Текст книги "Лунный ад"

Джон Кэмпбелл
Лунный ад

© ООО «Издательство «Северо-Запад», 2020

© Перевод Я. Забелина, 2020

© Перевод С. Сенагонова,2020

© Перевод Г. Подосокорская, 2020

* * *

Лунный ад

(научно-фантастический роман)

От издателя

Пятнадцать человек в сверкающих скафандрах стояли возле огромного корабля, который только что перенес их через четверть миллиона миль. Теплый золотой свет лился из иллюминаторов «Эксельсиора» – самого большого ракетного корабля, когда-либо построенного людьми. Голубоватые отблески, создаваемые солнечными лучами, сияли на торчащих пиках кратера. А под ногами была растрескавшаяся, неровная поверхность спутника Земли, изломанная давними луно-трясениями, уходящая к странно близкому горизонту, который образовывали неровные стены кратера. Высоко, в усыпанном звездами небе, висел ослепляющий шар. Здесь не было воздуха; тепло чувствовалось только там, куда попадали солнечные лучи. А в каждой тени царила ночь.

Пятнадцать человек разобрали детали небольшой металлической конструкции и принялись монтировать ее на ровной поверхности ближайшей скалы. Когда работа была закончена, конструкцию увенчал американский флаг, безжизненно повисший в пространстве. Через сорок восемь часов, обесцвеченный безжалостным светом, он превратится в кусок белой тряпки. Позднее они заменят ткань листом специально обработанного металла. А теперь им предстояла другая работа. Руководитель экспедиции доктор Джеймс Харвуд Гарнер от имени Соединенных Штатов Америки объявил собственностью своей страны эту так называемую обратную сторону Луны. Десятки миллионов квадратных миль безжизненной поверхности, которую до этого не видел никто, кроме капитана Роджера Уилсона. Пять лет назад тот дважды облетел спутник Земли и, проведя два дня на его видимой стороне, провозгласил ее собственностью Штатов.

Однако эти люди были направлены сюда для продолжительных исследований – не на два дня, а на целых два года!

Полученный ими приказ гласил:

«Десятого июня корабль должен покинуть Землю с космодрома в Иньеркене, Калифорния, и пятнадцатого июня прибыть на Луну. Вам надлежит сделать один оборот вокруг спутника Земли с последующей посадкой на обратной стороне. Исследования будут продолжаться год и одиннадцать месяцев. Десятого мая 1981 года второй корабль поднимется с Земли в Мохаве, Калифорния, и направится к Луне, чтобы совершить посадку как можно ближе к Куполу. В течение одного месяца на Луне будут работать оба экипажа. Пятнадцатого июня корабль должен покинуть Луну и двадцатого июня приводниться на озере Мичиган».

«Эксельсиор» отправился в путь с колоссальным грузом: тонны оборудования и приборов, обеспечивающих возможность всесторонних исследований в течение двух лет; бесчисленные кислородные баллоны; контейнеры с продовольствием, книгами и одеждой. Для топлива на обратный путь места уже не оставалось. При проектировании космического корабля был использован модульный принцип, позволяющий использовать все узлы и детали для создания Купола, где будут размещены жилые помещения и лаборатории. Но для возвращения экспедиции был необходим другой корабль, который обеспечил бы кислородом и питанием команды обоих кораблей – семнадцать человек – сроком на тридцать пять дней…

