до пяток, некоторые даже прятали волосы под покрывалами, в то время как ее руки, а теперь и спина, были обнажены. Женщины выглядели чистыми и опрятными, а она была покрыта густым слоем грязи, в которой вымазалась специально, чтобы скрыть свою нежную гладкую кожу.

Одна из женщин, одетая богаче других, поднялась и приказала Уэйту остановиться. Ее светло-голубое верхнее платье было украшено вышивкой по подолу и даже по краям широких, доходивших до локтей рукавов, из-под которых были видны белоснежные, плотно прилегающие рукава ее рубахи. Пояс подчеркивал ее тонкую талию. Ее волосы золотисто-каштанового цвета были забраны сеткой, украшенной бисером, а светло-голубые, необычайно яркие глаза очень походили на глаза того мужчины, которого Кристен, как она надеялась, убила.

Кристен подумала, что женщину вполне можно было бы назвать очень хорошенькой, если бы она не хмурилась так, как сейчас. Вероятно, она была хозяйкой дома, если имела право таким повелительным тоном остановить воина. Кристен не удивило, что у саксонского лорда была такая очаровательная жена. Девушка могла бы даже позавидовать этой даме, имеющей такого красивого мужа, не будь она сама пленницей этого мужа.

– Как ты посмел привести его сюда? – сердито спросила женщина у Уэйта, сделав несколько шагов в их сторону, но остановившись на значительном расстоянии.

– Миледи, это не он, а она, и лорд Ройс приказал, чтобы служанки вымыли ее.

– Женщина? – с изумлением выдохнула дама, подходя ближе. Ее глаза пристально осмотрели Кристен с головы до ног, которые были все еще скованы цепями. Затем она отрицательно покачала головой. – Нет, это невозможно.

Уэйт схватил длинную косу Кристен и перебросил ей через плечо, чтобы дама могла ее увидеть.

– Лорд Ройс приказал отстегать ее плетью, из-за чего обман и раскрылся. – Он грубо развернул Кристен. – Разве это спина мужчины?

– Нежная кожа и длинные волосы еще не делают ее женщиной.

Уэйт засмеялся:

– Милорд удостоверился другим способом, и вы сами увидите, когда будете ее мыть.

У дамы вырвалось недовольное восклицание:

– И что мы с ней будем делать после того, как вымоем?

Уэйт пожал плечами.

– Найдите ей какую-нибудь подходящую работу, миледи. Ей приказано оставаться в доме.

– О чем Ройс только думает? – запричитала женщина. – Привести язычницу в наш дом?!

– Он собирается использовать ее…

– Не сомневаюсь! – презрительно фыркнула она. – В тех же целях, в каких ее, очевидно, использовали эти викинги!

– Может быть, и так, – ухмыльнулся Уэйт. – Но она больше нужна ему в качестве заложницы.

– Ox, ну хорошо. – Последовал многострадальный вздох. – Пошли кого-нибудь за ключами от кандалов, если он хочет, чтобы ее отмыли как следует. Но прежде отведи ее в умывальную и оставь с ней двух мужчин, пока я объясню служанкам, что от них требуется. Им все это понравится не больше, чем мне.

Кристен оставили на попечение Уланда и Олдуса, хотя она не знала, кто из них кто, поскольку Уэйт попросту выкрикнул их имена, пока они шли через зал. Маленькая умывальная находилась под лестницей, из нее вела дверь, выходящая на задний двор, откуда носили воду из колодца. Другая дверь располагалась прямо под лестницей, неподалеку от кухни. Внутри стояла деревянная лохань, но отнюдь не такая большая, как в бане у ее дяди Хью, а рассчитанная лишь на одного человека. Очевидно, у саксов не было принято мыться в большой компании.

