Текст книги "Агент из будущего"

6

Но Близ-зарда в столовой не было. У одного конца длинного стола друг возле друга сидели два молодых человека, которых Мюррей знал очень мало. Все остальные, казалось, уже позавтракали, кроме Хитер, которая сидела недалеко от двери. Столовый прибор возле нее все еще не был использован. Мюррей сел за стол, и один из слуг подал ему стакан апельсинового сока.

– Доброе утро, – сказал Мюррей. – Близ-зард уже был здесь?

– О… доброе утро, Мюррей. – Хитер была рассеянна и заметила Мюррея только тогда, когда тот сел возле нее. – Я хотела… ага… собственно, это место я заняла для Иды. Она просила меня об этом.

Это на нее похоже.

– Тогда она должна была прийти вовремя, – сказал Мюррей. – Вы видели Близ-зарда?

– Ну… Да, он уже позавтракал и ушел отсюда несколько минут назад. – Хитер поколебалась. – Что-то не в порядке?

– Да, но это не имеет к вам никакого отношения. – Мюррей одним глотком опустошил стакан апельсинового сока, и у него появилось ощущение, что он выпил виски. «Еще раз проклятье!» – пробормотал он про себя.

– О, доброе утро, Мюррей! – сказала Ида позади него сладким голосом. – Это то место, которое вы должны были занять для меня, дорогая Хитер?

– Мне очень жаль, Ида, но я не могла его долго…

– Не беспокойся, место напротив еще свободно. – Она направилась туда. Сегодня утром на ней был пуловер с закатанными рукавами и черные бархатные брюки. Она казалась усталой. – Мне надо было прийти раньше. – Она повернулась к слуге, который принес ей апельсиновый сок. – Спасибо. Принесите мне еще поджаренные тосты и побольше кофе. Что с вами, Мюррей, вы с похмелья?

Мюррей молча ел свою овсянку.

– Не остроумно? – улыбаясь, спросила Ида. – Не бойтесь, Мюррей, к обеду это пройдет.

– Чушь, – сказал Мюррей. – Вы же хорошо знаете, что я теперь больше ничего не пью.

– Верно, я слышала это вчера вечером, поэтому, когда я только что прошла мимо вашей комнаты, меня удивил доносившийся из нее запах виски. Один из слуг что-то убирал там, и поэтому дверь в вашу комнату была открыта.

Ида ослепительно улыбнулась. Мюррею показалось, что Хитер бросила на него испуганный взгляд. У него внезапно пропал аппетит.

– Этот дом не клуб, – с нажимом сказал он и отодвинул стул, – а какой-то сумасшедший дом. Если так будет все четыре недели, мы все сойдем с ума. Не вмешивайте меня в свою новую любовную аферу. – Он быстро отвернулся.

«Это она заслужила благодаря своим бесстыдным постановкам, – подумал он. – Но мне не хочется, чтобы Хитер знала об этом».

Около половины десятого все члены труппы собрались в маленьком театре – на этот раз отсутствовали только Дельгадо и Близ-зард. Лестер Харкэм, сорокалетний осветитель, давно уже работавший с Близ-зардом, вошел последним и сообщил собравшимся, что автор и продюсер появятся через несколько минут. Потом он буквально упал в кресло рядом с Гарри Гардингом.

Мюррей осмотрелся. Слева, возле входа на сцену, стоял концертный рояль, и за его клавиатурой сидел Джесс Отен. Его пальцы скользили по клавишам, однако не нажимали на них. Он, казалось, был в аффекте, но Мюррей знал, что он был хорошим аккомпаниатором.

Лестер, Джесс и Гарри – выдающаяся группа, с которой можно было великолепно поставить любую пьесу. Но почему Близ-зард не ангажировал наиболее выдающихся актеров? Мюррей знал почти всех актеров, присутствующих здесь, и ему были неизвестны только два молодых человека, которых он видел за завтраком, – Ретт Лэтем и Эл Уилкинсон – и девушка по имени Черри Белл. Эта девушка сидела в первом ряду между Реттом и Элом.