От приземистого конуса, извлеченного из чрева корабля, тянулись толстые провода. Мощные электрические краны извлекали все новые и новые контейнеры с грузом. Воздух из опустевших отсеков компрессоры перекачивали в баллоны. Натренированная команда работала дружно, и вскоре космический корабль был полностью разобран. Секции корпуса сложили в одном месте, прокладки – в другом. Не стали трогать только низкий круглый отсек-аккумуляторную: размещенные там батареи должны будут обеспечивать Купол теплом и светом в течение двухнедельных лунных ночей. Затем краны заработали снова, и секции корабля стали быстро соединяться в новую форму. Получился огромный полированный Купол с пятью небольшими иллюминаторами. Внутри хватало места как для людей, так и для запасов еды, баллонов с кислородом и баков с водой, воздушных фильтров – словом, для всего оборудования и припасов, доставленных сюда с Земли. Рядом с аккумуляторной и Куполом расставили ажурные металлические конструкции, на которых укрепили огромные солнечные батареи, сразу же начавшие превращать энергию дневного светила в электричество. К ним подключили аккумуляторы. На сооружение лагеря ушло десять часов, потом люди перебрались в Купол и наполнили его воздухом. Через час давление и температура достигли нормы, и земляне в первый раз на Луне смогли снять скафандры и поесть. После обеда им требовался сон, чтобы восстановить силы и продолжить работу. Впрочем, основная часть этой работы выполнялась лунными ночами.

«Во время лунного дня, – писал Томас Риджли Данкан, – мы постоянно маемся от скуки. Это время отдыха и ремонта того, что ремонта даже не требует. Жара абсолютно невыносима, скалы раскаляются так, что на них плавится олово и даже свинец. Весь мир словно купается в огненной реке. Скафандры не способны полностью защитить нас от перегрева. Мы постоянно подвергаемся опасности получить солнечный удар и должны находиться в Куполе.

Работы начинаются ночью. Солнце садится, и поверхность остывает. Света звезд, гораздо более ярких, чем на Земле, все-таки не хватает, и основными помощниками нам служат фонари на шлемах. Используя для обогрева небольшие батареи, можно проводить исследования вне Купола. Самой большой неприятностью оказалась необходимость питаться. В скафандре есть невозможно, невозможно его и снять. Запас кислорода на несколько дней можно носить с собой, но прием пищи и, в особенности, воды становится проблемой. Однако исследования идут своим чередом. Лунным днем обычно работают двое минералогов, двое химиков и фотограф. Наш астрофизик, коротышка Мелвилл, трудится и днем, и ночью. Сначала его повергало в жуткое уныние то, что из-за ограничений по весу ему позволили взять с собой только два трехдюймовых телескопа, не дающих того увеличения, которое ему необходимо. Но когда Данкан, Бендер и Уайслер сделали двадцатидюймовый рефлектор из плавленого кварца, Мелвилл наконец воспользовался отсутствием атмосферы и преуспел в фотографировании знаменитых «каналов» Марса. Они впервые получились настолько четко, что по снимкам можно определить: это вовсе не каналы, а приливные насыпи, вызванные перекрестным действием двух спутников планеты, и Солнца.

Остальные в течение дня практически не заняты. Мы отмечали дни рождения. Четвертое июля, Рождество, День Благодарения, Новый год и все другие праздники.

У нас есть два легких гусеничных вездехода. Их шасси первоначально являлись частями посадочного шасси корабля, а двигатели служили в качестве воздушных и топливных насосов. Каждый вид корабельного оборудования имел двойное назначение. На Луне эти вездеходы использовались в дальних маршрутах. В общем, мы скучали. Мы просмотрели все фильмы и помнили наизусть любой из них. Только наши собственные съемки представляли для нас интерес. У нас нет радиосвязи, поскольку на Луне отсутствует атмосфера и слой Хевисайда, который бы мог отразить радиоволны на ту сторону, что обращена к Земле. Мы не можем ничего ни передать, ни принять с Земли. Лагерь расположен примерно в полутора тысячах миль от ближайшей точки, где видна Земля и возможна связь с ней. Мы, отброшены лет на сто в прошлое – во времена, когда исследователи были отрезаны от других людей.

Наши персональные рации работают на расстоянии до пяти миль, а если взобраться на возвышенность, то чуть дальше. Более мощные передатчики на вездеходах имеют радиус действия около двадцати миль». Они были отрезаны от человечества расстоянием и лунной твердью, и поэтому неудивительно, что им больше нравилось работать ночью. В основном они предпринимали пешие походы, реже – на вездеходах, поскольку «пеший человек способен, – как пишет Данкан, – более ловко двигаться по невероятно острым скалам и перебираться через расселины. Мы можем прыгать с легкостью на пятьдесят и даже семьдесят футов – машинам это недоступно. Для будущих экспедиций следует сконструировать механического кузнечика в виде перевернутой катапульты, с мощными стальными пружинами, которые взводятся с помощью электромотора. Ничто другое не может здесь двигаться на большие расстояния. Самолеты использовать нельзя, поскольку нет воздуха. А для небольших космических кораблей типа челноков потребуется слишком много топлива».

