Текст книги "Думай как шпион: Как принимать решения в критических ситуациях"

Глава 3
Как думают другие

На земле миллиарды людей, а взаимодействия между ними каждый день исчисляются в триллионах. Каждый отдельно взятый человек ежедневно взаимодействует с сотнями других: продавая и покупая, соревнуясь и сотрудничая. Даже сигнал о смене полосы движения на дороге – это взаимодействие.

Любое взаимодействие – это своего рода игра. В некоторых играх есть победители и проигравшие. В других – только победители. В третьих – только проигравшие.

Невозможно полностью понять каждую игру – их слишком много. Если бы мы попытались это сделать, мы бы навечно погрязли в размышлениях и так и не перешли к действиям.

К счастью, есть более короткий путь. Все взаимодействия с другими людьми можно разделить на три категории.

А. Игры с нулевой суммой.

Б. Игры с положительной суммой.

В. Игры с отрицательной суммой.

Всего три категории. Игры с нулевой суммой преобладают в книгах по истории. Это конфликты, в которых игрок что-то получает только в том случае, если что-то потеряет другой.

Как в европейских войнах: Германия захватила Эльзас-Лотарингию, а Франция ее потеряла. По Версальскому договору Эльзас-Лотарингия опять отошла Франции, а Германия ее потеряла. Когда речь идет о территории, Франция может что-то получить, только если Германия что-то потеряет (и наоборот). Когда игра закончена, если сложить все, что было получено и потеряно игроками, результат будет равен нулю.

Любая политика – в рамках республиканского, демократического или диктаторского правления – тоже является игрой с нулевой суммой. Один кандидат получает место, которое теряет другой. Партия получает власть, которую теряет другая партия. Король занимает трон, когда умирает его предшественник. Диктатор приходит к власти, когда другой диктатор теряет ее в результате переворота. Реальная политика – это игра с нулевой суммой, как бы нас ни пытались убедить в ином.

У игр с положительной суммой другие правила. Они построены на сотрудничестве и продолжаются до тех пор, пока выгоду получают или планируют получить оба игрока. Как и в любом удачном браке, альянсе или бизнес-партнерстве, взаимная выгода – то, что удерживает стороны вместе. Если вы сложите получаемую выгоду, результат будет положительным.

Некоторые игры с положительной суммой могут продолжаться столетиями – к примеру, «особые взаимоотношения» по дипломатическим вопросам между США и Великобританией. Другие занимают ровно столько времени, сколько требуется на покупку бургера в «Макдоналдсе». Какими бы ни были обстоятельства, игры с положительной суммой подразумевают обмен. Они требуют добровольного участия с выгодой для обеих сторон.

Игры с отрицательной суммой встречаются редко. Это войны на истощение. Сражение под Верденом. Или, например, рабочая забастовка. Здесь все стороны проигрывают. Каждый участник надеется, что потеряет меньше другого. Как только один из них понимает, что потери слишком велики, игра заканчивается. Игры с отрицательной суммой похожи на тяжелые химические элементы: они существуют короткое время, прежде чем распадутся на что-то еще.

Знакомство с тремя типами игр – это кратчайший путь к сильному мышлению[2]2
  В этом обсуждении я пользуюсь терминами из теории игр, но делаю это не совсем так, как принято в этой дисциплине. К примеру, я использую понятие «игра с положительной суммой», тогда как специалисты обычно говорят об «играх с ненулевой суммой». Строго говоря, «игрой с положительной суммой» теоретики называют взаимодействие, в котором одна сторона получает больше другой, даже если одна из них что-то теряет. Я же говорю об игре с положительной суммой только в том случае, когда выигрывают обе стороны. Кстати, именно так этот термин используется в популярной культуре – возможно, потому, что это полезнее для мышления.


[Закрыть].

Оно помогает лучше понять людей, с которыми или против которых мы работаем.

И самое главное, оно помогает подобраться к священному Граалю нашего мыслительного процесса: умению предсказывать чужие поступки.

Этот парень играет в игру с нулевой суммой. Ему нужен мой телефон. И он не собирается дать ничего взамен. Если он выиграет, я проиграю. Один победитель и один проигравший. Так устроена игра, в которую он хочет сыграть. В этом нет никаких сомнений.

