Книга: Ты знаешь, что хочешь этого - Кристен Рупеньян

Было ли это действительно как я люблю?

Было похоже на все старые добрые американские истории. Все те, которые я не стала смотреть в детстве и проникаться. И уж тем более не могу найти в себе силы и желание смотреть сейчас. Переходящий границы секс, детские кошмары, паразиты под кожей, преследования казалось бы хорошими парнями, даже сказка о самовлюбленной королеве. И все это как будто я где-то что-то уже видела и читала, как будто могу перечислить те книги и фильмы, где что-то подобное уже было.

Автору, кстати, можно смело ляпать на обложку, что это современный Стивен Кинг. Сборник тоже вызывает то самое чувство, что нужно было остановиться раньше, что есть легкое отвращение с примесью удушливой скуки. Я иногда скучаю по тому, которое умеют вызывать Паланик и Берроуз, когда отвращение липкое и затягивающее читать дальше, но никак не вести подсчет страниц или историй до окончания.

Но вот за последнюю историю спасибо, конечно. Это было абсурдно и прекрасно. А еще перекликается с тем, что когда созваниваемся с маман, задается этот вопрос "ну и кого сегодня покусала". И там может идти долгая история того, как я за день докопалась до каждого второго. Так что не могу не понимать ту девушку, которая ежедневно напоминает себе, что нельзя и не положено. И в целом мой уровень юмора дошел до того плинтуса, когда мне таки было смешно. Очень тупо, очень близко и очень смешно. Наверное, мне уже пора перечитать "Бойцовский клуб". Это в подростковом возрасте, наверное, это история о протестах против всего, что только можно, а десять лет спустя скорее окажется "а, так вот почему я нихрена не высыпаюсь месяцами".

Почему в рецензии про книгу Рупениан едва ли не меньше, чем о других? Ну так и она так себе оригиналка, так что.

Если целью Рупеньян было заставить человека испытать отвращение от девиантного поведения героев, то она вполне ее достигла. За исключением этого, сборник показался бессмысленным и неинтересным, дочитывался через силу.

У автора хорошо получилось описать характер, поступки персонажей и внешнюю обстановку, иногда настолько хорошо, что мерзкие моменты вызывали очень неприятные чувства, что-то отталкивающее. Также в книге необычно описаны физиологические процессы. Вот, например, мысли героя одного из рассказов касательно поцелуя и пропавшей эрекции:

Откровенно говоря, сложно было представить, что от этого вообще можно завестись. Два куска плоти без костей шлепают, как спаривающиеся слизни, в пещере твоего рта.

Если раньше ему казалось, что его член втянулся в тело, то теперь на его пах с небес словно рухнул двухтонный брусок свинца, парализовав его до конца его дней.

Тяжело выделить какие-то другие особенности книги, так как ничего примечательного помимо этого не нашлось. Возможно, найдутся свои любители этого сборника, мне же она не понравилась, есть более интересные рассказы в этом жанре, а чтение “Ты знаешь, что хочешь этого” - пустая трата времени.

Посмотри, во что ты играешь, детка. А ведь ты могла обзавестись хорошим другом, Джессика. Пусть и старше тебя, пусть и странным, но настоящим другом. Вместо того, чтобы придумывать все эти небылицы про связь кассеты (которую ты так и не послушала, кстати, что меня лично огорчает), Полли и Чарли. Ты могла быть счастливой, Джессика, а не бояться полночи и размышлять, ждут ли тебя все ещё в парке. Ты дурашка впечатлительная, Джессика.

Сардинки. Тилли, она же Матильда, и Марла. Дочь и мать. Желание на День Рождения... чудище, склеенное в лесу из тел. Брошенная дочь, измена жене с молодой любовницей, празднование у них в доме... Сардинки - прятки наоборот. Что?! Бред. Воспаленный разум психопата.

