Текст книги "Замок Убийственный"

Замок. Королевская столовая

Разговор в результате перекинулся на музыку, хотя начался с обсуждения вопроса, будет ли вновь прибывшим полезна официальная ознакомительная конференция. Вопрос был решен отрицательно и после этого закрыт.

– Лично я предпочитаю классику, – подцепляя с тарелки устрицу в морнейском соусе, заявил мужчина, которого все звали Дюквиз. Он был невысокого роста, с круглым лицом, в круглых старомодных очках, а носил всегда смокинг. Несмотря на свою общительность, о себе говорил немного, поэтому никто о нем толком ничего не знал.

– И я тоже, – кивнула Дина Вильяме, Дюквиз слегка вздернул брови.

– В самом деле?

– Да. А что? Разве такие, как я, не могут любить классическую музыку?

– Вы меня не так поняли. Я этого не говорил.

– Что ж, значит, я это говорю. Конечно, мне нравится и танцевальная музыка, и песенки всякие, но против классики я тоже ничего не имею.

– И кто ваш любимый композитор?

– Я музыку люблю, но не очень-то в ней разбираюсь. Мне понравилось то, что вы играли, когда я зашла позвать вас на обед.

– Это был «Пер Гюнт» Эдварда Грига.

– Грига?

В столовой кишмя кишел народ. В последнее время Земной портал частенько перемещался, и замок пополнился новичками со всего света. Соответственно блюда на столах представляли кухни разных народов.

Высокий, кудрявый Джин Ферраро пробовал что-то, как ему показалось, балийское: рис, орехи и овощи в имбирном соусе. Он задумчиво пожевал. Или малазийское? В любом случае неплохо, но на любителя.

– Эдвард Григ, – произнес он, ни к кому не обращаясь, – был жирным, как фиг.

Дина Вильямс перевела на него взгляд.

– Ты что-то сказал?

Справа от Джина сидел Такстон, светловолосый мужчина аристократической внешности.

– Сказанул. Что Эдвард Григ был жирным, как фиг.

– При чем тут «фиг»?

Вмешался сидевший слева от Джина Клив Далтон, пожилой, худой и лысеющий:

– Существует термин для такой рифмы, но мне сейчас не вспомнить.

– «Жульничество» это называется, – определил Такстон.

– Что за стишок, Джин? – спросил Далтон.

– Так просто. Мне вдруг пришло в голову, что Эдвард Григ…

– И так далее, и так далее, – перебил Такстон. – Ну, тогда вперед, парень. Заканчивай.

– Что заканчивать?

– Свое буриме.

Дина выглядела удивленной.

– Бури-что?

Такстон сдержанно улыбнулся:

– В Баллиоле мы часто такие сочиняли.

– В Балли-где?

– В Оксфорде.

Сидевший рядом с Диной человек в национальном костюме нигерийского племени вставил:

– А мы в Тринити баловались лимериками.

– В Кембридже чем только не занимаются, – парировал Такстон и повернулся к Джину: – Ну?

Джин с минуту созерцал сводчатый потолок. Затем, озадаченный, пожевал ещё немного.

– Нельзя начинать экспромт, если не знаешь, как его закончить.

– А, да я все время этим занимаюсь, – вмешался Далтон. – Музыка? Ну-ка, как насчет: Густав Малер скакал, как ошпалер?

Такстон наморщил лоб.

– Начинать-то легко. Похоже, что вся грязная работа достанется мне.

Откусив ещё кусочек бифштекса, он задумчиво прожевал его.

– Ага. Есть.

Он встал и продекламировал:

 
– Густав Малер
Скакал, как ошпалер.
И принял решение
Написать «Воскрешение».
 

Далтон прищурился.

– Я бы не сказал, что на тебя снизошло вдохновение.

Такстон сел.

– У тебя, я полагаю, лучше выйдет?

– Возможно.

Многие из обедавших были облачены в какие-то исторические костюмы – средневековые, ренессансные, а то и из более древних эпох. Джин своим обликом напоминал героя Дюма или Эдмона Ростана. На столе перед ним лежала широкополая шляпа с белыми перьями. Не так давно он пристрастился к шпаге и сделался весьма недурным фехтовальщиком. Он, собственно, и с мечом неплохо управлялся. На самом деле в искусстве владения холодным оружием он превзошел всех в замке, в этом состоял его магический дар.