Кристен решила, что мужчины, которых оставили ее охранять, – всего лишь простые слуги, поэтому перестала обращать на них внимание. Оба они были невысокого роста, темноволосые, один старый, другой молодой, возможно, отец и сын. Они с беспокойством поглядывали на нее, словно подозревая, что, если она решит оказать сопротивление, им будет нелегко с ней справиться.

Но Кристен и не думала сопротивляться. Она с нетерпением ждала возможности помыться, раз уж теперь ей не нужно было скрывать свою принадлежность к женскому полу. Грязь, которой она была покрыта с головы до ног все это время, явилась для нее тяжким испытанием. Если бы ей не приказали вымыться, она скорее всего сама стала бы просить об этом.

Пришел кузнец и снял с нее кандалы, хотя и не унес их с собой. Кристен тут же села на скамейку, чтобы снять сапоги и осмотреть свои щиколотки. Кожа была ярко-красной, сильно натертой, но не поврежденной. Если ее теперь избавят от этих проклятых кандалов, то скоро на ней не останется и следа.

Кристен принялась расплетать косу, пока мальчишки таскали со двора ведра с водой. Было непохоже, чтобы кто-нибудь собирался подогревать для нее воду, поскольку лохань была уже практически полной. Но это не слишком беспокоило ее, она привыкла плавать в холодной воде.

Когда в крошечную комнату вошли пять женщин, не считая хозяйки, остановившейся у дверей, Кристен почувствовала досаду и поднялась на ноги:

– Я вполне могу вымыться сама.

– Господи помилуй, а я-то думала, что потребуется немало сил, чтобы заставить ее понять!

– Я все отлично понимаю. Я должна вымыться. Я охотно это сделаю, но помощники мне не нужны.

– В таком случае ты ничего не поняла. Ройс приказал, чтобы эти женщины тебя вымыли, и они это сделают.

Кристен была не из тех, кто поднимает шум из-за пустяков. Если уж она уступала, то предпочитала делать это без лишних споров. Она небрежно пожала плечами и стала ждать, когда мужчины выйдут из комнаты. Но поскольку те не тронулись с места, а женщины, приблизившись к ней, собрались было начать раздевать ее, она с такой силой оттолкнула их, что две из них с визгом упали на пол.

– Послушай, женщина, – Кристен пришлось кричать, чтобы заглушить их вопли, – я позволю твоим служанкам вымыть меня, но не в присутствии мужчин.

– Как смеешь ты говорить мне о том, что позволишь и что не позволишь? Они находятся здесь, чтобы охранять моих служанок, потому что тебя опасно оставлять наедине с беззащитными женщинами.

Кристен чуть было не расхохоталась. Пять женщин, даже шесть, включая хозяйку, и они считают, что она одна представляет для них опасность! Но они могут оказаться не так уж далеки от истины, если станут настаивать на том, чтобы раздеть ее в присутствии слуг. И раз уж эти женщины так боятся ее, Кристен решила зайти еще немного дальше.

Она указала пальцем на двух мужчин, смотревших теперь на нее глазами, расширившимися от страха, что им придется усмирять ее.

– Это их придется защищать, если они сейчас же не выйдут отсюда!

Дама даже зашипела от ярости и принялась выкрикивать указания. Кристен схватила скамейку, на которой сидела перед этим, и швырнула ею в мужчин.

Подходя к дому, Ройс еще издали услышал пронзительные крики и визг. Он вошел в зал как раз вовремя, чтобы увидеть, как Уланд буквально вылетел из умывальной. За ним последовал Олдус, который, споткнувшись об Уланда, тоже растянулся на полу. К тому моменту, когда Ройс добрался до места происшествия, шум почти утих, хотя Дарель все еще продолжала вопить от ярости.

– Какого черта, что здесь происходит? – загремел он с порога.

– Она не дает нам вымыть себя!

– Так скажи ему почему, – запыхавшись, с трудом выдохнула Кристен.

