Текст книги "Угроза с Веги"

Глава 2

Шорох звучал в правом ухе. Раздражал. Торп пошевелился – и ощутил, как съехала верхняя часть головы. Замер, затаил дыхание. Возвращаться на место макушка не желала. Шлем. Он нащупал кольцо фиксатора на шее, ощутил затылком жесткий изгиб. Удивительное дело – шлем слишком мал для головы. Его череп – баллон, где клубится и вихрится под низким давлением разреженная газообразная боль. Снова раздражающее царапанье – оказывается, это голос. Измученный, надломленный.

– Говорит капитан Уорнес. Еще раз спрашиваю, меня кто-нибудь слышит? Хоть кто-нибудь? Если слышите, доложите… Пожалуйста!

Звук шел из рации в скафандре. Торп рискнул пошевелиться и обнаружил, что его каким-то необъяснимым образом перевернуло вверх тормашками. Это открытие сопровождалось головной болью, сильной до тошноты. Джереми сдвинул вбок подбородок, чтобы перекинуть им тумблер рации на передачу. Первая попытка неудачна, вторая – тоже, а после третьей он сказал:

– Лейтенант Торп, сэр. Вас слышу, сэр.

– Слава богу! Еще кто-нибудь жив? Отзовитесь! Пожалуйста!

Потом долго слышались только тихий шелест несущей волны и потрескивание статики… Джереми осторожно поежился. Да, он висит вверх ногами, к тому же в командной рубке носовой торпедной батареи кромешная тьма, не горят даже аварийные лампы на аккумуляторах. Ничего хорошего этот факт не сулил, но Торп выбросил его из головы и сосредоточил внимание на непослушных руках. На обшлагах скафандра – лампочки, надо их включить… Удалось, хоть и не без труда. Затем он попробовал сориентироваться в их слабых лучах.

– Склоняюсь к выводу, что нас осталось только пятеро. – Уорнес говорил так, словно еле дышал. – На всякий случай проведу перекличку. Лейтенант Торп, носовые торпеды. Похоже, вы теперь второй по званию после меня. Хэдли, правое кормовое орудие. Глэдден, силовой отсек. Шкода, радиорубка. Спрашиваю в последний раз, жив еще кто-нибудь?

Ответом было только безразличное шуршание статики.

– Ну что ж. Итак, нас пятеро. И мы живы. Сейчас вы поочередно доложите обстановку, а там попробуем составить общую картину. Торп?

– Сэр, у меня тут кромешная тьма. Пока удалось только включить фонари на скафандре. Дырок на нем нет, судя по давлению воздуха.

– А как сами?

– В голове туман, похоже, я на какое-то время потерял сознание. А в остальном, кажется, порядок.

– Спасибо. Хэдли, теперь вы.

– Целехонек, сэр, – ответил голос с раскатистым «р», сразу выдающим ирландца. – Тряхнуло меня крепко, но больше ничего не беспокоит. В отключке полежал, как и мистер Торп. Я тут слегка осмотрелся. Насколько отсюда вижу, весь кормовой отсек – клочьями. Дальше посмотреть, сэр?

– Да, поосторожнее. Спасибо. Шкода?

Дрожащий, очень высокий голос сделал фальстарт, а затем повторил спокойнее:

– Сэр, тут тоже кругом темно. Разгром полный, это ясно. Убили и лейтенанта Джуно. Аппаратуру – в кашу…

– А сами как?

– Правая рука не слушается, сэр. Виноват…

– Ладно. Не волнуйтесь. Глэдден, теперь вы. Громко захрипела статика, и в ней с трудом различался нетвердый голос техника-сержанта Глэддена.

– Силовой отсек искрошило осколками бомбы. Кроме меня, выживших нет. Да и я недолго протяну.

– О черт! Как понимать?

– Радиация, сэр. Тут кругом все синее. Осколки защиту разнесли в куски. Корабль автоматически нас заблокировал. Потому-то и сижу в потемках.

– Немедленно прими противорадиационные таблетки!

– Слишком поздно, сэр. Да и какой в них прок при подобной плотности излучения. Глупо…

– Глэдден! – прокричал Уорнес. – Не сдавайся!

