Текст книги "Планета шестизарядного пистолета"

3

Через милю от ворот форта находился еще один светящийся указатель более усовершенствованной конструкции, на котором находились ответы на все вопросы. Разбросанные по территории космодрома строения носили название «Космодром Коммерческой конфедерации» (который по требованию местных властей был переименован в Силовую установку форта).

В северной части Миссури существовало три таких космодрома. Все они были разбросаны вдалеке друг от друга и заброшены из-за неудачного месторасположения. Переименование, которое местные власти осуществили на официальной основе, как показывал указатель, более восьмидесяти лет назад, то есть в начале двадцать третьего века, еще раз свидетельствовало о том пути, по которому отдаленная высшая власть галактики внезапно заставила идти аборигенов Миссури, потворствуя их отклонениям и фиглярству, не досаждая им, потому что Косфед не считал подобное фиглярство опасным для всей остальной системы, по которой жила галактика. Зак уже давным-давно пришел к выводу, что если бы Миссури имела более важное значение с экономической точки зрения, у Косфеда было бы совершенно иное к ней отношение. Но рудники Миссури практически не представляли никакой ценности. Богатства планеты игнорировали в галактических схемах именно теперь, когда часы были переведены далеко назад.

И почти ничего не осталось для ведения межпланетной торговли. Лишь иногда осуществлялись случайные рейсы, которыми тщательно руководили. Иностранцы, желающие посетить маленький городок типа Шейна, могли заметить под защитными невидимыми заслонами то, что казалось им истинными причинами военных столкновений между местными жителями. И еще там процветала торговля сувенирами. Дешевые поделки производились старыми методами в тесноте заброшенных заводских зданий, которые располагались на окраинах некоторых маленьких городков. Зак знал, что где-то к галактике существует рынок сбыта подобного хлама. И в Шейне работали несколько таких фабрик. Он организовывал городскую торговлю сувенирами. И занимал одну из самых незначительных гражданских должностей, которая в какой-то степени была даже унизительной. Он часто удивлялся тому повороту событий, которые привели его сюда и заставили поселиться именно здесь, а может быть, он просто достиг именно того уровня, который заслуживал.

Гроши, которые он получал за свою работу, а также сверхурочные, которые иногда зарабатывал, работая гидом, когда в Шейн прибывали туристические группы, позволяли ему кое-как сводить концы с концами. Случайные сделки с антиквариатом тоже помогали ему иногда зарабатывать деньги на жизнь. Именно такая сделка заставила его предпринять это опасное путешествие в форт.

Длинный золотистый плюмаж развевался на одной стороне ракетной установки. Радиолокационная антенна была отведена назад. Зак посмотрел на расположение оранжевого солнца. Он понял, что день уже подходит к концу. Должно быть, получили груз, который дважды в месяц прибывал для заполнения топливом Заполеона.

Космодром казался совершенно заброшенным. Всего несколько кораблей прибыли на Миссури. Это была отдаленная планета, как в географическом отношении, так и с точки зрения образа жизни в галактике. Черт побери, но ему нравилось танцевать с красивой женщиной, подниматься на башню двухсотлетней давности, наблюдать за введенным правительством последним периодом жизни на одной из действительно цивилизованных планет. Но Заполеон, ближайшая планета, располагался на расстоянии полета в месяц, и у него не было необходимой суммы, чтобы заплатить за билет туда. И даже за три года он бы не смог собрать ее.Зак был в ловушке. Его сапоги скрипели, когда он медленно подходил к воротам форта. В ловушке. Уже четыре года на Миссури и еще должно пройти года три, прежде чем Косфед позволит ему уехать. – Как дела? – Охранник, стоявший у ворот, коснулся своего сомбреро. – Потеряли документы?

– У меня нет денег, – мрачно ответил Зак, вытаскивая удостоверение личности. – Я не местный.