Она лежала на полу на спине, а на ней верхом сидели четыре служанки. Они набросились на нее сзади, пока она выталкивала старшего из мужчин из комнаты. Повалив ее на пол, они все вместе накинулись на нее. Кристен едва могла дышать, потому что одна из служанок взгромоздилась ей на грудь, а другая – на живот.

– Бог мой, Дарель! – бушевал Ройс. – Я поручил тебе такую простую вещь, а ты умудрилась устроить здесь целое побоище!

– Она первая начала! – возмутилась Дарель. – Она не позволила им раздеть себя. Сначала она дни и ночи проводит среди дюжины мужчин, а потом вдруг стесняется двух рабов!

– Я приказал, чтобы женщины вымыли ее. Я ничего не говорил о том, что при этом должны присутствовать мужчины!

– Но она же из викингов, Ройс! Не мог же ты рассчитывать, что мы останемся с ней наедине.

– Господи помилуй, ведь она всего лишь женщина!

– Она не похожа на женщину. Она ведет себя не так, как женщина. И она со скамейкой в руках обрушилась на этих двух трусов! И после всего этого ты хочешь оставить нас один на один с ней?

– Отпустите ее! – зарычал он на служанок, потом рывком поднял Кристен на ноги. – Если ты причинишь еще хоть малейшее беспокойство, женщина, я сам займусь тобой. И тебе это не понравится.

– Я согласилась вымыться и была рада, что у меня появилась такая возможность.

Ройс нахмурился, услышав этот спокойный ответ.

– В таком случае воспользуйся ею, – сказал он. Потом, повернувшись к старшей из находившихся в комнате женщин, приказал: – Ида, когда закончите, приведи ее в мою спальню.

– Ройс! – протестующе воскликнула Дарель.

– Что тебе? – оборвал он ее.

– Ты же не собираешься… не собираешься…

– Я собираюсь задать ей несколько вопросов, Дарель, хотя тебя это совершенно не касается. Иди займись своими делами. Здесь вполне справятся и без твоих указаний.

Дарель с раскрасневшимися щеками надменной походкой удалилась из комнаты. Но Ройс был не в настроении умиротворять ее. Это было уже чересчур! Как будто нельзя сделать такую простую вещь, не устраивая переполоха в доме!

Олден все еще ждал Ройса в его комнате наверху, по-прежнему стоя у окна.

– Ты все видел? – спросил Ройс.

– Да, хотя слов мне не было слышно, – ответил Олден. – Интересно, правильна ли моя догадка о том, что именно ты увидел, когда сдернул тунику?

– У этого мальчишки оказалась пара прелестных грудок! – буркнул Ройс.

Олден засмеялся было над выражением его лица, но тут же осекся.

– Я переживал, что меня свалил с ног почти мальчишка, но женщина!

– Пусть тебя утешит то, что она только что с легкостью вышвырнула двух рабов из умывальной. Нам никогда еще не доводилось встречать таких женщин.

– Возможно. Она необычайно высокая для женщины, настолько высокая, что ей даже удалось так долго водить нас за нос.

– Но зачем им понадобилось брать с собой в набег женщину? – удивился Ройс.

Олден пожал плечами.

– А зачем же еще? Чтобы она заботилась о них во время плавания. Она появилась на поле битвы позже остальных. Как я полагаю, ее оставили на корабле, но когда она увидела, что на ее друзей напали, то поспешила на помощь. Ведь в конце концов если бы всех викингов убили, она осталась бы совсем одна. Неудивительно, что она так отчаянно сражалась наравне с мужчинами.

– Да. И готова была выдержать порку, лишь бы не признаваться, что она женщина. Она заявила, что просто пыталась защитить себя от насилия со стороны саксов! – Он хрипло рассмеялся. – Мужчины везде одинаковы. Чем мужчина может напугать шлюху, даже если он принадлежит к другому племени?

– Она верна своим соотечественникам и не желает делить ложе с их врагами.

