Текст книги "Звёздные Войны. Новый рассвет"

Глава седьмая

Видиан никогда прежде не видел, чтобы корпоративные бездельники разбегались с такой быстротой. С того времени, как он объявил режим безопасности первого уровня, операторы наблюдения на Горсе назвали ему имена сорока шести потенциальных агитаторов, работающих в рудниках Синды. Когда граф сообщил, что штурмовики начали проводить аресты, директора помчались предупредить своих подчиненных об ужесточении контроля.

Органические существа, якобы наделенные разумом, на самом деле не умнее дроидов, подумалось Видиану. Их можно заставить действовать согласно программе.

«При наличии должного стимула, конечно». Стоя в окружении двоих штурмовиков, граф свирепо воззрился на главу гильдии – единственного из сопровождающих, кто остался в пещере:

– Пальфа, пусть ваши коллеги назначат в каждой бригаде ответственного за морально-политическую работу, чтобы поддержка Империи обеспечивалась словом и делом.

Неймодианец опустил глаза:

– Милорд, я не знаю, как подобная инициатива будет воспринята. Все дело в социальной категории рабочих, которые к нам нанимаются. Грубые типы. Их мысли трудно контролировать…

– Если они вообще умеют мыслить. Пьяницы и дебоширы меня не заботят. Но не все из них безобидны! Вот, мне только что доложили. – Видиан сделал паузу, настраивая ушной имплантат. – У вас на уровне 39 была произведена попытка ареста – и в ответ подозреваемый напал на солдат!

Директор покачал своей большой головой:

– Это ужасно. Я уверен, что охрана уже его поймала.

– Не поймала. Но мои солдаты сделают это. – Видиан на секунду выключил звуковой канал, чтобы отдать приказ. – Вот, – снова заговорил он вслух. – Я переслал в ваш офис копию программы коррекционных мер. Позаботьтесь, чтобы компании, входящие в вашу гильдию, немедленно внедрили ее.

– Слушаюсь, милорд.

– Тогда продолжим.

Удрученный директор провел Видиана на участок. Как и повсюду, здесь копошились рабочие-мигранты, которые по производительности труда лишь немногим превосходили дроидов. Некоторые из них таскали взрывчатку в другие камеры. Другие стояли по бедра в массе кристаллической щебенки, лопатами насыпая торилидсодержащие осколки в корзины и при этом обильно потея. В пещерах Синды было сухо; легкая дымка, висевшая в воздухе, являла собой чисто органические испарения. Видиан был рад, что более не обладает обонянием.

«Рвань грузит рваный камень», – подумал граф. Подобный сброд встречался на бесчисленных промышленных планетах, которые ему поручали доводить до ума. Работать с таким материалом было исключительно тяжело. Даже если устранить смутьянов, мало кого удастся обучить чему-то новому – а сам образ жизни снижал продуктивность этих шахтеров.

Впрочем, они были многочисленны, и с этого можно было начинать. Видиан вошел в толпу и стал хлопать металлической рукой по спинам рабочих.

– Ты. Ты. Ты. И ты. – При его прикосновении горняки испуганно оглядывались. Люди, инородцы, – объединял их лишь солидный возраст. – Слишком старые. Слишком медлительные.

Не обращая внимания на злые и оскорбленные взоры, киборг обернулся к главе гильдии:

– Пальфа, еще одна инструкция для ваших компаний. С сегодняшнего дня вводится возрастной порог для рабочих.

– Но… – заикаясь, промолвил неймодианец. – Но они еще могут трудиться!

Видиан смерил Пальфу холодным взглядом.

– Зато вы себя трудом не обременяете, – сказал он, шагнув ближе. – Ваша гильдия кишит изменниками и лодырями!

– Милорд, я мог бы предложить некие…

Но Видиан не стал слушать. Выбросив вперед руку, он схватил директора за воротник. Дернул вниз, накинув плащ на голову визжащего бюрократа, и повалил неймодианца на каменный пол. Штурмовики, вскинув оружие, смотрели, как киборг осыпает Пальфу градом могучих ударов.