Внезапно посещенный музой, он расправил плечи и выпалил:

 
– Эдвард Григ
Был жирным, как фиг.
«Пер Гюнта» написал —
Уж лучше б он молчал.
 

По залу пробежал одобрительный шумок.

Далтон торжественно поставил перед Джином тарелку с жареным цыпленком.

– За такое ты удостоен куриного приза.

Такстон был другого мнения:

– За такое тебя надо поставить к стенке и расстрелять.

– Пожалуйста, одной пулей в голову. Быстро и аккуратно. Чтоб только чуть-чуть крови, ну и мозгов.

– Боюсь, что очень немного мозгов.

– Эй, мы вообще-то за столом, – недовольно пробурчала Дина.

Дюквиз поинтересовался:

– Ты что-то замыслил, Джин? Одет как какой-нибудь забияка, и что-то подсказывает мне, что неспроста.

– Мы со Снеголапом затеяли революцию в Аркадии.

– Кажется, с этим миром я не знаком.

– Центральная башня, западный флигель, рядом с церковью.

– Человеческий мир?

– Да.

– А как же Снеголап?

– Шейла придает ему человеческий облик, неё это хорошо получается.

– Никак не возьму в толк, – заметил Такстон, – почему этот зверюга не водится с себе подобными.

– А ты когда-нибудь видел в замке кого-нибудь подобного Снеголапу? – возразил Дюквиз.

– Ну, с другими негуманоидами.

Вмешался Джин:

– Снеговичок всегда говорил, что ему нравится, как пахнут люди. Напоминает гниющую ворвань. Очень ему по вкусу.

– А где водятся негуманоиды? – заинтересовалась Дина.

– У них своя собственная столовая, – ответил Дюквиз. – Вы никогда там не были?

– Нет. Где это?

– Северная пристройка, рядом с Залом королей.

– Возможно, с Залом горных королей? – робко предположил Такстон.

Дюквиз пропустил замечание мимо ушей.

– Здесь, знаете ли, много других столовых и гостевых районов.

– Знаю, – ответила Дина. – Позавчера забрела куда-то, там было столько незнакомого народу!

– Скорее всего, это Гости из других человеческих миров, а не с Земли.

– Я так и поняла.

– Они предпочитают держаться своей компанией. Так же, как и негуманоиды.

– Так же, как и мы.

– Дурак дурака… – пробормотал Джин.

– Легок на помине, – заметил Далтон. Все посмотрели на вошедшего в столовую Снеголапа с устрашающего вида топором наперевес. Покрытый с ног до головы белоснежным мехом, этот громадный получеловек-полумедведь, с желтыми глазами хищника, зубастой пастью и длинными когтями, выглядел жутковато, и вряд ли кто-нибудь обрадовался бы встрече с ним в темном переулке. Но улыбался Снеголап вполне по-человечески и к тому же дружелюбно.

– Всеобщий привет! – Подойдя к столу, он отшвырнул топор в сторону, при этом задев локтем и опрокинув супницу с крабовым консоме. – Ой, простите.

– Ничего страшного, – вежливо ответил Такстон, накладывая на мокрые колени салфетку.

– Заклинание иссякло, – сделал заключение Джин. – Надо заглянуть в мир к Шейле и привести тебя в порядок.

– Итак, Джин, – продолжал Далтон, – вы со Снеголапом отправляетесь на войны и революции. Кого вы собираетесь свергнуть? Короля, князя, султана, фараона?

Джин смущенно хмыкнул.

– Понимаете… мы помогаем роялистам бороться с анархо-синдикалистским режимом. Слишком уж он чудовищный и такой кровавый, что по сравнению с ним монархия кажется просто раем.

– Удивительно, что роялисты ещё сохранились.

– В самой стране их почти не осталось – жить-то там просто невозможно, так что все они в основном эмигрировали в соседнее государство.

– Ты, должно быть, чувствуешь себя спасителем человечества.

– Подзаряжаю подсевшие моральные батарейки, – признался Джин.

– А тебе, Снеголап, зачем это?

Белоснежный зверь сел рядом с другом и лучезарно оскалился.

– Мне просто нравится, когда мех в воздухе клочьями и кишки повсюду разлетаются.

– Ага, понятно, подпитка усохших этических клеток, – прокомментировал Такстон.

Как раз в этот момент вошли Джереми и Линда Барклай, держащая за руку Мелани. Последовала церемония представления новой Гостьи.

– И как тебе у нас? Нравится? – спросила Дина.

