Текст книги "Последняя колония"

5

У Джейн был такой вид, будто ей влепили пощечину.

– Что-что? О чем идет речь? Какой еще конклав?! – воскликнул я и уставился на Зейна, который с виноватым видом развел руками. Он этого тоже не знал.

– Его ведь уничтожили, – проговорила Джейн после долгой паузы.

– О да, – согласился Стросс.

– Так что же это за конклав такой? – повторил я.

– Организация нескольких рас, – ответила Джейн, еще раз взглянув на Стросса, – а суть объединения состояла в том, чтобы взять под контроль эту область космоса и помешать другим расам вести колонизацию. – Она повернулась ко мне: – Последний раз я слышала о ней как раз перед тем, как мы с тобой отправились на Гекльберри.

– Знала и ничего мне не сказала?!

– Ты что, наших порядков не знаешь? – с совершенно натуральным раздражением огрызнулась Джейн. – Конклав был частью моей работы. И отпустили меня из Специальных сил с особым условием: забыть все, что я когда-либо слышала о конклаве. Я не имела права ничего рассказать тебе, даже если бы захотела. К тому же и говорить-то было еще нечего. Все находилось на предварительной стадии, и то, что мне было известно, никуда не вело. А я узнала об этой истории от Чарльза Бутэна, который был не самым надежным осведомителем в вопросах межзвездной политики.

Было похоже, что Джейн всерьез сердится, я только не мог понять, на меня или на сложившееся положение. Решив не уточнять, я обратился к Строссу:

– Значит, теперь этот самый конклав превратился в действующее предприятие?

– Именно так. Уже два с лишним года назад. Первое, что они сделали, это потребовали, чтобы все расы, не присоединившиеся к ним, не основывали новых колоний.

– А если те не послушаются? – подал голос Зейн.

– Если не послушаются, то конклав истребит любую новую колонию, – сказал Стросс. – Вот почему и была затеяна вся эта игра. Мы все устроили так, чтобы конклав решил, что мы основали колонию и устроили ее на определенной планете. А на деле послали вас в совершенно другой мир, которого нет ни на картах, ни в регистрах космофлота. О нем не знает никто, кроме кучки чрезвычайно высокопоставленных людей. И меня. Потому что кто-то ведь должен был рассказать вам все это. А теперь еще и кроме вас. Конклав, судя по всему, намеревался напасть на колонию Роанок еще до вашей высадки на планету. Теперь они не смогут напасть, потому что просто не найдут вас. Так мы выставляем конклав в дурацком свете. А сами выглядим едва ли не героями. По крайней мере, так я это понимаю.

Теперь настала моя очередь разгневаться.

– Получается, что Союз колоний играет в прятки с этим чертовым конклавом! Ужасно весело.

– Это вы верно заметили, – согласился Стросс. – Правда, не думаю, что, если они вас найдут, дела пойдут так же весело.

– И сколько времени на это потребуется? – спросил я. – Если высадка нашей колонии действительно такой тяжкий удар для конклава, как вы говорите, они обязательно кинутся на поиски.

– Тут вы правы. А когда они вас найдут, то постараются уничтожить. Так что теперь наша работа – сделать так, чтобы вас было как можно труднее найти. Только мне почему-то кажется, что эта часть плана не понравится вам.

– Пункт первый, – сказал я представителям народа колонии Роанок. – Абсолютно никаких контактов между колонией Роанок и всем остальным Союзом колоний.

Сидевшие за столом возмущенно зашумели.

Мы с Джейн, как обычно, сидели у противоположных концов стола. Ропот стал стихать лишь через несколько минут.

– Это безумие, – сказала Мария Черная.

– Полностью согласен, – кивнул я. – Но каждый контакт Роанока с любым другим колониальным миром проложит к нам новый след. На космических кораблях есть команды, исчисляющиеся сотнями. Нельзя рассчитывать, что никто из них ни разу не расскажет о нас жене, мужу или друзьям. К тому же вы сами знаете, что нас будут искать. Правительства ваших родных планет, родственники, журналисты – все они будут искать хоть кого-то, кто сможет дать им представление о том, куда мы делись. И если хоть кто-нибудь сможет указать на звезду, вокруг которой вращается Роанок, то конклав найдет нас без особого труда.