Когда окутанное тканью тело главы гильдии перестало шевелиться, граф отошел в сторону, довольный своей работой. Он любовно посмотрел на ладони; те по-прежнему блестели как новенькие.

– Милорд! – окликнул один из штурмовиков.

– А? – Видиан бросил взгляд на солдата, после чего вновь посмотрел на рабочих, среди которых стоял. – Несчастный случай на производстве, – объявил он. – Возвращайтесь к работе… за исключением тех, кого я назвал. Ваши компании подыщут вам более подходящее занятие на Горсе. Незанятость в системе, где добывается стратегически важный ресурс, карается по закону. Империя не потерпит тунеядства.

Когда настороженные рабочие подчинились, Видиан удовлетворенно кивнул. «Управление по-имперски». Так намного эффективнее, чем было при Республике. Новый метод казался совершенно естественным. Если уволить управляющего, это раззадорит лишь амбициозных карьеристов, метящих на его место. Но убийство мотивирует всех без исключения. А потому должно быть в инструментарии каждого руководителя.

Граф переключил аудиоканал:

– Капитан Слоун, вы меня слышите?

В ухе раздался ответ с «Ультиматума»:

– Так точно.

– Проинформируйте Корусант о том, что открылась вакансия на должность главы Синдианской шахтерской гильдии. Я уверен, Император пришлет нам компетентного работника.

– Есть. Конец связи.

Оставив рабочих под присмотром штурмовиков разбираться с телом, Видиан продолжил экскурсию в одиночестве. В следующей камере работала очередная бригада – и, хотя граф не имел намерения лично выявлять каждого лентяя, он не смог пройти мимо, увидев седовласого старика, который сидя чистил кирку.

– Ты определенно слишком стар, – сказал Видиан, схватив старика за воротник.

– Да? А ты слишком уродлив, – ответил дед, даже не успев разглядеть, кто это к нему пристает. Когда же он обернулся и увидел пришельца, то вздрогнул от отвращения: – А ты что еще за диво?

Видиан никак не отреагировал. Он прочитал надпись на пропуске старика:

– Окадайя Гарсон. – Имя не числилось в списке диссидентов, но это ничего не значило. – Перестань таращиться на меня, как дурак.

– Извиняюсь. – Окадайя указал на место за ухом киборга, где синтекожа не до конца закрывала шрамы. – Просто… просто ты немного недоработал вон там.

– Это сделано не напоказ. Это сделано для успокоения тех, кто теряет эффективность, столкнувшись с чем-то незаурядным. – Граф еще крепче стиснул воротник Окадайи и встряхнул. – Я нахожу, что в этой Галактике переизбыток заурядных существ. Может, снять кожу и с тебя, чтобы показать, каково это?

– А может, лучше его отпустить? – произнес голос сзади.

Обернувшись, Видиан увидел черноволосого молодого человека с тяжело груженной репульсорной тележкой, который стоял у входа в туннель. Человек держал в руке бластер, наставив дуло на инспектора.

– Ну-ну, – произнес граф, как будто угроза жизни его нимало не заботила. – Кто это у нас, стрелок? А может, мы нашли нашего пропавшего вредителя?

За время своих странствий Кейнан повидал немало народа с протезами. В основном это были нормальные ребята, которые с помощью технических приспособлений компенсировали какое-либо увечье. Но киборг, державший Окадайю за воротник, явно пустился во все тяжкие. Он выглядел как боевой дроид, изображающий человека на маскараде.

– Я не вредитель, – сказал пилот, не опуская ствола. – Услышал крик, подумал – какие-то проблемы. Что здесь происходит?

– Я граф Видиан, здесь от имени Императора. Я выполняю его поручение. – Будто не замечая бластера, киборг начал поднимать старика над полом.

Кейнан пощупал пальцем спусковой крючок. У него не было ни малейшего желания цапаться с имперцами, тем более с главной шишкой в округе. К счастью, в голову пришла другая идея.

– К слову, вам не помешает кое-что узнать. – Пилот опустил бластер и осторожно прошел в камеру. – Вы собираетесь задушить человека, который лучше всех умеет добывать торилид.