– Пока что нравится.

– Это ещё фокусы не начались.

– А… какие?

Дина отставила чашку с кофе.

– Да разные. Как-то, например, к нам заявились синие уроды. Потом – духи ада. Но это ещё цветочки! Иногда вдруг начинается тряска, и стены становятся резиновыми, и все в замке ходит ходуном.

Далтон счел нужным успокоить новенькую:

– Просто замок временами подвергается нестабильности. А также существуют зоны хронической нестабильности. Советую держаться от них подальше.

– А…

– У вас скоро появится шестое чувство, и вы сможете здесь ориентироваться. И в зависимости от того, каким магическим талантом обладаете, вы сможете воспользоваться им во благо себе и другим.

– Магический талант?

Линда объяснила:

– Большинство людей, очутившихся в замке, обнаруживают в себе способность творить чудеса.

– Большинство… – проворчал Джин. – А вот у некоторых, взять хотя бы нас со Снеговичком, не очень-то получается.

– Не слушай его. Джин – лучший в замке фехтовальщик, а Снеговичок умеет телепортировать.

– Не очень хорошо, – возразил Снеголап. – Когда я последний раз пробовал, так врезался башкой в стену и отключился на час.

– Ты не рассказывал, – удивился Джин.

– Больно было.

– Тебе нужно разбегаться, чтобы начать телепортацию?

– Нет, обычно я просто стою и думаю. Потом делаю два-три шага, и я на месте.

– Как же ты ухитрился врезаться в стену?

– Вот ты мне это и объясни.

– Может, ты материализовался внутри стены?

Линда содрогнулась.

– Ужас. Никогда больше этого не делай.

– Не буду. Да мне никогда и не нравилось этим заниматься.

Далтон обратился к Мелани:

– Большинству людей их талант не вредит, если они достаточно осмотрительны и думают о том, что делают.

Мелани кивнула.

– Понятно. А какой у меня будет талант?

– Этого никто не может сказать. Все что угодно, от материализации и телепортации до…

– Поиска драгоценных металлов, некромантии, хиромантии… – начал загибать пальцы Джин.

– Только не это. – Линда передернула плечами.

– …контактерства…

– Вот это уже что-то полезное, – предположила Мелани.

– Контактерство очень даже полезно, – подтвердил Джин. – Я, например, в контакте с тридцатитысячелетним священником из Лемурии.

– Правда? – Мелани посмотрела на него с уважением.

– Ну да. В астральном плане он считается очень мудрым существом.

Далтон с ехидством осведомился:

– И как же зовут это мудрое астральное существо?

– Если вы просто посмеяться хотите… – обиделся Джин.

– Прости. Теперь я серьезно спрашиваю. Кто он?

– Нет, ваши скептические вибрации портят мою карму.

– Ну пожалуйста, – шутливо взмолился Далтон.

– Только если вы серьезно.

– Я серьезно. Как зовут сущность, с которой ты контактируешь?

– Муррей.

– Муррей?

– Но он любит, когда его называют Скипом.

Мелани повернулась к Линде.

– Они ведь шутят, да?

– Они всегда шутят. Не обращай на них внимания.

– Мне понадобится некоторое время, чтобы ко всему этому привыкнуть, – решила Мелани.

– Это точно, – кивнул Далтон.

– После обеда, – пообещала Линда, – мы с тобой отправимся в кругосветное путешествие.

– А сейчас что – обеденное время? – удивилась Мелани.

– Сейчас десятый час вечера по восточному времени, так что ты, наверное, уже голодна.

– Я не ужинала, аппетита не было, но сейчас чувствую, что проголодалась.

– Попробуйте сыры, – предложил Такстон. – Камамбер – стоящая вещь. И трюфели здесь настоящие, насколько я могу судить.

– Мне нравится этот омар с карри, – подхватила Дина. – Как ты относишься к карри?

– Хочешь пирог с заварным кремом? – Далтон поднес блюдо к носу Джина.

– Убери от меня эту унылую еду, – помотал головой Джин.

– Тысяча извинений.

– Мы, лихие ребята, не едим сладких пирогов, мы предпочитаем картошку с мясом. – Джин показал на Снеголапа. – А он вообще обожает восковые свечки под соусом «Тысяча островов». Но, как говорится, de gustibus поп disputandum est , [1]1
  О вкусах не спорят (лат. ).


[Закрыть] – и засмеялся, довольный своей образованностью.