– А как же «Магеллан»? – спросил Ли Чен. – Он-то вернется домой.

– Представьте себе – нет, – ответил я.

На эту новость собравшиеся ответили лишь сдавленными возгласами удивления. Я хорошо запомнил, как лицо капитана Зейна перекосилось от бешенства, когда Стросс сообщил ему об этом. Зейн заявил, что не подчинится этому безумному приказу. Строссу пришлось напомнить ему, что команда не может управлять ходовыми двигателями и что если он с командой не сойдет на поверхность, то вскоре обнаружит, что им не подчиняется также и система жизнеобеспечения. Честно говоря, это были ужасные минуты.

Но еще хуже стало, когда Стросс сказал Зейну, что, согласно плану, от «Магеллана» следует избавиться, направив его на солнце.

– У команды «Магеллана» остались семьи в СК, – сказал Хайрам Йодер. – Супруги. Дети.

– Вы правы. Так что можно представить, насколько серьезно поставлен вопрос.

– А можем ли мы позволить себе принять их? – спросил Манфред Трухильо. – Я не говорю, что нам следует отречься от них. Но ведь запасы колонии были рассчитаны на две тысячи пятьсот человек. А теперь прибавится еще двести.

– Двести три, – уточнила Джейн. – Но это вовсе не проблема. У нас полуторные, против обычной колонии такого размера, запасы продовольствия, к тому же в этом мире имеются пригодные в пищу животные и растения. Так что особых поводов для уныния в этом отношении нет.

– И сколько времени будет продолжаться эта изоляция? – спросила Черная.

– Неизвестно, – сказал я, вызвав очередной всплеск шума. – Наше выживание зависит от изоляции. Вот и все. Но это до некоторой степени облегчает нашу жизнь. Первоколонии должны два или три года непрерывно заниматься подготовкой к прибытию следующей волны колонистов. По этому поводу нам не придется волноваться. Мы сможем целиком и полностью сосредоточиться на собственных нуждах. Это немалая разница.

Присутствующие ответили мрачным молчанием, но ведь оно, как известно, является знаком согласия. В данную минуту ни на что лучшее я надеяться просто не мог.

– Пункт второй, – продолжил я и заранее напрягся, ожидая возмущенной реакции. – Мы не можем использовать никакие достижения технологии, которые могли бы выдать существование нашей колонии наблюдателям из космоса.

На сей раз они шумели намного дольше.

– Но ведь это попросту смешно, – сказал в конце концов Пауло Гутьеррес. – Все, что имеет беспроводную связь, потенциально обнаружимо. Достаточно пройтись широкодиапазонным пеленгатором. Он сразу укажет, где находится передатчик.

– Я это понимаю.

– Да ведь все наши приборы беспроводные!

Гутьеррес поднял свою ЭЗК.

– Взять хотя бы это! Ни одного разъема. Сюда не воткнуть провод, хоть в лепешку разбейся. И все автоматизированное оборудование, которое мы сюда доставили, тоже беспроводное.

– Что там оборудование! – перебил его Ли Чен. – Всем моим колонистам имплантированы локаторы.

– И моим, – добавила Марта Пиро. – А отключить их нельзя.

– Значит, придется их извлекать, – сказала Джейн.

– Но ведь это хирургическая операция! – возмутилась Пиро.

– Черт возьми, куда вы их вживляли? – спросила Джейн.

– В плечо, – ответила Пиро.

Чен молча кивнул – его колонистам имплантаты вживили туда же.

– Не такая уж серьезная операция, но все же…

– Существует лишь одна альтернатива – подвергнуть всех без исключения колонистов риску быть обнаруженными и убитыми, – отчеканила Джейн. – Я думаю, что ваши люди предпочтут перенести кратковременную боль.

Пиро открыла было рот, чтобы ответить, но потом, кажется, передумала.

– Даже если мы удалим вживленные локаторы, все равно останется множество радиофицированного оборудования, – сказал Гутьеррес, и все внимание обратилось к нему. – Сельскохозяйственное оборудование. Медицинское оборудование. И много еще чего. А вы, если я правильно вас понял, говорите, что мы вообще не должны пользоваться техническим оборудованием, если хотим выжить.