Видиан задумался:

– Сомневаюсь. В таком возрасте он много не нароет и не наносит.

– Он обучает тех, кто роет и носит, – произнес Кейнан. – «Лунный свет» – самый эффективный производитель среди компаний подобного размера.

Видиан встряхнул Окадайю и вдруг уронил на пол.

– Наконец хоть кто-то, понимающий суть вещей, – сказал граф. – Тебе повезло, стрелок, что сегодня я уже забил одного деятеля до смерти. У меня график. – С этими словами киборг развернулся и вышел из камеры в сопровождении охраны.

Кейнан сунул бластер в кобуру и повернулся к Окадайе, над которым хлопотали горняки. Старик потер шею и взглянул на него:

– Вечно тебе надо подразнить гандарка.

– Беру с тебя пример, – отозвался Кейнан.

Йелкин – тот шахтер, с которым они сцепились утром, закатил глаза:

– Не понимаю, почему ты не застрелил этого урода? Говорят, он убил начальника гильдии!

– Я сам выбираю, с кем развлекаться, – сказал Кейнан. – Я не трогаю имперцев – они не трогают меня.

– Зона сорок два ждет, господа, – произнес Окадайя. – Я хочу покончить с сегодняшней работой.

В дальнем конце пещеры Гера опустила макробинокль. В последний час ей немного повезло: все штурмовики вдруг покинули эту зону. Судя по разговорам, они разыскивали какого-то человека, который оказал сопротивление при аресте. Услышать эту историю было бы очень интересно, но в приоритете был Видиан – и поэтому Гера следовала за ним, стараясь находить укромное место в каждой пещере, откуда можно было наблюдать.

Ближе чем на сто метров ей подобраться не удалось, но она насмотрелась достаточно, чтобы понять: Видиан – гнусный тип, вполне достойный высокого поста в Империи. Тви’лека видела избиение бедного главы гильдии, равно как и реакцию графской охраны: та вела себя так, будто убийство управляющего было чем-то будничным. А через несколько минут он накинулся на старика. Просто повезло, что мимо проходил тот молодой человек. По крайней мере, хоть этот не был бесхребетным.

Когда черноволосый парень со своей тележкой вышел из камеры, Гера на миг почувствовала искушение последовать за ним. С кем-то, готовым сопротивляться Империи, стоило свести знакомство. Но затем она вспомнила, что явилась сюда не для вербовки. Главным было выполнить поставленную задачу.

«Быть может, в следующей жизни, приятель». Гера спрыгнула со своего «наблюдательного насеста» и последовала за Видианом.

Глава восьмая

В то время как Кейнан толкал свою тележку по штреку, ведущему в зону 42, мимо пробежало еще несколько штурмовиков. Похоже, они все еще разыскивали того психа, который слетел с катушек и напал на них в зоне 39. Лал Граллик, наведавшись в выработку, подтвердила слухи о том, что гоняются действительно за Скелли. Кейнан ничуть не удивился и не расстроился. По крайней мере, теперь этот тип от него отвяжется.

В Империи штурмовики были вполне заурядным зрелищем. Но хотя Кейнан немало полетал по Галактике, путь его напоминал спираль, раскручивающуюся от центра. Миры Ядра, Колонии, Внутреннее Кольцо: каждый регион становился для него очередным рубежом. И всюду повторялась одна и та же картина: присутствие Империи, поначалу неощутимое, постепенно росло. Кейнан порой даже удивлялся, как поставщики штурмброни управляются со спросом. Интересно, что имперцы будут носить, когда они доберутся до окраин Галактики?

Не то чтобы появление штурмовиков встревожило Кейнана. Подобно той женщине со звездного разрушителя, все они были винтиками большой машины. Органическими дроидами, обученными реагировать определенным образом и выполнять определенные задачи. Пожалуй, Видиан был наиболее буквальным олицетворением этого явления: кибернетическая эффективность и общая имперская зловредность совместились в массе металла, прикрытой сверху слоем кожи. Пилот знал: лучший способ избежать хлопот с имперцами – идеально вписаться в стереотипный образ, который они ожидают встретить.