Охранник был в электрических голубых чепсах и в шейном платке стиля шартрез. Он внимательно изучил удостоверение:

– Рендольф. Постоянный экономический агент. Что-то я не встречал тебя здесь раньше.

Зак взглянул на спящую взлетную площадку, над которой поднималась одинокая струйка дыма.

– Где Экспресс Булауэйо? Я здесь для того, чтобы встретить этот экспресс. Он должен был прибыть прошлой ночью после заката. Он прибыл?

– Надеюсь, что да. Хотя что-то не видно. Лучше спросите у кого-нибудь другого.

В мучительной тишине Зак прошел в ворота и направился вдоль пустой эспланады. В центре тонкой струйкой лился неприятный фонтан. Центральная часть фонтана представляла собой пластиковую имитацию бронзы в виде мощного животного с длинными рогами. На плите было выбито имя скульптора: Ремингтон из древней Террафирмы. Должно быть, из жителей Террафирмы. На Миссури не осталось ни одного вида крупного рогатого скота. Правда, после трагедии пытались вырастить животных, которые водились на западе Террафирмы. Из этого ничего не получилось.

Зак поспешил поскорее пройти мимо фонтана. Его связь с антикварами была под угрозой. Ничто не спасет этот увядающий бизнес, если он не сможет в ответ на радиограммы Сефрана встретить его лично. Где же сейчас находится этот самый Сефран?

Он прошел через грузовой док, заставленный контейнерами, и заметил, что контейнеры очень похожи на один из его грузов: упаковочные ящики, сбитые вместе вручную. На каждом ящике было перечислено от руки содержимое: «грузовые вагоны „Олде Уесте Бренд Миниэйчер“. Изготовлено жителями города Шейн, северная часть Миссури. „В ЛУЧШИХ ТРАДИЦИЯХ ПИОНЕРОВ“. Внизу стояли его инициалы, штамп и дата. Этот груз ушел из Шейна шесть недель назад. Зак сделал гримасу, когда направился в тень, создаваемую тентом, свисавшим с квадратного бесцветного одноэтажного здания из пенопласта и бетона.

Доска, на которой висел график движения кораблей и была представлена последняя информация, подтвердила слова охранника. Напротив названия «Булауэйо Экспресс» сверкали электронные буквы. (В каждом форте имелась своя генераторная подстанция). В северной части Миссури не было энергоустановок, кроме тех, которые принадлежали Косфеду. Можно было разобрать унылое сообщение в колонке «Приземление» – «Отменена посадка, пожалуйста, подавайте запросы».

Зак обратился к девушке в полосатой блузе, слишком выделявшейся на ее теле оттенка аквамарина. «Она с Талавиана», – припомнил Зак. – Без сомнения, она из гражданской авиации». По ее надутым губкам на слишком широком ротике было ясно видно, что она едва может дождаться окончания службы на Миссури, чтобы получить новое назначение.

– Приятель, я что-то могу для тебя сделать? – спросила девушка.

Зак вытащил свое удостоверение. «Булауэйо Экспресс» не приземлился?»

– У нас неприятности, связанные с воздушными ямами. Прошлой ночью его курс изменили, и он сел в форте Лифтофф.

– Пропади ты пропадом! – даже не подумав, что он говорит, Зак выпалил местное ругательство. – Я хотел встретить пассажира. Лично. Мистера Миколаса Сефрана. – От новой неудачи у него закололо в животе.

– Вы найдете мистера Сефрана в форте Лифтофф, сэр, – объяснила девушка, словно разговаривая с олухом.

– Но ведь это же более, чем в четырехстах милях отсюда! – Он не сможет проехать верхом это расстояние. Кроме того, он не желает снова сталкиваться с дикарями. Поездка из Шейна в форт совершенно изнурила его. Но если он не увидится с Сефраном…

Что-то в несчастном облике и манере поведения Зака натолкнуло талавианку на воспоминания. Она предложила ему воспользоваться передатчиком. «О, да, Рендольф. Простите. Имя зарегистрировано неправильно. Наберите этот номер. Мистер Сефран…» – Она сверху вниз просмотрела бланк. – «…он оплатил разговор. Вы должны с ним связаться немедленно». – Голубоватым рожком, который служил ногтем на одном из ее трех пальцев, она набрала номер. – Прошу срочную связь».