– Вы не правы. Беспроводная связь требуется далеко не для всего оборудования, – возразил Хайрам Йодер. – Ни одно из тех устройств, которые мы привезли с собой, ею не оснащено. Наше оборудование не имеет электронных устройств. Чтобы заставить его работать, нужен человек у рычагов. Но у нас оно делает все, что нужно. И делает прекрасно.

– У вас такое оборудование есть, – сказал Гутьеррес. – Но у нас-то его нет. И у всех остальных тоже.

– Мы поделимся с остальными всем, чем можем.

– При чем здесь поделимся! – рявкнул Гутьеррес.

Впрочем, через секунду он взял себя в руки.

– Я не сомневаюсь, что вы сделаете все возможное, чтобы помочь нам, – сказал он Хайраму. – А для всех нас его нужно в десять раз больше.

– Оборудования у нас достаточно, – вновь вступила в разговор Джейн.

Все сидевшие за столом повернулись к ней.

– Я только что переслала всем вам копию грузовой ведомости корабля. Вы можете увидеть, что помимо массы современного оборудования нас также обеспечили полным комплектом инструментов и орудий, считающихся на сегодня устаревшими. Это говорит о двух вещах. Во-первых, о том, что Союз колоний изначально намеревался предоставить нас собственной участи. И во-вторых, что у правительства не было намерения погубить нас.

– Это одна сторона вопроса, – встрял Трухильо. – А другая состоит в том, что правительство СК сознательно бросило нас в одиночку на растерзание конклаву и вместо того, чтобы дать какие-нибудь эффективные средства для обороны, посоветовало сидеть тихо, не поднимая головы, и тогда, возможно, конклав нас не услышит.

Опять ропот; похоже, что большинство были согласны с Трухильо.

– Сейчас не лучшее время для дискуссии, – вмешался я. – Какими резонами ни руководствовался бы СК, мы находимся здесь и не можем никуда отсюда деться. Когда мы высадимся на планету и примем первые необходимые меры по обустройству колонии, можно будет подумать, в чем заключается стратегия СК. А пока мы должны сосредоточиться на том, что нужно делать, чтобы выжить. Хайрам, – обратился я к меннониту, вручая ему мою ЭЗК, – вы лучше всех из нас разбираетесь в старине. Посмотрите, насколько это оборудование подходит для наших нужд. Можем ли мы им пользоваться?

Хайрам несколько минут листал список, сосредоточенно глядя на экран.

– Трудно сказать, – проговорил он, поднимая голову. – Я должен посмотреть все это внимательно и не спеша. И посоветоваться с людьми, которые владеют тем или иным ремеслом. И еще много чего. Но мне все же кажется, что мы сможем справиться со всем этим.

Он окинул взглядом всех, кто сидел за столом.

– Я заверяю всех вас, что окажу любую помощь, какая только будет в моих силах. Я не могу говорить за всех моих братьев по вере, но, исходя из опыта, уверен, что каждый из нас поступит так же. Мы сможем заставить всю эту технику работать. Нам это по силам.

– Есть и другой вариант, – заговорил Трухильо.

Все взгляды обратились к нему.

– Мы не станем скрываться. Мы будем использовать все оборудование, которое имеем, все наши ресурсы, – чтобы выжить. Когда конклав нас найдет – если он нас найдет! – мы скажем, что мы «дикая» колония. И уже не имеем никакого отношения к СК. Конклав воюет с Союзом колоний, а не с «дикими» колониями.

– Мы не станем выполнять неразумные приказы, – подхватила Мария Черная.

– Изоляция – штука двусторонняя, – продолжал Трухильо. – Раз мы в изоляции, значит, СК не сможет проверять нас. И даже если мы не станем выполнять их распоряжения, что из того? Мы что, солдаты ССК? Они нас расстреляют? Или, может быть, выгонят с работы? И кроме того, положа руку на сердце, разве мы, собравшиеся здесь, признаем законность этих распоряжений? Союз колоний бросил нас на произвол судьбы. Больше того, он с самого начала намеревался так поступить. Нас попросту обманули. И я считаю, что мы должны поступить точно так же. Я предлагаю объявить себя дикарями.