Тем не менее перевозить людей на значительные расстояния предпочитали с помощью вездеходов, поскольку при тяжелых переходах исследователи нуждались в большем количестве кислорода.

Та часть дневников Данкана, которую мы решили не публиковать, вряд ли может представить интерес для широкого читателя – разве лишь несколько зарисовок, уточняющих картину этого жестокого мертвого мира: «Ртутный термометр, который я случайно оставил снаружи, лопнул. Во время завтрака нас напугал громкий хлопок возле Купола. Мы выскочили, чтобы посмотреть, что случилось, и обнаружили: лучи восходящего солнца нагрели капсулу с ртутью до точки кипения. Именно взрыв разорвавшегося термометра и напугал нас».

Ощущение постоянного падения, о котором Данкан упоминает вначале, исчезло, едва только они привыкли к меньшей гравитации. Их мышцы, вопреки опасениям, не стали слабее. Напротив, от тяжелой работы они окрепли. Тем не менее таблицы взвешивания, которые подготовил доктор Хью, врач экспедиции, выглядят так, словно измеряли вес у подростков. Данкан спустя год после посадки весил всего тридцать один фунт! Доктор Хью сообщает, что использовались пружинные весы, причем их на вытянутой руке держал один из членов экспедиции. Тем не менее это означает, что на Земле Данкан весил бы около ста восьмидесяти фунтов.

На исходе второго года произошел первый несчастный случай. Данкан пишет о нем: «Сегодня мы пережили трагедию. Осталось два месяца до отлета, а Моррисон и Уилкотт мертвы. Они проводили исследования вблизи Северной расселины на вездеходе. Край расселины, обломился под весом машины. Глубина в том месте была в полмили. Благодаря малой гравитации они летели вниз долго. Уилкотт успел связаться по радио с Куполом и сообщить, что они падают. Они послали нам слова прощания, а затем случилось непоправимое.

Найти тела не удалось, хотя Райс сумел спуститься на место падения и с помощью другого вездехода и длинного троса вытащил машину. Он говорит, что сможет починить ее. А двое людей, по-видимому, выпали из кабины и оказались погребены под массой камней. Северная расселина переименована в расселину Моркотта».

Шли месяцы. Приближался конец их добровольной ссылки. Когда наступала очередная лунная ночь, они с растущей тревогой осматривали темные небеса в поисках движущейся световой точки. Была проделана огромная работа, и теперь им хотелось поскорее вернуться на Землю. Но их освобождение наступило не скоро, а для некоторых оно не наступило вообще.

Далее мы публикуем дневник доктора Данкана, который он добросовестно вел два года и те несколько страшных месяцев, прошедших в ожидании спасательного корабля. Дневник был написан, как и все другие документы экспедиции, химическим карандашом, поскольку чернила либо замерзали, либо кипели. За все то время, что экспедиция провела на Луне, Данкан не сделал только одну запись, последнюю: его руки уже не могли держать карандаш.

В своем дневнике он называет людей по фамилиям. Список тех, кто дожил до конца второго года, приводится ниже.

Личный состав лунной экспедиции Гарнера:

Д-р Джеймс Харвуд Гарнер, руководитель экспедиции, специалист по ракетам, астрофизик, инженер-химик.

Д-р Томас Риджли Данкан, физик, заместитель руководителя.

Д-р Эстас М. Хью, врач экспедиции.

Д-р Роберт Кеннет Мур, химик.

Д-р Уоррен П. Толмен, химик.

Мистер Артур В. Кенделл, фотограф.

Мистер Дэвид X. Кинг, минералог.