– Я же говорю, сэр, глупо это. Я двигатель осмотрел – вроде в порядке. Запросто могу снять автоматическую блокировку. Но если я это сделаю, вся наша лоханка прожарится за полминуты. Глупо. Мы все – покойники. Один конец…

– Отставить! – рявкнул Уорнес. – Всем внимание! Нам крепко досталось, понятно. Повреждений не исправить, но мы еще живы. Мистер Торп и Хэдли, вы, похоже, способны двигаться. Вот мое предложение: постарайтесь выяснить, исправны ли спасательные шлюпки. Шкода, в состоянии ходить? Вы им помогите. Если хоть один «стручок» невредим, у нас есть шанс. Глэдден!

Захрипела статика – Глэдден включил свой передатчик:

– Меня забудьте, сэр. Я тут останусь. Мне крышка, и я это знаю. А если вам для чего-нибудь понадобится ток или тяга, скажите. Только решайте побыстрее, а то мне долго не протянуть.

Последнюю фразу Торп услышал уже в движении, он нашаривал клапан декомпрессии отсека. И тут он понял, что упустил из виду одну деталь.

– Капитан Уорнес, а как вы? Целы, сэр?

– Обо мне не будем.

– Сэр, мы имеем право знать. Нас ведь осталось только пятеро. – Джереми нащупал клапан и почувствовал, как раздувается скафандр. Воздух из отсека уходил за борт. Под его ладонью сдвинулась рукоять замка, отошла дверца люка, показались звезды.

– Право? – Уорнес хмыкнул. – Какие могут быть права в такой ситуации? Глэдден прав. Мы все – мертвецы, хоть еще и не признали этого. Цепляемся за жизнь, да что толку? Лейтенант, меня раздавило. Сорвался с переборки чертов блок управления, упал мне на ноги. Ниже пояса ничего не чувствую. Я не успел надеть скафандр, но потом кое-как дотянулся до шлема, потому-то мы сейчас и разговариваем. Однако не торопитесь меня списывать. Сейчас пригодятся любые мозги. Так что скажете насчет шлюпок? И как наш «Поиск» выглядит со стороны?

Торп пристегнул карабин страховочного фала к кольцу на корпусе корабля и поплыл в пустоте, пытаясь развернуться лицом к «Поиску». Кругом великая тьма царственно блестела шикарными огнистыми алмазами. На другом конце тонкого фала «Поиск» казался до боли крошечным – игрушка, несомая ветрами пустоты. Он беспомощно вращался перед Торпом, и было видно, куда угодил вражеский снаряд – рядом с переборкой, что отделяла командный отсек от машинного. Там зияла черная брешь с рваными краями. Всю эту часть корабля взрыв превратил в обломки. Торп увидел карлика в звездном ореоле – это мог быть только Хэдли. Осмотрел корму и убедился, что Хэдли оценил ущерб правильно. Дыра на дыре. Хотя основные и корректировочные дюзы вроде целы, торчат из обломков, будто пальцы стальной руки.

Корабль медленно вращался, и Торпа постепенно сносило; он ухватился за фал и легонько дернул.

– Шлюпки на средней части корпуса можно не проверять, – доложил он. – И на корме. Там – крошево. Нос выглядит поприличнее. Двигаю туда.

– Подтверждаю, – рыкнул Хэдли. – Я тоже полезу вперед, может, Шкоде помочь надо будет.

Через несколько минут все трое собрались на выступавшем из борта «Поиска» колпаке, под которым находилась правая носовая шлюпка. Торп доложил:

– Сэр, этот «стручок» вроде цел. Мы сейчас придем, вынесем вас…

– Садитесь в него и уматывайте! – перебил Уор-нес. В голосе капитана звучали злость и боль. – Мне ничем не поможете. Вам меня даже не одеть. К тому же, чтобы пробраться сюда, надо декомпрессовать отсек. И вообще, я долго не протяну. Удачи, лейтенант. И вам, ребята…

– Мы не можем отчалить, бросив вас на произвол судьбы. – Приказ поверг Торпа в ужас. Он попытался вообразить капитана Уорнеса, вообразить, как он, полураздавленный, умирает в одиночестве. Ничего не получалось.

