Текст книги "Как я стал миллиардером"

Десять процентов

Воспоминания о моем прошлом прочно связаны с жаркими спорами о том, сколько процентов от суммы займа полагается брать. Множество коммерсантов были против десятипроцентного роста, считая его избыточным. Они называли такие проценты ростовщическими и заявляли, что только мерзавец может сдирать их. Я же был убежден, что деньги, рассуждая логически, стоят столько, сколько они принесут прибыли. Ни один человек не даст десять с половиной процентов или даже три процента, не предполагая, что он получит столько же с помощью взятых в кредит денег. Необходимо принять во внимание, что в то время я был кем угодно, но не капиталистом, мог называться хроническим должником и, бесспорно, не располагал фактическими основаниями находиться на стороне высоких процентов.

Среди наиболее жарких споров, которые возникали на эту тему, выделю беседы с престарелой хозяйкой, у которой я и мой брат Уильям в школьные годы были на пансионе. Мне доставляли огромное удовольствие эти разговоры, поскольку наша хозяйка была очень благоразумной собеседницей, а склад ее речи – своеобразным. Ценил я ее, допустим, по другому поводу. Мы еженедельно отдавали за комнату и стол по доллару с каждого, и за эту сумму она вкусно и сытно кормила нас. Хотя в те годы в маленьких местечках, в которых хозяйки самостоятельно, без прислуги, занимались хозяйством, это было обычной ценой.

Так вот, эта уважаемая женщина являлась суровой противницей системы десяти процентов и в течение многих дней мы скрупулезно взвешивали все за и против. Она же была осведомлена о том, что отец часто помогает мне деньгами и просит за это десять процентов. В конечном счете все разговоры и споры не могли снизить процент, который естественным образом стал меньше, когда на рынке появилось больше капитала.

Словом, я удостоверился, что общественность пересматривает свое мнение (в плане исключительно деловых вопросов) крайне медленно, по испытанным экономическим законам. В наше время тяжело вообразить, как сложно было в те дни искать деньги даже для коммерции. Ближе к Западу проценты были еще кошмарнее, особенно если дело казалось хоть мало-мальски рискованным. И все же это ясно демонстрирует, насколько больше было тогда преград, с которыми сталкивался новичок, по сравнению с нынешним временем.

Как я иногда собирал деньги

Когда я писал последние строчки, вспомнил момент из самого активного времени моей жизни. Как-то для того, чтобы провернуть одно крупное дело на другом конце страны, мне потребовалась большая сумма наличных разом. Нужны были несколько сотен тысяч долларов валютой. Поручительства, закладные, векселя и другие ценные бумаги не учитывались. Ехать нужно было на поезде в три часа. Я ездил по банкам и каждого директора или кассира, которые мне встречались, просил придержать для меня все имеющиеся наличные деньги. Я обещал каждому из них сказать, когда мне будет нужна наличность. Я объездил весь город и собрал необходимую сумму. В три часа я был в поезде и ехал в нужную сторону. Там я удачно провел дело. В те годы я много разъезжал, бывал в наших отделениях, у своих клиентов, заводил новые деловые отношения, планировал расширение предприятия и так далее – и чаще всего, когда это было нужно, я делал все крайне быстро.

Поиск денег на выкуп церкви

В возрасте семнадцати или восемнадцати лет меня избрали церковным старостой в родном городке. Мы были членами особенной религиозной общины, и я часто слышал от прихожан главенствующей церкви пренебрежительные отзывы о нашем вероисповедании. Именно эта ситуация и укрепляла наше решение доказать, что мы сможем самостоятельно вести свой духовный корабль.

Первая наша церковь была маленькой. Кроме того, на ней висело обременение в виде закладной в две тысячи долларов – этот долг давно нас тяготил. Обладатель закладной уже долгое время требовал погасить ее, но община едва ли могла платить проценты. Тогда он стал угрожать, что продаст церковь. Отмечу, что (разумеется, это совпадение) владельцем закладной был дьякон церкви. Однако, несмотря на свою должность, он настаивал на возврате денег, заверяя, что они необходимы ему для личных целей. Впрочем, вероятно, так и было. Одним лишь словом он принял все надлежащие меры для протеста закладной, и в одно чудесное воскресенье проповедник вышел к кафедре и заявил, что мы должны где-то найти две тысячи долларов, если не хотим увидеть продажу церкви.