На планетах вроде Горса Империя ожидала встретить представителей социального дна, которые нанимаются на низкооплачиваемую, сопряженную с риском работу. Публику буйную и шумную – но не бунтовщиков. Типов, представляющих опасность для своего здоровья и друг для друга, но не для Империи. Политически пассивных и апатичных.

Так уж вышло, что как раз подобные планеты были Кейнану по душе. Ему нравилась роль грубого деревенщины. Он путешествовал по Галактике, разглядывая достопримечательности – а иногда потолок, когда валялся на полу после драки или попойки. Он посетил столько мест, что уже и не мог сосчитать, и – за исключением Окадайи – почти никогда не запоминал имен тех, с кем доводилось общаться. Зачем, если скоро снова в путь?

Наконец тележка въехала в зону 42. Эта пещера, расположенная глубоко в недрах Синды, была самой обширной из открытых на данный момент. А главное – аппаратура выявила большие карманы прямо за стеной: там, несомненно, тоже находились месторождения торилида, ждущие своего часа. Уже несколько недель разные группы осуществляли управляемые подрывы – еле слышные за протестующими воплями Скелли, – пытаясь добраться до богатых залежей. В одном из таких свежевыдолбленных ходов трудились техники «Лунного света».

Кейнан остановил тележку перед проемом и постучал по стенке:

– Я пить хочу. Разгружайте скорее!

Из ниши появился Йелкин, теперь на нем был белый защитный жилет. Увидав Кейнана, он нахмурился:

– Снова ты.

– А кто же еще?

Раздраженный деваронец окинул взглядом груз взрывчатки:

– Мы рассчитываем глубину закладки заряда. Должно быть не более…

– Эй, – окликнул кто-то изнутри. – Есть проблема.

Йелкин бросился обратно. Вздохнув, Кейнан собрался было сам выгружать ящики, но случайно бросил взгляд внутрь ниши. Рядом с Йелкином он увидел другого техника, который тыкал длинной палкой в дыру, высверленную под взрывчатку. Точнее, пытался тыкать:

– Там уже что-то есть!

Кейнан округлил глаза – и впервые за все время посмотрел на землю перед самым входом в короткий туннель. Там валялся маленький коричневый предмет, который он уже видел раньше.

«Ящик Скелли».

Кейнан заорал в проем:

– Убирайтесь оттуда! Убирайтесь!

Кричать в третий раз не пришлось. Техники стали выбегать из хода.

– Кто-то уже заложил мину, – в панике пробормотал Йелкин. – Там таймер! Тридцать секунд…

«Уже не разрядить!»

– Забудь! – рявкнул пилот. – Бегом!

Саперы «Лунного света» брали с собой в район взрывотехнических работ портативную сирену; она лежала как раз на пути. Кейнан врубил ее. Шахтеры, работающие в зоне 42, бросились к западной стене, где были входы в туннели.

Йелкин, бежавший впереди, споткнулся на неровной каменной поверхности и упал. Кейнан, который несся следом, притормозил рядом с горняком – единственным, кто еще оставался в колоссальном кристаллическом атриуме. Но Йелкин не просил о помощи. Он указывал рукой на вещь, о которой пилот совсем позабыл:

– Кейнан! Твоя тележка!

Кейнан оглянулся на тележку, доверху нагруженную бисульфатом барадия – его было в сотни раз больше, чем Скелли мог принести в своем ящичке с инструментами, – и вспомнил поговорку взрывотехников: «Главные разрушения – от вторичного взрыва». Этой тележки хватит, чтобы обвалить половину всех пещер.

Пилот бросился обратно ко входу в проем, где тикала бомба, и ухватился за тележку. Развернувшись, парень побежал, толкая груз изо всех сил: до стены было далековато.

Он заметил, что Йелкин не может сдвинуться с места: подвернул лодыжку. Пилот направил тележку в его сторону, стуча сапогами по каменному полу. Его голос разнесся по пещере:

– Йелкин! Хватайся!

После этого что-либо разглядеть или услышать стало нелегко.