Собравшиеся напряженно ждали. Это было заметно по тому, что они не беседовали между собой.

Потом в глубине сцены появились Дельгадо и Близ-зард. У каждого из них были стулья, на которые они сели возле рампы. Автор первым раскурил сигарету.

– О'кей, итак, начнем, – сказал Близ-зард и кивнул своим слушателям. – Прежде всего…

– Прежде всего вопрос, Сэм! – Мюррей вскочил со своего места. – Я хотел бы задать его вам наедине, но вас, к сожалению, никогда не застать, вы всегда заняты. Почему вы приказали Валентайну повсюду в моей комнате рассовать бутылки со спиртным?

Дельгадо бросил на Мюррея заинтересованный взгляд, словно ему что-то пришло на ум.

– Вы что, пьяны, Мюррей? – удивленно осведомился Близ-зард. – Я точно знаю, что вы больше не пьете, и мне совершенно не хочется склонять вас к этому. Я приказывал Валентайну поставить в каждой комнате прохладительные и возбуждающие напитки и при этом совершенно забыл обратить его внимание на исключения. Мне очень жаль, такого больше не произойдет.

– Я имею в виду кое-что другое, Сэм. – Мюррей наклонился вперед. – Я имею в виду не открыто стоящие бутылки, а бутылку в шкафчике над раковиной и другую, спрятанную в моем чемодане.

– Об этом я ничего не знаю, Мюррей, – заверил его Близ-зард. – А теперь лучше закройте рот, пока я не рассказал, как, по-моему мнению, эта бутылка попала к вам в чемодан.

Мюррей осмотрелся. Присутствующие смотрели на него. Ида Марр слегка улыбалась, но остальные бросали на него угрюмые и озабоченные взгляды. Он колебался.

– Не закрывайте рта, Дуглас, – попросил его Дельгадо. Автор нагнулся вперед. – Теперь это становится интересным. Вы предложили тему. Вы утверждаете, что кто-то хочет склонить вас к пьянству, хотя вы теперь не должны пить ни капли, не так ли?

– Я не утверждал ничего подобного, – ответил Мюррей и сел.

– Хорошо, обдумайте все это еще раз. – Дельгадо не обратил внимания на возражение Мюррея. – Черри, идите сюда.

Девушка, о которой Мюррей ничего не знал, встала и заняла место у рампы недалеко от Дельгадо. Она открыла свою сумочку, достала блокнот и надела очки в роговой оправе.

Мюррей считал Черри членом этой труппы. Но они, конечно, нуждались в ком-то, кто будет записывать все происходящее, а потом приводить в порядок все эти записи. Это, казалось, было ее работой.

– Подумайте о формах преследования, – предложил Дельгадо. – К примеру, в рекламе. Покупайте тот или иной прибор – у кого его нет, тот отстал или просто глуп.

– Можно также заставить людей заменить безукоризненно функционирующий старый бытовой прибор на новый, – вставил Констант. – Это тоже вид преследования, не так ли?

– Верно. Еще?

* * *

Пьеса росла. Она росла просто невероятно. Около полудня они уже были настолько захвачены, что с неохотой покинули подмостки только тогда, когда в обеденном зале были накрыты столы. После обеда уже была готова половина сцен, и Джесс Отен сымпровизировал к ним новейшую музыку. Гарри Гардинг тоже импровизировал на свой лад. Он, очевидно, получил откуда-то свою дневную дозу, которая невероятно окрылила его фантазию. Мелом штрихами он нарисовал на полу гениальные декорации, благодаря которым перед артистами развернулось все ее содержание.

Около пяти часов Дельгадо внезапно закончил репетицию, приказал Черри переписать начисто все записи и вместе с Близ-зардом исчез в двери в задней части сцены. Напряжение медленно спадало, но не исчезло окончательно; члены труппы вернулись в гостиную и долго обсуждали там все происшедшее.