– По всей видимости. Теперь я понимаю, почему они всеми силами старались скрыть ее пол. Очень скоро их начали бы запирать по ночам в отдельной хижине, и они остались бы с ней наедине. Но, клянусь Богом, я не в состоянии понять, что они могли найти в этой высоченной, мужеподобной особе!

Глава 12

Отношение Кристен к ее приключению, обернувшемуся такой катастрофой, резко изменилось в тот день, когда она впервые вошла в господский дом. Теперь ей не нужно было держать рот на замке и прятать свою косу – перед ней встала другая проблема, которой не было прежде: как теперь, когда закончился ее маскарад, отнесутся к ней саксы? Станут ли они испытывать к ней отвращение из-за ее роста и ее принадлежности к племени их врагов? Или, как и у нее на родине, все мужчины будут находить ее желанной?

Саксонский лорд сказал, что она не представляет интереса для его соплеменников. Из его слов Кристен могла сделать вывод, что ни один мужчина не захочет лечь в постель с женщиной, которая настолько выше его, потому что будет чувствовать себя униженным и не способным ощущать себя хозяином положения. Что ж, в таком случае это избавляло ее от посягательств со стороны всех здешних мужчин, кроме двоих. Один, как она надеялась, был мертв. Другим же был сам саксонский лорд.

Кристен испытывала к лорду Ройсу смешанные чувства. Всю последнюю неделю она редко видела его, а если ей доводилось сталкиваться с ним, избегала открыто смотреть ему в лицо. Но в то же время она и не могла забыть того впечатления, которое он произвел на нее при первой встрече. Когда он въехал во двор на своем великолепном коне, такой гордый, властный, уверенный в себе, то показался ей похожим на молодого бога. Он так дерзко подъехал прямо к толпе огромных, сильных и враждебно настроенных пленников, не опасаясь при этом открыто выразить им свое презрение и ненависть.

Этот человек не знал cтpaxa. И cегодня он снова смело растолкал викингов, чтобы вытащить ее из-за их спин. Ее товарищи даже не знали, как следует расценить его поступок, когда он, совершенно безоружный, подошел к ним вплотную, не испытывая ни малейшего страха.

Оутер считал, что это было глупо и неосторожно с его стороны. Торольф же был уверен, что Ройс нарочно пытался спровоцировать их, надеясь найти предлог, чтобы покончить с ними. Кристен склонялась к тому же мнению, потому что отлично помнила выражение глаз лорда Ройса в тот первый день и его холодный, безжалостный приказ убить их.

Это пугало ее. И в то же время она не могла не восхищаться им. Вид сильного, хорошо сложенного мужского тела всегда доставлял ей удовольствие. В тот последний вечер в их доме, во время прощального пира, мать Кристен перехватила ее взгляд, устремленный на борющегося Дэйна, младшего сына Перрина и Джейни. Бренна тогда еще принялась поддразнивать ее, спрашивая, уверена ли она, что никто здесь ей не подходит в мужья. Сильное, красивое тело радовало глаз, и мать научила ее не стыдиться этих чувств. А у саксонского лорда было не только великолепное тело, но и очень красивое лицо.

Да, надо признать честно, ей было приятно смотреть на него. Но она не хотела бы, чтобы он смотрел на нее с таким же чувством. Учитывая ненависть, которую лорд Ройс испытывал к ней и к остальным викингам, вряд ли ей доставит удовольствие, если он надумает заняться с ней любовью. До тех пор, пока он не станет испытывать к ней влечения, она будет в безопасности, даже невзирая на то, что ее разлучили с остальными пленниками. Цель у нее оставалась все та же. Она будет работать и стараться держаться как можно незаметнее, пока не представится возможность бежать. Однако сейчас ее все-таки сильно волновал этот вопрос: как он отнесется к ней как к женщине?

Служанки так яростно оттирали ее мочалками, надо полагать, с намерением хоть как-то отомстить ей, что буквально сдирали с нее кожу. Но она терпела это потому, что ей не хотелось снова поднимать шум, который опять привлек бы внимание саксонского лорда.