Мистер Хемпден С. Рид, минералог.

Мистер Энтони Т. Мелвилл, астрофизик.

Мистер Карл Джуэл Лонг, астроном, навигатор (который проделал большую работу по селенографии и вел корабль к Луне. Форт Вашингтон был выбран в качестве нулевого меридиана).

Мистер Джордж В. Райс, специалист-электрик и механик.

Мистер Джозеф Т. Уайслер, кок, механик, полировщик оптических стекол.

Мистер Фредерик Л. Бендер, альпинист, искатель приключений, механик, астроном-любитель.

Дневник Томаса Р. Данкана. Часть первая. Борьба за воздух

16 мая Кинг и Рид вернулись из последней экспедиции на юго-запад. Они доложили о замечательной находке – залежах селенида серебра, настолько богатых, что, по мнению Кинга и Рида, их можно прибыльно разрабатывать и отправлять серебро на Землю. Это невероятно большое месторождение «ювелирной руды».

Утро уже в разгаре, завтра должен прибыть эвакуационный корабль. Мы ожидаем его с нетерпением. Луна, несмотря на пустынность, холод и жару, внушает нам благоговение. Большинство людей провело день, пытаясь обнаружить в небе корабль. Мы знаем, что он должен здесь быть завтра, задержка хотя бы на день будет означать, что случилось нечто страшное.

Уайслер обещает завтра праздник. Мы все с нетерпением ждем вестей из дома. Поскольку мы потеряли связь с Землей на целых два года, то, возможно, там уже не осталось ничего живого. Может быть, идет всеобщая атомная война, а мы и не ведаем об этом.

17 мая. Корабль сегодня не прибыл. Он должен быть здесь не позже семнадцатого. Запасов воздуха у нас осталось на два месяца, продовольствия – на три, и мы очень обеспокоены. График межпланетных полетов очень жесткий. Корабль должен был стартовать во время сизигии[1]1
  Сизигии – общее название двух лунных фаз: новолуния и полнолуния. (Здесь и далее прим. издателя.)


[Закрыть].

18 мая. Наш спасатель лежит грудой раскаленного, искореженного металла. Он прибыл вечером в 21 час. То, что случилось, для нас просто ужасно. Пройдет по крайней мере целый месяц, пока на Земле узнают, что возвращение экспедиции не состоится. И еще один, чтобы начались какие-то действия. Затем потребуется пять месяцев на строительство нового корабля. Следовательно, пройдет не менее семи месяцев, прежде чем прилетят спасатели, а кислорода у нас всего на восемь с половиной недель! Пищевые рационы мы можем уменьшить, но потребление кислорода сократить нельзя. А началось с того, что сегодня утром Райс заметил над горизонтом светящуюся точку. Объект двигался быстро и походил на спутник Луны. Мы все видели, как он исчез за горизонтом, а потом появился снова. Он стал гораздо ярче, и мы воспрянули духом. Он находился на расстоянии менее тысячи миль и едва поднялся над горизонтом, как заработали двигатели. Корабль начал стремительно двигаться в нашу сторону. Приветственные крики сопровождали его маневр, а Райс попытался связаться с ним по радио. В 10.55 был получен ответ. Корабль находился менее чем в трехстах милях, там уже включили тормозные двигатели. Мы приветственно размахивали руками и смотрели, как он идет на посадку. Корабль прилунился менее чем в миле от Купола. Почти мгновенно после этого включился кормовой двигатель и с жутким ускорением поднял корабль на высоту не менее пятидесяти миль. Вероятно, основной двигатель включился самопроизвольно, и его не смогли выключить вовремя.

Однако экипаж не потерял присутствия духа. Благодаря искусным маневрам пилотов машина опустилась на высоту в полмили, но тут, по-видимому, управление отказало окончательно, и корабль врезался в лунную поверхность на расстоянии менее четверти мили от Купола. За считанные секунды он превратился в раскаленные обломки, в погребальный костер для несчастного экипажа. Сегодня мы не смогли ничего предпринять, потому что обломки еще слишком горячи.