– Иногда предпочитаю парафиновые, – поправил его Снеголап. – Зависит от настроения.

Джин заметил тревогу в зеленых глазах Мелани.

– Простите, мы ведь, кажется, не представили вам Снеголапа?

– Нет, – прошептала девушка.

– Мелани, – торжественно объявил он, – разрешите представить вам нашего друга Снеголапа.

– Привет, Мелани! – заулыбался Снеголап.

– Привет.

– Я не такой страшный, каким выгляжу.

– Рада с вами познакомиться, Снеголап.

– Я тоже. Я это сказал потому, что заметил, что вы на меня не глядите.

– Немного испугалась. Простите.

– Ничего.

– На самом деле он – киска, – заверил её Джин. – Правда. Расскажи ей про свои хобби, Снеговичок.

– Мои хобби?

– Да. Плетение кружев, клуазоне, батик – всякие пустяковины.

– Что это за ерунда такая – батик?

Мелани нервно хихикнула.

– А ещё Снеговичок – фанатик-птицелов, – продолжал Джин. – Он каждое утро меряет шагами болото, с подзорной трубой в лапе, в надежде углядеть зяблика, или свиристеля, или хотя бы куропатку, а может, перепелку, гнездящуюся в густой траве.

Линда закатила глаза.

– Джин, ну в самом деле…

– Иногда я ни слова не понимаю из того, что он говорит, – покачал головой Снеголап.

– Джин – наш местный Остряк, с большой буквы, – пояснила Линда.

– Остряк-самоучка, – поправил Далтон.

– Местный клоун, – предложил свою версию Такстон.

– Спасибо. Спасибо, – поднимаясь, произнес Джин. Он величаво водрузил себе на голову шляпу с перьями. – Желал бы я продолжить эту увлекательную беседу, но нас ждут великие дела. – Положив ладонь на рукоятку меча, он обратился к Снеголапу: – Garscon?

– Ты это мне? – поинтересовался Снеголап.

– «Allons, enfants de la patrie».

– Костюмы не из того периода, – сделал замечание Далтон.

Мсье Дюквиз пропел:

– «Le jour de gloire est… ar-ri-ve!»

– Пошли, Д'Артаньян, – пригласил Джин мохнатого друга, хлопая его по спине.

Снеголап продолжал мотать головой.

– Вообще тебя не понимаю. – Поднявшись, он закинул на плечо топор. – Приятно было познакомиться, Мелани. До встречи.

– Пока.

Оба авантюриста покинули зал.

– Любопытно, – заявила Мелани.

– Они занятные, – согласился Такстон. – И вечно у них какие-нибудь затеи. Что же касается меня…

– Ты такой же зануда, как и я, – закончил Далтон. – Пошли, поиграем в гольф.

– О боже, – произнес Такстон, устремив к потолку безнадежный взгляд.

– Гольф? – удивилась Мелани. – А тут где-то есть поле? За стенами замка?

– Поле есть внутри стен замка, – поправил Далтон. – Снаружи, кроме четырехсотфутового обрыва и пустыни, ничего нет.

Такстон отбросил салфетку.

– Что ж, надо, так надо. Линда спросила:

– Мистер Такстон, если вы терпеть не можете гольф, почему всегда уступаете и идете играть?

– По той простой причине, что лучшего занятия мне не найти.

– Но в замке бесчисленное множество миров.

Он слабо улыбнулся ей.

– Но, видите ли, дорогая, я-то оказался здесь.

Линда невесело кивнула.

– Кажется, я понимаю, что вы имеете в виду.

Далтон похлопал Такстона по спине.

– Держись, старик.

– О нет, я не хочу, чтобы у всех создалось впечатление, будто я несчастен в Опасном. По-моему, здесь просто чудесно.

– Тогда вперед, на поле.

– Уже иду. Приятно было познакомиться, Мелани.

– Взаимно. Приятной игры.

– Что ж, постараемся.

Все это время Джереми сидел молча, погруженный в свои мысли. Когда гольфисты ушли, он откинулся на спинку стула и громко рыгнул.

– Прошу прощения.

– Какая невоспитанность, – возмутилась Дина.

– Я же извинился.

Линда поглядела на потертые джинсы Мелани.

– Хочешь, чтобы я сварганила для тебя одежку, или так будешь ходить?

Мелани оглядела свой джемпер с выцветшей надписью «Северо-Восточный университет».

