Текст книги "Инцест"

Джон Апдайк
Инцест

«Я сидел в кинотеатре, на балконе. Показывали какую-то японскую ленту – чайная церемония, гейши и прочее. Балкон был почти пуст, но слева от меня, двумя рядами ниже сидела девушка. Представь себе маленькую очаровательную головку с короткой стрижкой и изящной белой шейкой. Как у Мойры Ленгси, но это была не она. Я хочу сказать, девушка была совсем не из тех, кого мы знаем. Так вот, я почувствовал нечто, понимаешь, нечто такое – на широком экране тем временем показывали большую желтую комнату, на фоне которой двигались какие-то фигуры в кимоно – я почувствовал какую-то силу притяжения, да, именно притяжения по отношению к этой девушке. Казалось, что единственный шанс изменить свою жизнь, сделать ее лучше, заключается в ней, совершенно незнакомом мне человеке. Затем она оказалась рядом со мной, и я гладил ее по спине.»

– Ох, ох, – проговорила его жена, остановившись на минуту и посмотрев на него. Она занималась чисткой ковра, подбирала игрушки, картинки, спички и ложки, разбросанные их дочерью Джейн, которой было год и семь месяцев от роду. Большая Джейн, как однажды в шутку назвал ее Линдон после рождения дочери, замерла, ожидая продолжения рассказа.

Линдон начал рассказывать свой сон в несколько ироничном тоне, стараясь уберечься от обыденных вопросов о прошедшем дне. А день был на редкость скучный – в офисе все будто повымерли. К тому же у него опять заныли зубы. Поэтому-то, отчасти от скуки, отчасти для того, чтобы заинтриговать жену, Линдон и принялся рассказывать сон, который не решался поведать ей за завтраком, поскольку то непередаваемое ощущение на кончиках пальцев, которое он испытал перед пробуждением, не улетучилось даже к вечеру. Линдон, словно наяву, чувствовал, как его руки обнимали хрупкие плечи, затем они передвинулись ниже, на грудную клетку, а потом ко всегда вызывавшему у него удивлению мягкому чуду.

– Я гладил ее через блузку.

– Наверно, – сказала Джейн, – наверно это было хорошо для вас обоих.

Жена вложила во фразу столько восхищения, что Линдон решился добавить одну правдоподобную деталь:

– Я даже, кажется, расстегнул ей лифчик. Прямо через шелковую блузку… – Он осекся, осознав по выражению жены, что переборщил, и сразу же продолжил в быстром темпе:

– Затем мы стояли позади кресел, у высокой черной стены кинотеатра, и она представляла меня своему отцу. Мне показалось, что он был доктором – приятный почтенный человек, седоватый, с крепким рукопожатием. Казалось, он был весьма сердечен, однако, я не мог отделаться от ощущения, что мне не удается произвести хорошее впечатление.

– Какой интересный сон, дорогой. – Джейн продолжила собирать игрушки, разбросанные дочерью. Линдон наблюдал за ней молча несколько минут, потом сказал:

– Эта девушка, скорее всего, была ты. Потому что ты единственная – из всех, кого я знаю – кому нравится поглаживание по спине.

– Так какая у меня была шея? Эротичная?

– Вообще-то да, но такие вещи трудно сказать о людях, которых видишь в снах, дорогая. – Конечно, он был в безопасности, пока они не касались действительной причины, из-за которой он начал рассказывать свой сон. – Понимаешь, эта девушка вовсе ничего не значит для меня сейчас. Во сне, очевидно, я еще учился в девятом классе и не встретил тебя. У меня даже осталось ощущение, что я, когда сидел в кинотеатре, боялся – так как кино было очень длинным – что мама задаст мне, когда я вернусь домой.

Жена обернулась, и ее прекрасное бледное лицо – как на черно-белых нечетких фотографиях начала века – вытянулось, между бровями образовалась вертикальная складка, и она закричала в кухню:

– Джейн! Что ты делаешь?

Пока они беседовали, дитя успокаивало себя тем, что играло с сахарницей. Это был новый, изобретенный ею трюк: придвинуть стул и вскарабкаться на него – средство проникновения в неизведанный мир кухонного стола. Большая стеклянная сахарница была перевернута, и из ее содержимого – кускового рафинада – была сооружена сверкающая пирамида, которая затем была рассеяна на отдельные блоки. Малышка проигнорировала крик матери, но затем, когда родители подошли ближе и дружно вздохнули, она быстро повернула лицо по направлению к ним, ища одобрения. Когда она улыбнулась, ее верхняя губа изогнулась подобно рулю гоночного велосипеда. Вид ее невероятно маленьких, с голубизной, идеальных зубиков вызвал невероятную радость в сердце Линдона.

Завладев вниманием аудитории, маленькая Джейн ускорила свою работу. Правой рукой, на которую она не смотрела – так как глаза были устремлены на родителей – она резко задвигала среди рассыпанных по столу кусков сахара, а

...

конец ознакомительного фрагмента