Я был на своем посту у дверей, и как только появлялся член общины, я его останавливал и уговаривал подписать что-нибудь, чтобы погасить церковный долг. Я упрашивал, уговаривал и иногда даже угрожал. Когда человек соглашался, его имя и сумму взноса я отмечал в записной книжке и начинал говорить с другим.

Это началось одним незабываемым воскресным утром и продолжалось несколько месяцев. Было непросто собрать достаточно внушительную сумму взносами, начиная с двух-трех центов и заканчивая громкими обещаниями, которые обычно сводились к двадцати пяти–тридцати центам. Я отдал на эту цель все, без чего только мог обходиться, а желание мое зарабатывать как можно больше очень поднимало это и другие похожие начинания.

В результате мы собрали две тысячи долларов. Какой это был прекрасный день, когда община наконец-то погасила закладную! Я тогда считал, что прихожане властвующей церкви сильно смутятся, когда узнают, какое единство, несмотря на их ожидания и сомнения, проявили члены нашей общины. Правда, я не помню, чтобы они хоть как-то показали смущение и удивление.

Опыт, который я получил в этой ситуации, был для меня крайне полезным. Должен признаться, я совсем не стыдился выпрашивать деньги. Напротив, я даже гордился этим. Долгое время я был старостой церкви, пока развитие дела и рост обязательств не заставили меня отдать другим свое место в благотворительности.

Начало работы в нефтяном деле

Продажа керосина

Предприятие «Кларк и Рокфеллер» постепенно развивалось, и в начале 1860-х годов мы организовали общество, которое должно было обрабатывать и продавать керосин. Участники общества – Джеймс и Ричард Кларк, Сэмюэл Эндрюс и компания «Кларк и Рокфеллер». Так я познакомился с торговлей керосином.

В 1865 году обществу пришел конец, и это означало, что нужно было продавать заводы и клиентов. Поступило предложение отдать все тому, кто даст больше денег. Мы собрали официальное совещание и стали решать, когда устроим продажу и кто возьмет на себя руководство ею. Мои партнеры привлекли к обсуждению одного адвоката – своего представителя, а я принял решение обойтись без помощи присяжного адвоката, так как считал его присутствие в таком пустяковом деле не особенно нужным. Адвоката избрали аукционистом, и мои соучастники предложили начать продажу сейчас же. Все ответили согласием, и начался аукцион.

Про себя я решил, что дальнейшая моя деятельность будет связана с торговлей керосином. Причем я не стану партнером крупной компании, а буду выступать как самостоятельный коммерсант, работая на более широких началах. Вместе с Эндрюсом, который знал обработку керосина, я хотел купить все дело. Я был убежден, что путем обработки керосина смогу достичь особенных успехов, и совсем не представлял себе вероятность перепроизводства на рынке керосина, если в этой области промышленности начнут работать сразу много людей. Тогда у меня было немало надежд, и я уже подготовил для себя финансовую подушку в размере той суммы, которой, я в этом не сомневался, в целом должно было хватить на то, чтобы купить завод и клиентов. Я планировал уйти из фирмы «Кларк и Рокфеллер» и оставить ее своему партнеру Кларку.

Торги стартовали, если мне не изменяет память, с пятисот долларов. Я предложил тысячу, мои конкуренты две тысячи, и так цена начала расти все выше и выше. Никто не собирался уступать, и в конце концов цена достигла пятидесяти тысяч долларов! Это уже было значительно выше нашей оценки. Потом цена выросла до шестидесяти тысяч долларов и постепенно поднялась до семидесяти тысяч. Я уже начал бояться, что не смогу выкупить дело и, самое главное, не соберу деньги, чтобы рассчитаться. И вот конкуренты предлагают семьдесят две тысячи. Я тут же выкрикнул: «Семьдесят две пятьсот!» Тут Кларк сказал: «Я не пойду дальше, Джон, – дело твое!»

– Нужен ли сразу чек на всю сумму? – спросил я.

– Нет, – ответил Кларк. – Эту сумму я тебе поверю: обустраивайся, как тебе будет удобно!