– Ради бога! Улетайте! – закричал Уорнес. – Мне конец, честное слово. У меня есть ампула с ядом. С тех пор как подбили первый мой корабль, я с ней не расстаюсь. Быстрая смерть. Имеет ведь право человек достойно провести свою последнюю минуту! Черт побери, улетайте! – раздался щелчок, и рация капитана умолкла.

Торпом завладела слабость – и душой его, и телом. Голова звенела, как пустая жестянка. Он был весь в поту и конденсате. Желудок стянулся в узел. А кругом сверкали прелестные и высокомерно-равнодушные звезды. Корабль погиб, погибли пятнадцать человек, и остальных уже можно считать покойниками, тут Глэдден и капитан совершенно правы. Изорванный, пробитый металл, безжизненные механизмы и невообразимые космические расстояния – и три беспомощных человечка, которым хватает безрассудства еще на что-то надеяться.

– Уводить «стручок» бесполезно, – прорычал Хэдли. – Что потом? Ждать? Чего? Кто за нами явится? И самим куда лететь?

– Должен же быть выход, – пробормотал Торп.

– Отсюда даже в «Паули» неделя лета до ближайшего жилья, – угрюмо произнес Шкода. – На «стручке» мы никуда не доберемся.

– Если Глэдден прав и корабельный двигатель уцелел…

– Он в порядке, – вклинился нежданно в разговор голос Глэддена вместе со шквалом статики. – Я проверил. Мне достаточно перекинуть рычаг на ручное управление, и у вас будет все: корректировочные дюзы, ионный двигатель, «Паули»… Все.

– И полное брюхо кюри! – рыкнул Хэдли. – В гробу я видал такое лакомство.

– Постойте! – У Торпа появилась зыбкая, почти бесформенная идея. – Да ведь у нас тут первоклассная защита! – Он постучал по колпаку корабля армированной рукавицей. – Корпус шлюпки! Он должен спасать от космической радиации. Почему бы этим не воспользоваться?

– Но ведь кому-то надо пробраться в командную рубку, чтобы вести…

– Нет, нет! Помните теорию конструирования модулей? Это же азы, их всем вдалбливают в голову. Каждый корабль строится с таким расчетом и так разделяется на отсеки, чтобы в аварийной ситуации можно было управлять полетом, маневром и огнем из любого сектора. Все отсеки и узлы корабля связаны между собой многожильными кабелями с многослойной оболочкой. На всякий случай.

– Дистанционное управление! – воскликнул Джереми. – Мы будем вести «Поиск» отсюда, из «стручка»! А ну-ка, давайте, помогите мне. Шкода, соединяйте кабели с бортовыми системами шлюпки. Хэдли – со мной. Когда я уходил из рубки носового торпедного, она была цела. Через нее мы и подключим «стручок» к управлению «Поиска».

Внезапно обретя надежду, они забыли свои страхи и сомнения и поползли по корпусу изувеченного звездолета. Громоздкие толстостенные скафандры вовсе не предназначались для спешки, и люди, забыв об этом, совершали множество неловких и ненужных движений. Наконец, подсоединив контакты массивных кабелей, они вернулись к Шкоде на шлюпку. Торп мысленно прочитал молитву и включил подбородком передатчик.

– Глэдден! Слышите меня? Вы еще там?

По ушам ударил громкий треск статики, заставил его поморщиться.

– Чего изволите? – Глэдден говорил бодро и беспечно, похоже, махнул на свою жизнь рукой. – Я думал, вы уже давно улетели. Чего ждете? Может, хотите ко мне в гости? Добро пожаловать. Тут все голубое и розовато-лиловое и блестит, как алмазы…

Речь утратила связность, а затем и вовсе потерялась в шуме статики.

Торпа обуял страх, он едва не закричал. Было ясно, что Глэдден не в себе. Свихнулся! А ведь от него зависит спасение троих уцелевших. Лейтенант в отчаянии бросил взгляд на тусклое голубое сияние шлюпки. Разглядел две сгорбленные тени – Хэдли и Шкода смотрели на него, но не видели выражения лица через стекла шлемов. Они молчали. Ждали его решения. «Господи! – подумал он, – я же теперь самый старший по званию! Командир!» Эта мысль привела Джереми в чувство, и мозги лихорадочно заработали.