Мюррей давно уже не видел, чтобы такое воодушевление вспыхивало за такое короткое время. Очевидно, заслугой Дельгадо было то, что его работающий разум постоянно влиял на них всех и они играли с таким жаром. Даже Ида не осмеливалась возражать ему.

Но как долго продлится это возбуждение? Мюррей не мог себе представить, как переутомятся они на следующей неделе, а так будет и дальше. Но может быть, Дельгадо позволит им потом отдохнуть несколько дней, пока он будет перепечатывать рукопись. Это казалось наиболее вероятным.

В этот вечер Мюррей остался в общей гостиной, в то время как некоторые другие уже отправились в свои комнаты. Потом он кивнул оставшимся и вышел в холл. В это мгновение его окликнули.

– Мюррей, вы не найдете для меня несколько секунд? – спросил Гарри Гардинг.

– Да, конечно.

– Может быть, лучше подняться наверх? – Гарри указал на лестницу, ведущую на верхний этаж. – Я… э… я, право, не знаю, как мне выразиться, но я должен это сказать. Вы же знаете о моих затруднениях, не так ли?

– Да, знаю. Но в чем дело? Молодой художник пожал плечами.

– Ну, я… у меня в комнате этого хлама больше чем достаточно. Я не знаю, где Сэм достает это, но я нашел это в своей комнате… как вы нашли водку в своей. Но я не слишком озабочен этим. Я уже однажды лечился от этого и чуть было не помер. Кроме того, профессионально я уже ни на что не способен, потому я не стал отделываться от этого.

Они достигли конца лестницы и повернули по коридору направо.

– Вот моя комната – номер 10, – сказал Гарри, ища ключ. – Она находится над самым центром театра. Довольно странно, не так ли? Нет, не входите сюда, Мюррей, я еще не готов.

Он оставил Мюррея в прихожей. Его комната была обставлена так же, как и комната Мюррея.

– Послушайте, я знаю, что вы обладаете большей силой воли и мужеством, чем я, – продолжил Гарри, заперев за собой дверь. – У меня, напротив, едва хватает мужества изложить вам свою просьбу. Но я должен, вы понимаете? Здесь!

Он отвернулся и выдвинул верхний ящик комода, стоящего у окна. Мюррей увидел большой стакан, до краев наполненный белым порошком.

– Я еще никогда не видел столько, – тихо сказал Гарри. – Только небу известно, сколько все это стоит! Представьте себе – эта штука не что иное, как химически чистый героин. И когда я… теперь даже что-то… о, еще раз проклятье! Вы не сохраните для меня все это, Мюррей? В настоящее мгновение у меня достаточно самообладания, чтобы просить вас об этом, но может быть, у меня уже больше никогда не будет мужества, чтобы сделать это. Сегодня все идет хорошо, может быть, даже слишком хорошо. Но если меня постигнет неудача, у меня не хватит ни терпения, ни силы воли взять только одну порцию и дождаться ее действия. Я знаю это по собственному опыту. Потом я возьму вторую дозу и, может быть, она будет намного больше первой, потому что у меня слишком много этого снадобья! И это будет самоубийством. Несомненно! Здесь!

Он сунул стакан в руки Мюррею, словно боялся, что в следующее мгновение утратит все свое мужество.

– Вы сохраните для меня это снадобье? Не говорите мне, где вы его спрятали. Лучше заприте где-нибудь. Не давайте мне за один раз больше трех гран, понимаете? И ради бога, никогда не позволяйте мне брать больше, даже если я приду к вам со слезами и буду молить вас дать мне еще.