– Так? Здесь все такие разодетые ходят. Наверное, и мне бы не помешало.

– Ты предпочитаешь платье, накидку или штаны?

– Штаны.

– По-моему, тебе пойдут шорты поверх колготок. Какого цвета колготки?

– М-м-м… черные?

– У тебя зеленые глаза. Что если подобрать по цвету?

– Хорошо.

– Тогда встань.

Мелани поднялась.

– Зачем?

Линда махнула правой рукой.

– Как тебе вот это?

Мелани снова оглядела себя. Исчезли джинсы, джемпер и посеревшие от грязи белые кроссовки. Вместо этого на ней были изумрудно-зеленые колготки, короткие коричневые кожаные штанишки, туфли в тон и курточка с тиснением поверх блузки с рукавами-буф. Прежняя одежда и обувь лежали, сложенные стопкой, у её ног.

– Как ты это сделала?

– Магия. Как тебе?

– Я выгляжу как Робин Гуд. – Вдруг она изменилась в лице. – Вот дьявол, я…

– В чем дело?

Мелани обессиленно опустилась на стул.

– Только сейчас вспомнила. У нас же завтра контрольная по математике!

– Мы в любой момент можем отправить тебя обратно.

– Вы можете? – Мелани призадумалась, а потом отчаянно затрясла головой. – Не хочу отправляться обратно. Но что подумают по поводу моего исчезновения? А мои родители…

Линда объяснила:

– Раньше из замка пути назад не было, и людей зачисляли или в без вести пропавшие, или в предполагаемые жертвы убийств. Но лорд Кармин восстановил Земной портал, и теперь врата почти полностью под нашим контролем. Сейчас мы можем придумать какую-нибудь правдоподобную историю, чтобы оправдать твое исчезновение.

– Что я скажу родителям?

– Ничего, кроме правды – что ты на время оставила учебу и поживешь у друзей. Ты будешь писать им или звонить.

– Тут что, телефон есть?

– С главным компьютером замка мы можем влиться в любую коммуникационную систему мира.

– Можно послать письмо факсом, – добавил Джереми.

– Правда? – Мелани перевела дыхание. – По-моему, у меня нет повода не остаться.

– Действительно нет. Давай-ка перекусим, а потом я представлю тебя лорду Кармину. Джереми, он тебе не встречался?

– В последний раз, когда я его видел, он сказал, что отправляется на праздник к своей сестре.

– К принцессе Доркас? Ну что ж… Туда нельзя явиться без приглашения. Тогда попозже. Съешь что-нибудь, Мелани.

Девушка подтянула к себе тарелку с сыром и вонзила зубки в сегмент камамбера. Она проголодалась, а все выглядело так аппетитно. «Не чувствуй себя виноватой из-за того, что побиваешь пузо, – сказала она себе. – В конце концов, ты ведь ешь за…»

Она застыла, и на её веснушчатом лице появилось недоуменное выражение. Какая-то внутренняя вспышка позволила ей понять, что творится у неё внутри, с маленьким бутоном плоти, укоренившимся в её утробе. Она познала его строение и возможности, она знала все с той уверенностью, которая приходит, только когда видишь собственными глазами. Но как у неё это получилось? Может, её дар и заключается в том, чтобы видеть невидимое?

Лицо Мелани расплылось в довольной улыбке.

«Теперь ты ешь за троих».

Главная башня. Западное крыло

Перекинув мешок с клюшками с одного плеча на другое, Такстон спросил:

– Что есть?

Они продолжали идти по полутемному коридору.

– Экспромт.

– Валяй.

– Вот.

 
Сергей Рахманинов
Наломал немало дров.
В своем романтизме
Он доходил до фанатизма.
 

Далтон поглядел на партнера.

– Ну как?

Такстон поднял вверх одну бровь.

– Всегда был о Рахманинове невысокого мнения.

– Я спрашиваю, какого вы мнения о моем экспромте, сэр.

– Аналогичного.

Они продолжали шагать по коридору по направлению к пятну света, а дойдя до него, обнаружили, что освещение исходит из-под арки, ведущей на открытое пространство, залитое солнцем и весьма приятное на вид – могучие деревья, кусты и лужайки. В центре всего этого помещался английский парк с рядами живых изгородей и клумбами. Там явно в разгаре был праздник. Покрытые скатертями столы ломились от множества блюд и напитков. Несколько дюжин нарядных гостей прогуливались по саду; их обслуживало немалое количество слуг. Где-то в кустах был спрятан камерный оркестр. Чуть поодаль, на травянистой площадке, шла игра в крокет (или нечто подобное с мячами и клюшками).