Одежда, которую ей дали, была просто смехотворна. У них не нашлось ничего, что подошло бы ей по размеру, даже если отпустить подол. Будучи очень стройной для своего роста, Кристен тем не менее все же была намного крупнее их. Ее руки не пролезали в узкие рукава длинной белой рубахи. Завязался целый спор по поводу того, отрезать ли ей рукава и отделать кружевом или расширить их, вставив небольшие клинья материи. Кристен очень легко решила эту проблему, попросту оторвав их. Дома она всегда носила летние платья без рукавов, да и в любом случае ей было бы слишком жарко в таком наряде. Женщины не одобрили ее поступка, но им так же, как и ей, не хотелось затевать ссору. Они тоже боялись вызвать новое недовольство хозяина.

Рубаха, рассчитанная на то, чтобы полностью скрывать женские ноги, едва доходила Кристен до щиколоток. А серая туника, которая надевалась поверх рубахи, и вовсе была ей лишь по колено. Но по крайней мере она тоже была без рукавов и не сшита по бокам, что позволяло с помощью веревочного пояса придавать ей разную форму. Кристен предпочла туго не подпоясываться, хотя в этом случае края туники расходились на боках, открывая взгляду плотно облегавшую тело рубаху, слишком узкую для нее. При всем желании ей не удалось бы спрятать свои формы, но таким образом она хоть немного скрывала очертания фигуры.

У нее отобрали сапоги и взамен дали пару домашних туфель на мягкой подошве, что ее вполне устроило бы, если бы не тот факт, что они снова намеревались надеть на нее кандалы, а туфли оставляли открытыми щиколотки. Она не собиралась сдаваться без борьбы и надевать кандалы прямо на голое тело и так и заявила им об этом. Старшая из женщин, Ида, предпочла решать этот вопрос на более высоком уровне и просто захватила кандалы с собой, когда она и еще две служанки повели Кристен наверх.

Сама не зная почему, Кристен нервничала из-за того, что сейчас снова увидит лорда Ройса. Она не думала, что ему понравится ее внешний вид, но такая возможность, пусть очень небольшая, все-таки существовала, особенно теперь, когда ее вымыли и привели в порядок.

Когда Ида втолкнула ее в комнату, он сидел около небольшого столика и точил длинный, обоюдоострый меч. Не дав никаких объяснений по поводу того, почему на пленницу не надели кандалы, Ида просто положила их на стол и вышла, закрыв за собой дверь и оставив Кристен стоять посреди комнаты.

Это было большое, просторное помещение. Слева от двери находилась низкая кровать, в ногах которой стоял огромный сундук; в центре располагались небольшой стол и четыре стула. Прямо напротив двери, между двумя открытыми окнами, стоял еще один сундук с замком, который, по всей видимости, использовали также в качестве скамьи. Из большого окна по другую сторону от кровати открывался вид на главный двор. В комнате не было ни гобеленов, ни ковров на полу, зато вся стена справа от двери была увешана разнообразным оружием.

Кристен все еще не решалась посмотреть лорду Ройсу прямо в лицо, хотя ощущала на себе его пристальный взгляд. Она ждала, когда он заговорит, но минуты тянулись одна за другой, а он не произносил ни слова. Она уже осмотрела в комнате все, что было можно, и теперь не знала, что делать дальше. Стоять с опущенными глазами было вовсе не в ее привычках. До этого она поступала так лишь по настоянию Торольфа, который предупреждал, что у нее слишком длинные ресницы для юноши и поэтому она не должна привлекать внимания к ним.

Она принялась изучать сапоги сакса, потом ее взгляд стал медленно подниматься все выше, пока не остановился на его лице. Глаза их встретились, и она почувствовала, что уже не в силах отвести взгляд в сторону, даже если бы и хотела. В его лице не было ненависти, одно только удивление.