Д-р Гарнер вскоре после этого собрал всех колонистов и вкратце объяснил, что пройдет больше месяца, прежде чем на Земле поймут, что эвакуационный корабль потерпел катастрофу, и еще по крайней мере полгода потребуется на постройку спасательного челнока. Он попросил, чтобы утром все высказали свои предложения в связи с этим.

19 мая. Температура на скалах: 163 градуса по Цельсию.

Сегодня утром после завтрака все собрались снова. Мур рекомендовал временно прекратить курение, поскольку при этом расходуется кислород и загрязняется воздух. Он заявил, что надеется выделить кислород из минералов, но процесс этот будет трудоемким.

Как заведующий хозяйственной частью, я вынужден был заявить, что рацион питания придется существенно урезать.

Воздух является первоочередной проблемой, потому что значительно уменьшить потребление кислорода невозможно. Воды у нас осталось на два месяца, но Мур обещал помочь и в этом деле. Кроме того, нам не обойтись без тепла. А Райс доложил, что аккумуляторы, которые служили нам два года в самых экстремальных условиях, внушают ему опасения. Они могут выйти из строя, потому что их придется использовать более длительное время. Вездеход обеспечен топливом всего на шестьдесят часов работы. Для перевозки минералов, из которых можно извлечь кислород, он был бы исключительно полезен, но Бендер тут же стал возражать против его использования, объяснив это тем, что вездеход потребляет слишком много кислорода, хотя в действительности он расходует меньше, чем люди, выполняющие ту же самую работу.

Кинг и Рид доложили о самом приятном. Оказывается, неподалеку располагаются большие россыпи гипса, а прокаливая это вещество, можно легко получить воду. Мур надеется, что с помощью электролиза сумеет получить кислород, но это потребует огромного количества энергии.

Мы провели остаток дня, перетаскивая гипс к лагерю, однако этим занимались не все. Райс, Бендер и Уайслер сооружали тележку на колесах. Кинг и Рид, показав нам месторождение, начали сооружать электрическую печь. Добывать гипс оказалось очень трудной работой, потому что взрывчатые вещества в безвоздушном пространстве дают эффект только в том случае, если их глубоко закопать. Кроме всего прочего, мы обнаружили, что у нас очень мал запас взрывчатки.

Будет очень трудно выжить в таком пустынном мире. Даже для того, чтобы получить воздух, придется немало потрудиться.

20 мая. Температура на скалах: 169 градусов.

Во второй половине «нашего» дня наступила середина лунного. После завтрака Райс предупредил, что использовать аккумуляторы для выделения воды в течение лунной ночи будет нельзя. К тому же он возражает и против какого-либо иного их применения. Аккумуляторы еще не успели полностью зарядиться после прошлой лунной ночи. Я склонен согласиться с ним, хотя Бендер сомневается в правоте Райса и убедил остальных, что использовать аккумуляторы безопасно и даже необходимо.

Я сходил сегодня к залежам серебра, про которые говорил Рид, и подумал, что они будут полезны.

Принесли около десяти тонн гипса. Кинг посоветовал построить дорогу, но Толмен, ответственный за работу, считает, что в первую очередь, до наступления ночи, следует перетащить как можно больше материала. Ночью работать с взрывчаткой опасно – слишком темно.

К вечеру мы сильно устали, а кроме того, сказалось сокращение рациона. Уайслеру приказано понемногу уменьшать нормы.

21 мая. По моему совету Гарнер приказал строить дорогу к залежам гипса. Я считаю это верным решением.

За обедом меня обвинили в том, что при распределении пищи я будто бы оказал некоторым членам нашей экспедиции предпочтение. Порции и так невелики, но будут уменьшаться и впредь, а вместе с ними окончательно испортится и настроение людей.

Мы работаем больше, чем когда-либо прежде, а питаемся хуже. Солнце приближается к горизонту, и Рид опробовал сегодня свою перегонную установку. Солнечные батареи не выдерживают такой нагрузки, и, несмотря на протесты Райса, придется использовать аккумуляторы. Устройство работает плохо: хотя вода выделяется сразу, она не конденсируется, как будто температура вокруг змеевика выше точки кипения воды, даже при пониженном атмосферном давлении.

