Книга: За стенами собачьего музея - Джонатан Кэрролл

Вроде и юмор есть, и чванства нет, и магический реализм (те призраки, предсказания, чудеса- все дозировано и правильно распределено по тексту), и герой такой симпатичный, и поиск смысла жизни, и вечные проблемы решаемые путем вступления в мини-секту (кстати веселую, а не унылую), заодно и приобретение настоящего друга, конечно вечные ценности, и персонажи окружающие героя тоже неплохие люди, и есть поиск выхода из творческого кризиса (куда уж актуальнее, сейчас же новая эра творчества, немодно быть просто фермером).

Ноооооооо, книга НЕ ДО... не знаю что, какое определение здесь просится??? Чего-то в ней не хватает. На уровне эмоций. На уровне глубины смысла. Доходишь до определенных моментов и ловишь себя на мысли "зачем я это читаю? просто перевожу время впустую". Кажется автор посмотрел новости и решил пересказать своими словами. Но книга - это не кухонная беседа. Особенно убого смотрятся выпады в сторону серьезных тем. Приведу два примера:

- про американскую культуру. Просто в ступоре, не знаю как и комментировать. Они (эти люди с далекой планеты Америка) что реально все так думают, или это оборот речи. Судите сами.

— Потому что кока-кола не просто напиток, Радклифф. Это Америка. Вы хоть представляете, сколько народу в этой части света ненавидит вашу страну? — В таком случае, принц, и я могу открыть вам один секрет. В Америке тоже не слишком обожают ваш Средний Восток. Я уже устал слушать, как мою страну смешивают с дерьмом. Если уж мы и впрямь такое дерьмо, то почему же весь остальной мир столь во многом пытается нам подражать? Как получается, что террористы в Бейруте носят футболки с изображением Майкла Джексона? А японцы составляют свои прогнозы погоды с помощью наших компьютеров «Крэй»? Почему вы сами, если так нас презираете, получали образование в нашей стране?

-и то, что меня уже не удивляет. Хочется как бы сто первый раз переспросить: "Зачем в этой развлекательной книге такой грузный момент про фашизм?". Это выражение демократии, свободы слова, зашифрованный код???

В то время многие прятали сыновей от нацистов, как позже прятали дочерей от русских по той же самой причине — чтобы избежать насилия. Нацисты насиловали нас — мальчишек — тем, что нахлобучивали нам на головы каски и посылали в бой. Русские просто насиловали девушек… Кхгм!… более естественным образом. Но знаешь, в чем разница? И в том, и в другом случае, спускай штанишки и делай, что говорят, не то тебе конец. Тогда, в пятнадцать лет, я казался себе очень крутым. Впрочем, в пятнадцать у любого парня голова битком набита всяким дерьмом. И вот, такой мистер Крутой с головой, полной дерьма, говорит: «Ладно, пойду воевать». Мы, мальчишки, дети, против русской армии. Притом, что от нашей армии практически ничего не осталось! Ни боеприпасов, ни провианта, а всех офицеров вернули, чтобы защищать Германию… Ха! Это было самоубийством, тем не менее мы, крутые, отправились воевать. Представляешь, до чего мы были глупы? Это было почти прекрасно.

В рамках "Долгой прогулки" Основное.

Вся прелесть одержимости в возможности время от времени отступать на шаг, задерживать дыхание и видеть, что вы делали в самом центре вашего персонального торнадо.

Не знаю, как там сходят с ума другие, но мой способ по крайней мере весьма необычен.

А затем появился персидский султан, вознамерившийся построить прекрасный музей во славу своей страны. А восток, как известно, дело тонкое и во многом таинственное. Одним словом, у этой книги не было никаких шансов остаться в рамках обыденности.

Повествование легко и непринуждённо увлекает за собой, выстраивается в гладкую цепочку. Окружающая действительность, поначалу вполне обыкновенная (если не считать султана), мало-помалу наполняется красками. Будто бы мозаика складывается из маленьких кусочков: каждый жест, взгляд или слово, по отдельности малозначительные - на своём месте, все играют свою роль. Даже смерть здесь не случайна, и никогда она не приходит напрасно.

Персонажи строго утилитарны, однако живые и эмоциональные. Они выполняют свою функцию с мастерством кухонных комбайнов, но при этом вызывают искренний отклик в душе, заставляют сопереживать.

Джонатан Кэрролл, без сомнения, настоящий мастер Слова. Чего стоит сюжет с шаманом, хранителем духовной мудрости, ставящим диагноз по тому, что и как человек ест!