Зак взял передатчик. Почувствовав себя нехорошо, он положил поклажу на будку, где заверяли визы.

4

– Я здесь, – сказал с экрана Миколас Сефран. – А вы там. Но я не вижу Бонна.

– Ох, – Зак опустился в кресло. – Действительно, мистер Сефран. Крупная круглая голова Сефрана, казалось, подрагивала от волнения. Сефран выглядел на шестьдесят. Это означало, что он был приблизительно средних лет, от ста пятидесяти до ста семидесяти. В соответствии с современной модой его родной планеты – Дженни, той планеты, где располагалось административное здание его фирмы, у него в ушах были крошечные преломляющие драгоценные камни, а также красивые искусственные ресницы, прикрепленные к векам. Но все эти косметические штрихи не украшали некрасивую челюсть и клиновидный нос, которые вместе с его прической типа «Мохок» делали его похожим на дальнего родственника дикарей.

– Я ожидал, что этот несчастный будет в ваших руках, мистер Рендольф. Именно поэтому я просил вас встретить меня в форте. Я пролетел половину галактики не для того, чтобы заключить какие-то мелкие контракты. Я не хотел вам говорить об этом. Миколас Сефран в роли охотника за щедротами? Не каждый же день, мистер Рендольф, не каждый день да еще и на расстоянии в парсеки! Я слишком важный сыщик, чтобы заниматься такого рода повседневными делами. – Его уничтожающий взгляд говорил о том, что если импортеры Интерфеда были слишком важными птицами для таких грязных дел, то это совсем не относится к Заку Рендольфу.

В животе Зака что-то задрожало. Так бывало каждый раз, когда его охватывало предчувствие непредвиденной опасности, угрожавшей его жизни. Он попал в довольно неожиданную и сложную ситуацию, потому что все, что говорил ему Миколас Сефран было правдой, и, возможно, окажет влияние на его будущее. Он парировал: «Мистер Сефран, я понял, что своей радиограммой вы просили меня прибыть вместе с Хенси Бонном сюда, но…»

– Не просил, – перебил его Сефран. – Приказывал. – Голова резко подвинулась к объективу. Зак покрылся испариной. Даже здесь, в будке, где было прохладно, ему показалось, что он чувствует запах отбросов и пыли, свойственных Миссури. – Это ведь недоразумение, не так ли? Вы просто держите Бонна под надежной охраной где-то в здании.

Зак подергал свои усы. «О, нет, сэр, я… просто не поймал его. Пока».

– Что, что? Вы его еще не нашли? Вообще?

– Нет, сэр. Я знаю, что он вернулся. Что он опять в Шейне, своем родном городе…

– Рендольф, мы заключаем контракты на антиквариат с наиболее предприимчивыми торговцами в галактике! Не забывайте, что вы имеете дело с Ай-ай, это не просто какая-то второстепенная фирма. Вы имеете дело с верхушкой! С самыми лучшими! Сефран ожидает каких-то результатов, требует результаты и получает результаты! – Плотоядный взгляд, клинообразный нос в профиль. – Рендольф, Вы плохо выполняете свои обязанности. Это что для вас побочная работа? – Презрительный взгляд на обстановку в будке, где регистрируются визы, откуда он разговаривал в далеком форте Лифтофф.

– Если вы, мистер Рендольф, не сумеете все устроить, я полагаю, что смогу найти другого агента, который отправит груз этих ненормальных, примитивных, злых особ, работы которых мои клиенты считают столь привлекательными. Пожалуйста, скажите мне мистер Рендольф, вы что, желаете изменить договор, который заключили с Ай-ай?