22 мая. Дорогу закончили, а в конце дня сломался вездеход. Для него осталось так мало топлива, что решили его не чинить. Сделали еще одну тележку, и люди возят гипс теперь исключительно вручную. Счастье, что лунная гравитация меньше земной. Рид усовершенствовал свою установку, и она наконец заработала. Ему пришлось построить укрытие, не пропускающее солнечные лучи. Он объявил, что в любом случае ночью работать будет невозможно, и тогда Райс облегченно вздохнул. Наверное, он без ума от своих аккумуляторов.

Я еще раз посетил серебряные залежи и на маленьких санках привез оттуда образцы. С помощью Мура попытаюсь сделать из серебра солнечные батареи[2]2
  Солнечные батареи изготовляются из серебряных пластин, покрытых слоем селенида серебра и тонким слоем другого металла; солнечный свет, попадая на пластину, создает достаточно большой ток. Такие солнечные батареи были источником энергии в течение всех двух лет.


[Закрыть].

Пища стала самой популярной темой разговоров. Хотя все осознают необходимость уменьшения рациона и воспринимают это с пониманием, голод дает о себе знать. Особенно тяжелые дни переживают курильщики. Я несколько раз пытался жевать табак, но никакого удовольствия не получил.

Когда по радио объявляют обеденный перерыв, мы собираемся быстро. Над Уайслером постоянно посмеиваются, а вечером устроили над ним шутовской суд, обвинив кока в расточительном использовании воды: вечерний суп оказался довольно жидким.

23 мая. Приближается закат солнца. Вероятно, когда мы ляжем спать, солнце сядет.

С месторождения привезено уже много гипса, и Рид соорудил более крупную печь, чтобы использовать ее, когда солнце взойдет снова. Он нашел несколько больших кусков пемзы и применил их в качестве тепловой изоляции для печи.

Мы с Муром начали делать солнечные батареи. Серебро очистили электролитическим способом. Когда небольшая, грубо сделанная батарея была готова, мы обрадовались и удивились: оказалось, она работает. Кенделл и Райс согласились помогать нам.

На завтрак в 7.15 проглотили блины с кофе, а через двенадцать часов был обед из тушеных овощей и водянистого супа. В течение получаса еще остается ощущение сытости. У некоторых неприятности с желудком, но вслух никто не жалуется, хотя люди трудятся весь день и в тяжелых условиях. К счастью, карьер сегодня оказался в тени от выступающей скалы, поэтому работать полегче. Кажется забавным «выкапывать» воздух из скал.

24 мая. Д-р Гарнер направил Мура, Кенделла и Райса помогать мне в изготовлении солнечных батарей. Райс тем не менее половину времени проводит со своими разлюбезными аккумуляторами. Однако, осмотрев их, я понял его беспокойство. Они были рассчитаны на двухлетнюю эксплуатацию. Теперь материал уже осыпается с пластин. Райс попробовал сегодня восстанавливать их, но ничего не вышло.

Мы не в состоянии бороться с холодом. Есть только тонкие одеяла, потому что понижение температуры внутри Купола не предполагалось.

В желудке – постоянное болезненное жжение, несомненно другие тоже испытывают нечто подобное.

25 мая. Температура снаружи: минус 143.

Закончены десять солнечных элементов. Работа с взрывчаткой продолжается, и куча гипса увеличилась. По моему настоянию перегонное устройство решили впредь во время лунного дня не использовать. Мы надеемся закончить к этому времени солнечную батарею значительных размеров. Даже Райс соглашается, что ток, который мы берем из его аккумуляторов для изготовления солнечных батарей, идет на доброе дело.

Очень трудно обрабатывать стекло для элементов без газового пламени, но ради кислорода никаких усилий не жалко.

Рид, Кинг и Толмен работают над аппаратом для электролиза. Возник неожиданный вопрос: можно ли использовать побочный продукт – водород? У нас есть множество пустых баков, и я предложил сохранять газ – возможно, он пригодится потом.