В небольшой войне, которую он затеял, нет ничего великого или благородного. На кону не стоит чья-то честь, территория и людские жизни. Ей не посвятят эпические поэмы. На кону всего лишь мой телефон.

Он хочет его забрать, а я хочу сохранить. Когда игра закончится, у одного из нас будет телефон, а у другого – нет. Результаты в сумме дают ноль.

Его первый ход в игре: просьба «взглянуть» на мой телефон. Позволь я ему это сделать – и игра была бы окончена сразу. Я бы лишился телефона, а он бы его заполучил и явно не стал бы возвращать. Если только я не ввяжусь в конфликт – что нежелательно для шпиона, который не хочет привлекать к себе внимания.

Но я не отдал ему свой телефон. Поэтому он попросил еще раз. И я снова проигнорировал просьбу.

Он получил новые данные. Увидел мою реакцию, оценил мои габариты. Понял, что я буду сопротивляться. Насколько серьезно? Этого он не знал.

Что он смог проанализировать своим затуманенным сознанием? Я не знаю. Вероятно, это был медленный процесс. Медленный анализ приводит к медленному принятию решений. А значит, и действовать он будет медленно.

Возможно, поэтому у меня было время встать.

Когда я встал и он увидел, что я одного с ним роста и телосложения, он не отступил. Возможно, потому, что медленно соображает. Или потому, что ему наплевать. Если это его кратчайший путь к дозе, ему было бы наплевать, даже будь я Гигантом Андре. Он твердо намеревается заполучить мой телефон.

Пока я стоял с ним лицом к лицу, у меня было четыре варианта действий.

1. Попытаться обойти его сбоку.

2. Оттолкнуть его с пути.

3. Сесть на место.

4. Ничего не делать.

Позднее коллега предложил пятый вариант: бросить телефон на пол и разбить его вдребезги. Так парню не удалось бы получить телефон, а я бы избежал того, что вскоре случилось. Но об этом я не подумал. Кроме того, телефон был для меня важен. Он связывал меня с важным источником. И в тот момент я считал, что смогу его сохранить.

Из четырех вариантов, которые у меня были, я выбрал первый. Я сместился в сторону. Он сделал то же самое. Словно партнер в танце, он загородил мне проход.

Теперь у меня оставалось три варианта.

1. Оттолкнуть его с пути.

2. Сесть на место.

3. Ничего не делать.

Каких-то новых данных здесь уже не собрать. По крайней мере, так мне казалось.

Потом он сделал движение руками.

Прошло всего несколько секунд с того момента, как все началось – парень попросил у меня телефон. Я не торопился, даже был слишком медленным. Когда я понял, что все это не связано со шпионажем, я позволил себе расслабиться.

Я не перешел к стратегии защиты от уличных грабежей и наркоманов. Я не попытался как следует понять, что происходит у него в голове.

Я оглядел его лицо, глаза, телосложение, одежду. Но я не посмотрел на его руки. И не начал искать оружие.

Его движение рукой означало что-то, что поможет ему выиграть. Что-то, что поможет забрать у меня телефон.

Я перевел взгляд вниз, чтобы увидеть, что это было.

Первый способ выиграть игру с нулевой суммой – знать, что произойдет. Вот почему шпионы делают свою работу в мирное время. Как растяжка для бомбы, они подают сигнал, что мир вскоре превратится в войну. Именно для этого создавалось ЦРУ.

Его история начинается со Второй мировой войны, когда было создано Управление стратегических служб. Управление занималось тайными операциями на территории противника. Эти истоки являются настолько важной частью ЦРУ, что в курс моего обучения входили прыжки с парашютом. Так что меня, возможно, могут сбросить на территории противника во время войны.

До Второй мировой в США не было зарубежных шпионских подразделений, только шифровальщики. ФБР, Госдепартамент и Военно-морские силы делали попытки организовать что-то подобное, но довольно вялые.

Затем – трагедия Перл-Харбора. Тысячи погибли. Тихоокеанский флот был уничтожен. И все из-за того, что нужные люди не знали, что грядет война.

Когда пыль над Второй мировой улеглась, настало время сказать: «Этого больше не повторится».

Могли централизованные шпионские службы предотвратить Перл-Харбор? Возможно. Возможно, и нет. В любом случае ЦРУ было создано для того, чтобы такого больше не произошло. Для сбора данных, анализа и передачи их тем, кто принимает решения, – чтобы они знали то, что должны знать. Доносить до нужных людей предостережение о том, что мир вскоре обернется войной. Давая им возможность принять меры.