– Мне кажется, что, выступая с этим предложением, вы просто не знаете, о чем говорите, – сказала на это Джейн. – В последней «дикой» колонии, которую мне довелось видеть, всех поселенцев попросту забили на мясо. Мы нашли детские тела, сложенные в штабеля и приготовленные к разделке. Не советую вам обманываться насчет «диких» колоний. Объявить себя дикарями – все равно что подписать смертный приговор.

После заявления Джейн несколько секунд все молчали, никто не решался возразить.

– Конечно, риск есть, не без этого, – заговорил наконец Трухильо, принимая вызов. – Но ведь мы действительно брошены на произвол судьбы. Мы – «дикая» колония во всем, кроме формального статуса. К тому же мы ведь не знаем, действительно ли этот ваш конклав настолько ужасен, как его представляет Союз колоний. СК все время нас обманывает. И мы не можем и дальше доверять ему. И не должны. Нам следует бороться за собственные интересы.

– Значит, вы без доказательств не поверите, что конклав глубоко враждебен нам? – спросила Джейн.

– А что, было бы неплохо, если бы вы их предоставили, – тут же пошел в атаку Трухильо.

Джейн взглянула на меня.

– Покажи им.

– Что вы хотите нам показать?

– А вот что.

Со своей ЭЗК – которой вскоре уже нельзя будет пользоваться – я включил большой монитор, укрепленный на стене, и запустил показ видеофайла. На экране появилось странного облика существо, стоящее на утесе или крутом холме. А за спиной существа виднелось поселение – по виду типичная деревня. И эта деревня была залита ослепительным светом.

– Деревня, которую вы видите, – колония вхайдов, – пояснил я. – Они основали ее почти сразу после того, как конклав потребовал от неприсоединившихся к нему рас прекратить колонизацию. На требование обратили не слишком много внимания, поскольку тогда конклав никак не мог подтвердить серьезность своего ультиматума. И некоторые из неприсоединившихся продолжали основывать колонии. Но теперь конклав заставил прислушиваться к себе.

– Откуда этот свет? – спросил Ли Чен.

– С кораблей конклава, находящихся на орбите, – объяснила Джейн. – Они используют тактику террора. Чтобы запугать врагов.

– Похоже, что там много кораблей, – предположил Чен.

– Да, – подтвердила Джейн.

Свет, освещающий вхайдианскую колонию, внезапно погас.

– А сейчас начнется самое главное, – сказал я.

Смертоносное излучение нельзя было увидеть – оно предназначено не для того, чтобы производить впечатление, а для разрушения. Почти вся энергия досталась цели и не была уловлена объективом камеры. С того расстояния, где находилась камера, можно было разглядеть лишь, как исказился вид дальней деревни, словно перед ней внезапно возникло знойное марево.

А затем, через какие-то доли секунды, все строения колонии загорелись и начали взрываться. Вверх полетели клубы пыли и куски сооружений, машин, множество мертвых и еще живых тел, образовавших в раскаленном воздухе вихрь, по которому только и можно было судить о колоссальной энергии лучей. А вслед за темными кусками и пылающими головешками к самым небесам взметнулись языки пламени.

В считаные секунды от колонии осталось лишь пятно выгоревшей земли и груда обугленных обломков. Марево исчезло – массированный поток теплового излучения прекратился. Прекратилось и световое шоу в небе, остались лишь огонь на земле и расплывавшиеся по сторонам густые клубы дыма. А по периферии центра разрушения замелькали отдельные вспышки.

– Это еще что такое? – изумился Йодер.

– Скорее всего, это означает, что кое-кто из колонистов оказался в момент нападения за пределами поселения, – ответил я. – И они проводят окончательную зачистку.

– Боже! – воскликнул Гутьеррес. – Но ведь после гибели колонии эти люди все равно были обречены.

– Они решили сразу довести дело до конца, – сказала Джейн.

Я выключил видео. Некоторое время в комнате стояла мертвая тишина.

Ее нарушил все тот же Трухильо.