Сперва их ослепила вспышка взрыва. Свет, хлынувший в пещеру из туннеля, причудливым фейерверком отразился от кристаллических структур, окружавших Кейнана со всех сторон. Следом донесся звук взрыва – глухое «Бу-ум!». Кейнан со своей груженной ящиками тележкой как раз добрался до Йелкина, когда его накрыла ударная волна. Репульсоры продолжали работать; тележка врезалась передним бампером в живот Йелкина – и обоих вместе с платформой понесло вперед. Кейнан мертвой хваткой вцепился в рукоятки.

По всему атриуму раздался громкий треск. Кейнан, отныне такой же пассажир, как и Йелкин, знал, что произойдет дальше. Словно сосульки в весенний день, метровые сталактиты начали сыпаться на землю позади беглецов. Следом за кристаллическими ножами с потолка полетели каменные глыбы, и вся эта лавина обрушилась вниз, в пещеру.

Когда один из осколков упал совсем неподалеку, Кейнан впервые за все время коснулся ногами земли. Не раздумывая ни секунды, он прыгнул вверх.

Прыгнул, как не прыгал без малого десять лет. Дальше, чем мог прыгнуть простой смертный. Перескочил через накренившуюся тележку с ящиками, полными смертоносной взрывчатки. И, вытянув руку, схватил за плечо пребывавшего в блаженном неведении деваронца, который держался что было сил.

Западный штрек, через который эвакуировались шахтеры, был прямо по курсу. Одним движением втащив злополучного Йелкина на тележку, Кейнан соскочил на землю с левой стороны. Направляя парящую платформу, словно плот по реке, он повернул ее ко входу в туннель. И споткнулся сам, когда до спасения оставался лишь шаг. Вывернувшись в падении лицом вперед, Кейнан повалился на землю. Посмотрел на летевшую на него массу камня…

… И остановил ее силой мысли.

Ощущение было странное: как будто надел старую одежду. Как и в случае с тем прыжком, Кейнан когда-то поклялся никогда не делать подобных трюков. Во всяком случае, при свидетелях.

Но сделал. Стало темно, но пилот чувствовал, как черная масса обломков зависла в метре над его головой, хотя повсюду вокруг разверзался хаос. Инстинктивно упершись ногами в пол, он стал пятиться, обдирая рубаху, пока не заполз в укрепленный западный туннель.

И только после этого отпустил мысленную хватку. Отпустил и услышал, как гора, лишившись добычи, обрушилась на то место, где он только что был.

Видиан в верхней камере распекал дроидмейстера и троих его перепуганных помощников, когда пол вдруг провалился под ногами.

Стало темно, и граф вместе со всеми присутствующими и мебелью рухнул вниз. Падение было недолгим: от удара о твердую каменную поверхность остатки пола разлетелись на куски. Видиан вздрогнул от могучего толчка.

Стоя по пояс в обломках, граф осмотрелся. Переключив имплантаты в режим ночного видения, он обнаружил, что в кабинете дроидмейстера образовалась воронка: стены комнаты, которая осталась несколькими метрами выше, как и ведущий к ней коридор, не пострадали.

Не обращая внимания на страдальческие крики придавленных обломками, Видиан пустил в ход кибернетические руки и выкопался из-под завала, после чего начал карабкаться к проему.

– Мы не можем выбраться! – окликнул голос сзади. – Помогите!

– Кто-нибудь придет, с голоду не помрете, – отозвался Видиан, ухватившись за днище дверной коробки.

– Но могут быть повторные толчки…

– Повторные толчки? Не смешите меня. Кристаллические колонны этой луны гасят любые сотрясения недр, – сказал граф. Обрушение не могло быть вызвано естественными причинами. Выбравшись в коридор, он начал подозревать, что именно произошло.

Гнев разгорелся с новой силой.

В темноте Гера почувствовала, как мир вокруг нее содрогнулся. Она увидела, как Видиан провалился сквозь пол и исчез, и несколько секунд вглядывалась в ту сторону, надеясь, что он сгинул навсегда.