– Что это? – спросил Такстон, остановившись посмотреть.

– Вероятнее всего, семейный праздник принцессы Доркас.

– Что?

– Мне один слуга рассказал. Пригласили почти всю семью Кармина. Двоюродных дядюшек, Трента. Всю замковую знать.

– Надо же. Их нечасто увидишь.

– Большинство из них не вылезает из своих миров. Да и о Гостях они невысокого мнения.

– Ах, да, – кивнул Такстон. – Вероятно, мы для них – «Н. Н. К. Д.».

– Не нашего класса, дорогуша?

– Точно так. Как ты думаешь, они все состоят в родственных отношениях?

– Насколько я понимаю, – задумчиво произнес Далтон, – большинство из них являются дальними родственниками. Это то, что осталось от аристократии, когда-то правившей Западными Пределами и смежными королевствами. Сотни лет назад, может тысячи, до тех пор, пока окружающая территория не превратилась в сегодняшнюю безжизненную пустыню. Со временем они сделались обитателями Опасного, и большинство из них живет в том или ином мире.

Такстон поправил мешок с клюшками.

– Что ж, мы в число приглашенных не входим.

– Это точно.

Они двинулись дальше по коридору.

– Подожди минутку. – Такстон остановился. – Меня, кажется, тоже осенило.

– Да?

Такстон прокашлялся и продекламировал.

 
Иоганн Себастьян Бах
Бегал в мокрых штанах.
Его трехчастное произведение
Вызывало раздражение.
 

– Неплохо, – одобрил Далтон. – А ты тоже обнаружил, что «Моцарт» не очень-то рифмуется?

Такстон задумался:

– Боди-арт?

– Не слишком удачно. А к Бетховену подобрать что-нибудь практически невозможно.

– Можно переменить категорию. Или можно… что это?

Далтон остановился заглянуть в небольшую нишу слева. Из-под арки торчала пара ног в чулках.

– Что у нас здесь? – поинтересовался Такстон.

Пройдя в нишу, они обнаружили мужчину, лежавшего на спине. Темноволосый и бородатый, он был одет в отороченную мехом синюю накидку и длиннополый оранжевый камзол. На накидке красовалась изящная вышивка золотой нитью. Вся одежда была ладно скроена и выглядела дорогой. Почти каждый палец украшали золотые перстни с драгоценными камнями.

Но этот богатый наряд теперь был лежащему ни к чему. Губы мужчины посинели, а лицо окрасилось в пепельный цвет. Глаза безжизненным взглядом уставились в пространство.

Такстон стал на колени над лежащим и взял его за правое запястье.

– Пульса нет. – Он прощупал шею, затем наклонился и приложил ухо к груди. – Сердце не бьется. Но он ещё теплый. Умер совсем недавно.

Далтон опустился на одно колено и посмотрел покойнику в лицо.

– Как думаешь, от чего?

– Да все, что угодно, могло случиться. На вид ему лет сорок. Нельзя исключить и сердечный приступ.

– У замковых аборигенов возраст трудно определить. Некоторым из них больше сотни лет.

– Верно. И кто знает, подвержены ли они обычным болезням. С такой продолжительностью жизни – наверное, нет.

– Но они не бессмертны, – возразил Далтон. – Когда природа возьмет свое – всего лишь дело времени. – Он осмотрел тело. – Ни синяков. Ни крови. Посмотри на эти драгоценности. Вор бы их не оставил. Видимо, бедняга умер своей смертью.

Такстон задумчиво поскреб подбородок. Затем предложил:

– Давай перевернем его.

– Может, не стоит трогать?

– Если что, положим обратно. Берись за ноги.

Они повернули тело набок, затем аккуратно перекатили.

Такстон поднял брови.

– Здрасьте, а это что такое?

– Значит, все-таки без чьей-то помощи не обошлось.

Чуть левее от середины спины, между лопатками, в ткани виднелась небольшая прореха, окруженная темным пятном.

– Удар ножом? – предположил Далтон.

– Скорее, стилетом. Давай снимем накидку и осмотрим рану.

Они с трудом стащили накидку с обмякшего тела. Обнаружив соответствующую дырку в камзоле, они повели дальнейшую борьбу с одеянием и в конце концов добрались до белой полотняной рубашки, на которой алело пятно крови.