– Как это к нам попало? – спросил он, указав на мою ЭЗК.

– Видео? – переспросил я.

Он кивнул.

– По всей видимости, было доставлено посланниками конклава в Министерство внешних сношений СК, а также правительствам всех остальных неприсоединившихся миров.

– Но зачем они это сделали? – воскликнул Трухильо. – Зачем им понадобилось выставлять себя в таком виде, демонстрируя это… это ужасное преступление?

– По-моему, на этот счет не может быть никаких сомнений, – сказал я. – Лично я думаю, что это означает: что бы мы сейчас ни думали о Союзе колоний, мы не имеем права исходить в своих действиях из надежды на то, что конклав поведет себя разумно по отношению к нам. СК пытается натянуть им нос, а они не собираются за здорово живешь спустить такую наглость. Они будут искать нас. А мы не должны дать им возможность найти.

Мои слова вызвали очередную паузу.

– И что же теперь делать? – спросила наконец Марта Пиро.

– Я думаю, что мы должны проголосовать, – заявил я.

Трухильо вскинул голову и, недоверчиво прищурясь, взглянул на меня:

– Прошу прощения. Мне тут случайно послышалось, будто вы сказали, что мы должны проголосовать?

– Мы предлагаем на обсуждение один-единственный вариант плана. Тот самый, который власти СК передали нам с Джейн. В свете последних событий я думаю, что ничего лучшего на сегодня у нас нет. Но и он не даст никаких результатов, если вы все не будете согласны. Ведь вам придется вернуться к вашим колонистам и объяснить им, что происходит. Вам придется убеждать их. Чтобы колония могла хоть как-то существовать, мы должны придерживаться единого мнения. И прежде всего это касается вас.

Я встал, Джейн поднялась почти одновременно со мной.

– Об этом вам лучше будет поговорить без нас, – сказал я. – Мы подождем за дверью.

И мы вышли.

– Что-то не так? – спросил я Джейн, как только мы вышли из зала.

– Ты серьезно? – возмутилась Джейн. – Нас выкинули в незнакомую область пространства, лишили возможности вернуться, нам остается только сидеть и ждать, когда конклав отыщет и спалит нас, и ты спрашиваешь меня, что у нас не так!

– Я имел в виду: все ли в порядке с тобой? – пояснил я. – Ты затыкала глотки всем и каждому, кто пытался хоть что-то сказать. Да, положение у нас хуже некуда, но мы с тобой обязаны не терять головы. И вести себя как можно более дипломатично.

– Ты у нас прямо воплощенная дипломатия.

– Очень рад, что ты так высоко меня ценишь. Но почему-то совсем не помогаешь.

Джейн надолго умолкла. По всей вероятности, ей пришлось мысленно сосчитать до десяти. И еще раз.

– Извини. Ты прав. Извини.

– Объясни, пожалуйста, что с тобой происходит, – попросил я.

– Не сейчас. Попозже. Когда мы останемся одни.

– Но мы и сейчас одни, – удивился я.

– Обернись.

Я увидел за спиной Савитри. Когда же я вновь повернулся к Джейн, она уже быстро шла прочь по коридору.

– Все в порядке? – спросила Савитри, провожая взглядом Джейн.

– Как только узнаю сам, немедленно сообщу тебе.

Я ожидал от нее обычной колкости, но ответа не последовало, что само по себе говорило о настроении и направлении мыслей Савитри.

– Кто-нибудь имеет представление о нашей истории с планетой? – спросил я ее.

– Мне так не кажется. Большинство народа – вроде вас… извините… понятия не имеет о том, как выглядит планета. А вот ваше отсутствие было замечено. Ваше и всего совета колонии. Но никто, похоже, не видит в этом ничего зловещего. Наверное, даже наоборот – решили, что собрались, чтобы еще раз поговорить о колонии. Я знаю только, что вас ищет Кранджич, но, скорее всего, он всего лишь надеется выжать из вас несколько слов о скачке и празднике.

– Ладно, – кивнул я.

– Если вдруг решите сказать мне, что еще у нас творится, смело говорите. Когда вздумается. Хоть ночью, – отрывисто проговорила Савитри.