– Кто ты?

Казалось, этот вопрос вырвался у него помимо воли. О чем он думал и почему эти мысли привели его в такое замешательство?

– Что именно тебя интересует? – ответила она вопросом на вопрос. – Меня зовут Кристен, но, полагаю, ты хочешь узнать не только это.

По тому, как лорд Ройс встал и медленно направился к ней, Кристен почувствовала, что он не слышал ни слова из того, что она сказала. Его лицо все еще хранило выражение крайнего изумления, хотя теперь к нему примешивалось кое-что еще, чему Кристен затруднялась найти определение. Он остановился всего в нескольких дюймах от нее, потом поднял руку и медленно провел пальцами по ее нежной матовой щеке.

– Ты умело скрывала свою красоту.

Насторожившись, Кристен отступила.

– Ты сказал, что я навряд ли способна ввести кого бы то ни было в искушение.

– Это было прежде.

Она внутренне застонала. Да, несомненно, то, что светилось в зеленой глубине его глаз, было желанием. Его взгляд оторвался от ее лица и стал медленно спускаться ниже. Она не обольщалась по поводу того, что сможет противостоять его силе. Отнюдь. Сегодня на нем была надета туника с длинными рукавами, но под тонкой льняной тканью угадывались крепкие мускулы, которые она так хорошо помнила. Он мог запросто раздавить ее своими огромными ручищами. Он мог подмять ее под себя в считаные мгновения. И никто в целом мире не помешал бы ему овладеть ею, потому что она была его врагом, поверженным врагом, и он мог поступать с ней так, как ему заблагорассудится.

– Тебе будет не так-то легко изнасиловать меня, – тихо сказала Кристен, но в ее голосе прозвучало предостережение.

– Изнасиловать тебя? – Выражение его лица мгновенно изменилось, бешеная ярость исказила его черты. – Я никогда не опущусь до того, чтобы насиловать продажную девку викингов!

Еще никогда в жизни Кристен так не оскорбляли. Она раскрыла было рот, чтобы высказать ему все, но осеклась на полуслове, когда до нее стал доходить смысл его слов. Он говорил с таким брезгливым презрением. И в том, что он считал ее шлюхой, не было ничего удивительного. Это было естественным объяснением ее присутствия на корабле, среди мужчин.

Он вернулся на свое место, стараясь больше не смотреть на нее. Казалось, он пытается преодолеть свой гнев и взять себя в руки. На секунду ее заинтересовало, что же было причиной его такой лютой ненависти к викингам. Она ничуть не сомневалась, что его гнев был направлен не на нее лично, а на всех ее соплеменников.

– А если бы я была невинной девушкой, ты проявил бы такую же щепетильность? – Ей просто необходимо было знать ответ на этот вопрос.

– В этом случае то, что мне в руки попалась бы норвежская девица, было бы лишь справедливым возмездием. Мне доставило бы удовольствие поступить с тобой так же, как твои люди поступали с саксонскими девушками.

– Мы прежде никогда не высаживались на этих берегах.

– Но те, которые побывали здесь, ничем не отличались от вас! – с горькой язвительностью заметил он.

Так вот в чем разгадка! Викинги уже однажды нападали на его владения! Кристен было бы интересно узнать, кого же он потерял во время их набега, если это породило в нем такую сильную ненависть, что он даже не хотел притрагиваться к женщине, которую считал их шлюхой, но, с другой стороны, готов был выместить свою злобу на невинной девушке лишь потому, что она была их соплеменницей? Господи, подумать только! То, что он считает ее шлюхой, поможет ей сохранить свою невинность!

Кристен едва не рассмеялась, когда до нее дошел весь комизм ситуации. Это было просто невероятно. Но если это единственное средство обезопасить себя от его посягательств, то почему бы не воспользоваться им? Основная трудность состояла в том, что она понятия не имела, как ведут себя шлюхи.