Книга: Остров фарисеев. Фриленды - Джон Голсуорси

История о том, что для любви важно сходство взглядов и принципов. И что нет ничего страшнее, чем быть навечно привязанным к далекому для тебя человеку.

В наше время, когда развестись еще проще, чем жениться, эта тема звучит не так остро. Но я хорошо представляю себе, что во времена Голсуорси для многих это было откровением...

Англичане имеют характерную черту: они крепки задним умом. Но чего он них ожидать, пока у нас есть туман и принципы?

Англичане мрачный народ. Ангел Эфира подытожил сие открытие –

Только смех всегда отличал человека от других животных, кроме собаки.

А искусство? Англичане всегда считали эстетические устремления немужественными, а изящество безнравственным, и если к этому добавить принцип потакания вкусам большинства, вы получите идеальные условия для постепенного, но неуклонного спада. И еще новое течение в литературе под названием сальто-мортале. А это значит, что писать романы может только тот, кто исключительно плохо знает нормальную человеческую природу, а великие романы – только тот, кто не знает ее вовсе. Ангел растерялся, не понял. Гид прокомментировал, что неожиданность – вот на чем держатся все эффекты искусства.

Великие писатели вкладывают в свои книги то великое смятение и сумбур, в котором пребывают сами. Они рисуют не человеческую природу, а природу сверхчеловека или недочеловека. И кто скажет, что это плохо?

Ангел задумался – Русские ведь не такие, как все, правда? Правда-то, правда, но с тех пор, как в Англии их открыли, все персонажи наших крупных писателей наделены русской душой.

Чудеснейшие Гротески, с которыми совершенно не хочется расставаться. Они читаются вкруговую и обрастают все новыми и новыми откровения.

Ох, уж порезвились на Земле Джон Голсуорси, Ангел Эфира и его гид. Много смешных и грустных ситуаций подарили они нам. А мы будем смеяться, ибо, смех, господа, пусть даже самый грубый и вульгарный, - отличное дезинфицирующее средство.

Оставим их трапезничать… Оставим их на отдыхе, им еще предстоит много встреч, самых неожиданных. Оставим, но вновь вернемся.

Написано в рамках «Игра в классики»

В Кембридже Пирсон собирался стать профессиональным музыкантом, но по семейной традиции он предназначался для священного сана; подъем религиозных настроений в те дни захватил его. Когда он женился, ему дали самостоятельный приход на границе восточной и западной части Лондона; он так и остался здесь после смерти жены. Горе чуть не убило его самого; но легче было жить и работать там, где все напоминало о той, которой он поклялся никогда не забывать и не связывать себя другими узами.

Две дочери. Две судьбы. Одна дочь пошла по правильному пути – любовь – замужество, семья. Все как у людей. Вторая дочь, младшая, вынуждена была во имя любви пожертвовать своим «честным» женским положением в обществе и принять все удары Общественного Мнения. Этой своры кровожадных собак.

Ах, уж эти ханжи! Как будто и без них жизнь не лишает людей радости.

У нее было фундаментальный оправдательный аргумент для себя. У них был только один день для любви. Они не сделали ничего дурного – только любили друг друга.

Богу нравится наказывать: он наказывает нас лишь за то, что мы любили друг друга.

Я ненавижу сочувствие тех, которые не в состоянии понять.

Если ты сама не стыдишься себя - никто не будет тебя стыдиться.

Суть жизни – в наблюдениях. Любимый ушел на войну, а она попреки Общественному Мнению выбрала свой путь и выбрала его правильно.

Трудно. Его слова проповедей в последнее время не очень доходят до сердец прихожан. Война. В каждой семье горе – убит муж, брат, сын, внук. Как объяснить, почему Бог не прекратит раскручивать такую жесточайшую мясорубку, уносящую тысячи жертв, кому нужна война, как написать огромными словами долгожданное слов МИР и разнести его по миру. Прекратить войну. Прихожане вместе с пастором молятся об этом, но их молитвы остаются без ответа. Многие прихожане покинули церковь, после потери близкого, дорогого человека, ограничилась или пропала вера. И это самое страшное. Человек без веры не выживет, но ведь и с верой он не выжил. Так в чем суть происходящего?

Голсуорси преднамеренно поднимает сложные вопросы, пытаясь и сам разобраться и, подталкивая сделать это, своих читателей. Более того, он «разматывает» такие жизненные ситуации, о которых в те годы, годы написания романа считались аморальными. Как нажить ребенка не в браке, но по любви, более того, дочери священника? Клеймо на всю жизнь. Хотя сам Джон Голсуорси, выходит, любил «неправильно», он полюбил жену своего двоюродного брата, и долгие годы он имел с ней любовные отношения, и, наконец, после развода, влюбленные поженились. Но каких нервных переживаний стоило это для троих. Аморально ли это или это та самая любовь, которая и заставляет человека не существовать, а жить, без именно этой разрывающей устои мертвой семейной, скучной семейной жизни почувствовать Жизнь со всеми ее радостями, причудами и грехопадениями. Жизнь без любви – отчаянная потеря. Жизнь без любви – унизительная жизненная позиция. Ищите Любовь, и она найдет вас.

Священник Пирсон живет в какой-то полной отрешенности;

он – человек, душа которого обогнала его самого – в точности как его церковь, которая удирает от этого века машин, оставив позади свое тело. Он так добр; он просто святой. Хорошим священником может быть только земной человек. Он наполовину художник, большой любитель музыки. Мне он напоминает красивую, но заброшенную церковь.

Оказывается, быть святым вовсе не значит быть счастливым! Сложный роман, вызывающий противоречивые чувства, для думающих, сомневающихся и ищущих правильные ответы в жизни. Хотя правильные ответы – у всех свои собственные, жизнью проверенные, для индивидуального пользования.

Написано в рамках «Игра в классики».

Написано в рамках «Игры в классики».

Выбесил меня этот мусью.

Но вот сама тема фарисейства, несмотря на то, что у Голсуорси она раскрыта чересчур навязчиво и поучительно, всё-таки актуальна во все времена. Начиная с библейских и заканчивая… НЕ заканчивая нашими. Лицемерие и притворство, следование условностям и тому, что называется «так принято в порядочном обществе», ханжество и зашоренность во взглядах на жизнь, фальшь, ложь и так называемые «нормы приличия» — всё это куда как живо. При всём при том, что сами эти нормы приличия и морали, и нравственность — всё это, безусловно, есть и непременно и должно быть. Разница только в том, какими побудительными мотивами мы руководствуемся, совершая или, наоборот, не совершая то или иное действие и говоря те или иные слова, насколько мы искренни при этом…

«Больше быть, чем казаться» — говорят, так требовал от офицеров германского Генерального штаба его начальник Альфред фон Шлиффен. Замечательное правило! И мне кажется, что оно отличным образом может помочь самому себе избавляться от проявлений фарисейства. Если ему следовать, конечно...

Кстати сказать, Голсуорси затем возвращается к Луи Феррану и пишет ещё четыре произведения с его участием. Любопытно было бы узнать, что там дальше натворит этот субъект. Так что, похоже, так просто мне от него не избавиться.