Зак понял, что потерял деньги. Он выпалил: «Нисколько, мистер Сефран! Я искренне…»

– Тогда, что же с вами происходит? Где Бонн? Похоже, вы неглупы, приятель. Или на вас так подействовали бандиты, которые развязывают конфликты при помощи огнестрельного оружия?

– Да, сэр. Именно такой образ жизни избрали жители Миссури после трагедии. Это их идеал. – Или он просто был навязан им, про себя подумал Зак. Одни сами стремились к такому образу жизни, увлеченные идеализмом самой концепции. А другие… Ладно, зачем отвлекать Сефрана разговорами об истории, уклоняясь от сути вопроса?

– Мы ведь никогда еще не сталкивались с таким человеком, не так ли, мистер Рендольф? – Сефран умел льстить, сглаживать, загоняя в западню. – Я считаю ваши радиограммы образцами краткости, четкости, предпринимательской компетентности. Приятно работать с вами! Я мог бы точно назвать некоторые недостатки, которые связаны с работой на этой чертовой планете. Некоторые недостатки. Он замолчал. – Вы понимаете, что мы занимаемся нужным делом. Эти неблагодарные аборигены считают, что они должны увидеть еще несколько других планет в течение шести месяцев или года. Все это рассчитано на дешевый эффект, все эти регалии, которые они носят, включая, конечно же, и оружие, но моим клиентам это нравится. Они просто получают удовольствие от того, что эти парни слоняются по их поместьям, как живые украшения соответствующего времени. Разве это наносит какой-то ущерб? Местные парни с удовольствием путешествуют, зарабатывают немного. Вы кажется называете это большими монетами. Клиент получает удовольствие от общения с уникальными экземплярами в своем собственном доме и прекрасно платит за это! Вы хорошо справлялись с этим делом до сих пор. Однако простите за то, что я скажу вам, но последний, которого вы не прислали мне, является абсолютным ублюдком.

Зак мысленно представил себе лицо Хенси Бонна. Воспоминания вызвали приступ страха. Он сказал: «Вы должны понять, мистер Сефран, жизнь на Миссури совершенно не похожа на жизнь, скажем, на планете Дженни. Хенси Бонн слоняется с толпой бандитов по Шейну. Он является представителем человека вне закона старого запада Террафирмы. Я просто не в состоянии, – он сделал беспомощный жест, – поймать его».

– Что? А почему, могу я поинтересоваться?

– Потому что он носит с собой ружье, мистер Сефран, а я нет. Я мирный человек.

– Это, – произнес Сефран с презрением, – не причина.

Зак почувствовал желание убить. Однако, мгновение спустя, ему стало стыдно. Миколас Сефран продолжал пристально смотреть на него до тех пор, пока этот взгляд не заставил Зака произнести что-то вроде извинения.

– Очевидно, Хенси Бонну не нравится этот контракт. Мне известно, что он на первом же попавшемся корабле вернулся на Миссури, а затем в Шейн. Но мне не удается найти его. Его скрывают друзья. Это опасные люди.

– Вы продолжаете настаивать на элементе опасности, как-будто это может что-то объяснить, мистер Рендольф.

– Именно так! Именно так! – закричал Зак. – Послушайте. Может быть, можно просто уничтожить этот контракт? Я готов, я даже буду рад отдать все свои комиссионные.

Сефран некоторое время молча изучал лицо Зака, изображенное на экране.

– Вы что струсили, мистер Рендольф?

Терзаясь, Зак боролся с охватывающей его болью от сознания правды, которую бросил ему в лицо этот человек. Наконец, он заставил себя произнести: «Не думаю, сэр. Каждому человеку немного свойственно чувство трусливости. Но это истинная правда, что я презираю все, на чем зиждется эта планета. Все, что происходит в результате социальных изменений, которые произошли после трагедии».