Это важная мысль: миссия ЦРУ – не в том, чтобы централизовать сбор информации. ЦРУ действительно собирает данные, но это делают и другие службы. Миссия ЦРУ – в том, чтобы централизовать сбор информации и передать ее тем, кто принимает решения. Чтобы сработала цепочка «Данные-Анализ-Решение-Действие».

В последующие десятилетия произошло еще больше игр с нулевой суммой. Холодная война. Вьетнам. Ирак. Война с терроризмом. Конфликты, в которых нам нужна была надежная информация. Информация, которая даст как можно больше шансов принять верное решение. Если повезет, эти решения приведут к победе – или, по крайней мере, не допустят потерь.

Когда ты становишься частью механизма подготовки к войне, ты узнаешь кое-что важное об играх с нулевой суммой. Чтобы выиграть, недостаточно быть более сильной стороной. На самом деле, это не лучший путь к победе.

Лучший способ победить в игре с нулевой суммой – хорошо играть в игры с положительной суммой.

В том вагоне метро на игру с положительной суммой рассчитывать не стоило. По крайней мере, не с моей стороны. Я был один.

Когда работаешь шпионом, привыкаешь к одиночеству. Ты один в самолетах. Один в автомобилях. Один в номерах отелей. Иногда ты один в приятных местах – таких как средиземноморский курорт, где я неделю ждал встречи, которая так и не произошла. А иногда сидишь 24 часа на лютом морозе и ведешь наблюдение. Ты одинок и в опасности. В ситуации, когда все, что ты можешь делать, – это размышлять. И думать о собственном мышлении.

Я один в вагоне метро – обычная ситуация.

Хотя вокруг меня люди. Возможно, это потенциальные союзники. Их дюжина или около того.

Молодой человек через ряд от меня мог бы стать союзником. Но он не хочет вмешиваться. Старушка? Нет – она лишь навредит себе, даже если захочет помочь. Двое, что сидели неподалеку от нее, уже перешли в другую часть вагона.

И я не могу их в этом винить. Они не знают меня и этого парня. Возможно, у нас давняя вражда, и мы вот-вот достанем оружие. Они не хотят быть поблизости, когда разразится конфликт.

Могу ли я попросить о помощи? Возможно. Как отреагирует наркоман? Наверное, будет действовать быстрее.

В любом случае вокруг нет надежных союзников. Увеличить свои силы за счет сотрудничества не выйдет.

К тому же это не было бы игрой с положительной суммой. Что получит тот, кто окажет мне помощь? Вероятно, ничего. По крайней мере, у людей вокруг нет оснований думать об обратном. А вот пострадать они могут. Есть шанс, что они проиграют. Поэтому они подумают дважды, прежде чем вмешаться.

Союзники со стороны наркомана? Их нет. Он тоже один, насколько я могу об этом судить.

Никаких союзников с обеих сторон. У каждого из нас в этой игре с нулевой суммой есть только то, что мы с собой взяли.

У меня с собой немногое – только телефон для коммуникации и еще кое-что для скрытности. Ничего, что могло бы пригодиться в драке.

А парень, наверняка, не раз участвовал в такого рода играх. И, вполне вероятно, выигрывал немало стычек в своей жизни.

Именно он первым начал конфликт. И он был готов ко всему. Проследив за движением его рук, я немедленно подумал об оружии и проклял себя за то, что не проявил большую осторожность.

Но первое, что он использовал, оказалось не оружием.

Думать – дешево. Действовать – дорого.

Сбор данных требует времени и ресурсов, но современные технологии с каждым днем делают его дешевле. Анализ и осмысление данных – это уже сложнее. И дороже. Принятие верных решений обычно требует еще больше ресурсов. Но почти всегда дороже всего обходится действие.

Если вы когда-либо участвовали в IT-проекте, пытались реализовать новую бизнес-стратегию или сделать пристройку к дому, вы знаете, как это работает. Вы знаете, что реальное действие стоит гораздо дороже, чем принятое решение.

Кроме затрат по времени и ресурсам, действия дороги и тем, что рождают обязательства.

Когда вы думаете о чем-то, вы в любой момент можете остановиться и пойти в обратную сторону. Собрать больше данных, еще раз проанализировать их, переосмыслить сделанное решение.