«Размечталась», – подумала тви’лека, услыхав его голос из провала. Луна попробовала Видиана на зуб и выплюнула.

Из коридоров доносились голоса, повсюду замелькали лучи фонариков. Народу становилось слишком много: кто-то разворошил гнездо насекомых. Следовало воспользоваться темнотой, пока была возможность.

«Разведка окончена», – подумала тви’лека и побежала по коридору обратно.

Кейнан продолжал пятиться в туннель, а прямо перед ним на землю валились камни. Наконец – казалось, прошла целая вечность – все стихло.

В глаза ударил свет прожекторов.

Появился Окадайя, присел рядом:

– Эй, парень! Ты цел?

Кейнан закашлялся и кивнул. Проморгавшись от пыли, он разглядел смутные очертания своей тележки – ящики со взрывчаткой стояли на ней в целости и сохранности. Сверху лицом вниз лежал Йелкин, который все не мог отдышаться.

– Что случилось? – спросил Окадайя.

– Я не разглядел, – отозвался деваронец. Он посмотрел на заваленный обломками вход. – Наверное, мы просто влетели в туннель! Я уж думал, нам конец!

– Один шанс на миллион. – Окадайя потер подбородок и посмотрел на Кейнана. – Сынок, ты таки точно везунчик.

Кейнан знал, что везение тут ни при чем. Ибо Кейнан Джаррус на самом деле был Кейлебом Дьюмом, который так и не стал джедаем.

И он знал, что пора двигать.

Глава девятая

Каждый ученик в Храме джедаев знал, что Сила – это таинственное энергетическое поле, порождаемое самой жизнью. Силу можно использовать для разных целей: для защиты, убеждения, познания; с ее помощью можно даже воздействовать на материю и совершать немыслимые трюки. Всему этому джедаи учили юное поколение.

Не учили одному: как заставить Силу не показываться, когда не просят. Уже много лет Кейлеб – нет, Кейнан – ничего другого от Силы не хотел. И вот зараза проявилась снова – здесь, на Синде. Спасла его тушку, это правда, но если кто-то видел, его жизнь отныне не стоит и ломаного конфедератского кредита.

Когда он покидал луну, там царил хаос. В зоне 42 обрушился потолок, в результате сотрясения на нескольких уровнях выше появились опасные трещины. К счастью, ни одна из подповерхностных пещер не разгерметизировалась. Просто чудо, что никто не погиб.

Кейнан не знал, по-прежнему ли граф Видиан на луне и подозревает ли Империя Скелли в закладке мины, вызвавшей обвал. Наверняка подозревает. Скелли предостерегал именно против работ в зоне 42; быть может, он решил обвалить потолок, пока этого не сделал кто-нибудь другой. Синда была вся изъедена туннелями, но на стороне имперцев было численное превосходство. В конце концов они найдут Скелли, и тогда он получит по заслугам.

Через один из упомянутых туннелей Кейнан и улизнул, покинув Окадайю и его рабочих. Редко используемый подъемник доставил его в ангар, где стоял «Расторопный», и пилот оторвал грузовик от пола, пока охрана ничего не заподозрила. Судя по переговорам в эфире, все вылеты были отменены. Кейнан сомневался, что это станет проблемой. Техники «Лунного света» подтвердят, что именно он предупредил их о взрыве; по крайней мере, никто не станет подозревать Кейнана в закладке бомбы. Он просто возвращает корабль на базу, то есть на Горс, согласно графику.

И на этом все. На луну он уже не вернется. А завтра придумает какой-нибудь способ смыться и с Горса. Пришло время двигать.

В постоянном движении он находился уже много лет начиная с того черного дня. Самого черного из всех дней. Дня, когда вся его жизнь перевернулась вверх тормашками, разлетелась на куски под ударами сил, которых он тогда не понимал. И во многом не понимал до сих пор. Тогда ему было четырнадцать, и Орден джедаев обеспечивал его всем необходимым: пищей и кровом, образованием и даже защитой. И если не любовью, то, по крайней мере, стабильностью, покоем и целью в жизни.