Так была основана компания «Рокфеллер и Эндрюс», и я полностью погрузился в торговлю керосином. С той поры я почти четыре десятка лет был занят ею – вплоть до того, как отошел от дел в возрасте пятидесяти шести лет.

История о том, как начиналась керосиновая промышленность, настолько хорошо всем знакома, что не стоит подробно ее пересказывать. Очищение керосина – очень простой и легкий процесс, а прибыль поначалу была высокой. Вполне естественно, что за это дело вскоре взялись разные люди – булочники, мыловары, мясники. Все стали очищать керосин, и спустя непродолжительное время его на рынке было намного больше, чем его вообще использовали. Цена становилась все выше и выше, и в конечном счете эта отрасль промышленности оказалась под угрозой катастрофы.

Стала очевидной необходимость в расширении керосиновых рынков с помощью покорения зарубежных. Для этого требовалось множество сложных приготовлений. И также трудно было усовершенствовать процесс очистки керосина до того уровня, когда станет возможным его удешевление. Но и при его невысокой стоимости нужно было получать какую-то прибыль. Надо было применять в деле все побочные продукты этого процесса, которые обычно становились отбросами на других, менее разумных производствах.

Вот трудности, с которыми я встретился практически сразу после того, как занялся керосиновой промышленностью. Стесненность приводила к переговорам с соседями и собратьями по делу, велись поиски самых разных способов, чтобы как-то внести порядок в дело, которое превращалось во что-то хаотичное. Решить все эти задачи означало сделать рынок шире, усовершенствовать оптовую продажу товара. Это было за гранью навыков и сил любого из существующих тогда обществ. Нам казалось, что все можно организовать только при увеличении оборотных средств и привлечении сотрудников, у которых больше знаний и опыта в деле.

Желая осуществить данную идею, мы стали покупать лучшие фабрики и централизовать их администрацию с целью получить бо́льшую экономию и производительность. Дело двигалось быстрее, чем мы ожидали.

Скоро при коллективной дружной работе опытных людей это дело принесло множество внезапных улучшений в производстве, финансировании, перевозках, расширении рынков. У нас было много забот и расстройств, потерь от огромных пожаров, и даже добыча нефти в один момент находилась под вопросом. Мы регулярно меняли свои планы, переигрывали комбинации едва ли не каждый день. Так появились центр керосинового дела, резервные цистерны, трубопроводная система и так далее. Но неожиданно в источниках закончилась нефть, а это значило, что все наши труды были напрасны. Но тем не менее в целом эта затея была большой спекуляцией, и я до сих пор поражаюсь, как у нас получалось выкручиваться. Но потихоньку мы обучились вести дело правильно.

Зарубежные рынки

Много лет назад мне задали вопрос, как наше дело выросло до таких гигантских масштабов. Я был вынужден ответить, что наша первая организация являлась фирмой с паевым фондом, а потом мы основали акционерное общество в Огайо. Этого было вполне достаточно для местной фабрики по производству и продаже очищенного керосина. Но в случае если бы мы были зависимы от какого-нибудь местного общества, то мы бы давно обанкротились. А тут надо было самим расширять рынок сбыта, чтобы дойти до самых отдаленных уголков мира. Вот поэтому мы и открывали отделения в приморских городах – и вскоре обнаружили, что производство продукции на заводе для экспорта гораздо выгоднее. Тогда мы открыли еще несколько фабрик в Бруклине, Филадельфии, Байонне, Балтиморе и вместе с ними соответствующие компании в различных государствах.

По мере роста экспорта мы пришли к мнению, что обычный способ транспортировки керосина в бочках убыточен, поскольку иногда упаковка стоила дороже, и всех деревьев в стране не хватило бы на доставку дешевого материала для тары. По этой причине мы направили свое внимание на альтернативные способы перевозок, использовали систему трубопроводов и сразу же нашли деньги для ее оборудования.

Чтобы претворить эту систему в жизнь, нам требовалось согласие штатов на уступку нужных площадей земли, где надо было проложить трубы для нашего пользования. Поэтому наши подразделения должны были выступать в разных штатах с просьбами о концессиях, как это делают общества железных дорог. Чтобы улучшить трубопроводную систему, нам понадобились многомиллионные капиталы. И вот сейчас от этой системы зависит вся керосиновая промышленность. Без нее каждый источник был бы менее ценным, а любой рынок (внутренний или внешний) стало бы сложнее снабжать и удерживать из-за более высоких цен на продукт. В общем, распространение этой отрасли, без сомнения, зависит от данного способа транспортировки.