Мюррей кивнул, взвесил стакан в руке и молча пошел к двери. Когда он взялся за ручку, Гарри добавил:

– Мюррей, я… я очень благодарен вам за это. И конечно, знаю, что не имею никакого права просить вас об этом одолжении. Но вы тоже обратились бы ко мне, если бы я тоже мог что-нибудь сделать для вас, не так ли?

– Конечно, – сказал Мюррей и вышел.

7

Мюррей включил свет в своей комнате, запер за собой дверь и печально покачал головой.

О Боже, видел ли ты когда-нибудь более печальное сборище бывших знаменитостей, чем эта труппа здесь?

Но в этот первый день влияние Дельгадо действовало благотворно, по крайней мере на Гарри Гардинга. Мюррей никогда не думал, что театральный художник когда-нибудь найдет в себе мужество добровольно расстаться со столь ценным для него веществом.

Где же его спрятать? Выдвижные ящики, конечно, не подходят для этого. Снаружи, на подоконнике? Мюррей выглянул наружу и установил, что подоконник для этого слишком узок. Хорошо, тогда в телевизоре. Это был самый лучший тайник еще в то время, когда он прятал свои бутылки.

Аппарат этот, конечно, был намного меньше, чем все самые новейшие модели. Когда Мюррей повернул его и взглянул внутрь через щель для охлаждения, то увидел, что там едва ли можно спрятать стакан, не прикоснувшись при этом к какому-нибудь проводу. Кроме того, задняя крышка крепилась специальными винтами, которые он просто не сможет вывернуть своим перочинным ножом. Он прикусил нижнюю губу и поставил телевизор на место.

Мюррей подумал о своем чемодане, но потом увидел, что где-то потерял ключ от него. Его больше не было в связке. Ну, теперь этого не изменить. Порошок Гарри можно временно спрятать под матрас, пока он не подыщет для него лучшего места.

Он снял с кровати покрывало. При этом его нога наткнулась на низкий прямоугольный ящик, подвешенный под матрасом. Ящик этот, казалось, был пустым, но Мюррей сначала не обратил на это внимания. Под покрывалом находился матрас. Мюррей удивленно посмотрел на него и наморщил лоб, когда увидел странное тончайшее переплетение проволочек, покрывающее почти всю поверхность матраса.

Странно. Я еще никогда не видел такого сумасшедшего переплетения.

Он взялся за матрас и приподнял его. Только тогда он понял, почему ящик издавал такой звук, словно был пустой.

В его верхнюю часть была вделана выдвижная крышка.

– Что, но…

Мюррею пришлось напрячься, чтобы поднять весь матрас и свалить его на пол с другой стороны кровати. При этом он, казалось, что-то оборвал и заметил металлический блеск. Когда он осторожно нащупал это, то понял, что это тончайшая проволочка, идущая от матраса к крышке ящика. Эта проволочка оборвалась, когда он двигал матрас.

Он медленно протянул руку и открыл крышку ящика.

Под ней он увидел звукозаписывающий аппарат. На первый взгляд тот казался вполне обычным. Он не был включен. Обеих катушек должно было хватить на несколько часов – около трети пленки было намотано на первую катушку. Потом Мюррей увидел, что этот магнитофон кое в чем отличается от других: на нем не было никаких рычажков и кнопок, и им, по-видимому" управляли дистанционно.

Мюррей некоторое время изучал его, потом пожал плечами. Он ничего не понимал в магнитофонах. Он знал только, как их включать и выключать. Но охотно узнал бы, для чего предназначена эта проклятая вещь под его кроватью. Она тоже принадлежала к имуществу бывшего клуба? Тихая музыка, для того чтобы члены клуба лучше засыпали? Но где же находился динамик и как выключался аппарат, если не нужно было никакой музыки?

Он выпрямился и наморщил лоб. Он не сможет заснуть, пока не ответит несколько мучающих его вопросов. Но потом он вспомнил о стакане Гарри. Проклятье! Он должен спрятать его, прежде чем покинет комнату! Почему бы не за штору? Сюда, наверх, около гардин? Мюррей подтащил стул, нащупал свисающий сверху шнур и обвязал им стакан. Затем несколько раз подвигал штору, чтобы убедиться, что снаружи ничего не заметно. Наконец он удовлетворенно кивнул и вышел в коридор.