Действие необратимо.

Любое действие, каким бы ничтожным оно ни было, к чему-то нас обязывает. Выбор третьего варианта означает, что уже нельзя выбрать первый и второй. Экономисты называют это «стоимостью отложенной альтернативы». Совершив одно действие, вы теряете цену всех остальных возможных вариантов.

Чем ближе к действию, тем выше стоимость.

Это правильный подход к действиям. Когда мы распределяем ресурсы иначе, что-то идет не так.

Представьте, что вы пытаетесь взяться за цепь мышления с обратного конца. Если мы потратим на анализ меньше времени, чем на сбор данных, нам никогда не проанализировать всю информацию. Если мы потратим на принятие решений больше времени, чем на само действие, мы вообще мало что сделаем.

Стоимость растет по мере приближения к действию – это первая закономерность. Еще одна закономерность направлена в другую сторону. Она касается того, с чем мы работаем на каждой ступени. Чем ближе к действию, тем меньше количество элементов.

Вы и я, как и любая организация, имеем дело с большим количеством данных. Даже до изобретения компьютеров и информационной революции мы могли собрать столько данных, сколько нам никогда не проанализировать. Погода, окружающая среда, люди вокруг нас. Данных всегда больше, чем наших возможностей к анализу.

Следовательно, количество данных, которые мы можем проанализировать, больше количества принятых решений. Мы сравниваем новую информацию с существующей. Часть отбрасываем, остальное фильтруем. Определяем приоритеты и используем ее для принятия решений.

Решений всегда меньше, чем аналитических операций. Мы всегда можем больше проанализировать, чем решить.

И, наконец, количество решений, которые мы принимаем, больше количества действий. Потому что иногда мы принимаем решение остановиться. Не делать ничего.

Действия наиболее редки, данные – наиболее многочисленны.

При переходе от данных к анализу, решению и действию количество уменьшается, а стоимость растет.

Совместив обе закономерности, мы получим следующую картину.

В этой закономерности есть напряжение, которое оказывает нагрузку на наше мышление.

И еще сильнее – на мышление организаций. Многие тратят бо́льшую часть своих ресурсов на действия – так и сто́ит поступать. Но, кроме этого, нужно тратить достаточно ресурсов на сбор данных, анализ и принятие решений.

Если ты плохо справился с тем, чтобы собрать данные, расставить их по порядку, отбросить лишнее и сопоставить с предыдущими сведениями, ты не примешь верное решение. Если решение, которое ты принял, неправильно, то не важно, сколько ты потратишь на действие. Все равно оно будет неверным.

Правильно перемещаться по цепи мышления – вот ключ к решению проблемы.

Если ты не делаешь этого в повседневной жизни, то это плохо. Но если ты не делаешь этого во время конфликта, то это еще хуже.

Если ты все еще собираешь или анализируешь данные, когда другие действуют, то у тебя большие неприятности.

У наркомана в руках не было оружия.

Это был отвлекающий маневр. Способ сделать так, чтобы я не заметил настоящую угрозу.

Он предоставил мне новые данные. Когда его руки пошевелились, я начал искать оружие. Пока я сосредоточился на руках и на том, что в них было, он делал что-то другое. Это был стратегический ход. Классика того, что Джон Бойд называет «залезть на петлю мышления другого».

Парень начал движение головой, лбом вперед. Направил его вниз при помощи своей шеи.

Лобные кости прочные. Они созданы для того, чтобы защитить мозг. Они тоже могут стать оружием.

Его лоб опустился на мою левую бровь. Я потерял равновесие и упал. На лице – что-то влажное и липкое. Пальцы, которые я поднес к глазам, были красными.

Кровь из раны на голове. Из сосудов, ведущих к головному мозгу. Эти сосуды переносят питательные вещества, позволяющие мне думать. То, что я не сделал вовремя.

Я вернулся к тому, с чего начал. Снова на своем сиденье, а парень стоит надо мной. Теперь на лбу у него виднеется кровь.

На этот раз у меня еще меньше вариантов. Их всего два.

Глава 4
Как думать о других

Слегка оглушенный, я истекал кровью. Но я пока не проиграл. У меня все еще был телефон и два варианта действий.

1. Оставаться на месте.

2. Снова встать.