– Вот где вошло лезвие. – Такстон потрогал ткань. – Крови немного. Тонкий был кинжал, это точно. Глубокий удар, прямо в сердце. Однако нанесен нетвердой рукой. Может, просто повредил аорту, вызвав медленное кровотечение. Настолько медленное, что бедняга успел выйти с праздника и вернуться в замок. Но тут открылось внутреннее кровотечение… и конец.

– С праздника? Думаешь, он оттуда?

Такстон кивнул и задумчиво проговорил:

– Ты его когда-нибудь раньше видел?

Далтон покачал головой.

– Может, это Гость.

– Не думаю. С виду благородного происхождения.

– Верно. А ты и в самом деле думаешь, что нападение произошло на празднике? Мы же только что видели: там все спокойно.

– Ну и что? – возразил Такстон. – Если это произошло там, то уж, конечно, было сделано втихаря.

– А зачем ему было возвращаться в замок?

– Кто знает? За помощью?

– Почему он сразу кому-нибудь не сказал?

– Да, логики мало. – Такстон покачал головой. – Не знаю. Просто интуиция. Может, на него напали здесь или поблизости. Может, он не из знати. Скоро мы это узнаем.

– Пойду за Тайрином, – сказал Далтон, поднимаясь на ноги. – Ты останешься?

– Как я понимаю, гольф на сегодня отменяется.

– Я постараюсь побыстрее. Будь осторожен. Возможно, злодей все ещё поблизости.

– Не волнуйся, буду начеку.

Далтон поспешил прочь.

В нише было тихо, даже слишком тихо. Такстону пришлось попотеть, натягивая одежду на тело покойного, но в конце концов он примерно восстановил тот вид, в котором они обнаружили неизвестного мужчину.

Он поднялся и отступил на шаг, оглядывая тело. С шумом выдохнул воздух.

Вроде все так.

Он начал осматривать пол вокруг тела, расширяя зону поиска до тех пор, пока не вышел в коридор. Не обнаружилось ничего, ни капельки крови.

Вернувшись, он встал над покойником и задумался.

Тут в коридоре послышались шаги, и Такстон оглянулся. Мимо шел человек в костюме эпохи Ренессанса. Поравнявшись с нишей, он мельком заглянул в неё, но тут же посмотрел повнимательнее – и остановился.

– Эй, ты, – обратился он к Такстону, – что происходит?

Такстон перевел взгляд на труп.

– Я задал тебе вопрос, – возмутился человек, подходя ближе. Внезапно он застыл на месте, уставившись на тело. – О боги.

Такстон отступил на шаг в сторону.

Мужчина опустился на колени и склонился над покойником, а затем встал и поглядел на Такстона. Он, как и лежащий, был высок и чернобород, правда, выглядел несколько моложе. Глаза его поражали своей яркой голубизной.

– Ты знаешь, что тут произошло? – спросил он.

– В общем-то нет.

– И когда это случилось, тоже не знаешь?

– Мы с партнером по гольфу обнаружили его пять минут назад, – ответил Такстон, – на этом самом месте.

Человек смерил Такстона подозрительным взглядом, а затем обернулся, чтобы снова осмотреть тело.

– Что же произошло? – задал он вопрос в воздух.

– Боюсь, что это никому не известно. А… можно спросить?..

Мужчина яростно сверкнул глазами.

– Что?

– Вы знаете, кто этот господин?

– Виконт Орин, кто же ещё!

Такстон кивнул.

Мужчина опустил голову и тихо добавил:

– Мой брат.

– Примите мои соболезнования, – сказал Такстон.

– Спасибо, – сухо ответил брат Орина. – Кто-нибудь видел, в какой момент он плохо себя почувствовал?

– Дело в том, что я не был на празднике в саду.

– Ты разве не прислуживал? – Мужчина в который раз смерил Такстона взглядом с головы до ног. – А, ты один из них. Мне следовало догадаться по этому шутовскому наряду. Такстон опустил глаза на свои бриджи и спортивные туфли, потом перевел взгляд на облачение своего собеседника – такое же пышное, как у покойного виконта, только ещё более утяжеленное вышивкой.

– Говорил горшку котелок: уж больно ты черен, дружок. Вам не кажется?

До мужчины не дошел смысл поговорки, но он счел нужным обидеться.

– Как ты смеешь? Я не потерплю подобной дерзости, слышишь? И изволь называть меня «милорд».