Итак, Глэдден сошел с ума. Винить его за это нельзя, но что теперь делать? Пробиваться к нему бессмысленно; даже если бы и удалось, десять секунд под лучевым душем – и конец. Как добиться толку от безумца? Может, подыграть ему? А почему бы и нет?

– Глэдден! – Он старался говорить громко, однако без дрожи в голосе. – Слышите меня? Скажите, у вас там и правда красиво?

– Правда. Как в сказочной стране. Все сияет…

– Глэдден! Готов поспорить, засияет в десять раз ярче, если повернуть рубильник. Переключите управление на ручное, разогрейте двигатель. Слышите? Разве так не лучше будет?

Затаив дыхание, Торп ждал и чувствовал, как испарина собирается в капли и стекает по лицу. Проклятый шорох звучал все громче. Глэдден что-то пробормотал – ни слова не разобрать. Затем шум ливня в динамике индивидуальной рации перешел в оглушительный треск, раздался вопль… Эхом ему была тишина. Кругом замерцало, и тусклую синеву на борту спасательной шлюпки сменил яркий свет. В тот же миг неприятное и непривычное чувство перевернутости ослабло, казалось, все сориентировалось как надо. Какой-то глубинный фибр мозга подсказал, что при атаке разбалансировался псевдограв, но теперь он синхронизирован и действует нормально.

Рация глухо прорычала голосом Хэдли:

– Сэр, надо сказать «аминь». Клянусь Богом, это был настоящий мужчина!

– Вы правы. Он дал нам шанс. И лучше бы его не упустить.

Торп занялся делом – все, что угодно, лишь бы не думать о том, как жесткие лучи прошивают внутренности «Поиска» у противоположного борта.

– Мы задраились? Хорошо, теперь первым делом разденемся до пояса. Шкода, я хочу осмотреть вашу руку, может, удастся что-нибудь поправить. – Джереми принялся отстегивать шлем.

– Да черт с ней! – запротестовал Шкода. – Лучше давайте куда-нибудь полетим.

– Не волнуйтесь, это входит в мои планы. Но вы – единственный наш радист. И кто, как не вы, скажет, куда нам лететь? Послушайте меня, Шкода. Если повезет, я смогу вести эту штуковину, но вы должны рассчитать и проложить курс. Так что умолкните и снимайте скафандр. Хэдли, помогите…

Спасательная шлюпка, или, как метко прозвал ее экипаж «Поиска», «стручок», не была роскошью. В сущности, она представляла собой лишь бронированную металлическую трубу. Ее нижнюю треть занимали миниатюрный ионный двигатель и аккумуляторные батареи. Верхний отсек содержал упрощенный модуль управления «стручком» и пульт дистанционного доступа к системам «Поиска». Оставшееся место делили между собой пристегнутое к бортам противоперегрузочное снаряжение и подвесные шкафчики с аварийным запасом. По инструкции в чрезвычайной ситуации в шлюпку могли поместиться четверо. Сейчас на ее борту находились три человека, но скафандры едва позволяли им шевельнуться.

Торп освободил голову и руки и потянулся к Шкоде.

– Постараюсь ничего не повредить. Хэдли, выясните пока, как у нас дела с водой и пищей. И с лекарствами. А ну-ка… – Он взялся за руку радиста и осторожно ощупал через пропитанный потом хлопок нательного комбинезона. Точно такие же комбинезоны сидели на нем самом и на Хэдли. Запоздалая мысль побудила лейтенанта обратиться к Хэдли: – И таблетки от облучения сосчитайте. Они нам уже сейчас нужны.

– Помнится, вы говорили, что корпус нас защитит, – сбивчиво произнес Шкода. У него от лица отлила кровь, в синем свете кожа приобрела трупный оттенок.

– Защитит, но мы побывали за бортом, и не следует забывать о космической радиации. Будем надеяться на корпус «стручка», и все-таки лучше не рисковать.

Пальцы работали быстро. Торп целиком сосредоточился на их ощущениях, а на собственную слабость, на пульсирующую боль в голове старался внимания не обращать. Только сейчас он заметил, что Шкода похож на итальянца: смуглый, с жесткими вьющимися волосами, высокими скулами и глубоко посаженными глазами. Определенно в резком свете он смахивал на призрака.