Ночной бегун. А мы бежим-бежим-бежим-бежим и какашки свои оставляем. Ещё мяукаем, плюемся и пошлые вопросы задаём. А Вы, Аарон, плохой учитель. Да и человек, кажется, слабый. Уезжайте. Предсказуемый рассказ про волонтера-учителя - Горемыка в Кении.

Зеркало, ведро и старая бедренная кость. Бред. Мне потом это ещё и снилось.

Кошатник. Два тела во тьме, прижатые друг к другу. Одно довольно, второе - нет. Одно тело бросает второе после соития. Потому что противно. Потому что мерзко. Потому что не соответствует идеалу. Воображаемый парень смеётся, тогда как реальный пыхтит рядом и несет чушь. От нежности - к грубости и обратно. Для чего это было написано? Не знаю.

Хороший парень. Казалось, бесконечный рассказ. Поломанный ребёнок в теле взрослого мужчины. Интересно, какие у него были отношения с матерью? И с отцом. Мне кажется, отца у него не было. Член-нож, измены, попытки быть хорошим, из-за чего лишь все больше оказывался плохим. Как же я люблю все эти клише. Эх.

Мальчик в бассейне. Нога, бассейн, взгляд "делай со мной все, что хочешь". Фанатеющие женщины, неудачный девичник, "дружба" через года. Не зацепило, прошло мимо, едва ли этот рассказ что-то собой несёт.

Шрамы. Читалось легко, но какой в этом смысл? Что мы всегда жертвуем чем-то, чтобы получить желаемое? Что все получить невозможно? Рассказ вышел бы куда интереснее, если бы был от лица шрамированного, вот честно.

Синдром спичечного коробка. Совместный психоз. Как любовь побуждает сходить с ума вместе. Созависимость. Паразит, разделенный на двоих. Два несчастных человека, счастливые вместе.

Желание смерти. Жаклин, её странные желания и чемоданчик. Что же в нём было?

Кусака. Просто странно.

Комната номер два. В этой комнате обитает призрак Чарли за окном всегда жаркое лето 1993, а  из динамиков звучит The Beach Boys,  Red Hot Chili Peppers,  Nirvana и  Guns N' Roses.  Девушка-подросток случайно встречает уличного бродягу и это знакомство навсегда  непоправимо меняет  ее жизнь. Знакомое описание, неправда ли? Да это же чистый Стивен Кинг в свои лучшие годы! Даже встаёт перед глазами тот самый корявый почерк из  сборников в дешёвом издании. Вторично, но по-прежнему хорошо. Вот и весь вердикт. Хозяйка отеля Кристен Рупениан как хамелеон постоянно притворяется кем то другим, но есть ли у нее  ее вообще собственное лицо ? Возможно ответ скрыт за одном из номеров. Хозяйка отеля Кристен Рупениан как хамелеон постоянно притворяется кем то другим, но есть ли у нее  ее вообще собственное лицо? Возможно ответ скрыт за одном из номеров.

Сардинки третья  смежная со второй комната.  Маленькая девочка загадала желание в день рождения, и желание сбылось.. Ничего уже не вернуть и живи потом с этим, лул. Новые странные, старые страшные. Американская готика, страшные тайны больших и малых городов, где в каждом шкафу храниться не по одному скелеты, и каждого от стар до млада одолевают тёмные желания. Вот и все что пока встречалось мне в этом отеле. Может за следующей дверью меня ожидает хоть что-то иное?

Открываешь номер, а там внезапно Африка и только кто-то постоянно по ночам стучится в дверь и убегает, однажды я сумею догнать этого ночного бегуна. Первобытная дикость, встреча нового и старого света, конфликт культур. Кто же в итоге победит? Думаю ответ более чем очевиден. Ого! В этом номере рассказывают сказку. Сказка как сказка не лучше и не хуже множества. Останавливайся  здесь если тебе такое по нраву, а я пойду дальше.