Такстон кашлянул в кулак.

– Не желаете осмотреть тело?

– Что?

– Это может помочь в расследовании… – Замявшись, Такстон добавил: – Милорд.

Тот понял.

– О, да. Да. Тело. – Он начал склоняться над братом, но остановился. – Сбегай, приведи кого-нибудь. Тайрина.

– За ним уже пошли, милорд.

– А-а. Хорошо. – Вельможа опустился на колени. Затем поднял глаза. – Как тебя зовут?

– Такстон, милорд. А я с кем имею честь?

– Эрл. Лорд Эрл.

Такстон наблюдал, как Эрл возится с одеждой виконта.

– Что, если нам повернуть его набок?

Такстон помог ему, подтянув тело к себе.

Эрл обнаружил дырку в накидке, и глаза его округлились и потемнели.

– Милосердные боги!

Он вскочил на ноги.

– Его убили! Моего брата убили!

– Похоже на то, милорд, – отозвался Такстон. – Мне ужасно жаль.

Эрл в замешательстве беспомощно развел руками.

– Этого не может быть. Этого просто не может быть.

В коридоре послышался топот, и в нишу, запыхавшись, ворвался Тайрин, капитан охраны, в сопровождении двоих стражников. Он незамедлительно опустился на колени и осмотрел рану.

– О боги, – прошептал он и, встав, в упор посмотрел на Такстона.

– Вы кого-нибудь видели в коридоре перед тем, как обнаружили тело?

– Ни души, – ответил Такстон.

Эрл продолжал неподвижно стоять над трупом.

– Милорд, вы кого-нибудь видели?

Эрл оторвал взгляд от тела брата.

– Нет. Я – нет.

– Виконт присутствовал на празднике её высочества?

– Да, – ответил Эрл. – С тех пор, как я его там видел, и четверти часа не прошло.

– А вы видели, как он выходил, милорд?

– Нет. Мне стало скучно, и я ушел пораньше. Я проходил по коридору, когда обнаружил здесь этого человека и моего брата… лежащего бездыханным.

– Искренне сочувствую вам, милорд, в этот горький час.

Эрл мрачно кивнул.

В нишу ввалился Далтон и согнулся пополам, пытаясь отдышаться. Потом выпрямился и прерывающимся голосом объяснил Такстону:

– Запыхался немного.

– Прости, надо было мне пойти. Не подумал об этом.

– Ты, кажется, неплохо справился с ситуацией.

– Милорд, – обратился Тайрин к Эрлу, – могли бы вы сообщить мне что-нибудь относительно поведения вашего брата на празднике? Может быть, нам удалось бы понять, кто напал на него.

Лорд Эрл сделал глубокий вдох и медленно выпустил воздух. Затем проговорил:

– Я немного могу сказать. Как вы, может быть, знаете, мы с братом не разговаривали. Мы и на празднике не общались. Я видел, как он играл в мяч, потом заметил, что он разговаривал за столом с леди Рильмой. Это было незадолго до моего ухода. По-моему, когда я ушел, он ещё оставался в саду.

– Милорд, вы видели, чтобы он вел беседу с кем-то помимо своей жены?

– Он играл с лордом Белгардом и леди Ровеной.

– Очень хорошо, милорд. Если это не будет для вас слишком обременительно, можем мы потом ещё немного расспросить вас? Я должен пройти на праздник и сообщить её высочеству и другим гостям.

– Да. Да, безусловно.

– Благодарю, милорд.

Появились ещё двое: юный паж, несущий сложенные кожаные носилки, и седоволосый пожилой человек в коричневом плаще. Хотя сам Такстон никогда не прибегал к его услугам, он узнал доктора Мирабилиса, замкового врача. Интересно, как в замке обстоят дела с судебной медициной?

– Очевидно, кинжал или другое холодное оружие, – заключил доктор, осмотрев тело. – После вскрытия я смогу сказать больше. Но, по всей вероятности, виконт умер от раны. Он потерял много крови, возможно, было и кровоизлияние в грудную полость. Как я уже сказал, точнее мы узнаем позже.

– Когда можно произвести вскрытие, доктор? – поинтересовался Тайрин.

– Немедленно, если перенести тело в изолятор.

Тело подняли на носилки. Паж достал простыню и накрыл его, затем они с одним из стражников вынесли покойника.

– Я отправлю свой отчет непосредственно вам, капитан, – пообещал доктор и ушел.