26 мая. Температура: минус 147.

Около двух часов пополудни принесли Мелвилла. Он в тяжелом состоянии – на карьере произошел оползень, и Мелвилла засыпало. Он инстинктивно прикрыл руками стекло на шлеме, поэтому оно не лопнуло. Однако прорвалась штанина, и воздух начал выходить наружу. Остальные быстро его откопали и увидели, что он плотно сжимает прореху. Вокруг лодыжки затянули веревку, чтобы устранить утечку, и поспешно понесли его домой. Пострадавший не произнес ни слова, а когда подошли к Куполу, оказалось, что Мелвилл без сознания. Его бережно втащили в шлюзовую камеру и только тут обнаружили, что правая нога пострадавшего сломана в трех дюймах выше колена. Оказалось, что оборваны провода системы обогрева, а кровообращение остановилось из-за наложенного жгута, и нога замерзла. Пока Мелвилла несли, она стала хрупкой, как стекло, и обломилась. Д-р Хью обработал культю и надеется на лучшее. Никто прежде не имел опыта лечения подобных ран. Работы в карьере были приостановлены. Вечером д-р Гарнер выступил перед нами с просьбой быть осторожными. Однако работу прекращать нельзя. Мы должны делать все возможное. Люди в очень подавленном настроении.

Изготовили пятнадцать солнечных элементов.

27 мая. Сегодня вечером Мелвилл впервые после несчастного случая пришел в сознание. Д-р Хью давал ему снотворное, но нога постепенно оттаяла, и потерпевший очнулся. Некоторое время он жаловался на зуд в ноге и пытался чесать ее. Когда полностью пришел в себя, сразу же понял, что ноги у него больше нет. Выслушав всю историю, он остался очень спокойным и сказал только, что для астрофизика нога – не слишком большая потеря. Он хочет помогать нам в изготовлении солнечных элементов, потому что это единственная работа, которую, по его словам, он сейчас в состоянии делать.

Мелвилл не страдает от боли, и д-р Хью предположил, что такое стремительное замораживание не повреждает ткани.

Готовы двадцать пять солнечных элементов. Работы в карьере снова начались, причем д-р Хью заменил Райса здесь, в работе над солнечными элементами.

Рационы питания сокращены до полутора фунтов в день на человека. Это означает, что нам хватит запасов на пять месяцев. Но, скорее всего, мы умрем не от голода – прежде чем кончится пища, мы будем уже настолько слабы, что не сможем работать на гипсовом карьере, добывая воздух.

28 мая. Солнце давно уже не показывалось из-за горизонта, поэтому работать в карьере тяжело: здесь тьма и холод. С вездехода сняли аккумуляторы с фарами и приспособили их для освещения карьера. Осталось около двух десятков стальных ломов, и Гарнера это очень беспокоит. Стальные ломы для нас дороже золота, но на жутком холоде они становятся очень хрупкими. Кенделл сегодня сломал один – опыта работы в таких условиях у него не было. Я предложил Риду использовать киноварь, которую мы нашли в двух милях к юго-западу от Форта Вашингтон. Райс, как обычно, горько жаловался на разрядку аккумуляторов, некоторые возмущались перерасходом кислорода, но, к счастью, работа закончилась успешно, и два новых лома из твердой ртути были готовы. На таком холоде они были твердыми, как сталь, но гораздо менее хрупкими. А главное, если они ломались, достаточно было собрать куски и принести их в Купол. Их складывали в форму, и через полчаса они снова годились для работы. Кроме того, ртутные ломы оказались гораздо тяжелее и поэтому шли нарасхват.

Мелвилл быстро поправляется – гораздо быстрее, чем мы смели надеяться, – и очень помогает при изготовлении солнечных элементов. Он оказался искусным полировщиком.

Когда у д-ра Хью спросили, можно ли добиться большей экономии продовольственных запасов, он сказал, что если работы в карьере будут продолжаться, сделать рацион меньше одного фунта на человека в день нельзя. В противном случае добычу гипса придется свернуть. Лично я с этим согласен. Я занимаюсь разработкой серебряного месторождения лишь время от времени, но вполне понимаю чувства наших горняков.