Сефран смотрел на него косым взглядом, полным равнодушия. «Глупец, – подумал Зак. – Такой же глупец, как и большинство, – равнодушен к основным проблемам законности. Закон оружия неверен, но Сефрану этого не понять. Для него важнее его контракт».

– Боюсь, что потеряно все, мистер Рендольф. Живой антиквариат Бонн заключил договор с одним из моих самых могущественных и влиятельных клиентов, с Дж.Эмериксом Пейтонитисом на Батлерс Белте. Я просто не могу позвонить миллиардеру Пейтонитису и сказать: «Извините, дружище, но Ай-ай подвел вас. Пейтонитис и люди его круга получали удовольствие от этого неотесанного Бонна. Я считаю, что главным образом, поэтому он и отклонил ваше предложение. Бонн работал почти шесть месяцев, а вы наняли его, причем, лично, с глазу на глаз, ведь так?»

Зак кивнул с несчастным видом.

– А вы наняли его на полный срок. Кроме того, вы гарантировали, что он полностью будет выполнять все условия контракта. Вы хоть способны себе представить, что я мог бы подвергнуть себя неудобствам, связанным с посещением этого заброшенного мира, каким является Миссури, только ради того, чтобы разузнать о каком-то контракте одного из моих клиентов? Мистер Рендольф, вы обязаны доставить мне Хенси Бонна лично.

– Доставить вам? – он едва не задохнулся, произнося эти слова. – В форт Лифтофф?

– Мистер Рендольф, разве мне будет какая-то польза от Бонна, если вы доставите его в тот форт, где находитесь сейчас?

– Да.

– Вам не вреден климат Миссури? Вы стали каким-то взбалмошным.

– Это все из-за того, что меня, черт побери, едва не убили здесь, и…

Зак замолчал, Сефран был занят беседой с привлекательной туристкой, которая его сопровождала. Она мелькала на заднем плане экрана, но Сефран явно восхищался ею и что-то шептал о том, что скоро освободится. Промелькнувшая женщина исчезла. С подчеркнутым равнодушием Сефран закрыл глаза.

– Что вы говорите, мистер Рендольф?

– Ничего.

Зак пристально взглянул на пыльные носки сапог. Его ноги горели и ныли. Он думал о расстоянии между Шейном и Лифтофф, думал о Хенси Бонне с пожеванным, отвратительным лицом и змеиными глазами, думал о грязном смехе толпы, с которой Хенси болтался в «Последнем шансе», думал, в конце концов, о маленьком домике с садом, обнесенным стеной, в котором он жил в Шейне, о звенящих и увеличивающихся фороспорах, о Листере Кельне, где кристаллы начинают преображаться в необыкновенно красивые драгоценности. Его мысли блуждали далеко. Он мечтал о новой партии драгоценностей. Его пальцы начали зудеть при мысли о них. Их красота значила для него больше, гораздо больше, чем деньги. Временами он стыдился этой привязанности, особенно, когда поселился на Миссури. Но чаще всего его охватывала гордость. Фороспоры – это осуждение всего того, что представляли собой такие безмозглые отродья, как вооруженный Хенси Бонн.

– …уволены.

Это слово глубоко поразило Зака. «Простите, мистер Сефран?»

– Я сказал, – повторил Сефран в то время, как драгоценности в мочках его ушей сверкали радужным светом на экране, – я имею право уволить вас, если вы испортите это дело. Да, мистер Рендольф, Вам есть от чего побледнеть. У меня есть друзья, которые занимают высокое положение в Косфеде. – И потом самодовольно добавил: – Координатор Волнешков. Генеральный директор Флуд. Да! Думаю, эти имена стоит запомнить. Если я не заполучу этого молодого представителя живого антиквариата, причем, в таком состоянии, чтобы его можно было перевозить, к тому времени, когда закончится мой срок пребывания здесь и мое терпение, а я могу подождать неделю, Рендольф, в крайнем случае, две… Я повторяю, если я не получу Бонна, я натяну вожжи. Прекрасное предупреждение, не так ли? Вы будете уволены. Не только вышвырнуты с Миссури, но из Косфеда. Вы, забавные бюрократы, все еще живы. Вы делаете вид, что презираете и ненавидите свою карьеру, но я прекрасно понимаю, что для вас это синекура, которой придет конец, если вы не доставите мне Бонна вместе с его револьверами.