Он ударил первым. Сбил меня с ног и поранил мое лицо. Это было больно.

Но он не вырубил меня. К счастью, я смотрел вниз во время удара. Наклон подбородка укрепил шею и стабилизировал голову. Благодаря этому я остался в сознании.

Посмотреть вниз было неверным решением. Но это спасло меня от худшего расклада.

Я все еще функционировал. Уже не думал, но функционировал. Хотя я не мог собирать данные и анализировать их, я функционировал достаточно хорошо, чтобы принять решение. Последнее решение, которое я приму этой стычке.

Когда он приблизится, я не встречу его лежа. Я начал подниматься.

Прежде чем я успел встать, парень сделал кое-что еще, чего я не ожидал совсем. Я не додумался бы до этого даже спустя миллион лет.

Давайте еще раз рассмотрим ситуацию с оружием массового поражения в Ираке. 2002 год, война еще не началась. Давайте посмотрим на то, как мыслит человек, которого в это время все считали сумасшедшим, – Саддам Хусейн.

Как вы помните, США требовали от Хусейна уничтожить запасы ОМП. Его преследовали десять лет: вовлекли в это дело ООН, посылали инспекторов, издавали постановление за постановлением, принуждая Хусейна доказать миру, что у него нет ОМП.

С точки зрения США, конечная цель игры заключалась в следующем: либо Саддам Хусейн сдаст свое ОМП, либо нет. Если нет, то мы начинаем войну. Одна игра с нулевой суммой (Саддам избавляется от ОМП) или другая (война). Выбор за ним.

Саддам Хусейн выбрал войну. Почему?

Для Хусейна главным врагом были не США. И даже не ООН или международное сообщество. В рейтинге врагов Саддама Хусейна верхние строчки занимали не они.

Его главные противники находились внутри страны. Если вы знакомы с историей Ирака, то знаете, что партия Хусейна пришла к власти в результате переворота. Пока он добирался до верха, ему пришлось казнить множество членов своей же партии. В свою очередь и на него было совершено несколько покушений. Он редко ночевал на одном месте дольше одной ночи.

Политика в Ираке – самая жестокая разновидность игры с нулевой суммой. Здесь проигрыш равен смерти.

Какая игра была для Хусейна второй по важности? Это тоже игра с нулевой суммой, но уже не внутри государства. Это игра против Ирана. В 1980-х между Ираном и Ираком шла жестокая пограничная война. Десятки тысяч были убиты. Использовалось химическое оружие. Каждый день война с Ираном могла вспыхнуть снова, как думал Хусейн.

Какую стратегию он использовал, чтобы выиграть в этих играх с нулевой суммой? Она выглядела сложно и запутанно для внешнего наблюдателя. У нее было несколько уровней. Но если вы понимаете, в какие игры он играл и о чем думал, то действия Саддама с ОМП становятся осмысленными.

После войны агент ФБР допрашивал Саддама об ОМП. Он суммировал его ответы следующим образом: «Хусейн считал, что Ирак не может показаться слабым перед своими врагами, особенно перед Ираном».

Что это значит? Хусейн хотел, чтобы Иран верил в существование ОМП, потому что это могло бы предотвратить нападение на Ирак. Но он не хотел, чтобы кто-то внутри страны действительно обладал ОМП. Потому что тот, кто обладал бы таким оружием внутри Ирака, мог использовать его для свержения власти Саддама.

Хусейну удалось создать впечатление, что у него есть большие запасы ОМП (на самом деле они были в очень небольшом количестве), и, пока игры против внутренней оппозиции и Ирана были наиболее приоритетными, это работало. Но, когда пришло время вступить в игру с нулевой суммой против США и международной коалиции, стратегия дала обратный эффект.

Саддаму Хусейну пришлось выбирать между выигрышем в первых двух играх (с внутренней оппозицией и Ираном) и конфронтацией с США (в битве с которыми он до этого проиграл, но остался у власти).

Как и большинство людей, Саддам предпочел сначала иметь дело с более срочными угрозами. Это привело к трем решениям, которые стоили ему жизни.

1. Не позволить международным инспекторам увидеть, что у него очень мало ОМП.

2. Не позволить кому-либо внутри страны узнать, что у него очень мало ОМП.

3. Сразиться с международной коалицией, которую возглавили США.