Я забормотал было что-то уклончивое, но вовремя остановился, разглядев выражение ее глаз.

– Не тревожься, Савитри, скоро все узнаешь. Я тебе обещаю. Нам только нужно сначала разобраться с парой вещей.

– Ладно, босс.

Кажется, мои слова не так уж сильно успокоили ее.

– Сделай мне любезность, – обратился я к ней. – Разыщи Хикори или Дикори и пришли ко мне. Я должен кое-что с ними обсудить.

– Вы думаете, что им что-то известно?

– Не только думаю, но и точно знаю. Вот только хорошо бы выяснить, как много им известно. Скажи им, что мы встретимся в моей квартире немного попозже.

– Будет сделано, – откликнулась Савитри. – Я сейчас найду Зои. Они всегда болтаются не дальше тридцати метров от нее. Я думаю, это начинает ее раздражать. И, кажется, ее новый приятель изрядно побаивается их.

– Приятель, наверное, Энцо, – хмыкнул я.

– Он самый, – подтвердила Савитри. – Хороший мальчишка.

– Когда мы высадимся, я, пожалуй, попрошу Хикори и Дикори взять его с собой на хорошую дальнюю прогулку.

– Знаете, по-моему, очень любопытно, что вы даже в разгар кризиса думаете только о том, как бы сделать пакость парню, который клеится к вашей дочери, – заметила Савитри. – Какой-нибудь циник решил бы, что это просто замечательно.

Я ухмыльнулся. Савитри ответила мне такой же усмешкой. Должен признаться, что моя реплика дала тот самый результат, на который я рассчитывал.

– У всех людей свои представления о том, что важно, а что нет, – ответил я.

Савитри демонстративно закатила глаза и умчалась.

Через несколько минут вернулась Джейн с двумя чашками. Одну она протянула мне.

– Чай, – пояснила она. – Давай помиримся.

– С удовольствием, – ответил я и отхлебнул.

Джейн указала на дверь, за которой остались депутаты колонистов.

– Есть какие-нибудь новости?

– Никаких. Я даже не подслушивал у замочной скважины.

– У тебя есть хоть какие-нибудь мысли насчет того, как поступить, если они решат, что наш план ни к черту не годится?

– Я рад, что ты меня об этом спросила. Честно скажу – совершенно не представляю, что можно будет поделать.

– Вижу, что ты, как всегда, продумал все наперед, – заявила Джейн, неспешно отпив из чашки.

– Не надо меня подкалывать, – посоветовал я. – Это работа для Савитри.

– Смотри-ка, сюда идет Кранджич! – воскликнула Джейн, указав пальцем в конец широкого коридора, где возникла фигура репортера. Как всегда, следом тащилась Беата. – Я могу разделаться с ним, если это доставит тебе удовольствие.

– Но Беата останется вдовой, – лицемерно вздохнул я.

– Не думаю, что она сильно расстроится из-за этого.

– Пусть еще поживет, – решил я.

– Перри, Саган, – обратился к нам Кранджич. – Я отлично знаю, что вы не очень-то жалуете меня, но все же думаю, что вы не откажетесь дать интервью по поводу скачка. Хотя бы на десяток строк, а? Обещаю, что вы будете выглядеть у меня самыми настоящими милашками.

Дверь зала заседаний открылась, и оттуда выглянул Трухильо.

– Подождите здесь, Джанн, – сказал я Кранджичу. – Через минуту я, вероятно, скажу вам кое-что интересное.

Мы с Джейн вошли внутрь. Закрывая дверь, я успел услышать тяжелый вздох Кранджича.

– Ну что? – обратился я к депутатам.

– Собственно, у нас было не так уж много вариантов для обсуждения, – сказал Трухильо. – Мы решили, что, по крайней мере пока, лучше будет следовать плану Союза колоний.

– Что ж, прекрасно, – бесстрастным голосом ответил я. – Спасибо.

– А теперь нам нужно, чтобы вы посоветовали, что следует сказать людям, – продолжал Трухильо.

– Правду, – посоветовала Джейн. – От начала до конца.

– Вы много говорили о том, как СК обманул нас, – сказал я Трухильо. – Давайте не будем развивать эту тему.