Зубчатые цветные линии означали разрыв связи. Какое-то мгновение Зак продолжал сидеть, мучаясь от режущей боли в глазах.

Он с трудом дотащился до ресторана, который был в форте, и заказал еду, но совершенно не чувствовал ее вкуса. Наконец, официантка в полосатой блузе спросила, закончил ли он уже есть, и начала убирать посуду, но отвлеклась, чтобы включить музыку. Из электрофона раздалась старая народная баллада Террафирмы.

5

Прежде чем официантка закончила убирать со стола, Зак поднялся и ухватил половину того, что оказалось бизонвичем. Это был полностью синтетический продукт, но он заставил себя проглотить его, как выразились бы местные жители, положил в зоб, потому что ему необходимо было восстановить калории. Его синекуру, охарактеризованную Сефраном столь точно, можно было презирать по-разному. Но в этом было и нечто привлекательное.

Достав несколько последних монет, Зак заплатил за ночлег в одном из подвальных помещений. Затем он увидел Общественную информационную станцию, которая находилась как раз между будками для регистрации виз и медпунктом для пассажиров. Он в кредит запросил административный филиал Косфеда на планете Гефестус. Около получаса он ожидал, пока его свяжут и дадут ответ на запрос. На его тщательно продуманную просьбу о дополнительных средствах в счет будущей зарплаты Косфед ответил утвердительно.

Суперинтендант подразделения Ноуглесби (Зак подозревал, что такого человека вообще не существовало, просто еще одна машина) добавил полную сочувствия фразу о том, что хулиганы, которые действовали в Шейне, полностью сожгли и опустошили дом, в котором жил Зак. И, естественно, ему потребуются средства для приобретения всего необходимого. Глаза Зака с нетерпением смотрели на кассету приемного устройства, ожидая, что ему сообщат о сумме, которая будет удержана из его жалованья, затем заправил перфокарту, показывающую кредитный остаток. Он покинул станцию и поспешил на свежий воздух, где ярко светило солнце. На самом деле ему не нужен был кредит. Он просто хотел удостовериться, что Сефран не начал портить ему карьеру.

В «Эпплджек Коррал», который считался ловушкой для туристов, Зак поторговался с продавцом, и, наконец, сошелся в цене. Сначала старик Эпплджек не хотел продавать ни одного из имевшихся у него роботов-пони. Их часто использовали для того, чтобы доставлять туристические группы на природу. Заку пришлось подбросить еще несколько больших монет и оклеветать качество работы абсолютно всех четвероногих роботов, прежде чем Эпплджек согласился расстаться с самым худшим. Когда Зак сказал, что должен ехать верхом в горы, старик ощетинился и искоса посмотрел на оранжевое солнце.

– Тебе не придется бояться дикарей, парень, если не будешь лихачить.

– У вас странный диалект. Вы, вероятно, боскорианец. Я догадался об этом по вашей татуировке.

Оставив Эпплджека разочарованным, Зак покинул туристическую ловушку и через несколько шагов добрался до собственности Косфеда. Оранжевое солнце парило высоко над головой. Он поспешил в подвальное помещение и закрылся в комнате, чтобы отдохнуть. Он распаковал багаж, разделся, принял душ и прилег, пытаясь расслабиться. Затем углубился в чтение копии «Принципов Листера Кельна». Но его мысли блуждали.

Зак покрутился на кровати и немного уменьшил свет. Ничего не получалось. Он потратил дополнительную сумму денег для того, чтобы его комнату сбрызнули успокаивающим средством. Но и это не помогало расслабиться, наоборот, его лишь охватил приступ ипохондрии.