Я истекал кровью на своем месте в вагоне метро, но я все еще был в игре. Глядя единственным рабочим глазом на наркомана, я собрался с силами и приготовился встать.

И тогда я услышал это. Высокий, пронзительный вой. Словно волк воет на луну.

Лицо наркомана искривилось в улыбке. Это было так странно и настолько не к месту, что сначала я просто не понял, что происходит. Но потом осознал: он смеялся.

Парень все смеялся и смеялся, словно я, кровоточащий на своем сиденье, оказался самой забавной вещью, которую он когда-либо видел. Затем он повернулся. Глядя на меня и смеясь, он прошел по проходу и сел. И посмотрел на меня, все еще смеясь.

Я встал, прижимая руку ко лбу. Пара ударов сердца, с пальцев стекает кровь. Ее никак не остановить. Все липкое и красное.

Я нашарил в кармане пальто телефон. Он все еще там. Взглянул на сиденье позади себя, чтобы убедиться, что ничего не уронил.

Я вышел на следующей станции. Половина пассажиров вышла вместе со мной. Скорее всего, действительно выходить здесь нужно было немногим. Остальные просто не хотели оставаться в вагоне метро со смеющимся наркоманом, который только что меня ударил.

Молодой человек, который сидел напротив, тоже вышел – тот, что мог бы стать союзником. Он подошел и спросил, все ли со мной в порядке.

Я с радостью отметил, что он говорил на местном языке. Ведь это помогло мне ответить на первый вопрос, которым я все время задавался: знает ли он, что я шпион? Нет, не знает.

Я сказал ему, что все в порядке. Но, должно быть, выглядел я плохо, поскольку следующими его словами стало предложение куда-нибудь меня отвезти. Я еще раз поблагодарил его и отказался. Со мной действительно все хорошо.

Я поднялся на улицу, пошел по пешеходному переходу. И первыми же людьми, шедшими мне навстречу, оказались местные полицейские. Сложно смешаться с толпой, когда ты истекаешь кровью. И полицейские были последними, кого мне хотелось встретить. Они будут задавать вопросы. Попросят удостоверение личности. А я сейчас функционировал, но не думал. И не хотел, чтобы кто-то проверил на прочность легенду, обеспечивающую мое прикрытие.

Они внимательно посмотрели на меня. Один из них начал притормаживать, но другой потянул его вперед. Они прошли мимо. Не исключено, что это конец их смены. А, может быть, они не хотели иметь дело с кровью.

Остаток утра прошел практически без происшествий. В моем офисе не включалась сигнализация, и мне пришлось разбудить коллегу, чтобы тот присмотрел за вещами. Там мне пришлось просидеть два часа с пластырями и холодным компрессом на лбу.

Когда я добрался до госпиталя, у меня уже была готовая история о том, как я получил ранение. Но использовать ее не пришлось – никто не поинтересовался происхождением моей двухдюймовой раны на лбу. Ее просто зашили. В анестезии нужды не было, впрочем, я отказался бы от нее в любом случае. Всего лишь пара уколов, несколько швов, и готово.

Когда я пришел на повторную встречу с осведомителем, все прошло гладко. Он был слегка обеспокоен тем, что я пропустил первую встречу, но не более того. Этот парень – тертый калач. Прошел не одну войну. Он понимает, что на пути шпиона периодически встают непредвиденные трудности. Небольшой порез над глазом? Ничего серьезного, по большому счету.

Я не потерял свой телефон. В игре с нулевой суммой я ничего не выиграл. Но ничего и не потерял. Итогом стало сохранение статус-кво. И меня это устраивало.

Когда я вернулся домой, жена осмотрела швы, чтобы убедиться, что они держатся плотно. «Не так уж плохо, – сказала она, – могло быть и хуже».

Эта книга посвящена мышлению. В первой части мы говорили о двух инструментах, которые помогают мыслить. Цепочка «Данные-Анализ-Решение-Действие» выявляет пробелы в собственном мышлении. Есть ли у нас необходимые данные? Правильно ли мы их анализируем? Приняли ли мы в результате верные решения? Действовали ли мы в согласии с ними?

Деление на игры с положительной, нулевой и отрицательной суммой помогает думать на шаг вперед.

Заручившись помощью этих двух инструментов, мы обсудим эту книгу. А точнее, ваше решение купить эту книгу (если вы это сделали) и мое решение написать ее.