А потом внезапно Республика и ее солдаты-клоны обратили оружие против джедаев. Депа Биллаба сражалась, защищая его, – и он сражался, защищая ее. Она погибла. Он бежал. Она погибла, чтобы он смог бежать, но ради чего? Какие надежды она на него возлагала?

Юный Кейлеб этого не знал. Он знал лишь то, что в конечном итоге Сила не помогла ей. Как не помогла и остальным джедаям, о кончине которых он слышал.

«Она тебе не друг», – сказал он сам себе. Это была главная причина больше не использовать Силу, даже если та немного облегчала жизнь. Меча Кейнан тоже не носил. Нет, выбросить не выбросил: кроме капризной Силы, меч был последней ниточкой, связывавшей его с прошлым. Но на что теперь те мечи? На что та Сила, если она не спасла своих самых верных адептов от гнусного предательства?

«Джедай использует Силу как путеводную нить», – сказал его первый учитель.

«Отличная нить, завела прямо в треклятый тупик!»

Проблема состояла в том, что Силу невозможно было выключить, словно рычажком. Преимущества, которые она даровала, были незаметными. Сила увеличивала способности без каких-либо осознанных усилий. Ей нельзя было приказать остановиться; даже если перестать в нее верить, она не исчезнет полностью. Кейнану суждено быть в чем-то сноровистее других. И это была проблема на всю жизнь. Потому что ему хотелось работать там, где интересно, и при этом выполнять работу хорошо. Иначе он не мог.

Но если выполнять работу слишком хорошо или если это будет продолжаться слишком долго, то кто-то может обратить внимание. А как раз этого Кейнану советовали избегать.

Оби-Ван с помощью маячка разослал сигнал, предостерегавший джедаев, чтобы избегали обнаружения. Кейнан довольно быстро понял причину. На протяжении многих дней и недель после того, как клоны истребили собственных генералов, Империя продолжала разыскивать и убивать джедаев. Требовалось не просто скрываться от Империи физически. «Избегать обнаружения» означало скрывать от всех факт своей связи с Силой.

Потому что владение Силой означало смертный приговор.

Первые месяцы слились для юного Кейлеба в один непрекращающийся кошмар. Он жил в постоянном страхе. Империя захватила цитадель джедаев. Там, естественно, была база данных, а в ней – вся информация об ученике по имени Кейлеб Дьюм. Конечно, им известно его имя, и наверняка у них есть снимки, сделанные камерами наблюдения в учебном центре. Что у них может быть еще? Кейлеб снова и снова рылся в памяти, пытаясь припомнить, брали ли у него джедаи какую-то биометрическую информацию, и если да, то какую. Образец голоса? Геном? Позже Кейнана сбивала с толку сама мысль о том, что Империя могла знать о его семье больше, чем он сам.

Какая бы судьба ни постигла других рыцарей-джедаев и их падаванов, следовало полагать, что имперцы взялись за дело основательно. Они раздобыли список или составили свой собственный. Затем вычеркнули убитых. И поняли, что Кейлеб Дьюм не погиб вместе с Депой Биллабой.

Так что поначалу Кейлеб сильно осторожничал. Нанимаясь на работу, чтобы добыть себе пропитание, он старался не слишком выбиваться за пределы нормальной выработки. То, что он самолично разгружал взрывчатку, которую доставлял на Синду, было пережитком тех времен; благодаря этому число рейсов за день оставалось всего лишь очень хорошим, но не подозрительно выдающимся. Кейлеб избегал заводить друзей, сторонился долговременных романтических отношений и в основном обуздывал рыцарственные порывы. Подросток шел на все это, страшась ночного визита штурмовиков.

Но недели складывались в месяцы, месяцы – в годы, а никто так и не явился, чтобы вытащить его из дома (или из палатки), поднять с койки или с пола космического корабля. И молодой человек, которого теперь знали под именем Кейнан Джаррус, сообразил, что своим беспутным поведением целиком устранил эту опасность.