А султан? Человек, желающий построит Собачий музей, и это при том, что собаки по исламской традиции являются нечистыми животными?

И остальные – друзья, враги, любовницы, даже животные – все они натуральные, характерные, интересные. Они украшают повествование, радуют глаз подобно спелым плодам на дереве. А сам Гарри – это прям таки самородок, изумруд в золотой скорлупке!

Однажды ты встал, произнес потрясающую речь, а потом тебе отрубили голову. Это едва ли не единственный раз за всю твою историю, когда ты признал, что был неправ.

На словах-то, все очень хотят разобраться в своей жизни, однако даже в тех случаях, когда выпадает такая возможность, когда дом— вот он, прямо под носом, люди либо отворачиваются, либо с перепугу не видят его. Понимаешь ли, когда твой дом стоит перед тобой и ты об этом знаешь, никаких оправданий быть уже не может. Так-то, шеф.

Потому что здание всегда определенной высоты. Каким бы высоким оно ни было, где-нибудь оно все равно кончается. Бог же не кончается никогда. И человек тоже, — особенно если развивается в правильном направлении. Бессмертие — это тебе не какие-нибудь там сто или двести этажей. Бессмертие — это вечность.

А может, во всем виновато видение могильной плиты с выбитой на ней надписью «Человек, Построивший Собачий Музей»? А может, так совпало или звёзды сложились? Не могу ответить.

Но скажу одно.

Это восхитительная книга. Она волшебно-обыденная и обыденно-волшебная. Многое в ней – жизненное и давно известное. Трудно строить взаимоотношения, трудно понять иностранца без знания языка, трудно возводить здания, трудно воевать с фанатиками, трудно даже остаться в здравом уме и твёрдой памяти.

И труднее всего – достроить.

Легко послать самого себя подальше и/или перейти на новый стиль жизни, зато чертовски непросто довести дело до конца.

По сюжету главный герой Гарри Радклифф мнит себя гениальным архитектором. Он построил несколько по его признанию великолепных зданий, прославился, обеспечил себе безбедную жизнь. И настолько он самоуверен в себе, что называет себя величайшим из архитекторов. На почве своей гениальности даже начинает сходить с ума, попадает на прием к психиатрам, в итоге излечивается, но совершенно нетрадиционным методом. Считая себя уникальным, Гарри совсем не удивляется, когда султан выдуманной арабской страны Сару, процветающей благодаря нефтяным скважинам, обращается к нему со странной просьбой построить собачий музей. Ряд необычных событий приводит к тому, что Гарри соглашается проектировать и строить это здание. В этот момент вполне реальные события начинают обретать фантастический смысл.

Но, на мой взгляд, Кэрролл выбрал путь, по которому прошли уже множество писателей. За идеей строительства собачьего музей скрывается древняя библейская история, в основе которой была проблема непонимания людей и отчуждения друг от друга. Чтобы дойти до осознания настоящего замысла проекта здания, Радклиффу приходится пройти через некоторые инициации. Ему предстояло встретиться с Проводниками – людьми и животными, которые должны привести его к нужной цели, пониманию себя, осознанию, что только он способен осуществить это строительство. Предстоит и встреча Гарри со своим альтер эго. Кэрролл повторяет идею, потерявшую новизну: альтер эго героя, проводники, преодоление непонимания, совершение действий, кажущихся бессмысленными и постижение некоей истины в конце пути, а у Гарри Радклиффа еще о понимание своей избранности. Все это встречалось уже неоднократно. Особых откровений и глубины размышлений в романе не встретилось.

Несмотря на не новизну идеи, сам сюжет не избит и вполне занимателен. Кэрролл описывает столкновения традиций Америки, Европы и арабских стран. Особое место в сюжете занимает Вена, любимый город автора. Не удивлюсь, если этот город появляется и в других его романах. В целом, читать было интересно, но это не та книга, к которой захочется вернуться, ничего нового от нее в дальнейшем уже не ожидается.

Мистика. Стиль такой же, как в "Сне в пламени" - неспешный, местами ироничный, полный интересных замечаний о многих вещах. У автора хорошая фантазия, в его книгах много чудес и его описания сверхъестественного строится на том, что в мире много непознанного человеком, а также такого, что люди знали, а потом забыли, он сплетает отголоски легенд и детских сказок и выдает мистический роман, непохожий на большинство книг этого жанра.