По крайней мере, сейчас он мог задуматься о своем затруднительном положении, не впадая в панику. Спрей с лимонным ароматом сделал свое дело. Он предоставил все судьбе.

Покинуть Миссури? Нет, это невозможно. Куда он отправится? Что будет делать? А если его вышвырнут из Косфеда? Он всегда был самым обыкновенным служащим низшего ранга.

Конечно, он вел скудную жизнь. Ему еще удавалось неплохо справляться со всей этой горечью. Его отец, Джордж Рендольф, занимался продажей голографических копий и зарабатывал мало. Так что его матери, Ваанде, приходилось подрабатывать. Она трудилась на планете Пелзхилл Грин лаборантом на предприятии по производству замороженных диетических продуктов. Будучи застенчивым и замкнутым ребенком, Зак еще в раннем возрасте почувствовал острое стремление стать художником. К сожалению, у его родителей не было средств, чтобы дать образование своему единственному ребенку. Когда Зак провалился на экзаменах, позволяющих учиться за счет государства, дорога к официальному образованию закрылась для него навсегда.

Поработав служащим в нескольких местах, ему удалось сдать экзамен и поступить на низшую должность в Косфед. С тех пор его дела пошли неплохо. По крайней мере, его хозяева ввели в действие прекрасную программу премиальной оплаты труда, включая использование различных аэрозольных препаратов, которые оказывали омолаживающее действие на организм человека. (Под действием лимонного распылителя с успокоительным он несколько забылся. Он распечатал одну из упаковок с годовым запасом джектофиала и сделал инъекцию в руку. Острый укол. Пузырек остался пустым. Он почувствовал себя снова помолодевшим).

Назначение на Миссури было неожиданным. От этого ада он не мог освободиться до сих пор.

По существу Зак ненавидел общество, населявшее эту планету. Он был человеком думающим, рассудительным, благоразумным, чувствительным. Действительно, ему немного платили, как художнику. Еще в относительно молодом возрасте он привык к скромной жизни, к которой его вынуждали обстоятельства. Но еще больше он ненавидел ту систему, по которой развивалась планета после революции, свершившейся два поколения назад, приблизительно 140 лет тому. Ему нравилась Миссури своим климатом. Здесь легко дышалось, несмотря на содержание странных элементов в воздухе. Но именно благодаря им, здесь прекрасно развивались странные и красивые кристаллы фороспор.

Его сад, обнесенный медной стеной, был его собственностью. Он сам охранял его. Это был его приют. Там он выращивал кристаллы и превращал их в необыкновенные драгоценности по Листеру Кельну. Как же над ним смеялись! Даже Белл хихикала над его странным призванием.

А теперь, видимо, ему придется распрощаться с этим занятием, по крайней мере, пока он не поймает Хенси Бонна.

Несмотря на забытье под воздействием успокоительного, перед ним все время появлялось это отвратительное, жеваное, дефективное лицо. Хенси был одним из отъявленных бандитов, которые шныряли в пивной Шейна, организовывая там заварухи. Зак питал отвращение ко всем, подобным Хенси, и к тем, кто поддерживал их: они относились к сильнейшим, и никогда не обходились без револьвера. Хенси и Фритци Бонн, задававшиеся перед всеми своими старомодными нарядами, которые когда-то носили на Террафирме, с массивными фаллическими пистолетами, прикрепленными к бедрам, были ничем не хуже, чем остальные закоренелые хулиганы, но и лучше тоже не были. Скоты. Твари. Они распотрошат тебя, если им не понравится твоя улыбка. Они стреляют при любом удобном случае, чтобы разрешить пустяковый конфликт. И в результате всего этого Шейн трясет от страха перед ними.