В следующее мгновение из туалета вышел Гарри Гардинг и направился в свою комнату. Он кивнул Мюррею и хотел быстро исчезнуть.

– Минуточку, Гарри! – сказал Мюррей. – Можно мне быстренько кое-что посмотреть?

– Да, конечно, но что? – Гарри бросил на него удивленный взгляд.

– Можно мне заглянуть под вашу кровать? Мне хочется знать, мой случай особый или все кровати оснащены подобным образом?

– Чем оснащены? – удивленно осведомился Гарри. Он молча смотрел, как Мюррей сорвал покрывало с матраса, указал на металлическую сетку, а потом показал магнитофон, находящийся под крышкой ящика. На этот раз ленты было перемотано значительно меньше.

– О Боже, – непонимающе произнес Гарри. – Что это такое?

– Не имею ни малейшего представления, – сказал Мюррей, – но узнаю это, можете мне поверить.

– Я думаю, вы обнаружили это, когда хотели спрятать мое… мое зелье, – слабо улыбнулся Гарри. – Ну, там мне, по крайней мере, не надо будет больше искать.

– Верно. – Мюррей нащупал тонкий металлический проводок, соединяющий матрас и ящик, и на этот раз оставил его неповрежденным. Проводок вел непосредственно к магнитофону.

– Не думаете ли вы, что бывшие члены клуба использовали это как снотворное? – с сомнением Джон Бриннер спросил Гарри. – Этот клуб был достаточно роскошным, и я не нахожу эту идею такой уж невероятной.

– Я тоже уже подумал об этом. – Мюррей кивнул. – Но вот только нигде не вижу динамика.

– Он, должно быть, находится где-то здесь, наверху, – сказал Гарри, с интересом изучая тонкое проволочное переплетение.

Мюррей тихо вскрикнул. Гарри повернулся к нему.

– Что случилось? – спросил он.

– Что вы только что сделали? – спросил Мюррей в ответ.

– Я только дотронулся до проволочки, – ответил ему Гарри. – Здесь…

– Этого достаточно, – прервал его Мюррей. – Там, должно быть, скрыт выключатель, который реагирует на нажим. Вот, видите – магнитофон работает!

Гарри еще раз нажал на то же место и повернул голову, чтобы лучше видеть. Катушки магнитофона действительно вращались.

– Хорошо, но где же музыка? – спросил Мюррей.

– Весьма своеобразно, – ответил Гарри. – Но может быть, звук просто предусмотрительно отключен?

– Может быть, – с сомнением пробормотал Мюррей. Потом он медленно кивнул. – Хорошо, эту возможность мы тоже не должны отбрасывать. Вы знаете, в какой комнате спит Лестер Харкэм? Я думаю, что он единственный из нас, кто разбирается в таких вещах.

– Нет, я не знаю, где он спит. – Гарри нервно провел кончиком пальца по своим губам. – Послушайте, Мюррей, может быть, все это не имеет никакого смысла? Какая разница, играет здесь музыка или нет? Почему бы вам не быть снисходительным ко всему этому?

– Потому что я невольно оборвал связь между магнитофоном и матрасом, – объяснил Мюррей. Он положил руку на матрас. – Достаточно лишь легкого нажатия, вы это заметили? Вероятно, аппарат начинает работать, когда голова опускается на подушку.

Снаружи послышались шаги, одна из дверей открылась и закрылась.

– Там кто-то есть, – произнес Мюррей. – Идемте, Гарри.

Художник пожал плечами и последовал за ним.

Однако в коридоре невозможно было понять, какая дверь открывалась. Мюррей направился к дверям номеров 12 и 11, потом покачал головой.