– Значит, вы хотите, чтобы мы рассказали все? – уточнил он.

– Все, – подтвердил я. – Только подумавши.

Я открыл дверь и жестом пригласил Кранджича и Беату войти.

– Начните с него.

Все уставились на журналиста.

– Ну и что здесь происходит? – осведомился Кранджич.

– Команда «Магеллана» будет спускаться последней, – сказал я Джейн.

Я только что вернулся после совещания по поводу организации высадки с Зейном и Строссом. Джейн и Савитри занимались повторной сверкой списков технического оборудования колонии исходя из сложившегося положения. Но в данный момент в каюте нас было только трое: я, Джейн и Варвар, который, как и подобает собаке, пребывал в счастливом неведении наших новых сложностей.

– После того как команда уйдет с корабля, Стросс запрограммирует «Магеллан» на курс прямо к солнцу. Без шума, пыли и каких-либо следов нашего пребывания здесь.

– А что собирается делать Стросс? – спросила Джейн.

Она задала вопрос, не глядя на меня, а уставившись на крышку стола, по которой негромко барабанила пальцами.

– Сказал, что «поболтается» немного.

Джейн вскинула на меня насмешливый взгляд. Я пожал плечами.

– Он приспособлен к жизни в пространстве. Вот и будет там жить. Он еще сказал, что с него хватит работы с докторской диссертацией до тех пор, пока за ним кто-нибудь не явится.

– Так значит, он надеется, что его отсюда заберут? И это вселяет в тебя оптимизм?

– Хорошо, что оптимизм сохраняется хоть у кого-то. Хотя мне показалось, что Стросс совершенно не склонен к пессимизму.

– Да, – кивнула Джейн.

Ритм, который она отбивала пальцами, немного изменился.

– Как насчет обинян?

– Более или менее, – ответил я, вспомнив недавний разговор с Хикори и Дикори. – А именно: мне кажется, что эта парочка знала о конклаве все, но нам ничего не говорила. Они вели себя примерно так же, как одна из моих жен. Не хотелось бы указывать пальцем, но если ты настаиваешь…

– Я не собираюсь просить за это прощения, – отрезала Джейн. – Это было одним из основных условий, на которые я должна была согласиться, чтобы мне позволили жить с тобой и Зои. Тогда мне это казалось справедливым.

– А я вовсе и не требую от тебя извинений, – сказал я самым мягким тоном, на какой был способен. – Я просто очень расстроен. Из содержимого файлов, которые нам дал Стросс, я узнал, что этот самый конклав объединяет сотни рас. Как я понимаю, это крупнейший союз из всех, какие знала вселенная. И складываться он начал не один десяток лет назад, еще в ту пору, когда я жил на Земле. А узнаю о его существовании я только сейчас. Я не представлял, что такое возможно.

– Тебе не было положено об этом знать.

– Но ведь их владения пронизывают все известные нам области. Такое просто невозможно скрыть.

– Еще как возможно.

Пальцы Джейн, непрерывно барабанившие по столу, вдруг остановились.

– Союз колоний скрывает это уже давно и очень успешно. Вспомни, каким образом осуществляется связь между колониями. Они не могут общаться друг с дружкой сами – слишком велики расстояния. Для обмена информацией они должны собрать свои сведения и переслать их с космическим кораблем. А всеми перемещениями в пространстве, подконтрольном человечеству, управляет Союз колоний. И вся информация обязательно проходит через СК. Если ты управляешь связью, тебе под силу скрыть все, что угодно.

– Не думаю, что это действительно так, – ответил я. – Рано или поздно все просачивается наружу. На Земле…

Джейн вдруг фыркнула.

– В чем дело? – удивился я.

– Ну, ты и сказал! На Земле… Если в человеческих владениях и есть место, где никто ничего не знает, – это Земля. – Она широко взмахнула рукой. – Много ты знал хоть о чем-нибудь из этого, когда жил на Земле? Вспомни-ка. И ты, и любой новобранец ССК подписывал контракт, не имея ни малейшего представления о том, как здесь обстоят дела. Ты даже не знал, каким образом тебе предстоит воевать. Союз колоний держит Землю в изоляции, Джон. Не допускает никакой связи с остальными человеческими мирами. Никакой информации ни туда, ни отсюда. Причем Союз колоний не просто скрывает прочую вселенную от Земли. Он еще и прячет Землю от прочей вселенной.