29 мая. Сегодня д-р Гарнер заболел, и люди стараются удержать его в Куполе. Наш руководитель старается быть первым во всем, и говорят, что он делает гораздо более тяжелую работу, чем мы думали. Д-р Хью предписал ему отдых. Д-р Гарнер старше всех нас и, возможно, не оказался бы в списке экспедиции, если бы не сам ее организовывал.

Закончено всего сорок солнечных элементов, за сегодняшний день сделано пятнадцать – благодаря помощи Мелвилла и опыту, который мы накопили. Д-р Хью говорит, что Мелвиллу полезна посильная работа: она улучшает его психическое состояние.

30 мая. Сегодня Риду двадцать восемь лет. Я выдал кварту шотландского виски, и его заморозили в виде торта с надписями из имбирного пива. Рид настоял, чтобы разрезать его ртутным ножом. В результате этот «торт» так и не был съеден, а Рид, орудуя ножом, чуть не отморозил себе пальцы.

Работа тем временем продолжается. Делается вторая печь, рассчитанная на беспрерывную работу. Вагонетки, изготовленные из пемзы, будут проходить сквозь печь, и, таким, образом ее не нужно будет охлаждать и нагревать между загрузками. Требуется многое проверить. Одну ошибку уже удалось предотвратить. Мы чуть было не разместили сгуститель наверху. Забыли, что горячие газы на Луне вверх не поднимаются. Любой газ здесь опускается вниз. Поэтому кое-что удалось упростить. Для сбора газа достаточно иметь сосуд наподобие воронки в нижней части печи.

31 мая. Лонг предложил установить на границе с видимой стороной Луны гелиограф и подавать сигналы на Маунт-Вилсон. Он считает, там смогут заметить даже небольшое зеркало. Он хочет взять с собой бутылку ртути и, заморозив ее прямо на месте, сделать отражающую поверхность. Питаться он собирается сгущенным молоком, которое будет пить через трубку из резиновой груши. Каждый из нас, исключая Мелвилла и еще одного члена экспедиции, готов его сопровождать. Но Гарнер отменил эту затею. Как руководитель, он несет за нас ответственность и считает, что такая экспедиция невозможна. Он обратил наше внимание на неизбежную смерть от голода и жажды, если трубка выпадет изо рта во время сна или по какой-то другой случайности, – вернуть ее в рот будет невозможно. С другой стороны, это предприятие может сократить срок пребывания здесь на месяц или более.

1 июня. К ночи люди устают, и сон их тяжел. Однако вечерами они пробуют развлекаться. Одно из развлечений, пользующееся большим успехом, заключается в поочередных выступлениях за круглым столом. Выступают с рассказами о космических путешествиях. Первым был Мелвилл, который отправил своего героя на Юпитер, где тот и застрял, поскольку сила тяжести там оказалась слишком велика для его корабля. Следующая очередь – Лонга. Его рассказ мы услышим завтра вечером.

Хочется чего-нибудь очень вкусного. Но мороженое мясо закончилось, а мясная мука, хотя и питательна, не вызывает соблазна отведать ее. Изготовили еще несколько солнечных элементов. Теперь у нас их восемьдесят пять, то есть хватит на целую батарею. Мы соберем ее завтра.

2 июня. Пока все спали, исчез Лонг. Мы решили искать его, но Гарнер приказал оставаться на месте. Ночью отыскать человека невозможно: здесь слишком много скал. Каждый из горных хребтов, возникших в результате давнего лунотрясения, остался таким же, как и в свой самый первый день. Мы надеемся, что Лонгу повезет, но Райс заявил, что шансы невелики. Лонгу предстоит пройти тысячу сто миль, максимум тысячу пятьсот. Здесь вполне можно делать миль триста в день, а если поторопиться, то и все пятьсот. Он взял кислорода на семь дней. Девятого июня все будет ясно.