Книга: За Уралом. Американский рабочий в русском городе стали - Джон Скотт

Не скрывает вообще ничего - описывает все детально, никакого желания залакировать, приукрасить или наоборот, сгустить краски: пишет, как видит. Оценок почти не дает, действуя по поговорке "Со своим уставом в чужой монастырь не лезут", но наглядно демонстрирует все недостатки советского строительства - волокита, бюрократизация, абсентизм, приписки, непрофессионализм, принудительный труд, летунство, слабость профсоюзов, догматизм, низкие бытовые условия и уровень жизни, постоянные нехватка инструментов и материалов. Но для него все это перекрывает энтузиазм, искренность и то, что строят для себя. В стране была полная жопа и жопу эту Скотт описывает идеально и очень натурально, представляю, как у американских читателей глаза на лоб лезли и они еще больше убеждались, что Россия страна варварская и нищая. Но о людях он пишет почти всегда в крайне комплиментарных терминах.

На комбинате, на работе и в городе я постоянно ощущал, как потом и кровью строился Магнитогорск. В архивах я увидел, как это втискивается в рамки статистического обобщения.

Книга представляет собой идеальную иллюстрацию к монографии Стивена Коткина Magnetic Mountain: Stalinism as a Civilization : в деталях и красках американский сварщик рассказывает историю строительства Магнитогорска. Описывает в развитии - изменения в городе, на комбинате и в жизни людей; проводит комплексное сравнение с тем, что было раньше и с тем, что есть в других странах. В каком-то смысле это историческая работа по Магнитогорску, просто основанная на личных воспоминаниях, а не на работе с источниками. Благодаря многочисленным знакомствам, он даже в ИТК умудрился побывать и понаблюдать, хотя на режимные объекты его не пускали.

Здесь были хорошие библиотека и оборудование. Преподавательский состав был превосходный, а администрация — полностью некомпетентна.

Интересно, что Скотт старается защищать Сталина и его решения, даже самые жестокие и неадекватные; поддерживает, несмотря на осознаваемые эксцессы, индустриализацию и коллективизацию, считая, что другого выбора у страны просто не было. Даже репрессии и действия НКВД получают частичное оправдание (он уверен в существовании саботажников и диверсантов и даже конкретно называет людей и события). Вообще Скотт всячески стоит за революцию, социализм и индустриализацию, но когда читаешь всю эту нескрываемую автором (за что ему респект) длиннющую цепочку посадок, расстрелов, аварий, подстав и самоубийств, даже мне хочется сказать - нафиг-нафиг, а уж читателю-американцу, думаю, и подавно.

Видно, что автор грамотный (из профессорской семьи, в конце концов), но особым писательским талантом обделен. Назвать особо связным рассказ нельзя - скорее смахивает на лоскутное одеяло, но именно это дает товарищу Джону возможность показать разные стороны жизни города и комбината - строительство, ИТК, Комвуз, работу доменных печей или прокатного стана, жизнь иностранцев и социальную мобильность. Самые интересные части книги - когда Скотт со знанием дела рассказывает о производстве, на котором сам был, описывая известных ему людей, работу и быт.

Западным людям нет места в России. Эта страна, принадлежащая русским, и это их Революция.

Регулярно попадается многовато технической информации - с кучей цифири и специальных терминов; не знаю, неужели Скотт действительно думал, что американской аудитории такое будет интересно. К тому же, насколько я понял, все эти данные - из открытых советских источников, которые вообще-то надо фильтровать и перепроверять (что признает и сам автор). При этом крайне сложно понять, откуда автор берет информацию, кого как арестовывали, каковы условия содержания в тюрьмах и поведения при допросах.

Многое было мне хорошо известно, Скотт описывает детально изученные явления вроде ударничества - пусть и с разных позиций (замечает, что стахановское движение приводило к жуткому износу оборудования), но поверхностно. Не знаю, кому эту книгу можно порекомендовать. Если вы хоть немного знаете о стране в тридцатые годы, ловить здесь по существу нечего, а для всех остальных в книге слишком сильное эхо советской пропаганды про вредителей и официальной статистики.