Трубопроводная система также нуждалась в улучшениях, например появлении вагонов-цистерн на железнодорожных путях и танкеров, в конце концов. Для этого были необходимы деньги, и уже тогда стали образовываться общества, в задачи которых входило решение таких вопросов.

Каждый шаг, ибо развивались общества верным путем, был нужен, и только настойчивым улучшениям и накоплению больших средств современная Америка обязана тем, что может выносить пользу из своего естественного богатства и обеспечивать освещением мир.

Создание Standard Oil Company

В 1867 году компании «Рокфеллер и K°», «Уильям Рокфеллер и K°», «Рокфеллер и Эндрюс», «С. В. Гаркнесс и Г. М. Флаглер» слились в одну фирму «Рокфеллер, Эндрюс и Флаглер». Мы основали эту компанию, так как хотели объединить наши деньги и деловой опыт с целью совместного ведения дел на более широких основаниях для увеличения экономии и производительности, – взамен нескольких организаций поменьше, которые все еще вели дела на свой страх и риск. Со временем мы осознали, что нужно еще больше средств. Тогда мы вовлекли другие компании и создали Standard Oil Company с капиталом в миллион долларов. Потом мы поняли, что нужно еще больше. Мы нашли людей, которые соизволили вложить свои деньги в наше предприятие. Таким образом, капитал вырос до двух с половиной миллионов долларов. С последующим ростом дела, когда и внутренние, и зарубежные рынки были использованы, в фирму вошло еще больше членов, были созданы новые отделения компании. Цель оставалась той же, что и раньше, – расширить бизнес, делая продукт лучше и дешевле.

Я объясняю успех Standard Oil Company только ее здравой политикой – непрерывным расширением зоны влияния путем, который я описал выше. Компанию не пугали никакие траты для использования лучших и наиболее удобных способов производства. Мы искали лучших работников везде и выплачивали им самую высокую зарплату. Мы отказывались от старых машин и заводов в пользу покупки и строительства новых, улучшенных. Наша компания преследовала цель сделать сбыт не только для своего продукта, но и для разных побочных, не жалея затрат по их введению во всех концах и уголках большого мира. Мы не остановились перед многомиллионными расходами на поиск менее затратных методов получения и распределения керосина в трубопроводах, на создание особенных загонов, танкеров и вагонов-цистерн. Наша фирма основала наливные станции в железнодорожных центрах во всех округах страны для того, чтобы удешевить хранение и доставку керосина. Компания верила в американский керосин и потратила огромные деньги на то, чтобы продукт США смог стать конкурентом русскому продукту на мировом рынке и удержал поле борьбы за собой в одиночку против всех конкурентов – производителей керосина.

Страховые планы

Я хочу привести пример того, каким образом мы добивались сохранения энергии и небезызвестной пользы. При очищении керосина и его хранении на складе всегда нужно учитывать вероятность пожара. В этом мы убедились на горьком опыте. Из-за популяризации наших фабрик по всей стране эта опасность и вероятные потери были сведены к минимуму. По отдельности ни один пожар не мог обанкротить нас. И вот как у нас получилось создать своеобразный метод страховки. Наш резервный капитал, который служил такой страховкой, конечно, нельзя было потратить за один раз, как это может происходить в компаниях, где все фабрики расположены близко друг от друга. Мы детально изучили и улучшили меры противопожарной безопасности и каждый год совершенствовали способы защиты до того момента, пока эта статья дохода не достигла размеров, достаточно весомых в бюджете нашей фирмы.

Всем ясно, что эта экономия существенно увеличивала прибыль дела, в то же время распространяясь, помимо очистительных заводов, и на наши другие предприятия по производству продуктов из остатков нефти, на наливные суда и цистерны, на создание хранилищ и так далее.