– В номере 13 никого нет, – произнес Гарри. – Я спрашивал об этом Валентайна.

– А номер 14 – это моя комната. Значит, это должно быть на другой стороне. Посмотрим, кто в номере 9. – Мюррей отступил назад. Ему показалось, что он слышит в номере 9 тихие голоса. Он постучал.

– Кто там?

Хитер! Как интересно! Мюррей заключил сам с собой небольшое пари. Одновременно он громко сказал:

– Это я, Мюррей. Со мной Гарри Гардинг. Мы можем на минутку заглянуть к вам? Дело очень важное.

Возбужденный шепот, которого Мюррей не понял, потом он услышал:

– Входите. Дверь скрыта.

Он нажал на ручку. Хитер сидела на постели. Ее лицо без косметики казалось еще более юным. На ней был атласный халат, накинутый поверх черной ночной комбинации. В кресле возле кровати сидела Ида, в черном пуловере с закатанными рукавами и черных бархатных брюках. Она курила, держа в руке стакан с виски. Мюррей выиграл пари, заключенное с самим собой.

– Ха, – сказала Ида, когда Гарри закрыл за собой дверь, – почему мы удостоились такой чести, друзья?

– Вы не могли бы оказать мне любезность, Хитер? – попросил Мюррей. – Вы слышали музыку, когда клали голову на подушку? Вы слышали что-нибудь, сильно нажимая на подушку?

– Что это все должно… – начала Хитер. Потом она хихикнула, нагнулась к матрасу, внимательно прислушалась, потом снова выпрямилась и покачала головой.

– Прекрасно, но что все это значит? – резко спросила Ида.

– Немного терпения, – сказал Мюррей. – Хитер, встаньте пожалуйста, потом я покажу вам то, о чем вы спрашиваете.

Хитер неуверенно посмотрела на Иду и бросила на Гарри вопросительный взгляд.

– В ящике под матрасом установлен какой-то аппарат, – объяснил им Гарри. – Мюррей ищет этому объяснение и не сможет заснуть, пока не найдет его.

– Что еще за аппарат? – смущенно осведомилась Хитер. – О… пожалуйста.

Она поднялась так церемонно, словно ее кровать стояла на сцене и она боялась театральной критики. Мюррей показал ей, что он имеет в виду – металлическую сетку, отходящий от нее провод и магнитофон в ящике под кроватью.

Даже Ида была поражена.

– Итак, именно это вы называете музыкой под подушкой? – спросила она. – Но ведь пока ничего не произошло, не так ли? Катушки вертятся только тогда, когда нажимаешь на матрас.

– Кто-нибудь знает, где я сейчас могу найти Близ-зарда? – громко спросил он. – Гарри прав – я не смогу заснуть, пока не получу объяснения всего этого.

Ида рассмеялась:

– Вы сошли с ума, Мюррей. Если магнитофон под моей кроватью не издает никаких звуков, я, конечно, великолепно засну. – Она загасила свою сигарету и опустошила стакан. – Но если вы действительно хотите застать Сэма в его логове, вы, вероятно, найдете его в комнате направо от столовой, где он строит планы вместе с Дельгадо. Насколько мне удалось увидеть, это помещение представляет собой нечто вроде кабинета. А теперь я пойду спать. Спокойной ночи, Хитер.

Она улыбнулась им всем и вышла. Несколькими секундами позже Гарри развел руками и последовал за ней.

– Мюррей, я хочу, чтобы вы ничего никому не говорили об этой штуке, – сказала Хитер, указав взглядом на магнитофон. – Он меня тревожит, потому что, как мне кажется, он здесь совершенно ни к чему. Или он все же для чего-то служит?

– Я не знаю этого, малышка, – с нажимом сказал Мюррей. – Но теперь я разыщу Сэма, чтобы спросить об этом, и когда я что-нибудь узнаю, я снова вернусь сюда. Согласна?