Так было в каждом маленьком городишке северного континента планеты. Тон задавали отъявленные жестокие негодяи, и их поведение оправдывали тем, что они просто от рождения являются воинственно настроенными и мятежными личностями. «Индивидуализм, чепуха», – думал Зак, пребывая в забытьи, но не в силах заснуть, хотя кровать и укачивала его. Поворот часов назад привел лишь к ухудшению обстановки на планете. Здесь действовал только один закон, и его можно было выразить одним словом – ружье.

Вот в чем заключается весь этот отвратительный фарс! Хотя местные жители – большинство из которых средне– и южноевропейского происхождения, потомки первых колонизаторов Террафирмы – верят в это!

Миссури открыл и нанес на карту капитан одного американского корабля с Террафирмы. Отсюда и название, которое напоминает о планете, некогда существовавшей. Благодаря огромным запасам полезных ископаемых, например, гасанта, рума и железа Флуки, на Миссури начали быстро разрастаться первые колонии. Вскоре она стала высоко организованной, относительно цивилизованной планетой.

Но в процессе быстро изменяющихся циклов послеатомной истории, через сто лет после создания первого поселения на Миссури, ее города были уже перенаселены и находились в финансовом затруднении. Население возрастало. Правительственный бюрократизм, по своему происхождению основывающийся на начальной федеративной форме Косфеда, стал более централизованным. Это требовало чрезвычайной власти. Создали государство всеобщего благосостояния.

Правительство было свергнуто в кровавой борьбе, которой руководили реакционно-революционные элементы, выступавшие за восстановление идеалов и ценностей более простого, более нравственного времени, когда права принадлежали не крупным управлениям, а отдельным лицам, способным удержать власть в своих руках. К сожалению, тот образ, который привлекал и восхищал потомков европейцев в революционерах, представлял собой мстителя высоченного роста с плотно сжатыми губами, вооруженного до зубов. Это был неприступный человек из древних художественных и документальных фильмов, мифический герой давно погибшей мистической планеты Террафирма.

Революционеры уничтожили города с тем, чтобы снова восстановить их, но по новым схемам. Децентрализация населения в соответствии с декретами привела к массовым переворотам и кровопролитиям. Через свои временные комитеты вождь революции постановил, что планета будет развиваться по законам, которые были установлены на ранних этапах развития запада Америки на планете Террафирме. То тут, то там в завуалированных рассказах Зак читал о том, что несколько ученых и педагогов пытались остановить безумие, которое происходило приблизительно сто сорок лет назад. Но их сопротивление подавили.

Итак, снова основали города. Это были маленькие потрепанные городишки: названия, образы, невероятные правила поведения – все с особой кропотливостью восстанавливали по старым кинолентам. Не имело никакого значения, что содержание этих кинолент было совершенно фантастическим. Этот миф дал начало ауре идеализированной правды: в унаследованном далеком прошлом люди были свободными и сильными, потому что открыто бросали вызов другим людям и природе, и выживали самые приспособленные.

Руководители революции основали городки поблизости от рудников и шахт. Был отдан указ об устранении всех двуногих роботов, которые выполняли тяжелую работу с тем, чтобы все горожане могли работать. Большую часть обслуживающих профессий упразднили, осуществив это в процессе всеобщей чистки и разрушения городов. Сбитые с толку люди, которые хотели найти простые ответы на вопросы, ставшие теперь трудноразрешимыми, горячо поддерживали программу революционной верхушки. Естественно, что в эту мечту легче поверили в тех местах, где было скопление людей, а именно в городах Миссури, разбухших от населения и сверхналогов. Зак, который уделял много времени самообразованию, кое-что знал из истории. Он понимал, что отклонения в душевном состоянии народа обычно невозможно объяснить через длительный период времени, но если эти отклонения наблюдают современники, то чаще всего, они просто не обращают на них внимания. В сотнях кинолент, которые пользовались невероятной популярностью у жителей Миссури старого поколения и у их европейских предков, можно было найти четкий ответ на вопрос о социальном хаосе: перестройка настоящего в лучших традициях прошлого.