Оказывается в этот отель пускают с животными. Кошатник самый известный и скандальный в узких кругах рассказ Рупениан. Ну что сказать это конечно чистый Селинджер, только Селинджер для миллениалов, нормальных людей и разговоров с друзьями в прекрасном мире.  То же самое чувство неприязни и брезгливости, будто подсматриваешь  в замочную скважину за чем то глубоко интимным Наверное в том и была главная цель Рупениан,  попытаться транслировать плохо передаваемое чувство растерянности и бессилия, что охватывает молодую героиню во время свидания. Проза от уже не молодых и дерзких, о молодых и инфантильных, которые как раз и не знаю чего хотят, кроме того как в любой ситуации начинать страдать, искренне считать себя жертвой и любыми способами пытаться отказаться от ответственности за свою жизнь…

Комната для хороших парней , наверное мне сюда.  Девочка любит мальчика, который  любит  другую девочку ,которая любит другого мальчика, который не любит   девочку.   Такая вот  музыка, такая токсичная молодость.  И  без  ложного кокетства я честно признаюсь  мне было это ужасно интересно читать. Я получил поистине извращённое удовольствие от копошения в сплетениях, {гораздо больше от слова сплетня}  чужих чувств. Но даже  так  я все равно скорее был скорее сторонним наблюдателем уже больше видевшим  всю незначительность трагедии, чем был сочувствующим соучастником.

Моя любимая комната рядом с бассейном.   История одного девичника. Совершенно бытовая история, но именно в описании повседневности Рупениан достигает непревзойденных вершин  и тонкий психолог умеющий ловко расставить все необходимые капканы  в которые читатель попадается с великим удовольствием.  Можно мне остаться тут ненадолго ,перевести дух и немного  послушать "Sad Songs for Dirty Lovers"Что значит этот номер не для меня? Впрочем, награда у нас тоже нищебродская , наверное мне бы все равно не хватило  денег  остановиться тут. Ладно ведите дальше.

Сеанс ведьмовства длиною в год. Господи! Мне кажется или  этот номер  сделан по мотивам "Книги Крови" Нет, нет, нет, я не настолько  беден. Давайте ещё что-нибудь  посмотрим.

А в этом номере, что клопы? Почему я весь чешусь? Какая ещё тонкая аллегория супружеских  отношений как  кожного заболевания? Надеюсь все не закончилось избитым анекдотом о сатане, жене и муже. Понятно. Лучше пойдемте.     Да что это такое? Gочему и в этом номере все в  крови и рвоте? Девушка слишком сильно полюбила боль, да я кажется слышал об этом, даже читал об этом в сборнике  рассказов Стивена Кинга. Кого вы пытаетесь обмануть? Все последний шанс.

АААААААААА!. Это что ещё за чучундра и почему она кусается? Что значит она просто хочет этого? Кусает только сексистов и абьюзеров. Вам не кажется что это обалдеть как тупо? Ай! Не надо меня кусать я все понял. Я слишком плох для  этого отеля. Поеду ка я домой.

Ненавижу отели, а тем более отели с привидениями и монстрами . И все же некая неведомая сила манит меня в подобные места.

Можно, конечно, сравнить положение автора с ролью психотерапевта: вот персонаж, а вот мы его слушаем. Но это сравнение было бы слишком поверхностным. Разве что этот самый терапевт врывается домой к клиентам и прыгает к ним в постель: чтобы побыть наблюдателем, разумеется.