Поэтому он и продолжал в том же духе. Пил, чтобы забыться. Дрался, чтобы выпустить пар. Нанимался на опасную работу, чтобы хватало на гулянки, а потом начинал все сызнова. Он не был каким-то благородным скитальцем, который странствовал с планеты на планету, творя добро, и улетал, когда становилось слишком жарко. Нет – он улетал, когда становилось слишком скучно – когда заканчивались деньги на выпивку или когда дочь кантинщика вдруг начинала говорить о свадьбе. Кейнан улетал не потому, что приходила Империя; он и раньше играл в гляделки с типами вроде этого графа Видиана, и ничего. Имперцы знали, что на него можно не обращать внимания. Нет: он улетал потому, что всюду, куда приходила Империя, веселая жизнь обычно заканчивалась.

Так же он улетал, когда становилось слишком комфортно. Именно тогда Сила, устав от постоянного контроля, могла просочиться наружу, как истосковавшийся по ласке домашний питомец. Кейнану меньше всего хотелось, чтобы Сила усложняла ему жизнь, снова заставляя чувствовать себя объектом травли. И он не любил вспоминать о том, что произошло в прежней жизни.

Глядя на «Ультиматум», который постепенно увеличивался в размерах по мере того, как грузовик приближался к Горсу, Кейнан в который раз задумался о фразе из послания Оби-Вана. «Солдат Республики заставили убивать джедаев». Было что-то не совсем понятное в этой формулировке: «заставили убивать». Возможно, сами они не считали джедаев врагами, что бы там ни заявлял Император.

Много лет назад это могло бы иметь какое-то значение, подумал Кейнан. Но сейчас уже было все равно.

Что выводило из себя, так это скудность информации, которую сообщил Оби-Ван. Понятно, что у него было мало времени. И быть может, на тот момент он сам мало что знал. Но почему он больше ничего не прислал? Даже если у него больше не было доступа к маячку на Корусанте, почему он не нашел другой способ передать сообщение?

Кейнан знал ответ. «Потому что, скорее всего, джедаев больше не осталось. А сам Кеноби, скорее всего, тоже мертв».

В прошлом одна мысль об этом вызывала боль; сейчас она лишь навевала скуку. Кейнан не мог допустить мысли, чтобы Оби-Ван захотел спрятаться на какой-нибудь далекой планете, дожидаясь, когда буря утихнет. Будь он жив, наверняка выполнял бы какую-то важную миссию. И обязательно постарался бы донести до других весть об этом. Чем бы он там ни занимался, Кейнан не мог представить, чтобы его не носило по всей Галактике. Нет – если бы Кеноби был жив, он бы наверняка о нем что-нибудь услышал.

Но Кейнан знал: даже если бы мастер-джедай вдруг материализовался прямо на соседнем сиденье, он бы лишь пожал плечами. Кейлеб Дьюм так и не стал рыцарем-джедаем, а Кейнан Джаррус точно им не был. Все это его больше не касалось. Какие карты выпали, такими он и будет играть. Будет играть, если сможет обойтись без глупых трюков вроде того, что он устроил на Синде.

Впрочем, здесь играть он больше не станет.

Он оставит «Расторопного» в ангаре «Лунного света»; лишь самый тупой угонщик позарился бы на эту колымагу. Потом он получит накопившуюся зарплату, заберет немногочисленные пожитки, пока Окадайя не вернулся, – и в путь. Звездный разрушитель все еще никуда не делся, но коммерческие рейсы с Горса пока никто не запрещал. Достаточно выбрать направление, и…

Кейнан снова взглянул на звездный разрушитель, который переместился немного правее. Из-под брюха «Ультиматума» вылетели две группы по четыре СИД-истребителя и направились в его сторону.

Задумчивость как рукой сняло. Кейнан подался вперед и схватил ручку управления. Что делать? Истребители летели прямиком к «Расторопному». На борту грузовика была только маленькая пушечка для расстрела астероидов, а заправляли его последний раз утром, то есть четыре рейса назад. Кейнан стал переключать каналы в поисках голоса капитана Слоун. Или кого-нибудь, кто сказал бы, что ему делать – драться или бежать.

Голос донесся с заднего сиденья, но принадлежал он не Оби-Вану и даже не старому добряку Окадайе.