Мы с необыкновенным вниманием погрузились в керосиновое дело и полностью покорили его. Наша компания никогда не спекулировала, раз это не вписывалось в принципы нашего дела, и продолжала держаться своей основной цели – улучшения организации. Мы самостоятельно воспитывали своих помощников, обучая многих с ранних лет, старались привязать их к себе, демонстрируя им большое поле для деятельности. Они получали возможность приобретать паи, причем организация шла им в этом навстречу. Не только тут, в Америке, нет! Во всех уголках мира наши молодые специалисты получали шанс дойти до самых высоких позиций в служебной иерархии. Сыновей предыдущих пайщиков особенно охотно приглашали на заседания правления, привлекали к решению важных задач в управлении и так далее. Я могу гордо сказать: Standard Oil Company с самого начала была успешным союзом дельных людей и, я надеюсь, сегодня осталась такой же.

Меня много раз спрашивали, не обращаются ли нынешние руководители предприятия ко мне за советом иногда. На это отвечаю: если бы у меня просили совета, я охотно бы его дал. Но на самом деле, когда я вышел из дела, в моих советах нуждались крайне редко. Я до сих пор являюсь влиятельным акционером фирмы и, когда я оставил ее, число моих акций существенно увеличилось.

Почему фирма выплачивает крупные дивиденды?

Хочу объяснить то, что понятно довольно многим, но, конечно же, не совсем ясно для еще большего количества народа. Фирма Standard Oil Company выплачивает дивиденды четырежды в год. Первые выплаты происходят в марте, когда подводят итог самого важного сезона в году из-за большого потребления керосина в зимний период. Остальные выплаты осуществляют примерно в одинаковые сроки. Они доходят до сорока процентов на основной капитал в сто миллионов долларов. Однако это не значит, что на потраченный капитал выходит сорок процентов прибыли. По сути, дивиденды – это следствие экономии и излишков, которые компания ежегодно получает за вот уже тридцать пять или сорок лет существования. Можно было бы увеличить основной капитал в несколько раз без риска избыточной капитализации или, как мы это называем, «воды». Его истинная ценность очевидна. А если основной капитал увеличится, то дивиденды повысятся, принося только от шести до восьми процентов ежегодно.

Нормальный рост предприятия

На миг остановимся на том, как увеличилась ценность компании путем естественного и определенно нормального прироста той же ценности. Очень много трубопроводов закладывали в такое время, когда на их установку требовалось на пятьдесят процентов меньше средств, нежели сегодня. Значительную часть нефтеносных участков покупали с целью использования их в земледелии и только потом понимали их невероятную нефтепроизводительность. Огромные нефтяные запасы благодаря усовершенствованиям в обработке сырья и применении остатков, о цене которых раньше никто не знал, существенно выросли в цене. Участки земли под пристани приобретали за гроши, а сегодня их ценность стала выше за счет новых построек и увеличения их площади. Были куплены огромные участки, разумеется пустые, без застроек, находившиеся близко к крупным промышленным центрам. На них мы возводили фабрики, повышая ценность не только своих земель, но и соседних, в несколько раз, если сравнивать с прошлым. Где бы мы ни создавали свои склады (в Америке или других странах), мы везде сразу же покупали большие земельные участки в собственность. Я помню историю, когда за часть, кажется, непригодной земли, которая нам для чего-то была нужна, заплатили тысячу долларов. Благодаря сделанным нами улучшениям ценность этой территории за тридцать пять или сорок лет возросла в сорок или пятьдесят раз.

Прочие бизнесмены не могут похвалиться таким увеличением ценности своего недвижимого имущества – они занимались лишь умножением капиталов. Зато они не столкнулись с глупой критикой, направленной на нас, тех, кто носит устаревшие консервативные идеи, которые не стоят рядом с желанием господства капитала.

Поверьте, ничего исключительного и редкостного во всем произошедшем нет. Это идет в соответствии с нормальным законом развития торговли.

Если кто-нибудь начинает дело с тысячи долларов и постепенно увеличивает собственность и капитал, оставляя доход в бизнесе, не тратя его и таким путем накапливая ценности до того момента, пока они, допустим, не достигнут десяти тысяч долларов, то было бы странно считать с этого момента его доход на капитал только в тысячу долларов, с которой он начинал. Думаю, что за это и нужно хвалить руководство фирмы Standard Oil Company.