Начнем с меня. Прежде всего мне нужно было обдумать будущее. Есть ли здесь игра с положительной суммой, в которую можно сыграть? Есть ли здесь возможность создать что-то, что принесет пользу другим и за что они добровольно заплатят?

Я предположил, что есть. Если я напишу такую книгу, это заинтересует кого-то вроде вас. Чтобы прочесть ее, вы даже готовы заплатить. Чтобы проверить свою гипотезу, я поставил перед собой несколько вопросов. Какие шпионские книги сейчас продаются? А как насчет книг о мышлении?

Я собрал информацию, необходимую для ответа на эти вопросы. Это было не трудно с учетом всех существующих сайтов с рецензиями и информацией о величине продаж, а также того факта, что многие писатели больше всего любят рассказывать о писательстве.

Проанализировав эти данные, я отметил для себя книги, которые люди покупают с удовольствием. Книги, получившие хорошие рецензии. Не слишком большие книги. Написанные короткими предложениями. С информацией, которая преподносится в интересной форме.

Конечный итог анализа: у этой книги будет шанс на успех, если я все сделаю правильно. Шанс быть купленной и прочтенной.

Решение принято: я напишу книгу. Действовать в соответствии с этим решением было обременительно. Это потребовало немало времени, включая время, необходимое на согласование с ЦРУ. В конце концов книга была готова. Я написал ее, а вы смогли ее приобрести. Вот как выглядел бы график этого процесса.

Теперь ваша очередь. В какой-то момент вы предстали перед выбором – купить эту книгу (украсть, одолжить) или нет. Вы собрали информацию, чтобы сделать выбор. Возможно, почитали рецензии в интернете. Может быть, поговорили с кем-то, кто уже прочел ее. Возможно, это решение принято вами не самостоятельно: к примеру, купить эту книгу вас заставил учитель.

Вы оценили эту информацию, проверили ее надежность и сопоставили с тем, что вам уже было известно. Вы знали, что шпионские истории, как правило, интересны. Но, если ранее у вас уже имелся опыт чтения книг, написанных реальными шпионами, вы также знали, что настоящие шпионские истории могут оказаться скучными. Поэтому вы не очень стремились к покупке. А может быть, вы взглянули на заголовок и подумали, что это уже чересчур. «Думай как шпион? Серьезно?»

Вы посмотрели на цену, прикинув, сколько времени вам понадобится на чтение, и сопоставили – сто́ит ли книга запрошенной суммы. В конечном итоге вы решили, что сто́ит.

Решение принято: книгу нужно приобрести. В современном мире перевести это решение в действие не очень сложно. Как правило, достаточно совершить пару кликов мыши.

Итак, вы сделали это. Вы купили книгу и прочли ее.

Вы купили книгу, а я ее написал, и мы оба выиграли. Если книга вам понравилась, это была игра с положительной суммой. Вы получили новые истории и кое-какие знания. Будем надеяться, они стоили больше, чем вы за них заплатили. А я получил деньги. Будем надеяться, бо́льшую сумму, чем я потерял, пока писал книгу.

Если мы оба участвуем в игре с положительной суммой, мы оба выигрываем. Я написал книгу, вы за нее заплатили. Я получил оплату, вы приобрели инструменты, которые могут вам пригодиться. Мы оба одержали победу.

Правильное мышление приводит к верным решениям. И, возможно, к хорошим результатам. Но не всегда. Мы окружены туманом неопределенности. Правильное мышление развеивает часть этого тумана. Но никогда не развеет его полностью. В ЦРУ ты узнаешь, что действие в условиях неопределенности – это способ выживания. Так же как и хорошая стратегия.

Хорошая стратегия – это эффективное использование мыслительных инструментов. Выбор правильных возможностей и принятие верных решений.

Есть множество других способов использовать термины из теории игр, о которых мы здесь говорили. Один из этих способов мы уже упомянули: то, как вы играете во все остальные игры, определяется конечной игрой.

Мы поговорим об этих стратегиях в следующей части книги. Мы воспользуемся некоторыми правилами, разработанными в теории игр. Вот первое и самое важное: смотри в будущее и думай в обратную сторону.

Мы также рассмотрим некоторые закономерности, которые упускают из виду специалисты по теории игр. Или потому, что они не участвовали в такого рода играх, или потому, что не вышли из них живыми.