– Вроде перелома нет… А! – Он добрался до плеча и по гримасе боли на лице Шкоды все понял. – Похоже, только вывих. Слава богу, с ними я уже имел дело. Хэдли, вы мне нужны, будете его держать. Чертов «стручок», не развернуться… Ну, беритесь… Вот так. Дайте мне сесть. Шкода, предупреждаю, больно будет – жуть, но только секунду, так что сожмите зубы и терпите. Готовы?

Джереми прижался лопатками к подвесному шкафчику, покрепче взялся за руку радиста. Мгновение все было синим, расплывчатым, словно сцена из кошмарного сна. Он наполнил легкие воздухом, тряхнул головой и рванул.

– Отлично. Получилось. Глубоко вздохните раз-другой и беритесь за дело. Поглядите, что можно выжать из пульта. Хэдли, как ваши успехи?

– Не ахти, сэр. Полно тюбиков со съедобной пастой, а вот с водой дело обстоит похуже. Я нашел только четыре «груши». Хватит примерно на сутки с небольшим.

– Примерно как я и ожидал, – пробормотал Торп. – Нам еще повезло, что здесь вообще есть запас. Сама идея насчет спасательных шлюпок – всего лишь красивый жест. Что-то я не слыхал, чтобы кто-нибудь спасся на «стручке». Космос чертовски велик.

– Аптечка, сэр. Если посидите неподвижно, я, может, что-нибудь сделаю с вашей головой.

– С головой? Как-нибудь попозже. С ней ничего серьезного.

– Да вы сами гляньте!

Хэдли поднял крышку аптечки, и Торп увидел себя в зеркале. И с трудом узнал. Отчасти, конечно, был виноват голубой свет, но и в нормальном освещении лейтенант выглядел бы тем еще красавцем. Из глубокой ссадины над правым глазом текла кровь, разливалась по половине лица, шее и груди. Глаза в черных кругах лихорадочно горели, а на коже, где не было крови, жирно поблескивал пот. Торп попробовал улыбнуться, затем перевел взгляд на Хэдли. И увидел широкое, словно из камня вырубленное, лицо. Тоже в поту и грязи.

– О Боже! – пробормотал лейтенант. – Нами только детишек пугать. Ладно, попробуйте что-нибудь сделать, но не слишком усердствуйте. На самом деле все не так уж и страшно.

Он опустился на корточки и прислонился спиной к переборке, а Хэдли навис над ним. С первым же неловким мазком антисептической пасты Торп зажмурился и все силы отдал на отражение пронизывающих стрел боли. Странное дело: легче было переносить эту острую, но местную боль, чем сражаться с досаждавшим ему после боя недомоганием во всем теле. Через несколько секунд взялся за работу содержащийся в мази анальгетик, боль отошла, и Торп себе показался легким, как перышко.

– Вот, теперь почище. Я зашиваю, сэр…

– От пульта толку мало, – оглянулся Шкода. – Компьютер ни черта кругом не узнает. Попробую анализировать данные.

Торп снова закрыл глаза. Удивительное ощущение: он как бы «слышит» кусающую скальп винтовую иголку, однако не чувствует. У Шкоды плохая новость, но разве не этого они ожидали? Слишком далеко отсюда ближайшая знакомая звезда – не достать радаром с ограниченным радиусом действия. Да, это было учтено. В прыжке с базы к точке рандеву они провели почти неделю, причем в пространстве Паули. Так что осталась единственная надежда – на вычисления. Надо ввести данные в бортовой компьютер и верить, что в каком-нибудь из ближайших небесных тел он опознает планету земного типа. Надежда есть – слабенькая, как паутинка. Хэдли выпрямился.

– Сделал все, что мог, сэр. А сейчас вам бы не мешало принять противорадиационную таблетку. И тебе, Шкода.

Торп кое-как поднялся на ноги, затянул пояс скафандра и улегся рядом с радистом. Так, чтобы пульт управления был на виду.

– Ну, как успехи?

– Да какие там, к черту, успехи, сэр. Одному Богу известно, во что радиация превратила нашу электронику. Пока у меня одни отказы. Ни черта не работает… Нет, постойте-ка!