– Это же родина человечества! И естественно, что СК не хочет афишировать его местонахождение.

– Чушь собачья! – с искренним раздражением воскликнула Джейн. – Никогда не поверю, что ты настолько глуп, чтобы верить в это. СК прячет Землю вовсе не из-за каких-то сентиментальных соображений, а только потому, что она – его важнейший ресурс. Земля – это фабрика, непрерывно поставляющая колонистов и солдат, но ни один из них не имеет никакого представления о том, что здесь творится. Потому что Союз колоний заинтересован в этом. И никто ничего не знает. Ты же не знал! Точно так же, как и все остальные. Так что не надо мне рассказывать, будто это невозможно. И не то удивительно, что СК скрывал от тебя существование конклава. Удивительно, что тебе вообще позволили о нем узнать.

Джейн снова принялась барабанить пальцами. С минуту она сидела молча, а потом вдруг с силой шлепнула ладонью по столу.

– Провались оно все! – выкрикнула она и уронила голову на руки.

Нетрудно было догадаться, что она донельзя разгневана.

– А теперь мне очень хочется знать, что именно с тобой происходит, – сказал я.

– Ты тут ни при чем. Я сержусь вовсе не на тебя.

– Приятно слышать. Правда, думаю, тебе нетрудно понять, что после того, как ты назвала меня глупым незнайкой, мне очень интересно узнать, правда это или все же нет.

Джейн протянула ко мне руку.

– Подойди, пожалуйста.

Я шагнул к столу, и она положила мою ладонь на столешницу.

– Не мог бы ты сделать одну вещь? – попросила она. – Ударить по столу изо всей силы.

– Зачем? – удивился я.

– Ну пожалуйста. Ударь. Что тебе стоит?

Стол был стандартным – из прессованного углеродистого волокна, покрытый пленкой под дерево. Дешевый, довольно прочный и чуть ли не вечный. Я сжал кулак и треснул по столу. Удар получился не таким уж громким, а вот предплечье у меня сразу же ощутимо заныло. Варвар, как обычно лежавший на кровати, поднял голову и удивленно посмотрел, дескать, что это на тебя нашло.

– Ф-фух, – выдохнул я.

– У нас с тобой сила примерно одинаковая, – без выражения сказала Джейн.

– Думаю, что да, – ответил я и, отойдя от стола, принялся потирать ушибленную руку. – Хотя ты, пожалуй, находишься в лучшей форме, чем я. Так что, может быть, сейчас ты и посильнее.

– Да, – кивнула Джейн и, не вставая со стула, ударила ребром ладони по столу.

Столешница сломалась с резким треском, похожим на винтовочный выстрел. Половина от нее отлетела и врезалась в дверь, оставив на ней заметную царапину. Варвар заскулил и прижался к стене.

От неожиданности я раскрыл рот и уставился на жену, которая с безучастным видом рассматривала остатки стола.

– Ну, Сциллард, ну, сукин сын, – сказала она.

Сциллард был главнокомандующим Специальными силами.

– Он знал о той пакости, которую нам собирались устроить. Не мог не знать. Ведь Стросс – его человек. И отлично знал, с чем нам придется столкнуться. Вот и решил дать мне боевое тело Специальных сил, хочу я того или нет.

– Каким же образом?

– Он пригласил меня на ланч, – объяснила Джейн. – И, вероятно, добавил что-нибудь в еду.

Тела, которыми Силы самообороны колоний снабжали своих солдат, до известной степени поддавались усовершенствованиям прямо, если можно так выразиться, по ходу жизни, что и делалось время от времени при помощи инъекций или приема с пищей специальных нанороботов, которые восстанавливали и улучшали ткани. Для восстановления обычных человеческих тел ССК эту методику не применяли, но никаких принципиальных препятствий для этого не существовало. И об изменении обычного тела при помощи нанороботов я тоже не слышал.