Рупениан всегда отстранена от происходящего: даже в двух текстах, рассказанных от первого лица, личность повествователя сведена до чисто функциональных характеристик, он не является точкой сборки сюжета. По методу это чем-то напоминает Толстого: сначала автор как бы издалека наблюдает за поведением героев, чтобы потом приблизиться и плавно залезть им в черепушку — в виде невидимых глазу насекомых, например, как в рассказе «Синдром спичечного коробка». Есть у Рупениан и толстовское по духу желание подвергнуть современные общественные конвенции художественному анализу: что на самом деле скрывается под ярлыком «токсичная маскулинность»? Добиваться любви всей жизни — это и правда хорошая идея? А что будет, если зациклиться на мысли «Я буду хорошей матерью, и тогда никто не отберет у меня ребенка»? А что значит на самом деле желать чего-то: правда ли мы желаем того, что в итоге получаем (в этом смысле заглавие всей книги выбрано просто издевательски точно)? И важно, что в отличие от многих современных авторов Рупениан недостаточно задать ситуацию и проблематизировать ее, важно еще и поискать ответ, даже если в итоге зайти в тупик.

Если говорить о том, что скрепляет рассказы с точки зрения структуры, то тут стоит вернуться к неожиданно актуальной концепции заражения, принадлежащей перу того же Толстого. Если грубо, по Толстому культурные конструкты передаются от человека к человеку, как вирусы. Подхватив такой культурный вирус, человек становится его носителем и распространяет дальше. У Рупениан такими «вирусами» становятся девиации, которые распространяются, в основном, половым путем.

Отечественные рецензенты часто сравнивают Рупениан с Евгенией Некрасовой, и неслучайно: тексты писательниц объединяет проблематизация повседневности и современного быта, интерес к девиациям и любовь к приему магического «сдвига», когда реализм под ногами читателя внезапно дает течь. И все же сравнение это не вполне точное: если Некрасову интересуют в том числе социальные аспекты жизни в России, то для Рупениан ключевой оказывается универсальная проблема Другого, по Лакану жуткого отражения себя. И в этом ее можно назвать идейной наследницей Кинга: как «мастер ужасов» доказал, что и в тихих американских городках таится большое зло, готовое вырваться наружу, то и в урбанистической реальности современной дигитализированной Америки зло никуда не девается. Оно все еще здесь, просто сменило личину. Наверно, поэтому рассказы Рупениан либо написаны в жанре хоррора, либо «бродят» по его границе.

Получился сборник рассказов, который как будто дает жанру новеллы ужасов и триллеру какое-то там по счету дыхание — а заодно говорит с читателем об отношениях на языке «Тиндера» или «Фейсбука». Но если по прочтении рассказов вы внезапно захотите какое-то время побыть в комнате одному и не видеться с партнером или не заводить новых знакомств — это нормально. Зато ночью никто не превратит вас в площадку для проведения ведьминского ритуала.

Она сочетает немного странный юмор, причудливость и мрачность. Каждый персонаж либо странный, нездоровый или просто отталкивающий, либо он в общем-то нормальный, но с ним происходят какие-то невообразимые вещи. Мне понравилось, как она умело использует элементы хоррора. В «Посмотри, во что ты играешь, детка» страх вполне бытовой и обыденный. Это страх перед незнакомцем, похитителем, насильником, убийцей. В следующем рассказе — «Сардинках» — он приобретает совсем иную, сюрреалистическую форму, а саспенс стремительно нарастает с первых абзацев и удерживается до самого конца. А вот «Ночные бегуны» и « Зеркало, ведро и старая бедренная кость» начинаются вполне невинно, но постепенно погружаются в зловещую атмосферу.

Рупеньян будто пыталась меня шокировать и заставить выйти из себя. В некоторой степени у нее получилось. От историй, связанных с отношениями и сексом, становилось ужасно мерзко и паршиво. Нет, они не плохи сами по себе. Такой эффект создался за счет описания разных чуть ли не девиантных («Плохой мальчик», «Желание смерти»), кринжевых («Кошатник») или просто неприятных персонажей («Хороший парень»). Сборник вообще тяжело назвать приятным чтением. Скорее после него чувствуешь себя обмазанным грязью и еще кое-чем более неприятным, но — противоречие, о котором я говорила в самом начале — с чувством странного, даже извращенного удовлетворения. Мазохисткого удовольствия.