Молниеносное движение пальцев – и на экран вернулся столбец цифр. Скудных познаний Торпа в астронавигации хватило, чтобы понять: это уже интересно.

– Э, похоже, шанс, – оживился радист. – Правда, очень хилый. Итак, мы видим маленькое солнце, есть ли у него планета – сомнительно. И оно в сорока восьми часах полета. Достаточно близко.

– Больше ничего?

– Ни черта, сэр. Что делать будем?

И снова бремя легло на плечи Торпа, нового командира. Ну что ж, Джереми, принимай решение. От твоего выбора зависят жизни еще двух человек. У твоей крошечной команды есть запас воды – аварийный, рассчитанный только на сутки. Есть изувеченный, прожигаемый радиацией корабль. И есть незнакомая звездочка в двух днях полета, скорее всего, не имеющая на орбите пригодной для жизни планеты. Разве можно назвать это шансом на спасение? Но что еще остается?

– Что еще остается? – прохрипел он. – Шкода, проверьте данные и займитесь прокладкой курса и подготовкой к прыжку. Хэдли, убедитесь, что на борту все закреплено, и дайте мне еще разок заглянуть в аптечку.

Джереми поднял крышку, порылся в содержимом аптечки и вынул то, что искал. Пакетик из фольги.

– «Коматозные» пилюли. Проглотим, как только прыгнем…

Слава богу, Шкода и Хэдли не могли видеть, как он скрестил пальцы, потому что это произошло только в его воображении. П-двигатель – штука деликатная, для крепких радиационных ванн никоим образом не предназначенная.

– У нас есть чуток воды, вдоволь пищи и по таблетке мощного снотворного. Двадцать четыре часа в летаргии…

– Но один из нас должен нести вахту, – возразил Хэдли.

– На кой черт? – буркнул Торп. – Если и наткнемся на кого, что сможем сделать? По идее, в «Паули» надо нести вахту, потому что в этом режиме можно регистрировать работу чужих двигателей в непосредственной близости, что дает шанс своевременно перескочить в реальное пространство-время и дать бой. Но сейчас-то это зачем? Нужно сберечь воду, и единственный способ – отключиться. Понятно? Так что натягивайте «сбрую» и готовьтесь к прыжку.

Они повозились в тесноте, ненароком задевая друг друга, и в конце концов оказались надежно упакованы в ременные конструкции наподобие гамаков – те заменяли противоперегрузочные койки. Торп устроился так, чтобы пульт всегда находился перед глазами и в случае чего можно было дотянуться. Модуль управления был маленьким и примитивным, ничего общего со сложной аппаратурой в командной рубке или его торпедном отсеке, но он мог сослужить свою службу, а большего и не требовалось.

Лейтенанта снова охватило головокружительное ощущение нереальности, перед глазами поплыли приборные шкалы и огни подсветки. К горлу подкатил комок тошноты, всколыхнулся желудок. Он судорожно сглотнул, собрал волю в кулак и потянулся к пульту.

От первого же робкого прикосновения по корпусу «Поиска» пробежала крупная дрожь. Стало быть, этот узел все-таки исправен. Торп снова дотронулся до пульта, увидел, как закружились созвездия, остановил их, заставил ползти обратно к центру экрана. Теперь – скоррелировать датчики с курсовым компьютером. Перед глазами расплывалась, смещалась рамка прицела. Он зажмурился, разлепил веки и попытался включить двигатель еще раз. Осторожно. Лишь на секунду.

Вокруг центра экрана уклончиво блуждали скрещенные волосяные линии зеленого огня. У Торпа с кончика носа капал пот. Чесалась кожа. Руки были точно свинцовые.

– Ну, давай же, заводись! – бормотал он, передвигая рычаги и глядя, как зеленые крестики дрожат и ползут друг к другу. И сходятся. Он вдавил кнопку до отказа – фиксация. Теперь… если только не откажет П-двигатель… Обеими руками схватился за рукоять, отжал до упора, сдвинул в боковой паз.

Реальная вселенная превратилась в радужную шутиху, навалилось головокружение и тяжесть перегрузки; свет распался на спектральные полосы, те быстро стянулись в сплошное инфракрасное пятно и утащили за собой Джереми Торпа.